И в тот момент он подошел к ней, крепко ее обнял и прикоснулся губами к ее шее. Она этого совсем не испугалась. Ведь она была очарована, очарована тем мистическим обаянием, которое может быть только у вампиров. Потом он обнажил свои клыки и вонзил их в ее нежную кожу. Она почувствовала легкую боль, а потом ее окутал ореол спокойствия и отчужденности, все было прекрасно, весь мир одна сплошная гармония. Но в один момент это чувство прекратилось, и она ощутила себя сильно измотанной. Ее охватила слабость. Он отстранился и, поддерживая ее, усадил на мягкий диван, покрытый дорогой, но слегка оляпистой восточной вышивкой. Ее худое запястье опустилось на подлокотник.
- Теперь ты останешься у меня и будешь моей гостьей - сказал он ей, - А мои верные слуги позаботятся о тебе.
Она чувствовала себя такой усталой, что ничего не сказала в ответ. Тогда он вышел. Лишь когда он повернулся к ней спиной она, наконец, обратила внимание, что на нем был темно-синий бархатный халат, пояс стягивал его на талии. Она закрыла глаза, у нее была сильная слабость.
- Наташа! - позвал он, как только вышел из комнаты, - ты должна ее полностью приготовить, остриги ей ногти и волосы, как она того пожелает. Ведь в ее вечной жизни ей не нужны будут проблемы с этим.
- Я сделаю все так, как надо, господин, - сказала прислуга и направилась вниз, чтобы как следует приготовиться к ритуалу.
А он пошел дальше по коридору второго этажа в свой кабинет. За дверью кабинета была решетка, он отворил ее и затем закрыл за собой. Казалось бы, излишняя предосторожность, но ему так хотелось, это придавало уверенности и таинственности. Он сел за свой стол и порылся в бумагах, которые лежали на самом верху. В Москве у него была сеть ресторанов и супермаркетов, которыми управляли в большей или меньшей степени надежные люди. Был среди них один вампир, его звали Александр. Когда-то давно судьба свела их обоих в Австрии, Александр был гораздо моложе и пытался найти себе покровителя. Но Николай долгое время предпочитал оставаться одиночкой, это был его собственный план на жизнь и он не собирался его менять. Но теперь, когда он, наконец, решил остановится на одном месте и зажить обычной человеческой жизнью, он вспомнил про Александра и воззвал к нему. Тот был несказанно рад, полностью отдался работе, а Николай обрел верного спутника, которого теперь ему уже было недостаточно.
В это время в комнате, где сидела Елена, уже толпились слуги, и кто-то ее расчесывал, кто-то предлагал вино, кто-то делал маникюр. Затем ее потащили в ванную, раздели. Вода придала ей бодрости и ощущение происходящего. Она начала сознавать то, что с ней произошло сегодня, она по мгновениям вспомнила все, и в ней начал зарождаться страх. В ее голове пронеслись все самые яркие впечатления последних дней.
Еще неделю назад она спокойно прогуливалась по вечернему городу, глядя на яркие вывески, фонари, а потом все так закрутилось. Она вспомнила себя в кабинете старшего редактора, как ему не понравилась ее статья, как ее отправили взять интервью у одного из богатейших людей столицы, который живет при этом очень обособленно и вокруг которого ходит масса слухов, вспомнила как всеми правдами и неправдами добивалась разговора с ним. Но это казалось невозможным. Уже в первый день она потеряла надежду, бесконечно задавая себе вопрос "зачем?". Но именно отчаяние придало ей смелость, и, раздобыв у кого-то в редакции под страшным секретом адрес, отправилась к предпринимателю домой. Ее не пустили, и тогда она осталась стоять на улице, она ждала, и ее терпение увенчалось успехом. А теперь еще этот самый человек, или кто он там есть, стал таким близким.
Оказавшись снова в комнате, она уже вела себя осторожнее, вслушивалась в разговоры слуг. Очень скоро они все удалились, оставив ей одежду. Она быстро накинула халат и вышла из комнаты, очутившись в довольно длинном коридоре всего с несколькими дверьми, ей тут же пришло на ум, что комнаты здесь должны быть невероятно большими. Направо коридор вел к лестнице на первый этаж, но там было шумно, там суетились какие-то люди. Елена огляделась и медленно пошла налево, остожно поворачивая ручку каждой двери. Лишь одна дверь оказалась незапертой, она ее распахнула. Перед ней внезапно возникла решетка, черная, узорчатая, но довольно грубая. А за ней был невероятно большой кабинет - там было двое - одного из них она тут же узнала, это был Николай, а с ним был неизвестный. Увидев, что она стоит за решеткой, Николай что-то произнес, но ее вдруг охватила слабость, она успела лишь схватиться за чугунные прутья. Ее ноги отказывались стоять, или хотя бы сделать хоть шаг, перед глазами все поплыло в молочном тумане. Через пару мгновений, она почувствовала, как ее подхватили слуги и отнесли в прежнюю комнату. Она лежала на мягком диване и даже не пыталась встать. Вскоре девушка уснула.
В это время Александр ревностно говорил о своей любви и преданности Николаю, он настаивал, что Елене нет и не должно быть места ни в этом доме, ни в его сердце.
- Я это уже решил и я сделаю ее своей спутницей - ты мне не помешаешь, что же касается тебя, то ты можешь остаться с нами, нам не будет здесь тесно.
- Нет, я так не смогу и ты это знаешь. Я оставил ради тебя все, я живу здесь тобой.
- Ты рассуждаешь как человек, у тебя есть вечность, и твое время ничуть не ограничено, ты провел часть своей жизни со мной, и это было достойное существование. Я не хочу, чтобы ты понапрасну обвинял меня, все будет по-новому, ты же знаешь, все будет даже лучше.
- Либо ты остаешься с ней, либо со мной.
- Ты не в праве решать. Кроме того, для меня сейчас есть более важные дела, я еще должен оставить прислуге несколько поручений. А ты пока посиди здесь один и обдумай, что тебе делать дальше.
С этими словами Николай покинул комнату, и, пройдя коридор, спустился по лестнице в холл и, найдя там прислугу, напомнил ей:
- Наташа, ты здесь за старшую, потому я прошу тебя, чтобы все было продумано до мельчайших подробностей.
- Конечно, господин.
Оставшись в кабинете один, Александр вдруг почувствовал невероятную обиду и разочарование, его сердце колотилось с огромной частотой, и его ярко-красная, едва ли живая кровь ударяла в виски. Все смешалось в его голове - страх и жалость к себе, любовь к Николаю, ненависть или зависть к Елене. Он держался за голову, пытаясь избавиться от десятков мыслей, которые ужасными лицами возникали в его голове и каждая шептала о своем. Ему хотелось взорвать мир, или чтобы мир взорвал его, избавив от таких мучений. И вдруг в одно мгновение он своим тонким чутьем уловил чужие мысли, это был легкий невесомый поток, он как частички дыма проникал в комнату и создавал иллюзию присутствия. Александр мог разглядеть каждую деталь - это был сон, сон девушки, которая находилась не далее, чем в нескольких метрах от него. Черно-белое изображение начало постепенно рассеиваться и стали проступать четкие ровные очертания. Девушка стояла на заснеженной улице, вокруг были многоэтажные дома, все похожи друг на друга, словно клоны, и только один был самый высокий, красного кирпича дом, куда Елена и направилась. Александр незаметно последовал за ней. Внутри здание резко изменилось, здесь словно открывалось пятое измерение, внутреннее пространство было безграничным. Серо-синие стены покрывала слабая дымка, пол был полупрозрачным, так что можно было видеть людей и предметы, находящиеся этажом ниже, выше или через этаж. Это создавало эффект слоеного пирога и оставляло тяжелое впечатление. Елена поднялась по широкой лестнице на второй этаж, огляделась и направилась к компьютерным столам, за которыми сидели женщины, повсюду вокруг были разбросаны черные провода, о которые Александр два раза чуть не споткнулся, слишком увлеченный слежкой. Елена о чем-то спросила у одной из женщин и затем протянула ей деньги, та их забрала очень привычным жестом и указала на лифты. Они были странной овальной формы, стеклянные, и при этом матовые, создавая резкий контраст с темными стенами и полом. Еще мгновение и девушка уже поднималась вверх. Александр, в страхе потерять ее, бросился к лифту рядом, тот мгновенно приехал, открылась дверь, и девушка, одетая весьма вызывающе, пригласила войти его и спросила, куда он намерен направиться. Колеблясь, он ответил, туда же, куда и темноволосая девушка в соседнем лифте, на что лифтерша ответила: "Так значит и вам 23 этаж - ущелье узких мостов, сегодня все туда едут. Только будьте внимательны, говорят, пропасть невероятно глубока, а мосты узки". "Хорошо, я буду внимателен", - ответил он. Бесстыжая лифтерша повернулась к нему спиной и нажала на кнопку, дверь бесшумно закрылась и лифт понесся с огромной скоростью. "Приехали", - полушепотом сказала девушка. Александр сначала хотел ответить спасибо, но потом передумал и решил просто улыбнуться, а еще позже передумал вообще что-либо говорить или делать. Выйдя из лифта, он оказался на довольно большой площадке, от которой отходили яркие веревочные мосты, а они в свою очередь вели к площадкам поменьше, а от них шли еще мосты и так далее. Там и тут по мостам передвигались люди, их лица почти нельзя было различить, они были очень бледны. У края самой большой площадки он увидел Елену, она сделала первый робкий шаг на пестрый мост. Он тут же зашатался из стороны в сторону, а она ухватилась за веревочные поручни. Она медленно делала шаг за шагом, еще мгновение и она поскользнулась, и одна ее нога оказалась над пропастью. Только теперь Александр обратил внимание, что пропасть представляла собой ничто иное, как очень глубокую яму, где на дне виднелись трубы и кабели коммуникаций. Они были слегка присыпаны снегом. Откуда же ему здесь взяться? Александр посмотрел наверх, но там был лишь полупрозрачный потолок, виднелись чьи-то ноги и прямоугольники мебели. Тут в его голове мелькнула мысль, и он бросился к Елене, которая уже успела перебраться на вторую площадку, и стояла там, выбирая следующий мост. Невероятно раскачивая веревочную конструкцию, он добрался до площадки, где только что стояла девушка, и вслед за ней вступил на ее мост. Елена обернулась, ее глаза были полны слез. Не успел он дотронуться до девушки рукой, как она растворилась сотней мельчайших ярких вспышек желтого, красного и оранжевого цветов. Александр оглянулся, окружающая картина начала постепенно сползать, стекать вязкой массой и растворяться в окружающем воздухе. Кабинет. Александр еще раз огляделся вокруг. Видение полностью исчезло, а сам он был измучен.
Николай разбудил Елену. Ее ресницы были мокрыми от слез. Она хотела отвернуть от него глаза, но Николай движением руки заставил ее посмотреть себе прямо в глаза.
- Я люблю тебя такой, какая ты есть, мне не важно, заволокла ли твои глаза пелена слез, для меня они по-прежнему чисты и красивы.
- Я верю тебе, - ответила Елена, слегка улыбнувшись.
- Да, и еще, ты не должна здесь ничего бояться, это мой дом и я здесь абсолютный хозяин - все будет так, как решу я. Ты видела Александра?
- Да, я не знаю, как его зовут, но он приснился мне. Я думала, он столкнет меня с моста.
- Он действительно этого хотел, но повторяю, тебе нечего бояться. А теперь ты должна пойти со мной. Накинь это покрывало.
Николай обнял девушку за плечи, и они вдвоем вышли из комнаты и направились вниз. Теперь вероятно настал вечер или ощущение непроглядной темноты за окнами создавали плотные темные занавеси. Они, как и диваны были покрыты искусной вышивкой - цветы и листья золотого, зеленого и коричневого цветов. Зал освещался мириадами свечей, которые олицетворяли собой огонь, вечный, очищающий и в то же время беспощадный. В самом центре стоял деревянный стол овальной формы. На нем посередине была выжжена роза ветров. На столе лежал нож, совсем обычный, но очень острый столовый нож. Казалось, все было пропитано мистическими символами, хотя ни один из присутствующих предметов не представлял никакой магической ценности - это все были обычные вещи, которые есть дома у большинства людей. Елена не замечала этого, она видела атмосферу, она видела свою близкую гибель, и в то же самое время она была бесконечно спокойна. Она думала, что ей непременно надо вспомнить свою жизнь, ее самые яркие моменты, но ей не хотелось. Ей представилась другая картина. Она стоит под дождем одна, прислонившись к прутьям черной ограды. У нее есть зонт, но так сыро, что она все равно вся промокла и замерзла, а по земле бегут десятки ручьев, вода не обходит стороной ее легкие туфли и уже хозяйничает в них. То и дело Елене кажется, будто кто-то смотрит из окна второго этажа прямо на нее. Вот уже третий день она ловит на себе этот взгляд. В первый раз он ее сильно испугал - ей показалось, что в окне она видит две желто-красные точки. В тот же миг она отворачивалась. Ее сердце начинало бешено колотиться, но она индульгировала. Она говорила себе, что показаться может все что угодно. Теперь уже взгляд не был прежним и пугающим. Скорее он сочувствовал. И в тот момент, когда девушка посмотрела на свои ноги и решила, что пришло время уйти, что-то скрипнуло, входная дверь отворилась, из нее выбежала пожилая женщина в фартуке, она отворила калитку. Охая и ахая, она просила девушку зайти в дом. Елена была бесконечно удивлена, ведь до этого с ней разговаривал только охранник. А он был груб и щедр на ругательства. Елена ни за что ему в этом не уступала, посылая его каждый раз в новое место.
- Как же так ты тут стоишь? Наверное, промокла вся. Заходи быстрее в дом надо погреться, а иначе еще заболеешь.
- Спасибо. Так ваш хозяин меня примет?
- А почему нет!? Непременно примет. Что ж ты раньше-то не спросила об этом?
- Так ведь я...
- Ничего. Ничего, все знаю, но так было надо. Так ему захотелось. Это было вроде испытания. Эх, милая, и еще будет.
- Что будет?
- Сама увидишь!
Более женщина ничего не ответила, жестом лишь предложив ей сесть в кресло, и оставила Елену в комнате одну. Пожалуй, единственное, что здесь было необычного, так это тишина, казалось, тишину можно было услышать, она имела свой собственный немного звенящий звук. Ее нарушал только звук дождя, барабанящего по черепичной крыше. Этот звук успокаивал. Вскоре послышались шаги по лестнице, и Елена увидела Николая. На нем была зеленая рубашка, темно зеленый клетчатый жилет и серые брюки. Елена подумала, что, наверное, у этого человека не все дома, раз он заставляет стоять журналиста вот так на улицы, но с другой стороны у него был неплохой вкус. "Он еще думает о своем имидже", - мысленно съязвила Елена.
- Да, вы бесконечно правы, - вдруг ни с того, ни с сего, он начал разговор, словно отвечая на мысли девушки. - Я считаю, что человек должен выглядеть эстетично и никак иначе.
Он слегка усмехнулся и сел в противоположное кресло.
- Так вы пришли меня о чем-то спросить?
- Да, я из журнала "Открытие". Вы слышали о таком? - начала Елена.
- Нет, я о таком не слышал, я вообще не читаю журналов. И газет тоже не читаю. Предпочитаю живое общение, либо одиночество.
Боевой настрой девушки куда-то улетучился. Она чувствовала себя все менее уверенно. Ей казалось, что она попадает под влияние этого человека. Скорее он даже не выглядел как человек, его кожа была излишне бела и гладка, черты лица слишком заострены. Еще стоя на улице под дождем в ожидании, что ее пустят, она заметила ореол таинственности и мистичности, окутавшей дом.
- Современный человек должен быть в курсе всех событий, если не сказать, в их центре, разве не так?
- А кто вам это сказал, это определение есть в словаре? Извините, если что-то не так, возможно я вас обидел, но я, скорее всего несовременный человек. С другой стороны, вот взять, к примеру, вас. Почему вы не пользуетесь диктофоном, ведь так удобнее. Вы записываете мои слова в блокнот, хотя я не думаю, что они могут представлять какую-либо ценность.
- Я записываю, потому что так удобнее для меня. Я так привыкла.
- Вот видите, вы тоже современный человек не на все сто процентов.
- Я такая, какая есть, и мне бы не хотелось вам ничего объяснять.
- Нет, уж позвольте, вы пришли сюда, вам было отказано, но вы, тем не менее, остались. Что-то вас привлекло, но что? Мой дом, мой охранник? Сомневаюсь.
- Я не знаю
- Знаете, а вы мне понравились, вы мыслите не как большинство людей, вы другая и возможно мне повезло.
- О чем вы говорите?
- Пожалуйста, для вас это будет вроде аттракциона. Спросите меня о себе! Давайте!
- Что вы можете обо мне знать?
- Вы живете в этом самом городе с рождения, ваш адрес Гоголя 45, номер вашей квартиры 60. Хотя нет. Это все очень глупо, похоже на дешевый трюк. Вот как. Вы любите одиночество, хотя каждый раз страдаете от недостатка друзей, но, оказавшись в компании, бежите оттуда стремглав, чтобы опять остаться одной, вы самодостаточны. Вы любите Кастанеду и читаете Достоевского, вы предпочитаете не завтракать по утрам. Можно продолжить.
- Откуда вам это все известно?
В голове Елены проносились десятки возможностей того, как можно было узнать о ней все это за три дня. Но ничего вразумительного ей не приходило в голову, лишь отрывочные мысли, навеянные современными фильмами и ничего более.
- Я знаю вашу проблему, и я хочу помочь вам. Помочь поверить и перестать бояться неизвестного и непознанного.
Николай медленно подошел к ней, поцеловал ее шею, и она почувствовала, что ее плоть разрушается. Но, не смотря ни на боль, ни на страх, она не пыталась сопротивляться. А в следующее мгновение, она не могла поверить своим глазам. Она увидела массивный стеклянный, освещенный изнутри конус, картинка изменяла угол, и постепенно стало видно, что за ним было невероятно длинной и величественное здание. Что-то ей подсказало, что это был Лувр, потом это видение исчезло и пришло другое, опять ночь, но осветленная сотнями ламп, словно дорога, уходящая в небо. Елена открыла глаза, ее ничего не удерживало. Николай сидел все так же в кресле напротив и разглядывал ее.
- Так вы родились во Франции, вы оттуда??
- Нет, я родом не из Франции, но провел там довольно много времени, привык уже даже к тому, что меня звали Николя. Смешное имя. Ведь я русский. Пожалуй, мы могли бы перейти на ты! Да, а потом еще была почти вся Европа... неужели тебе это интересно? Узнать обо мне?
- Да, мне будет очень интересно, - словно в забытьи произнесла девушка
- Тогда выбор за тобой, можешь вернуться завтра или не возвращаться, в целом ничего не изменится.
Елена ничего не ответила, лишь легко кивнула и улыбнулась, как бы прощаясь, и последовала за немолодой прислугой, которая ей открывала калитку и которая теперь так внезапно и вовремя вынырнула, словно, из ниоткуда. Во дворе ее уже ожидало такси, сев в машину, она подумала, что выбор, пожалуй, слишком труден, но потом начала понимать, что выбор здесь может быть только один. И она уже сделала его, стоя в этой комнате.
Освещение не было тусклым, не смотря на то, что электрический свет отсутствовал. Оно было скорее живым, подрагивающим слегка при малейшем дуновении ветра, красновато-оранжевым, и как показалось Елене, что он наполнил комнату духами. Николай встал рядом с ней и, взглянув ей прямо в глаза, сказал:
- Ты все решила сама, и изменить теперь никто и ничто не в силах.
- Да, я это принимаю.
Казалось, Елена уже знала, что произойдет дальше. Она знала, что сейчас ей предстоит умереть, чтобы потом жить, но уже не так, как прежде. Возможно, ей даже не придется отказываться от некоторых привычек, она все так же сможет любить розы, сможет гулять вечерами по городу, наслаждаясь светом бесчисленных огней и вечной жизнью. Елена закрыла глаза и очень живо представила себе ночную улицу, полную огней. Образ сам явился откуда-то из подсознания, явился очень ярко и в один момент занял все мысли. Она увидела, как в квартале от нее горит дом, из его многочисленных окон вырываются языки пламени, и черный дым яростно поднимается к небу. Она поняла, что умирает, у нее осталось слишком мало крови, чтобы дышать и чтобы жить. Видение исчезло, мысли начали путаться, образовывая огромный черно-белый ком из мыслей. Ей было дурно, но в теле появилась некая легкость, она открыла глаза. На мгновение она увидела свое искаженное отражение на лезвии ножа, а затем увидела кровь. Николай порезал свое запястье вдоль, и на пол полетели темные капли. Елена хорошо их видела, ей казалось, будто они то замедляются, то снова летят с ускорением, они становились все ближе и ближе и, наконец, она ощутила у себя на губах вкус, солоноватый и в то же время обжигающий. Он дарил новую, хотя еще и невнятную силу. Елена потеряла сознание.
Когда она очнулась, то обнаружила, что находится все здесь же в холле, только больше нет огромного количества свечей, дом приобрел прежний вид, стал совсем обычным, словно нежилым, как на тех журнальных картинках, которые так долго и с аккуратностью готовят. Лежа, Елена хорошо могла видеть потолок. На стенах по всему периметру комнаты под самым потолком были вырезаны четырехлистники. Неоготический стиль. Прямо напротив входной двери располагался довольно громоздкий камин, он выглядел заброшенным, словно в нем уже несколько лет не было огня. Заслышав легкий шорох, Елена не оглядываясь, спросила:
- Кто ты?
- Я ждал этого вопроса. Я такой же, как и ты, заметь из плоти и крови.
При этих словах он улыбнулся.
- Вот, а сегодня никому и не нужны эти странные создания. Вампиры. Они нужны только для таких, - и он указательным пальцем покрутил у виска. - Они нужны ради человеческой фантазии...
- Но ведь ты всё же необычный, очень... я не встречала таких... - Елена опустила глаза. - Ты гораздо интереснее их всех
- Ещё бы. Мы живём куда дольше, чем обычные люди. Ха, да ты даже не можешь себе представить, что это значит. Ты можешь бесконечно учиться, станешь свидетелем истории, но на самом-то деле это страшно. Представь, что все твои чувства и ощущения умножают на сто. Непереносимо больно. Не представляешь, сколько раз я думал покончить с собой. Но в последний раз, знаешь, всегда передумывал. Повезло, наверное, характер такой. Люблю жизнь, а ещё кровь.
При этих словах он как-то неприятно усмехнулся, левый уголок его рта пополз вверх.
- И вот ещё что, мне нужно спать днём, а мне довольно-таки тяжело без солнца, я его также любил и до сих пор люблю. Оно для меня прекрасно и недостижимо. Вот так. Конечно, вряд ли я сгорю, но сильные ожоги наверняка появятся. Слишком белая кожа... Слишком чувствительна. Ведь это болезнь. Раз и всё, и уже навсегда. Как спид, как множество других, только страшнее. Я не знаю, как это происходит, я пытался разобраться за все эти годы, но не смогу, наверное. Возможно это какой-то сильный антиген или вирус, который поселяется в тебе и вызывает мутации, наверное, так. Да, и я такой... И ты теперь такая.
Он не стал говорить больше, встал с кресла, в которое только что сел, и с опущенной головой зашагал к окну. В полумраке его лицо осветил золотой луч. Луна уже взошла.
Елена долго вглядывалась в темную фигуру у окна, лунный свет слепил глаза, а потом встала и направилась к Николаю.
- Александр уехал.
- Это тот человек из сна?
- Да, это он. Он не смог остаться, простить...
- Нечего прощать. Он искал понимания, он его не нашел, но у него есть жизнь, вечная жизнь.
- Я думаю, он сам разберется. Тебе самой стоило бы задуматься, что делать дальше.