Галузина Елена Александровна : другие произведения.

Новое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Есть только один орган чувств - сердце!

  Новое.
   Часть 1.
  
  На заре...
  
   "Перед закатом, когда солнце находится уже совсем близко к горизонту, приобретая сначала желтоватый, а затем оранжевый и, наконец, красный цвет, небо вокруг него также окрашивается в золотистые тона. Ближе к горизонту золотисто-жёлтые краски сменяются розово-оранжевыми и затем, у самого горизонта, красными. Наиболее ярко заря сияет сразу после захода солнца"1, - в каюте раздался ностальгический вздох. Глаза увлажнились. Организм как-то сразу почувствовал нехватку жидкости.
   "По мере погружения солнца под горизонт заря приобретает вид сегмента, а небо над ней быстро темнеет. Над центром зари, на высоте около 25˚, появляется овальное пурпурно-розовое пятно - "пурпуровый свет". Пурпуровый свет быстро увеличивается в размерах, как бы спускаясь за золотистую зарю. Через некоторое время он превращается в узкую полоску, ограничивающую сверху жёлтый сегмент зари"2, - вздох повторился. Сентиментальный обитатель каюты впал в воспоминания. Вздохи участились и привлекли стороннего наблюдателя.
   "Однако заря окрашивает не только западную часть неба. Сразу после того, как солнце скроется за горизонтом, на восточной, противосолнечной стороне появляется сегмент голубовато-пепельного цвета, похожий на дымку. Это тень Земли на атмосфере. Над этим сегментом тянется розовая полоса - пояс Венеры. По мере погружения солнца под горизонт пепельный сегмент увеличивается, пока не сольётся с темнеющим небом"3, - житель каюты совсем испереживался, весь будто поник. Впрочем, у него реально что-то поникло.
   "К концу сумерек тень Земли закрывает большую часть небосвода. Пурпуровый свет гаснет, пояс Венеры бледнеет и исчезает. Заря бледнеет, тёмно-красные тона у горизонта видны более отчётливо. На небе загораются первые звёзды.
   На утренней заре смена её красок происходит в обратном порядке.4 Ссылка на Википедию", - донес до слушателя хорошо поставленный голос.
  - Вики... чего?
  - "Общедоступная многоязычная универсальная интернет-энциклопедия, реализованная на принципах вики"5.
  - Каких принципах?.. Впрочем, хватит! - обречённо махнул рукой-веткой леший, вздохнул и почесал лохматую бороду, - Куда укатился мир!
  - Не укатился, а развивается! - выразил несогласие цветок подглядывающего и подслушивающего нивяника, вырастая на панели управления и раскрывая белые лепестки.
  - Поспорим? - ехидненько поинтересовался зелено-коричневый представитель растительного и не совсем мира.
  - Во! - лепестки сложились в "фигу".
  - Грубиян! - шевельнулись поникшие, лишенные тургора листочки.
  - С кем поведешься...
  - Всё равно - грубиян!
  Лепестки цветка по-наполеоновски переплелись под желтой сердцевиной, исторгнувшей тяжёлый вздох.
  - И чего с этой "викой" я буду делать? - бормотал под крючковатый нос леший, включая прибор видеонаблюдения.
   Перед ясны очи представительного представителя лесной нечисти, а может и чести или части...в общем, сами знаете кого, развернулось блюдечко с наливным яблочком.
  - Эппл отдыхает, - прокомментировал обиженный нивяник.
  - Хто? - переспросило лохматое нечто.
  - "Яблоко".
  - Что "яблоко"? Наливное, как обычно, - ответил сам себе леший.
  - Яблоко, в смысле у "Яблока" надкусанное.
  - У какого яблока яблоко надкусанное? - леший покосился на нивяник.
  - У "Яблока", которое "эппл", - флегматичный нивяник рассматривал прикорневой листик, всем своим видом показывая несостоятельность лешего. Тот вздохнул, примирительно посмотрел на цветочек.
  - Ладно, объясни старику.
  - М-ха! Старик! Не надоело рядиться в пугало?
  - Это - конспирация! У них, - палец лешего указал нижнее направление, - так принято!
  - Я тебя к информационной системе подключил? Подключил! Информацию добыл? Добыл! Ты, пенёк, почему её ещё не освоил?
  - Давно дома не был, решил вспомнить как там зорька ясная выглядит... - мечтательно произнес леший и закрыл глаза.
  - Зорек ясных нынче тама почти нет, - ностальгически вздохнул нивяник, утирая лепестком увлажнившийся желтый глаз.
  - Как нет? - встрепенулся леший.
  - А так! "Яблоки" там всякие рулят! Планету загрязняют! - проявил воинственность нивяник.
  - Ты чего, Ромашка? Как может яблоко планету изгадить?
  - Такое может!
  - А ну, покажи мне его!
  - Да пожалуйста! - на экране появилась статья из Википедии.
  - Опять эта вики...пеки... - вскипел леший.
  - Считай, это большой талмуд, где многое записано, - соблаговолил объяснить нивяник.
  - А яблоко?
  - Компанию так назвали. Устройства разные делают, в том числе и для прочтения информации.
  - Толмачи, значит.
  - Ну вроде...да.
  - А яблоко причём?
  - Любили, вот и назвали.
  - Кого любили?
  - Яблоки.
  - Кто?
  - Создатели компании.
  - При чём тут толмач?
  - А леший их знает... - сдался нивяник и пожал плечиками-листочками, - Ты, вон, совсем ку-ку по их меркам. С растением глаголешь.
  - И вовсе я не знаю. Покажи мне их, что ли...
   Блюдце выросло до размеров небольшого озерца. По "водице" пошла рябь. Яблоко увеличилось в размерах, потускнело, изменило цвет на телесный и скинуло смазливый зелененький листочек. Теперь можно было вспоминать анекдот про Вовочку, учительницу и директора, перепутавшего яблоко с... С тем, куда все направляются, если очень плохо.
  - Это как...
  - Ушли из зоны сигнала, - прервал нивяник вспыльчивого лешего.
  - Убери, - махнул рукой "пенёк", - сколько до них лететь?
  - Месяца три.
  - Ты думаешь, она меня дождалась?
  - Ты сам знаешь ответ.
  - Знаю, - леший вздохнул и побрел в отсек криосна.
  - Вот и спи. Не береди душу, - нивяник погасил и свернул "озеро". Лишь неяркими звездочками блестели на панели звездолёта индикаторы.
  
  Секретный код.
  
   "Вируле́нтность (от лат. virulentus - "ядовитый") - степень способности данного инфекционного агента (штамма микроорганизма или вируса) вызывать заболевание или гибель организма. Вирулентность зависит от свойств самого инфекционного агента, а также от чувствительности (восприимчивости) организма-хозяина."6
   "Из Википедии", - подумалось после прочитанного. Леший перечитал текст ещё раз.
   Как же изменилось мировоззрение. Когда он улетал с Земли, увозя мутантные формы организмов подальше, даже не предполагалось его возвращение. Точнее, их возвращение.
   Созданные его спецами организмы оказались агрессивными, быстро приспосабливающимися к разным условиям жизни созданиями. Они множились до поры до времени, потом уничтожали сами себя. Вдохновенно, жестоко и не задумываясь о последствиях. Они оказались нетерпимы к иным разумным формам. К таким, как он, как те, кто населял корабль, много веков подряд бороздивший космос в поисках новой родины и так её и не нашедший.
   Леший погрузился в невеселые воспоминания. Полученные новые формы поначалу казались излишне хрупкими. Практически лишенные волосяного покрова, с тонкой кожей, опорой на две точки и большим мозгом. Да-а... Мозгом занималось именно его подразделение. Хорошие у него специалисты были. Асы! Такую модель сварганили!
   Лицо лешего осветила улыбка, сменившаяся гримасой боли. Его сотрудников уничтожили ими же созданные организмы. Гордость - мозг, самообучающийся и развивающийся, додумался до мятежа. А может это и не мятеж был? Так, детская любознательность...Эх!... приведшая к краху...
   Вышли детки погулять. Догулялись! До зеленых соплей и высокой температуры. А белок к подобному отношению весьма чувствителен. Что-то пошло не так. Скорость развития мозга замедлилась. Значительно. Зато появились эмоции, чувства. Злоба, неприязнь, зависть, ненависть. Неплохой набор, не правда ли? Как раз то, что нужно для самоуничтожения. Так считали его коллеги. Просчитались. Эмоции изменили не только генетический код биологических систем, но и окружающих их вирусов. Леший замер, вспоминая давно минувшие события.
   Мутации в вирусах "поправили" структуру белка, сделав её менее уязвимой, что позволило паразиту дольше сохранятся в среде, вне организма хозяина. Наследственный материал тоже претерпел изменения. В один нисколько не прекрасный день асы поняли, что им конец. В прямом смысле. Смертельный вирус стал заражать создателей. Срочно принятое решение отправить на Луну тех, кто не был инфицирован поддержало большинство. Лешему пришлось подчиниться.
   Позже его уцелевшие сотрудники создали лекарство, но оно стоило ему очень дорого. Он сам вызвался тестировать панацею. Он выжил, но навсегда приобрел свойства, от которых хотелось избавится. Так произошло и с оставшимися на планете.
   Погуляв в сласть, вирус исчез из организмов созданных биосистем, расплодившихся безмерно. Носителями оставались лишь несколько ученых, разработавших лекарство и разгадавших генетический код заразы.
   На Луне благополучно переждали бедствие и захотели домой. Дабы избежать повторного заражения, начальство постановило: отправить переболевших куда подальше, пока все вирусы не помрут в их организмах или их организмы не помрут от чего-нибудь ещё. За одно попросили присмотреть планетки для переселения. Леший улетел, унося с собой боль утраты. Та, что была его единственной любовью, осталась на Земле.
  
  Путь домой.
  
  - Мико! Ми-ико! Мико Рриза, просьба появиться-таки в рубке! - не выдержал и рявкнул Древень, призывая жену.
  - Древ, ну чего ты...так громко. Мико всегда занята. Её забота - связь внутри корабля и снабжение.
  - Знаю я её связи... - пробурчал Древень.
   Леший вздохнул. Он прекрасно понимал Древня: красавица жена выглядела значительно моложе мужа-ревнивца. И многим нравилась. Он обречённо вздохнул.
   Если бы они всё могли оставаться в истинной форме, то и вопросов не возникло. Мико выполняла бы свои обязанности, кормила и лелеяла мужа, за детками присматривала. А он? Тоже бы выполнял. Рос, толстел, цвёл и опылял... опылял...М-дя... Молодых березок и осинок. Древень - он и есть древень. Любую пыльцу произведет и потомков оставит. Где появится, там то осинник образуется, то дубовая рощица, то березнячок... Для благого дела оно, конечно, пользительно, но для нервов Мико... Род Рриза вообще нервный.
   На осинник тот на отрез отказалась работать. Он, Леший, кое как уговорил своего старого знакомого отпрысков командировать. Син Окиво ломался долго. Хитёр старик! Вытребовал место лаборанта для младшего, но Леший не в обиде. Действительно мозговитый парень оказался. Дурака бы он к себе в подразделение не взял и, связи бы не помогли. Леший вздохнул. Жалко паренька: погиб одним из первых.
   - Да, Бабак, действительно замкнуло. Хорошо я посмотрю, - в рубку вошла Мико. На неё вирус оказал большее влияние, чем на мужа. Если Древень часть времени мог проводить в истинном виде, то Мико "застряла" где-то на половине. Сплетение гифов образовывало плодовое тело, но не привычную шляпку и ножку, а тело биологической системы. Человека! Леший скривился от слова, оно вызывало у него негативные эмоции. Сколько лет прошло, а так и не привык. Человек, люди... сколько боли!
  - Дорогой, чего звал-то? - гифы постепенно перестраивались, превращаясь в розовую кожу. Мико всегда носила плащ. Разгуливать без него она считала неприличным. И без того на неё заглядывались многие. И предлагали многое... Вон Древень кипит. Под тонкой корой вздулись вены. Опять забыл о давлении. Сейчас превращаться начнет. Мико достала из холщовой сумки второй плащ, зеленый. У неё он белый, с вкраплениями рыжего, коричневого, фиолетового. Красиво. Мико отвлеклась. Муж уже трансформировался и из-за беспечности сверкал голой пятой точкой. Да ла-адно, Леший свой. Он и не такие прелести видел.
  - Прикройся! - зеленый свёрток полетел в мужа, - Поблагодарил бы...
  - Спасибо, - процедил сквозь зубы Древень. Он злился на себя. Опять кровь ударила в голову, точнее не кровь, древесный сок. По биологическим часам скоро распустятся почки. Да, в человеческом организме почки тоже есть, и если они распустятся, то всё...конец! Потом цветение. Древень прикрыл глаза. Последнее время он в холостую производил пыльцу. Корабль не выдержал бы ТАКОГО приплода. Поначалу пыльцу складировали, потом просили переходить на время размножения в человеческую форму. Там хоть контролировать себя легче...кому-нибудь...только не ему! А!!!
  - Мико, я опять слышал...
  - Весь разговор? Или как обычно только начало? - Мико кокетливо поправила плащ. Она прекрасно знала, чем дело закончится. Попросить, что ли, Лешего предоставить им рубку на пару часов?
  - Я погуляю с проверкой... до вечера, - Леший сам догадался. - Роман, компанию мне составишь?
  - Есть! Только системы переведу, к тебе в каюту, - нивяник юркнул в панель. Огоньки потухли. В рубке наступил полумрак. Леший тихонько ретировался за дверь.
  - Ты думаешь, им времени хватит? - Леший поскрипел бородой.
  - С учётом прошлого раза - нет!
  - Тогда блокируй двери до утра.
  - Есть!
  Обход корабля с проверкой - дело, несомненно, долгое и никому не нужное.
  - К Бабаку схожу. Мико говорила там чего-то замкнуло.
  - Это Бабака на Мико замкнуло, - проворчал нивяник. - Системы в норме. А Бабак - нет. Берзовик совсем голову потерял.
  - Не обвиняй Бабака. Сейчас всем не просто. По земному времени - весна.
  - Может месяца три-четыре на орбите повисеть? А команду в криосон?
  - А потом получить медленно передвигающихся невыспавшихся зомби. Поработают спустя рукава и по новой - весна! Нет пусть пар сейчас выпускают!
  - И даже пень... - начал музицировать цветочек.
  - Не даже. И березкой я никогда не был, - оборвал песенку Леший.
  - Пень ты, пень! Дано бы...
  - Нет! Уже не пень, - Леший показал нивянику человеческую руку.
  - Как! Опять! - ненатурально удивился нивяник.
  - Не паясничай! - Леший толкнул дверь своей каюты.
  - На обход не пойдешь? - участливо спросил цветочек.
  - Не пойду, чего команду тревожить зазря, - владелец каюты закончил рыться в шкафу, извлёк одежду и разложил её на диванчике, критически осмотрел, потом уставился в полированную стену, закрывающую иллюминатор.
  - Чем не доволен? - нивяник проклюнулся зелёным проростком на недавно созданной панели.
  - Всем! Я опять стал человеком!
  - Ты так и не смирился с фактом, - желтый глазок нивяника поник.
  - Я надеялся, что со временем превращения станут более редкими. Тщетно...
  - Они стали... - не окончил Ромашка.
  - Да! Они происходят всё чаще. Я оборачиваюсь в человека не раз месяц, а практически каждый день.
  - Я тебя не видел...
  - Ночью. А сегодня уже вечером... Промежуток уменьшается. Человеком я остаюсь дольше.
  - Может быть, тебе поговорить с Мико? Она прошла через это раньше многих.
  - Говорил. Странно, но ей в человеческом теле нравится. Говорит, что достигла необычных вершин...
  - Ну, да! Она же по жизни в корнях Древня была. Симбионт. Зависимость от мужа. А сейчас - такая...Ух! - нивяник возбужденно передёрнул плечиками-листиками, - Да и мобильность... - нивяник заглянул в глаза Лешему, - Эй! Ты чего?
  - Связи, сложившиеся многие века рвутся. Боюсь, уже нет разумного леса.
  - Наши этого не допустят.
  - Мы смогли пережить только одну напасть...
  - Ты думаешь?
  - Я не знаю. Может быть и они стали другими.
  - Ты надеешься встретить её?
  - Я не знаю... Если и она стала другой?
  - Если выжила... - Леший вздрогнул от произнесенных слов. Лицо закаменело.
  - Мог бы...
  - Мог, - нивяник не чувствовал за собой вины. - И ты мог. Мог остаться с ней. Почему не сделал? Ты ведь не был заражён.
  - Я - носитель многих генов, - на руке показались когти, украшенные шерстью. - Со мной жертв было на много меньше.
  - Тогда ты поступил правильно.
  - Правильно... - Леший присел на край диванчика, заметил прилипший коричневый листик на ноге, потянул. Листик оторвался, оставив маленькую ранку. Набухла капля крови, сорвалась и покатилась вниз, оставляя за собой алую дорожку, - Больно...
  - Затяни, - нивяник кивнул на нижнюю конечность. Леший недоуменно уставился на растение, - А...это... - ранка затянулась.
  - Ты сделал выбор...
  - Я предал её.
  - Или спас.
  - Я не знаю...
  - Так скоро узнаешь.
  - Они могут не дать разрешение на посадку.
  - Дадут, вируса на корабле нет. И уже давно. А о мутациях можно умолчать. Ещё не доказано, что они вызваны вирусом. Мы слишком долго болтались в космосе.
  - Тем более, не дадут... Мы можем "наградить" Землю неправильными генами.
  - И что с того? Там тоже происходят мутации. Если ваши потомки не приживутся, то гены в популяции не закрепятся.
  - Хочешь провести эксперимент по массовому опылению? Пыльцы Древня хватит на мно-о-огих. Представь, он сейчас непонятно что: то ли - разумное дерево, то ли - человек. После опыления женщин родятся детки с березовой корой или в капусте будут розовопопое потомство находить?
  - М-да...
  - То-то же...
  - Может оденешься? - нивяник резко перевёл тему, оглядывая Лешего, - А ты ничего! - лепестки показали большой палец, - Только в душик сходить. Грязь пеньку более присуща.
  - Вода... - мужчина прикрыл глаза, вспоминая ласкающие волны озера. Там он впервые встретил её.
  
   Лунная дорожка изредка нарушалась плеском воды. Рыба? Или русалки? Кувшинки скрыли свои цветы, и поверхность озера отражала небесные звезды, окружающие огромную желтую Луну.
   Всплеск повторился. Недалеко от берега появилась женская голова. Мокрые волосы отдавали зеленью в серебристом свете. Русалка нырнула. По воде пошли круги. Волны мягко ткнулись о берег и откатились обратно. Где-то в темноте леса раздались соловьиные трели. Русалка опять появилась на поверхности, подплыла ближе к берегу. Её силуэт вырисовался на дорожке света. Она облокотилась на валун, покрытый скользкими водорослями, повернула голову и, над водой поплыли чарующие звуки.
   Сколько раз он слушал зов, бередящий душу, но сегодня почему-то воспоминания не вызвали трепета. Он вспомнил, как она подставляла лицо свету, как на голубоватой коже блестели капли воды, как волосы струились по плечам, прикрывая бледное тело. Странно, картинка, притягательная ранее не вызвала прошлых чувств. Может все в его человеческом теле? Он возненавидел себя ещё больше. Он чувствовал, что снова предает её...
  
  - И долго ты так сидеть будешь? - выдернул их воспоминаний голос нивяника.
  Леший вздохнул. Что он мог сделать? Ровным счетом, сейчас, - ничего! Он сделал тогда - определил этот чёртов вирус и изолировал зараженных. Он не подверг изменению ее тело...холодное и блестящее в каплях воды... Отчего же его передергивает при воспоминании о ней? Она всегда была для него эталоном красоты. Тогда он даже не узнал её имени, зачарованно издалека наблюдая. Её удлиненные руки, белая тонкая рубаха, плотно облепившая тело, светло-зеленые волосы и заострившиеся черты лица сводили его с ума, парализуя волю и не давая сдвинуться с места. Он так и не смог подойти к ней...
  - Опять завис! В душ! - заорал нивяник, заставляя очнуться от грёз.
   Горячие струи упруго барабанили по порозовевшей коже. Приятно, однако. Что же сегодня с ним делается? Раньше он обходился холодной водой...
  
  
  ЦУП.
  
  - Давно ли был принят первый сигнал?
  - Десять дней назад.
  - Они запросили...
  - Они хотят вернуться.
  - Что показывают системы жизнеобеспечения?
  - Трансформация завершается, сознание стабилизируется.
  - Это хорошо. Степень мутаций?
  - Почти в норме. Через два цикла от них не останется и следа.
  - Справились...почти. Но, всё же подождем данных.
  - Два цикла?
  - Нет, три. Чтоб наверняка. Не хотелось бы повторения. Команда Лешего слишком ценна.
  - А, собственно, почему "Леший"?
  - Однажды, ещё в студенческие времена, он свалился в озеро. Дно илистое. Водорослей и кувшинок - тьма. Вылез весь грязный и злой.
  - Ну, тогда - Водяной!
  - Не-е, у Водяного камуфляжа и рюкзака нет. И бранится от купания он не будет! - гоготнул глава Лунопорта.
  - Действительно... - ответствовал заведующий генетической лаборатории, снова углубляясь в расчёты.
  - Не буду более Вам мешать, Арсений Рудольфович, - откланялся высокий мужчина в форме космического подразделения.
  - Всегда рад Вам помочь, Станислав Белимович, - отозвалось светило в белом халате, накинутом на такую же форму, отличающуюся лишь нашивками службы.
  
   Станислав Белимович Чёрненький покинул лабораторию и поспешил раздавать указания по подготовке к встрече звездолёта "Бравый". Корабль отправили бороздить космические дали несколько лет назад по заданной траектории, внушив экипажу необходимость поиска новых земель. В действительности, их отправили к звезде, излучающей особый спектр, так необходимый для уничтожения чужеродного агента, попавшего в организмы людей.
  
  Озеро.
  
   Чёрненький снова пережил день, когда пропал его друг, Лёвка Муромцев.
  Заядлый рыбак, грибник и просто любитель природы отправился в лес на пеший маршрут. Так друзья и, частично, коллеги из генной лаборатории решили отпраздновать наступление долгожданного отпуска, совпавшего с перемещением и консервацией их профессионального скарба на время ремонта здания. Черненького экстренно вызвали на дежурство, и он жутко завидовал отпускникам.
   Ушли рано утром в субботу, обещали вернуться в понедельник ближе к вечеру... Всё время с туристами поддерживалась связь. Днем Муромцев доложил о возможной задержке. Кто-то растянул мышцы, и приняли решение снизить темп. Поздно ночью зафиксировали сигнал. Весьма странный, похожий на скрип и шелест листвы, изредка прерываемый отрывистыми непонятными фразами и воем. Утром начали поиски.
   Маршрут пролегал по утоптанной тропе среди живописной местности национального парка. Собственно, заблудиться в столь "цивилизованном" лесу мог человек, обладающий высшей степенью топографического кретинизма. Лёвка таковым не был. Парк он знал как свои пять пальцев. И маршрут подбирали легкий, дабы не очень устать при передвижении, чтобы силенок хватило добраться до площадки отдыха с обедом у костра. За три дня планировалось посетить дубовую рощу, священную у местного населения, дойти до реки и подняться в верх по течению до озера, рождающего эту реку. Потом вернуться к тракту, километрах в десяти от водоема. Всё стандартно и безопасно... вроде бы... Оттуда сигнал и получили.
   То, что увидели у озера, Чёрненький не забудет на всю оставшуюся жизнь. Тела людей и людьми-то назвать было трудно. Оплетенные тонкими блестящими нитями, покрытые зеленоватой слизью, грязью, местами одревесневшие, с обрывками одежды, они более напоминали полуразложившиеся останки чего-то растительного. Но самое поразительное - они были живыми! Они передвигались по берегу лесного озера, издавая скрипящие звуки, склонялись к "воде", полоща в ней свои руки-ветви, потом уходили прочь и на некоторое время застывали, цепенея.
   Вода озера напоминала колышущееся желе. Периодически на поверхность поднимался пузырь и с чавкающим звуком разрывался. Удушающе пахло сладковато-тухлым.
   Участники спасательной экспедиции срочно послали за подкреплением. Лагерь отцепили ещё до полудня. Люди столкнулись с неизвестным и явно заразным. Удалось отловить одного такого путешественника. Дайен Окиво, младший научный сотрудник, слишком далеко отошёл от озера, команда "дезинфекторов" его приняла в распростертые объятия и переправила для дальнейшего изучения в спецлабораторию на спутник Земли. "Потеряв" члена команды, "пеньки" (так прозвали потерпевших) сплотились. Ими что-то двигало. Они рассредоточились по береговой линии, зашли в озеро по пояс и замерли так до захода солнца.
   После полуночи караульные отцепления доложили о движении вдоль берега. Наблюдатели зафиксировали появление "русалки". Гуманоидное существо всплыло на поверхность начало голосить и испускать цветные лучи с определённой последовательностью.
   - Матка Боска! Страх-то какой! - Тадеуш Петровский вспомнил свои корни и, видимо со того самого страху, стал храбро подбираться к высокой анорексичной фигуре пришельца.
  - Стоять! -зашипел Чёрненький и, его рука вернула прыткого Теда на место, - Жить надоело?
   Тед повернул к командиру лицо. Глаза подёрнулись пеленой. На Станислава смотрел невменяемый пока-человек.
  - Ого! Всем назад! - раздалось в шлемофонах наблюдателей.
  
   В лагере Тадеуша передали "дезинфекторам". Герметичный скафандр оказался цел. Тед, впрочем, тоже. Он пришел в себя часа через полтора. Синестет Петровский поведал коллегам, что цветовые лучи и звуки - это призыв. Существу не хватает "подданных". Для захвата территории требуется войско. Идеально его создать из очень преданных поклонников - жителей планеты. Пришелец занялся вербовкой сразу, как только почувствовал развитой разум. Попросту наши туристы наткнулись на озерцо, имеющее агрессивного гостя из космических глубин, и неосторожно покупались. Это в мае-то, когда водица в лишь месяц как освободилась ото льда! Через воду туристы и приобрели вирус, определенный у сотрудника Окиво.
   Кроме вируса у Окиво выявили изменение сознание. Парень возомнил себя молодым волком, стражем водной богини, пришёл в ярость, когда понял тщетность попыток покинуть палату. Он лаял, прыгал на четвереньках, крутился в поисках чего-то. Предположили, что хвоста. Предположение на следующий день подтвердилось. Дайен Окиво постепенно приобретал черты четвероногого хищника. Агрессии прибавилось. Он стал бросаться на изображения людей. В глазах затухал разум. Инстинкты вытеснили человека.
   С огромным трудом зверя успокоили, добавив приличную порцию снотворного. Во сне заметили обратную трансформацию, к сожалению, исчезнувшую при пробуждении, но давшую призрачную надежду.
   Отлов "пеньков" растянулся на целый день.
   Второй в списке стала Мико Рриза. Талантливый ученый, она, видимо, не утратила любопытства и быстро "клюнула на приманку". Приманкой стала "блестящая с умыслом" музыкальная шкатулка. Мико навострила ушки и, очарованная побрякушкой, отошла на расстояние, позволившее "дезинфекторам" заарканить Мико в прямом смысле слова.
   Супруг мадам Рриза обнаружил пропажу благоверной через несколько часов водной медитации в компании хорошенькой лаборантки Светочки. В смысле она была хорошенькой, до превращения в "рябиноподобное" нечто, имеющее зеленые кудри и рыжие грозди пятен по телу. При ближайшем рассмотрении под корой-одеждой проступала шерсть. Каким представителем фауны станет Светочка после трансформации оставалось только догадываться. Но отловилась лаборантка весьма быстро и без задержек. Купилась на еду. Правда, мясца с орехами отведать не успела. Сцапали рыженькую и препроводили в криокамеру, где сладко посапывал серый волчок, лёжа на собственном бочке.
   Бабак Берзовик смешно изображал ползающую живность. Смешно, еже ли не было горько осознавать, что профессионал экстра-класса в лётном деле ползает по траве с остекленевшим взглядом, закапывая руки во влажную землю и все больше обрастает липкой паутиной. Пилота-навигатора отловили, выкопав из почвы под покровом сумерек.
   Десять горе-туристов к ночи перебазировали в криокапсулы. Предпоследним ловили мужа Мико. Богатыря Александра Дубовцева потянуло на накрошенный уставшими "дезинфекторами" салатик. Вытяжка работала замечательно. На столе со свежепорезанной петрушечкой, укропчиком и базиликом ровной горкой высились помидоры. На Дубовцева аромат зелени произвёл неизгладимое впечатление. Кряжистый мужик, превратился в древообразное существо, могучее и древнее, за что и получил кликуху "Древень". Дубовцев танком попер на ограждение к вожделенному салатику. Охрана опешила, по-быстрому вызвала спецов, и Древня сморил долгий сон, перешедший в холодное забытьё на Луне.
   Леший остался один на берегу озера. В течение дня он даже не двигался, так и стоял зеленовато-серым монументом. В облике появилось растительно-звериное, дикое. Спина согнулась, руки безобразно вытянулись. Остатки одежды уже валялись рядом. Кожа покрылась шерстью, когти удлинились. На голове выросли молоденькие гибкие веточки, распустились ярко-зеленые листочки, частично прикрыв пшеничного цвета густую шевелюру. Нос заострился, сухим крючком навис над губой. Голубые глаз потускнели, приобрели грязноватый оттенок.
   "Пасли" Лешего седьмые сутки. Он стремительно худел, пришелец, наоборот, "обрастал" телом. Появились заметные глазу округлости.
  - Он чего? Под бабу косит? - посматривая на голографический экран молвил прямолинейный Тед.
  - Ты где бабу увидел? - не оценил намек на женский пол Чёрненький.
  - Так это... - Тед руками описал две полусферы.
  - А когда этот, - Чёрненький кивнул на экран, - тебе серенады пел...
  - Он всем серенады пел, - прервал Станислава Петровский.
  - Так вот тогда он пол какой имел? - не унимался Чёрненький.
  - Станислав Белимович, он свой пол мне не афишировал, - рассердился Тед, - а сейчас я выстроил догадку на основе визуального осмотра с камер видеонаблюдения.
   Поставил точку в разговоре и пустую кружку на стол взвинченный Петровский, развернулся на каблуках и вышел.
  - Значит, баба... - протянул Чёрненький и поскрёб затылок, - Тьфу, баба... Ни рыба, ни мясо. Рыба? Рыба. Рыба... Рыба! Он ведь что-то в ней нашёл! - наконец-то определился с полом пришельца Станислав. - Будем ловить на треску! Ты у меня треснешь парней приваживать! - погрозил он кулаком экрану и отправился делать срочный заказ на сырые морепродукты.
   Через полчаса берега озера благоухали рыбой так, что коты из ближайшей деревни рисковали сорвать операцию по отлову Лёвки Муромцева. Они противно орали, истошно требуя деликатеса. Леший очнулся и отправился наводить порядок на вверенной ему территории.
  - Не совсем по плану, но тоже пойдет... - Чёрненький напряженно вглядывался в происходящее на берегу.
   Тяжело жужжали майские жуки, в танце страсти производя на свет прожорливых потомков. Ласково порхал вечерний ветерок, навевая иллюзорное спокойствие. В густеющих сумерках надрывался соловей, выкидывая чистые в звучании коленца.
  - Иди же, иди... - уговаривал Станислав друга, мысленно направляя в нужную сторону. Тщетно. Муромцев решил иначе. Он настойчиво двигался строго перпендикулярно береговой линии, не замечая преград в виде кустов и поваленных деревьев. Просто просачивался непостижимым образом сквозь них. Группа захвата двинулась наперерез.
   Муромцев остановился в сотне метрах от озера на круглой махонькой полянке, край которой "упирался" в большую каменюку - местную достопримечательность, давно и любовно прозванную в народе "одинокой горой". Именно эта гора серьёзно мешала подобраться к Лешему. Атаковать его с твердыни было чрезвычайно глупо. Отвесная стена, гладкая и ровная, словно отполированная, исключала тихое подкрадывание к жертве.
  - Да, чтоб... - выругался Чёрненький, понимая, что группа захвата наломает дров, и не образно, а весьма натурально, - Только наблюдать!
   "Пенёк" врылся в землю и пустил корни. В натуральном смысле слова. Наблюдатели опешили от увиденного. Узловатые жгуты пронизывали почву, приподнимали дёрн и стремились к береговой линии.
  - Что он задумал? - Тадеуш таращился в экран, попивая неизменный черный кофе.
  - Не зна-аю... - Чёрненький и сам пребывал в неведении.
   Между делом, корни добрались до рыбы, любовно сброшенной дронами вдоль берега и уходящей пахучим шлейфом в нужном "дезинфекторам" направлении. Благоухающие рыбьи тушки встретились с конечностями Лешего. Тонкие корешки опутали кошачий деликатес и утянули его под землю. Дёрн заходил ходуном. Коты взбесились ещё больше, видя, как лакомство истаяло на глазах. Запах временно уменьшился. Мяукающее негодование усилилось. Темными тенями коты устремились к полянке.
  - Почему они не подходили к воде? Там же проще было стащить рыбу, - Чёрненький поднял взгляд на застывшего столбом Теда.
  - Боялись. Заметь, даже птицы не подлетают к воде. К желе, - поправился Петровский.
  - Зато сейчас несутся в погоню за треской.
  Муромцев "выгрузил" улов, втянул корни в тело и оставил пирующих кошек.
  - Вот ведь, прибрал бережок. По-хозяйски, с размахом! - прокомментировал действия друга Станислав.
  - Мо-ло-дец! - по слогам похвалил коллегу Арсений Рудольфович, материализуясь из темного коридора.
  - Сеня! Рад тебя видеть!
  - Взаимно! - Арсений Пыжиков пожал протянутые для приветствия длани, - Вижу, заботитесь о братьях наших меньших, - он кивнул на обжирающихся треской котиков.
  - Муромцев развлекается, - поморщился Чёрненький.
  - И не ловится, - добавил Тадеуш.
  - И не поймается, - "обрадовал" Сеня.
  - Ну, Пыжиков, умеешь ты утешить, - возмутился Чёрненький.
  - А как же! Кто, кроме меня, может быть столь....
  - О-о-о! Боги, пощадите! - прервал Арсения Станислав, - Скажи нам, "светоч науки", почему?
  - Не ловится почему? - уточнил "светоч".
  - Угу, - отхлебнул остывающий кофе Тед.
  - Ты природу как ловить будешь? - задал странный вопрос Сеня.
  - Не понял? - опешил Чёрненький.
  - Он, - ткнул пальцем в голограмму Пыжиков, - мутант, имеющий возможность перестраивать тело по своему усмотрению. Это нечто, пришедшее из космоса, воздействовало на группу Муромцева различными способами. Звуком, цветом, вирусом, может ещё чем-нибудь. У всех поймано-обследованных произошла активация "спящих" частей ДНК, в разной степени. Одно дополнилось другим. На Лёвке пришелец поработал в полной мере. Как на последнем опытном образце.
  - Чтоб наверняка!
  - Ну да, наверное, - согласился с Тедом Чёрненький.
  - И задал определенные параметры...
  - Функция "Золушка".
  - Не-ет, - не согласился Сеня, - скорее охранная. Коты орали громко.
  - Мешали... Не спорю... - согласился Тадеуш, - Уж очень они яркие...
  - Яркие? - недоуменно переспросил Сеня.
  - Ну да, яркие. Я синестет. Кошачий мяв для меня подобен вспышкам. Цветомузыка, одним словом. Сосредоточится мешает. А если ещё и рыбу унюхать...
  - То-то ты кофе и глушишь... - сочувственно посмотрел на коллегу Станислав.
  - Не-а, я кофе просто люблю. Глаза успокаиваются, если я базилика...
  - Гадость! - передернуло Сеню.
  - Ну почему же... В малых дозах... - попытался примирить коллег Чёрненький.
  - Во! Все мы разные! - резюмировал Петровский.
  - Вернемся к баранам... - замялся Стас.
  - Точнее ко львам... - ковырнул Сеня.
  - К одному... - сделал невинное личико Тадеуш.
  - Позубоскалили, а как вытащить...выловить, не решили...
  - Почему же? Если пришлому не по сердцу цветопредставление, то...
  - Устроим кошачью дискотеку. Совсем остыл, - тяжело вздохнул Петровский и полил оставшимся кофе многострадальный фикус.
  - Кофеманы! - дурашливо посетовал привыкший к сцене Станислав, - Ладно, Тед, пойдем музычку подберем.
  
   Через час над озером раздались первые аккорды кошачьей симфонии ля-не-понятно-что. Завывания хвостато-усатых вдохновляли ловителей. "Русалке" они явно не нравились.
   Желе вздулось пузырем. На верхушке "купола" появилась "бородавка", испускающая белёсые лучи, прощупывающие пространство. Обнаружить припрятанный по близости источник веселья, особого труда не составило. Лучи уткнулись в ящичек, исторгающий звуки и сверкающий, яки новогодняя ёлка. Муромцева снарядили ликвидировать объект.
   Лев торжественно прошествовал к нарушителю спокойствия и закопал его в землю. Черненький включил функцию подъема, и упрямый "весельчак" вновь оказался на поверхности, мало того, начал двигаться вокруг пнеобразного Муромцева.
  - Поймай меня! - приговаривал Чёрненький, уворачиваясь от рук-ветвей. Муромцева раззадоривали всей честной компанией, отводя в сторону "дезинфекторов".
  - Давай, давай! - кричал Тед, ошалевший от цветопредставления и прибавляющий децибелы, подкрепленные яркостью.
  - Иди, иди, хороший наш, - уговаривал Сеня, наблюдая как Муромцев приближается к замаскированной ловушке.
  - Есть! - громким взрывом эмоций устремилось к потолку при захлопывании энергетической дверцы. Бокс моментально поместили в контейнер для дальнейшей отправки, что привело пришельца в негодование. Пупырышек на желейном возвышении атаковал контейнер. Стенки начали плавится. Взвыла сирена.
   На озеро опустили "сеть".
  - "Зеленые" завопят о нарушении заповедной зоны, - скучно проворчал Арсений.
  - Я их пошлю...туда...восстанавливать... - тяжело констатировал Станислав, напряженно всматриваясь в происходящее за "сетью". "Нити" сжимались, испаряя попавшую в них субстанцию. Внутри вырисовывался контур корабля.
  - Твою ж... - Тед конвульсивно сжал кулаки. Его трясло после представления. Сеня сунул пучок базилика по нос синестету.
  - Утихни. И не из такого г...а вылазили, - Пыжиков оставался верен воспитанию и замалчивал часть слов.
  - Акварианцы! Несанкционированное вторжение! - сработала система оповещения.
  - Их посольство недавно прибыло на Землю. За недосмотр безопасники ответят, - лицо Чёрненького налилось багрянцем.
  - Ответят, если их вина есть. Акварианцы изобретательны. Не сбрасывай со счетов, - Тед пришёл в себя, - Поджарим или...
  - Или... - Станислав с удовольствием иссушил бы пришельца, но провоцировать
  заведомый конфликт не стал. Причинение смертельного вреда "сетью" отдыхающему акварианцу расценят не как защиту, а как нападение. Отнятия жизни у аборигенов не случилось. Мутации не в счёт. По межгалактическому кодексу это лишь мелкие неудобства. Но Чёрненький не даром был лучшим в академии и оставался таковым в своем отделении. Законы он знал на зубок.
   Раса "гостя" поплатится за вторжение полным закрытием границ, и прекращении торговых отношений, что равносильно вымиранию. Акварис стремительно терял пресную воду, превращаясь в большую клоаку.
   Акварианцы увлеклись подчинением собственной генетики. Гуманоидная раса, неспособная жить на суше по причине быстрой потери воды, стремилась получить больший комфорт, засоряя среду обитания. Велись секретные разработки по усовершенствованию собственного тела. Так им хотелось освоить ещё относительно чистый океан. Солёную воду акварианцы избегали. Селились в пресных водоемах.
   Земля поставляла им очистные сооружения в обмен за возможность пользоваться "кротовьей норой", отлично сокращавшей время в пути.
  - Доэкспериментировались, - Арсений брезгливо смотрел на желе, оторвавшись от длинного списка расчетов. - Акварианец своим присутствием воду испортил. А я все понять не мог, что за зверь в озере сидит. И внешне гладенький какой...На анализатор грешил.
  - Так это он, гаденький, что, своими испражнениями? - удивился Тед.
  - Ну, у себя гадить-то не хотелось... А тут ещё и рабов в тихую прихватить бы удалось.
  - Модифицированных, - лицо Чёрненького опять запылало праведным гневом. Акварианцы с удовольствием пользовались рабским трудом. На некоторых перенаселенных планетах рабство не считалось чем-то из рук вон выходящим. Они поставляли на Акварис дешевую силу в обмен на отдых в прибрежных зонах, абсолютно не волнуясь из-за скорой гибели соотечественников. Акварианцы были всеядны и особо не тратились на содержание невольников.
   Земляне в причудливом климате планеты редко выживали дольше недели. Резкие скачки температур на континентах, избыточная влажность и агрессивные насекомые-паразиты тропических лесов, где в пресных водоемах обитали акварианцы, сжигали годы жизни за часы и минуты. Взбунтоваться рабы не могли. За ними круглосуточно наблюдала механическая охрана, активируя, введенный заранее чип. Торговая компания негласно выполняла миссию по досмотру плантаций и вызволяла рабов, выкрадывая их, по мере возможности, и тут же погружая в стазис. Чип иннактивировали путем его извлечения, часто весьма болезненного и экстренного.
   Случалось, бывшие пленники, измотанные чрезмерными нагрузками, прибывали домой только умирать. Кто-то, понимая, что будет обузой родным, просто отказывался покидать планету. Здесь смерть была более быстрой, чем на радиоактивных рудниках Ильсейды или перенаселенном Хуморе, в атмосфере которого не хватало кислорода. Зато, присутствовали другие газы, менее полезные для здоровья. Обычно, неоплативших вовремя "дыхательный" счет, находили на улице, откуда не было смысла возвращаться. Месяца через четыре их легкие отказывали. Неплательщик умирал в сознании. Он просто не мог дышать...
  - Полная зачистка! - раздалось из динамиков.
  - Озеро жалко, - в последний раз полюбовался на плакучие ивы Тадеуш.
  - Жалко, - вздохнул Чёрненький, наблюдая за аннигиляцией природной зоны и появлением на её месте абсолютно ровной площадки.
  - Восстановят. Лет через десять... - буднично произнес Арсений. - Если анализы позволят.
   Ровную стеклянную площадку накрыли защитным непрозрачным куполом.
  
  "Бравый".
  
  Сон не желал прекращаться.
   За бегущим тяжелым катком сворачивалось пространство, вытесняя белый цвет реальности и превращаясь во тьму, чёрным нечто, окружающим человека. Он должен проснуться! Иначе пустота поглотит, поработит, и сознание утонет, и он сам исчезнет.
   Муромцев судорожно вздохнул, открыл глаза, оттёр рукой испарину со лба, откинул влажные простыни, сел. На табло зеленым цветом горели цифры бортового времени. Два ночи. Мужчина тяжело вздохнул. Пятые сутки подряд он просыпался в одно и то же время. От одного и того же сна... он знал, что если опять заснет, то кошмар продолжится. Он будет падать в колодец, утянутый туда мохнатой страшной живностью. И падать будет долго... пока не захлебнется собственным криком.
   Спать хотелось страшно, но переживать прелести сна ему надоело. Муромцев встал и отправился принимать горячий душ. В каюте было прохладно и душно. Может быть поэтому ему снится всякая ерунда?
   Звякнул вызов медицинского отсека. На табло высветилось приглашение. Муромцев проигнорировал, покрутил рукоятку климатроника до минимума, включил максимальное проветривание.
  - Подумаешь! Ну повышенная температура. Щас снизится, - проворчал Лев и скрылся в дверях душевой.
  
  - Ро-о-ом! Роман! - позвала нивяник Мико.
  - Ох! Чего Вам, мадам? - желтенькая серединка устало воззрилась на Рриза.
  - У Лешего температура скачет.
  - Она у всех скакала. Пока на тридцати шести и пяти не стабилизируется.
  - Знаю. Только у него пятые сутки скачет.
  - Другие показатели в норме?
  - Пока...
  - Вот, как выскочит какой-нибудь из нормы, тогда и думать будем.
  - А, предположительно, когда выскочат?
  - Через месячишко. Если чудить с каютным климатом не будет.
  - А если будет?
  - Пневмонию получит, пенёк упёртый! Проверю я его, Мико.
  - Проверь, Ромашка, проверь!
   Вода в душевой кабине перестала литься. На пульте проклюнулся нивяник, выключил проветривание и поднял температуру до комфортной.
  - О, Ромашка, привет! - изумился Леший, оборачивая полотенце вокруг бедер.
  - Привет! Ты чего удумал, пенёк! Простыть захотел! Няньку из меня делаешь! - нивяник набычено уставился на обитателя каюты.
  - Ром, ты чего? Я вроде не будил тебя, нянькой не назначал...
  - Ты - нет! Мико о тебе печётся.
  - Так Мико и выговаривай! - взбеленился Муромцев, и перестав стесняться, швырнул полотенце в кресло.
  - Сам выговаривай! Права она!
  - А я не прав? - ехидно спросил Лев, скрываясь в недрах гардеробной, заполненной лишь на десять процентов, - Кто же это проектировал! Столько места пустует!
  - Не ворчи, пенёк! Забыл уже, что раньше...
  - Раньше, раньше! Да! Забыл! Забыл! Забыл!!!
  - И чего орать так? Ну подумаешь: висело тут с десяток защитных костюмчиков. По твоей прихоти... - вновь подлил масличка в огонёк ярости несносный цветочек.
  - Рома, - нехорошо начал Муромцев.
  - Что "Рома"? - нивяник трансформировался в наглую голограмму рыжего вихрастого конопатого парня в форме лунного космопорта.
  - Опа! Нежданно-негаданно... - протянул Муромцев, натягивая на мокрое тело футболку, тона на два светлее темно-синих штанов.
  - Н-да! Я такой! - самодовольный Роман щелчком пальцев извлёк из воздуха голографическое кресло и небрежно развалился в нем, - Поговорим?
  - Допустим, - Леший тоже опустился в кресло, только реальное.
   Повисла минутная тишина. В каюте уютно тикало табло, имитируя старые ходики.
  - Твоя задумка? - Муромцев кивнул на "ходики".
  - Нет, - буркнул Роман, напряженно морща лоб.
  - Ты говорить, вроде, собирался...
  - Погодь, Леший. К нам гости летят! - Роман опять трансформировался в нивяник, - Да, забыл предупредить: файлы посмотри!
   На экране высветился список с грифом "Секретно".
  - Ого! Кто ж так раздобрился?
  - Дружок твой. Чёрненький.
  - Стасик? Каким местом он...
  - Тем самым. Пока вы тут в себя приходили, он в космопорте не последней личностью стал. Ладно смотри. Я мощности наращу. Акварианцы за три последних года исколесили половину Вселенной. Ищут нас, точнее, Вас, Лев Леонидович. Как весьма многообещающий эксперимент... - нивяник отрастил боковые корешки, запустил их в панель и втянулся туда же. На поверхности слегка возвышалась желтая сердцевинка в окружении белых лепестков, опускающихся и растворяющихся в недрах святая святых звездолёта.
  - От, гады, пробить хотят! - желтая серединка юркнула в пластик. На экране светились файлы.
  - От чего хорошего "кина" не посмотреть? - буркнул под нос Муромцев щелкая на первую "иконку".
  
  
  - Развлекаемся? - на панели возник запыхавшийся Ромашка. Рыжие вихры растрепались, на щеках горел румянец.
  - Угу...
  - Интересно? - под Романом материализовалось мягкое кресло. Муромцев скосил глаза на гостя, досмотрел последние кадры "кина".
  - Ром, тебя стучаться учили?
  - Не-а, - нагло сообщил бывший нивяник.
  - А надо было...
  - Так некому было... - прозвучало в тон и в ответ.
  - Раз некому, то, где Вы, сударь, пропадали?
  - Так, плюшками баловался, - Роман-нивяник потянулся в кресле. Суставной скрежет произвел эффект.
  - Суставы ломит и хвост отваливается? - участливо поинтересовался Муромцев.
  - Хвост - это у тебя...
  - В какой-то мере... - заёрзал на месте Леший.
  - Ага, акварианцы совсем сдурели.
  -М-м?
  - Озверели прямо! Досконально прощупывают все корабли, приближающиеся к границам. И не только... Далековато они забрались.
  - А мы?
  - Мы спрятались. Слышишь чего-нибудь?
  - Нет.
  - И я не слышу.
  - Так я и не слышал. В вакууме звук не распространяется.
  - А в корабле?
  - А что в корабле?
  - Все спят в корабле.
  - А я?
  - Щас тебя уговорю, и тоже спать будешь! - ответом послужила изогнутая "львиная" бровь.
  - Разум они ищут. Чуют его, понимаешь?
  - И в криосне...
  - Угу!
  - А ты?
  - А что я? Я лишь система корабля. Неисправного, к слову.
  - Как неисправного?
  - Леший, бегом спать! Они уже близко! - придал-таки ускорение Ромашка недотёпистому Муромцеву, отмечая мимоходом указать в рапорте о снижении мозговой деятельности. И не только у Лешего. Придется им ещё полетать годик.
  
  Лунопорт. Лаборатория.
  
  - Топ, топ, топ, топ! Топ, топ, топ, топ! - барабанили пальцы Чёрненького по черной блестящей поверхности стола, - Топ, топ, топ, топ!
  - И-и-и? - прервал топтание среднего и указательного Тадеуш.
  - Они уходят на следующий виток, - Станислав решал, отменить приказ по подготовке к принятию "Бравого" или повременить.
  - И так сильно топают? - невинно спросил Тед.
  - Кто топает? - не понял Чёрненький.
  - Ты. Барабанишь, топаешь, шумишь! От этого у меня в глазах темнеет!
  - Бог ты мой! - почти правдиво изумился нервный Чёрненький, - Тэд, а моя фамилия какого цвета? А я сам? - заорал выведенный из себя Станислав.
  - Розовый! - с использованием тех же децибел озвучил Петровский.
  - Слава Богу, правильной ориентации, - буднично подначил Пыжиков.
  - Иди ты... - в сердцах махнуло на друга начальство, выбежало из кабинета и хлопнуло дверью.
  - Дерганный он сегодня, - как ни в чем не бывало констатировал Тед, прихлебывая остывающий кофе.
  - Ага, - подтвердил Сеня, начиная выстукивать по столу.
  - Гады! - Петровский глубоко вздохнул и решил отыграться, - А ты, вообще, зеленый! Как акварианец!
  - Кстати, о них, родимых! - не отреагировал Пыжиков, разворачивая экран к сотоварищу, - Смотри!
   Голографическое изображение сектора вселенной потрясала неофитов глубиной темного космического пространства с рассыпанными искрами звезд. Но присутствующие новичками себя давно не ощущали и на красоты не заглядывались. Их внимание привлёк акварианский корабль, совершающий маневр "захвата" "Бравого". Агрессоры попытались связаться с вожделенным кораблем на предмет наличия там кого-либо разумного.
  - Они так каждого? - кивнул на картинку Петровский.
  - Угу. Пиратством занялись, "экспериментаторы".
  - Об их "успехах" что нового?
  - Еще две планеты "тестировали". С одной их выслали под угрозой немедленного уничтожения.
  - Чего так? - ехидно заметил местный кофеман.
  - Они позарились на святое.
  - М-м?
  - Гарем правительницы.
  - Кого? - поперхнулся Тадеуш.
  - Правительницы.
  - На Арахнию что ли попёрлись? - изумился Петровский.
  - Ну да.
  - У них совсем мозги от интоксикации потекли... - подытожил синестет.
  - Возможно, - Арсений Пыжиков внимательно следил за действиями акварианца.
  - А на другой?
  - Уничтожили.
  - Планету!?
  - Экспериментаторов.
  - Общественность?
  - Кто-то пытается гудеть. Ах бедненьких покалечили. Но на Ферре злопамятны. Акварианцы как-то попытались стребовать плату за отдых рабами.
  - И?
  - На Ферре рабство карается смертной казнью.
  - Во влипли! А чего опять полезли?
  - Генотип феррианцев привлёк. Н-ну, якобы, задобрить, контакты наладить... По "нашему" сценарию пойти хотели.
  - А подумать? Мы ведь не изолированные. Их методы работы давно озвучили сообществу.
  - На Ферре смена власти.
  - Переворот!? - чуть не подавился кофе Петровский.
  - Не-е! "Король умер! Да здравствует король!"
  - Чего, молодой император разозлился?
  - Не то слово! Сам, лично аннигилировал. Поговаривают с особым пристрастием.
  - Оу! Кабы на Ферре диктата не было!
  - Ну этот пока молодой. Ему до папочки еще расти и расти. Железный Фелиск высокую планку сынуле оставил. Пока до неё допрыгнет...
  - Фелиск - да! Он мог! - прихлебнул напиток Тед, - А сынуля?
  - Висам молод, ему только семьдесят. По их меркам пацан. Не даром еще Платиновым ходит. Пока хвост отрастит, потом усы, клыки сменит, далее оборот начнётся... У них, оборотней, это долго, - нервно махнул рукой Сеня.
   Картинка на экране застыла.
  - Чего-то долго они, - Петровский кивнул на корабельную "сцепку".
  - Дол..., - не успел договорить Пыжиков. От акварианца потянулись абордажные крюки.
  - Твою ж дивизию! - заорал Тед, швыряя пустую кружку на пол и прилипая к экрану.
   "Бравый", явно ожидая подобного ощерился серебристым защитным полем, пожегшим крюки.
  - О Ромашка дает. Полный неадекват! - похвалил нивяника Тед.
  - Ага! Применить поле не по правилам. Акварианцы и пикнуть... - действо на картинке стремительно разворачивалось не во благо "Бравому".
   Захватчик и не подумал отступать, он активизировал запрещенное оружие. Пушки, прозванные негласно "Лилейник", не оставляли противнику ни малейшего шанса на выживание. После них корабль выворачивало наизнанку.
   "Бравый" уклонился от первого удара, ответил на второй, выведя из строя одного из пяти "Лилейников".
  - Уходи, уходи, Рома! - уговаривал Арсений, вцепившись побелевшими пальцами в край стола.
   "Бравый" будто бы услышал, развернулся и швырнув серебристую "завесу" в противника набрал скорость.
  - Что он делает?! Они же "голые" теперь!
  - Тед, поле их всё равно не спасло бы, - как-то тихо проговорил Пыжиков, - Им теперь бы спрятаться куда-то...
  
  Нора.
  
   Ромашка накаркал. Леший не засыпал. Через десять минут перед глазами загорелась надпись с требованием покинуть капсулу криосна. Муромцев выбрался наружу, оделся и пошёл в рубку.
   Там в зеленовато-синем свечении индикаторов бестелесным призраком висел Роман, гипнотизируя один красный огонёк, сигналивший о нерабочей криокапсуле.
  - Привет! - кисло поздоровался Муромцев.
  - Привет, - вздохнул Рома-нивяник.
  - Чё делать будем?
  - Думаю...
  - Почему она не сработала?
  - Леший её знает. Системы показывают норму...
  - Я точно не знаю.
  На экране заскакали цифры. Глаза Романа округлились, он потрясённо уставился на Муромцева.
  - Чё?
  - Э-км, - сглотнул Ромашка, - не признала тебя система. Говорит не твой генетический код.
  - То есть, как не мой?
  - Она показывает, что код принадлежит нескольким индивидам. Дескать, вас тут более десятка, а такую прорву особей она усыпить не в состоянии.
  - Дурдом! - выдавил Муромцев, - А эти? - Лев Леонидович кивнул на приближающийся корабль.
  - Сканируют нас, гады.
  - И?
  - Определят разумность и пойдут на абордаж.
  - Что мы можем противопоставить?
  - Поле, восемь "Осинок", и так по мелочи.
  - "Осинки"... С ними не отбиться. Стандарт против "Лилейников", как балерина против танка. Мы же их только раззадорим.
  - Угу, - почесал ржавую макушку Ромашка.
  - Так, дружина, идем по плану "В", - Муромцев занял капитанское кресло.
  - Леший, а план "А"?
  - Провалился в ледяной сон.
  - Понял. Передать управление на Вас, капитан?
  - Пока нет... Потом посмотрим.
  - Есть, капитан!
  - Вот говорила мне мама не идти в лётное...
  - Не прибедняйтесь, капитан, до озера Вы были лучшим!
  - Генетиком или пилотом?
  - Два в одном, как шампунь...
  - Сейчас главное, чтобы перхоти от нас не оставили...
  - "Лилейники"!
  - Уходим!
  - Пли!
  - Цель поражена! - сообщил механический голос.
  - Бросай в него "поле"!
   В акварианца полетела защитная сеть, запутавшая корабль. Дезориентированные "Лилейники" палили в холостую. "Бравый" ушел в сторону, выиграв несколько мгновений, необходимых для ускорения.
  - Роман, где ближайшая нора? - крикнул Муромцев, выстреливая в противника половину боезапаса.
  - Цель поражена! - на мониторе засветились алым две дополнительные точки.
  - Отлично!
  - До норы не успеем! - вражеский корабль выпутался и пустился вдогонку за "Бравым".
  - До стабильной, Рома. Ищи любую! - Муромцев метко поразил еще одну цель. Акварианец подотстал. Но через мгновение выпустил целый приветственный букет разрушающих зарядов.
  - Да чтоб тебя! - заорал Муромцев, резко тормозя и меняя направление.
  - Нашел! - нивяник высветил на карте место, в следующий момент расцвеченное мощным взрывом.
  - Туда! - уверенно направил "Бравого" Муромцев, уворачиваясь от очередной смертельной порции приветов и проваливаясь в неопределенное нечто.
   Кротовая нора схлопнулась, оставив после себя чуть мерцающую синеватую дымку.
   Акварианцы "допрыгались" в поиске идеального генотипа. Их действия привели-таки к гибели разумных существ на чужой территории, что повлекло полную изоляцию планеты.
  
  Безнадёга.
  
   До сознания медленно доходило увиденное. "Бравый" провалился в нору, не стабильную, усиленную взрывами. Фактически, это приравнивалось к гибели корабля и экипажа. Искать затерянный в пространстве-времени звездолёт бессмысленно. Оставалась слабая надежда, что они сами смогут найтись.
   Станислав отменил приказ о встрече "Бравого", известил службы о случившемся, отправил родственникам официальную депешу о продолжении полёта по причине продолжении эксперимента. О временном отсутствии связи по техническим причинам сообщать не стал, так как знал, что нет ничего более постоянного, чем временное.
  - Так и не смог написать...?
  - Нет, Сеня, нет, - Чёрненький покачал головой, опрокидывая в себя очередную рюмку огненной воды.
  - Зря ты их хоронишь...
  - Я не их хороню, а возможность поиска, Тед, - Станислав не пьянел.
  - Расчёты...
  - Тед, расчёты показали от года до бесконечности.
  - Почему?
  - Год, если их вынесло "поблизости", а..., - Чёрненький махнул рукой.
  - И как далеко может быть "а"? - уточнил Арсений.
  - Параллельная вселенная, - выдохнул Станислав, слегка замутненным взглядом инспектируя пустую бутылку.
  - Стас, тебе не поможет, эта третья.
  - Знаю. До чего же тошно... - пробормотал Чёрненький, растирая лицо руками, - Ладно, ребята, пошёл я к себе. Просыхать, - невесело пошутил он, абсолютно трезвой походкой направляясь к двери, оставляя Пыжикова и Петровского убирать с лабораторного стола последствия обреченного бездействия.
  
  - М-да, ребят жалко. Столько лет в корабле крутились, уже домой собрались...
  - Да не трави душу, Тед!
  - Сеня, мне самому то как? Я столько сил на внушение отдал...чтобы без потерь их на "Бравый" отправить. Вся эта легенда о создании мутантов, лекарства от вируса, о всеобщем спасении! Вспомни, что было с Дайеном Окиво.
  - Да, жалко мальчишку. Он у них до сих пор в криосне?
  - Угу. Роман рапортовал, что в редкие пробуждения не фиксировал улучшения.
  - Жаль... - помолчал Арсений перед тем как спросить, - А у ребят твоя легенда долго сохранится?... Или они с ней до конца?... - осёкся Пыжиков, вспоминая каков конец может быть у экипажа "Бравого".
  - В норму придут, и само забудется, как странный сон, воспоминание о фильме или прочитанной в детстве книге. Вариантов множество, - потёр глаза Тадеуш. - Ладно, прибрать здесь надо.
   Петровский потянулся к испитой стеклотаре, попробовал на вес пустую емкость, многозначительно протянул: "М-да", - с размаху запустил ею в утилизатор, попал, развернулся к стене, на глазах выступила влага. Когда-то давно Тед надеялся сделать предложение Светлане. Симпатичная девушка запала в сердце синестету. И, похоже, однолюб Петровский долго будет уговаривать свой разум о возможности новых отношений.
   Пыжиков аккуратно собрал непотребное в лаборатории, сгрузил пакет в утилизатор. Тот заурчал, перерабатывая отходы.
  - Пойдем, Тед. Нам всем нужно привести мысли в порядок. Утро вечера мудренее, - Арсений похлопал товарища по плечу, деликатно не замечая красных щёк - верный признак скупых слёз. Пыжиков, знавший Теда с детства, был не мало удивлён. Пробить на "мокрое" Петровского могли только сильные чувства.
  - Светка - девушка хорошая. Вот найдем их, и женишься!
  - Ты сам то веришь, что их возможно найти? - в глазах Тадеуша засветилась надежда.
  - Таким ты мне больше нравишься! - с врачебным тоном и пристрастием Пыжиков осмотрел друга.
  - Опять красный? - виновато спросил Тед.
  - Почти, - соврал Сеня, получив укоризненный взгляд.
  - Пятнами?
  - Ага. Но сойдет. Подумают, что ты - того, - Пыжиков прижал два пальца к шее.
  - Хм, а я точно - того, - вздохнул Тадеуш, окидывая хозяйским взглядом лабораторию и затворяя дверь.
  
  Часть 2.
  
  Деревенька.
  
   На ночном небе вспыхнула малиновая звезда. Очень крупная, яркая. раскалённый хвост белым шлейфом тянулся за ней, создавая феерическое зрелище. И она приближалась к земле.
   Первородный страх смерти побеждал чувство прекрасного, побуждал сорваться с места и бежать без оглядки. Но старик бегать уже не мог, он лишь перекрестился, и разумно решив посетить нужник, чем предстать перед Всевышним с мокрыми штанами, уверенно распахнул деревянную дверь с сердечком. Недлительный, но частый за ночь, процесс в этот раз пошёл быстрее, чему поспособствовал страх и врожденное любопытство. Дедок покинул дурно пахнущее место и уставился в небо.
   Звезда увеличилась в размерах. Хвост потух. Цвет сменился на серый. Она выглядела расплюснутым серебряным рублем, подкинутым кем-то в небо, и блестящим в свете полной Луны.
  - Ты чё, старый, заснул небось? - заворчала жена. Раздался скрип, и на крылечке появилась старуха, шамкающая морщинистыми губами.
  - Не, глянь, на небе блестит! - сухая, некогда крепкая рука указала вверх.
  - Мал, чего тама блестит! Иди в избу, застудишься!
  - Дак ты глаза раскрой!
  - Чё раскрывать-то? Звязда упала, так и шут с ней! - ворчливо проводила яркий "рубль" старуха, махнула рукой и пошла ставить квашню.
  - Верно, упала, - дедок заприметил сторону и потер затылок, прикидывая, осилит ли он два десятка верст в одну сторону, или ну её в болото. Собственно, в болото она и упала.
   На утро засеменил мелкий дождик, окончательно прогнав мысли о сорокаверстном путешествии. Жена развела стряпню, и запахи пирогов вытеснили мысли о малиновой звезде и Лыховых болотах.
  - Ну, чего, Вань, пирогов я напёкла.
  - Ась, - выплыл из объятий Морфия дедок.
  - Забыл, что ль?
  - Чавой-то я забыл? - недовольно уставился на жену дед.
  - Забы-ыл, - протянула, прищурившись жена. - Собирайся, старый, скоро Витёк за нами заедет.
  - Зачем?
  - Праправнучка родилась, а ты забыл!
  - Вот ведь! И впрямь забыл! Она какая по счету?
  - Дак я и не помню. За десяток ужо перевалило.
  - А чья хоть?
  - Так Марфунина.
  - Это Агафьи внучка что-ль?
  - Правнучка, Акулины внучка.
  - Опять нас сватать на переезд будуть.
  - Так пущай, - беззлобно махнула рукой старушка. - А мы не поедем! - затаённая грусть промелькнула в глазах женщины.
  - А можо и поедем?
  - Можо?
  - Я для тебя всё сделаю, ты же знаешь.
  - Знаю, поэтому и не прошу. Нельзя нам там быть. И это ты тоже знаешь, - тихий вздох, рука жены провела по белым волосам мужа.
  - Ну, значится погостим и по домам.
  - Ну да, следующую внучку ждать.
  - Вдруг внук сподобится?
  - Вдруг... Тогда, глядишь и вернуться сможем.
  - Сможем, - эхом отозвалась жена, вспоминая заклятье его рода.
   А заклятье было "наизамечательное".
   Оборотников в деревне не слишком жаловали. Парни были выносливы и сильны, девки красивы и статны, что порождало зависть. Завидовали не только этому, но и долголетию, и супружеской верности. Завидовали до поры, до времени, пока кто-то из людей не встречал свою половинку из оборотников. И любящие понимали, что большую часть жизни оборотники будут страдать в одиночестве (их жизнь в три раза длиннее человеческой), что проводят они в последний путь не только часть своей души, но и детей, и внуков-правнуков.
   Когда-то давно у великой ведуньи-оборотницы родился сын. Дабы уберечь его и потомков от горькой судьбы, мать наложила заклятье. Если избранником станет человек, то он и дети его будут наделены долголетием, но состарятся по людскому времени, и будет продолжаться это до рождения мальчика в семье. И лишь тогда оборотник вновь сможет поменять ипостась, здоровье поправить, бывало, и молодость вернуть. Себе и семье.
   Да что-то пошло не так. Мальчиков со временем рождалось всё меньше. Немощные старики жили долго. Внимание привлекать они не желали и часто оседали в соседних деревнях. Собирались редко. Обычно, на рождение очередной внучки-правнучки. Грустные это были застолья, где бабки и дедки с клюками, сморщенные лица, грусть в глазах.
   По началу родители пытались долго и упорно произвести на свет наследника. Останавливались на восьмой-десятой дочери. Потом упёртых стало значительно меньше. Чего стариков-то плодить... Те до последнего упирались, отказывались от переезда и помощи, в конце жизни моля о быстрой смерти. Иные не выдерживали и уходили ранее срока. Вместе.
   Девочки, зная о своей судьбе, перестали выходить замуж, страдая от неразделённой любви, видя, как суженный обретает счастье с другой. Да и счастьем такая жизнь становилась редко... Так и старели, одиноко пополняя ряды пожилых родственников. Иные решались на одного-двух отпрысков. И рождение ребенка становилось событием для всего рода. С одной стороны - великая надежда, с другой - ещё более великое разочарование...
  
  "Звязда", малиновый звон и сиреневый туман.
  
   После ночи крика и писка новорожденной дочери Витёк задремал, и хитрая кобыла лениво перебирала ногами, не пропуская сочную лесную придорожную травку. Душное марево полей летнего дня сменилось прохладой леса. Бабка Пелагея сладко посапывала на плече деда Вани. Дедок тоже бы поспал, но! Ветерок принес странный запах. Дед потянул носом. Враз обострилось звериное обоняние. Чуток приподнялась верхняя губа, из груди раздалось непроизвольное вибрирующее рычание.
  - Вань, чегой-то? - встрепенулась Пелагея.
  - Ты Витька не буди. Пушай поспит. И вожжи подбери! - тихо приказал жене дед Иван, соскальзывая с подводы.
  - Учуял что?
  - Ага, - дед повторно втянул воздух. Крылья носа затрепетали.
  - Можо не стоит? - встревожилась бабка.
  - Посмотрю токмо.
  - У-м-м? - бровки бабульки встали домиком.
  - Сказал - только посмотрю! Интересно - аж страсть! - извиняющееся добавил дед.
  - Иди уж! Скорее! - шикнула на просыпающегося Витька Пелагея.
   Дед Иван скрылся за ближайшей разлапистой елью.
  - Э-э! - причмокнул спросонок Витёк, обернулся на пассажиров, - А дед где?
  - До ветру пошёл. Живот прихватило.
  - Дак я посплю, значит, - согласился на простой возница, смачно зевая и удобно укладываясь на мягкое сено.
  - Спи, спи, внучек. Измотало дитятко тебя, видать.
  - Ага, голосистая девка... - пробормотал молодой отец, засыпая.
  
   Куртинки водяники (или лыхи, или вороники - кому как нравится) попадались всё чаще. Лыха уже отцвела. Красные невзрачные цветы не украшали миниатюрные "елочки". Зеленые бобышечки ягод обещали хороший урожай водяники. Дед вспомнил детство. Пресный вкус лыхи, неплохо утоляющей жажду. Когда, вволю набегавшись, и притаясь в вороничнике, можно вдоволь наесться чёрных с сизым налётом ягод.
   Четырёх лап, как в детстве, уже давно не было. Дед аккуратно ступал двумя, вглядываясь в просветы нечастых елей. Почти на краю топи врезалась в землю огромная металлическая капля.
   Иван постоял в отдалении, потянул носом. Пахло слегка подсохшей болотной жижей, смолой из поломанных стволов деревьев, сожженной травой. Благо огонь был со стороны болота. Опаленная растительность, слишком насыщенная влагой, не стала причиной пожара.
   Дед осторожно двинулся обходить объект. Приблизившись, ощутил мягкое давление воздуха, увидел малиновые всполохи, услышал нарастающий звон в ушах. "Капля" покачнулась и завалилась на бок, оголив огромную дыру с торчащими обугленными проводами и обшивкой стен. Резко запахло паленым пластиком. Малиновые всполохи окаймили отверстие, дыру застлали пласты сиреневого тумана.
   Оборотень по старой привычке почесал затылок, потоптался, понюхал воздух. Угрозы не было. Он шагнул к проему. "Капля" дернулась. Внутри что-то заскрежетало и бухнуло. На землю вылетел белый, прозрачный на половину прямоугольник с закругленными краями. Иван прытко отпрыгнул в сторону, заскрежетал зубами. Из дыры зашелестело, зашипело, полезло наружу нечто похожее на мыльную пену, достигло края и затвердело. Туман рассеялся, всполохи размазались тонким радужным слоем. "Капля" бесшумно взмыла в верх и исчезла.
   Иван постоял, помялся с ноги на ногу, рыкнул по-звериному. Любопытство превысило опасения, и он направился к длинному предмету.
  - От, лиха беда - начало! - вырвалось у деда, едва он заглянул в прозрачный купол прямоугольника, - так енто гроб, что ли? Чё ж тады прозрачный? Покойником чё ль любоваться? Фу! Хотя парень вроде ничё так. Девки поди по нём сохли.
   Дед с сочувствием похлопал по "стеклу". Оно мелко задрожало и отползло куда-то вниз, открыв на полное обозрение верхнюю часть "покойника". Иван слегка зарычал. Парень в "гробу", как окрестил белый предмет дед, слабо ответил, сделав едва уловимый вздох и мгновением позже распахнув глаза.
  - Ты кто? - Дайен Окиво прислушался к чужому голосу, и не поняв слова стал превращаться.
  - Похоже наш... - протянул Иван, взглядом подавляя зарождающуюся агрессию зверя, и утверждая свои доминирующие позиции, - Странный ты только. В обороте совсем зверьём делаешься. Оставить тебя - так убьют. Вона какой большой! - дед с удовольствием потрепал волчью холку. - Ладно, пойдем, что ли...
  
  - С ума, старый, сошёл! Пошто волчару приволок! - Пелагея с опаской подвинулась к краю телеги.
  - Да не волк он! В обороте!
  - Да как не волк! Глаз вовсе без мысли, - зашептала жена.
  - Сам видел! И...он...енто...неместный, - выдохнул Иван, стараясь не разбудить Витька.
  - Как неместный? - округлились Пелагеины глаза, - с неба чё ль свалилси?
  - Ага!
  - Со звязды! - охнула бабуля.
  - С ейной! Сам видел!
  - Ну чё, дед? - зевнул Витёк, просыпаясь, - Полегчало?
  - А должно? - недоверчиво уставился на супружницу Иван.
  - Полегчало, Витя! Шутит он так! - ответствовала Пелагея, делая мужу "страшные" глаза.
  - Ой! Собакен! Откель ты, псина? - Витька решил погладить зверя, тот оскалился, предостерегающе заворчал.
  - Собака? - огляделся Иван. И правда, вместо огромного волка на него смотрел большой лопоухий пепельного цвета пес, - Приблудился...верно.
  - Приблудился, - весело согласился Витёк, - Поехали, раз полегчало.
  - Поехали, - Иван забрался в телегу, с удовольствием вытянул ноги. Следом на сене растянулся пес, с грустью посматривая в глаза оборотню.
  - Двойной? - шепотом спросила Пелагея, указывая в сторону пса.
  - Видимо. Я о таком и не слышал, - на том разговор и прервался.
  
  Алёнка.
  
   Девушка терпеливо встречала прибывающих гостей, отвечала на однотипные вопросы: "Да, выросла! Нет, Алевтина - тётка. Нет, не замужем, и не пойду. И зазнобы нет. Да, племяшка родилась". Наконец, поток гостей иссяк, и Алёна смогла посидеть в тени веранды и напиться холодного ягодного морса. Хорош напиток, приготовленный на вкуснейшей воде. Даром, живой кличут.
   Ключ бил недалеко от дома, в овражке. Вся деревня коромыслами носила воду, только бы сразу что-то приготовить. Чуть застоится вода в таре, так станет горькой горечью. А еже ли тотчас готовить начнешь, то блюдо получиться не хуже ресторанного. По-разному пробовали упаковывать водицу. И в стекло, и в пластик, даже бочки дубовые использовали, а результат один!
   В доме собрались родственники, много лет не видевшие друг друга, и потому с интересом делящееся новостями об урожае, почивших друзьях и научном прогрессе. Прогресс отвергали почти все. В город не ехали. Ну как отвергали? У каждого было что-то своё, ныне забытое. У деда Ивана, например, нужник в огороде. Не чищенный. Дед говаривал для отвода глаз развалюху держит, чтоб городские огурцы не таскали.
   Алёнка поймала себя на мысли, что сие сборище есть реальная машина времени. Сиди, слушай и записывай, что было лет сто пятьдесят назад. Обряды, поверья, песни... Вот и теперь старческие голоса затянули жалобную...
   Алёнка прислушалась: в песню вплелось подвывание. "Хорошо воет, в такт попадает!" - повеселила шальная мысль.
  - И мне скоро выть придется, - испортилось настроение. - Встречу суженого... А, может, в монастырь? Говорят, помогает. Некоторым. Вон, Ольга Антипова...
  - Чего бубнишь, внуча? - дед Иван незаметно подкрался к веранде, облокотился на поручни.
  - Да ты слышал всё, чего спрашиваешь, - Алёнка отхлебнула из кружки. - Морса налить? - старик утвердительно кивнул, принял холодный стакан, залпом выпил, крякнул от удовольствия.
  - Хорошо! - внимательно посмотрел на девушку, - У Ольги суженый - настоятель того самого монастыря. Она всю жизнь мучается, видя его рядом. И он тоже. Судьбу не проведешь и на хромой козе не объедешь...
  - О-ох! - глаза девушки распахнулись от удивления.
  - Не знала, да?
  - Нет, деда... Я и подумать...
  - У каждого свой путь, Лёнка. У каждого... Ну, чаво копаетесь? - закричал дедок на нерасторопных попутчиков.
  - Это тебе всё лясы точить... - заворчала жена, - Здравствуй Лёна. Дела как внуча? - бабка всучила мужу пироги и отправила в избу.
  - Привет, ба! Да как дела? Диплом получу и работать пойду.
  - А куда?
  - Пока не решила.
  - Можо зовут куда? Ты девка умная, красивая.
  - Таких умных у нас в академии пруд-пруди. И красивых много.
  - А ты у нас одна такая.
  - Одна... Ба, а это страшно?
  - Что, деточка?
  - Долго жить... - замялась Лёна.
  - В старом теле? - усмехнулась Пелагея.
  - М-м-м... - покраснела девушка.
  - Тяжело, но терпимо. Терпимо. Знаешь, в нашем роду дважды рождались мальчики. Тогда Иван оборачивался и молодел. Ну и все мы тоже.
  - А молодел на сколько?
  - Лет на десять.
  - То есть, если семьдесят, то будет шестьдесят.
  - Тогда мне было девяносто. Сильно спину прихватывало.
  - Полегчало?
  - Ну, да... - Пелагея постаралась не заметить ошарашенного взгляда правнучки.
  - А я обороты помню?
  - Нет Лёнка, тебя и в проекте не было, - усмехнулась бабуля, - Обороты влияют только с тридцати лет. Один оборот - десять лет долой.
  - А если мальчиков много родится, то вечно молодой?
  - Только внешне. Ну и внутренне тоже. До двухсот... там оборот не действует.
  - Ба, а вам с дедом? - осторожно спросила Лёнка.
  - У! Мы с дедом молоды! Нам до рубежа еще полвека коротать. Ой! Лёнка нас зовут! - соврала Пелагея и бодро пошла к двери в избу.
  - Молоды... - ошарашено, смотря вслед родственнице и подчитывая в уме годы, прошептала Алёна. Оборотников-мужчин в роду не осталась. Это она знала точно. Оба они погибли. Войны не щадили никого. А значит, что оборот совершать просто некому...
  - Р-р-ав! - раздалось рядом. Девушка вздрогнула и пролила на себя морс, красным пятном растекшийся по светлому сарафану.
  - Ты кто? - спросила она у пса, замывая холодной водой ткань.
   Подол сарафана значительно приподнялся. Пес внимательно рассматривал стройные девичьи ножки.
  - Вот, кобель! - весело рассмеялась Алёнка и огрела мокрым полотенцем пса.
  Псина фыркнула и обиженно отвернулась, потом засопела, легла на брюхо и поползла к девушке.
  - Да, ладно, извинения приняты, - совсем развеселилась девушка. - Все же откуда ты?
  - Приблудился по дороге, - из окна выглянул Витёк. - Чё сидишь? Тебя ждут.
  Лёнка погладила пса и пошла на грустные посиделки.
  
  Дайен Окиво.
  
   Он вдохнул воздух. Запах приятно будоражил сознание. Почему-то хотелось, чтобы ласковые руки гладили его голову. Он полежал пару минут, прислушался к себе. Жарко. Девушка предлагала деду морс. Он устремил взгляд на стол. Кувшин манил запотевшими стенками. У Дайена побежали слюнки, когда он представил, как он пьёт холодную жидкость, пахнущую ягодами и травами.
  В два прыжка он очутился на стуле, потянулся лапами... Лапы? Он внимательно осмотрел конечности. Напрягся. Вместо лап появились руки. Через мгновение за столом сидел молодой человек и жадно пил морс прямо из графина.
  - Эк тебя... - дед Иван почувствовал оборот быстрее всех, и из окна наблюдал насыщение сотрудника генной лаборатории морсом. Парень утолил жажду и с интересом оглядывался, явно не до конца понимая, кто он, где и что ему делать дальше. Иван решил просветить несмышленыша:
  - Эй, парень, подь сюды!
  Дайен повернул голову, встретился взглядом со стариком, медленно встал, поворотом головы откинул в сторону длинные волосы и завыл, неспешно оборачиваясь волком.
  - Ой! Пса покормить надо! - засуетилась Лёнка, собрала на тарелку пирогов и выскочила за дверь. Иван так и остался стоять около окна, наблюдая второй оборот.
   Синьор Окиво в собачьем облике сидел за столом и ел с рук Алёны пироги. Иначе есть он отказался.
  - Ты ему ещё салфетку повяжи, - иронизировал дед, наблюдающий с многочисленной роднёй бесплатный цирк.
  - Надо - и повяжу, - излишне агрессивно прокомментировала Лёнка.
  - А не поехать ли тебе с нами, внуча? - предложила "между прочим" Пелагея. - Давно у нас не гостила. Чё в избе-то толкаться...
  - И верно, поезжай, дочь, - дала разрешение недавно испечённая бабушка, укачивая разревевшийся конверт.
  - Езжай, - просигнализировал губами дед Ваня.
  - Собраться-то дадите? - ершисто спросила Лёнка.
  - Дак тебя никто не гонит, только предлагали, - пошла на попятную сестрица, мысленно продумывая как отвадить от дома огромную псину, ходящую по пятам за Лёнкой.
   Оборотники ещё не поняли кто перед ними, дед молчал. У остальных возникло лишь чувство присутствия чужака. Оно будет до момента произнесения брачных клятв. Неужели Лёнка нашла свою половину? Вон как яро защищает, а пёс ластится, в глаза заглядывает. Забирать их от сюда надо!
  - Чё, мать, домой пора! - Иван приобнял Пелагею, настойчиво подталкивая к выходу.
  - Пора!
  
  Суженый.
  
   Тяжелой духотой придавило вечер. Затянутое на востоке темно-синим пологом грозовых туч небо освещалось лучами садившегося в поле солнца. Шумели зелеными шапками ветвей деревья, выросшие вдоль гравийной дороги. Ветер поднимал клубы пыли, швырял её в уставших путников. У самой земли стремительно носились стрижи, ловя зазевавшихся насекомых.
   Наконец, за взгорком показалось селение.
   Пастухи гнали мычащее стадо. Хозяйки прытко разбирали живность домой, торопливо снимали сохнущее бельё. Хлопали двери и ставни. Матери звали ребятишек и тут же беззлобно награждали за порванные штаны и чумазые рожи, прогоняя под крышу. Мужики закрепляли то, что может унести ветер. Ждали грозу.
  - Успеть бы! - волновалась Алёна, прижимаясь к теплому боку пса. Прохладный ветер пронизывал тонкую ткань платья.
  - Успеем! А промокнем, таки не сахарные! - весело подмигнул сосед, любезно согласившись подвезти семейство до дома.
  - Тимофей, ты останови здесь, - предложила Пелагея, - нам недалече, дойдем. А тебе ещё возвращаться.
  - Как скажите, - враз согласился сосед, с опаской глядя на темнеющий небосклон.
  - Спасибо, Тимоша, - подал руку дед торопящемуся мужику.
  - Пошла! - резво поскакала лошадка в родную конюшню, подальше от странной собаки с запахом волка.
  - Ну, чаво стоим, вперед! - скомандовал Иван и остановился, наблюдая добровольное впряжение пса в чемодан, точнее в его ручку.
   Пёс ухитрился вцепиться зубами и потащить увесистую вещь. Благо колесики сменили на неубиваемые мелко-велосипедные. Алёнка знала местные дороги и давно приспособила чемодан к комфортному передвижению.
  - Жантельмен, - ахнула Пелагея, умильно всплеснув ручками.
  - А то, такой барышне и не помочь! - хмыкнул дед и поспешил в сторону дома.
  
   Гроза разразилась к полуночи.
   Лёнка лежала на кровати под самой крышей, слушала завывание ветра и удары первых капель по кровле.
  - Кап! Кап! Кап! - первые пробные, словно примеривающиеся: "А можно ли?", - Кап, кап, кап! - все быстрее, и вот уже отдельные капли не слышны, поглощенные общим потоком, шумным ливнем.
   За окном кривым всполохом расцвела молния, озарив окрестности, секунда, и почти над крышей оглушительно ударил гром.
  - Ой! - пискнула Алёнка, укрываясь с головой одеялом и мигом пожалев о своей браваде, дескать переросла детский страх и даже ночевать будет на чердаке-. Ей же не пять лет и грозы она уже не боится.
  - Р-р! - девушка выглянула и уткнулась в собачий нос.
  - Как ты сюда забрался? Ты пришёл меня от грозы защищать? - позабыла страх Лёнка.
  Пёс потоптался, улегся рядом, положив морду на лапы и прикрыв глаза. Лёна высвободила руку, обняла защитника. Теперь грозы она не боялась.
   Алёне снился странный сон: её мягко обнимали крепкие руки, а чьи-то горячие губы нежно целовали шейку и щекотали ушко.
  - Лёна! Вставай! - голос бабули вырвал из приятного сна. Девушка услышала вздох, и чужая рука исчезла с её талии.
  - Гав! - шершавый язык прошелся по девичей щеке.
  - Песя... А я размечталась... - с легким сожалением Лёнка обняла лохматого охранника, чмокнула в нос, - Ты всю ночь меня защищал! Молодец! Завтракать пойдем!
   Девушка откинула в сторону одеяло, спустила ноги в прямоугольник солнечного света, встала и потянулась. Тонкая ткань пижамки натянулась, позволяя разглядеть условно скрытое. У Дайена Окиво закапала слюна. Фигурально.
  - Ты так смотришь на меня, будто съесть готов, - поймала его взгляд Алёнка.
  "Я очень даже готов!" - Дайен не совсем понимал происходящее с ним.
  - А-а-а! - заорала девушка, лицезрея трансформацию и бросая в Дайена попавшийся под руку плед.
  - Чаво копаешь...ся? - синхронно с ней выдохнул дед, чья голова появилась в дверном проеме, - А этот как здесь появился?
   Дайен обернулся на знакомый голос и опять превратился в милого пса.
  - Де-е-ед, это кто? - трясло Алёнку, судорожно схватившую и прижавшую к себе халатик.
  - Так енто...суженный твой...похоже. Токмо он...молчит пока... Вот.
  - Что-о-о! Он тут со мной всю ночь...! - задохнулась возмущением Лёна.
  - Я его честно на кухне запер, - оправдывался дед. - Ну и он ведь ничего плохого не сделал. Охранял тебя. Так? А оборачиваться стал, так можо ты сама чего сделала?
  - Ничего я не делала! - обвиняющий взгляд заставил пса прикрыться лапой.
  - Вот совсем ничего? - хитро смотрел на внучку дед.
  - Ну погладила его...
  - И всё?
  - Ну-у обняла... - Лёна тяжело вспоминала недавние события.
  - И всё?
  - В нос чмокнула, - ошалело вспомнилось последнее действие.
  - А ты говоришь не делала! - довольно протянул дед, - Ты раньше, вроде, собак вообще боялась?
  - Да я животных лишь в телевизоре люблю, - вылетело испуганной мыслью.
  - Вот и мне странным показалось, чаво ты с псиной возишься. Не иначе - суженый.
  - Во влипла! - Лёнка в упор уставилась на пса, - А он обратно, в человека может?
  - А я не знаю. Ты сама его спроси. Может и может, - пожал плечами дед. - Вы тут не задерживайтесь. Завтрак стынет.
   Дед развернулся и скрылся за дверью. Заскрипели деревянные ступени.
  - Чего уставился? Отвернись! - приказала Алёнка псу, раздраженно топнув ножкой. Тот честно отвернулся к высокому зеркалу. Девушка заметила манёвр:
  - Вот козлина какой! - возмутилась она. Дайен превратился в козла, подбежал с блеянием и принялся жевать рюши пижамных в розовые цветочки штанишек.
  - Уж лучше псом... - пробормотала обескураженная Лёна, без сил опускаясь на кровать.
  "Да, пожалуйста!" - смешливо подумалось и реализовалось суженным. Лохматик весело подпрыгнул и лизнул девушку в нос.
  - Это дурдом! - ожила Лёнка и, схватив за загривок пса, вышвырнула его за дверь. Раздалось жалобное поскуливание.
  - Не дождешься! - переодевалась девушка, яростно стягивая с себя милую пижамку. Поскуливание сменилось на сопение и пыхтение. - Пыхти, пыхти! - в дверь полетело полотенце. Ему не дали упасть, подхватили и повязали на талии.
  - Спасибо, а то голышом не удобно, - прокомментировал высокий длинноволосый подкаченный парень.
  - Так вот ты какой, суженный! - сузились Лёнкины глаза, рука нащупывала близкое и желательно тяжелое. Тяжелого не нашлось, кинула то, что попалось.
  - Не надо! - выставил вперед руки парень, но поймать бюстгалтер успел лишь ушами: превратился в пса.
  - Убью! - взвилась полуголой ведьмой Алёна. Пёс выскочил за дверь, унося на себе трофеи.
  - Внуча, ты пошто пса обрядила... - Пелагея рассматривала животинку, стремящуюся избавиться от предметов одежды.
   Дайен выбрался из полотенца, задней лапой сбросил двуполушарную вещицу, оценив размер и вспомнив увиденное, удовлетворенно клацкнул зубами, утащил добычу в сторонку и улегся сверху с видом победителя.
  - Ба, он за мной подглядывал! - раздалось с верху.
  - Кто, пёс?
  - Да! - появилась приведшая себя в относительный порядок девушка, в смысле мысли были в раздрае.
  - Выгнала?
  - Да!
  - И правильно, нечё до свадьбы баловать!
  - Какая свадьба, ба!
  - Не понравился? - удивилась Пелагея, - Дед сказал красавец писаный!
  Пёс удовлетворённо заурчал.
  - Он ещё и подслушивает! - заметила Дайена Алёна. Тот положил морду аккурат между двух кружевных возвышений.
  - Извращенец! - прошипела девушка.
  - Может, он намекает об одежде? - высказала невинную догадку Пелагея.
  - Знаю я, о чём он намекает, - Алёнка направилась к собаке, попыталась отобрать белье.
   Пёс заворчал, подгреб всё под себя и умудрился опять лизнуть девушку в нос.
   Алёнка обиделась на него и судьбу, фыркнула, съела завтрак и ушла гулять, громко хлопнув дверью.
  - Ну и чаво добилси? Вон, девку расстроил! - отчитывала пса Пелагея.
  - Напортачил? - вернулся с огорода Иван, насобирав ведро мелких зеленых огурчиков. Пёс жадно сглотнул, оставив глаза на столе.
  - Чё разлёгся то? Давай, превращайся! - приказал дед. Пёс покряхтел и виновато посмотрел Ивану в глаза.
  - Не получается у него, - вздохнула Пелагея.
  - Тогда голодным останется, - констатировал факт Иван и захрустел огурцом. Дайен вздохнул и попытался ещё раз. Не получилось.
  - Ну, давай, милок! - подбадривала Пелагея, - Не уж то псом вековать будешь? Алёнка за тебя такого замуж не пойдет!
  Дайен задумался над перспективой и превратился в человека.
  - Вот и ладушки! А теперь умываться и за стол! - Пелагея вытолкала парня в вполне современную ванную, снабдив чистым полотенцем.
  - Ну чё? Красавец? - кивнул в сторону шумящей воды дед.
  - Краса-авец! - удовлетворённо протянула Пелагея, - Токмо где одёжу взять? Нагишом бегать-то как?
  - Придумаем, сегодня пусть дома посидит. На вот! - Иван протянул свежий махровый банный халат.
  - Сам и передай! Парень ведь он, балда! - постучала по голове Пелагея, прислушиваясь к шебуршанию в ванной, - Давай! Посмотри, вроде закончил!
  
   Через полчаса помытый и сытый Дайен рассказывал о себе, вспоминая прошедшие события. Пробелы в памяти его не радовали. Выслушав рассказ о появлении его на болоте, Дайен пришел к выводу, что требуется найти корабль. С повреждениями, описанными Иваном, он далеко переместится не мог. Стоило осмотреть окрестности. То, что Дайен попал на другую Землю или в другое время (как вариант), свидетельствовало отсутствие поисковых отрядов. Уровень технического развития значительно отставал от его родного измерения.
   От одежды он бы не отказался, но предпочел вести поиски в собачьем виде. Тут же потренировался перекидываться туда и обратно. Удовлетворённый результатом, заклевал носом, и был отправлен спать на чердак.
   Лёнка гуляла весь день. Обошла деревню, покупалась в речке, повалялась на берегу, прогоняя надоедливых насекомышей, вернулась домой под вечер. Усталая, голодная и запутавшаяся в собственных переживаниях. Пес ей нравился, как, впрочем, и весьма симпатичный парень. Только замуж ей пока не хотелось.
  - Ну, погуляла? - Пелагея выставила на стол чугунок с варёной картошкой, малосольные огурчики, нарезала тонкими ломтиками бело-розовое сало. Аппетитные запахи поползли по дому.
  - Погуляла.
  - Чевось надумала?
  - Диплом получить и работу.
  - А замуж?
  - Подождет!
  - Правильно! - Алёнка аж поперхнулась дымящейся картошкой, не ожидая поддержки от бабули, - Нечё за непонятно кого замуж выходить.
  - Ба, а у вас как день прошёл?
  - Поговорили мы с суженым твоим. Ненашенский он.
  - Нездешний, точно! - согласилась Лёнка.
  - Совсем. С планеты другой!
  - Мы с Венеры, он с Марса! - поддержала внучка.
  - Х-м! - упёрла руки в боки Пелагея, - Он не из этого мира, внученька. Его дед в космическом корабле нашёл.
  - Ого! - критически осмотрела родственницу Алёна, - Зря я столько интересного пропустила.
  - За то нервы успокоила, - по обыкновению бесшумно появился дед, - Дайену надо время выяснить, почему он здесь оказался. Откладывается свадьба ваша.
  - И хорошо! - выпалила Лёнка, скрыв за веселостью царапнувшее чувство обиды. Вдруг найдет своих этот Дайен и улетит, а ей снова жить в одиночестве и неизвестности. - Он, кстати, где?
  - Убег куда-то.
  - Ладно, я спать. Завтра, ба, скажи, что сделать, я помогу.
  - Иди уж, иди, - махнула рукой Пелагея.
  
  Оборотни и оборотники.
  
   Мокрые после душа волосы Лёнка разметала по подушке, сама разлеглась по диагонали на широкой кровати, разбросала руки-ноги в стороны, типа "я-звезда", пошевелила пальцами и стала "я-снежинка". Успокоится не удалось. В Ноздри упрямо лез запах свежего и мужского. Лёнка принюхалась. От соседней подушки веяло присутствием обладателя Y-хромосомы. Лёнка психанула и выбросила подушку на пол, полежала чуток, и свернувшись калачиком, довольная, заснула, мстительно поставив галочку, что дверь закрыта на щеколду и всякие из семейства козлино-собачьих до неё не доберутся.
   Ночью её опять кто-то обнимал. Она догадалась кто, но просыпаться было лень, и Лёнка оставила разборки до утра, лишь плотнее прижалась к теплому телу. В ушко довольно хмыкнули. Сладко зевнув, девушка снова провалилась в сон.
   На утро Алёна осознала произошедшее ночью и испугалась, осмотрела дверь. Дверь оказалась запертой. Лёна успокоилась, списав ночные ощущения на перенапряжение нервной системы.
   Неделя, необходимая для подготовки дипломов промчалась в заботах и помощи родственникам. Днем Дайен практически не наблюдался. Лишь раз она заметила его присутствие по едва смятой подушке и холодному запаху свежести, оставленному в душевой. Душные июльские ночи навевали один и тот же сон. Лёнка чуть пробуждалась от утреннего ветерка, и тут же была прижата к теплому и упругому, укрыта легким одеяльцем. Сон не выпускал из объятий. Или не сон?
   С этой мыслью Лёнка проходила до последнего дня, и вечером решила поговорить с дедом.
  
   В вечерних сумерках белое платье и загорелая кожа сделали из Лёнки приведение.
  - Тьфу, ты, испужала! - вздрогнул Иван, узрев внучку.
  - Извини, дед.
  - Чё хотела-то? Поздно-ть ужо!
  - Де-е-ед, а почему Дайен может не только псом оборачиваться?
  - Ты его волка видела?
  - Нет, козла.
  - Кого? - недопонял Иван, - Он ещё и козёл?
  - И волк?
  - Ясно! - прокряхтел Иван, присаживаясь на скамью рядом с внучкой.
  - Мне не ясно.
  - Ты сказки помнишь? - странно поменял тему родственник.
  - Какие?
  - О царе Салтане.
  - В общем, да.
  - Там царевич мог и в комара, и в муху, и в шмеля.
  - Так он оборотень!
  - Нет! Он - оборотник. Как я, как Дайен.
  - А царевна-лебедь?
  - Вот она - оборотень.
  - Ничего не понимаю! Почему? В чем разница?
  - У оборотней ипостась одна. У царевны - ипостась лебедя. У кого другого - мышка там, али друга зверушка. По более.
  - А у оборотников, значит, несколько?
  - Не менее двух.
  - А как оборот происходит?
  - Человек - зверь - человек. Ты же знаешь.
  - А человек - зверь - зверь?
  - Вот этим твой суженый и уникален!
  - Дед, ты кто?
  - Волк и рысь.
  - Спелись! Он тебе подчиняется! И ты всё знал!
  - Стоп! Да, подчиняется, по старшенству! И что я должен знать?
  - Ну, про ипостась, - смутилась Алёна, боясь признаться в своих мыслях, что еще одна ипостась Дайна летающая и возможно мелкая. Она представила Дайна в полосатом костюмчике пчёлки Майи и улыбнулась.
  - Про вторую ипостась знал, про третью - нет, - отчеканил дед.
  - А почему у оборотников женщины не превращаются?
  - Так они якоря.
  - Э?
  - Если ж оба в обороте будут, то как человеком стать, а? В детстве якоря - мать, старшая женщина рода. А после свадьбы - жена! А то так и пролетаешь комаром, и прихлопнут!
  - А оборотни?
  - Там все просто! Они с малых лет перекидываются. Во младых годах - более звери, али кто там, в зрелом возрасте - люди.
  - А царевна-лебедь?
  - В прабабки она ему годилась. Ты об этом?
  - Похоже, да. Слишком мудра. Не по возрасту...
  - Да ты не переживай, он полукровка. Вдовцом не останется.
  - А у нас почему по-другому?
  - Так и мы другие. Физиология. Якоря на всю жизнь даются, чтоб крышу не снесло. Кстати, детей у них не было.
  - У кого?
  - У царевны с Гвидоном.
  - Почему? Физиология, мы только со своей расой или людьми потомство оставляем.
  - А оборотни?
  - Только со своими.
  - Физиоло-о-огия, - понятливо протянула Лёнка.
  - Она самая, иди-ка спать, внуча.
  
   Этой ночью девушку никто не укрывал. Утром в душе поселилась пустота. К обеду Лёнка уехала в город получать диплом.
  
  Чайка.
  
  - Где мы, Рома? - Муромцев вглядывался в черноту экрана. Кромешной она не была, и это вселяло надежду на положительный исход операции.
  - Не знаю. За бортом воздух. Для дыхания пригоден.
  - Повреждения есть?
  - Да. Задели скользящим. Отсек заблокирован.
  - Кто пострадал?
  - По показателям все целы.
  - Уже хорошо, - выдохнул Леший. Напряжение тихонечко отпускало. Раз дышать можно, значит выживем.
  - Визуальное обследование дало следующее: нас окружает лес. Деревья очень похожи на земные, забор микрофлоры патогены не обнаружил.
  - Умничка! - похвалил Муромцев, - Утро вечера...
  - Есть, капитан! - оборвал Роман, всасываясь в панель. Правильно, не до разговоров. Питание "Бравого" на нуле. Эконо-о-омить надо!
   Леший на ощупь побрел к диванчику дежурного, улегся, подтянув коленки к подбородку. Через минуту перекинул длинные ноги через боковину двухместного диванчика. Вздохнул с облегчением. Пятью минутами позже ноги затекли. Надежда отдохнуть сгинула в небытие.
  - Чего вечного из себя строишь? - засветился в темноте выросший на панели нивяник, - Иди, горемыка, спать! Подежурю.
  - Спасибо, Ромочка! - расшаркался Леший.
  - Сочтемся, Лев Леонидович, - устало пробормотал Роман, обозначил едва видимыми звездочками путь в каюту.
  
   На следующий день латали дыры и выбирались из болота. Постарались сделать по-тихому, дабы не потревожить обитателей биотопа. Целый день под ложечкой сосало чувство ошибки.
   Перелетели далеко в глубь лесного массива, не обнаружили в покореженном отсеке криокапсулу Дайена Окиво. С одной стороны хорошо: энергообеспечение нарушено, значит Дайена разбудит автоматика, он выберется из капсулы и выживет. С другой стороны: если автоматика откажет, то Дайен сможет разблокировать систему сам, придя в сознание,... если он в это сознание придет. С третьей: кто-то разблокирует систему... Вопрос: "Кто и как неизвестный отреагирует на превращение Окиво?"
   Посовещались и решили экипаж не будить, после ремонта перелететь на болото и поискать Дайена. Ремонт спешно завершили на вторые сутки. По утру, в тумане поплыли, летя низко над лесом, и по ходу движения обследуя местность. Сошлись на мнении, что под ними Земля, но другая. Более природная, что ли, экологически чистая.
   Приземление вышло смазанное. "Бравый" завалило на бок, что не мудрено, ибо каплеобразная форма обладала некоторой круглостью. Муромцев чертыхнулся, но вылез на осмотр. Осмотр порадовал - Лев нашел пустую капсулу, и огорчил - она оказалась активирована извне. Следы, смытые грозой, обнаружить, естественно, не удалось.
  - Останемся здесь - потонем в болоте, гляди засасывает! - приободрил капитана Роман.
  - Поставь маячок, пусть передает информацию. Поищем местечко поустойчивее.
   Корабль взмыл вверх, не подозревая, что десятью минутами ранее над болотом пролетала чайка и отметила наличие инородного белого тела в пестром камуфляже болота.
  
   Дайен обнаружил корабль на пятые сутки поисков, когда уже повернул в сторону деревеньки, спланировал и стал наблюдать.
   Наружу выходил только Муромцев. Дайен попобовал трансформироваться и не смог. Попытался привлечь внимание. Привлёк, в отместку погрозили кулаком. Ну ведь не попал же, чего так грубо комментировать! Его заметили и распахнули объятия. То бишь впустили во внутрь.
   Чайка нагло уселась на клавиатуру и начала выстукивать сообщение. Дайен утомился, клюв и голова нещадно ныли.
  
  - М-да, дела. Сознание в норме, вируса нет, но есть активация определённых зон ДНК, - почесал рыжую тыковку Роман.
  - Чего делать, а, цветочек? Птиса наша пишет, что в человека превращается, но как, пока понять не может.
  - Пусть отдохнет, утром получим более полную картину.
  - Ну, что, Дайен, прошу домой! - чайка странно посмотрела на Муромцева, но спорить не стала, миролюбиво пошла в свободную каюту.
  
  - Шеф! - громкий шепот разбудил Лешего, - там Дайен шумит.
  - М-м?
  - Кричит, говорю! - гаркнул нивяник.
  - Что кричит?
  - Я птичий не знаю. На надписи экрана не реагирует, беснуется. Он каюту разнесет.
  - Снотворное!
  - Есть!
  
  - Леший, его нельзя держать на снотворном постоянно. И в криокапсулу не загрузить! Для птиц их просто нет!
  - Раньше хоть человеческий облик принимал во сне.
  - Странно, но он хоть и под снотворным, а не спит. Уже третьи сутки.
  - Может выпустим? Окольцуем и выпустим. Проследим.
  - Будет сделано!
  - Спасибо, Рома!
  
  Связь.
  
   Алёне нормально не спала третьи сутки. Ей казалось, что стоит только сомкнуть глаза, и она очутится в кошмаре. Она - птица, вольная и свободная, но пойманная и заточенная в недрах большого организма.
  
   Вручение диплома и выпускной с сокурсниками прошел с ужасным желанием убежать в лес, подальше от громкой музыки, пустых фраз и приставаний гадкого парня, давно положившего на неё глаз.
   Лёна кое-как вытерпела официальную часть, начало вечера и под шумок сбежала с вечеринки. Дома выпила оставшийся кофе и, вызвав такси на ночь глядя, поехала в деревню.
  
   Дайен кривобоко взмахнул крыльями, тяжело поднялся и полетел. Приземлялся пару раз для отдыха. Голова болела, хотелось пить. Журчание воды привлекло внимание. Птица поползла к холодным струям родника и упала вниз.
   "Иди вдоль реки, и она выведет тебя к жилью", - первая заповедь заблудившегося в лесу. Река вынесла птицу на берег.
  
  - Спасибо! - поблагодарила Алёна таксиста, расплатилась и осталась в темноте улицы. Открыла было калитку. Передумала. Сняла сумку, аккуратно поставила её в густые лопухи по ту сторону забора. Дед учует и заберет. Сама направилась к реке.
   Огромная красавица Луна раздвинула завесу облаков. Нет, она не подглядывала за купающейся оборотницей, она величественно плыла, неся свое совершенство по небосклону, позволяя любоваться собой и, так и быть, освещая путь заблудшим во мраке.
   Лёнка вдоволь наплескавшись повернула обратно, до последнего не ступая на илистое дно, и лишь почувствовав песок, подтянула ноги, балансируя выбралась на берег. Белое копошащееся пятно привлекло внимание.
   Чайка остервенело била одну лапу другой.
  - Тш-ш! Тш-ш! - чайка замерла от звуков её голоса.
  Лёнка села на колени, прикоснулась к птице, весьма откровенно таращейся на девушку.
  - Я посмотрю, помогу! - мягко уговаривала птицу Алёна. Та перестала упираться и затихла. На одной ноге болталась металлическая пластинка.
  - Оно тебе мешает, - догадалась девушка, аккуратно пропуская ободранную птичью перепончатую лапу через кольцо.
  - Наконец-то! - рухнул на спину обессиленный Дайен, - Выбрось его подальше.
  - Ой! - Лёнка держала щиколотку молодого человека.
  - Царапины! Ерунда! Давай потом все выясним. Я спать хочу - прям жуть! А ты опять замёрзнешь! - Дайен сгробастал Алёну и уснул. Лёна собиралась возмутится, но пригрелась, а избыток кофе сделал своё чёрное дело.
  
   Утро начинается не с кофе, а с желания уединится. Лёнка выбралась из объятий теплых рук, покраснев от своего внешнего вида и, подбирая оставленную ночью, слегка отсыревшую одежду, ретировалась в ближайшие кусты.
   Дайен завозился, перевернулся на живот.
  Освежившись и одевшись, Лёна пошла будить суженного.
  - Дайен, пора вставать, - она робко позвала молодого человека.
  - Лёна, меня снотворным накачали, я спать хочу, - проворчал Дайен.
  - Дайен, ты на пляже, сейчас сюда люди придут.
  - М-м-м?
  - Нет, конечно, фигура у тебя что надо, но на пляже принято быть... - замялась девушка.
  - В плавках, - закончил за неё Дайен.
  - В общем, да!
  - А я без них, - лукаво стрельнул из-под черной отросшей челки зеленый глаз.
  - Без них, - согласилась Лёнка, ужасаясь тому, что обсуждает столь щекотливую тему с мужчиной.
  - И что же делать? - потешался над ней Дайен.
  - Собачкой, птичкой или комариком обернись.
  - Ага, комариком... и прихлопнешь враз.
  - Ты не любишь аплодисменты?
  - Н-нет! - встряхнулся Дайен, превращаясь в пса.
  - Пошли, суженый, необряженый, домой. Досыпать будем.
  - Р-р, тяв! - подтвердил огромный лохматый пес и лизнул девушку в нос.
  
  - Вот, молодец, приехала!
  - Привет, ба, я купаться ходила!
  - И пса нашла.
  - Нашла.
  - Идите к столу, купальщики.
  - Не, ба, спать хочется, - зевнула Лёнка, поднимаясь на чердак.
  - А ты, лохматый, здесь останься! - приказала псу Пелагея, вновь отворачиваясь к плите, - Щас покормлю... - осеклась на месте старушка, смотря на пустое место вместо пса.
   Дайен очень надеялся, что москитной сетки на чердаке нет.
  
  - Где наши молодые? - ворчливо протянул дед, появляясь на кухне.
  - Лёнка на чердаке, где лохматый - не знаю.
  - Хм! - многозначительно изрёк Иван.
  - И он там! - догадалась Пелагея, - Дак как это? Я ж только отвернулась! - возмущалась старушка. - Не уберегла дитятку!
  - Пфр! - рассмеялся дед, - Мать, ты сама себя вспомни! Да я за тобой хвостом ходил! Остынь! У них всё серьёзно. Можо и мальчонка родится... Я Варваре сообщил, чтоб свадьбу готовила.
  - Ох, пострел, везде поспел! - пригрозила мужу указательным пальчиком Пелагея.
  
   Горячая вода текла, смывая поцелуи и освобождая место новым...
  
  Выход.
  
  Девять месяцев спустя.
  - Алёна Вениаминовна Окиво, тройня и все мальчики! - изумилась новая сотрудница лаборатории родильного дома Мико Рриза.
  - Да, редкость! Обычно в их районе девчонок пруд-пруди... - подмигнула коллега и убежала обедать.
  
  - Ну, к тебе не попасть! - шепотом возмущался молодой папаша, ласково удерживая на коленях жену и обозревая три одинаковых спящих мордашки.
  - Как ты проник сюда?
  - Как в сказке: волком, серым заюшкой, селезнем, комариком. Гады, чуть не захлопали!
  - А тараканищем не прикидывался?
  - Надо будет - прикинусь! Кем угодно, лишь бы с тобой быть!
  
   Дайен прикидывался еще и паучком, птичкой-синичкой, спелым яблочком, букетиком роз. Правда яблочко и букетик были неподъемными.
   Медсестра захотела яблочко подвинуть. Оно в ответ хохотнуло и укатилось само, оставив Глафиру Сергеевну в полном недоумении.
  - Дежурство тяжёлое? - посочувствовала Лёнка, невинно хлопая серыми глазами.
  - Угу, - отдыхать пойду пробурчала сестра, записывая температуру.
  - До свиданья, - прошелестело в углу.
   Восемь оборотов, помноженных на три... и на десять. Лёнкина родня резко помолодела, даже Пелагея с Иваном. И то правильно, где ж ещё суперняней для тройни найти?
  
  - Я говорю, это он! Дети - вылитый Дайен! - Мико не находила силы присесть и говорить спокойно. Экипаж бравого почти год искал Окиво, а он, оказывается, счастливо женат, и похоже возвращаться не желает.
  - Мико, перестань мельтешить! - Александр отобрал телефон у жены. - Лёва, объявляй общий сбор.
  - Завтра, в семь вечера на "Бравом", - добавила Мико
  
  Утренний обход.
  - Алёна Вениаминовна Окиво?
  - Да, - Лёнка подняла глаза на красивую статную женщину в белом халате, - что-то с детьми?
  - Нет, что Вы, с ними всё в порядке. Передайте это Дайену Окиво. Вы, ведь его жена?
  - Да.
  - Просто передайте, - женщина всунула конверт в руки Алёне. - Я его буду ждать!
  
  - Дайен, что это? - спросила Лёна ночью, передав письмо мужу.
  - Это приглашение на встречу, - Дайен напряженно что-то обдумывал.
  - На встречу с ней? - Лёна не могла поверить в измену мужа, ведь у оборотников их не бывает. Хотя Дайен необычный оборотник...
  - И с ней тоже. Это приглашение посетить космический корабль "Бравый" для получения разъяснений: кто я есть и откуда.
  - Ты пойдешь?
  - Только с тобой. Иначе я белочка и в голове моей орешки. Ты мой якорь, Лёна, навсегда. И я оборотник. И у Мико очень ревнивый муж.
  - А о муже ты откуда знаешь?
  - Работал с ними, в генной лаборатории, программное обеспечение поддерживал.
  - Идти нужно завтра?
  - Да. Видимо, Мико всё просчитала. Вас уже сегодня выпишут, а она сможет проследить, куда вы направитесь. И там буду я. Если не пойду, то они сами придут.
  - Мы пойдем, обязательно.
  
   Леший наблюдал за движением по льду лодки на накаченных колесах. Март славится непредсказуемостью. Вряд ли у Окиво есть антиграв.
   "Бравый" они затопили в глубоком лесном озере. Из воды торчала только макушка, замаскированная под дрейфующий островок веток.
  - Он с женой! - воскликнул Древень, - Мико, ты же сказала, что он будет один.
  - Значит, она мне не поверила! И слава святым, иначе у девочки молоко бы пропало, - значительно тише добавила Мико. Она искренне радовалась встрече с Дайеном. Он жив, и это главное! А если и счастье своё нашел!....
  - Но как мы без него назад? - возмутился Древень. - Не тащить же девчонку...
  - Алекс, она его жена и мать его детей. Троих!
  - Почему ты не сказала!
  - Ты не слушал! Впрочем, как обычно, - спокойнее добавила Мико.
  - Хватит, Древень. Оставь парня в покое, - весомо молвил Леший и пошёл встречать гостей.
  
  - Интересно, значит, вы, в какой-то степени симбионты? - размышлял вслух Древень, поглядывая на чету Окиво.
  - Если посмотреть на любой брак с этой точки зрения, почти все супруги - симбионты, а остальные жертвы и паразиты, - Древень швырнул в Мико яростный взгляд.
  - Здесь на лицо...
  - Любовь здесь, Древень. Любовь! Акварианцы пробудили гены, а энергия любви их блокирует. И девочка прекрасно с этим справляется. А сейчас "кино" смотрите, - Леший встал и включил запись "приключений любителей природы".
  
  - Большая часть событий мимо тебя прошла, но ты тоже должен быть в курсе, - похлопал по плечу Дайена Леший.
  - Лев Леонидович, я тут в архивах поработал. Немного, - смущённо покраснел Дайен.
  - Опять хакал, - уверенно поправил не моргнувший глазом Муромцев.
  - Опять, - покаялся Окиво.
  - И что нашёл?
  - Выходы в другие пространства.
  - А в наше? - затаила дыхание Светочка.
  - И туда тоже. Время можно подрассчитать.
  - Нора далеко?
  - Нет, капитан, - усмехнулся Дайен, - вы приземлились на ней.
  - То есть?
  - То и есть. "Дырка" работает в обе стороны.
  - Мы туда садимся, попадаем в космос, потом на нашу Землю.
  - Можно проще, сразу на Землю. Только подпрыгнуть вовремя.
  - Взлететь? - уточнил Бабак.
  - Нет, подпрыгнуть, при взлете другое. Нужно здесь "пробить" пространство, зависнуть и "пробивать" пространство уже там.
  - Такую махину "подпрыгнуть"? - почесал затылок Муромцев.
  - Отстрелим контейнеры с пыльцой, и всё, - флегматично резюмировал Роман. - Закругляйтесь скорее, детей кормить пора.
  - Так мы их до дома подбросим, - принял решение Муромцев.
  - А туда-обратно можно? - спросила Лёнка.
  - Теоретически - да, - уставился на жену Дайен.
  - Я ваш мир посмотреть хочу, и с родственниками мужа познакомиться, - смущаясь добавила Алёна.
  - Вот детей покормишь и... - недоговорил Древень, увидав кулак жены.
  - Сначала сам испытаешь. Подарки ребятне привезёшь, - ласково добавила Мико.
  - Ну да, ну да.
  
  Эпилог.
  
   Чёрненький целый год не мог написать правду родственникам экипажа "Бравого". Сегодня он решил принять ситуацию и смириться. Загрузился в летиграв и почти запустил двигатель, как наперерез машине побежал неугомонный Тед.
  - Ты чего! Жить надоело! - заорал на друга Стас.
  - Нет, я с тобой лечу, - спокойно отреагировал синесет. - Сеню подожди!
  Арсений Пыжиков с по истине королевской грацией забрался на заднее сидение:
  - Трогай, шеф!
  - Паяцы! - пробормотал Станислав, довольный присутствием друзей.
   Летиграф опустился рядом с зеркальной поверхностью аннигилированного озера. Защитное поле давно сняли и лет через пять хотели восстановить утраченное.
   На друзей накатили тяжелые воспоминания.
  - Что-то по ушам бьет, - пожаловался Тадеуш.
  - По ушам? - удивился Сеня.
  - А ведь, верно, бьет! - насторожился Чёрненький, своевременно оттаскивая друзей под защиту летиграфа.
   "Бравый" появился неожиданно, чудовищно сминая зеркальную поверхность своим покореженным телом. "Бум!!!" - засверкало синим в глазах синестета. Защита значительно убавила звук, но и его хватило для оценивания мощи.
  - О, знакомые все лица! - отломился "носик" "капельки" звездолёта, являя на свет Лешего.
  - Лёвка!
  - Муромцев!
  - Живой! - последним выдохнул Чёрненький, не веря своим глазам.
  - Где вас носило, черти! - закричал Арсений, приветствуя экипаж.
  - Сеня, нас носило там, где есть много невест, - вылезая на поверхность проговорила Мико, я вас всех переженю!
  - Чёрненького первым! - решил за всех Древень.
  - А вы не насовсем? - удивился Тед.
  - Нет, конечно, там работа стоит!
  - А?
  - Мы отстрелили баки с пыльцой Древня, - покаялась Мико.
  - Круто! - выдохнул Арсений, представляя катастрофу мирового масштаба.
  - А я о чём? Там генетики по зарез нужны! - констатировал Муромцев, - Рома, зарегистрируй нас в базе данных!
  - Есть, капитан!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  1,2,3,4- https://ru.wikipedia.org/wiki/Заря
  5- https://ru.wikipedia.org/wiki/Википедия
  6 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Вирулентность
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"