Аннотация: Вот что может присниться, когда на ночь читаешь газету Завтра.
06.09.08 г.
Сегодня мне приснился странный сон. Утром я пила кофе и, вспоминала его, еще раз переживая удивительное приключение.
Но немного о событиях, которые, как я думаю, могли спровоцировать этот сон. Вчера вечером я решила перед сном почитать газету "Завтра". Днем некогда, заедают текущие дела и мелкие бытовые проблемы, которые цепляются друг за друга, превращаясь в серую нескончаемую ленту необходимости, тянущуюся с раннего утра до позднего вечера. Все статьи сводились в основном к грузино-осетинскому конфликту и вероятности возникновения третьей мировой войны, что вполне может произойти, так как Россию обложили со всех сторон бывшие "друзья", алчущие ее просторов и недр. Немаловажен и тот факт, что практически на всей территории страны стабильная геофизическая обстановка, кроме Дальнего Востока, где наблюдается повышенная сейсмическая и вулканическая деятельность. А судя по новостям из Америки, Господь Бог решил смести ее с лица земли посредством непрекращающихся ураганов, тайфунов, цунами и пожаров.
В общем, начитавшись тревожных статей о будущем страны, я легла спать в соответствующем настроении. Добро не воюет с добром, а зло со злом. Символически любая война трактуется как столкновение сил света и сил тьмы, добра и зла. И вот все это: информация из газеты, тревога, символическое истолкование происходящего трансформировалось в необычный, яркий и реалистичный сон.
Я нахожусь на верху сооружения, похожего на гигантское бритвенное лезвие, вспарывающее пространство. Ширина "лезвия", на котором я стою, шириной сантиметров двадцать пять, не больше. Оно узкой белой лентой тянется вдаль, исчезая где-то в бесконечности. Оглядываясь назад, вижу ту же картину. С обеих сторон от площадки круто вниз устремляются гладкие матово-белые стены. Материал, из которого они сделаны, похож на камень, но я не вижу, ни швов, ни трещин. Такое впечатление, что стена выточена из одного куска гигантского монолита. Камень приятен на вид, кажется даже, что он излучает тепло и слегка светится. Стена настолько высокая, что ее подножия не видно. Кажется, будто я парю в сумеречном пространстве, где нет ничего кроме серебристо-фиолетового неба и прочерчивающей его белой нити странного пути. Я иду в полной тишине по лезвию стены, как по автостраде, не испытывая страха высоты. На душе покой и полная гармония с окружающим миром, частью которого являюсь и я. Слева от меня плоскость стены где-то невыразимо далеко внизу исчезает в кромешной тьме. В то время как правая грань также далеко внизу растворяется в белом сиянии то ли света, то ли тумана. Переводя взгляд слева направо, я непроизвольно обращаю внимание на свой наряд. На мне мужская одежда. Золотисто-коричневые брюки из текучего, вспыхивающего солнечными бликами материала, заправлены в сапоги. Но солнца нет, вокруг сумерки. Кольчуга, сделанная из круглых тончайших пластин, похожая на серебристую чешую, облегает тело как вторая кожа. Я приподнимаю ее край, она на ощупь мягкая и не намного толще паутинки. Наряд завершает широкий светлый пояс с перламутровой пряжкой. Я ощущаю себя очень высокой и сильной. На мне одежда воина, но оружия нет.
Я вижу, что с темной стороны снизу поднимается группа маленьких детей. Их возраст от двух до трех лет. Среди них выделяется девочка, которая выглядит немного старше. Я воспринимаю их не как детей, а как детские души. Несмотря на крутизну стены, они ловко и быстро скользят к площадке, на которой стою я. Когда они поднялись наверх и выстроились вряд на стене, в воздухе за ними неожиданно материализовался человек, будто сотканный из самого мрака. На черном узком лице выделялся длинный крючковатый нос, а из-под насупленных бровей сверкали маленькие пуговки глаз. На нем была черная мешковатая одежда и большая черная чалма. Сзади на плечи был наброшен тоже черный плащ, развевающийся наподобие крыльев и хлопающий с резкими щелчками своими краями, хотя ветра не было. Это был единственный звук нарушающий тишину. Паря в воздухе, черный человек пытался сбросить со стены детские души в темную пропасть, откуда они только что выбрались. Увидев это, я выхватила прямо из пространства толстый канат и, взяв его за середину, кинула оба конца душам детей. Двое из них ухватились за правый конец и, соскользнув, висели на светлой стороне. Остальные, уцепившись за второй конец, болтались с темной стороны. Я встретилась с устремленным на меня взглядом старшей девочки. Удерживая левой рукой канат, я сосредоточилась и взмахом правой рассеяла черное исчадие ада. Затем вытащила детей наверх. Несколько секунд они стояли на гребне, затем, улыбнувшись мне, со счастливым выражением на лицах сели и начали легко скользить вниз по плоскости к белому сиянию. Я провожала их взглядом до тех пор, пока фигурки детских душ не превратились в точки, растворившиеся в свете. Я пошла дальше по стене, которая воспринимается каким-то сюрреалистическим мостом, плывущим в фиолетовых сумерках. Куда он ведет? Может быть, из прошлого в будущее? Вокруг полная тишина и никакого движения. Неподвижный воздух слегка мерцает. Когда я останавливаюсь, чтобы оглядеться, впереди в нескольких шагах от меня на стене материализуется коренастый старик невысокого роста с непропорционально большой головой. Хотя он ниже моего плеча, в нем чувствуется мощь и сила. На нем одежда темно-коричневого цвета: камзол, свободные штаны и шляпа с широкими полями. На землистом лице с крупными чертами выделяется длинная белая борода с желтыми подпалинами. Ловлю его настороженный взгляд под топорщащимися щеткой бровями. Я воспринимаю его спокойно с полным безразличием, но из поля зрения не выпускаю. Старик некоторое время пристально смотрит не меня, затем бурчит, что хотел бы здесь передохнуть. Я утвердительно киваю головой. Неприятный старик медленно подходит ближе и вдруг, выхватив из пустоты что-то похожее на большой кусок темно-желтой ткани, набрасывает его мне на голову и плечи. Полотнище начинает сворачиваться вокруг меня. Я оказываюсь внутри непрозрачного энергетического кокона, стенки которого, словно сотканные из желтого пламени, слегка пульсируют. Одна сторона еще открыта, но щель стремительно уменьшается. Я не испытываю ни страха, ни ненависти к зловредному старикашке - никаких эмоций, только досада на него за то, что он пытается меня убить. На мгновение сосредотачиваюсь и резким взмахом правой руки сбрасываю с себя кокон, который бесшумно исчезает. Кряжистый старичок, злобно оскалившись, набрасывается на меня. Я хватаю его обеими руками за череп, утапливая большие пальцы глубоко в глазницы, приподнимаю на вытянутых руках и встряхиваю как тряпку. У него нет никаких шансов. То ли старик уменьшился в размерах, то ли я увеличилась, но его огромная голова в моих руках смотрится как небольшой кокосовый орех. Я легко обхватываю ее пальцами рук. Помельчавший демонический старичок шипит и извивается как большой нашкодивший кот. Освобождаю правую руку из его глазницы и, отведя в сторону, достаю из пространства стилет длиной сантиметров тридцать, похожий на большую ограненную сосульку, сделанную из чистейшего горного хрусталя. Он удобно ложится в мою ладонь, вспыхивая разноцветными искрами на гранях. Несколько секунд я разглядываю прозрачный предмет, внутри которого пробегают искрящиеся волны энергии. У него неширокое четырехугольное основание, которое утончаясь по длине, превращается в острие страшного оружия. Опустив левую руку с болтающимся карликом, всаживаю ему свое кристальное оружие в основание шеи, оно входит легко как в масло. Затем я бросаю мертвого демона в пропасть по ту сторону, где клубится мрак. Я не испытываю никаких эмоций, это моя обязанность, которую я должна выполнять. Ничего личного.
Сон заканчивается на том моменте, когда я толи иду по лезвию странной стены-моста, разделяющей свет и тьму, толи лечу невысоко над ней, всматриваясь в доверенные мне приделы. Я легко скольжу вдоль белой узкой линии, возносящейся среди серебристо-фиолетового сумеречного пространства Грани Перехода между мирами, без страха и удивления, без эмоций и волнения, одна посреди мира. Я Страж Придела, уничтожающий демонов мрака. Никто не смеет перейти с одной стороны на другую без моего разрешения.