Аннотация: Пока не читайте. Убирать совсем не хочу, но еще обязательно поработаю, учтя сделанные замечания.
Сумерки. "Именно в сумерках, - подумал Лиин, - граница становится особенно резкой".
Стоящий на краю леса смотрел на белый песок, начинающийся у его ног и уходящий за горизонт. Только на песок, не оборачиваясь на шумящую зелень, гомон птиц и ласкающую спину прохладу. Тка сразу узнал его. Так же часто Лиин смотрел на пустыню с другой стороны. Так же, но что-то изменилось, неуловимое, как прошедшая жизнь.
- Здравствуй, друг.
- Здравствуй, - Лиин не вздрогнул, обернулся, - Здравствуй.
- Я уж думал, ты заблудился.
- Ну, в этом не было б ничего удивительного, - улыбнулся Тка,- C моими-то способностями я и мимо Оазиса пролечу. Я боялся не найти тебя.
- Мы договаривались - я ждал.
"В темноте костер особенно красив, - Лиин задумчиво подбросил немного дров, - даже звезды кажутся не такими холодными".
Уже прошли минуты неловкости, которые возникают при встрече близких, но давно не видевшихся людей. Они успели рассказать друг другу о своей жизни, вспомнить общих знакомых, обсудить и поспорить. Теперь двое друзей молчали у костра, ждали, выбирали время, чтобы заговорить о главном - скоро Вечер.
- Ты грустный, - начал Тка, - почему? У тебя хватит сил, я вижу.
- Я боюсь.
- Почему? Ты всегда был сильнее других и никогда не боялся.
- Не в этом дело. Знаешь, у меня получилась счастливая жизнь, спокойная. Я ничего не искал. Только ... зачем мне возвращаться?! Что я принесу домой? В моей жизни нет ничего интересного, похожие дни, тяжелая работа.
- Ты всегда был лучшим! Самым сильным. Это просто сомнения. Они бывают у всех. Я уверен...
- Не надо, Тка. Это старый и глупый спор. Что толку с моей силы? Лучшим всегда был ты. Ты всегда шел вперед, искал новое. Ты умеешь смотреть на солнце. А я хочу вернуться домой. Не в Оазис, а в свой дом. Я хотел бы умереть там, вместе с лесом. Для меня этот Вечер не имеет смысла, мне нечего нести.
- Решаешь не ты. И не я.
- Да, инстинкты сильнее разума. Поэтому сегодня я пришел к границе. Но инстинктов мало, а цели нет. Я не дойду.
-Знаешь, а я хочу дойти. Очень. Пообещай мне, что мы встретимся еще раз, там, в оазисе.
Вечер. Усиливающийся ветер играл с огнем и вершинами деревьев, играл с душами пришедших к границе, оставляя лишь одно желание - подняться вверх и лишь одно направление - вперед. Не осталось сил противиться зову, который сильнее, чем разум. Из леса выходили люди, коротавшие время у сотен костров, пришедшие вместе и встретившиеся здесь, у границы. Они ждали.
Но вот резкий порыв ветра ударил в спину одного из стоящих у края песков, приподнял над землей и поволок, потащил в пустыню. Звезды заиграли на развернувшихся крыльях.
- Красиво, - прошептал Тка.
- Прощай, - Лиин смотрел не на небо, на песок.
- Лиин, прекрати. Ты обязательно дойдешь. До встре..., - подхвативший Тка ветер смазал последние слова.
Лиин все-таки поднял голову, чтобы посмотреть на друга. Ему на мгновенье показалось, что он различил Тка среди сотен несущихся крыльев, но следующий удар ветра поднял и его, резкая боль в момент раскрытия крыльев заставила забыть о других.
Ночь. Ты как будто летишь, но почему тогда вокруг тебя песок? Ветер наносит удар за ударом, ветер несет тебя все дальше и дальше, ветер поднимает вверх. Почему тогда приходится прилагать столько сил, чтобы не упасть? Их уже нет, сил. Ты уже готов сдаться, но твои инстинкты по-прежнему сильнее желаний. Снова и снова вверх. Если ветер тащит вперед, то почему песок так больно хлещет по лицу? Снова и снова. Час за часом. Вперед через ад. Сквозь боль пробился вскрик, чье-то падение привлекло на секунду. Кто-то не дошел. Но тебя ветер все еще тащит. Дальше.
Удар. На этот раз даже больнее, чем раньше. И страшнее. Лиин, еще не осознал, что именно произошло, но почувствовал, что это конец. Порыв ветра порвал крыло. Он не дошел. Упав на песок, Лиин несколько секунд испытывал не сравнимое ни с чем облегчение - внизу ветер был не таким сильным. Следом пришла горечь - он проиграл. Но тянущий вперед инстинкт оказался сильнее ветра. Хотелось лечь, смириться, но Оазис продолжал звать. Встать Лиин не смог, ветру уже не хватало сил поднять его вверх, но, издеваясь над поверженным, порывы сбивали с ног. Лиин полз. Он плакал от бессилия, не потому что уже не мог двигаться, он не мог остановиться.
Лиин сам не понял, почему задержал взгляд на одном из упавших. Неестественно вывернутая рука, голова, откинутая назад под невозможным для живого углом, Тка не повезло при падении.
"Хотя это кому еще не повезло? - Лиин рухнул рядом с телом друга на песок, - Ему сейчас уж точно лучше, чем мне. В любом случае, не дошел". Лиин вцепился рукой в изломанное тело и пополз дальше. Он уже не понимал, что делает, зачем. Его покидали и силы и разум. Осталась только одна мысль: "Тка очень хотел вернуться в Оазис. Тка очень хотел вернуться в оазис. Тка очень...".
- Красиво! - прошептала Джил.
- Да, - ответил стоящий рядом мужчина, - очень. Не каждый день такое увидишь. Миграция.
- А ты уже видел? - Джил была новенькой, к тому же физиком. У нее было много вопросов, - Поэтому их назвали Бабочками? Но в лесу у них нет крыльев.
- Да, поэтому. Крылья вырастают у них дважды - именно для миграции. Здесь довольно суровые зимы, но раз в пятьдесят три года зима смертельна. Деревья оставляют морозоустойчивые семена, животные попроще - споры, куколки, как получается. Из достаточно высокоразвитых на планете есть только Бабочки. Там, практически посреди пустыни, есть островок. Видишь? В его основе, под слоем почвы лежат породы, которые могут запасать тепло. Женские особи строят норы и во время зимы откладывают яйца, потом выводят детенышей.
- А зачем миграции?
- Островок небольшой, пищи всем не хватит. Через девять-десять лет детеныши подрастут, мужские особи уйдут.
- Все?
- Да. Каждой весной поднимается сильный ветер по направлению к лесу, не такой как сегодня, но все-таки. Пешком пройти пустыню нельзя, но у тех, кто готов к миграции, отрастают крылья. Подростки не очень крупные, ветер помогает перелететь пески. Все равно, во время перелета многие гибнут.
- А потом? Назад?
- В каком-то смысле. Достаточно сильный ветер бывает лишь ночью накануне первых холодов. Тот, кто смог долететь, погибает от холода. Финал один.
- Тогда зачем? Если все равно умирать?..
- Они несут на остров себя. Знаешь, у Бабочек есть один орган, ну или образование какое-то, как из кости, аналога которому мы не смогли найти. Тело у них нежное, после смерти быстро разлагается, а это образование - нет. Оно только на морозе распадается на небольшие кусочки, очень красивые. У детенышей же в теле есть "карман", самки подбирают осколки этого самого органа и помещают в углубление, которое быстро зарастает. Потом, всю жизнь, выделяемые специальными железами секреты обволакивают осколок, отвердевают, становятся полноценным органом. Самое интересное, что без такого осколка дальнейшего развития не происходит.
- Как бы оплодотворение?
- Оплодотворение происходит перед первой миграцией, это точно.
- Тогда что это?
- Если бы кто знал.
Утро. Нея была очень довольна. Она долго ходила по острову, слушала Эфу, выбирала. Многие уже определились, но у нее были особенные дети, им нужны особенные Эфу. Она брала в руки осколки чужой жизни и впитывала в себя чужую радость и чужую боль, она "вспоминала" чужие поступки, мечты, желания. Она искала. Нужное оказалось на самом краю оазиса. Две Эфу. Никто не забирался так далеко. Нея несла домой именно то, что нужно. Первый, вот этот, он буде самым сильным, смелым и верным. А второй, особенный, он научится смотреть на солнце. Они лучшие. Нея радовалась, она несла своим детям душу.