Аннотация: Вы не верите в существование оборотней? Или думаете, что они в полнолуние первращаются в волков и охотяться за людьми? Приглядитесь к своим друзьям - все не так просто!
Откровения современного оборотня.
Свои ошибки трудно признавать в любом возрасте, но сейчас, оглядываясь назад, я говорю, что многое сделала бы так же, как и тогда. Хотя это и доставило мне и моим друзьям множество хлопот.
Что теперь? Я больше не одна. Теперь со мной рядом есть ОН. Человек, ради жизни которого я готова была пожертвовать долгом, который принял меня такой, какая я есть. И я ничего не боюсь! Слышишь, ничего! Он дал мне надежду, подарил счастье и позволил быть самой собой. И для меня нет ничего лучше, чем вернуться домой и попасть в его теплые объятия, зная, что он ждал и переживал за меня. Даже если меня не было пять минут.
Обычно я спрашиваю, не боится ли он моего проклятия. А мой невозможный муж говорит, что это он проклят, проклят с того момента, как познакомился со мной. Обречен на вечные муки со своей неугомонной девочкой! Он такой балда... А у меня, как оказывается, дар. Где бы я его искала без этих способностей? Это были мои слова. Для нас обоих эта фраза означает начало наших отношений.
Я все тебе расскажу, но не в хронологическом порядке, а с того момента, который для меня является "условным началом". Все, что было до этого, я считаю детскими забавами, ребячеством, игрой. Мне даже в голову не могло прийти, что все это может быть опасно.
С этого "условного начала" ведет отсчет моя взрослая жизнь, моё серьезное "Я". Игры кончились. Я словно и сейчас вижу все это: и остров, и двойников принца, и тощего ветеринара, и охотников, и насмерть перепуганного Хозяина, и того предателя, который знал обо мне все...
И еще много месяцев я ощущала во рту привкус его крови. Крови моего убийцы.
Начало истории. Моя сущность.
Дверь вагончика отворилась, впуская яркий солнечный свет. Сидевшие внутри люди зашевелились и стали выходить. С них не спускали глаз трое вооруженных типов в камуфляже. Подобное я видела только в плохих американских боевиках, где в подобные "пятнышки" наряжают или армейцев, или антитеррористическую группу. Скучно.
Украдкой оглядевшись, я поняла, что мы вовсе не на улице, а в большом строении, похожем на ангар. В вагончик заглянул один из громил - "Все?" - и кивнул своим.
Всех узников согнали в одну кучу и велели ждать. Я смогла получше оглядеть своих собратьев по несчастью. Бродяги. Ни дома, ни семьи, ни документов. Оборванные, грязные, мы три дня провели в этом контейнере. Кто-то закашлялся. Он тут же получил от охранника такой удар, что улетел за пределы нашей "критической зоны", за что схлопотал еще один - но в обратном направлении.
У меня внутри что-то щелкнуло - неужели?.. Игорь был прав? Открыла Америку. Картина Репина "Приплыли!" - всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли.
Эти люди не имеют никакого отношения к милиции. Это та самая охрана острова. Значит, мы действительно на охоте. Или нет? Ну не спрашивать же...
Независимо фыркнув, я почесала задней лапой за ухом. Не у всех собак бывают блохи, но вот среди бомжей они - повсеместное явление, к сожалению. Хочу в ванную!
Мой так называемый хозяин Дмитрий (почему-то люди думают, что это они хозяева собак) обыкновенный бродяга-интеллигент. Я старательно делаю вид, что напугана и жмусь к его ногам. Справа наблюдался Игорь, он выглядит как настоящий бомж, хорошо с ним Хич поработал, но сейчас не следует рекламировать знакомство. Он выглядит бродягой, но на деле - имеет неплохую работу и приличный заработок. Здесь его держит одно - месть.
Бродяга - тоже профессия, надо знать, как достать еду, где переночевать, с кем стоит заводить знакомства, а от кого надо держаться подальше. У таких, как мы много врагов и тех, кто просто нас не терпит и презирает. Собака бомжу - первый помощник. И тревогу поднять, и еду найти, и от ментов схорониться, и денег "на собачку" больше дают.
Но что это? Кажется, какие-то изменения в окружающей обстановке?
Вокруг нас ходил скользкий тип в синем клетчатом костюме. Весь его вид говорил о том, что он один из наших недоброжелателей. Слегка нахмурившись, он повернулся к охране. Спасибо курсам английского - я поняла все, что он сказал.
- Почему их так мало? У босса будут гости!
Мало? Да тут человек тридцать! Амбал справа попытался оправдаться:
- Но это в три раза больше обычного...
Скользкий прервал его:
- Выйдет как тогда - все останутся у дома и не будет интересной охоты. И что ты боссу скажешь?
Охота? Вот это да! С одного удара попасть в цель! А я сомневалась...
-Ладно. Придумаем что-нибудь...
Он повернулся к будущей добыче и заговорил уже по-русски:
-Ребята, извините этих обормотов - они погорячились, доставляя вас сюда. Поскольку все вы из далекой и холодной России, к которой я сейчас, хвала небесам, не имею никакого отношения, то говорить я буду по-русски. У каждого из вас есть шанс заработать сто баксов. Кто хочет стольник?
Не надо думать, что люди без работы и денег хватаются за любую возможность заработать. Никому из нас ничего в руки просто так не падает. "За все надо платить" - говорил мой знакомый. Правда в том, что нам зачастую не из чего выбирать. Поэтому кто-то подал голос:
- А что делать-то?
- Резонный вопрос, - широко улыбнулся Прилизанный. - Но с вашей позиции бесполезный. Если не согласитесь, обратно живыми не попадете. Итак, кто хочет заработать стоху?
- Все равно на похороны не хватит, - проворчал кто-то.
Прилизанный щелкнул пальцами, - один из охранников мгновенно шагнул к говорившему и одним движением рук скрутил тому шею. Отчетливо хрустнули позвонки. Люди ахнули. Кого-то стошнило.
- Кто еще против? Никого? Отлично. Мужиков отдельно, баб - отдельно. Вымыть, накормить и запереть. Откуда собака?
- Это моя Жучка, - сказал Дмитрий. Любит он меня. Заступается. Игорь взглянул на нас и быстро опустил глаза.
- Выгнать, - коротко приказал Прилизанный.
Дмитрий попытался возмутиться. Игорь сжал кулаки.
- Скажи спасибо, что не пристрелят, придурок. Пока не пристрелят. Вместе побежите. Бонус, окей?
Заржав, Прилизанный удалился. Я еще успела увидеть, как людей начали сортировать по половому признаку, но меня схватил один из громил, причем грамотно сцапал - чтобы не укусила, и выкинул во двор, наградив смачным пинком в бок.
- Гуляй, псина вонючая! - И за что это он так меня любит? Я только недавно мылась! Правда, в луже, но собачьей шерстью не пахла никогда!!!
Появился еще один. Оба закурили.
- Может, застрелить песика? - спросил второй. Первый пожал плечами: - Псина глупая, никому не скажет, - дружный хохот. - Да и Феоктистыч велел не трогать. Он их любит.
- Ага, любит. Он что, кореец? На охоте кто-нибудь да пристрелит.
- В качестве бонуса можно предложить, ты же слышал...
Вот уроды! Знала бы, ни за что не сунулась. Мартину устрою головомойку. Хорошо, что Сима не слышит - вот был бы повод для насмешек!
Кстати, надо запомнить: Прилизанный - это какой-то Феоктистыч. Интересно...
Дмитрия жалко. Интеллигентнейший человек. Как напьется, всегда меня на "вы" называет. А от Мартина разве дождешься... Помыкают все, кому не лень.
Ладно, пойду я отсюда, пока они не передумали. Жизнь собачья, но жить еще хочется.
Разведка территории может дать многое. Особенно если ее проводит грамотный человек. Или грамотная собака. У-у-у! сколько хорошего о себе любимой! С другой стороны - кто мне еще подобное скажет?
Оптимист верит, что мы живем в лучшем из миров. Пессимист боится, что так и есть. Кажется, я все-таки отношусь к первой группе.
Стараясь не попасться никому на глаза, я обошла вокруг дома. Огромный трехэтажный особняк был окружен высоким кирпичным забором. Судя по всему, по верху шла проволока с током. У ворот - будка охраны. Все как на подбор: два метра и килограммов сто - сто пятьдесят живых мускулов при трех граммах мозгов. Судя по запаху, на территории обитает штук шесть больших собак, которые патрулируют двор ночью. Их же наверняка и пускают по следу "дичи" или просто сбежавших людей.
Очень скоро я нашла и маленькое окошко у самой земли, через которое учуяла запах бродяг и Дмитрия. И еще - корицы. Так всегда пахнет Игорь, только не знаю, почему. Люди этого не чувствуют.
Вот где их содержат! Помочь я им все равно не смогу, придется уходить.
Пробравшись в дом, я нашла спальни для охотников, кабинет Хозяина и кухню. Последнее меня особенно порадовало. Остальные комнаты в доме мне были не интересны. Услышав, что после ужина Хозяин отправился смотреть "дичь", я метнулась в кабинет. На мое счастье там никого не было. Я успела даже изучить содержимое ящиков стола до того, как он вернулся, и выпрыгнула в окно в последний момент. Дом, конечно, большой, но где гарантии, что меня не обнаружат слуги, если я лягу спать где-нибудь в углу?
Я никогда не ночевала на улице. Ну, Дмитрий, конечно же, не жил в квартире, но у него был честно отвоеванный угол в подвале магазина, где он несколько раз с приятелями подрабатывал. Не хоромы, но крыша над головой была. У меня имелось даже старое одеяльце и собственная миска. В миске правда обычно было пусто, в стакане Дмитрия водка водилась не в пример чаще.
Но на пустой желудок, в лесу, под корнями дерева, одна?
Бр-р-р!
При одной мысли о животных, которые могли жить здесь, мне становилось нехорошо. Потом я подумала: если на "охоту" приезжают богатые люди, которые чтят свою безопасность превыше всего, которые идут с ружьем не на зубастого медведя, а на безоружного человека, то, скорее всего, в этом лесу остались только муравьи. Все, что может причинить охотнику вред, давно истребили.
Против ожидания, я заснула сразу же, не успев даже перестать бояться. Обычно все, что мне снится, имеет под собой реальную почву. Однажды я увидела бабушку, сидевшую на покосившейся лавочке. Она смотрела на что-то позади меня и плакала. Фоном служил какой-то равномерный гул, давивший на уши, словно где-то играла музыка, но не было слышно слов, но потом стало тихо, и я проснулась. Утром мне сказали, что этой ночью у бабушки остановилось сердце. Так что я привыкла доверять ночным картинкам.
На сей раз у видела саму себя как бы со стороны. Передо мной на полу сидели два абсолютно одинаковых молодых человека. И почему-то одного из них мне предстояло убить! Потом появилась черная школьная доска, на которой мелом было написано всего одно слово. Оно было на незнакомом мне языке, но я смогла прочитать: предательство.
На следующий день я проснулась поздно, все кости болели, меня явно знобило. Не успела я прочувствовать всю глубину собственных переживаний, как до меня донесся странный, равномерно усиливающийся гул. Где-то я уже слышала такой...
Вертолеты!
Боже правый, если нас довезли по воде (причем меня изрядно укачало, как и многих людей, кстати), то с таким шиком могут передвигаться только какие-то важные персоны.
"У хозяина будут гости..."
Сон и недомогание как рукой сняло. Приехали другие охотники. Наши и зарубежного разлива богачи, нашедшие новый способ борьбы со скукой - отстрел бичей, которые играют роль дичи. На их счет у меня большие сомнения - люди ли они?
Вертолетов было три, за один заход каждый из них привез по два человека с завязанными глазами - охотники, разумеется, - и по одному сопровождающему из числа людей хозяина. По пути они, очевидно, давали последние наставления и следили, чтобы богатеи не сняли повязки.
Ну-ка, кто это решил поразмяться?
Ого! Да ведь этого типа я где-то видела, только где? И вон того, в шапочке, тоже. А этот тоже знаком, только он толще...
Точно! Первый - журналист, только на той неделе в какой-то передаче говорил о жестокости на телевидении и сценах насилия, которых стало очень много. Второй - музыкант, на сцене поет и, кажется, в Гринписе состоит. Даже представлял какую-то акцию против пошива шуб из норки. А третий - актер кино. Играет жалостливые роли, вроде замученного в неволе раба, покинутого бессердечной женой инвалида и прочее.
Мартин говорит, что у каждого человека есть оболочка и внутренний мир. Можно увидеть только оболочку, которая похожа на яркий фантик от конфеты, но нельзя увидеть саму конфету. На фабрике ошиблись и вместо шоколадной упаковали карамель. Или срок хранения вышел. Короче, встречаешься с человеком и не знаешь, что от него ожидать. Вот сейчас бы фотоаппарат, да заснять этих двуличных уродов на охоте!
Сфотографировать! А чем, пальцев ведь нет.
Блин, надо же так влипнуть! А ведь день, когда я получила задание, начинался как обычно.
В той конторе девушка по имени Инна Глазунова значится курьером в отделе информации, которым руководит Мартынов Максим Леонидович по прозвищу Мартин. На него еще работают: редкое сочетание красоты и ума - программистка Сим-сим (Сима Валдаева), способная влезть в любую базу данных, вплоть до банка любой страны мира, и Альфред Зябликов по кличке Хич (от Хичкока). Еще за отделом неофициально закреплена собака по кличке Эмма. Вся компания работает на непосредственное начальство Мартина и госбезопасность.
Девушка Инна имела несчастье не опоздать на работу, не застрять в пробке, не заболеть и не попасть под машину, поэтому сейчас она не Инна, а Эмма, сидит в виде собаки в кустах и выслеживает будущих охотников, собирающихся убивать людей по приглашению Хозяина.
Я с рождения являюсь перевертышем, могу менять облик - человеческий на собачий и обратно. Такая вот особенность. Из-за нее меня и держат на работе, поскольку курьер из меня никудышный, я всюду опаздываю.
Мне не нравиться, когда нас всех без разбора называют оборотнями. Оборотень - это тот, кто может или вынужден принимать другой облик. Становиться зверем. А дальше мы делимся по возможностям превращения. Простые оборотни имеют лишь один образ для превращения, а у перевертыша их может быть несколько. Еще есть обоюны - они реально являются детьми человека и животного. То есть, считается, что все оборотни такие, но на деле - обоюны являются первым поколением оборотней, все, кто рождаются от не очень традиционных связей животных и людей, или, как считалось в средние века, с помощью колдовства, становятся оборотнями в том смысле, в каком все знают. А тех, кого покусали не совсем обычные волки, как в фильмах ужасов, мы называем инициированными. И это лишь малая доля моих собратьев, обитающих среди людей.
Я очень долго объясняла Мартину отличие перевертыша от простого оборотня. Оборотень может быть и врожденным, и приобретенным. А перевертыш может получиться как минимум в четвертом поколении оборотней. Причем его родители должны быть пустым поколением, то есть, простыми людьми. Моего прадеда покусал, инициировал волк-оборотень на охоте. Его донесли домой едва живого, но вскоре он, на удивление всей округи, встал на ноги, а через год даже женился. Мой дед был оборотнем от рождения. Вроде бы он погиб в Великую Отечественную, но значился среди пропавших без вести, так что обоюн его знает. Бабушка сбежала от него на третьем месяце беременности, когда узнала о его специфической особенности. Она потом всю жизнь молила Бога, что бы моя мать не стала такой. И мама не стала. Она и отец никогда и ничего не узнали о страхах бабушки. А я неожиданно превратилась при ней в собаку. Она долго плакала, рассказала мне про деда и просила ничего и никогда не говорить маме. А через месяц она умерла, приснившись мне напоследок.
Потом я пошла в школу, но из-за необходимости скрывать свою вторую сущность, старалась держаться подальше от одноклассников. За несколько лет у меня так и не появилось друзей. Меня пригрели циркачи, я сбежала из дома и почти три года колесила с ними по стране, изображая дрессированную собаку. Еще чуть-чуть, и человеческого бы во мне не осталось.
Но я нашла через Интернет человека, который научил меня пользоваться моей особенностью как даром, а не жить с ним, как с проклятием. Он немец, что создает определенные языковые трудности, зовут его Фридрих. Ему семьдесят два года, но больше сорока ему никто не дает. Он владеет небольшим заводом по производству мебели, состоятелен и может себе позволить развлекаться. Раз в месяц Фридрих в виде бездомной собаки посещает своих работников и смотрит, кто как относиться к "несчастному животному". Того, кто прогоняет пса, он тут же увольняет или лишает премии. Забавный старикашка. И как это его работники еще не раскололи шутку хозяина?
У меня не было возможности регулярно с ним общаться, но в каждом городке, где останавливался цирк, я находила возможность воспользоваться чьим-нибудь компьютером и доступом в Интернет. Ну, не закрывают люди форточек! Ростом я никогда не отличалась, так что чаще всего залезала в окна в образе человека, но если не получалось - всегда можно было в середине процесса начать переворот.
Однажды, когда мне было совсем плохо, через него на меня вышел Мартин и предложил эту работу. Так уж получилось, что мне всегда и до всего есть дело, а любопытство, как известно, не порок, а способ образования. Например, только для того, чтобы понять, о чем говорят наши иностранные акробаты, я выучила несколько фраз на польском. Правда, выяснилось, что обсуждают они меня, что на корню убило зарождающуюся любовь к чужому языку.
Маленькая собака может пролезть туда, где никогда не бывал человек, и слышать то, за что любого другого просто убьют. А самое главное, собака может передать разговор, который велся в её присутствии чужими людьми. Именно поэтому все считают Мартина человеком, который может проникнуть всюду. И ни слова про меня, об этом не знает даже начальник Мартина. Ну и ладно, мне не жалко.
В возвращении домой есть и минусы. Самой большой проблемой для меня является объяснение с родителями. Папа подозревает черт знает что, все, вплоть до проституции. Мама не верит ему, но не понимает, что это у меня за работа такая, если я то и дело не прихожу ночевать. Не говорить же им правду?!
В последний раз был такой скандал, что я две ночи спала в нашей конторе на диване. А все дело в том, что мне пришлось следить за одним человеком, который мог сбежать из города, и я не имела времени даже на то, чтобы позвонить Хичу и попросить сменить меня. Я день и ночь неотступно следовала за этим типом, а в конторе никому и в голову не пришло позвонить моим родителям и сказать, что я срочно куда-нибудь уехала.
И в тот день, когда мы узнали об этом "Острове невезения", я почему-то не опоздала. В последнее время необходимости в моем участии не было, поэтому я целыми днями "сидела на телефоне", или, иначе говоря, бездельничала в кабинете. И тогда решила брать с собой журналы. Я уложила два или три в плотную непрозрачную папку, чтобы выглядело цивильно, и отправилась на работу.
В здании, где мы ютимся, кроме нас располагаются конторы, не имеющие к нам никакого отношения. Впрочем, для непосвященных наш "Громотейз" ничего не значит. К нам направляют по специальному приглашению тех, кто уже прошел проверку в верхах. Нам только поручают человека и его дело. Поэтому посторонних и любопытствующих у нас не бывает. Дело в том, что "Громотейз" - ничего не значащий набор букв, за которыми скрывается одно из подразделений детективного агентства, русский аналог Пинкертона. Иногда мне даже жаль, что нельзя похвастаться причастностью к организации, которая в прошлом году выследила группу подонков, ради потехи похитивших дочь одной известной певицы. Девочка была в восторге от "милой собачки" и все норовила нацепить на меня бантик.
Однако для непосвященных мы так и остаемся медной табличкой на стене, на прочтение которой даже не стоит тратить времени. Но мы не так просты, как кажемся.
Сим-сим даже защиту придумала. Внешняя дверь конторы - обычная, как у всех в этом здании, но она защищена паролем. Во-первых, работает маленькая видеокамера над дверью, которая передает изображение прямо на экран компьютера Сим-сима. Она решает, впускать человека или нет. Одновременно происходит запись всего, что происходит в коридоре.
В глазок встроено другое устройство. Я все время забываю, как это называется, но Сим-сим утверждает, что оно считывает радужку глаза. Правда, по большей части и то, и другое выключено, потому что ручке находится замаскированный прибор, определяющий отпечаток большого пальца. Если за ручку возьмется кто-то из нас, дверь откроется, а для постороннего она останется закрытой.
И вот в тот день я шла на работу, в надежде, что меня возьмут с собой, если придется куда-то ехать. Сидеть в одной комнате с Симой просто невозможно. Она меня до жути боится, ей противно, что я такая, поэтому, если не ползает по Сети, постоянно шпыняет. То я не так сижу, то не так ем, пью или еще что-то, ей кажется, что я прямо сейчас деградирую и не смогу снова становиться человеком. Кроме того, она немножко ревнует меня к Алику. Он не обращает внимания ни на нее, ни на меня, но со мной ему часто приходиться работать вдвоем по долгу службы. Симу это раздражает. Есть у нее слабость - она влюбляется во всех молодых людей вокруг себя, с которыми обменялась хоть парой фраз.
Очень часто она любит повторять, что мне от рождения не положено обижаться, если меня назовут сукой. Но говорит она мне такое только шутливым тоном и тогда, когда в комнате есть Хич или Мартин. Когда я впервые услышала это, то так разозлилась, что не заметила, как поменяла образ. Мне почему-то стало холодно, потом жарко, а потом я увидела, что прижимаю Симу к полу передними лапами, которые кажутся мне непомерно большими. Мартин оттащил меня за ошейник, а Хич успокаивал программистку. Он налил ей коньяк и наградил таким подзатыльником, что девушка пролила всю рюмку на себя.
А я потом очень долго пыталась повторит этот образ, но ничего не получалось. Мартин сказал, что я, скорее всего, впервые опробовала мамин образ, который она ни разу не задействовала, но мне надо еще научиться им пользоваться. Просто это должно происходить так же, как если бы это был мой единственный образ.
Когда я училась использовать свои силы первый раз, и превращалась в маленькую собачку, то я тоже долго не могла контролировать процесс. Но мне тогда было всего шесть.
Но с тех пор прошло много лет. Теперь я с легкостью меняю образы, словно надеваю очки. Мартин, когда услышал это сравнение, долго смеялся, а потом сказал, что теперь мне придется учиться носить контактные линзы. Я однажды пробовала надевать цветные, когда мне нужно было иметь карие глаза. Контроль за этим новым образом - это все равно, что пытаться надеть линзы в темноте - чувствую, знаю последовательность, но чего-то не хватает.
Когда я входила в здание, мне подержал дверь симпатичный блондинчик года на три меня старше. Он пошел по коридору вместе со мной, поднялся на лифте и все сорил комплиментами. Он сказал, что его зовут Игорь, что он пришел сюда по делам с дедом. Этот Игорь громко восхищался моей прической и загаром. Еще бы - я две недели назад вернулась из отпуска, Мартин устроил мне поездку в один из санаториев на юге. Я почти месяц отъедалась и отсыпалась. И, конечно, загорала. А в тот день по случаю жары надела минимум одежды.
- Забавно, что я пошел с ним именно сегодня, а то я бы никогда с вами не познакомился, Инна.
Судя по всему, его совершенно не интересовали мои ответы, он слушал только себя. Странно, что он расслышал мое имя. Терпеть не могу таких - чистенький, правильный, смотреть противно. Похож на Хича, только хуже, потому что Хич ко мне не клеится.
В лифте Игорь сделал вид, что соседи его толкают, прижался ко мне и вовсе в наглую и предложил перейти на "ты". Не дожидаясь ответа, он начал рассказывать о том, какую великую роль играет в жизни людей случай. Вот если бы он не пошел сегодня сюда или опоздал...
Я почувствовала облегчение, когда лифт приехал на наш этаж.
- Мне надо будет подождать деда здесь, - он провел рукой, указывая на диванчики. - А потом, если ты освободишься, мы могли бы прогуляться. Куда тебе идти?
- А я уже пришла, - ответила я, поскольку мы подошли к нашей двери. - Игорь, я тебе очень прошу, не надо меня дожидаться.
- Почему, - удивился он. - Мне кажется, нам надо познакомиться поближе и тогда...
- И тогда можешь катиться к черту, не дожидаясь знакомства "поближе". Чао!
И я сделала ему ручкой. Он растерянно смотрел мне вслед, словно не понимая, где он совершил ошибку, на каком этапе рыбка сорвалась с крючка.
Я спокойно приложила палец к панельке и убедилась, что она работает. Сим-сим сидела у компьютера, выглядела очень озабоченной и лишь кивнула мне.
- Привет, - поздоровалась я. - Где все?
- Скоро подъедет Мартин, только что звонил. Хич кофе варит в кладовой. А что это за хмырь к тебе клеился в коридоре?
Мне Игорь тоже не нравился, но обсуждать это с Симой я не собиралась. Тремя непечатными словами я ей это и объяснила. Она ответила мне чуть более длинной фразой, и мы замолчали.
- Мартин сказал, что сегодня будет работа, поэтому будь готова.
- А что за работа, - я обрадовалась, что она сама идет на примирение. - Он что-нибудь сказал?
- Ничего, только что все мы должны собраться и ждать "клиента".
"Клиентами" мы называем тех, кого отправляли к нам руководители Мартина, хотя денег мы с них не получаем, потому что официально нам платит хозяин фирмы "Громотейз", в которой мы и числимся. Ни я, ни ребята никогда его в глаза не видели, но я думаю, что это родственник Мартина, потому что носит ту же фамилию.
Значит, сегодня мы ждем "клиента". Может, премию подкинут? Уж очень хочется купить себе ту курточку, на искусственном меху. По понятным причинам я против настоящего.
Мечты самым грубым образом прервались одобрительным писком Симкиной системы защиты.
Вошел Мартин. На звук его шагов из соседней комнаты появился Альфред.
- Все здесь, - удовлетворенно сказал Мартин и бросил портфель на диван. Я уселась в кресло и сложила свои журналы на столе.
Хич выглянул из кладовой и поинтересовался, не хочет ли кто кофе. Мартин и я изъявили желание, и Альфред скрылся. Если бы кофе попросила только я, Хич сказал бы что-нибудь вроде: "Ты сама в состоянии налить себе кофе. Твой отпуск уже закончился". А мог бы даже потребовать, чтобы я и ему налила чашечку. Хотя по сравнению с Симой, он относиться ко мне не так и плохо.
Раздался звонок в дверь. Мы тут же изобразили серьезные лица и сделали вид, что страшно заняты. Сим-сим вывела на свой экран изображение с камеры, включила микрофон и спросила:
- Кто вы и по какому вопросу?
- Я Василий Михайлович Савельев. Максим Леонидович ждет меня. Я от Пешкова.
Пешков - не совсем настоящее имя начальника Мартина. Вернее, под этой фамилией его знаем мы, а как его на самом деле кличут...
- Кто с вами? - продолжала допрос Сим-сим.
На экране засуетились. Очевидно, только сейчас сообразили, что их видят.
- Это мой внук, - сказал Савельев. - Он со мной, я ему доверяю.
Ответ был преисполнен достоинства. Мол, и вы должны ему доверять. При слове "внук" у меня зародились нехорошие ассоциации. Когда "клиенты" вошли, я поняла, что предчувствие перевертышей не обманывает.
Игорь вертел головой, рассматривая так тщательно охраняемый кабинет, обнаружил в кресле меня и, заулыбался во весь рот. Он что-то шепнул деду, то тот только отмахнулся.
- Максим Леонидович? - безошибочно вычислил Мартина старик. - Василий Михайлович Савельев. Мой внук - Игорь.
Мартин протянул гостю руку и представил нас.
- Сима, Алик, мои агенты. Инна, курьер.
Старик прищурился, глядя на меня. От этого взгляда у меня по телу прошли мурашки.
- Я полагаю, Максим Леонидович, вы доверяете своим людям?
Мартин изогнул бровь в немом удивлении.
- Но, - продолжал Савельев. - Я думаю, что этой юной леди совершенно нечего делать здесь. То, что я намерен вам поручить, совершенно не касается этой прелестной девушки.
Он говорил спокойно, даже ласково, но в тоже время в его словах явно прозвучала издевка. Игорь, наверное, что-то наговорил ему обо мне. В коридоре я старалась говорить с ним как можно беззаботнее. Так делает моя соседка Ирочка. Она непроходимая дура.
Сима ощетинилась и подобралась. Вообще-то она хорошая, иногда придирается ко мне (ладно, ЧАСТО придирается!), но если меня пробуют обидеть посторонние, их долго отскребают от асфальта после общения с "тщедушной программеркой". Когда женщине нечего сказать, это не значит, что она будет молчать - это как раз про Симу. А на сей раз ей было, что и кому сказать!
Честно признаюсь - в цирке я слышала всякое, были и трехэтажные и семиэтажные маты, и с переливами и без оных, но Сима, не произнеся ни одного бранного слова, на одних сравнениях выдала такое, что наш "новоявленный "клиент" выпал в осадок и несколько минут только хлопал на девушку глазами. Только добропорядочная Сима могла придумать направление движения "в сторону ближайшего ядерного гриба, где всяким мухоморам и место". Закончилось все чем-то вроде: "в такой игре, как жизнь, юзерам не место". Старик, по-моему, мало, что понял, но, покосившись на внушительный бюст Симы, предпочел не спорить.
Вместо этого он смерил меня презрительным взглядом и нашел менее опасный повод для претензии. Он брезгливо посмотрел на журналы, которые я принесла с собой. Он еще и не любит анекдоты!
- Дорогуша, - обратился ко мне Савельев, - я ни в коей мере не хочу вас обидеть, но не лучше ли будет вам пойти погулять. На сегодня ваш начальник обойдется без вас.
И он показал на дверь. Мне было до слез обидно. Конечно, то, что меня не воспринимают всерьез, стало для меня привычным. Но чтобы меня выставлял из кабинета посторонний человек, который даже не знает меня, только на основании того, что я отшила его внука? Или потому, как раз, что не сразу это сделала?
Больше всего напрягало то, что Мартин не встал на мою защиту. Или это новый стратегический маневр?
Стараясь показать, что нисколько не обижена, я улыбнулась и встала, взяв со стола свои журналы. Я дошла до двери и уже протянула руку к засову, как Мартин, словно очнувшись, заговорил.
- Стоять! Кругом, в кресло, шагом марш! - он бы сказал "на место", но давно уже понял (на примере Симы, разумеется), что это меня обижает. - Господин Савельев! Я попросил бы, что бы вы не распоряжались в моем кабинете. Если просите о помощи, будьте любезны соблюдать субординацию!
Только теперь я поняла, что он на какое-то время просто потерял дар речи из-за наглости Савельева, привыкшего к тому, что все ему подчиняются. Ну, я этому старикашке еще отомщу! Когда-нибудь...
Я повернулась к гостям и тихо сказала, старательно изображая огорчение.
- А ведь почти ушла! Еще бы чуть-чуть, и ушла бы... - и демонстративно опустив плечи, шаркая ногами, вернулась к столу. Даже не подумав разуться, я уселась в кресло с ногами и выжидающе посмотрела на Мартина, сверлившего глазами оторопевшего Савельева.
- Максим Леонидович, я не привык... - начал было он, но Мартин не дал ему продолжить.
- А я не привык, чтобы в моем кабинете распоряжались другие. Давайте проясним все сейчас. Если хотите, Инна сейчас же уйдет домой, я выпишу ей отпуск и на время проведения операции отберу пропуск. Или запру в соседней комнате.
На лице Савельева явственно отражалось, что именно этого он и хочет.
- Однако я уверяю вас, Василий Михайлович, что все, кого вы видите в это комнате, мои лучшие люди. Я не могу работать, нормально работать, без кого-нибудь из них. Инна - мой талисман, если хотите. На ее счет обманывались уже очень многие, не вы первый, не вы последний. Если мы работаем, она остается. Если вы пришли только пожать мне руку и оценить наш ремонт, выход вон там!
Василий Михайлович растерянно посмотрел на внука, а тот сверлил меня глазами и улыбался. При слове "талисман" у него, несомненно, появились нехорошие ассоциации, но он тут же прогнал эти мысли.
- Я согласен, - тяжело вздохнул Савельев. - Вы здесь царь и бог. Мы с Игорем зависим от вас. Однако, я бы хотел, чтобы мне докладывали о каждом шаге этого дела. Все это для меня - дело чести.
Мы кивнули, показывая, что готовы слушать.
- Мой сын, отец Игоря, работал в милиции. Несколько лет назад он ушел из органов и открыл частное сыскное агентство. Ему везло просто несказанно, у Алексея есть друг, Михаил Васильев, армейский приятель. Сейчас он достаточно обеспеченный человек. Это он помог моему сыну деньгами.
Леша - прекрасный аналитик, умеет сопоставлять, согласовывать, он может держать в памяти очень много информации. Игорь, когда окончил школу, пошел по стопам отца.
- Когда я демобилизовался, - вступил в разговор Игорь, - папа предложил мне работать у него. Я собирался начать в сентябре.
Савельев сердито посмотрел на внука.
- Я почти ничего не знаю о его делах. Леша привлекал меня только тогда, когда требовалась силовая поддержка. Видите ли, я сейчас в отставке, но в армии у меня остались кое-какие связи. Три недели назад Леша пришел ко мне и сказал, что в скором времени может понадобиться моя помощь. Он сказал, что ищет компромат на какого-то человека, вроде бы на политика. С помощью негативной информации, он хотел на него надавить, что бы тот признался в преступлении. И Леша сказал, что нашел кое-что, что может заинтересовать ФСБ. Но я не знаю, о чем конкретно шла речь.
- Я знаю, - снова встрял Игорь. - Папа не говорил мне всего, но тут дело связано с охотой.
- С охотой, - повторил Мартин. - Дело идет о браконьерстве? Об отстреле без лицензии?
Игорь потемнел лицом и сжал кулаки. Его реакция удивила меня. Он что, защитник животных?
- Можно сказать и так, - голос Савельева-младшего дрогнул. - Это действительно отстрел без лицензии, потому что лицензий на людей еще никто не дает.
- На людей? - переспросили мы почти хором.
- Да. Кто-то организовал охоту на людей. В качестве "дичи" выступают бомжи, судимые и заблудившиеся туристы. Леша выследил кого-то из тех, кто их отлавливает, так, мелкая сошка. Он сказал, что всем заправляет русский эмигрант по кличке Хозяин. Сейчас он вроде американец. Стать охотником - удовольствие очень дорогое. За каждого бомжа он платит приличные деньги. Ему их поставляют со всего мира.
К нему ездят и наши, и зарубежные "охотники". Хозяин купил небольшой островок возле западного побережья Штатов и организовал там своеобразный заповедник. Где конкретно - не знаю.
Его совершенно невозможно уличить. Несколько раз к нему приезжали с проверками, но у него все чисто. Кто-то его предупреждает.
- А в чем вы видите нашу роль? - спросил Мартин. Ему эта история явно не нравилась.
Старик достал платок и долго в него сморкался. Игорь молча сжимал и разжимал кулаки.
- Алексей пропал, - наконец выдавил Савельев. - Он собирался пробраться на этот остров под видом охотника. Деньги ему должен был дать его друг. Но Леша не вернулся, а в его конторе и дома ночью провели обыск и унесли все бумаги, касающиеся этого дела. Я уверен, он попался. Скорее всего, Леша уже мертв. За мной установили слежку. Вчера я ночевал у армейского приятеля, случайно заехал к нему вечером, и мою квартиру подожгли. Сегодня мы оторвались от них и поехали к Пешкову. Меня к нему направил человек, которому я доверяю. Он сказал, что кроме него никто не сможет нам помочь. А он направил нас к вам.
- Он сказал, - добавил Игорь, - что вы можете пробраться туда, куда никто не проберется. Это правда?
Он с надеждой заглянул в глаза Мартину, потом посмотрел на меня. Какой ребенок!
Мартин скрестил руки на груди и задумался.
- Чего конкретно вы хотите? Правосудия?
- Мести, - спокойно сказал Савельев. - Я не хочу правосудия. Если это возможно, я предпочел бы увидеть этого Хозяина в вольере с тиграми. Но если нет, то пусть его судят. Я буду удовлетворен, если он сядет в Америке на электрический стул.
- Хорошо, - констатировал Мартин. - У вас нет никаких данных, кроме того, что вы нам уже сказали?
- Есть, - сказал Игорь. - Охота устраивается примерно раз в месяц. Так, на двух-трех человек. Но в следующем месяце проведут Большую Охоту. Приедет человек десять. Соответственно и "дичи" должно быть больше. Времени на проверку у них почти не будет. Надо попытаться проникнуть на остров в качестве бомжа. Этот человек, которого папа прижал, напуган. Можно его использовать.
Мартин покачал головой.
- Что скажешь, Сим-сим?
- Я думаю, что вешать "жучок" на подсадного - бессмысленно. Скорее всего, их тщательно проверяют. Особенно теперь, когда они заметили вокруг себя шевеление. Охотников тоже проверят. Значит, надо придумать что-то другое.
- А у вас нет таких "жучков", которых невозможно засечь?
Игорь наивен, как трехлетний ребенок!
- К сожалению, Игорь Алексеевич, на всякий "жучок" есть устройство, которое его вычислит. Это закон техники.
Игорь вздохнул.
- Сейчас основной вопрос - проникнуть на остров. Какие будут предложения?
Мартин всегда предлагает нам высказаться. Мы иногда предлагаем дельные вещи.
Хич взъерошил волосы и сказал:
- Я так понимаю, что Василий Михайлович должен оставаться в стороне. Он засветился, его держат под наблюдением. Я думаю, он присоединится к нам на заключительных этапах.
Мартин кивнул. Это действительно разумно.
- Но я буду участвовать, - серьезно сказал Игорь. - Я на все согласен.
- В таком случае, - продолжал Хич, - надо подбираться с трех сторон. А именно: охотник, дичь, обслуга. Инну пристроим в качестве прислуги, а мы с Игорем поделим роли богатого дуралея и бездомного алкоголика.
- Быть дичью очень опасно, - покачал головой Мартин.
- Как показывает практика, - мрачно сказал Игорь, - быть охотником тоже небезопасно.
- Я пока решу, как поддерживать контакт, - задумчиво произнесла Сим-сим. - Может, взять одноразовый маячок, который пошлет один сигнал с острова. Он не издает постоянного сигнала, поэтому его нельзя засечь, пока он не сработает. А я засеку его. Правда, и они тоже. Ну, как?
Мартин кивал, совершенно забыв обо мне.
- Постойте, - сказала я, вставая. Все посмотрели на меня с неудовольствием. - Нет, нет. Я вовсе не собираюсь менять вашу задумку. Я только хочу предложить коррективу. Мы используем меня не на полную мощность.
- Говори, - велел Мартин.
- Я предлагаю послать двух "животных" и одного охотника. Привлечем постороннего человека, настоящего бездомного. Игорь сыграет бомжа. Хич будет его прикрывать в качестве охотника, которого ваш человек, Василий Михайлович, посоветует Хозяину. Кроме того, наш настоящий бомж обзаведется собачкой, для подстраховки. Собаку на предмет "жучка" проверить сложно, а то и вообще невозможно. Собачка у нас маленькая, под курткой можно пронести.
- Ваша собака будет защищать моего внука? - недоверчиво спросил Савельев. - У вас мини-овчарка с зубами крокодила?
Хич улыбнулся, а Сим-сим заржала во весь голос. Мартин шикнул на них и с улыбкой покосился на меня.
- Сдается мне, она сейчас сильно прибавила в весе, - проворчала Сим-сим, но замолчала, поймав мой отнюдь не дружелюбный взгляд. На прошлой неделе я купила пирожное и слопала у неё на глазах. Поскольку я не купила ей лакомство, она теперь решил меня подколоть. Ну, сама же говорила, что на диете!
- Вообще-то маленькая дворняжка, она не очень заметна, но иногда бывает и овчаркой. И зубки у нее - будь здоров. Сима, ты помнишь, я надеюсь?
Сим-сим испуганно охнула. Кажется, помнит.
- Алик, Сима, сделайте Игорю паспорт и подберите легенду.
Хич поднялся.
- Игорь, пойдемте со мной. Я покажу вам аппаратуру. Состряпаем вам подложный паспорт. Сим, пошли.
Он понял, что сейчас настало время демонстрации. Поскольку зрелище не из приятных, Сим-сим ушла даже с радостью. Увести Игоря было достаточно разумным решением. Если он будет моим напарником, ему свершено не нужно знать, что Эмма не совсем собака. Это только мешает делу.
Мартин попросил меня показать, какую роль я могу сыграть в это деле. Правда, сначала он спросил, не страдает ли Василий Михайлович сердечными заболеваниями. Тот лишь махнул рукой. "После исчезновения сына меня уже ничто не выведет из равновесия". Ну-ну...
Я посмотрел Савельеву прямо в глаза, потянулась, широко развела руки в стороны и, сделав сальто назад, перекинулась в собаку. Василий Михайлович заметно побледнел и, тяжело дыша, присел на диван.
- Что это? - наконец спросил он.
- Эмма, - спокойно ответил Мартин. - Мое секретное оружие. Мой талисман, - и он с улыбкой потрепал меня за ухом.
Я приняла человеческий вид, правда, с некоторой долей сожаления. Подобные ласки мне перепадали редко.
- Вы оборотень?
- Нет, - покачала я головой. - Я перевертыш. Но вы можете считать меня оборотнем, если вам так проще.
Он словно конь помотал головой.
- Не проще, - сказал он. - Сколько лет живу на этом свете, а такого не видал. Приношу вас свои извинения, Инна. Или Эмма?
- Нет, Эммой зовут нашу собаку. А я Инна.
Так на свет появился бомж Дмитрий и его собачка Жучка. Я прожила с ним пару недель, перед похищением.
Идиотское имечко - это месть Сим-симы. Когда Игорь спрашивал, как меня зовут, это Сима ляпнула такое. Я была уже собакой и не смогла ей помешать. Ну, ничего. Я ведь еще вернусь!
Тогда я была в этом так уверена...
Попытка номер один. Остров невезения.
И вот дичь выгнали в лес.
Прилизанный стоял у ворот в окружении охраны и ласково всем говорил, что те, кто доберутся до воды, могут уматывать на все четыре стороны. Им заплатят и отвезут домой. Желающие могут остаться и продолжить работу в следующий раз. Пули у охотников из краски, пусть не пугаются. Кого не поймают через три дня, может считать себя свободным и богатым на сто баксов. И так далее.
Многие, это было видно, ему поверили. С энтузиазмом наряжались в пятнистую одежду, которая должна помочь им скрываться в лесу. Игорь стоял рядом с Дмитрием и делал вид, что тоже поверил, застегивал пряжки, собирал консервы, спрашивал сигареты у охранников. Те хмуро всучили ему блок дешевых русских сигарет. Вслед за ним, за куревом потянулись все остальные.
Дмитрий вышел за ворота, обнаружил меня и подошел.
- Здравствуй, песик. А я думал, они тебя убили. Пойдем со мной, Жучка, к ноге!
Все-таки, Сим-сим кретинка.
Дмитрий молча шел по тропинке, протоптанной нашими предшественниками. Ярко-красная куртка, которую он отказался переодевать, несколько оттеняла его красную от пьянства физиономию. Вряд ли он пил этой ночью, но вид у него был помятый и нетрезвый. Игорь шагал рядом, изредка перебрасываясь с ним словами. В основном, это были угрозы всяческих кар, если тот будет продолжать тащиться так медленно, а в ответ доносились жалобы на тесную обувь, голод и похмелье.
Не скрою, в пятнистой куртке Игорь выглядел невероятно мужественно. Меня почему-то всегда тянуло к людям в защитных армейских комбинезонах. Где-то в душе шевельнулась мысль: а почему бы и нет? Хотя на гражданке, то бишь в лифте, он был абсолютнейшим кретином.
Мы шли уже четыре часа. По Игорю не было заметно, что он устал. Интересно, в каких войсках он служил? Дмитрий же заметно выдохся, клянчил привала и сигарет.
Наконец Игорь не выдержал, прижал Дмитрия к ближайшему дереву.
- Послушай, Дима. Неужели ты ничего не понял? Они убийцы, они убьют нас, если догонят.
- Нет, - заметно посерел тот. - Они сказали, что пули ненастоящие...
- И ты поверил, - презрительно сказал Игорь. - Да они всех купили на эти сказки! Здесь уже столько людей полегло, что тебе и не снилось.
- И ты знал об этом? - с ужасом спросил Дмитрий. Игорь кивнул.
- У меня нет времени извиняться перед тобой за то, что втянул тебя в это. Давай договоримся. Ты свою задачу выполнил, пронес на остров собаку. Теперь все зависит от меня. Я намерен выбраться отсюда живым. Если я захочу тащить и тебя (а я пока этого хочу), мы попытаемся выбраться вместе. Если же тебя это не устраивает, можешь катиться на все четыре стороны. Понял?
Он довольно невежливо оттолкнул Дмитрия от себя.
- Ну? - громко спросил Игорь.
- Согласен, - едва слышно прошептал Дмитрий.
Изредка в лесу слышались голоса других "животных", но вскоре они отстали.
- Как же, дадут они им свободу! - проворчал Игорь. - Я думаю, нам надо найти место для засады. Скорее всего, на нас есть передатчики, только мне их все равно не найти.
Некоторое время он молчал.
- Жалко, что мне не удалось установить маячок. Мне пришлось его выкинуть.
"Зато мне удалось", - хотелось сказать мне. Прогулка по дому не прошла просто так.
Уделив, наконец, время обеду, он выдал нам с Дмитрием по куску хлеба и колбасы, а сам, сунув такую же порцию в рот, полез на дерево, под которым мы расположились. Ничего толком не разглядев, он сполз и объявил конец привала.
Внезапно он подхватил меня за пузо и поднял, развернув мордой к себе. Я не успела ни испугаться, ни возмутиться, как он уже аккуратно поставил меня на лапы.
- Ошейник у собаки пропал, - мрачно констатировал Игорь.
- Там был передатчик? - спросил Дмитрий, постепенно вникавший в суть дела.
- Я не знаю, - пожал плечами мой напарник. - Скорее всего, какая-то записывающая аппаратура. Ее можно было бы использовать в качестве доказательств, если бы мы сумели передать делу официальный оборот. Боюсь, мы остались в одиночестве и без оборудования.