На днях по ТВ я видел его на Байкале, на отдыхе в Южной Сибири, среди тайги, на речках, на рыбалке, у костров, и на водоёмах, где он плавал. Он ребячился и позировал с пойманной рыбой. Тайга, сопки, озёра... И в которой раз он подтверждал, что его сделал я. Вам трудно будет уразуметь - о чём я. НО читающий - прочтёт.
Был, кажется 91 или 92 год прошлого столетия. Заканчивался 20 век, комуняки приказывали долго жить, рядом со мной стоял небольшой старый чернющий угольный котёл, моя спина упиралась в батарею, я сидел на низеньком стульчике у ванны, накрытой листом оргалита и клеенкой, урчал холодильник Полюс и возвышалось уродливое сооружение выступа входа в подвал, на котором было что-то наподобие стола. Я сидел боком к ванне, очень неудобно, но уже давно привычно, открыл такую объёмистую бухгалтерскую тетрадь, закурил раз, второй, пошуршал кочергой в котле, подбросил угля, глотнул этого жуткого грузинского чая... У меня не было ни одной мысли! Никакого плана! Ни одного слова! Но я знал, что стоит мне повести шариком по бумаге, и мир вспыхнет, взлетит, взорвётся и полетит впереди меня, я знал, что этот маслянистый шарик магический, он подожжет мой мозг, и в этом огне я увижу всё, что пожелаю. И я побаивался. Я всегда побаиваюсь, женщин, детей, мужиков, прохожих, возлюбленных... Но это другой случай. Я просто решил сыграть. В Большую Игру. Я решил заводить себя в тупики, когда приходишь - перед тобой стена - как та облупленная стена над моей ванной, когда нет неба, а сверху плита, но нужно пройти... Умереть или пройти. А как? Нужно что-то такое изобрести, очень быстро, внезапно, молниеносно - и оказаться по ту сторону стены, где совершенно иные законы и какие-то неизвестные дела, какие-то тропки и дороги, миры и города, какие-то личности, индивиды и просто персоны...
Я не помню, как тогда прыгнул...
Но я набрался смелости и написал:
Чудо - это воля, это когда по слову - захочешь и получишь. Как бы из ничего. Что же такое Ничто? И что значит - как бы?
Я думал об этом набегу, когда у меня только-только вырисовывались в голове контуры пути...
Автоматная очередь резанула по камням, и осколки и пули заметались по стенам подземелья.
Я оглянулся - лучи фонарей высветили остановившегося Ядида, и вторая очередь прошила его насквозь. Кровь брызнула мне в лицо. Он дрогнул и будто электрические разряды пробежали по его телу...
"Бежим!" - закричал телохранитель Горбачёва, а Ядид, пробегая рядом со мной, улыбнулся: "До чего банальное оружие", - и показал мне яму, полную кишащих змей и каких-то неприятных красных жучков...
Я вообще не знал этой ситуации. Где это и кто это, почему это?
Это уже был тупик... Но русские не сдаются!
Кто такой Ядид?!!
Я бежал! Я сбегал ото всех - от этого мира, от правил и норм, от всего, чему меня учили, от регламентов, когда я должен был пройти какие-то ступени, чтобы стать кем-то и представлять из себя что-то. То была экспрессия, то была импрессия - эти две стремительные девчушки закружили меня в сопло огненного смерча, и я выблевал из себя всё, что знал. Я хотел быть без одежд, без мыслей - только злые заточенные чувства, только жажда преодолеть и вырваться - сбежать! Ведь все мы сидим в ловушке на этой треклятой Земле! Я хотел увидеть жизнь не из мирка, в котором меня научили и приручили....
Но что это за компания? На кой мне Горбачёв? Неужели я всё еще цепляюсь за читателя?!!
- А этот кто такой? - хватает меня за волосы ещё один, - что у него за вид?
Вид, как вид, думаю я, вот только поза идиотская. Я стою на четвереньках, уцепившись за железяку и лицо моё задрано кверху, так, что больно шее, и чувствую, как вместе с волосами от черепа оттянулась кожа.
- Да отпусти ты его! - дёргает этого малого Ядид, - он с нами!
- Он же почти голый!
Бронетранспортёр срывается с места и несётся в темноту, и только теперь меня охватывает ужас - я действительно почти голый и представляю, как сейчас моё тело вотрётся в стену туннеля. Какое-то количество минут я в безумном состоянии, я прижимаюсь к металлу, сжимаю пальцы и как парик отстреливаю волосы - всё, теперь им меня не оторвать.
"Поганцы! - шепчу я, вязкие слёзы текут по носу и убегают под грудь, - они и здесь готовы кого-нибудь унизить, они и здесь жлобы. Обормоты! Какой это тупой инстинкт - уничтожать слабого ради этой дурацкой жизни!"
И тут же вспоминаю свою мать и все свои гигантские детские обиды. Я представляю, как потом этому телохранителю нацепят побрякушку за его преданность, и он только в подвыпившем состоянии, очень редко, будет рассказывать, как у него однажды между пальцев осталась чья-то шевелюра.
- Ядид! Ядид! - бормочу я. - Приди ко мне на помощь! Мой верный Ядид, я на краю пропасти, мои пальцы не слушаются меня, под ногами твоя бездна со змеями, эта жуткая машина вотрёт меня в камень, о, как это глупо и мерзко, Ядид!
И в какой-то момент я понял, что всё это слишком серьёзно. Я остановился. Я понял, что выпрыгнул из времён, что я оставил тело, и у меня только душа, что я и есть душа. Что я умираю, что я сгину около этой ванны, за этой клеёнкой в клеточку и с обжигающей бухгалтерской тетрадью, с этими изгрызенными мундштуками Беломора. Мне нужно было определиться с местонахождением, я должен был застолбиться среди нового космоса, как первые, что попали на Землю. И я вспомнил про Филоса, и что их (нас) должно быть трое.
Но, между тем, я продолжал жить в рушащемся государстве, среди отсутствия информации, среди политической чепухи... Моё существо остро ощущало, что русский язык может быть расплющен, вытеснен, а вместе с ним и великая литература русская, великие имена и авторы... Русский язык, это тот язык, на котором можно выражать суть и смыслы жизни. А что мне иная жизнь в иных языках? Я всегда не воспринимал чужие языки и не хотел жить в беспамятстве, как те мириады насекомых и животных... Жить вне исторической правды я не желал. Но "правды нет и выше",,, Историю перевирают, историю топчут и приспосабливают под свои низкие гнусные интересы... Вот возьмите муравейник, там есть своя история, там есть нападения и отражения атак, там есть свои воины, герои (да, герои-муравьи, что отважно отразили нападения), а есть и просто соучастники, а есть и лидеры, есть трудяги и бродяги. Есть катастрофы, когда муравейник разрушается, а потом восстанавливается. Уходят поколения муравьёв, наступает новая история с новыми индивидами... И никто из новых не знает истории своих предков! Абсолютное беспамятство! Так же происходит и в семействах и родах, кошачьих и собачьих, львиных и кабаньих... Я не хотел для России подобного беспамятства и разрушения - так я устроен, такая боль была во мне. И с этой болью я мчался в глубинах подземелий, желая найти выход из бочки неведения. Никто, даже властные верхи, т не могли знать и ведать Истории. Никто не мог спасти Россию от нашествия западных барыг, для которых она была просто сырьевой территорией. Я это знал клетками своей обнажённой кожи.
- Ядид! Ядид! - бормочу я. - Приди ко мне на помощь! Мой верный Ядид, я на краю пропасти, мои пальцы не слушаются меня, под ногами твоя бездна со змеями, эта жуткая машина вотрёт меня в камень, о, как это глупо и мерзко, Ядид!
Уже без сознания я увидел мультипликационную жизнь - посыпался снег музейных фарфоровых ваз и кувшинов, сотни искусных кинжалов летели среди этого богатства и рассекали полотно гобеленов, раскалывали бюсты и вонзались в моё бесконечное тело, и каждый удар кинжала был звуком, звуки соединились в ритм и зазвучала музыка. Сначала барабаны, затем виолончель и скрипки, потом, вдруг, после какой-то страстной симфонической увертюры, заныл одинокий гобой. Моё тело стало огромной холодной землёй - заснеженной равниной, на которую под эту музыку выходили из меня растрёпанные деревья.
И я чокнулся.
Так бы сказали сведущие люди. Но откуда им знать, что на меня неприятно действует симфоническая музыка, и год от года я всё чаще утопаю в нежелании жить.
"Его мозг болен, он горит антоновым пламенем, и ему нет возврата к нормальным ощущениям", - сделает заключение сумасшедший психиатр и изобразит на своём лице сверхнормальное спокойствие. Как мне неприятны его чистые ногти и его пиджачок! Какая жестокая тупость живёт в его бегающих глазах! И до чего раздражают его авторучка и аккуратные папочки! В левом ящике стола у него лежит скорлупа от орехов - он любит их ядрышки, они активизируют работу его единственной извилины. И потому он не знает лабиринтов, ему невозможно представить, что я уже целую вечность несусь во мраке, вдавленный в железо бронетранспортера.
- Ядид! - кричу я последним криком, и тут же мы останавливаемся у бронированных ворот.
Я вам рассказываю, что стоит за Сюжетом, что формировало сюжет, какие толчки были для его развития, какие энергии поднимались из моих глубин и растекались по листам бухгалтерской бумаги. Это был нео-шаманизм, ходы, которыми я давно овладел, но которые старался не задействовать. Но тогда меня призвали, и я делал то, что был должен. И все властители мира, эти Рокфеллеры с Родшильдами не могли противостоять моим способностям.
Многим известно, что некоторые авторы опережали грядущие катастрофы, описывая их в своих произведениях. Этот механизм таинственный. Авторы могут как предчувствовать, так и создавать грядущее. Вообще, всё грядущее создаётся, запрограммировано и целенаправленно. Недавно я одному хитрому йогу зачитал свою крошечную заметку о том, что такое История. Он мне резко говорит: "Зачем ты всё так окончательно и исчерпывающе сказал и описал, нужно придерживать, не говорить до конца, а то потом нечего будет"... Но я всегда говорю, как будто это окончание Времён. Истины бесконечны, неисчерпаемы замыслы и Кладовые вселенские. Поэтому я сразу вам скажу, в чем смысл мироздания и жизни в целом, в чём замысел ваших и чужих богов. Он в Игре. Игра стоит надо всеми разумами и сознаниями, надо всеми целями и смыслами. Игра превыше всего. Ароматом и духом Игры пронизаны все частицы и атомы вселенной. Игра внутри живого и мёртвого, игра снаружи любых существ и веществ. Игра на всех уровнях, во всех подклассах и родах, игра от богов до червей. Без Игры не было бы жизни и движения. Игра пульсирует внутри и снаружи миров. Но то не игра в вашем обыденном понимании, то Игра, в которой ставки настолько велики и чудодейственны, что любые известные вам игры и чудеса предстанут жалкими выдумками. То Игра над обладанием и управлением в первую очередь Сознанием - как своим, так и окружающим. То Игра вневременная, и поэтому выигрыши столь значительны, что все богатства земные предстанут нищетой духа. И та Игра именуется Игрой Творений. Тем, кому удаётся заполучить ксиву на участие в ней, быть вовлеченным в нее, поучаствовать в ней, тот обретает не только прозрение, но и становится избранным Игры. Тот может стать Игроком.
О правилах этой Игры мало кто знает, о том, что она вообще существует, знают единицы, о том, как в нее играть и что может следовать за каждым ходом, - часто вообще никому неведомо. Даже ваши боги не могут вмешиваться в ход Игры, когда начинает действовать жертвенный Автор. Творчество! - главная стихия мироздания.
Ведь Играют не умом, не телом, не только ими, играют не всем существом, не только им, но и судьбой души, играют высшими духовными категориями, играют судьбами и программами, играют смертями и жизнями, страстями и сюжетами, играют будущим и прошлым, играют участями мириадов и судьбами богов в том числе. Миры являются ставками, а порой и сама вечность! Играют на верховенство идей и форм. Но еще и играют на обладание нектарами тонких чувств, лирических переживаний и мыслительных процессов... Недостаточно ли вам для понимания величия такой Игры?
Я возвращаюсь из ничего и хочу вытащить из этого ничего несуществующее. Я силюсь встать, но вокруг тьма, и мне кажется, что, спусти я ноги, они не найдут опоры, я буду долго лететь в тартарары, и Горбачёвы, и телохранители вновь вмуруют меня в железо бронетранспортёра.
Филос! - протягиваю я руки.
Он единственная моя опора, он не оставит меня, разбудит, и я уже вижу, как он сцепляет свои пальцы с моими и выдёргивает меня из тугой бочки небытия.
На этот раз я оказываюсь по-настоящему голым. И тогда под отдалённое звучание моей симфонии мы втроём бредём к выходу из подземелья.
Когда я написал "Дети Подземелья"[, я понял, что взвалил на себя сознательную задачу - найти выход! И чтобы закрепить эту задачу и в поиске поддержки, я тут же написал "Предвариловку", чтобы и назад путей не было, я их отрезал. Я стал настоящим воином Творчества. Я посвятил себя в это не без помощи потусторонних Участников теперь уже моей игры.
И знаете, когда я перечитываю "Дети Подземелья", я начинаю плакать в трёх местах. Я не могу с этим ничего поделать. Как бы я не крепился, я плачу. Потому что я заплатил высокую цену и сделал огромную ставку. Потому что, зная всё, я вырезал из себя тупым и ржавым ножом всё это трепетное всезнание.
У нас есть великолепный пример-иллюстрация различия личностей с определенной миссией и челов без ксивы. Никита Джигурда великолепный пример чела без миссии, но с энергией и желанием. Был такой актер Владимир Высоцкий, к тому же поэт, "хоть с небольшой, но ухватистой силою"... И к тому же вдобавок он был шаман. То есть, в первую голову - он был шаман, лечащий души людей. Работу он проделал гигантскую, хотя и невидимую. Вы слышите только его песни, видите только его лицедейство в театре и кино, но на самом деле он находился в состояниях камлания, и его пропускали и ему помогали многие силы, и он проделывал Работу по спасению душ и личностей. Он был допущен в высшие эшелоны Игры. Да, он это не допонимал, да, он зачастую был инструментом и орудием. Да, его свыше вводили в некие состояния. Но целая половина его личности была в сознании и творческом процессе осознанно. Половина - это очень много, потому как все остальные авторы имеют от силы всего несколько процентов. Но вслед за личностями приходят пересмешники и копиисты. После Христа было много желающих быть распятыми и страдающими. Вот и Джигурда метался и подражал Высоцкому, хрипел, сочинял стихи, пел песни, неистовствовал на сценах, проходил практики, голодал, наркоманил и изучал эзотеризмы. Но эффект то выходил пошлый, клоунский, эпигонский. И что вы тут поделаете?
Нынешние эзотерики восхваляют наличие энергии. Для них энергия - это и есть цель. Получить энергию, да еще и сладенькую, или там тоненькую. Глупости. Сила тока, конечно, разнится наличием ампер и ватт, но она одна и та же по сути - что выработанная из дерьма или из кручения ножками младенца. У Джигурды гораздо больше ампер, чем у Высоцкого, у Валуева еще больше ватт, а у Слонуева киловатты вообще зашкаливают. Энергия - это физика. Много великих произведений создавалось в тюрьмах при голоде и холоде, но и с недостатком энергии авторы проникали в тонкие и качественные сферы и миры... Высоцкий же славен не хрипом и театральными эмоциями (наоборот, это его недостаток), а красотой мышления и творческого процесса, острым умом, тончайшими сценами, знанием характеров и некими тройными смыслами, многоуровневыми сюжетами и сценами, вхождением в иную реальность и приобщением к ней. Джигурда гордится, что трахает некую фигуристку, что очень похоже на романы Есенина и Высоцкого. Но Джигурда без ксивы, и что бы он не делал, всё у него будет не шире и не выше элементарной физики. Может, фигуристка Анисина и крепко подсела на член Джигурды (что очень сомнительно для женской природы, которая всегда только временно подпевает), но ей очень далеко до Влади и Дункан, а тем более до Наташи Гончаровой. Такое впечатление, что эти лиса Алиса и кот Базилио могли продать и своих родителей с детьми, если бы им за это круто заплатили. Парочка служит Мамоне.
Высоцкий стал тем, чем стал, в своё время и в своих условиях. Никто не может построить без тех же условий его путь. Потому что приносится определённая жертва в определенное время. Джигурда может принести в жертву даже кусок своей плоти (пусть и крайней), но ему всё равно не будет дадена ксива. Он эпигон. Он передёргивает. А в игре это не приветствуется. Жертва приносится безо всякой мысли о вознаграждении и о том, кем ты станешь. Жертва должна быть чиста и безусловна, ну, и всё таки... нужно иметь незаурядный ум.
Заговор писался в основном ночами, экстатически, словно стихи, словно поэма. Не было плана, не было сюжетных заготовок... Я быстренько решал бытовые дела и уходил, уходил, уходил... Я искал что-то важное и давно потерянное. Я понимал, что мир разорван и раздроблен, что люди шизофреничны и двояки, трояки... Что правители России продадут ее ценности и ее славу ради своих вонючих эго. И Русью не запахнет.
Было много угроз вокруг России, вокруг территории ее. Я метался, как та собака, что охраняет ее границы. И в то же время я снимал пробы. Нужно было прочувствовать и уловить тончайшие, словно паутины, основные тенденции мира и устремления всяческих враждебных и не очень враждебных сообществ и сил. Было много тупиков и неудач. И я же не Бэтман, чтобы пробивать башкой стены и бункеры.
Я построил несколько городов и населил их персонажами, пока не появился Шок. Произведение Тинусова.
В мире увеличивается количество природных и техногенных бедствий. Это тоже следствия от творческих проектов, от суеты корыстных авторов. Таких, как тот же Джигурда, или от таких, как какой-нибудь Алексей Толстой, просто на основе одного азарта и ради ремесла выписывающих какие-то фантастические сценарии. Эти лицидеи-интеллектуалы живут ради шоу и вкусной еды и ради уступчивости ногастых шлюшек. Поэтому они безответственны в своих сценариях и в общем-то аморально беспринципны, хотя и эмоциональны и даже сентиментальны, а то и культурны. Они могут быть хороши для близких, как те же матери, что ради ребёнка готовы напакостить кому-угодно. Несмотря на то, что этот ребёнок станет насильником и поганцем. То есть, это люди, живущие инстинктивно и не духовно, "без царя в голове", а по животным импульсам эго. Свобода творчества и всеобщая образованность имеют и такую сторону - можно грамотно и математически выписать проект об ограблении банка или программу по уничтожению какого-то государства. Правда, в последние времена от осуществления таких сценариев спасают, как не парадоксально, сама свобода творчества и вал этих шальных сценариев, которые наслаиваются один на другой и не дают осуществиться "чистоте замыслов". Об этом, впрочем, вы можете более подробно ознакомиться на страницах исследований Игоря Галеева (Принципы Творческого Своеволия, История Сочинителя и др.)
В то время, когда писался Заговор, об этих тайных механизмах и речи не было, не было вала эзотерики, не было разгуляйства всяких идей. Детектив, этот Шок, с его уникальными качествами, понадобился для сцепки сюжета, в котором поиск никак не заканчивался, и ограбление Алмазного фонда Кремля - это такой крючок для читателя, но с другой стороны, похищение то было совершенно не просто людьми, да и людьми ли? Да и зачем им яйца Фаберже? Ну, в общем, я сам был в очередном тупике. Помню, что в тот период самым питательным для меня был суп из куринных шей. И каким-то образом мне удалось прожить несколько лет вообще без денег, хотя я был весь пронизан энергетическими полями. Допуск, Ксиву мне торжественно вручили ранее, ещё до куриных шей, а теперь я подобрался к исполнению миссии.
Я уже знал, как работает тайных механизм словесного проектирования (назовём это так). Это никогда не делается в прямую, ибо тут же над тобой могут подшутить, посмеяться, поиграть, ввести в заблуждения и навешать на мозги иллюзий. Тут существует очень тонкая ниточка, и ходить по ней сложно, нужно уметь не сваливаться в бред, но и не выстраивать железобетонных конструкций. Тут всё на стыках и на гранях, на смешениях, полутонах и полу оттенках, тут пафос и ирония сливаются в причудливые изваяния. Короче, кто плавал, только тот знает.
Иногда я переставал понимать самого себя - почему мне так симпатичен этот полковник? Он был из секретной службы (а ГБ меня прессовал), я вообще не симпатизирую военным и считаю их дармоедами в мирное время, потом я обшарил весь Кремль и всю Старую Площадь и все Думы с членами из разных областей... Ничего не нашлось! Но Закулисье! Почему-то появилась однажды ухмылка Михаила Булгакова - такая подбадривающая улыбочка - когда в туалете качалась цепочка от сливного бака,
Перед уходом с обескураженным начальством приключилась маленькая история.
Заглянув в туалет, оно увидело величественную персону, заканчивающую свои природные надобности. Начальство онемело, ибо тот час узнало императора Наполеона - словно бы люминесцирующего, поблескивающего какими-то матовыми цветами.
Император был весь в себе, и начальство, тактично зажмурилось, захлопнуло дверь. Но тут же опомнилось и открыло снова - ещё моталась цепочка слива, ещё грохотала прибывающая в бочок вода - но императора не было, и резкий запах, тот самый, на который жаловались агенты, ударил начальству в нос.
В тот же день оно слегло от испытанного потрясения. Нет, оно не поверило в Наполеона, но этот запах - он преследовал даже тогда, когда в ноздри запихивались ватные пробки.
Это было невыносимо!
И начальство подало в отставку.
и я ухватился за эту дымчатую поддержку. Я, так сказать, олиричил полковника Шока (а лирика, как я вам открою, самая властная сила в творческих актах), и сцены покатились как по маслу. И до сих пор, вместе с адмиралом, я влюблён в азартные поиски Шока в том же Владивостоке, на Песчанном Берегу. Шок восставал, как сотни Афродит из пены.
От неожиданности и напряжения у него свело ногу, и тогда он по-настоящему испугался.
Он увидел тёмное пространство до самого дна, и мёртвый холод властными руками потянул его к себе. Гавриил крикнул. Или это ему показалось...
Его ни на секунду не оставляла мысль, что Ядида не могла утонуть, потому что смерти нет, и он, как и все, играет роль начертанного кем-то образа, и если он пойдёт ко дну, то всё равно не утонет... Но дальше он натыкался на равнодушное молчание, и мысль кружила в нём, пока он барахтался среди нашествия хладнокровных гадких медуз.
И я уже понимал, кто будет спасать Россию. Хотя о Путине в те годы никто не слышал, но я уже начал делать этому индивиду верховный путь, вступить на коий его пропустят даже злобные американцы.
Именно с той поры у Путина и появилась тяга к тайге, к озерам, к рыбалкам, плаванию в морях, к Владивостоку, который он дублирует теперь с Сочи (они на одной параллели). Прочтите и вы, фомушки неверующие, как полковник попал в байкальскую тайгу, и как с ним там поработал один старик.
А вечерами он спешил рассказывать мне о своей молодости. И всё его многолетнее молчание сонными образами и символами обрушивалось на меня. Я только успевал поддакивать.
Он уговаривал меня остаться и скрашивать его старость. Я обещал вернуться, ссылаясь на неотложные дела.
Время разбухло, как волшебное тесто, и по моим представлениям прошло несколько лет, прежде чем он решился показать мне дорогу к вырванной ели.
"Вот и ты, - сказал старик, - пришёл ко мне с корыстью. Смотрю, тоже всё что-то высматриваешь, таскаешься с какой-то потаённой мыслью".
Я сказал, что когда-нибудь вернусь просто так, что у меня желание найти дорогу
Не стану перечислять многочисленные "совпадения" и знаки, выписанные и произошедшие из страниц в Заговоре. Их предостаточно, и это должно быть отдельное практически научное исследование. Да и вообще, моё авторское внимание к определенным личностям-прототипам, а также и к героям даёт им энергию и долголетие, даже если я наоборот - не особо желаю им здравия. Моё внимание улучшает качество жизни и поставляет благосостояние, материальные предметы, женихов и невест (смеюсь я). Вот и последний не столь значительный случай меня повеселил. У меня был персонаж по фамилии Норов. Я эту фамилию придумал. Прошло много лет, и вот недавно я встретился с одним молодым визажистом-таджиком, и у него оказалась фамилия Норов. Я с ним до сих пор переписываюсь. Он, наверное, и родился в тот день, когда я придумал эту фамилию, а он её получил от родителя и отправился на встречу со мной, чтобы подмигнуть мне от имени самой Игры. "Совпадения" гоняются за мной, и всегда Творческий Процесс, словно волшебное зеркало, показывал мне сцены будущего, из которых я мог выбрать любые варианты. Нужно сказать, что это очень тревожное и ответственное дело - создавать художественную игру, особенно, когда ты понимаешь, "что творишь" (а я был первым в этом понимании). Краеугольные и судьбоносные для России и судеб сообществ, для правящих личностей проекты-сцены невозможно создавать напрямую (таким образом можно только потопить "Титаник"), а важно впрыснуть нужную толику лирики - этой животворной энергии, которую негде взять, как отщипнув от величия Духа, и еще необходимо облечь желанное в особый метафорический язык, в образное мышление. Сами понимаете, что обычные грамотеи не способны к этому, и даже полиглоты и знатоки филологии. Нужно быть поэтом, хотя якобы и в прозе. Какими были и Пушкин, и Лермонтов, и Гоголь, и Достоевский, и Ницше.
Я не сторонник всяческих тайных эзотерических практик, не сторонник и магии, современных нео-камланий. Иногда у фанатов этих увлечений что-то срабатывает, иногда они берут на вооружение психические и гипнотические методики, известные в узких медицинских науках, и что-то, опять же, действует и воздействует. Но всё это хаос и бесхозное состояние, чаще вредоносное и глупое. Это всё равно, что тыкать иголкой в разные участки мозга живой мыши, и возможно в какой-то момент мышь может вскричать: "спасибо!" И что? Полные трусы радости? Ещё меня поражает желание уметь читать чужие мысли. Что вы там хотите услышать? Что вас посылают по матери? Или вы хотите быть жуликом, который использует чужие намерения и знания? Без лирики и лиризма невозможно создать великое Настоящее, невозможно добыть истинные смыслы и познать Законы бытия. Невозможно стать человеком - подготовленным к трансформации. Невозможно видеть Истину и получить доступы к свободному существованию. Невозможно без всего этого делать благо, а только быть производителем хаотических дел.
Большинство женщин и мужчин живут одним днём и текучими ощущениями - сегодня одно настроение, через час другое, сегодня одно сказал, потом забыл... Но дело даже в ином, люди не могут справляться с желанием подавить ближнего, подчинить его волю, подмять ее. Это очевидно для разных категорий людей. Желание обогатиться не столь ужасно, пока оно не входит в запретные зоны. А они есть. И тогда вы станете удачливыми и богатыми, но гадёнышами. Так же, как желание сексуальное не может быть ужасным до той поры, пока вы не посягнете на ребёнка. А ныне всё больше желающих выползти к софитам или обогатиться посредством запретных методово и приёмов (ползут и ползут из грязи в князи). Потому то и сказано: кому много дано, с того по полной и спросится. Вне зависимости - верит ли он в посмертное существования своей души или нет.
Да, вы можете напакостить жизни и окружающим или себе какими-то магическими приёмами и фишками, вы можете даже потопить Титаник, но вы не совершите благое во имя существования людей, богов и духовной радости. Для этого в вас нет субстанции - лирики. Вам чужды поэзия и лиризм. Вы не способны этого ни воспринять, ни воспроизвести. А это и есть ксива - допуск от высших инстанций.