О как он бесподобно говорил!
Он был надёжным лидером, оплотом,
и слушателей вёл сквозь мутный ил
к немыслимым чарующим высотам.
Он так желал улучшить наш удел,
так был горяч для вящей Пользы Дела,
так за народ любимый свой радел,
что пламя из ноздрей его летело.
Он с темой, несомненно, был знаком
и страстно головой вращал седою...
Риторика была его коньком,
послушным под хозяйскою уздою.
Но только почему же мне в ответ
хотелось, всякой логике переча,
засунуть в рот оратору предмет,
несовместимый с функциями речи?!