Плачет Пьеро, слезой декаданса,                                       
горькой на привкус и черной на цвет,
томные дивы сирены романса,
вводят нас в искус, срывая запрет.

Вместо кукушки нам дым сигаретный
кольцами выведет числа конца,
мир за окном "лужослякотнобледный",
видно прогневавший чем-то Творца.

Редкое солнце врываясь сквозь щели,
давит на мозг и сужает зрачки,
что-то мы слишком запутались в теле,
души не зрячи, лишь звон-пятачки.

В наших ладонях - ни к Богу прошение,
а каждое утро как слизь - бриолин,
скоро ль на нас снизойдет утешение,
правду скажи мне, мой брат Арлекин.