Гайдученко Галина Викторовна : другие произведения.

Беглянка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Пленница стояла с завязанными руками в окружении громко переговаривающегося, хохочущего и жадно оглядывавшего её сброда, и беспомощно озиралась. - Ишь ты, какая козочка! - А грудь-то, грудь! Погляди, так и просится!.. - Дай-ка я её пощупаю... - Один из бандитов подошёл вплотную к Мадлен и резким движением опустил декольте её платья вниз. Разбойники приблизились ближе, один из них удерживал девушку сзади за плечи, другой начал тискать её грудь под одобрительные и нетерпеливые возгласы остальных...

   ...Пленница стояла с завязанными руками в окружении громко переговаривающегося, хохочущего и жадно оглядывавшего её сброда, и беспомощно озиралась.
   - Ишь ты, какая козочка!
   - А грудь-то, грудь! Погляди, так и просится!..
   - Дай-ка я её пощупаю... - Один из бандитов подошёл вплотную к Мадлен и резким движением опустил декольте её платья вниз. Разбойники приблизились ближе, один из них удерживал девушку сзади за плечи, другой начал тискать её грудь под одобрительные и нетерпеливые возгласы остальных...

БЕГЛЯНКА

повесть

(весна 1992 года)

*1*

   Ясным июньским днём по живописной равнине средней Франции не спеша катила дорожная карета, запряжённая парой нормандских коней. Кучер мирно подрёмывал, держа поводья в руках и положив кнут на колени. В карете сидели молодая девушка с небольшим молитвенником в руках и пожилая дама, очевидно, её служанка.
   Девушка, едва достигшая семнадцати лет, была очень красива: бледная, белокурая, с длинными локонами, спускавшимися из-под дорожной шляпки ниже алебастровых грудей, таких упругих, что казалось, они вот-вот выпрыгнут из тесного корсажа на волю в окошко декольте. Портрет дополняли голубые томные глаза, яркие свежие губы на маленьком ротике, тонкая талия и плавный крутой изгиб бёдер. Девушка пыталась читать, но постоянно отвлекалась и рассеянно посматривала в окно кареты. Её служанка спала, откинувшись на спинку сидения и не выпуская из рук корзины с рукоделием.
   Девушка, которую звали Мадлен де Менге, недавно осиротела и поэтому направлялась в Бенедектинский монастырь, куда её определил дальний родственник на воспитание до того дня, пока не найдёт для неё подходящей партии для замужества.
   Вдруг внимание путешественницы привлекло тёмное облако пыли, появившееся на окраине леса, раскинувшегося вблизи горизонта, и быстро начавшее двигаться в их сторону. При более пристальном рассматривании девушка поняла, что к карете галопом приближается вооружённая группа всадников. Дремавший на козлах кучер, услышав дробь копыт, встрепенулся, повернулся на шум и, взмахнув кнутом, с криком "Разбойники!" пустил своих коней вскачь. Карета, качаясь и подпрыгивая, понеслась по неровной дороге. Обе дамы, перепуганные и побледневшие, вцепившись в спинки сидений, взывали к богу о помощи...
   Но всё было напрасно: с криками разбойники настигли карету, окружили её и заставили остановиться. Предводитель ватаги - стройный жилистый человек, примерно сорока лет, с чёрными усами и начинающими седеть волосами, в кожаных панталонах, высоких сапогах и кожаной куртке, вооружённый двумя пистолетами, шпагой и кинжалом, - отдавал приказания своим сотоварищам, не покидая седла. Обеих дам и кучера подвели к Атаману, осмотрели багаж, который был весьма скромным, и подали своему начальнику обнаруженные рекомендательные письма к настоятельнице монастыря:
   - Здесь нечем поживиться, денег почти нет, украшений - тоже. Может, хоть эти бумаги представляют какую-то ценность?
   Атаман, в отличие от остальных бандитов, был явно дворянского происхождения. Бегло просмотрев бумаги и пристально взглянув на перепуганную пленницу, он подумал несколько секунд и, наконец, сказал:
   - Документы и мадемуазель поедут с нами. А эти, - он кивнул на кучера и служанку, - поедут в монастырь и через три дня привезут на это место четыре тысячи экю. - Он повернулся к пленникам. - Я же должен чем-то расплатиться со своими головорезами. А в противном случае... - На его лице появилась зловещая улыбка. - ... расплачиваться с ними придётся вашей госпоже! - Его пистолет указал на Мадлен, которая стояла, ни жива, ни мертва от страха.
   Под громкий хохот разбойников, громко причитающую служанку усадили в карету, снабдив несколькими шлепками пониже спины и тисканьем её обширной груди, всунули оцепеневшему кучеру в руки кнут и вожжи и, стегнув коней, карету отпустили.
   Мадлен, вскрикнув, бросилась было за ней, но её догнали, грубо заломили отбивающиеся руки за спину и, растрепанную, без шляпки, подвели к Атаману.
   - Эта дикая кошка ещё и царапается!
   - Так свяжите ей руки! - Бросил Атаман через плечо, даже не повернувшись в её сторону.
   Бедной девушке связали руки и подали её на коня главарю. Атаман перекинул пленницу, как мешок, перед собой, взмахнул рукой, и вся ватага понеслась назад к лесу. Через некоторое время, по едва заметной в лесу тропе группа выехала на большую поляну. По контуру поляны, в тени деревьев располагались небольшие, но крепкие деревянные постройки - жилища разбойников. В центре, на хорошо утоптанной площадке - кострище. При въезде на поляну находились два больших стога сена, а в длинном дощатом сарае чуть поодаль, по всей видимости, разместилась конюшня. Дальше, за деревьями угадывалась река.

*2*

   Атаман, соскочив с коня и сняв с него несчастную девушку, бросил поводья подошедшему конюху и направился к одному из дальних строений.
   Пленница стояла с завязанными руками в окружении громко переговаривающегося, хохочущего и жадно оглядывавшего её сброда, и беспомощно озиралась.
   - Ишь ты, какая козочка!
   - А грудь-то, грудь! Погляди, так и просится!..
   - Дай-ка я её пощупаю... - Один из бандитов подошёл вплотную к Мадлен и резким движением опустил декольте её платья вниз. Разбойники приблизились ближе, один из них удерживал девушку сзади за плечи, другой начал тискать её грудь под одобрительные и нетерпеливые возгласы остальных.
   - Давай, не мешкай!
   - Раздевай её дальше!
   - Нам тоже хочется позабавиться!
   Мадлен пыталась вырваться, но её держали крепко.
   - Это ещё что такое?! - Раздался вдруг громкий властный голос. - Эта крошка не для вас! Немедленно разойдитесь по своим делам!
   Толпа, недовольно ворча, начала расходиться. Видно было, что приказам этого человека, как и Атамана, привыкли подчиняться беспрекословно. Отдавшим распоряжение оказался молодой человек двадцати трёх - двадцати пяти лет, высокий, стройный, с длинными, почти до плеч, каштановыми волосами, с тёмной клинообразной бородкой и усами, с жёсткими серыми глазами под дугами чёрных бровей. Одет он был в кожаную коричнево-жёлтую куртку и такие же сапоги, белую батистовую рубаху и чёрные панталоны. Талия его была опоясана широким кожаным ремнём, на котором в ножнах висел кинжал. Он стоял и рассматривал пленницу.
   Она, со связанными за спиной руками, растрёпанными и беспорядочно разбросанными волосами, с обнажённой, в волнении судорожно поднимавшейся и опускавшейся, грудью и полными ужаса глазами, ожидала своей дальнейшей участи.
   Взгляды молодых людей встретились, и обоих пронзило тёмными молниями с головы до ног. Девушка вздрогнула, рот её слегка приоткрылся, а глаза стали ещё шире.
   Молодой человек приблизился, нежно, едва касаясь пальцами, провёл рукой от её шеи по левой груди к соску и прикрыл его платьем. Затем, точно также проведя рукой по правой груди, спрятал и её. Мадлен стояла, не шевелясь, только дыхание её участилось и всё тело обдало жаром. Молодой разбойник вынул кинжал и перерезал тонкий кожаный ремешок, связывавший руки девушки.
   - Эй, вы, двое! - Он обернулся к парням, которые сидя у конюшни чистили свои пистолеты. - Отведите мадемуазель в арестантскую, заприте её и охраняйте. Да не вздумайте даже прикасаться к ней - она нам нужна невредимой! Атаман ожидает получить за неё хороший выкуп. - С этими словами молодой человек развернулся и пошёл к избушке Атамана, больше не оборачиваясь.

*3*

   Мадлен очутилась в небольшом бревенчатом сарае с низкой дверью и забранным деревянной решёткой маленьким окошком. Возле окна стоял грубый дощатый стол, в углу на деревянной лежанке валялась охапка соломы. Стражи задвинули снаружи засов, уселись возле двери прямо на землю и снова занялись своим оружием.
   Пленница безвольно опустилась на стул, огляделась, оправляя на себе платье, и принялась приводить в порядок свои роскошные волосы.
   Минут через двадцать снаружи послышался громкий говор, засов отодвинулся и к пленнице вошёл уже знакомый нам молодой человек. Прикрыв за собой дверь, он бросил на лежанку выделанную баранью шкуру:
   - Это, конечно, не перина, но всё же лучше, чем солома. - Сказал он и поставил на стол деревянную миску с куском свежеизжаренной оленины.
   При его появлении Мадлен вскочила и стояла, прижавшись спиной к стене. Он подошёл, провёл рукой по её волосам, нежно и властно глядя в её бездонные глаза, затем обеими руками освободил из платья её грудь и стал целовать один из её сосков, одновременно лаская другой рукой. Мадлен стояла, запрокинув голову, грудь её трепетала от непривычной ласки, по телу шла приятная мелкая дрожь, в глазах потемнело...
   - Как тебя зовут? - Спросил он шёпотом прямо ей в ухо, оторвав свои губы от её груди, но продолжая гладить её руками.
   - Мадлен.
   - Меня зовут Раймон... Я приду к тебе ночью! - И не дав ей ответить, он поцеловал её в губы и быстро вышел, захлопнув за собой дверь.
   Мадлен медленно приходила в себя. Грудь её горела, губы тоже, на щеках проступил румянец, глаза увлажнились. Такого с ней никогда ещё не было. Она чувствовала, что её тянет к этому разбойнику. Шатаясь, бедняжка подошла к лежанке и легла на шкуру лицом к потолку.
   - Раймон, Раймон... - Непроизвольно повторяла она, сжимая руками свои разгорячённые груди...
   Начинало смеркаться. Раймон шёл рядом с Атаманом и продолжал разговор:
   - Не думаю, что тебе удастся эта затея. Я видел, как твои головорезы тискали девушку. Не удивлюсь, если к утру она будет изнасилована дюжиной наших храбрецов. Да и стража её мне не внушает доверия...
   Они как раз приблизились к арестантской. Охранники сидели под окном, один из них только что заглянул в окно, но заметив приближающегося начальника, отвернулся и с равнодушным видом стал разглядывать дуло своего пистолета.
   - Что я говорил?! Они уже заглядывают в окно и, я уверен, только и ждут, когда в лагере всё успокоится.
   - Ты прав. - Отвечал на это Атаман. - Но люди, которым я могу полностью доверять, сейчас находятся в стане у Султана, приедут только завтра. Придётся в эту ночь покараулить тебе... Эй, вы! - Он обратился к охранникам. - Раймон через некоторое время сменит вас! Смотрите, чтобы ни один волосок!...
   - Ладно. - Ответил как бы нехотя Раймон. - Тогда я пойду хотя бы поем, а потом уже заступлю в караул.
   И они оба удалились в сторону костра, с наступлением сумерек разгоревшегося на поляне. Вокруг костра сидели человек десять-двенадцать и жевали куски мяса, которые отрезали прямо от жарившейся на вертеле туши лесного оленя. Посидев вместе со всеми и дождавшись темноты, Раймон пошёл сменять караульных Мадлен де Менге...

*4*

   На лагерь опускалась ночь. Костёр уже почти погас, только краснели в темноте ещё тлеющие угли. Вся разбойничья шайка разбрелась по своим хижинам и готовилась ко сну.
   Раймон тихо отодвинул засов и вошёл в арестантскую. Скрип засова заставил дремавшую Мадлен вскочить и сесть на лежанке. Сердце её часто забилось от волнения и ожидания какого-то смутного счастья. Из-за туч над лесом вынырнула Луна и её лучи проникли прямо в небольшое окно. В этом сказочном свете Раймон подошёл к лежанке и опустился перед ней на корточки. Обхватив бёдра девушки руками, он положил голову к ней на колени. Мадлен не сдержала вздоха...
   Он поднялся, сел рядом с ней и, притянув к себе, поцеловал в долгим и страстным поцелуем. Она ответила на его поцелуй и полностью растворилась в нём. Раймон бережно положил девушку на спину, лёг рядом и стал целовать и ласкать её грудь, неизвестно как оказавшуюся на воле.
   - Я люблю тебя, Мадлен...
   - Я люблю тебя, Раймон...
   Больше они не говорили ни слова. Рука Раймона заскользила вниз по платью Мадлен, а затем снова вверх, но уже по ногам, поднимая за собой платье. Когда рука поднялась выше колен, по всему телу Мадлен пробежала волна сладкой дрожи, а ноги сами слегка раздвинулись. Рука молодого человека нырнула в образовавшуюся между ног расщелину и стала гладить внутреннюю сторону бёдер, поросший мягкими волосами лобок, трепещущий живот... Их губы, как бы, приросли друг к другу, всё вокруг перестало существовать...
   Раймон привстал, расстегнул ремень и, спустив кожаные штаны, лёг на Мадлен. Она ощутила, как что-то твёрдое и горячее настойчиво и нежно постучалось в её ворота. Ноги раздвинулись ещё шире и подогнулись в коленях. Его член резко вошёл в неё. Мадлен широко раскрыла глаза от неожиданной боли и вскрикнула. Раймон заглушил её крик долгим поцелуем и, не отрывая своих губ от её, стал совершать осторожные колебательные движения. Мадлен отдавалась новым для неё ощущениям, ей было одновременно и больно, и приятно, причём боль постепенно куда-то исчезала, а на её смену волнами накатывало блаженство... Толчки участились, Раймон пружинил на полусогнутых руках, из груди Мадлен рвалось учащённое дыхание, затем глухой полу-стон - и оба затихли, тесно прижавшись друг к другу...
   Мадлен приоткрыла глаза и встретилась с властным и нежным взглядом своего любовника. Он тихонько поцеловал её и встал, натягивая штаны. Затем начал оправлять на ней платье.
   - Тебе было хорошо?
   - Да...
   - Я помогу тебе бежать из этого логова. Для этого мне надо кое-что подготовить. Возможно, мы не будем видеться целый день. Попроси Атамана, чтобы отпускал тебя утром и вечером к реке купаться. Думаю, он позволит, разумеется, под охраной. Не бойся, всё будет хорошо!
   - Я верю тебе, Раймон.
   Небо за окном начало сереть, звёзды стали исчезать. Раймон поцеловал свою возлюбленную и вышел, задвинув снаружи засов. Мадлен заснула со счастливой улыбкой на губах...

*5*

   Солнце поднялось над рекой, лагерь постепенно начал пробуждаться, послышались голоса, ржание коней, бряцание оружия.
   Атаман подошёл к Раймону, который доводил до блеска свой кинжал, сидя на седле, брошенном у дверей арестантской.
   - Как дела?
   - Всё спокойно. Кажется, она ещё спит. - Равнодушно кивнул на дверь Раймон, прищурив один глаз и любуясь блеском своего кинжала в лучах ясного солнца.
   - Отопри, я хочу её видеть.
   Раймон встал, отодвинул засов и, пропустив Атамана, остался снаружи.
   Мадлен проснулась и вскочила с лежанки.
   - Доброе утро, мадемуазель! Как Вам спалось на новом месте? Надеюсь, Вам никто не мешал? - Атаман галантно раскланялся и стал, опёршись о спинку стула.
   - Нет, благодарю. Но... У меня есть просьба...
   - Просьба? - Атаман вскинул брови. - Надеюсь, у Вас хватит здравого смысла не проситься на свободу? Ну, я весь внимание! - Атаман поклонился с насмешливой почтительностью.
   - Я бы... - Голос Мадлен дрожал и срывался. - Я бы хотела помыться... в реке...
   - Хм. Только и всего? Ну что ж, как только я Вам найду достойного сопровождающего, Ваша просьба будет удовлетворена. - Ещё раз поклонившись, Атаман вышел, пригнув в низких дверях голову.
   Постояв несколько секунд в раздумье, главарь разбойников обратился к Раймону:
   - Ты бы не мог сопроводить мадемуазель на реку?
   - Нет уж, уволь! Спокойно смотреть на обнажённую девушку и ничего не предпринимать - это мне будет не под силу! Ты ж меня знаешь!
   - Да уж, ты не пропустишь ни одной юбки! - Рассмеялся Атаман, хлопая молодого человека по плечу.
   - Приставь к ней старика-конюха: ему-то уж всё равно, при виде женщины у него возникнет не больше чувств, чем при виде хромой лошади. А я и так просидел тут всю ночь, пойду, высплюсь где-нибудь подальше в лесу.
   - Н-да... Я так и сделаю. Побудь тут ещё несколько минут, пока я распоряжусь.
   Вскоре приплёлся старый конюх с длинным пистолетом за спиной. Раймон встал и не оглядываясь пошёл в конюшню. Там он оседлал своего коня и ускакал в лес.
   Старик открыл дверь и, поздоровавшись, предложил пленнице прогуляться к реке. Шли они по широкой тропе, утоптанной ногами и копытами, ловя в спины грубые шутки разбойников:
   - Эй, старик! Смотри, не впади в грех!
   - Если не справишься сам, зови нас на помощь!
   Мадлен краснела от этих криков, а старик негромко бубнил:
   - Не обращайте внимания, госпожа. Они, конечно, народ грубый - разбойники, одно слово! Но честные ребята и хорошие товарищи. Не часто им приходится видеть здесь женщину. Ну, позубоскалят немного, но приказа Атамана ни за что не нарушат...
   Берега реки поросли высокой осокой и только у водопоя берег был чист и утоптан. Старик сел у тропы и положил рядом с собой пистолет. Мадлен зашла в осоку, разделась под её прикрытием и окунулась в прохладную воду...
   День для пленницы прошёл тихо и спокойно. Почти все разбойники ускакали на свой промысел. В лагере хозяйничали несколько престарелых конюхов и безобразная старуха, которая варила что-то в большом котле. Мадлен сидела в своей хижине под охраной конюха. Днём старуха принесла ей миску похлёбки и ломоть хлеба, молча поставила еду на стол, постояла, сложив руки на животе, покачала головой и вышла.
   К концу дня разбойники начали возвращаться в лагерь, некоторые - с добычей. Стали слышны весёлые крики и шум, снова запылал большой костёр.
   С наступлением сумерек старик снова повёл Мадлен к реке. Раздевшись прямо на берегу у тропы, Мадлен вошла в воду и поплыла по течению. Едва достигнув зарослей осоки, она услыхала шёпот:
   - Мадлен, это я - Раймон! Плыви ко мне.
   Она поплыла на голос. Спрятавшись в зарослях, в лодке сидел Раймон. Протянув девушке руку, он помог ей вскарабкаться в лодку, оттолкнулся веслом от берега и, скрытые сумерками, они бесшумно заскользили по реке. Немного отплыв, Раймон взялся за вёсла и начал править к противоположному берегу. Мадлен сидела напротив него голая и мокрая и дрожала от холода и волнения.
   - Вот, возьми, оденься. - Раймон кивнул на свёрток, лежавший на дне лодки.
   В свёртке оказалась мужская одежда. Надев её, Мадлен стала похожа на безусого юношу и только длинные волосы да выступающая грудь выдавали в ней девушку.
   Лодка прошуршала по зарослям противоположного берега. В лагере прозвучал выстрел, затем забегали огни факелов - там заметили бегство пленницы. Взяв Мадлен за руку, Раймон побежал к лесу. На его окраине, привязанные к дереву, их поджидали осёдланные кони.

*6*

   Пол ночи беглецы галопом неслись по лесной дороге. Наконец, Раймон перевёл лошадей на шаг и по едва заметным и одному ему известным ориентирам свернул в самую чащу леса. Через некоторое время они подъехали к небольшой избушке, прижавшейся одним боком к многовековому дубу, а с другой стороны заросшей диким орешником. Избушка была без окон, но с низкой и узкой дверью.
   Раймон снял с седла уставшую Мадлен, привязал коней к скобе в стене дома, вынес им сена и воды. Затем пригласил Мадлен войти в дом. В избушке было тесно: половину её пространства занимала кипа сена, на крюке у стены висела копчёная кабанья нога, в углу - кадка с водой, в грубом подсвечнике горела большая, жёлтая, восковая свеча.
   Раймон бросил на сено свой плащ и Мадлен с облегчением села на него, вытянув затёкшие ноги. Молодой человек вышел и тут же вернулся с сёдлами, которые положил у входа. Мадлен полулёжа наблюдала за его действиями.
   - Нам надо отдохнуть и подкрепиться. - Сказал Раймон. - А с рассветом мы двинемся дальше. Думаю, разбойники нас уже не найдут. - С этими словами он отрезал большой кусок от кабаньей ноги, набрал в деревянную кружку воды и сел рядом с Мадлен.
   Перекусив, Раймон снял с себя ремень и отложил в сторону оружие. Затем стянул с усталых ног своей попутчицы сапоги и помог расстегнуть куртку.
   - Любимая... - Выдохнул он и, притянув к себе Мадлен, прильнул к её губам.
   Она обвила его шею руками, томно закрыла глаза и полностью расслабилась. Он нежно и уверенно начал раздевать и её, и себя, и через несколько мгновений их обнажённые тела слились в единое целое, ритмично колеблющееся при тусклом свете свечи... Мадлен уже не было больно, она ощущала негу, блаженство и огромное желание этого тела, этого члена, этих целующих ее губ и ласкающих рук...
   Закончив, Раймон лёг рядом с любимой, а Мадлен, чувствуя огромную нежность к нему, повернулась и стала целовать его губы, глаза, шею, грудь, живот... Наконец, она добралась до его члена и погладила его рукой. От её прикосновения он снова напрягся, сделавшись большим и сильным. Мадлен поцеловала его и он подскочил ещё выше, а она, продолжая целовать его всё с большей страстью, взяла его в рот и пощекотала языком. Он ответил ритмичными вздрагиваниями, а затем и колебаниями. Раймон лежал, запрокинув голову, приоткрыв рот и закрыв глаза. Одна рука его перебегала с одной её ягодицы на другую, а вторая поочерёдно ласкала груди...
   Мадлен выпустила горячий член изо рта и, потянувшись вверх, поцеловала Раймона в губы, по которым успела соскучиться. Он приподнял её и посадил на себя, не вводя члена вовнутрь. Затем, продолжая целовать и гладить её, осторожно начал продвигаться во влажное лоно и, посадив её вертикально, вновь принялся совершать любовные толчки. Оба полностью отдались чувству близости, закрыв глаза, горячо и учащённо дыша. У Мадлен всё чаще вместе с выдохами стали вырываться стоны, она запрыгала на нём чаще и сильней, он помогал ей, приподнимая и опуская её таз руками, быстрее, ещё быстрее, громкий стон-крик... Они кончили одновременно. Измождённая и счастливая, Мадлен медленно легла рядом со своим возлюбленным, не открывая глаз и облизывая горячим языком пересохшие губы...
   Он положил руку на её вздымающуюся грудь и некоторое время лежал недвижимо... Через некоторое время он приоткрыл глаза и снова начал ласкать её обнажённые прелести.
   - Ты не устала?
   - Нет, милый...
   - Тогда, давай ещё... - Он поцеловал её и лёг сверху, лаская влагалище рукой.
   - Давай... - Еле слышно прошептала Мадлен.
   Раймон повернулся и, перевернув её, поставил на четвереньки. Сам встал на колени, прижался к ней сзади, и обхватив груди руками, стал нежно и сильно сжимать их, в то же время водя членом по внешней кромке влагалища до тех пор, пока Мадлен не начала двигаться навстречу каждому его прикосновению. Тогда он вошёл в неё, перевёл руки на её бёдра и стал с силой надевать её на себя, а затем медленно отводить от себя... Мадлен, крепко упёршись в пол руками, запрокинув голову с запутавшимся в волосах сеном, так же с силой надевалась на него. Оба уже не могли сдерживать стонов и вскрикиваний, иногда непроизвольно переходящих в глухое рычание. Ритм их толчков стал просто бешенным. Мадлен уже просто кричала в экстазе и, наконец, оргазм...
   Оба медленно, почти без сил разъединились и легли на разбросанное по всей избушке измятое сено... Усталые, влюблённые, блаженные и счастливые оба почти мгновенно заснули, не выпуская друг друга из объятий...

*7*

   Рассвет счастливые любовники проспали. Солнце поднялось уже к верхушкам деревьев, когда Раймон, затянув грудь Мадлен кожаной курткой и спрятав её волосы под шляпу, усадил её на коня и двинулся в путь. Ехали они не спеша, лишь изредка пуская коней рысью, что позволяло им вести спокойную беседу. Мадлен в нескольких словах рассказала о своей спокойной, без каких бы то ни было приключений, жизни в доме родителей, вспомнила, как её захватили разбойники, а потом спросила:
   - Куда ты меня везёшь?
   - Если хочешь, я отвезу тебя в монастырь.
   - После встречи с тобой мне больше не хочется в монастырь. - Сказала Мадлен, опустив голову и в то же время боясь, уж не подумает ли Раймон, что она навязывается ему.
   - Тогда я отвезу тебя к себе.
   Этот ответ заставил Мадлен засиять голубым огнём счастливых глаз и она с любопытством спросила:
   - А где живёт мой спаситель?
   - Узнаешь, когда приедем. - Загадочно улыбаясь, ответил тот.
   Некоторое время ехали молча, наконец, Мадлен опять заговорила:
   - Атаман не очень-то похож на простого разбойника. У него благородная осанка, гордый и независимый взгляд...
   - Да, он граф. После одной из дворцовых интриг его заключили в Бастилию, но ему удалось бежать. Собрав шайку головорезов, он стал грабить проезжающие кареты. Вот уже четыре года он живёт в лесу, скрывая своё имя. Я знаю его, но пусть оно и дальше остаётся тайной.
   - А как ты попал туда? - Мадлен, наконец, решилась задать волнующий её вопрос. - Ведь ты тоже дворянин?
   - Да, я дворянин. Мой отец когда-то дружил с Атаманом. Я случайно встретился с ним на одной из дорог. Меня влекли приключения и я остался в его шайке на некоторое время... Теперь-то мне туда уже нет возврата. Да и такая жизнь, всё же, не по мне...
   Раймон прислушался к чему-то, приставив палец к губам и подавая знак к молчанию. Затем, схватив коня Мадлен под уздцы, резко свернул в сторону, прямо в густые кусты, пригнул голову попутчицы к шее коня.
   - Тсс!..
   Мадлен ничего не слышала, кроме беспечного щебетания птиц, но сидела тихо, затаив дыхание. Через несколько минут мимо них рысью проскакали три всадника.
   - Это разбойники. Видимо, они не оставили надежду догнать нас. - Озабоченно проговорил Раймон, когда всадники удалились на достаточное расстояние. - Придётся нам быть более осторожными.
   Дальше они двинулись прямо через лес, избегая троп и дорог. Девушка полностью положилась на своего спасителя, доверив ему свою судьбу, и послушно ехала за ним, соблюдая молчание. От долгой езды верхом, пережитых волнений и непривычно бурно проведённой ночи глаза её слипались, она чуть не падала с седла, но не жаловалась. Раймон, заметив её безуспешную борьбу со сном, решил сделать привал.
   - Остановимся здесь. - Сказал он, указывая на два близко стоящих дерева, окружённых кустарником. - Тебе необходимо хоть немного отдохнуть.
   Он спрыгнул с коня, помог спешиться Мадлен, привязал коней к дереву и усадил любимую в тени. Затем достал из седельной сумки кусок хлеба и мяса, разломил пополам и протянул обессиленной девушке:
   - Это всё, что у нас осталось. И ещё немного воды.
   Мадлен благодарно улыбнулась и принялась есть. Когда с едой было покончено, Раймон нежно провёл рукой по волосам девушки.
   - Даже уставшая, ты очень красивая. Положи голову ко мне на колени и поспи немного.
   Мадлен легла, подложив его руку себе под щёку. Он расстегнул ей куртку и просунул другую руку под рубаху к её груди. Девушка улыбнулась и закрыла глаза. Посидев так немного и убедившись, что возлюбленная заснула, Раймон бережно приподнял её голову со своих колен, подложил под неё сумку и встал. Затем осторожно отвязал своего коня и тихонько удалился...

*8*

   Солнце уже пряталось за кустами, когда Раймон возвращался к месту привала. Вдруг его слух различил какие-то приглушённые крики. Бросив коня и выхватив из-за пояса кинжал, молодой человек бросился на шум. Его взору предстала ужасная картина: Мадлен лежала на земле в расстёгнутой куртке и разорванной рубахе и отбивалась от двух головорезов, которые, несмотря на её яростное сопротивление, продолжали её раздевать. Один из них взобрался на неё и, придавливая своим телом к земле, пытался спустить с неё штаны. Другой удерживал вырывавшиеся руки.
   - Ничего, сейчас ты успокоишься!
   - Ещё чуть-чуть и будет всё в порядке!..
   - Чёрт! Она меня укусила!
   Раймон подкрался ближе и хотел было напасть на насильников, но тут к месту происшествия выехали трое всадников. Один из них, в чалме на чёрных длинных волосах, но в европейском костюме, с чёрными блестящими глазами и чёрными усами, примерно двадцати семи лет, с некоторой ленью в голосе, но громко и властно спросил:
   - И что это здесь происходит?
   Головорезы вскочили и наперебой начали объяснять:
   - Мы ехали, ехали...
   - Нам понадобилось по малой нужде. Подошли к кустам - и тут заржал конь.
   - Подошли ближе. А тут - эта девка.
   - Сначала мы думали, что это мальчишка, хотели просто проверить его карманы...
   - И тут - ха-ха - увидели у него грудь!
   - Она, наверное, от кого-то сбежала, раз переоделась в мужское платье и прячется в стороне от дорог.
   Человек в чалме посмотрел на девушку, которая успела сесть и пыталась прикрыть грудь обрывками одежды.
   - Я беру её в свой гарем! - Подавляя зевок, сообщил своё решение черноволосый.
   Оба насильника собрались было возразить, но тот опередил их:
   - Сегодня вы можете получить по две женщины из моего гарема, а эту подайте сюда!
   Девушку подвели и усадили на коня к говорившему. Затем, прихватив и коня Мадлен, все поскакали в сторону спрятавшегося солнца.
   Раймону с трудом удалось сохранить хладнокровие и не обнаружить своего присутствия. Отыскав своего коня, он осторожно поехал за всадниками.
   Мадлен привезли к берегу реки, на котором стояли пёстрые шатры и палатки. Между шатрами сновали молодые женщины в полупрозрачных восточных шароварах и украшенных камнями лифах, с обнажёнными руками и животами. Они занимались хозяйственными делами. Мужчины, одетые в причудливую смесь европейских и восточных костюмов, охраняли весь этот необычный лагерь, чистили оружие, отдыхали и болтали.
   Снова пленённую Мадлен ввели в большой пёстрый шатёр и передали на попечение молодой девушке с двумя длинными каштановыми косами.
   - Переодеть и подготовить! - Бросил черноволосый.
   - Слушаюсь, мой Султан. - Ответила та, беря Мадлен за руку и увлекая за собой.
   Они остались одни. Мадлен осмотрелась: пол шатра был устлан персидскими коврами, вдоль стен стояли большие сундуки с подушками на крышках, множество подушек было разбросано и по коврам.
   Девушка достала из сундука синий восточный наряд.
   - Возьми, переоденься. - Сказала она, бросая его Мадлен.
   Та, посмотрев на свой растерзанный вид, решила подчиниться.
   - А ваш господин и вправду Султан? - Спросила Мадлен, раздеваясь.
   - Нет, он французский дворянин, виконт, но несколько лет провёл при дворе турецкого султана. Вернувшись во Францию, решил стать местным Султаном. Окружил себя восточной роскошью, завёл гарем, для которого покупает и похищает девушек. Но мы все не в обиде: он очень хорошо умеет любить! Каждую ночь он приглашает в свой шатёр шесть-восемь девушек и на всех у него хватает чувств... А остальные девушки в это время развлекаются с его солдатами. Он не жадный, каждой даёт и одежду, и украшения... Да что там, жить здесь легко и весло, не то, что в моём родном селе... Летом, пока не похолодает, мы живём в шатрах, но на зиму возвращаемся в его замок... Да сама всё увидишь! Тебе тут понравится!
   Рассказывая это, длиннокосая красавица подвела Мадлен к серебряному тазу, помогла встать в него и стала поливать тело пленницы тёплой водой из высокого узкого кувшина. Затем Мадлен начала одеваться. В это время в шатёр одна за другой стали заходить другие девушки. Одни из них раздевались донага, другие доставали из сундуков одежды и украшения. Девушки посмеивались, переговаривались и перешучивались, дружелюбно и с интересом посматривали на новенькую. Затем все обнажённые девушки вышли наружу, а шесть разряженных остались в шатре.
   - Пора идти к Султану. - Сказала покровительница Мадлен и, взяв её за руку, повела вслед за остальными.
   Уже наступил глубокий вечер, всё небо было усеяно звёздами, лагерь со всех сторон ярко освещался кострами и факелами. Девушки цепочкой двинулись к самому большому шатру в центре лагеря. По пути Мадлен видела, как прямо у палаток предавались любви обнажённые девушки и солдаты. Никто из её попутчиц не обращал на это внимания, видимо, давно привыкнув к такому. Все чувствовали себя свободно и непринуждённо.
   - Боже мой! - Непроизвольно вырвалось у Мадлен.
   - Ничего! Дня через три ты будешь выполнять любое желание Султана, а не позже, чем через десять дней, с радостью и желанием будешь отдаваться и любому из солдат. - Ответила на её возглас одна из наложниц.
   - Это так весело! - Воскликнула другая. - Никаких запретов, только любовь и страсть!
   - А если кто-то не захочет? - Спросила Мадлен.
   - А нас тут никто и не принуждает. Сама захочешь через некоторое время.
   Они подошли к шатру, у входа в который стояли два стражника в тюрбанах, и вошли вовнутрь. Зазвучала музыка: у стены шатра сидело трое музыкантов с какими-то непонятными инструментами. Две девушки подожгли что-то в неглубоких широких металлических чашах, прикреплённых к двенадцати деревянным колоннам, поддерживающим свод шатра, и по помещению заструился голубоватый, слегка дурманящий дымок.
   В шатёр вошёл Султан в синем, расшитом золотом, халате, в белом тюрбане, украшенном драгоценными камнями и с огромной турецкой трубкой в зубах. Он прилёг на подушки, взмахнул рукой - и девушки принялись танцевать. Танец их был очень необычен, все движения, как бы, призывали обратить внимание на красоту и гибкость женского тела, заставляли желать его... Султан отложил трубку в сторону. Тут же к нему подошли две девушки, одна убрала трубку в сторону, а другая сняла с Султана тюрбан. Все девушки, не прекращая танца, начали раздеваться и постепенно полностью обнажились. Их господин сделал приглашающий жест и девушки, пританцовывая под тягучую восточную мелодию, приблизились к нему и стали усаживаться, укладываться и становиться на колени на подушках вокруг Султана. Кто-то из них снял с него халат и теперь все были полностью обнажены. Музыканты тихо и незаметно вышли. Мадлен полулежала на подушках, одурманенная ароматным дымом, и смотрела на всё происходящее.
   Султан ласкал и целовал девушек, они - его. Вот он лёг на одну из них и медленно начал любовную игру. Остальные девушки ласкали его со всех сторон, гладили грудь лежащей, удовлетворяли друг друга... Закончив с одной, Султан занялся другой, поставив её на колени и пристроившись сзади... Любовью занимались все девушки и друг с другом, и с Султаном, и сами с собой...
   Одна из девушек подошла к Мадлен и, гладя её по рукам и плечам, сняла с неё лиф. Одурманенная пленница не сопротивлялась.
   Султан лёг на спину и одна из наложниц села на него верхом, другая встала, раздвинув ноги, над его головой на колени и стала медленно опускаться к его губам. Он обхватил её бёдра руками и нырнул языком во влажное отверстие, продолжая при этом колебаться под сидящей на нём...
   Мадлен не заметила, как с неё нежно и постепенно сняли туфли и шаровары, и теперь сидела полностью нагая, а её грудь, плечи, бёдра, живот ласкали три уже освободившиеся наложницы...
   Меняя позы и партнёрш, Султан уделил внимание всем своим возлюбленным. Глядя на это, Мадлен вдруг почувствовала что-то влажное на подвёрнутой под себя ноге и, наклонившись, увидела, что из её влагалища истекает вязкая жидкость. Она хотела вытереть влагу рукой, но пальцы сами провалились во что-то тёплое и остались там, мягко двигаясь вдоль стенок...
   Султан поднялся и медленно пошёл к своей новой наложнице, демонстрируя окружающим свою явную мужскую силу. Мадлен вскочила и, отступая, упёрлась спиной в какую-то мягкую, как диван, стену...

*9*

   В сумерках Раймон приблизился к палаточному стану и, спрятавшись в кустах, наблюдал за происходящим. Он видел, как с наступлением темноты весь лагерь осветился кострами и факелами. Затем в большой пёстрый шатёр потянулись все находившиеся в лагере женщины и, уже обнажёнными стали выходить из него и разбредаться по лагерю с подходившими к ним солдатами. Вокруг лагеря оставался вооруженый саблями и пистолетами караул, не принимающий участия во всеобщем разгуле.
   Через некоторое время от пёстрого шатра к ярко освещённому белому шатру в центре лагеря потянулась вереница девушек в восточных нарядах и скрылась за пологом.
   Раймон, крадучись, проскользнул мимо двух разговаривавших караульных и пошёл по лагерю, надеясь разыскать Мадлен. Заглянув в крайнюю палатку, он увидел две занимающиеся любовью и не обратившие на него внимания пары. Затем, проходя дальше, то там, то тут обнаруживал пары, тройки и четвёрки обнажённых мужчин и женщин - и между палаток, и на тропинках, и в траве... Все они, никого не стыдясь, освещаемые факелами, предавались любви в самых невероятных позах. Отовсюду разносилось страстное дыхание, стоны, возгласы, вскрикивания, смех...
   Возле одной из палаток Раймон увидел стоящую на четвереньках девушку с длинными, закрывающими лицо, белокурыми волосами, сзади которой усиленно толкался стоящий на коленях солдат со спущенными штанами. Раймон подскочил к ним, но повернувшая голову девушка оказалась хотя и красивой, но не Мадлен.
   - Извини, обознался. - Сказал Раймон солдату и пошёл дальше.
   - Ничего, бывает. - Ответил ему солдат, не прерывая своего дела.
   Раймон бродил по лагерю, заглядывая в палатки, несколько раз принимал за Мадлен других девушек, но её нигде не находил. От увиденных картин свободной любви молодой человек возбудился так, что ему приходилось придерживать поднявшуюся плоть рукой. У входа в большой белый шатёр в самом центре лагеря Раймон заметил двух караульных, а потому решил обойти шатёр и заглянуть в него с тыльной стороны.
   Он стоял за шатром и думал, где бы лучше прорезать ткань, чтобы заглянуть вовнутрь, как вдруг его кто-то схватил за руку и она ощутила себя прижатой к пушистому женскому лобку.
   - Ты ещё не нашёл себе пару? - Рядом с ним стояла высокая девушка с русыми, ниже плеч, распущенными волосами и водила его рукой по своему телу. - Может, я тебе подойду? - Она улыбнулась и протянула руку к его штанам. - О, да ты уже совсем готов! - Ловким движением она освободила член не успевшего опомниться Раймона и тут же прильнула к нему губами, упав на колени. Раймон, и до этого уже сильно возбуждённый, был не в силах отказаться от предложенной услуги. Девушка, приподнявшись, но не выпуская из рук его вздыбленную плоть, поцеловала Раймона в губы и увлекла за собой на землю. Затем села, как наездница, на него сверху и занялась привычным, но очень приятным для неё делом...
   В порыве накатившейся страсти, Раймон откинул руку и вцепился в край шатра. Под его пальцами ткань лопнула и, повернув голову к образовавшемуся отверстию, молодой человек увидел Султана, занимающегося любовью с группой девушек.
   В это время Султан, как и Раймон, лежал на спине под сидящей на нём наложницей и ласкал языком влагалище другой одалиски, стоящей на четвереньках над его головой.
   Из проделанного в ткани шатра отверстия заструился ароматный дурманящий дымок, который заставил Раймона двигаться под своей наездницей быстрее...
   Султан закончил и, взяв следующую наложницу, пристроился к ней сзади, стоя на коленях. Эта картина помогла и Раймону. Он повернул свою партнёршу и приступил ко второму акту, в той же позе, что и Султан. Теперь он не мог подглядывать в дырку шатра, а потому, кончив и отдышавшись, наконец, вспомнил, зачем сюда пожаловал. Отпустив развлекавшую его девушку искать новых приключений, Раймон вновь прильнул к отверстию. Султана в центре шатра он не обнаружил, но взгляды всех девушек, сидящих и лежащих на подушках, были обращены в одну сторону. При помощи кинжала молодой человек расширил разрез на ткани и, просунув в него голову, увидел следующую картину: обнажённая Мадлен, отступая от подходящего к ней Султана, упёрлась спиной в закреплённую между двух колонн, обитую подушками, невысокую стенку. Султан остановился и подал какой-то знак наложницам. К пленнице с двух сторон приблизились четыре девушки и нежно стали гладить её руки, ноги, грудь, живот, ягодицы... Султан снова начал приближаться. Мадлен вяло дёрнулась в сторону, но девушки удержали её на месте. Султан приблизился на расстояние полушага. Мадлен, полусидящая на каком-то выступе стены, вдруг оказалась прикованной за руки к её верхней части. Тут же две другие наложницы резко подогнули, развели и приковали её ноги. Султан подошёл вплотную и начал сжимать грудь Мадлен...
   Раймон ещё более расширил прорезь в шатре и проник в середину, прячась за мягкими валиками и большими подушками, разложенными за колоннами по периметру всего шатра. Девушки в центре, наблюдая за своим господином, предавались ласкам друг с другом и не замечали постороннего. Две из помогавших Султану, отошли и присоединились к остальным. Две оставшиеся покрутили какие-то колёсики на колоннах, и верхняя половина мягкой стены вместе с прикованной к ней за руки Мадлен стала отклоняться назад, пока не приняла почти горизонтального положения. Разведённые в стороны, полусогнутые ноги её остались прикованными к вертикальной нижней части стены, а её таз удерживался выступом нижней части так, что распятая девушка оказалась перед Султаном в полу-лежачем положении. Вход во влагалище у Мадлен был влажен, большие губы призывно раскрыты, но Султан не торопился. Положив левую руку на бедро своей добычи и взяв в правую свой рабочий орган, он повёл им по внутренней стороне бедра своей жертвы к отверстию, затем, не ныряя в него, а только подразнив, перешёл к другому бедру. За членом от влагалища по её бедру потянулся влажный след. То же самое Султан сделал в обратную сторону, затем ещё...
   Раймон, низко пригибаясь за подушками и валиками, подполз к мягкой стене и, притаившись за ней, приготовил кинжал...
   Одурманенная и прикованная Мадлен даже не пыталась сопротивляться или кричать, она только смотрела широко раскрытыми глазами на Султана, а лоно её уже звало его... Заметив это, Султан медленно ввёл свой член до самого тупика. Мадлен с глубоким вздохом закрыла глаза. Так же медленно Султан вывел член и снова стал вводить его...
   Раймон, приподнявшись и занеся руку для удара, приготовился к прыжку, но вдруг громкие крики у входа и звон оружия заставили его снова присесть за своим укрытием. Султан оглянулся на шум:
   - Что случилось? - Нахмурив брови, недовольным тоном спросил он.
   В шатёр ворвались два вооружённых человека, но их задержали солдаты, приставив к шеям сабли.
   - Султан! Нас послал Атаман в погоню за мадемуазель Мадлен де Менге! Мы уверены, что она находится у тебя! Ты должен вернуть её Атаману, если не хочешь ссоры с ним!
   Султан отошёл от Мадлен и подошёл к бандитам, сделав знак своим солдатам убрать сабли.
   - Да, у меня появилась новая девушка, но откуда я знал, что она сбежала от вас? Видимо, вы плохо с ней обращались. Она сама пришла ко мне и я вправе оставить её у себя.
   Разбойники начали выкрикивать какие-то угрозы и Султан, поморщившись, предложил им выйти из шатра и обсудить этот вопрос в его палатке. Тут же девушки подали ему одежды и помогли надеть белый тюрбан. Направляясь вслед за разбойниками к выходу, Султан оглянулся и выкрикнул:
   - Все свободны! А эту, - он кивнул на Мадлен, - оставьте так!
   Девушки, подхватив с ковров свои одежды, выпорхнули из шатра и сразу же разбрелись по лагерю, чтобы остаток ночи не пропал даром...
  

*10*

   В шатре никого не осталось. Раймон вышел из укрытия и стал напротив Мадлен. Она смотрела на него, беспомощно полулёжа с разведёнными в стороны руками и ногами, с влажным отверстием, такая красивая и преисполненная желания, с возбуждённо приподнимающимся тазом, трепещущим животом и разгорячённой грудью, что Раймон, даже не пытаясь найти в себе силы удержаться, снял штаны и вошёл в неё... Он кончил два раза, прежде чем смог усмирить свою страсть и более трезво взглянуть на ситуацию.
   Застегнув на штанах ремень, Раймон освободил Мадлен и помог ей подняться.
   - Быстрее одевайся, у нас мало времени! - Собирая и подавая своей возлюбленной разбросанную по коврам одежду, сказал он.
   Обессиленная и одурманенная девушка одевалась медленно. Наконец, Раймон взял её за руку и направился к выходу. Осторожно отодвинув полог у входа, освободитель увидел, что оба караульных тут же развлекаются с парой девушек, недавно вышедших из шатра. Один из них припрыгивал над белокурой красоткой, закинувшей ноги ему на плечи и помогающей ему, притягивая и отталкивая его за локти. Другой, стоя на коленях, энергично подтягивал на себя таз длиннокосой брюнетки, которая от многократного удовлетворения уже даже не стонала, а рычала.
   Раймон задёрнул полог и потянул Мадлен к проделанному им в стенке шатра отверстию. Выбравшись наружу, они побежали к лесу. Вдруг, заслышав голоса, спаситель толкнул беглянку на землю так, что она упала просто на четвереньки. Пристроившись к ней сзади, Раймон стал делать вид, что заканчивает половой акт. К ним подошёл только что сменившийся караульный:
   - Эй, ты, случайно, не с Мартой? - Не в силах разглядеть в тени палатки, кто находится перед ним, спросил солдат.
   - Нет. - Глухим голосом ответил Раймон, пригнув голову Мадлен к земле.
   - А не знаешь, где она?
   Раймон махнул рукой в сторону и солдат пошёл в указанном направлении.
   Беглецы, облегчённо вздохнув и взявшись за руки, вновь побежали к лесу. Через несколько минут отдохнувшие кони несли их прочь от палаточного лагеря...

*11*

   Они скакали, пока солнце не поднялось над горизонтом. С наступлением рассвета пришлось спешиться и спрятаться в кустарнике, чтобы передохнуть и переждать возможную погоню. Их сразу же сморил крепкий сон и продержал в своих объятиях до самого заката. Отдохнувшие путники, подкрепившись вяленой олениной, двинулись неспешным шагом вслед за уходящим солнцем.
   Чуть дальше за полночь в ярком свете луны на горизонте показались стены большого замка. Молча, в темноте подъехали беглецы к воротам, и Раймон постучал дверным молотком. В приоткрывшееся окошко ворот просунулась заспанная голова, осмотрела путников и снова скрылась. Через пару минут заскрежетали тяжёлые засовы и ворота распахнулись...
   Мадлен и Раймон сидели в большом зале, стены которого украшали охотничьи трофеи и оружие, за богато сервированным столом и, впервые за несколько дней, утоляли свой голод изысканными яствами и напитками, пользуясь золотой, серебряной и фарфоровой посудой.
   - Чей это замок? - Спросила Мадлен, видя с каким усердием снуют вокруг слуги.
   - Был мой, теперь стал твоим. - Ответил, нежно глядя на неё, Раймон.
   Закончив трапезу, молодой человек взял утомлённую Мадлен на руки и понёс вверх по ступеням в свою опочивальню. Эту ночь они провели на широкой мягкой постели с великолепным шёлковым бельём. И хотя через час все простыни были сбиты и измяты, оба спали спокойно и счастливо...
   Проснувшись утром, Мадлен не нашла рядом с собой любимого, зато обнаружила в кресле вместо своего потрёпанного восточного наряда великолепное белое свадебное платье.
   Вошла служанка и, пожелав госпоже доброго утра, помогла одеться и причесаться. На вопрос Мадлен, где находится господин, служанка ответила, что он выехал из замка по делам, но вскоре должен вернуться.
   Как только был закончен туалет, слуга принёс и поставил на стол завтрак для молодой госпожи. Мадлен уже заканчивала завтрак, когда в комнату влетел Раймон, подбежал к поднявшейся ему навстречу девушке, обнял её и закружил по комнате. В открытой двери стоял слуга с небольшим сундучком в руках. Раймон подвёл любимую к зеркалу и, подав знак слуге приблизиться, достал из сундучка золотую диадему, усыпанную камнями, и водрузил её на голову юной красавицы. Затем надел ей на шею такое же ожерелье, повернул к себе и крепко поцеловал.
   Оторвавшись, наконец, от губ Мадлен, Раймон усадил её на кровать, а сам стал прохаживаться туда-сюда, что-то обдумывая. Пока он ходил, девушка отметила, что одет он был теперь в роскошный, шитый золотом, камзол, из-под которого выглядывали кружева белоснежной шёлковой рубашки. Вообще, весь облик Раймона говорил о том, что перед ней находится не простой дворянин, но очень богатый и, возможно, приближённый ко двору.
   Наконец, Раймон перестал ходить, опустился перед Мадлен на колено и сказал:
   - Мадемуазель, Я люблю Вас и прошу Вашей руки. Согласны ли Вы стать моей женой?
   - Да, Раймон! Я люблю тебя и хочу быть твоей. - Ответила Мадлен, радостно протягивая ему руки, которые тот тут же схватил и начал покрывать поцелуями.
   - В таком случае, нам пора идти! В замковой часовне нас уже ждёт священник, чтобы совершить обряд венчания.
   Раймон взял Мадлен за руку и торжественно повёл по коридорам замка к часовне. Вдоль стен стояли слуги и бросали под ноги жениху и невесте алые и белые розы. Распахнулись двери часовни и любовники предстали перед алтарём...
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"