-ГосподиИИИиин! Господин Морлет!У них снова приступ! Господиииин!- из дома старосты, самого большого здания в деревне, когда то давным-давно пышущего великолепием, выскочила широкоплечая фигура крестьянина, размахивая руками. "-Господин Морлет!Скорее!-" Задыхаясь от спешки, или же от болезни, пока еще толком не проявившей себя, но уже глубоко укоренившейся в его теле, о чем свидетельствовали позеленевшие белки глаз, и обильное потоотделение, крестьянин скатился по лестнице, и цепляя ногами неровно подогнанные булыжники мостовой, подбежал к колодцу, стоящему в центре небольшой, деревенской площади. Стоящий у колодца черноволосый, усталого вида худощавый парень, одетый в темно-зеленый, потрепанный жизнью кожаный плащ, поднял запавшие, темные от недосыпа глаза на нарушителя спокойствия и отложил лютню, прислонив к прохладной стене колодца. Все то время пока крестьянин бежал к нему, пристально или даже скорее всего оценивающе, он глядел на его движения, и что-то прикидывал в голове, пока детина не остановился напротив.
-Господин Морлет, староста и жена снова жижей потекли! Рвет без остановки! Опухли все!!!и стали еще зеленей! -Он попытался отдышаться, но удавалось ему из рук вон плохо...дурной знак. На губах слегка выступила позеленевшая слюна, но здоровяк пока этого не замечая продолжил -Со старостой еще ладно все, держится мужик, из последних сил... но женушка его того и гляди богам душу отдаст! Распухла так что рожи не видать! -Он было попытался встряхнуть Алхимика, который пустым взглядом смотрел то на дом старосты, из глубин которого тянуло каким то потусторонним ужасом, то на говорящего, но Морлет в свою очередь кое-как отмахнулся рукой в высокой кожаной перчатке.
-Сейчас, сейчас...уже иду- он устало канул головой- Он опустил взгляд себе под ноги и продолжил"-Пойдемте, работнички, а то засиделись уже... отдохнули? Нужно и меру знать..." Морлет наклонился, и поднял с земли небольшую клеть, в которой сидела пара довольно уродливых крыс. Пока юноша играл, крысы заворожено смотрели на него словно загипнотизированные, но чарующая мелодия прервалась, и к ним вернулась их постоянная активность, они попискивали, иногда пробовали грызть клетку, или покусывали, друг друга устраивая потасовки, видно было что в клетке им явно не нравится. Их возмущение достигло предела, когда Алхимик, пошатываясь понес их по направлению к зловеще разверзнутому проходу, из которого удушающе несло сладковатым, и одновременно заставляющим вывернуться наружу внутренности запахом смерти. Не простой, привычной им гнилью, чем часто несло в сточных ямах или канавах, а странной, мистической, какой то потусторонней жутью, от которой их маленькие сердца забились в разы быстрее, громко пища они объединив усилия пытались разгрызть злополучную решетку, но тщетно, страшная тьма дома старосты поглотила их, вместе с их хозяином...
Этот парень... Морлет де Сангвин был членом монашеского ордена святого Лазария довольно известного ордена в Королевствах, занимающимся алхимией и активно практикующего не магическую медицину. Его членом мог стать абсолютно любой прихожанин, хоть сколько-то понимающий в алхимии и зельеварении, или же умеющий читать и писать, самое главное это было желание помогать людям, и прочим созданиям Творца. После недолгого обучения, длинной в два года, если ученик делал успехи его отправляли в "свободное плавание" благословляя на дальнейшие подвиги, в рамках целебной алхимии и спасения жизней невинных. В отличии от популярных у знати "магических "орденов, где аколиты божеств могли с помощью силы, дарованной им их божествами лечить раны и восстанавливать отрубленные конечности, а порой даже воскрешать мертвых, прося за это бешенные деньги, и упиваясь роскошью, члены ордена святого Лазаруса вели бродячий образ жизни, ходя по деревням, и помогая тем, у кого порой не оказывалось даже медяка для лечения, убогие, калеки, бедняки-все те, кого глаз привыкших к роскоши жрецов привык не замечать, были основными клиентами монахов, ведь любая жизнь для Творца имеет значение.
До своей монашеской жизни Морлет был странствующим менестрелем, сказителем и певцом, рассказывающим простому люду увлекательные истории о подвигах знатных рыцарей, чудесах, загадочных событиях и об иных землях, в которых ему, либо сочинителям печен, удалось побывать. Неизвестно что привело его в орден, зрелище ли умирающих от болезней в муках бедняг, или же мрачные, зловещие, вымершие деревни, которые он спешил поскорее пробежать, преследуемый завываниями ветра... но однажды на пороге ордена появилась его худощавая фигура с лютней за спиной. С тех пор вот уже несколько лет, менестрель не только радует слух простого люда своей игрой и песнями, но и спасает жизни, применяя навыки алхимии.
Но с каждым днем бороться со свирепствующим в южных королевствах мором становится все труднее. Болезни одна ужаснее другой косят людей за пределами, оберегаемых Жрецами и гильдиями магов, городов и великих башен. Деревни большие ли, маленькие, чума не щадит никого, забирая жизни и оставляя ужасные памятники своим бесчинствам, в виде множества зловещих вымерших домов, в окнах которых никогда больше не загорится свет, с хохочущим ветром воющим в дымоходах. Болезни все равно кто перед ней, и многие из членов ордена, несмотря на средства защиты, сложили свои головы в своей попытке битвы с ужасным порождением истинного зла. Самую страшную болезнь Зеленый Мор, неизлечимая, непредсказуемая она терзает земли Южных Королевств, счет жизней, унесенных ей, давно перевалил за десятки тысяч. Очаги ее умудрялись сдерживать лишь специально посланные жрецы, или огненные маги, их огненные заклятья выжигали все, подчистую оставляя выжженные пепелища, иного выхода не было. Лекарство, пока что не известно, и найти его стало первоначальной целью ордена святого Лазария. Что доказало бы его превосходство над магическими выскочками.
Зеленый Мор или же в простонародье Зеленая смерть, не просто так назывался.
Даже песенка появилась
-Коли глаз зеленым стал
И местами потемнел
Значит парень ты пропал
-Зеленым мором заболел!
Прискорбно, но после того, как проявляются "Условно первичные "признаки болезни, пациент будет уже обречен, и это значит, что болезнь уже укоренилась в теле и приступила к быстрому разрушению, определить ее на первичном этапе можно разве что магией или частичным вскрытием, второй вариант в условиях средневековья чаще всего ведет к печальному концу.
Признаки болезни и развитие по этапам.
-Позеленение белков глаз, обильное потоотделение, иногда жар.
-Потемнение участков кожи, начиная с рук и ног, цвет кожи становится темно-зеленоватым. Распространяясь, болезненное потемнение идет к голове.
-Во время потемнения, появляются бубоны и опухоли тело вздувается, затрудняется дыхание, как правило, треть погибает на этом этапе от удушения.
- Когда потемнение доходит до головы (Время полного поглощения болезнью варьируется от случая к случаю, и зависит от магического, либо от физического развития пациента) Мозговая активность нарушается, и боль, которая все усиливается начиная со второго этапа, становится невыносимой. Зараженный начинает конвульсивно, бесконтрольно сокращаться извергая из себя потоки зловонной болезнетворной слизи, и, если пациент не умирает на этом этапе наступает завершающая часть.
-Тело зараженного продолжает сокращаться, внутренние органы, растворенные болезнью, продолжают исторгаться из отверстий организма, но в силу размягчения и разрушения кожных покровов и мышц, разлагаемых болезнью, тело начинает рваться, под нагрузками исторгая из себя потоки болезнетворной жижи, в не ком подобии "пляски смерти". На этом этапе зараженный уже больше не представляет из себя разумное существо, а скорее являет собой кусок зараженной плоти, сотрясаемой чудовищными конвульсиями. После непродолжительной, но чрезвычайно активной агонии, даже самые крепкие погибают, оставляя после себя изъеденный болезнью скелет, посреди лужи зловонного месива.
Очень редко, но на практике Морлета, и других ищущих алхимиков ордена святого Лазария, попадались те, кто, находясь рядом с зараженными не подвергался болезни, либо же после первичных признаков болезнь отступала. Внутренняя ли сопротивляемость тех, кого коснулась болезнь, либо действие эликсиров алхимиков-не известно. Потому как те эликсиры что действовали на одного, не помогали остальным.
Да и сами эликсиры...состав их был зачастую радикально противоположным. Поэтому эти случаи относили к случайностям, либо благостной воле Творца.
-Деревня Медовые Поля
Ближе к вечеру.
Морлет вошел в мрачную темень дома старосты, сжимая в руке клетку с беснующимися крысами-типичное их поведение при Зеленом Море. Животные боялись проявлений магической болезни, а те, что попробовали его специальных эликсиров, приобретали усиленное чутье к зараженным Мором. Глядя на их панику, парень нервно усмехнулся... И тут же зашелся кашлем, случайно втянув воздух полный тошнотворных миазмов. "-Во имя Избавляющей! Забыл надеть защиту! Вот дурья голова! -"Он в спешке застегнул кожаную маску на лице, в виде морды птицы с клювом, наполненным благовониями, и недавно сорванными пахучими травами. Кожа плотно прильнула к его лицу, натянутая ремнями. И аромат летнего луга, терпкий и сильный, с трудом, но перекрыл запах смерти. Алхимик улыбнулся, он знал, что маска нисколько не снижала шанс заразиться, он это давно понял, еще перед моровым всплеском, узнавая новости о своих почивших менее удачливых коллегах, но хоть вонь не будет мешать, процессу.
Он шел все глубже в зловещие недра дома, остановившись у винтовой деревянной лестницы, ведущей в хозяйские покои, он прислушался. Сверху, из тьмы раздавались пугающие хрипы, бульканье и сипение... Сзади побледнев робко подошел крестьянин, зажимая нос. Как Морлет понял, по его развитой мускулатуре, сын местного кузнеца, которому не повезло заразиться одним из первых. Его схоронили в начале недели. С тех пор парень жил в доме у старосты, присматривая за ним.
-Ч..что такое? Почему вы медлите? -его губы дрожали, видно было, что парень напуган не меньше крыс, вдохнув запах том он непроизвольно закашлялся.
-Вали отсюда, на улицу без маски... - было начал алхимик. Но поглядев на парня осекся-жить тому оставалось, совсем немного судя по его подсчетам. С ним случится то же, что стало с большей частью деревенских, кому не повезло сбежать еще в начале эпидемии, случившейся за неделю до прибытия Морлета, то же что с тем, что ждало его наверху. Их изуродованные тела лежали обмотанные тряпьем в сарае на отшибе, куда их таскали уже неделю Алхимик вместе с некоторыми добровольцами, вскоре присоединившимся к усопшим. Этот парень, да староста деревни с женой оставались последними жителями этой деревни, не считая вездесущих крыс, к которым Алхимик порой испытывал такие же теплые чувства что и к пациентам.
-Парень, если жизнь дорога, не ходи за мной, поверь, ты не захочешь видеть то, что с ними стало.
-Н..но!- Парень закашлялся...
И тут сверху раздался лютый, нечеловеческий вой и жуткий треск разрываемой плоти, а затем сдавленный задыхающийся крик ужаса- крысы забились в припадке страха, налетая в панике на стенки клетки.
Всучив "сыну кузнеца", как его окрестил про себя Морлет клетку с крысами и спровадив пинком в сторону выхода, Алхимик несмотря на усталость, ведь он уже неделю как поддерживал бодрствующее состояние только благодаря эликсирам, взлетел наверх...
И пред ним предстала картина что могла заставить сжаться даже самое смелое сердце- вся комната, некогда богато обставленная украшенной затейливой резьбой, мебелью, и с расшитыми узорами дорогими коврами, устилавшими пол... представляла теперь собой темный, зловонный, и неописуемо гадкий филиал болезненного ада. Вся комната была залита гноем и слизью извергавшейся из еще более разбухшего тела некогда дородной хозяйки дома, ее тело, находясь в вертикальном положении агонизировало, куски мяса и быстро разлагающейся плоти отваливались и с омерзительным чавканьем падали на пол, а она лишь усугубляла процесс стукаясь об предметы, переворачивая столы, и роняя полки с дорогими вазами и украшениями, заходясь леденящим душу не то рыком не то криком боли . Ее муж...мужчина крепкий, когда то, но отъевшийся за годы правления деревней продержался чуть дольше, он полз в сторону выхода, цепляясь гниющими руками, волоча за собой изъеденную болезнью, или же оторванную во время болезненного буйства супругой, нижнюю часть тела, изуродованная лопающимися бубонами рожа уставилась гноящимися глазами на Алхимика. Он стоял в дверях, наблюдая эту отвратительную картину.
-Ссссс...ПАА....ССС....ссс...ыыыААААа!АА-шипел староста. Его жуткие блестящие в темноте глаза казались что вот-вот лопнут или выкатятся из орбит. Он тянул руки словно умоляя, или пытаясь схватить Морлета за полы плаща, конвульсии его супруги достигли своего апогея, из-под плоти уже явно показался зеленеющий скелет... и тут Алхимик, не выдержав зрелища, резко закрыл дверь. Отойдя от нее, он выхватил бутылек с рыжеватой, быстро пенящейся жидкостью, и метнул его прямо в дверь, слетая вниз по лестнице. Сверху раздался хлопок, взревело жадно пламя, пожирая сухой не знавший что такое сырость дом старосты, пламя распространялось моментально, пожирая все на своем пути треща, шумя, но не в силах перекрыть лютый, сводящий с ума обреченный вой двух существ, бывших совсем недавно людьми.
Алхимик сбежал по ступеням на площадь.
Дом горел, и пламя уже перекинулось на крышу, скорее всего дойдет и до соседних домов... но толку ли горевать, ведь в деревне уже больше некому жить... Кстати о последнем жильце. Деревенская площадь была пуста. Лишь брошенная пустая клетка, раскрывшаяся при падении, одиноко поблескивала металлом в свете разгорающегося пожара.
-О избавляющая Госпожа, прими души тех, кто умер, не совладав с мором, и да принеси ты им избавление от их страданий...-Тяжело вздохнул Алхимик наблюдая далеко бегущий по дороге широкоплечий знакомый силуэт, в груди что то настойчиво кольнуло." - И да направь избранников твоих, на пути истинные..." - продолжил он. Задумавшись, он поднял лютню, прислоненную к колодцу и повернувшись к бушующему пламени продолжил прерванную мелодию ...