Евгений : другие произведения.

Знаки-Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Посвещается "памяти". Памяти как таковой. Воспоминания могут приносить боль и радость, но кто их приносит в наши головы...

2

И память воскрешает образ хрупкий

Дня, когда я впервые слышал их.

И много вижу я картин иных:

*

Воспоминанием восторг любой

И отравляешь радости тоской.

*

Как мне из глаз изгнать твой лик?

Воспоминанье

Стереть, о королева! Вновь - в изгнанье?

Джон Китс.

  
  
   Темная комната. Тихий монотонный шелест. Шлем на голове вибрирует, когда вентилятор охлаждения начинает набирать обороты. Темнота перед глазами сменяется очередью тестовых картинок.
   Джек сидит у себя в каморке. На его коленях покоится ноутбук, экран высвечивает окно программы подключения. На глаза был надвинут старенький шлем "Кибервьюв-25.А". Конечно он уже страшно устарел, сейчас со всем легко справлялись очки. Но Джеку нравилось ощущать успокаивающую тяжесть, вибрации работающей системы охлаждения, ощущать легкое дуновения ветерка на щеках. Правда из-за отходящего провода нередко появлялись помехи, а если резко дернуть голову шлем и вовсе отключался, что было не очень приятно. Шлемом он пользовался только дома, у него был современный набор из очков и наперстков, который очень было удобно носить с собой. Качество картинки у них тоже было на более высоком уровне.
   Конечно, существовала уже возможность использовать черепные разъемы для полного погружения, но нужные модули стояли очень дорого, и появились совсем недавно. Именно графические модули, еще возможно было подключать реальную картинку, передаваемую со стороны, но для этого уже нужно было хорошее внешнее оборудование.
   У Джека было предчувствие, что он надевает этот шлем в последний раз, так же как и в последний раз сидит в своей маленькой однокомнатной квартирке. Несмотря на всю тесноту, он уже привык к ней, она была его маленькой крепостью, оплотом, местом, где он может чувствовать себя уютно. Место, которое стало ему родным за последние несколько лет, и, уходя, куда либо ты всегда знаешь, что есть куда вернуться. Но не в этот раз.
   С рассветом ему придется покинуть свой дом, и отправиться выполнять поручение того яппи. Когда Джек, наконец, пришел в себя в той комнате, тот странный парень, стерший память его модуля, исчез, ушел, его просто не было. Остался только он и человек попросивший называть себя Чарльзом.
   Наконец соединение было установлено, и Джек Тейлор словно забыл, что сидит в четырех стенах одного из многих огромных жилых комплексов. Серых и однотипных. Перед ним открылся целый мир, массивы данных, сервера, сайты, точки входа.... Все это вспыхнуло перед ним, развернувшись объёмным изображением в бесконечную даль, и он парил среди этого непрекращающегося потока данных. На периферии зрения вспыхнули дополнительные данные: часы с датой, скорость соединения, известие о приходе почты и прочее.
   Стоило лишь протянуть руки, отдаться на волю потоку, и умчаться вместе с очередной информационной волной из Японии. Вокруг мелькают звезды, и дух уносится прочь от тесных, пропахших пластиком стен квартиры. А над всем этим безмолвно нависает абсолютная пустота.
  
  
  
   Он стоит на крыше высокого небоскреба. Вокруг из тумана выходят десятки похожих, одни выше, другие ниже. И на всех горят костры, и десятки людей сидят, сгрудившись вокруг тепла, или свесив ноги в пустоту, глядят на других. Это было одно из виртуальных представлений чата, или конференции. Каждый мог придумать себе мир, каждый мог найти себе мир. Прохладный влажный ветер с силой ударил Джека по лицу. Погодка была как всегда не очень, хорошо хоть ливня нет.
   Осмотревшись, он увидел знакомую фигуру, одиноко сидящую на краю вселенной, точнее крыши.
   - Как всегда грустим?
   - О, Джек. Ты пришел! - на её грустном лице появляется улыбка. Спутанные белые волосы медленно как во сне колыхаются, прикрывая и поглаживая её бледное лицо, темные глаза, словно глади двух непроглядных озер, чья глубина поглощает свет, и уносит в неизвестное... и непонятная грусть. Эта аватара очень хорошо передаёт её характер. Она чем-то напоминало ему одну девушку, которую он когда-то знал. Память о ней до сих пор отдавалась в нем мучительной болью, и чувством бессилия.
   - Привет Нелл, как дела? - сказал он как можно веселее, что бы отогнать воспоминания.
   - Как всегда, сегодня уже три раза себя убивала. Гибонс был вне себя, говорит, что мои смерти сильно тормозят сервер. - ответила она как ни в чем небывало.
   - Падение с крыши вряд ли бы вызвали хоть какие то тормоза, за день человек двадцать небось срываются. Это если не учитывать "вечеринки".
   - Если бы с крыши, - усмехнулась она, - Первый раз я подпалила себя в костре, и несколько минут бегала, поджигая всех вокруг. Второй раз как бы ненароком свернула шею. А третий был самым кровавым, напоролась на какую-то ржавую железку, до сих пор грудь болит! - как бы в доказательство она потерла то место, куда предположительно вошел осколок.
   - Мда, тогда понятно. Местный движок для таких зверств не предназначен. Но падение сделано на высоком уровне.
   - Так не зря же назвали "Свободное падение". Мне просто наскучило "летать".
   Джека всегда поражала её тяга к суициду, и в тоже время стремление к жизни. Как говорится lebenstriebe и todestriebe в одном флаконе. В "свободном падении" всегда крутилась странная аудитория, но Нелл была верхом странности. По непонятным причинам они стали очень близкими друзьями. Джеку всегда было любопытно кто она в жизни.
   - От чего такой грустный взгляд? - неожиданно спросила она, мягко обняв его руку и сложив голову ему на плечо.
   - Я... Я не знаю когда ещё здесь появлюсь, и когда еще раз увижу свой дом, и увижу ли.
   - Почему?
   На пару минут непроглядная муть облаков расступилась, и солнечные лучи рассекли холодный влажный воздух. Сотни голубей облепившие шпиль соседней высотки как по команде взлетели, и, поблескивая на свету мокрыми крыльями, полетели вдоль солнечных лучей, к теплу.
   - Потому что...
  
  
  
   У него было предчувствие, что за ним следят. Джек собрал вещи, простился со своей берлогой и вызвал такси до станции орбитального лифта.
   Орбитальный лифт это грандиозная постройка начала техно эры. Станция представляет собой огромный купол, из сердцевины которого уходила "дорога в небо". Огромная постройка была сделана из старых и тяжелых материалов, из-за чего опоры начинали разрушаться. Проблему решали нано-боты. Миллиарды нано-строителей латающих микро трещины в конструкции.
   На общественных линиях было 4 стандартных пассажирских лифта вместимостью по 300 человек, и несколько десятков поменьше, и еще экстренные сверх скоростные капсулы. Чтобы выдерживать в них нагрузки капсула заполняется противоперегрузочным густым раствором, к тебе подводят внутривенное питание, дермы биомониторов, трубки и прочее, а мозг вводился в дельту (транс, глубокий сон). Несмотря на все эти "удобства" перемещение в них не очень приятное. Тем не менее, Джеку предстояла именно такая поездка.
   Эта станция вела к первому, старому орбитальному кольцу. Оно было статичным, и представляла собой сочленение самых различных и причудливых конструкций. Ведь сначала строились станции орбитальных лифтов, а потом эти конструкции начинали разрастаться. Потом к ней стали присоединять огромные станции с центробежным тяготением и внутренней экосистемой. Сейчас велось активное строительство нового кольца. Последнее время первое начало медленно, но неотвратимо падать. Законы гравитации брали свое. Буквально два года назад произошла страшная катастрофа, когда огромный много километровый блок кольца в буквальном смысле оторвался. Там вроде бы уже проводили демонтаж, но люди не хотели покидать блок, и было принято решение на ускорителях перекинуть на лунную орбиту. В момент катастрофы на нём находилось около 20 000 человек, это был жилой район. Лишь меньше половины смогли эвакуировать, затем станция вошла в атмосферу. Тогда было принято тяжелое решение. Рассеянный удар дезинтегратора предотвратил еще большой катастрофы, падения на город. Остальные обломки остановили защитные экраны. С того трагического дня кольцо стали понемногу разбирать, а тех, кто не хотел покидать места обитания, переселяли насильно. В этом году с кольца уже сняли около 25 блоков и станций и отправили на утилизацию в рабочий сектор системы, близ Меркурия, либо на Лунную орбиту. На лунной орбите эти блоки понемногу обживали космические бродяги, устраивали небольшие колонии "отвергнутые" и "потерянные".
   Его пасли от самого дома, он не мог их видеть, но чувствовал. Чувство было настолько ясным и четким, что никаких ошибок быть не могло. Тейлору дышали в спину, причем делали это довольно искусно. Лишь подходя к огромному порталу, входу в вокзал, он увидел периферийным зрением странные фигуры. Они явно следили за ним, но когда он поворачивался в их сторону, буквально растворялись в воздухе.
   Сотни, тысячи людей. Нескончаемый серый поток, издающий звуки, в которых лишь изредка можно было различить нормальную речь. Белый шум. Джек уже позабыл как тут иногда бывает тесно, и пару раз сбивался с пути. Проход через толпу похож на плавание через незнакомую реку. Шагнешь не туда, и вот тебя уже несет другой поток в противоположную сторону. Хорошо хоть это позволило на время оторваться от преследователей. Ему совсем не светило, если бы кто-то подошел сзади с нейро-деструктором. Тогда сквозь белый шум живого потока людей он бы услышал еще один звук. Последний в его жизни, легкое настойчивое жужжание, почти треск. Какое-то время Джек Тейлор продолжал бы идти вперед, но взгляд уже стал бы безжизненным, а из глазниц, носа и ушей побежали бы кровавые ручейки. Вместе с кровью вытекло бы все, что составляло его память, сознание, личность, эмоции...
   Отогнав от себя жуткое наваждение, Джек продолжал продираться сквозь толпу к капсулам. "Чем быстрее с этим покончу, тем лучше" - думал он.
   Минут через двадцать он, наконец, добрался куда надо. Сначала была возня с документами, но долго она не продолжалась. Раз человек пользуется экстренной капсулой, значит ему дорога каждая секунда. Тейлор до сих пор не мог понять, зачем надо было его отправлять капсулой, через каких-то полчаса он бы спокойно сел бы на пассажирский лифт. Но Чарльз настоял на этом.
   Его заставили полностью раздеться, и багаж вместе с одеждой запаковали и отправили на погрузку в небольшое багажное отделение капсулы. После чего его просканировали мед-сканером. У него то и дело сердце замирало, когда устройство сканировало его голову. Не дай бог обнаружат, что у меня стоит модифицированный модуль.
   Врач, видно заметив на мониторах изменения частоты сердцебиения, и резкие рывки мозговой активности, сказал, что бы Джек расслабился.
   - Это рядовая процедура, и не несет никакого вреда. Ее обязательно проходит каждый...
   - Я все понимаю, просто делайте свое дело, - отрезал он.
   Молодой врач тут же насупился, обидевшись на такой резкий тон, лишь пробурчал: "Хочу как лучше".
   Когда сканирование окончили, его провели в камеру дезинфекции, и только потом направили к капсуле. Она лежала в горизонтальном положении на магнитном рельсе уходящем в туннель справа. Вся передняя стенка была приподнята механическими манипуляторами.
   Сначала ему дали пару каких-то таблеток, после чего уложили на сверкающе белую внутреннюю поверхность капсулы, которая оказалась удивительно теплой. Док что-то нажал, и Джек как бы немного утопился в эту белую поверхность. Она точно повторила форму его тела, и крепко зафиксировала его. Он уже не мог видеть, что там делают другие, но слышал различные звуки. Стук, щелчки, резкое шипение, и натужное гудение как у электро моторчика.
   Джек даже вскрикнул от неожиданности, когда автоматически в него ввелся шланг для отходов, и тут же последовал щелчок и неприятный холодок за ухом, возвестивший что его подключили. Дальше док уже вручную повозился еще с несколькими проводами и шлангами, прикрепил паутинку дермов, после чего полностью закрыл дыхательные пути специальным респиратором с длинной трубкой на внутренней стороне, которая вводилась глубоко в дыхательные пути. Последним штрихом было некое подобие термо-одеяла, которое плотно прильнуло к телу, а края срослись с остальной поверхностью капсулы.
   - Ну, с богом, точнее к богу, - сказал, ухмыльнувшись док, критически осматривая свои труды. Крышка "гроба" медленно опустилась, послышалось шипение. Капсула герметична.
   В голове Джека раздался треск помех.
   - Джек, вы меня слышите? - голос техника звучал приглушенно.
   - Слышу, но не очень четко.
   - Хорошо, сейчас проведем настройку. Я буду считать, от одного до...
  
  
  
   На поверхности капсулы было несколько десятков различных датчиков и камер. В момент полета все данные и изображения будут передаваться в голову Джека. Его мозг находился в состоянии сверх высокой восприимчивости.
   Ему предложили альтернативу дельта-индуктору, когда капсула уже была заполнена раствором и неспешно опускалась в шахту пуска. Они предложили ему вместо глубокого сна, который все равно не спасал от неудобств, полное слияние с самой капсулой. Он исчезал как человек, и рождался как хорошо отлаженный механизм, приготовленный к чудовищным перегрузкам. При этом он все видел, ощущал, и испытывал эмоции. Восторг скоростного полета почти полностью перекрывал все отрицательные ощущения. Этот способ в последнее время стал получать распространение, и на психику он влияет скорее положительно, чем отрицательно.
   - Это как свободное падение, только наоборот. Как первый прыжок с антиграв-парашютом. Поначалу страшно, но потом начинаешь получать несравнимое удовольствие, - успокаивал его техник, пока капсула готовилась к запуску.
   Упоминание о свободном падение задело его, он вспомнил Нелл. Как там она сейчас, и где... "Черт, это все иллюзии. Я её совсем по настоящему не знаю, и она вряд ли целыми днями там сидит" - напомнил он себя прозаичную истину этого мира.
   - Пожалуйста, Джек, сейчас мы проверим ваш метапсихологический - контакт. Подумайте какой-нибудь стих, или песенку. Что угодно.
   - Хорошо.
   Сегодня опять ночь.
   Сегодня опять сны.
   Как странно вращает мной
   Движенье к весне от весны.
   Сеть черно-белых строк,
   Телевизионная плеть.
   Я так хочу быть тут,
   Но не могу быть здесь...
   Воздух...
   Мне нужен воз...
   - Хватит Джек, все отлично, - немного помолчав техник спросил, - А что это за песня? Я её впервые слышу.
   - Значит, вы еще можете ловить и тон мысли. Иначе как бы вы догадались что это именно песня.
   - Ну да. Иногда жизненно важно понимать задали ли вам вопрос, или что-то утверждали. Все-таки, Джек...
   - Это старая песня, одной старой очень хорошей русской рок группы.
   - Русской, гм... Спасибо, продолжим.
   Пару раз его полностью соединяли с капсулой, и это было и, правда, крайне необычно. Но старт решили провести из обычной дельта фазы.
   Какое то время было тихо, на веки противно давила густая жидкость. В ушах неприятно стучало. Поначалу он почувствовал, что начал тонуть в окружающей тьме. Когда эта тьма развернулась вокруг него в бесконечно свободное пространства пограничной зоны, на него нахлынули воспоминания. Постепенно они вклинивались в окружающую тьму, превращаясь в видения.
   Джек не мог понять, с чего это он вдруг вспомнил слова этой песни. Именно эти слова пробудили в нем давно забытое, и утерянное.
  
  
   Может, это было лет десять назад, а может и пять. Даже если бы он был в состоянии собраться с мыслями, то вряд ли бы смог вспомнить.
   Тогда он был в очередной раз в бегах, причем на кону стояла уже не просто его свобода, но жизнь. Все произошло на орбите, туда, куда он теперь возвращался. До сих пор та пора вызывала в нем судорожную дрожь. Постоянный страх, наемники, взрывы. Всем нужна твоя голова, и ты уже жалеешь о сделанном и бежишь. С того периода жизни у него остался горький осадок, и острая паранойя, которая время от времени даёт о себе знать.
   С орбиты он прорывался, чуть ли не боем, и попал как ни странно именно в Москву. Странный город. Нелепое нагромождение старинных улиц и современных кварталов с небоскребами, сотни типовых жилых кварталов и огромные районы, отданные под различные заводы. Контрасты, которые в других крупных городах не так бросаются в глаза. Муравейник.
   Но самым любопытным во всем этом была подземка. Метро. Когда он впервые увидел старые станции, то был в культурном шоке. Они больше походили на музеи, и по габаритам и по той помпезности. Удивительно как весь этот мрамор не расхватали, его можно было толкнуть за очень даже приличную цену.
   И все это было связано сотней туннелей. Контроль над подземкой был слабый, и этим конечно воспользовались подпольщики, пираты, хакеры. Именно в подземке ему впервые сделали глазную модификацию.
   К счастью у него был очень хороший знакомый в Москве. Он звал себя Traum, что с немецкого переводилось как сновидение. Однажды у них был очень долгий, почти что философский, разговор о его кличке. Таких семантических споров у них больше никогда не было, да и после тех голова раскалывалась как после недельного запоя.
   Джек прекрасно помнил свой восторг, когда испытывал новые возможности своего глаза, жаль, это не продолжалось долго. Где-то через два года по нему долбанули хорошим разрядом электричества, микросхемы глаза начисто сгорели.
   Он познакомился с прекрасной девушкой, смертельно красивой, и как оказалось смертельно опасной.... До сих пор его посещают ночные кошмары, видения, вырванные из глубин его памяти. Тот день и тот час, когда его любовь была разрушена одним взмахом меча. Тогда он потерял друга и ту, которую, как он считал, по настоящему любил. Может, это было глупо с его стороны, и очень не осторожно, но....
   Она оказалась наемницей, хладнокровным убийцей. Тогда его единственный друг оказался между ними, и его грудная клетка раскрылась как ларчик, оббитый красным бархатом. Молниеносный взмах катаной, стальной блеск в глазах, в которых когда то он видел тепло, и страшная улыбка на лице, окропившемся чужой кровью.
  
  
   Вот её улыбка расплылась, а глаза широко раскрылись, и окружающая реальность утонула в них. На миг Джек Тейлор забыл, где находится, и полностью затерялся в дебрях своей памяти. Он испытал шок, когда перед ним развернулся огромный мир, и в него хлынул огромный поток чувств и эмоций. Скорость, боль, страх, восторг... Чудовищный водопад нейро сигналов. Сотни осколков бывшего "Я" несущиеся сквозь облака в небеса, и выше...
  
  

* * *

  
  
   Это произошло ровно 6 лет, 5 месяцев 12 дней назад. Человек говорит, я рожден, что бы любить. Человек говорит, я рожден, что бы умереть. Человек говорит, я рожден, что бы жить....
  
   - Джек, давай улетим вместе. Куда угодно, но только подальше от земли... и от колец. Я умоляю тебя, милый, - шептала, прижавшись к нему всем телом Мэй. Её носик почему то всегда был холодный, и сейчас приятно щекотал плечо. Он улыбнулся и уткнулся лицом в ее короткие черные волосы, с ярко красными прядями. От них пахло чем-то приятным и будоражащим чувства. "Черт, как же, я ее люблю!" - думал он.
   - Зачем Мэй? Я же тебе говорил, что мне опасно сейчас появляться где-либо, особенно в космосе.
   Маленькая комнатенка дешевого отеля. Сквозь почерневшие пластины жалюзи комнату прочерчивали лучи неона, они идеально отпечатывались на густом пыльном воздухе. Каждые полчаса в углу с натугой начинал работать старенький кондиционер, а под окном старая отопительная система периодически начинала издавать странные булькающие звуки. Их одежда была раскидана по всему номеру, как будто ураган пронесся. Хотя быть может так и есть...
   - Ты не понимаешь! Я...
   - Мэй, меня могут убить! - последнее время она все чаще и чаще начинала говорить об этом. Он не мог понять, что происходит. Почему она так хочет улететь с Земли, это означает, что придется жить либо в колониях, либо на орбитальных станциях. Но Джек был уверен, что Анклав не выпустит его так просто, они вполне могут уничтожить целый пассажирский лайнер, чтобы только добить его.
   Мысль о том, что их могут разлучить, встала у него горьким комом в горле. Чтобы подавить неприятные предчувствия он обнял её еще крепче, как будто боялся её потерять. Он чувствовал стук её сердца.
   С Мэй он познакомился в одном из подпольных клубов старой Москвы. Traum посоветовал поменьше спать и постоянно передвигаться. Нигде не оставаться надолго, и лучше быть там, где больше народу. Это и привело его в то место. Каждую ночь он бродил по городу. Клубы, дискотеки, ночные бары. Что бы держать такой ритм жизни он подсел на стимуляторы.
   Нельзя сказать, что это ему особо нравилось, скорее даже наоборот. Внутри всегда закипала нежданная злость, когда он видел трясущиеся и дергающиеся тела под какую-то жуткую синтезированную машиной музыку. Но в тоже время это было идеальным укрытием, хоть и постоянная светомузыка и теснота заставляла его волноваться. Да и в таких местах были не редки драки, иногда даже стрельба. Тогда нервы начинали у него сдавать, и он не видя ничего и никого прорывался к выходу. Возбужденный из-за стимуляторов организм начинал неадекватно реагировать, и во время таких срывов Джек просто начинал палить из парализатора во все стороны.
   Когда он встретил свою предполагаемую смерть шел девятый день его бегства, его бдений. Той ночью он принял повышенную дозу. Началось привыкание, хотя Traum говорил, что зависимости к этим колесам не будет. А может, он говорил, не переборщи. Той ночью у него окончательно съехала крыша.
   Дрожь во всем теле, бегающие глаза, резкость в движениях. Он был как на взводе. В каждом человеке он видел убийцу, в каждой тени врага. Лишь в ней он не увидел, того чего так боялся.
   Тейлор даже не видел вывески, когда влетел в тот бар. Ему казалось, что кто-то идет за ним, но, сколько он не оборачивался так ни кого и не увидел. Потом все-таки не выдержал, выпустил пару зарядов из парализатора за спину, и побежал.
   Странное место. Сумрачное помещение, жидкий дурманящий туман лениво вьющийся в воздухе, и однообразное молочное мерцание стробоскопа. А еще музыка, непрекращающаяся музыка. Металл, power металл. Металл в самых его причудливых формах, от лира до самого тяжелого.
   Night has fallen - Demons laughing
   I'm waiting for the light of day
   Here's the land of milk and honey
   There you got the price to pay
   Рвалось из динамиков под очень живые и мощные гитарные аккорды. Трудно было определить, сколько там народу, и вряд ли бы кто заметил человека бьющегося в углу в конвульсиях с кровавой пеной у рта. Но пока никто не стремился исполнить его галлюцинации в жизнь.
   Она сидела и пила какой-то ядовито зеленый коктейль. В ней умудрялись сливаться элегантность и простота. Убийца клана Обоко, как и следовало из названия, была сама невинность, и никто бы не мог даже представить её в роли хладнокровного убийцы.
   На ней было легкое голубое платье с открытой спиной. Именно эта слегка выгнутая спинка с бугорками лопаток первым бросилась ему в глаза. Она завораживала его под резкими лучами стробоскопа. Плавная красота и световая резкость вводила в некий транс, а музыка пробуждала эмоции.
   Searching for shelter
   Riding the pendulum to paradise
   As I'm reaching higher - What a pure desire
   I'm swinging back towards the edge
   В ее короткие волосы были вплетены тонкие провода с маленькими паучками-чипами, и еще одна длинная прядь, пересекала лицо. Прекрасное лицо, идеальная симметрия и изгибы. Под длинными пушистыми ресницами таились грустные темные глаза, которые при свете стробоскопа наполнялись электрическим свечением. А на левой тонкой и бледной руке от бицепса до кисти шла татуировка изображающая картинку микросхемы. Это были для Джека кричащие знаки, что у них есть совместный интерес.
   Долго не раздумывая, Джек направился к стойке бара, поверхность которой оказалась вся облеплена старыми плоскими голограммными открытками.
   - Что будем пить?
   - Я подумаю....
   Джек не мог оторвать от неё глаз, его сверх восприимчивое состояние позволяло подмечать в ней каждую, даже самую незначительную, деталь, движения.
   Он не знал что делать, мысли в голове путались, черепные разъемы мучила тупая пульсирующая боль. Джек даже не сразу понял, что у него в руках стакан, и что он это пьёт, по крайней мере, пил. Осмотрев мало привлекательную жидкость, он поставил стакан на стойку, как вдруг почувствовал легкое прикосновение.
   - Не возражаете? - спросила она, подсаживаясь рядом. Джек не возражал.
   Она идеально подобрала свой образ. Он сразу же попался на крючок. Это почти не стоило усилий, последние дни он явно увлекся каким то наркотиком, его поступки стали предсказуемы. Так думала она смотря на измученное нервное лицо Джека.
   - Нет, конечно...
   Какое то время они сидели рядом, и перекидывались короткими неловкими фразами. Как вдруг его зрачки стали сильно дергаться. Они сужались и расширялись, все перед глазами смешалось в месиво сверкающих образов, а голову пронзила адская боль. Он застонал и свалился на пол, но при этом даже ничего не почувствовал. Его вырвало, он весь дрожал и его глаза непроизвольно дергались.
   And I drift away - killing sacrifice
   Here I go insane
   What a price to pay - Little sacrifice
   I set off to heaven and found bedlam
   БДГ синдром. Мэй сразу поняла, что с ним. Сбой нервной системы. Наркотик, беспокойство, недосыпание сыграли свою роль. К тому же он был хакером, его мозг подвергался чудовищным информационным нагрузкам. Последние события стали последней каплей.
   Она помогла ему и отвезла к себе в номер, в маленьком отеле неподалеку. День и ночь она его выхаживала. Делала она это машинально, и иногда задавалась вопросом: "Зачем? Ведь я должна его убить! Почему я не выполняю свой долг?"
   День и ночь из него выходил весь этот яд, который в нем накопился за те дни. В те редкостные часы, когда он приходил в себя, она разговаривала с ним. По крайней мере, если с ним было сознание. Каждый день ранним утром он просыпался в бреду, его била предрассветная дрожь. То, что он говорил в бреду пугало Мэй. Возможно, именно это и стало той отправной точкой, точкой с которой началась её жизнь как человека.
   Она не должна бояться, почти все чувства в ней были выжжены препаратами, которыми её пичкали с детства. Если это можно было называть детством. Его слова впервые пробудили в ней эмоции. Они не были приятными, но это были эмоции. В ней как будто что-то сломали, некий блок. С каждым днем эмоции становились все ярче и разнообразнее.
   Мэй продолжала ухаживать за Джеком, но теперь она осознавала что делает. Тогда она и влюбилась в него, чистой и невинной первой любовью, тогда когда он был при смерти. Потом ему стало лучше, и они уже не расставались.
   Тогда она окончательно поняла что не может его убить, но что делать когда её хозяева запустят программу. Она никогда никого не любила, а теперь...
   В нее с рождения на генном уровне вкладывали умения убийцы. Она умела притворяться, и прекрасно владела НЛП. Идеальный убийца, чьи чувства всячески пытались подавить. Ее оружием была нано-катана, или "текучка", или "Стикс". Много имен, но суть одна. Со стороны это была только рукоять, но нажми специальную кнопку и с одного конца станет вытекать жидкость, которая постепенно сформируется в острейшее лезвие.
   В её голову был имплантирован чип, который в определенный момент давал ей команду. И она знала, что скоро он настанет. Так же она знала, что запуск чипа будет произведен удаленно.
   С тех пор она не переставала уговаривать его оставить Землю. Она не хотела его убивать.
   - Улетим, умоляю, - со слезами бормотала она во сне и наяву. Но они так и не улетели.
  
   Это произошло в одном из подземных туннелей. Тусклое освещение, грязь, воздух наполнен напряженным зловонием проводов и машин.
   Они шли все вместе: Мэй, Джек и Traum с которым Джек только что познакомил ее. Они шли и о чем то говорили, смеялись. Джек делился с Traum-ом планами на светлое будущее.
   На Мэй никогда еще так не давили стены подземелий. Когда она почувствовала ЭТО ощущение в голове, она закричала. Она кричала, что бы они бежали, как можно быстрее, как можно дальше. Но они не хотели уходить, а в ней росло старое знакомое чувство.
   Джек побежал к ней, он не знал что происходит. Он хотел успокоить её, прижать, пригреть. Казалось, теперь у неё началась та же болезнь что и у него, но это было не так. Тогда она невероятно сильно ударило его в лицо, и сломала ему нос, Джек отлетел на несколько метров.
   По ее щекам текли слезы. Ее губы тихо прошептали последнее слово - прости. Она выхватила меч и занесла его намереваясь покончить с собой. Она умрет, но он будет жить. Её единственный островок тепла, островок настоящих чувств и эмоций, а не тех подделок, которым ее научили. Единственный выход, единственный путь....
   Но ее руку остановил Traum. Он крепко схватил её, и во все горло орал: "Что ты делаешь?", размашисто ударяя по лицу.
   А в черепе Мэй холодел кусочек "льда", который быстро распространялся по извилинам, резкая вспышка боли. Все произошло, в какие то пару секунд. За несколько секунд она забыла кто такой Джек Тейлор, она забыла о своих чувствах к нему, она забыла, что такое чувства. Теперь перед ней была лишь её цель, и преграда, подлежащая ликвидации.
   Легко извернувшись, она обрубила держащие её руки, и таким же легким и точным движением рассекла ему грудную клетку. Когда теплая кровь хлынула на её лицо, она почувствовала невероятную радость и возбуждение. Так было всегда, когда она делала свою работу.
   Облизав губы, она с грацией кошки в два прыжка добралась до цели. Клинок был направлен прямо в сердце, но что-то как будто дернуло её за руку. Лезвие вошло по самую рукоять, проткнув Джеку левое плечо. Туннель огласился душераздирающим криком.
   Кровь её цели, почему-то показалась Мэй ледяной, и вместо ликования принесла лишь тоску. Тоску по чему-то утерянному, и что больше некогда не вернется. По ее щекам потекли слезы. "Я не могу!" - лишь крутилось у неё в голове. Голоса внутри неё противоречили друг другу.
   Лезвие катаны медленно втекло обратно в рукоять. В её глазах стоял страх и непонимание. А потом пришла боль. Адская боль. Ассасин не может не подчиниться приказу, иначе он признается негодным.
   Всю свою жизнь, и до самой смерти Джек Тейлор будет помнить её крик. Он слышал его, когда бежал оттуда прочь, истекая кровью. Этот крик рвал его душу на куски. Он бежал и рыдал, задыхался и давился. Этот крик будет преследовать его всю жизнь, каждую ночь, в его снах. Но самым страшным была резкая тишина, наступившая после....
  
  

Прощай! Перед тобой смолкает дух -

Воображенья гений окрыленный.

Прощай! Прощай! Напев твой так печален.

Он вдаль скользит - в молчание, в забвенье,

И за рекою падает в траву

Среди лесных прогалин, -

Что было это - сон иль наважденье?

Проснулся я - иль грежу наяву?

Китс.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"