Мы вновь возвращаемся к вопросу о классовой сути Советского государства. В отличие от оппортунистов, "роющихся в окаменевшем дерьме истории", история интересует нас не ради неё самой, а чтобы лучше понять задачи пролетариата в будущей революции.
Энгельс в своё время писал, что государство в иных случаях может быть компромиссом между классами, и приводил в пример наполеоновскую Францию [1]. Это была последняя фаза французской революции, когда революция сменилась контрреволюцией, когда освободительная революционная война сменилась завоевательной. Государство в этот период представляло собой компромисс между народными массами и народившейся новой буржуазией, причём составляющая народа в этом компромиссе постоянно снижалась, и после Наполеона государство уже было полностью буржуазным.
Ленин приводит эти слова Энгельса в "Государстве и революции" и указывает, что Временное правительство также являлось компромиссом между классами - между буржуазией и пролетариатом, между буржуазией и народными массами.
Чем же был Октябрь 17-го? Был ли он чисто пролетарской диктатурой? Нет, он был компромиссом между пролетариатом и огромными массами крестьянства (т.е. мелкой буржуазии), ибо Россия была тогда на 5/6 крестьянской страной, а точнее - между пролетариатом, крестьянством и новой советской буржуазией - той, которая шла с пролетариатом в союзе против феодализма. Об этом не раз указывал Ленин. Он писал, что госаппарат у нас - не чисто рабочий, а рабочее-крестьянский с бюрократическим (т.е. с буржуазным) уклоном, в другом месте - что госаппарат у нас - насквозь буржуазный.
При Ленине пролетариат вёл за собой крестьянство, и в этом немалая заслуга лично Ленина, самоотверженно проводившего пролетарскую линию внутри советского госаппарата, "насквозь буржуазного", по его же словам.
Современный левый Правдин смеётся над высказыванием Ленина "Государство - это мы" - мол, сказал бы ещё "Государство - это я". Также Правдин обвиняет Ленина в том, что он вынужден был после Октября 17-го выражать интересы не своего класса, прикрываясь пролетарской фразой. Свою "правоту" Правдин "подтверждает" цитатой Энгельса из "Крестьянской войны в Германии".
Это - неверно. Это - объективизм, фатализм и отрицание человеческой воли. Как показывают примеры Карла Либкнехта и Ленина в годы 1-й мировой, пролетарская позиция может отстаиваться даже одним человекомпротив всех, и то, что "экономические условия не назрели" не может служить оправданием предательства.
Во что же превратился классовый компромисс Октября 17-го?
Леваки много говорят о нэпе, как о "перерождении" Ленина и Советской власти, но молчат о создании СССР. Ленин, яростно выступивший против создания СССР, странным образом умирает. Сочинения его обрываются как раз на этих письмах, опубликованных только при Хрущёве. Мы не утверждаем, что Ленина убил Сталин, но что смерть Ленина была на руку новой советской империалистической буржуазии - факт. Кстати, в вопросе об СССР Ленин повёл уже конспиративную борьбу против советского режима (секретные письма Троцкому, которые не должны были дойти до Сталина, но которые тот "по недоумию" огласил перед ЦК партии), так что обвинения современных леваков в "перерождении", "обуржуазивании" Ленина отпадают.
Ещё Энгельс в статье "Внешняя политика русского царизма" писал о том, что русская дипломатия "убирала" даже царей, если они мешали её завоевательной политике. То же самое можно сказать и о смерти Ленина - Валентинов приводит факты, косвенно доказывающие это [2].
Насчёт Троцкого сегодня официально, на государственном уровне признаётся, что его убил агент НКВД [3].
Энвер Ходжа в книге "Хрущёвцы" пишет о Сталине и Фостере, что их убили хрущёвцы.
И сегодня мы видим, что внешность лидера "Оранжевой революции" на Украине Ющенко в ходе избирательной кампании странным образом была изуродована - якобы, "от неумелого вмешательства врачей", как утверждает Россия. А ведь в буржуазных избирательных кампаниях внешность многое значит.
Итак, с созданием СССР в классовом компромиссе перевесила буржуазная составляющая. Верно писал Энгельс, что победивший пролетариат не должен заниматься "осчастливлением" других народов. С разоружения других народов началось разоружение российского пролетариата. В СССР начала зарождаться городская рабочая аристократия, состоявшая преимущественно из российских рабочих. Т.о., с ростом городов и ростом колониальных сверхприбылей, Советское государство из компромисса пролетариата с крестьянством перерождалось в компромисс рабочей аристократии и новой советской буржуазии и далее - в буржуазное государство.
В колониях России непролетарский характер Советов стал заметен уже с начала 1930-х гг. Иван Дзюба пишет о том, что политика украинизации 1920-х гг. в 1930-е гг. резко сменилась политикой насильственной русификации [4].
В других странах перерождение Советов было замечено позже, ибо фактического материала тогда ещё было мало. Мы не виним честных революционеров Уильяма З. Фостера, Анри Барбюса, Энвера Ходжу и других, что они не заметили перерождения Советов при Сталине, и не собираемся навешивать на них ярлык "сталинистов". Кстати, Ходжа, считавшей что перерождение произошло только начиная с Хрущёва, все же пишет о том, что нездоровые признаки перерождения были в СССР ещё до 2-й мировой войны (см. его книгу "Хрущёвцы").
При Сталине у власти находилась молодая российская буржуазия, ещё скорее промышленная, производительная, чем паразитическая, финансовая, скорее менеджеры, управляющие процессом производства, чем ростовщики. Ходжа пишет о том, что при Сталине съезды в СССР носили деловой характер, тогда как при Хрущёве они превратились в роскошные банкеты.
Снова рассмотрим вопрос о 2-й мировой войне. Роль СССР, несмотря на то, что Советское руководство было не чисто буржуазным, а компромиссом, была реакционной, ибо способствовала перегниванию СССР, паразитизму, застою. Эту роль можно сравнить с ролью Временного правительства в 1-й мировой - ведь Временное правительство тоже было классовым компромиссом, однако же, каков был бы большевик, призывавший тогда к "защите отечества", "защите революции" и т.п. Так что не прав был Троцкий и его последователи, призывавшее к защите СССР во 2-й мировой войне.
Чем же объясняется отсутствие массового революционного пораженчества, а, наоборот, массовый героизм в деле защиты СССР, проявленный российским народом (не говорю - "советским", ибо среди угнетённых народов СССР - украинского, чеченского и т.д. - было массовое пораженчество по отношению к СССР)? Как и для наполеоновской Франции, он объясняется, отчасти, тем, что живы ещё были революционные традиции, и народ думал, что воюет за завоевания революции. С другой стороны, он объясняется возникновением широкой прослойки рабочей аристократии, которая получала непосредственную выгоду от завоевательной политики.
Таким образом, 1991 г., который оппортунисты считают моментом "реставрации капитализма", был лишь юридическим оформлением этой "реставрации", а сама она началась с создания СССР.
Далее. Рассмотрим вопрос о вооружении, о классовой борьбе как о военном искусстве - вопрос, который так любят обходить стороной господа оппортунисты. Тот же Рудый, в прошлом году писавший нам, о том, что нельзя говорить о вооружённой борьбе с мусорским режимом, пока нет всех условий конспирации (см. мою статью "Обзор современного комдвижения в России"), сегодня безмятежно пописывает статьи об истории казацких восстаний 18-го века, уйдя от жизни и борьбы в "храм чистой науки". "Будущая революция не должна повторить ошибок Степана Разина", - пишет он. Смех да и только! Но, в отличие от Рудого и Ко, мы - не историки, а революционеры.
Военный теоретик 19-го века Клаузевиц, проведший материалистический анализ истории военного искусства, пишет, что капитализм породил новый тип войны [5]. Если при феодализме война была делом дипломатов, решалась скорее путём переговоров, полководец, шедший на решительное сражение, считался безумцем, то революционная Франция ввела новый тип войны - сокрушительный, "абсолютный", где ставка делалась именно на решительное сражение, где целью было именно уничтожить противника, а не выгодно договориться с ним. Война стала делом народов. Если раньше каждый шаг в войне мог рассматриваться и оцениваться отдельно, выгодный он или нет, и война состояла из этих отдельных мелких "шажков-выгод", то в новой войне правильность каждого отдельного шага оценивается по конечному результату. Тут - "или пан, или пропал", или, как говорила Роза Люксембург в годы 1-й мировой, "иногда надо рискнуть всем, чтоб получить всё".
Это - что касается военного искусства вообще.
Теперь переходим к конкретной войне - войне пролетариата и буржуазии.
В "Государстве и революции" Ленин пишет, что сегодня, в эпоху империализма, тезис Маркса о мирном пути революции в Англии и США неверен, ибо сегодня во всех странах правит военщина, которую можно свергнуть только военным путём. Политика сильно военизировалась. Таким образом, абсолютная война становится сегодня на повестку дня. Современные российские оппортунисты же, приученные к классовому компромиссу времён Советов, мыслят по старинке, выступают за старый, феодальный тип войны, за мелкие "шажки-выгоды". Они надеются выгодно договориться с буржуем. Это обусловлено социальным положением рабочей аристократии: доход, который они получают сверх прожиточного минимума, эта грошовая подачка, удерживает их от решительных действий.
Вообще, с расслоением прежнего пролетариата на рабочую аристократию и пролетариат в России и других развитых капстранах расслоилась и идеология старого пролетариата: у рабочей аристократии - понимание прожиточного минимума как уровня жизни "по моде", т.е. соответствующего средним современным общественным меркам, экономическая борьба; у пролетариата - прожиточный минимум на уровне физиологической границы жизни и война с полицией (не всегда насильственная, но всегда война. Как справедливо заметил Клаузевиц, и это замечание очень понравилось Энгельсу, сражение в войне бывает редко, но война всегда подразумевает сражение основным своим пунктом).
Буржуазная лженаука (Гайдар, Кагарлицкий, Торбасов, Марлен Инсаров и Ко) изображает классовое неравенство и роль насилия решающими якобы только при раннем, "диком" капитализме.
Например, Марлен пишет:
"в странах второго эшелона капитализма местная буржуазия неразрывно переплелась с бюрократически - полицейски - самодержавной государственной машиной, играющей главную роль в процессе накопления капитала. Поэтому демократическая революция, отдельная от пролетарской революции, здесь невозможна, революция против самодержавия, полицейщины, бюрократии и коррупции здесь возможна только одновременно с революцией против буржуазии"
Позвольте, но почему же только "в странах второго эшелона"? А в странах первого эшелона - сверхдержавах - разве не так? Это - уступка империалистам, отказ от разбивания буржуазного государства в сверхдержавах.
Так же и Гайдар пишет, что "тоталитаризм", "недемократизм" соответствует якобы раннему капитализму, и с ростом экономики, выражающемся в росте ВВП на душу населения, капитализм якобы становится более "демократичным", "свободным" (см. мою статью "Критики Маркса и защитники Маркса").
Так же маоист Торбасов и затхлый реформист академик Нигматуллин изображают, что классовое неравенство в США и других высокоразвитых странах ниже, чем в слаборазвитых, в странах 3-го мира (см. мою статью "Пролетариат и рабочая аристократия" и др.).
Мы уже не раз говорили, что факты говорят об обратном.
Редактор сайта "Рабочая демократия" Иван Лох пишет:
"Как Вы думаете, для чего существуют внутренние войска? Угадайте с трех раз... Или ОМОН. Или зачем патрулирующим Невский милиционерам "Калаши", чья пуля, вылетев из ствола в районе Адмиралтейства, запросто может продырявить какого-нибудь недотепу у площади Восстания. Не знаете? Я Вам подскажу - чтобы не восставал. И не надо удивляться, что пресловутый милиционер не хочет ловить "работающего" на Невском карманника - он не по этой части" [6]
Мы уже писали (см. мою работу "Пролетариат и рабочая аристократия"), что это ложь, будто бы менты не ловят карманников. И ещё. Разве то, что менты ловят карманников, выступающих против собственности (не только против буржуазной, конечно, но и против мелкобуржуазной, "трудовой"), не является охраной собственности? Упрёк Лоха ментам в том, что они не охраняют карманы "честных граждан" - насквозь мещанский, ибо в карманах этих как трудовые, так и паразитические доходы. Борьба ментов с карманниками - это уже гражданская война, пусть и не в "чистом виде", пусть карманники и не являются "чистыми пролетариями". Лох не понимает, что лицо пролетариата за последние 100 лет изменилось, что резко выросло число безработных пролетариев (см. мою работу "Анализ Кучинского"), среди которых много и карманников, и грабителей, розничных наркоторговцев, проституток и т.п. Лох же по старинке считает за пролетариев только работающих (так же и Здоров пишет мне: "Какой же Вы пролетарий? Вы нигде не работаете!"). Даже Сталин признавал безработных пролетариями!
С другой стороны, не прав Торбасов, изображающий, что в сверхдержавах пролетариат разлагается на рабочую аристократию - привилегированных рабочих и люмпенов - хронических безработных, которые живут криминалом и пополняют банды скинхедов. Это неверно. Кучинский показывает в своей работе на примере Англии, что среди рабочей аристократии безработных не меньше, чем среди пролетариата [7], так что интеллигентский упрёк пролетариев в лени и люмпенизированности - ложь. Господство денег в развитом капиталистическом обществе, когда всё можно купить - и диплом, и свободу от тюрьмы - настолько извращает прежние понятия, что сегодня "образованным" в обывательском общественном мнении считается богатый, а "преступником" считается бедный.
Вернёмся к Лоху. Как видно из цитаты, оружие нужно ментам якобы лишь на крайний случай, на момент восстания, а сегодня они якобы "отдыхают". Это - неверно. Оппортунисты не видят, что менты уже ведут войну с пролетариатом ("война с преступностью"), и пролетариат, соответственно, уже ведёт войну с ментами. А оппортунисты продолжают талдычить о рабочих-металлургах или рабочих на автозаводах, о врачах и учителях, получающих в 2-8 раз выше прожиточного минимума и выходящих с плакатами на митинг за повышение зарплаты. Вспоминается выражение: "Куда ты на омоновца с плакатом?". Оппортунисты думают, что ментовское насилие - лишь крайний случай, только в момент восстания, что неизвестно, будет ли этот случай вообще - может, получится договориться. Это неверно.
Виктор Макаров (Загорск) возражает мне на мои слова о том, что вооружение пролетариата в последние годы принимает поголовный характер: "оружие только у криминальных группировок, а у пролетариата нет оружия". Бугера говорит: "Надо ждать глобальной войны, когда буржуи вооружат весь пролетариат поголовно". Это неверно. Поголовного вооружения пролетариата огнестрельным оружием никогда не будет при капитализме. Под оружием мы понимаем не только огнестрельное оружие (и оно тоже отчасти уже есть у пролетариата - ведь пролетариат не ограждён от других классов китайской стеной), но и ножи, отвёртки, бутылки, "розочки", биты ("Булыжник - оружие пролетариата"); также оружием могут стать шприцы с уксусным ангидридом и прочими едкими химикатами, вызывающими ожоги, благо химзаводов сейчас немало. Нашим оружием должен стать любой подручный предмет.
Мне скажут: куда против автомата с ножом?
Тут уместно привести слова из одной современной книги по искусству самообороны в условиях уличного беспредела - очень, кстати, хорошей книги, которая нам пригодится как пособие в боях с ментами (конечно, менты - не обычные пьяные хулиганы, здесь методы кое в чём отличаются, но кое в чём схожи). Там справедливо говорится, что пистолет не всегда окажется под рукой, не всегда успеешь его вытащить и т.д. То же относится и к ментам - и уже есть немало случаев, когда уничтожали мента, не успевшего выхватить пистолет или не взявшего с собой пистолет. Городская война будет происходить на близких дистанциях - во дворах, подъездах, квартирах, так что роль индивидуального оружия возрастает.
Например, внезапное нападение на наряд милиции, состоящий из 2 человек, со спины ударами биты по затылку позволит завладеть пистолетами и автоматами (всё это, конечно же, не сегодня, а в момент следующего экономического кризиса). Главное - смелость, как учили авторитеты военного искусства Наполеон, Клаузевиц и Ленин.
Доказательство тому - майские выступления 2006г. в Париже, когда подростки из беднейших кварталов битами били полицейских.
Мы, конечно же, не призываем к "партизанщине": конечно, автомат лучше ножа - мы лишь говорим, что отсутствие автомата не может быть отговоркой для революционеров.
Рассмотрим революционное восстание в Бразилии в мае 2006г., когда было уничтожено 35 полицейских. Буржуи прозвали это восстание "криминальной революцией", изображая, что если революция не "оранжевая", не "бархатная", то значит "криминальная". Восставшие применяли огнестрельное оружие - как видим, совсем не обязательно "ждать глобальной войны, когда буржуи вооружат весь пролетариат поголовно", надо самим искать возможности. Поводом послужило усиление режима в тюрьмах и перевод "криминальных авторитетов" (на самом деле, очевидно, революционеров) на более строгий режим. Буржуи уже сравнивают эту боевую организацию, поднявшую восстание, с исламистами - они также проводят боевую "вылазку" и уходят на несколько лет "на дно", что даёт повод властям думать о "мире и стабильности". Причём каждое последующее выступление этой бразильской организации более мощное: в прошлый раз лет 5 назад они убили лишь 3 полицейских.
И ещё одна цитата из вышеупомянутой книги по искусству уличного боя, вернее - цитата из другой книги за 1930г., приведённая в этой книге:
"Предприниматели... учитывая вкус и наклонности "деликатно воспитанной" публики, подсунули ей ловко скомбинированные гимнастические упражнения, задрапировав их в помпезную мантию "самозащиты".
Таким образом, все заинтересованные стороны были удовлетворены. Буржуа, увидев, что посещение модных зал не грозит ему даже "фонарём" под глазом, столь, казалось бы, естественным в подобных обстоятельствах, в свою очередь охотно раскрыл кошелёк аферистам-предпринимателям. Преподаватели же "самозащиты", имея возможность широко черпать из этого источника, совершенно не заботились о том, чтобы сделать настоящих стальных бойцов из всех этих "папенькиных и маменькиных сынков".
Результатом явилось то, что в Европе искусство самозащиты, не преследуя практических целей (т.е. подготовки к серьёзному бою), выродилось в гимнастику самозащиты". [8]
Так же точно выродилась и борьба старого пролетариата в борьбу рабочей аристократии - в "гимнастику самозащиты", в митинговщину.
Снова вернёмся к Лоху. В той же статье далее он пишет:
"Но вот теперь, после того как Борис Ходорковский прочно осел в своей камере, после того как в Благовещенске менты ограбили и "отметелили" не отметивших очередную получку работяг, а, совсем даже напротив, вполне респектабельных предпринимателей, Анна Степановна (правозащитник Политковская - А. Г.) прочитала, наконец, эту ДСП-шную бумажку (приказ ментам уничтожать сопротивляющихся при чрезвычайных обстоятельствах - А. Г.) и уверилась" [9]
Тут Лох грубо искажает факты о Благовещенске.
Во 1-х, не менты "отметелили" предпринимателей, а предприниматели отметелили ментов - такова официальная версия следствия.
Во 2-х, шум подняли не из-за этого, а из-за того, что менты в ответ на это "отметелили" 300 человек молодёжи.
Рассмотрим это дело подробнее. В официальной прессе пишут, что недавно проходил суд над этими "предпринимателями" (и вообще, буржуи постоянно подчёркивают: "предприниматели", а что за предприниматели - не говорят. Какой у них "бизнес" - сбор бутылок или торговля семечками? Мусора изображают, что борются с "мафией", с "олигархами", тогда как на деле борются в первую очередь с пролетариатом). Их осудили, но они пишут обжалование, где говорят, что ментов били не они, а набежавшая толпа народа. Здесь мы видим уже самую настоящую революционную войну - массовую войну, а не войну героев-одиночек.
Далее в статье сказано, что недавно группа "подонков" (а правильнее - революционных героев) снова избила в Благовещенске человека в форме. Такие новости радуют.
Рассмотрим недавний репортаж по ОРТ в передаче "Документальный детектив" о гастарбайтерах-китайцах. Сразу замечу, что они - часть российского пролетариата, и всё, что верно для них, верно и для всего пролетариата.
Китайских рабочих по телеку приравнивают к "преступникам" и "наркобаронам", однако пробалтываются, в какой нищете они живут в своих ночлежках. Даже их прорабы, имеющие привилегии над простыми китайскими рабочими - отдельную кровать, телек в комнате и спиртное - живут по нашим меркам бедно. Менты постоянно устраивают облавы в этих ночлежках, проверяют документы и ищут наркотики. Все жильцы подвергаются унижениям и избиениям.
Это - в Москве. Затем показывают Дальний Восток, рынок, где торгуют китайцы. Признаётся, что при приближении ментов китайцы тут же оповещают друг друга по сотовым и уже готовы к встрече (т.е. прячут компромат, прячутся сами). Также признаётся, что китайцы готовы работать за 5-6 тысяч р., тогда как русские - лишь за 10-15 - а оппортунисты ещё отрицают наличие в России широкой прослойки рабочей аристократии!
Итак, мы видим, что война пролетариата с полицией уже идёт. Со стороны ментов она уже насильственная (избиения и пытки). Пролетариат же, знающий революционную теорию не по книжкам, прекрасно понимает, что в данный момент против ментов насильственно выступать глупо - силёнок пока что маловато, поэтому он пока что грамотно отступает, защищается, прячется, конспирируется, но сжимая кулаки, хладнокровно сдерживая эмоции с тем, чтобы завтра так же хладнокровно уничтожать ментов.Сами менты сегодня с досадой признают, что сегодня организованность у "преступности" (т.е. у пролетариата, ибо богатые преступники для ментов - свои) в чём-то даже сравнима с организованностью ментов.
Давайте учиться у пролетариата. Обратим хотя бы внимание на межкамерную связь в тюрьме, на тюремную почту. Менты постоянно смотрят в глазок, постоянно обрывают верёвки, постоянно отбирают приспособления. Но связь постоянно работает - арестанты довольно быстро, оперативно её восстанавливают. И менты прекрасно понимают, что бороться с этим бесполезно, они лишь продолжают обрывать верёвки, а арестанты продолжают их снова плести и натягивать.
Такой же должна быть и пролетарская организация.
* * *
Исходя из энгельсовской теории государства как классового компромисса, очевидно, что государство в современных империалистических нациях (не только в России) не является чистым орудием крупного капитала, а является следствием компромисса между крупным капиталом и рабочей аристократией против пролетариата. Об этом писал и Энгельс, рассматривая случай Германии Бисмарка. Он писал, что государство в Германии было компромиссом между буржуазией и рабочими, что оно "дурачило" и тех, и других в интересах юнкеров - помещиков [10]. Но мы знаем, что был и исключительный закон Бисмарка против социалистов. Это даёт нам основание предполагать, что бисмарковское государство представляло собой компромисс между крупным капиталом и рабочей аристократией против пролетариата - ведь вопрос о рабочей аристократии тогда был очень новым, малоизученным, и Энгельс мог здесь выразиться не вполне точно.
В том же месте Энгельс говорит и о Франции Луи Бонапарта, что она тоже представляла собой в ещё большей мере, чем наполеоновская Франция, компромисс между буржуазией и пролетариатом [11]. Учитывая, что Энгельс писал в статье о франко-прусской войне 1870г., что Луи Бонапарат создал класс шовинистски настроенных империалистских рабочих (=рабочую аристократию), учитывая подавление Июньского пролетарского восстания Луи Бонапартом, здесь опять же можно говорить о компромиссе буржуазии и рабочей аристократии против пролетариата.
Рассмотрим теперь гитлеровскую Германию. Гитлеровский генерал Гудериан пишет, что Гитлер в начале своего правления "поднял боевой дух рабочих", устранил безработицу и социальные проблемы [12]. Там же он пишет, что у Гитлера не было изначальной ненависти к богатым, к аристократам - её в нем специально воспитывали [13]. Ясно кто - олигархи: чтоб изобразить нацизм, полицейскую диктатуру и завоевательную политику, как "народное дело". И действительно, добрая половина германских рабочих получила материальную выгоду от этой политики. Т. о., это опять же был компромисс между крупным капиталом и рабочей аристократией против пролетариата. К концу же 2-й мировой войны этот компромисс, естественно, превратился в чистую власть капитала: если сначала было вроде как "завоевательная политика - для народа", то потом - "народ - для завоевательной политики". Этот факт, как и тысячи других фактов, доказывает ленинскую правоту: в решающий, критический момент буржуазное государство является чисто буржуазной диктатурой.
Так же и в современной России. Лох не прав, что менты не ловят карманников - нет, они защищают собственность и права не только крупного капитала, но и рабочей аристократии. Пролетарии же за помощью к ментам практически не обращаются, т.к. им нет резона - нет собственности, которую бы надо было защищать; нет "блата", а без "блата" их менты вряд ли будут защищать, скорее сам же "виноватым" и окажешься, да к тому же потеряешь доверие в глазах других пролетариев (мусорских пролетарии не любят).
Так же и диктатура пролетариата, которая придёт в России и других империалистических нациях, очевидно, не будет чисто пролетарской, а будет представлять компромисс пролетариата с рабочей аристократией. В новое пролетарское правительство войдут не только "чистые ленинцы", но и оппортунисты, полуоппортунисты, четверть-оппортунисты и т.п., и с ними надо будет в известной степени идти на компромисс, вместе работать и бороться против них не только военными (хотя в известные моменты и военными тоже!), но и мирными средствами.
Точно так же и в колониях диктатура пролетариата не является "чистой" и не будет "чистой". Вчера, когда шла борьба против старого колониализма (Англии, Франции, Италии, Португалии), это был компромисс между пролетариатом, крестьянством, нац. буржуазией и другими, новыми, империализмами (Россией, Китаем, США) - компромисс, который перегнил во власть империалистов. Сегодня, когда подымается новая борьба, это уже компромисс большей частью без империалистов, компромисс пролетариата с крестьянством и нац. буржуазией.
Есть ли фатальная неизбежность того, что будущая диктатура пролетариата в форме таких компромиссов в угнетающих и угнетённых нациях перегниёт, переродится, как в своё время Октябрьская революция? Нет. Сегодня классовая расстановка сил в мире намного больше в пользу пролетариата, ибо империалистических наций сейчас намного больше, прослойка рабочей аристократии сильно уменьшилась, оппортунизм в империалистических нациях вряд ли сможет "выехать" за счёт втягивания в капитализм отсталых наций, как "выехал" в своё время в СССР; с другой стороны - капитализм и рост городов сегодня - даже в самых отсталых странах, национально-освободительная борьба усилилась, сильно возросла численность мирового пролетариата и его сознательность, опыт борьбы. Неверно изображать причину перерождения революции в России в своё время как следствие ошибочности марксизма-ленинизма - нет, это результат неразвитости России и мира вообще, а сегодня эта неразвитость уходит в прошлое.
С другой стороны, "переродится" ли конкретный социализм в конкретной стране - зависит не только от объективных факторов, но и от воли пролетариата, от воли конкретных его представителей.
Рассмотрим опыт китайской революции 1949г. Она также не была чисто пролетарской. Ещё Ленин в "Тетрадях по империализму" (см. ПСС, т. 28) отмечал, что в китайском языке слова "социализм" и "общество" тождественны, т.е. смысл слова "социализм" был очень размытый, туманный. В 1949г., на момент революции, доля городского населения в Китае была лишь 10%, тогда как даже в России в 1917г. она была 17%. Т.о., это был классовый компромисс пролетариата, крестьянства и национальной буржуазии, который постепенно перегнил в буржуазную диктатуру. Так же, как и в истории с созданием СССР, признаётся, что восстания за независимость Синьцзяна обострились как раз с 1950г.
С этих же позиций надо оценивать и "культурную революцию". Её мероприятия, при всей их крикливой революционности (кстати, крикливость - уже проявление буржуазности) носили двойственный, лишь отчасти пролетарский характер. "Огонь по штабам", в которых, мол, "засели оппортунисты", проводился и по честным партийцам не меньше. К тому же - судьи кто? Хунвэйбины и цзаофани были лишь отчасти пролетарскими дружинами, а в не меньшей мере они являлись черносотенными бандами в силу классовой структуры китайского общества: ведь кроме пролетариата в Китае было огромные массы крестьян и нарождающаяся рабочая аристократия.
Официальная критика "культурной революции", как и критика сталинизма в хрущёвско-брежневско-горбачёвском СССР и Китае последних лет - это бесклассовая критика "диктатуры вообще". Это - буржуазный пацифизм, причём критикуется эта диктатура, представляющая компромисс пролетариата и буржуазии, именно за пролетарскую составляющую.
С другой стороны, маоисты (Российская маоистская партия, Торбасов и Ко), которые идеализируют власть Сталина в СССР и Мао в Китае - власть, представляющую собой компромисс буржуазии и пролетариата - тем самым уже показывают свою мелкобуржуазную сущность. Классовый анализ они подменяют личностным: связывают отход от социализма в СССР со смертью Сталина, в Китае - со смертью Мао, тем самым утопая в буржуазной теории "героя и толпы", которую сам Сталин критиковал.
Рассмотрим пример Восточной Европы. Леваки - нигилисты в национальном вопросе (Бугера и Ко), когда речь заходит о национально-освободительных движениях Северного Кавказа, Средней Азии и Африки, любят в пример приводить Восточную Европу, чтоб "доказать", что национальная борьба "отвлекает от классовой", является "реакционной". Но Восточная Европа стоит всё же выше по уровню, чем беднейшие страны Азии и Африки, и выводы, полученные на примере Восточной Европы, неверно на них переносить.
Рассмотрим Чехословакию (Чехию). 100 лет назад национальная борьба с австро-венгерским гнётом представляла там прогрессивное явление, была действительно народным делом. Хотя тогда уже Чехия была относительно развитой страной, и там уже была немалая прослойка мещанства.
Перед 2-й мировой войной в Чехословакии были уже развитые классовые противоречия, ожесточённая классовая борьба пролетариата с национальной буржуазией. Нападение Гитлера было использовано чешской буржуазией для отвлечения от классовой борьбы на национальную, для "объединения нации".
В советском блоке Чехословакия была одной из самых развитых стран. По производительности труда в промышленности она, судя по всему, обгоняла СССР, хотя отставала по валовому общественному продукту (ВОП) на душу населения, ибо СССР немалую долю ВОП получал за счёт грабежа колоний (см. также мою работу "Уровень жизни пролетариата"). Наверное, Чехословакия уже тогда подавала какие-то зачаточные признаки империализма - это можно судить по тому, что, к примеру, во внешней торговле с Афганистаном её доля была относительно высока (ниже СССР, но всё же).
Про Югославию я уже не раз писал (см. мои работы "Манифест РПБ", "Новейшие данные современного империализма"), что она являлась полуимпериалистической державой.
Про Польшу можно сказать, что у неё экономический уровень также был в советском блоке относительно высок - хотя СССР и тормозил её развитие: Россия перегнала Польшу по доле городского населения.
Чем же являлись "бархатные революции" в Восточной Европе конца 1980-х гг.?
Отчасти они были связаны с послевоенным экономическим скачком Германии и последующим усилением её "аппетитов" (Ещё Ходжа в 1978г., в "Империализме и революции" предсказывал, что ФРГ поглотит ГДР). Но отчасти, видимо, с вхождением этих наций в стадию империализма и получением ими национальной независимости. Сегодня про ту же Словению (часть бывшей Югославии) признаётся, что она является экспортёром капитала.
Рассмотрим Украину. Национально-освободительное движение при Советской власти безусловно являлось прогрессом и его нельзя было рассматривать как "отвлечение от классовой борьбы", ибо украинцы в большинстве своём тогда жили в деревнях. Об этом прекрасно написал в 1964г. Дзюба, сегодня - Здоров и др. интернационалисты. 1991 год, очевидно, не принёс Украине реальной независимости, оставив её под российским игом. "Оранжевая революция" 2005 года, по всей видимости, была национальным освобождением, совершённым бескровным, реформистским путём. Это, судя по всему, - компромисс украинской национальной буржуазии с Западом.
С чем связано, что в Восточной Европе национальный вопрос решился реформистским, бескровным путём? Это связано с тем, что здесь имеются уже более-менее развитые классовые противоречия, развитая национальная буржуазия, противостоящая пролетариату. В силу этого здесь национальное освобождение не потребовало коренной ломки госаппарата, ибо буржуазный госаппарат достаётся национальной буржуазии в наследство от империалистов для борьбы с пролетариатом.
Очевидно, прав был Энгельс, когда предвидел, что восточноевропейские нации в мировой политике решающую роль играть не будут.
Но этого нельзя сказать о беднейших странах Азии и Африки, где высока доля крестьянства - движущей силы всяких национальных движений, где правящая верхушка является предательницей национальных интересов, где национальная буржуазия неразвита и не противостоит пролетариату. Здесь национальное освобождение идёт уже не по бархатному, не по оранжевому пути. Здесь национальное освобождение идёт в ногу с пролетарской революцией.
* * *
Разберём подробнее женский вопрос. В своей работе "Анализ Кучинского" я, на основании статистики Кучинского, писал, что среди рабочей аристократии сверхдержав высока доля взрослых мужчин, в связи с чем возрастает роль в революции молодёжи и женщин.
Здесь же важно отметить ещё вот какой момент. Из той же статистики следует, что если среднее отношение зарплат женщин к зарплатам мужчин - 49,2%, то зарплат девушек к зарплатам юношей - 69,5% [14], т.е. отношение отношения зарплат женщин к зарплатам мужчин к отношению зарплат девушек к зарплатам юношей составляет 49,2 : 69,5 = 70,8%, т.е. зарплаты женщин по сравнению с зарплатами мужчин на 29,2% ниже, чем зарплаты девушек по сравнению с зарплатами юношей. Очевидно, это объясняется тем, что немалая доля девушек имеет возможность заниматься проституцией, "закадрить" обеспеченного парня, если на работе мало платят. Такой возможности нет у взрослых женщин, ибо их внешность потрёпана капитализмом, а буржуазные мужчины при покупке женской любви обращают внимание в первую очередь на внешность.
Из этих цифр видно, что униженное положение женщины по сравнению с мужчиной сказывается больше во взрослом, чем в юном возрасте. Отсюда следует, что мы должны больше агитировать взрослых женщин-пролетарок (хотя и девушек мы, конечно же, должны агитировать тоже). Это важно ещё и потому, что женщины, как правило, больше занимаются воспитанием детей, чем мужчины, и наши идеи будут впитываться подрастающим поколением "с молоком матери".
Агитировать мы должны, конечно же, именно пролетарок - тех, на ком в буржуазном общественном мнении повешен ярлык "бомжих", а не мещанок. Также надо внимательно прислушиваться к их чаяниям, а не отмахиваться "по-мужицки": мол, "бабские сплетни". И в "бабских сплетнях" надо подмечать революционность и развивать её.
Именно пролетарских женщин, на которых сегодня повешен ярлык "бомжих", мы должны будем как можно больше продвигать в органы власти. Как писал Маркс, чем глубже и шире социальный переворот, тем больше должна быть численность масс, его осуществляющих. Без вовлечения пролетарских женщин в органы власти наша победа прочной не будет.
Помнится, "Бумбараш" цитировал Ленина о пропаганде среди проституток и рисовал рядом красотку в мини-юбке. Вообще, левацкие молодёжные газеты много публикуют на своих страницах фото красивых молодых девушек. У Торбасова, к примеру, в сайте есть раздел "Пролетарские девушки - самые красивые", где помещены фото жены Мао Цзэдуна и т.д. Напомним ему, что на фото и буржуазные девушки "ничего". Это - увод от классовой борьбы в разврат, опошление ленинизма.
* * *
Ниже я рассмотрю вопрос о государстве на примере критики отдельных представителей оппортунизма.
1. Арриго Черветто. В 2005г. Центром Международных Исследований "Новый Прометей" (газета "Бюллетень Интернационалист", которую я уже критиковал в своих работах "Что делать?", Обзор современного коммунистического движения в России" и подробно - в работе "Пролетариат и рабочая аристократия") выпущена книга Арриго Черветто "Унитарный империализм" в 2 томах, куда вошли произведения данного автора за 1950-80 гг. Книга представляет перевод с итальянского, и издатели сразу оговариваются, что "для научных ссылок единственно действительным является итальянское издание". Мы всё же будем ссылаться на русское издание, т.к. другого у нас нет, но будем помнить, что перевод может быть не точен.
Черветто - итальянский марксистско-ленинский теоретик, одним из первых подвергнувший советский империализм серьёзной критике. Но, как мы увидим ниже, на него всё же наложили отпечаток традиции итальянского анархизма-бакунизма и европейского оппортунизма-каутскианства. Работа по переводу его книги, конечно, заслуживает благодарности, но не случайно ли, что российские коммунисты много смотрят на Европу, на теории империалистической Европы (причём часто на родину анархизма - Италию и Испанию, как Бугера) и очень мало смотрят на Восток (Торбасов с маоизмом - не в счёт, ибо маоизм - теория Китая, который тоже империалистический, и российские маоисты подменяют революцию модным увлечением Востоком - модой, давно уже пропитавшей российское искусство и гуманитарную науку). Ведь марксизм, сохранивший свой боевой дух, с конца 19-го века перемещается на Восток (см. мою работу "Анализ Хобсбаума").
Черветто - тому подтверждение. Он часто утопает в "чистой науке", уходит от борьбы. Мне скажут: тогда в Европе был длительный период затишья. Я согласен, но мир-то ведь Европой не ограничивается! Интересно бы было почитать и азиатских, и африканских революционеров, теоретиков "международного терроризма", "исламизма" - но их труды под строжайшим запретом, как будто их и нет.
В предисловии к русскому изданию издатели в самом мерзейшем духе великорусского шовинизма пишут, что СССР, "который, казалось, мог сдерживать превосходство североамериканского империализма, развалился на национальные государства" (хотя на самом деле российский империализм не развалился, а реформировался), что Россия осталась "перед необходимостью отвоевания предшествующего статуса", что Россию потрясают конфликты "отвратительной жестокости" [15]. Точно так же и Хрущёв-Брежнев, и Нина Андреева с Зюгановым оправдывали СССР и гонку вооружений, что, мол, "надо сдерживать Америку, иначе они весь мир захватят". А насчёт "отвратительной жестокости" - это уж вообще смешно. Господа, Вы как собрались революцию делать, если жестокость для Вас "отвратительна"? Что это, как не беззубый мещанский пацифизм?
Переходим к самому Черветто. Он пишет, что "неразделимые звенья" "цепи империализма"
"составлены всеми государствами - буржуазными, народно-демократическими или псевдосоциалистическими" [16]
Это - бакунизм, отрицание возможности пролетарской диктатуры, слабого звена, прорыва цепи империализма. Это - каутскианское "боритесь, но не смейте побеждать": мол, если пролетариат победил, установил свою диктатуру, то он автоматически "переродился", стал буржуазией. В другом месте, говоря о колониальной индустриализации, Черветто проводит аналогию с Францией, с путём пролетариата от 1789г. (буржуазная революция, единство пролетариата и буржуазии) до 1848г. (попытка пролетарской революции, первое столкновение пролетариата с буржуазией):
"Колониальный мир сегодня находится в 1789г. Когда и как дойдёт он до своего 1848 года - знать не дано. 1789 и 1848 годы в колониальном мире присутствуют в своеобразном и новом облике" [17]
Вот именно, что "в своеобразном и новом облике"! Ленинизм учит, что в эпоху империализма "1789" и "1848" годы могут совпадать. Черветто же впадает в каутскианство, повторяющее талдычить устаревшую истину, что между "1789" и "1848" годами лежит большой временной интервал.
Теперь рассмотрим статью "Тибет: феодальный мятеж".
"Требование единства политико-экономической сферы Китая, неотъемлемой частью которой является Тибет, для марксиста не может ставиться под сомнение. Мы полагаем также, что данное требование распространяется не только на современные границы, оно в будущем, по мере усиления китайского государства, будет подпитывать притязания на территорию центральной и северной Азии... В этих общих рамках мятеж в Тибете может быть классифицирован как попытка, вроде Вандеи, остановить идущую экономическую революцию..." [18]
"Подавление тибетской Вандеи Китаем, следовательно, явление позитивное... Вот что следует понять... псевдо-социалистам, бросившимсчя защищать "свободу" Тибета и его папы - Далай-ламы!" [19]
"В Венгрии... мы выбрали... сторону революционных венгерских рабочих. В Тибете же... требуют "свободы" не рабочим советам, а буддийским священникам" [20]
Тут Черветто скатывается на позиции социал-империализма, оправдывает завоевательную политику Китая, фыркает на антиимпериалистическое движение. Черветто сравнивает Тибет с Вандеей - но такая аналогия неуместна, ибо Вандея была в 1789г., в доимпериалистическую эпоху. Тут Черветто выступает как антиленинец - сродни Сталину, силком вогнавшему окраины в СССР.
Противопоставление Венгрии Тибету опять же выдаёт в Черветто социал-империалиста. Так же и над Лениным смеялись оппортунисты: "Для кого право на самоопределение? Для феллахов?".
Сталин лучше, чем Черветто понял ленинизм, когда писал, что борьба афганского эмира за независимость от Англии - объективно революционная (см. его работу "Об основах ленинизма").
Но нельзя сказать, что Черветто был 100%-ым социал-империалистом. Например, в статье по алжирскому вопросу он прекрасно разоблачает империализм. Черветто пишет о том, что ещё в 1920-е гг. Французская компартия не поддерживала колониальную борьбу, пишет об их "псевдореволюционном и оппортунистическом тезисе", "неослабно разоблачаемым Лениным", "согласно которому не следовало помогать алжирским националистам продвигать вперёд революцию, по своей сути буржуазную" [21]. Далее очень интересное место:
"В этой картине следует отвести отдельное место Алжирской коммунистической партии, которая в период 1920-1936 гг. была лишь алжирской федерацией ФКП, которую, конечно, нельзя рассматривать как националистическую партию. Даже после создания самостоятельной партии АКП преследовала цели, отличные от целей националистической партии... Алжирская коммунистическая партия всё больше и больше ориентируется на политику предыдущих правительств: ассимиляция, а не независимость для Алжира. И именно под её влиянием в июле 1937 г. в Алжире состоялся второй Конгресс мусульман, конгресс предателей, по мнению аль-Фасси, который (под руководством французских функционеров) отверг представленные Блюму автономистские принципы для того, чтобы потребовать только осуществления проектов полной и автоматической ассимиляции алжирских мусульман" [22]
Это подтверждает нашу критику Лоха (см. мою работу "О расколе в комдвижении"). Лох хвалит узбекских "коммунистов" по сравнению с исламистами, мол, "только они могут дать ответы на наболевшие вопросы" (в связи с событиями в Андижане). Мы же ему ответили: ой, нет, только не они, ибо сегодня "коммунисты" - это по сути социал-империалисты России и других сверхдержав, а исламисты - это на деле коммунисты угнетённых исламских наций. Как видим, наши слова подтверждаются.
Далее Черветто пишет, что ФКП выступала лишь против "грязных методов" колониальной политики, но не против самой колониальной политики [23]. Как это похоже на российских "интернационалистов" Торбасова и Ко ("ещё можно не бомбить города")!
"Алжирская революция сегодня исторически дополняет стратегию Парижской Коммуны. Когда коммунаров тысячами убивали..., не было феллахов..., чтобы разбить версальскую солдатню. Сегодня есть феллахи, которые уже десять лет храбро сражаются, умирают, убивают полицейских шпиков... Но коммунаров здесь более нет, и пролетариат, вместо того чтобы атаковать французский капитализм и взять его за горло, помогает ему... Революционный потенциал французского пролетариата... деградировал" [24]
Как это чертовски верно сказано! Как это актуально, если вместо "Франция" подставить "Россия", а вместо "Алжир" - "Северный Кавказ"! Черветто сравнивает предательство французскими коммунистами алжирской революции с предательством немецкими социал-демократами Октябрьской революции [25] - здесь прямо напрашивается сравнение с предательством российскими коммунистами северокавказской и вообще исламской революции.
В другом месте Черветто пишет, что наивно поступил Хо Ши Мин, когда искал помощи в поддержке вьетнамской независимости у французской компартии - "коммунисты" оказались ещё большими шовинистами, чем либеральная буржуазия. Так же и в 1-ю чеченскую кампанию (1994-1996гг.): КПРФ вместе с партией власти проголосовали за ввод войск в Чечню, а против ввода голосовала лишь фракция либерального буржуя Гайдара. С другой стороны, сегодня, когда полное господство шовинизма в российском комдвижении отступает под ударами интернационализма, на сцену выходят "коммунисты" (Торбасов и Ко), принижающие интернационализм до гайдаровского либерализма. Ниже мы об этом поговорим, а пока вернёмся к Черветто.
Далее читаем об СССР, что минимальную зарплату (300 р. в городе и 270р. на селе) получали в 1956г. 16% трудящихся [26], и что
"для трудящихся, которые получают 300 рублей в месяц, стоимость жизни очень высока, тогда как для большинства других, получающих 800 рублей, она имеет средний уровень" [27]
Итак, Черветто признаёт, что в СССР был как пролетариат (беднейшие 16% трудящихся), так и рабочая аристократия (остальные 84% трудящихся).
Далее. Рассмотрим анализ советского общества и сталинизма, сделанный Черветто. Сразу надо отметить, что Черветто на каждом шагу утопает в объективизме, признавая, что сталинизм был обусловлен экономическими причинами, но замазывая вопрос, политикой какого класса он являлся:
"Причина сталинизма - экономическая, и её нужно искать в потребностях масс и в классовых интересах" [28]
В потребностях масс ли? Или буржуазии? И массы-то ведь делятся на классы! "В классовых интересах" - какого класса? Черветто размазывает вопрос. Черветто говорит, что термин "перерождение" неверен:
"Нельзя применять политический термин, произвольный с точки зрения экономического анализа, к экономическому развитию общественной системы. Приход капитализма на смену феодальному обществу был прогрессом, а не перерождением, даже если с чисто идеалистической точки зрения, Наполеон был перерождением Французской революции" [29]
Здесь Черветто смешивает 2 вопроса: с экономической точки зрения действительно, нельзя говорить о "перерождении", действительно резкий рост капитализма в СССР при Сталине был прогрессом. Но с политической (а не "с идеалистической") точки зрения сталинизм был перерождением диктатуры пролетариата. Черветто указывает, что Советская власть уже изначально не была чисто пролетарской, и поэтому, мол, и нельзя говорить о её "перерождении". Это неверно. Да, Советская власть действительно уже изначально не была чисто пролетарской (как нет ничего чистого ни в природе, ни в обществе), но в общем и целом она всё же являлась пролетарской, а при Сталине она стала в общем и целом буржуазной. Черветто же размазывает данный вопрос.
В своей критике сталинизма Черветто скатывается до каутскианства (каутскианцы считали: "если революция буржуазная, то возглавить её может только буржуазия"). Он пишет, что т.к. Россия
"не могла вернуться к экономике феодальной, она неизбежно должна была ориентироваться на... капитализм" [30]
Это понятно, но под чьим руководством - пролетариата или буржуазии? Ведь ленинизм учит, что решительнее всего капитализм развивается под руководством пролетариата. У Черветто же выходит фатальная неизбежность господства буржуазии, объективизм.
"Ни советское общество, ни воля человека, зовут ли его Сталин, Троцкий, Ленин, Хрущёв или Тольятти, не могли избежать этого экономического закона, который в марксистских терминах соответствует "темпу накопления и обращения капитала"..." [31]
Мы видим здесь чистой воды объективизм, замазывание вопроса "интересы какого класса выражал сталинизм?", отрицание воли пролетариата. Зачем же тогда Ленин перед смертью выступил против Сталина, если всё было "неизбежно"?
Далее мы опять видим скатывание в болото оппортунизма. Черветто цитирует Энгельса, критикующего "свободное народное государство" и предлагающего заменить слово "государство" словом "коммуна" и далее говорит:
"Ленин также выдвигает термин "государство-коммуна", чтобы усилить по отношению к репрессивному моменту, даже в терминологии, аспект создания нового общества" [32]
Но ведь Энгельс писал о коммунизме, а Ленин - о переходе к коммунизму. Ленин и не думал ослаблять репрессивный момент, когда речь идёт о переходе к коммунизму, как это изображает Черветто. Это - замазывание коренного вопроса о вооружении. Ниже мы увидим, что это - не случайная описка у Черветто.
"марксистская мысль представляет себе победоносную пролетарскую революцию только в странах, где капиталистическое общество завершило свою историческую кривую" [33]
Это - каутскианство, непонимание ленинского закона о "слабом звене".
"социалистическая экономика - это экономика общественного потребления противоположная экономике прибыли, ... социалистическая экономика основана на изобилии и на удовлетворении коллективных и индивидуальных потребностей и не имеет ничего общего с утопическим эгалитарным (уравнительным - А. Г.) распределением..." [34]
Но марксизм говорит в первую очередь об отношениях по производству, а не по распределению. Как видим, Черветто утопает в народничестве и опять обходит стороной коренное отличие диктатуры пролетариата от диктатуры буржуазии - вопрос "Вооружён ли пролетариат?".
Там же Черветто изображает, что пролетарская революция в России была возможна лишь при условии международной революции в Европе. Там же. Это опять же опошление ленинизма в духе каутскианства, отрицание диктатуры пролетариата в отдельно взятой стране.
"некоторые утверждения Маркса, чётко обозначающие насильственное решение и часто используемые революционным марксизмом и, прежде всего, Лениным, не могут быть достаточными для определения революционной стратегии" [35]
"Тот факт, что политические события, определяемые степенью сопротивления буржуазии, приняли более или менее насильственные формы, был и остаётся вторичным вопросом. Сутью был и остаётся "качественный скачок" в экономическом базисе" [36]
Итак, вопрос о характере революции (мирный или насильственный) - якобы "вторичный".
И ещё. Черветто, говоря о классовой структуре СССР, совсем не говорит о противоречии между Россией и угнетёнными ею нациями. В своём анализе он зачастую не учитывает, что капитализм вступил в стадию империализма, мыслит доимпериалистически, по-каутскиански, "лежит на марксизме". Он не ставит вопрос "Вооружён ли пролетариат?" - ибо тогда ответом на него было бы "Нет, и разоружение началось с разоружения народов колоний". Тогда стало бы очевидно, что то же подавление маоистским Китаем восстания в Тибете (см. выше) и привело к перерождению диктатуры пролетариата в Китае. Отсюда, из замазывания колониального вопроса, следует замазывание вопроса о рабочей аристократии и, как следствие, непонимание того, почему пролетариат не восстал против Сталина. Черветто же лишь разводит руками - "объективный экономический фактор", прикрывая учёной фразой своё непонимание.
Черветто пишет о 2-й мировой войне:
"Фактически, войну проиграл пролетариат всех стран" [37]
А китайская революция? Черветто здесь опускается до народничества, видит в капитализме лишь варварство, но не видит прогресса.
Ещё одним подтверждением народнических шатаний у Черветто является то, что он считает аграрный вопрос "одним из неисчерпаемых очагов капиталистического кризиса" [38], говорит о необходимости "инвестиций в аграрный сектор" Там же, жалуется на "нарушение равновесия с аграрным сектором", изображая это "нарушение" неумной политикой венгерского руководства. [39]. Хотя снижение доли аграрного сектора в экономике - это объективный процесс, присущий капитализму, это - прогресс, и говорить о "нарушении" равновесия неверно, ибо капитализму вообще не свойственно равновесие (между аграрным сектором и промышленным, между потреблением и производством и т.д.), капитализм развивается противоречиями.
"мы разоблачаем советский империализм, но даже не думаем о поражении Октябрьской революции в связи с тем, что после неё получил развитие государственный капитализм" [40]
Это - ещё одно подтверждение моей мысли, высказанной в предисловии ко 2-му изданию моей работы "Российский империализм и пролетарская революция". Я писал: то, что Октябрьская революция обусловила скачок России в стадию империализма (вывод, неверно рассматриваемый сталинистами как "клевета на Октябрьскую революцию"), не умаляет её заслуг, наоборот: тем самым она породила современные революции - на Северном Кавказе, в Азии, Африке и т.д.
Далее Черветто признаёт, что СССР планировал "производственную интеграцию" в рамках "соцлагеря" таким образом, чтоб страны-сателлиты специализировались на каком-либо одном виде производства, и тем самым были зависимы от СССР [41]. Это подтверждает мою мысль, которую я высказал в своей работе "Что делать?". Это подтверждается и современностью: мы видим, как Россия пытается задушить украинскую и грузинскую независимость, используя экономические "рычаги давления", которые были сформированы ещё при СССР.
"Бюрократия является не формой, но социально бесполезным и паразитическим явлением, необходимым лишь для антисоциальной капиталистической системы производства и распределения. Пропагандистский офис КПСС в Баку также бесполезен с общественной точки зрения, как и рекламный офис по продаже в кредит в Денвере. Но в Баку или Денвере железнодорожная бюрократия, напротив, полезна для общества. Существует, следовательно, не бюрократия вообще, с которой необходимо бороться, но явление бюрократизации, которое необходимо анализировать на основе его классового состава" [42]
Но почему о военно-полицейской бюрократии (а именно это марксизм-ленинизм в первую очередь понимает под бюрократией), о её бесполезности - ни слова? Черветто, в духе буржуазной профессуры, опять обходит стороной коренной вопрос - о вооружении.
Во-вторых. Если уж сравнивать с Денвером - то логичнее было бы, к примеру, Ульяновск; а если всё-таки Баку - то, к примеру, с Тегусигальпой - столицей Гондураса. Ведь Денвер - город на территории метрополии, а Баку - столица колонии.
В-третьих. Последнее предложение - "не бороться, но анализировать" - что это, как не подмена марксизма, цель которого изменить мир, фейербаховщиной, цель которой - лишь объяснить мир?
Далее Черветто пишет о России и Америке, что "эти два колосса всё более походят друг на друга по мере их развития, вплоть до взаимного отождествления" [43]. Россия ещё более стала походить на США за годы реформ - добавим мы. А "Бюллетень Интернационалист", ученики Черветто, говорят об "упадке" России, "откате назад", "до уровня Индии и Бразилии". Это - неверно. Скорее наоборот - Индия и Бразилия поднимаются до уровня России и США.
Статья о Кубе и Карибском кризисе. Черветто высмеивает оппортунистов, утверждающих, что благодаря наличию социалистического лагеря и борьбы народов мира за мир опасность мировой войны исчезла. Как же тогда, спрашивает Черветто, стало возможным, что судьбу мира решают 2 человека - Хрущёв и Кеннеди? И пишет далее, что, мол, мы, марксисты
"...не полагали никогда, что война или мир являются результатом "воли" человека, класса или государства, так как мы всегда... анализировали, каковы объективные экономические причины..." [44]
Это - объективизм. Да, политика, войны имеют объективные экономические причины, но выражаются эти причины через волю классов. А то из слов Черветто можно вывести оправдание империалистов и отказ от классовой борьбы с империалистами: мол, "объективные экономические причины", тут, мол, ничего не поделаешь.
Далее Черветто изображает, что реально СССР "не угрожает превосходству американского империализма", "не в состоянии соперничать с экономической мощью США" [45]. И приводит смехотворный довод: мол, насколько увеличивается торговля СССР с империалистическими державами, настолько уменьшается его торговля с развивающимися странами, и приводит в пример... сокращение торговли с Китаем! Это действительно смехотворный довод: ведь Китай - далеко не единственная из развивающихся стран, на одном примере глупо делать вывод; с Китаем в ту пору отношения СССР пошли "натянутые" (т.к. Китай вырвался из колониальных тисков СССР и стал империалистическим конкурентом СССР), поэтому торговля и не росла, но ведь с другими развивающимися странами торговля СССР росла, и ещё как! И не только торговля, но и вывоз капитала! В другом месте Черветто изображает, что по вывозу капитала СССР сильно отставал от Европы, США и Японии - но совсем не учитывает вывоз капитала Россией в союзные республики. А если учесть этот вывоз, то выйдет, что по его масштабам СССР уступал только США (см. мою работу "Российский империализм и пролетарская революция").
Далее. Мы видим, что Черветто судит о превосходстве США над СССР лишь по экономической мощи, совсем не говоря о мощи военной. А ведь Ленин справедливо называл Россию военно-помещичьим империализмом, говорил, что военная сила и необъятность территории с лихвой компенсируют России недостаток в силе новейшего финансового капитализма.
Черветто же скатывается с ленинизма на позицию своего любимого Троцкого и нелюбимого Сталина, которые оба считали русский царизм начала 20-го века "аграрно-сырьевым придатком Запада".
Черветто признаёт, что многие его критиковали, за то, что он судит о мощи СССР лишь по экономической силе, по весу в мировой торговле, но забывает о военной силе. Черветто называет такую критику (реально - ленинскую критику) "типично "идеалистической" концепцией" [46]. И как он это доказывает?
"военное могущество может оказаться определяющим фактором в момент, когда равновесие не может быть установлено в соответствии с конъюнктурой, и только если оно представляет соответствующую экономическую державу" [47]
Разберём первую часть этой фразы. Как её понимать? Что такие моменты бывают редко, что такие моменты - исключение? Тогда это каутскианская теория ультраимпериализма, изображение мировых войн исключением, изображение того, что по мере развития империализм становится более свободным, фритредерским. К тому же, как верно заметил ещё Энгельс (и буржуазные аналитики признают это и сегодня на каждом шагу), оружие, даже не выстрелив, делает свою работу, ибо учитывается в международных договорах, в делёжке мира.
Перейдём ко второй части цитаты. Разве можно назвать военную державу "экономически отсталой"? Производство оружия - это разве не экономика? Довод Черветто о слабом влиянии СССР в мировой торговле - насквозь меркантилистский, это - предрассудки домарксовой политэкономии 20-го века, якобы прибыль создаётся во внешней торговле, за счёт превосходства вывоза над ввозом. Нет, прибыль создаётся в производстве, в том числе и в военном. А то, что у СССР была низкая доля во внешней торговле, объясняется протекционистской политикой - тем, что СССР был "закрытым государством".
Далее Черветто говорит о невозможности атомной войны:
"Возможно ли, чтобы империализм обрёк себя на саморазрушение?" [48]
Черветто размазывает вопрос. Из того, что буржуям не выгодно весь мир уничтожать, в том числе и себя, Черветто выводит отрицание возможности мировой войны, путём логической увёртки подсовывает каутскианство. В 1-ю мировую погибло 10 млн. ч., во 2-ю мировую - 50 млн. ч., разве буржуев остановит то, что в 3-й мировой может погибнуть миллиард-другой человек, а может и весь мир, если речь идёт о прибыли любой ценой? Уверенно говорить "да, остановит" может лишь пацифистский поп.
Черветто прав лишь в том смысле, что пугало ядерной войны используется против классовой борьбы пролетариата, как повод отказаться от революции (как пугает Зюганов, и что Анпилов справедливо называет "ядерным шантажом пролетариата").
Но из того, что буржуи вряд ли пойдут на полное саморазрушение, неверно, наивно делать вывод, что военную силу учитывать не стоит, как это делает Черветто.
Мы видим, что здесь Черветто скатывается на точку зрения буржуазной профессуры, которая любит обходить стороной вопрос о вооружении.
В конце статьи Черветто говорит о "запоздалости" революции в Латинской Америки [49]. Что это, как не народническое "революцию надо делать быстрее, пока капитализм не отнял такой возможности?", как будто капитализм своим развитием не создаёт почву для революции, а, наоборот, отнимает её?
В другой статье, сравнивая экономическую силу сверхдержав, Черветто приводит мнимый факт сильного отставания СССР по тракторам от Европы и тем более от США [50]. Но мы помним из Большой Советской Энциклопедии, что на Западе высока доля мини-тракторов, которые некорректно сравнивать с обычными тракторами. В советской статистике в связи с этим принято было говорить о численности тракторов в пересчёте на 15-сильные.
Статья "Процесс пролетаризации в США" [51]. Здесь Черветто говорит лишь о росте доли лиц наёмного труда в населении, но совсем не говорит о росте бедности. Как видим, он совсем не различает понятия "пролетариат" и "рабочая аристократия" - лишь вскользь признаёт, что "в этой огромной массе наёмных работников имеются некоторые слои с высокой заработной платой" [52]. "Американский наёмный работник может быть собственником автомобиля, но он не владеет даже лопатой" [53] - пишет он, хотя те же вклады в банке, которые рабочий аристократ может откладывать из зарплаты сверх прожиточного минимума, являются капиталом. Да и тот же автомобиль - это ж не только средство потребления, но и "лицо хозяина", точнее - олицетворение капитала, необходимое условие карьерного роста ("В буржуазном обществе главное даже не быть богатым, а показать себя богатым - чтоб получить кредит и т.п." - пишет Маркс в 3-м томе "Капитала").
Черветто неверно говорит, что "развитие американского капитализма почти уничтожило мелкую буржуазию" [54]. Нет, рабочая аристократия - это тоже мелкая буржуазия, это - новая мелкая буржуазия. Как видим, Черветто здесь "лежит на марксизме", мыслит доимпериалистически, не диалектически, не по-ленински.
Статья " "Неокапитализм" и обнищание". Здесь Черветто воюет с бернштейнианцами, утверждающими, что марксов закон обнищания устарел. Но как воюет?
Он пишет, что ошибка Бернштейна и Ко "была понятна", т.к. их ввели в заблуждение "небольшие колебания уровня жизни трудящихся" в самом начале 20-го века - мол, ревизионисты рассматривали лишь небольшие промежутки времени, отсюда, мол, у них и вытекает неверный вывод [55]. Итак, Черветто изображает привилегии рабочей аристократии результатом "небольших колебаний уровня жизни"! Что это, как не пошлейшее замазывание коренного вопроса?
Далее он критикует ревизионистов за то, что они, мол, делают свои выводы на примере жизни рабочих лишь "некоторых стран" [56] - но умалчивает, что это за страны, не говорит, что это империалистические страны.
Далее он критикует ревизионистов за то, что они рассматривают лишь "количественные аспекты потребления трудящихся" [57]. Хотя на самом деле это-то как раз верно, а неверно то, что потребление трудящихся рассматривается "в среднем", без деления на бедных и средний класс; неверно также то, что рассматриваются лишь сверхдержавы, а не весь мир.
Здесь и далее мы видим, что Черветто понимает под обнищанием лишь относительное обнищание и отрицает абсолютное обнищание:
"Для марксизма нищета, преодолевшая физиологический примитивизм (по сути, голод) является социальным отношением, которое должно соизмеряться с объёмом общественного богатства" [58]
Черветто в этом ничем не отличается от тех буржуазных профессоров, которые признают марксов закон об относительном обнищании и отрицают закон абсолютного обнищания. Как видим, он соглашается с бернштейнианцами о "преодолении" голодной нищеты с развитием капитализма - мол, понимать нищету в смысле "голод" могут только люди, "воспитанные в менталитете бизнесмена" [59]. Но на деле именно голодом буржуи гонят нас, пролетариев, на работу - и этот стимул поэффективнее кнута будет. Буржуи, "воспитанные в менталитете бизнесмена", прекрасно это понимают - они не витают в облаках, в отличие от идеалиста Черветто, называющего понимание нищеты в смысле "голода" физиологическим примитивизмом (подобно тому, как идеалисты называют материализм "вульгарщиной" и "примитивизмом").
"Именно эту "неуверенность в завтрашнем дне" для трудящихся Энгельс хочет сопоставить с концепцией "нищеты" [60]
Что, по сути, значит эта жалкая увёртка? Что нищета-де проявляется не в голоде как таковом, а в "неуверенности в завтрашнем дне"? Довод насквозь мещанский. Мы постоянно можем слушать по телеку в разных ток-шоу, как мещане жалуются на "неуверенность в завтрашнем дне". Это - страх попасть в ряды пролетариата. Страх обнищать - ещё не есть нищета.
Черветто приводит "интересную интерпретацию проблемы" советским экономистом Арзуманяном:
"ошибочно говорить, что рабочий класс год от года получает всё более низкую зарплату. Если бы это было верно, марксистский закон стоимости, касающийся и рабочей силы в качестве товара, ... также был бы ошибочным" [61]
Да, "интерпретация проблемы", может быть, и интересная (как интересен любой софизм, например, "доказательство", что дважды два пять, что бегун никогда не догонит черепаху и т.д.), но неверная. Черветто на протяжении всей статьи почему-то молчит об империализме, о рабочей аристократии, даже не вспоминает о ленинской теории.В том-то и дело, что при империализме зарплата доброй половины рабочих в сверхдержавах - рабочей аристократии - выше стоимости, т.к. включает в себя кусочек прибыли.
Противоречит ли этот ленинский вывод марксизму? Нет. В "Капитале" Маркс указывает, что буржуи могут искусственно завышать цену товара выше стоимости путём монопольного ограничения его производства, и приводит в пример дорогие вина: лишь избранные землевладельцы имеют право содержать виноградники.
Нечто подобное имеет место и с зарплатой рабочей аристократии.
Отсюда следует, что обнищание большинства рабочей аристократии с углублением общего кризиса империализма связано не с уменьшением зарплаты ниже стоимости рабочей силы, а с уменьшением зарплаты до уровня стоимости рабочей силы.
Далее Черветто приводит софистический довод, что более высокая зарплата современных рабочих якобы связана с ростом их квалификации, в неё-де входят издержки по обучению [62]. Это - снова ложь. Ещё Маркс в "Капитале" указывал, что издержки на образование постоянно удешевляются с ростом капитализма и системы образования. Привилегия, даваемая квалификацией, уменьшается. Это подтверждается и Кучинским на примере Англии 19-го-20-го вв., и Ураловым на примере СССР (см. мои работы "Новейшие данные современного империализма"). Черветто скатывается здесь до вульгарной политэкономии, которая утверждает, что величина дохода человека - хоть пролетария, хоть буржуя (вульгарная политэкономия их не различает, как не различает Черветто пролетариат и рабочую аристократию) определяется величиной труда этого человека (см. мою работу "Пролетариат и рабочая аристократия"). Ведь эти предрассудки критиковал ещё Маркс в "Капитале"! В чём же Черветто ушёл дальше буржуазного апологета Сэя, жившего в начале 19-го в.?
Как видим, Черветто в этой статье Ленина даже не вспоминает, а Маркса, хоть и вспоминает на каждом шагу, но неимоверно опошляет.
Далее Черветто говорит, что под ростом нищеты надо понимать не "увеличение нищеты масс", а "увеличение массы нищеты" [63]. Но это смотря, что понимать под "массами" (пролетариат или рабочую аристократию вместе с пролетариатом) и что понимать под "нищетой". Черветто же этого не уточняет - здесь он рассуждает как самый настоящий идеолог рабочей аристократии, которые гранью нищеты считают не голод, а невозможность обновить "тачку" или сводить девушку в ресторан (см. мою работу "Пролетариат и рабочая аристократия"). Это утверждение, что под ростом нищеты надо понимать не "увеличение нищеты масс", а "увеличение массы нищеты", верно лишь в том случае, если под нищетой понимать физиологическую границу жизни - голод и отсутствие элементарных санитарных норм (отсутствие крыши над головой, водоснабжения, тёплой одежды, непрохудившейся обуви, постельного белья и т.п.).
Далее следуют неплохие статьи о борьбе "чёрного" пролетариата в США. Здесь Черветто справедливо признаёт, что "значительный афроамериканский пролетариат исключён из "рабочей аристократии" и сконцентрирован в крупных городах, в самых бедных кварталах" [64]. Далее он пишет об уличных боях "чёрного" пролетариата США с полицией в 1963г. [65] Он указывает, что оппортунисты из Итальянской компартии называли "чёрных" революционеров из Кливленда и Чикаго "бандами молодых хулиганов, открывшими огонь по домам и магазинам" [66], хотя они на самом деле стреляли по полицейским. Так же и сегодня кавказских революционеров оппортунисты называют "террористами, взрывающими дома", хотя они взрывают в первую очередь ментов; так же как и про Францию ноября 2005г. и марта 2006г. буржуи подчёркивали поджоги машин и магазинов.
И ещё. Черветто отмечает, что поводом для расширения восстания, перекидывания его на другие города, стало убийство девушки [67] - то, что, казалось бы, "никого не касается".
Черветто приводит ещё один интересный факт - что в 1943г. афроамериканцы выступили за поражение своего, американского, империализма, за что сталинские социал-шовинисты обвинили их, что те "играют на руку нацистам" [68].
Статья "Маркс не устарел в Детройте" - прекрасное опровержение маоистов, изображающих, что США, развитые капстраны якобы "перегнили" для революции. Но Черветто тут впадает в противоположную крайность:
"социалистическая революция проходит через борьбу рабочих капиталистических стран, а не тропами пяти или десяти крестьянских Вьетнамов" [69]