Она, изящною рукою,
Небрежно волосы подправив,
Пред восхищенною толпою,
Предстала в новом смелом платье.

- О, как красива! Как стройна! - 
Ее фанаты восхваляли.
- Успешна, страстна и млада! - 
Слова любви к ногам кидали.

Пройдя заманчиво по сцене,
Послав воздушный поцелуй в толпу,
Она, в кокетливой манере,
Ушла с бой-френдом в рандеву

Но день прошел, иссякли силы.
И львица на покой придя,
Присела грустно у камина,
Печальным взором на огонь глядя.

Уж сколько зим, вот так, втихую,
Пока  не видит глаз чужой,
Поджав колени, в чашку с чаем дуя,
Она становится другой...

Читает прозу, пишет пьесы.
Мечтает с милым рядом быть,
Не с  тем изнеженным "нарциссом",
А с тем, с кем можно в море плыть.

Пойти в простой поход с гитарой,
Вокруг пожо́га Окуджаву спеть,
А утром всей хмельной оравой
Тушенку с гречкой с котелка поесть.

Но ночь прошла и с нею грезы.
И снова, "маску лицедея" в руки взяв,
Она, заложница своей же "прозы",
Ее надела, ... чужую жизнь заняв.