Через место, что не место, где время и расстояние не имели значения, двигалась фигура.
Дули ветры, что не ветры. Без источника, без направления, они развевали волосы и одежды пришельца, то в одну, то в другую сторону. Горячие порывы ветров засушливой пустыни и бесплодное дыхание ледяной метели несли дух цветения, приторный привкус смерти и запахи, неведомые вменяемым существам.
Земля под ногами идущего была не земля. Перекаты серого и черного не-цвета вместе с отсутствием цвета формировали поверхность едва ли менее опасную, чем зыбучие пески. Через нее, глубоко под ней, высоко над ней в том, что вряд ли можно назвать небом, извивались реки огня, молний, жидкой земли, окаменевшей воды и потоки сырой маны.
Цвета, что не могут быть восприняты человеческим глазом, проносились над головой, отказываясь остановиться, носясь на крыльях забытых истин и взмывающие на шальных порывах несбывшейся судьбы. Существующие и зарождающиеся миры оплакивали реальности, которых никогда не было и не будет.