Аннотация: Драматическая и поучительная история одной войны.
Маленькое предисловие. - Началось все с ссылки присланной мне ДмитриемРуссом, и его предложения попытаться разобраться, как все было на самом деле.
Вот что у меня получилось.
Откровенно говоря, раньше я Парагвай представлял себе этаким латиноамериканским Муходрищенском, где падение банана с ветки раз в сто лет, попадает в анналы истории и вспоминается потом спустя столетия с восторгом и благоговением.
Но оказалось что история этой страны насыщенна столь драматическими событиями и такими колоритными персонажами, что описывать их впору не скромному бойцу-любителю информационной войны, а уж как минимум Шекспиру и прочим метрам Драматургии.
В общем, дело было так, (начну очень издалека).
Испанцы пробрались на территорию Парагвая, где-то в первой четверти 16 века.
В 1537 году была заложена будущая столица Парагвая, Асуньсон, ставшая опорным пунктом испанцев в регионе. С 1542 испанское правительство назначало уже для Парагвая специальных управителей.
Ничего особо ценного вроде золота на территории Парагвая не нашли, так что долгое время, все испанское население края состояло из нескольких сотен солдат, которые от скуки и тоски сплошь переженились на местных женщинах. А потом и вовсе, перемешались с индейцами-гуарани, да так что их потомки почти и забыли родной испанский.
Видимо в связи с отсутствием вкусных кусочков, данная территория в начале 17 века была передана ордену Иезуитов, для проведения социального эксперимента, по построению социализма (он же, - Царство Небесное), в отдельно взятой стране.
Индейцев гуарани согнали в некое подобие колхозов-коммун, именуемых редукциями. Что отчасти было им на пользу, ибо дало защиту от португальских рабовладельцев, пополнявших свой запас живой силы в парагвайских землях.
Защита сия была столь актуальной (в том числе и от местных землевладельцев), что иезуиты добились специального декрета короля, позволяющего индейским жителям редукций, пользоваться огнестрельным оружием. (Для остальных индейцев, оно было запрещено).
Иезуиты считали индейцев малыми детьми, которым еще предстоит повзрослеть, и относились к ним с отеческой заботой. (Как это понималось в 17 веке). То есть контролировали каждый шаг, и нещадно пороли за малейший проступок.
Индейцы отвечали согласно правилам игры, - по-детски. Поедали выданное на рассаду зерно, или резали быков, полученных для обработки земли. А наевшись досыта, - получали свою порцию плетей, и оставались полностью довольны жизнью.
Собственностью они не владели никакой, все что у них было, включая одежду, принадлежало редукции. Все произведенное на полях и в мастерских, сносилось в общие закрома, а оттуда уже выдавалось редукционерам-колхозникам.
За полторы сотни лет такого Щастья, население редукций сократилось с примерно 140 до 70-75 тысяч, то есть почти вдвое.
Кстати делами браков и воспроизведения, занималась так же Церковь. Супругов друг другу назначали иезуитские пастыри, не особо спрашивая мнения брачующихся, и даже практиковалось ночное битье в колокол, по сигналу которого, супруги должны были исполнить свой супружеский долг перед Родиной.
Правда к чести иезуитов надо сказать, что они, в общем-то не заставляли индейцев перенимать европейский образ жизни и говорить по-испански, (более того, за образец редукций, они взяли порядки, принятые в государстве Инков). Дали индейцам более продвинутые методы сельхозпроизводства, обучали их ремеслам и даже искусствам, и предоставляли защиту от белых.
Но весь этот эксперимент, закончился, когда к середине 18 века, горстку европейских прохиндеев рыскающих по Америкам в поисках золота, сменили благородные доны-землевладельцы, желающие честно обрабатывать землю руками индейских и черных рабов.
Естественно, обработанная земля и готовые рабы, собравшиеся в редукциях, были слишком лакомым кусочком, что бы оставлять их в руках святош.
В 1750 году Испания и Португалия "договорились" о судьбе 7 иезуитских поселений, в том числе Асунсьона, которые передались в португальское владение . Иезуиты не захотели подчиниться этому решению; началась война длившаяся 4 года (1754-1758). Победила дружба..., - Испании с Португалией. А чуть позже в 1768 году, иезуитов вообще выгнали из Латинской Америки.
Увы, конкуренты, позарившиеся на сокровища иезуитов, - в закромах редукций, о сказочных богатствах которых ходили легенды, нашли лишь фигу с маслом, ибо сии хозяйства оказались абсолютно нерентабельными.
(Как тут не вспомнить родной совхоз - "Сорок лет без урожая"?).
Земли редукций были отчасти поделены между испанскими и португальскими землевладельцами, а отчасти стали собственностью индейцев, (их было тупо больше, и они умели воевать). Правда сами индейцы начали стремительно дичать, а вместе с ними, дичала и сама колония Парагвай. (Какбэ тоже что-то напоминает.... Но чур меня чур, бес нетолерантности).
С началом Французской революции, начались брожения умов и в Латинской Америке. Парагвай, в виду своей удаленности от океанов и мира, долгое время не принимал в этом участия, однако в 1811 году тоже стали независимыми. И даже не столько от Испании, сколько от Аргентины, долгое время еще протягивающей свои загребущие лапки в его сторону.
После чреды волнений и политического разлдолбайства, к власти пришел доктор Франсия (Хосе Гаспар Родригес де Франсия).
Это был хорошо образованный человек, преданный поклонник идей Просвещения и Гуманнизма, поэтому, как частенько это и бывает, - правление свое начал с казней и репрессии, а с тех пор, как Конгресс провозгласил его Пожизненным Диктатором, этот самый Конгресс, больше не созывал
Однако почти все современники подчеркивали его скромность, честность, образованность и трудолюбие. Но все эти достоинства, однако, не мешали ему держать свою страну в ежовых рукавицах, и подавлять любую оппозицию.
Он придерживался политики изоляции, недолюбливал иностранцев, запретил въезд и выезд из страны под страхом смертной казни, уничтожил внешнюю торговлю, особенно импорт. Так же он запретил высшее образование в стране, газеты и почту. (Однако надо отдать ему должное, развивал начальное образование в государственных школах. Частные школы были запрещены).
А еще, - он разрушил привычный уклад социальной жизни, отобрав земли у испанской элиты, и сделав их собственностью государства. (90% земель принадлежали правительству).
К тому же, европейцам было запрещено вступать в браки с другими европейцами, вынудив их тем самым смешиваться с индейским населением.
Одни называют это местью за годы насмешек и унижений, (сам Франсия был метисом), во время обучения в Аргентине, а другие - мудрейшей политикой, спаявший народы Парагвая в единую нацию.
В отличии от других стран региона, раздиравшихся политическими волнениями и смутой, - под Франсией, Парагвай наслаждался почти тремя десятками лет стабильности и спокойствия. (Относительного конечно, ибо свергнутые элиты постоянно норовили спихнуть его с поста Пожизненного Диктатора, предпочтительно с летальным исходом, а он платил им той же теплотой и лаской).
К чести Франсии надо сказать, что после своей смерти в 1840 году, он оставил процветающую страну с вполне боеспособной армией и увеличившейся вдвое казной, где, в том числе находились и 36 500 песо его личной, неизрасходованной зарплаты. (Он жил на сбережения, заработанные еще до должности диктатора).
В укор, - помимо ежовых рукавиц на горле Свободы, - то, что, диктаторство Фрасии, особенно в последние годы, стало приобретать довольно странные формы. Например, он приказал застрелить всех собак в Парагвае. И обязал всех встречных снимать перед ним шляпу. Тем у кого не было шляпы, - было приказано ее купить.
После смерти Франсии, благодарный народ, для начала взбунтовался и разнес дом Пожизненного Диктатора, а спустя какое-то время назвал его Национальным Героем.
Потом опять наступил недолгий период политического бардака, окончившийся с приходом к власти Карлоса Антонио Лопеса, - племянника умершего Диктатора.
В отличии от Франсии, который считал себя первым гражданином страны, Карлос Лопес, считал себя Единственным Хозяином. Но как ни странно, подобный подход, дал результаты не худшие, чем правление Франсии, но даже и превзошел их.
Карлос Лопес приоткрыл страну для иностранцев и торговли, нанимал специалистов из Европы, принял законы давшие начало отмене рабства, написал Конституцию (согласно которой почти вся власть в стране принадлежала ему). Заложил основы судостроения и текстильной, сталелитейной, бумажной, типографской промышленности, и производства
пороха. Ввел центральное планирование сельхозпроизводства, (напомню, - почти вся земля была собственностью государства), сделав его более разнообразным и производительным. (Были созданы 64 управляемых государством "Поместья Родины")
При нем же было построено несколько дорог, телеграфных линий, и даже первая в Латинской Америке железная дорога. (Построенная кстати англичанами).
За 22 года его правления населения Парагвая увеличилось вдвое.
Так же он создал армию европейского образца, вооруженную новейшим оружием, количество которой было доведено до 8 000 человек в мирное время, (очень много для того времени). Ввел принцип воинской обязанности, и построил несколько мощных крепостей. Все это позволило ему выиграть семилетнюю войну с Аргентиной, и отстоять независимость Парагвая.
Еще более потрясающей, была его деятельность на поприще образования. Если до него в Парагвае существовало лишь несколько начальных школ, то после себя он оставил 400 школ для 25 000 учащихся и заложил основы среднего образования. Учитывая, что после Франсии, в стране почти не осталось действительно образованных, (а не просто умеющих читать-писать), людей, это можно считать колоссальным успехом.
Но была и другая сторона медали, - почти вся торговля, сельское хозяйство и производство было сосредоточенно в руках Лопеса и его семьи. Своих братьев он назначил министром внутренних дел и архиепископом, а сына, - главнокомандующим армии. Принцип подавлению любой оппозиции жесточайшим образом, унаследованный от дяди, остался нетронутым. Слишком разбогатевшие граждане, включая иностранцев, частенько сажались в тюрьму, и выпускались за изрядный выкуп. (госрейдерство в чистом виде). Так что не удивительно, что подобное сосредоточение всех ресурсов страны в одних руках, позволило избежать иностранных займов, долгов, с вытекающей из них экономической зависимостью.
И тут, казалось бы, самое время воспеть диктатуру - как наиболее успешную социально-экономическую модель развития общества. Но на смену папе Карлосу, пришел сынишка Франсиско Солано Лопес.
Был он человеком страшно избалованным, деспотичным и порочным. Страшный бабник, - он не останавливался перед насилием, в случае если понравившаяся ему женщина имела смелость ему отказать. Его жестокость впоследствии вылилась в настоящий садизм и паранойю.
В 18 летнем возрасте, папа уже назначил его главнокомандующим армией, и в 1853 году, отправил во Францию для закупки оружия.
Франция и Париж, произвели неизгладимое впечатление на парагвайского провинциала. А двор Наполеона III распалил его честолюбие до немыслимых пределов, заставив мечтать о собственной Империи.
Там же в Париже он встретил Элизу Марию Линч, - даму полусвета ирландского происхождения. Влюбился в нее и сделал своей гражданской женой (в те годы это было настоящим скандалом).
Однако сия дама не только производила фурор в скучном Асунсьоне своим умом, обаянием, остроумием, и парижскими нарядами. - Благодаря близости к диктатору, она стала одним из наиболее политически влиятельных лиц Парагвая, крупнейшим землевладельцем, (в том числе она владела землями в Бразилии, когда Парагвай захватил провинцию Мату-Гроссу). Она родила Лопесу 5 сыновей, а также, по утверждению некоторых историков, - сама планировала военные операции, командовала войсками, и участвовала в боях.
Она же и похоронила Лопеса после его гибели, и умерла нищей спустя несколько лет, после изгнания в Европу. (Бразильское командование, взявшее ее в плен, отказалась выдать Линч, жаждавшим ее крови парагвайским оппозиционерам).
- Ну разве подобные личности и биографии не достойны пера Шекспира? - С моей точки зрения - Антоний и Клеопатра тихо курят в сторонке.
Промышленность Парагвая цвела пышным цветом, сельское хозяйство заваливало страну продуктами, но отсутствие выходов к Океану, делало сбыт всего этого добра, зависимым от доброй воли соседей.
С целью избавления от подобной зависимости, после приезда из Парижа, Лопес даже пытался свататься к прынцессе бразильянской. Но ейный папа дон Педру II, зятем с подобной родословной (Фи, - сплошная индейская кровь - не комильфо), побрезговал. (Да и мамзель Линч, отнюдь не была страшной тайной парагвайского Двора, а горячо обсуждалась по всей Латинской Америке).
А ведь если задуматься, - этот брак мог бы спасти сотни тысяч жизней. Но увы......
Наиболее сильными из соседей, были конечно Бразилия и Аргентина. А наиболее подходящим для вмешательства с целью прорубания окна в Мир, - Уругвай.
Страны почти никогда не отличались стабильностью. В той же Аргентине, во время семилетней войны выигранной папой Карлосом, три аргентинские провинции выступали на стороне Парагвая, против центральной власти Буэнос-Айреса.
И вот в один прекрасный (или скорее ужасный) момент, в соседнем Уругвае опять началась очередная буза. Не прислушавшийся к мудрому принципу дедушки Франсии и папы Карлоса, не лезть в чужие дела, Лопес решил поддержать одну из партий Уругвая - Бланкосов, придерживающихся консервативных принципов. Другую парию - Колорадос (либералов), поддерживали Бразилия и Аргентина.
(В статье тридцатых годов из одного военного советского издания которую я нашел в Сети, эти партии незатейливо именовались Белыми и Красными).
Поначалу Лопес попытался выступить как арбитр и миротворец. Но был вежливо послан бразильцами..., э-э-э, - заниматься своими делами.
Однако отдать Уругвай под контроль Бразилии, Лопес позволить не мог. После долгих и нудных разборок, это вылилось в войну Парагвая с Бразилией. Началом которой стал захват бразильского парохода "Маркиза де Оливейра" с новым губернатором Мату-Гроссу на борту, и грузом оружия в трюме.
Надо сказать, что в войну эту Парагвай вступал с 38 000 регулярной армией, против 24 000 объединенных армий Бразилии, Аргентины и Уругвая, и огромным резервом, созданным благодаря воинской повинности. Что однако, было довольно призрачным преимуществом, если учесть размеры, населенность и потенциал его противников. (В одной только Бразилии количество нерегулярной Национальной Гвардии превышало количество всего мужского населения Парагвая).
Однако хорошо обученная и тренированная армия Парагвая, сумела добиться в начале войны немалого преимущества, практически с ходу захватив бразильский штат Мату-Гроссу, который обороняли лишь несколько сотен бразильских солдат. (Говорят операцию планировала лично мадемуазель Линч).
Однако же и это по большей части был ошибкой. Штат Мату-Гроссу оказался не самой лакомой добычей, и кроме непосредственно территории, взять с него было нечего.
(Любители помахать кулаками после драки, утверждают, что надо было долбить Уругвай, добиваясь выхода к морю, по которому, впоследствии, можно было бы завозить оружие для войны и получить заказанные в Европе 5 броненосцев. Но все мы сильны задним умом.)
(Броненосцы кстати, потом перекупила Бразилия, и отправила воевать с Парагваем).
Потом с целью нападения на другой бразильский штат Риу-Гранде-ди-Сул, и для помощи бланкосам Уругвая, парагвайцы попросили проход через территорию Аргентины. Видно понадеявшись на солидарность испаноязычных, против португалоговорящих. Надежда сия была вполне обоснованна, большинство аргентинцев воспринимали эту войну как братоубийственную. На протяжении всей войны, в Аргентине случилось целых пять восстаний, с целью поддержки Парагвая, и против действующего президента Митре, причем последнее восстание, - уже после окончания войны. Чтобы задавить эти бунты, Митре был вынужден регулярно снимать войска с фронта.
Однако правительство Аргентины, было несколько хитрее симпатий народных масс, и содействовать усилению соседа не пожелало. - В проходе войск было отказано.
Тогда ничтоже сумнящися Лопес объявил войну Аргентине, и вторгся в ее провинцию Коррьентес.
А тем временем, Бразилия подсуетилась и добилась победы в Уругвае своей партии.
Уругвай присоединился к Бразилии и Аргентине, заключив создание Тройственного союза.
Поначалу страны союзницы к войне готовы не были. Регулярные армии Аргентины и Бразилии насчитывали соответственно 8 500 и 16 000 человек. Однако Бразилия обладал мощным (для того региона), флотом.
А поскольку война собственно шла вдоль русла рек Параны и Парагвай, то наличие флота и решало многие вопросы.
11 июня 1865 года между флотами сторон произошла битва при Рочуэлло.
По плану Лопеса, должно было состояться внезапное нападение на значительно более мощный бразильский флот. Однако внезапности не получилось, и парагвайцы были разбиты. Причем одним из странных факторов этого поражения было то, что на парагвайских речных пароходах, переделанных под боевые корабли, почему-то не оказалось абордажных крюков. (Хотя план битвы подразумевал именно абордажные атаки). Так что даже подойдя, под огнем врага, вплотную к его кораблям, парагвайцы не смогли взять их на абордаж.
Подобный маневр удался лишь против двух бразильских кораблей. Но бразильские матросы предприняли хитрый маневр, - скрылись под палубой, задраив люки. А парагвайский десант, был сметен с палуб, огнем с соседних кораблей.
Из 9 парагвайских кораблей, из боя вышли лишь четыре. Причем два из них получили такие повреждения, что едва могли двигаться. Но на их счастье, - бросившихся преследовать бразильцев, отогнал огонь, построенной на берегу батареи, и те были вынуждены отойти, отпустив подранков.
Собственно после этого войну уже можно было считать проигранной. Поскольку контроль над водными артериями перешел к врагу, и поражение стало лишь вопросом времени.
Но с точки зрения Лопеса все только начиналась. Пока одна из его армий удерживала Мату-Гроссу, другая защищала берега Параны, - третья захватила Рио-Гранди-ду-Сул, и двинулась в Уругвай, с целью захватить столицу Монтевидео.
Однако чтобы легче было передвигаться, эту армию разделили на две части. Одну из этих частей уничтожили почти сразу, А вторая, большая часть, была окружена, и сдалась, видимо даже не оказав сопротивления.
С пленными обошлись не лучшим образом, частично уничтожив, частично продав в рабство. Впрочем, учитывая обращение парагвайских солдат с местным населением и пленными, - удивляться этому не проходится.
Вместо того что бы принять это, как второй звоночек, повествующий о приходе Страшного Полярного Зверя, и попытаться заключить мир, Лопес начал проявлять признаки паранойи и объявил лозунг - "Победить или умереть!".
Однако к концу 1965 года, все парагвайские войска были выбиты из провинций Рио-Гранде-Ду-Сул и Коррьентес, и военные действия были перенесены уже на парагвайскую территорию.
Больше двух лет, понадобилось объединенным силам трех стран, что бы подняться по течению Параны, и сломить оборону парагвайцев в месте слияния Параны и Парагвая.
Причиной чему стали потрясающие упорство, храбрость, и смекалка парагвайцев.
27 марта 1866 года, состоялось одно из самый курьезных сражений, наверное за всю историю всех флотов мира. Три броненосца типа "Мерримака" и монитор "Байя", в сопровождении многочисленных деревянных судов, героически воевали против одной единственной парагвайской плоскодонной лодки, вооружение которой состояло из одной 8-дюймовой гладкоствольной пушки. Бразильцы яростно обстреливали грозного врага, но все никак не могли попасть. Наконец им это удалось, но к тому времени лодка успела наделать много вреда. Одно из ее ядер ударило в косяк пушечного порта бразильского броненосца "Тамандаре" и разлетелось на осколки, попавшие в каземат, и убившие 23 человека, а 15 ранив.
Флот союзников продолжал неспешно подниматься по рекам. А парагвайцы атаковали бразильскую эскадру с помощью брандеров, и спускали на нее по течению самодельные плавучие мины. Устраивали на берегах рек импровизированные батареи, с которых внезапно обстреливали вражеские корабли. Короче, - не упускали ни одной возможности подгадить врагу, проявляя при этом доблесть, мужество и смекалку.
Один форт Итайпури, при слиянии Параны с Парагваем, сдерживал бразильскую эскадру целых 4 недели, хотя в нем находилось всего одно орудие. Все это время, эскадра бомбардировала это укрепление, но при этом так и не смогла поразить единственную пушку, или же ранить кого-либо из прислуги. После падения форта, парагвайцы смогли вывезти героическую пушку из разрушенного форта.
В начале сентября 1866 года началось наступление на крепость Умайте, прикрытую двумя батареями Куррупати и Куруци.
Куруци, на которой находились одна 8-дюймовая и две 32-фунтовые гладкоствольных пушки, и еще десяток калибром поменьше, первой вступила в бой, и прежде чем пасть через два дня, после атаки высадившегося десанта, - сумела повредись 2 броненосца, один из которых позже наткнувшись на мину затонул.
Сразу после этого начался штурм батареи Куррупати. Атака 20 000 аргентинских и бразильских солдат, поддержанных огнем эскадры мощных броненосцев и мониторов, была отбита. Тяжёлые потери (5000 человек всего за несколько часов) привели к кризису в командовании союзными силами и остановке наступления почти на целый год.
12 сентября 1866 года Лопес даже встретился с президентом Аргентины Митре. Однако эта встреча не привела к заключению мира, поскольку бразильская сторона желала продолжения войны.
Военные действия возобновились в июле 1867 года, но только через год, 25 июля 1868 года крепость Умайте пала. Путь на Асунсьон был открыт. (Истины ради стоит признать, что столь упорное сопротивление Умайте, заслуга не только ее защитников, но и разногласий в командовании войск коалиции).
1 марта 1868 парагвайцы предприняли отчаянное нападение на бразильские броненосцы близ Хумаиты. Примерно 350 человек, вооруженных холодным оружием и ручными гранатами на 24 лодках, ночью атаковали 4 броненосца. Два из них были взяты на абордаж, часть команды, спавшая на палубе, была перебита, а остальные опять спрятались под палубами. Два оставшихся броненосца, были вынуждены обстрелять палубы взятых на абордаж кораблей картечью и гранатами, убивая бразильцев наравне с парагвайцами, но спасая броненосцы от захвата.
Аналогичная попытка была сделана и 10 мая и опять с тем же успехом.
(Некоторые историки считают, что если бы атака была предпринята сразу на четыре броненосца...., то кто знает, - это могло бы привести к победе нападающих).
К тому времени, война для Парагвая превратилась в настоящую катастрофу. Регулярная армия убывала и все чаще пополнялась резервом, набираемым из мирного населения. Причем все чаще в солдаты стали призывать женщин и детей от 10 лет.
Люди по обеим сторонам фронта гибли даже не столько от пуль, сколько от многочисленных эпидемий и лихорадок, распространенных в этом болотном краю.
Отсутствие промышленной базы, и невозможность пополнения оружием извне, довели до того, что парагвайские солдаты атаковали противника с копьями и мачете.
Материальная база давно была исчерпана, - солдаты зачастую не имея даже рубашек, ходили полуголыми, а по свидетельствам очевидцев, даже полковники шли в бой босиком
К этим бедствиям парагвайской армии, стоит прибавить обострившуюся паранойю Лопеса. Он начал видеть предательство во всем и поступал соответственно.
В отряде не выполнившим его задания до мельчайших подробностей, - казнили всех офицеров, и каждого десятого солдата. Что быстро привело к дефициту кадров. Причем казни, как правило, сопровождались жестокими пытками.
Чем хуже шли дела, тем больше зверел Лопес, казни в армии уже начали исчисляться тысячами, казнили и 500 иностранцев работавших на армию или живших в Парагвае обвинив их в заговоре. В число "заговорщиков" попали и некоторые дипломаты. С целью экономии боеприпасов, казнимых закалывали копьями. Подобной опасности подвергся даже посол САСШ Чарльз Уошберн. Лишь прибытие американских канонерок спасло его от казни.
Под конец, Лопес приказал казнить даже собственных братьев и мужей сестер. А потом, по утверждениям некоторых историков, - даже приказал пытать мать и родных сестер, также заподозрив их в измене.
И несмотря на это, (или благодаря этому), мужество, стойкость парагвайцев и их преданность Лопесу, просто потрясали. Они атаковали броненосцы на пирогах с мачете в руках, шли в самоубийственные атаки с копьями наперевес, на вражеские пушки и ружья, и стойко держали оборону на каждой позиции буквально до последнего солдата.
В декабре 1868 года, войскам союзников удалось одержать целых три победы подряд, после чего армия Парагвая, фактически перестал существовать. Лопесу было предложено сдаться, но он отверг это предложение и скрылся на севере в горах, где начал вести партизанскую войну. А 1 января 1869 года пал Асунсьон.
Следующий год, 21 тысячная армия союзников зачищала Парагвай, и давила любое сопротивление.
О состоянии парагвайской армии, хорошо говорит тот факт, что во время битвы при Акоста-Нью 16 августа 1869 года, из 6 тысяч сражавшихся, - 3500 были детьми от 9 до 15 лет. Все они погибли, и в память их героизма в сегодняшнем Парагвае отмечается праздник - День ребенка. (Лично у меня при мысли о подобном празднике мурашки по коже бегают).
В одной из битв, после внезапной атаки его лагеря бразильскими войсками, спасаясь от противника, Лопес попытался переплыть реку. Но топкий берег не позволил ему выбраться из воды, и тогда он повернул обратно. Выплыв на берег захваченный бразильским отрядом, он сделал попытку напасть на командующего отрядом генерала, и был заколот пикой улана.
Хотя по другой версии, ранение было не смертельным, и добил Лопеса выстрел с противоположной стороны реки. Умер Лопес со словами - "Я умираю за родину".
После этого война закончилась.
Бразильская оккупация продолжалась еще 6 лет. Причем бразильцы даже отстояли независимость Парагвая, от притязания Аргентины.
Парагвай потерял почти половину своей территории, две трети населения из которых 90% мужчин. (А некоторые считают, что он лишился 90% всего населения), А составлявшие эти 10% выживших мужчин, были преимущественно детими, калеками и стариками.
На Парагвае висел огромный долг контрибуции, наложенной на него Бразилией и Аргентиной. Этот долг он так и не смог выплатить, и тот был добровольно прощен Парагваю в 1943 году.
Промышленность и большая часть сельского хозяйства были уничтожены. Что открыло рынок для иностранных товаров (преимущественно английских). Так же, впервые в своей истории, Парагвай был вынужден взять 1 миллион фунтов стерлингов в качестве займа.
Союзники потеряли в той войне;
Бразилия - 50 000 человек;
Аргентина - 18 тысяч;
Уругвай - 5600.
Но из-за войны, и экономика Бразилии оказалась в глубочайшем кризисе. За пять военных лет, страна потратила вдвое больше, чем получила. Финансирование войны шло за счет займов Лондонского Банка и банкирских домов братьев Бэринг и "Н. М. Ротшильд и сыновья".
Чуть лучше обстояли дела у Аргентины, - война весьма поспособствовала модернизации ее экономики и на какое-то время, она стала сильнейшим государством Латинской Америке, и крупнейшим игроком региона, за счет присоединения бывший Парагвайских земель.
Однако и Аргентина надолго осталась должницей британских банков. Некоторые из этих долгов, Бразилия и Аргентина, выплачивают до нашего времени. Хотя с основными долгами этой войны Бразилия расплатилась только в середине 20 века после ВМВ.
Так что наибольшие барыши и выгоды в той войне, получила именно ВЕликобртания, которую наверое и можно назвать "Страной-победительницей".
Видно этим и обусловлены обвинения Англии в развязывании этой войны.
Но лично я, хотя британские уши торчат из-за каждого куста, не склонен к ним слепо присоединяться.
Поскольку Великобритания тогда была мировой Сверхдержавой, - неудивительно, что следы ее присутствия можно было найти почти в любом уголке земли.
Сейчас уже сложно сказать, насколько в действительности Британия была заинтересована в этой войне. Однако обвинения в попытке задушить свободолюбивый Парагвай, не желающий приобретать английские товары, мне кажутся явно надуманными. В Парагвае до, и вовремя войны, было много как технических, так и военных специалистов, именно из Англии и Америки. (А паровозы и станки для своей промышленности, Парагвай производил не сам, а закупал за границей, проще говоря в Англии).
Да и особой выгоды для Британии топить Парагвай в то время, я не нахожу. Скорее ей было выгодно его поддерживать, так как она уже тогда малость цапалась с Аргентиной из-за некоторых островов. А раздавить Парагвай, означало усилить Аргентину.
Куда большую роль в развязывании этой войны, на мой взгляд, сыграли амбиции Франциско Лопеса.
Спустя почти 70 лет, после победы в Чакской войне, с целью возрождения патриотизма и самоуважения нации, занявший место президента полковник Франко, объявил Франсиско Солано Лопеса, - национальным героем, не имеющим прецедента. И отправил специальную экспедицию на поиски его останков.
Останки нашли и вместе с телом его отца Карлоса Солано Лопеса, поместили в часовню, названную "Пантеоном Национальных Героев".
http://www.x-libri.ru/elib/klskr000/00000102.htm - А это, ссылка на статью подтверждающую версию Панарина. Но я не склонен ей слишком доверять, поскольку там игнорируется много фактов, есть явные передергивания и натяжки.
А если сравнить версию разрушения Парагвая, с версией разрушения Германской цивилизации первой половины 20 века, можно понять насколько автор склонен к вольно интерпретировать историю.
ЗЫ. - Статья написана благодаря Гуглу и его программе-переводчику, позволившим мне прошерстить русско-... английско-... и испаноязычные сайты и Википедии.