Аннотация: фанфик по мотивам "50 оттенков серого" в стиле 50-х. Глава 1. "Серое и красное".
Глава 1
Слабый ветерок едва колышет полог моей кровати. Плотная ткань тихонько вздымается и опадает, словно в дыхании. Я сплю, или в дрёме? Смотрю на занавесь и жду, когда же ветер дунет чуть посильнее. Хочу заглянуть за полог, там ярко светит солнце. Только не спрашивайте, откуда мне это известно - просто знаю, и всё. В тёплой полутьме хорошо, мне не хочется покидать своё уютное обиталище, но я чувствую, как в моей душе медленно нарастает неудовлетворенность. Я хочу большего, хочу заглянуть за полог, хочу увидеть солнце...
Вздыхаю, и слышу такой же вздох рядом - я не одна. Сразу понимаю, кто это. Он уже приходил, стоял и смотрел на меня из тьмы, словно хищник, выбирающий жертву.
Сердце замирает на миг - и начинает биться чаще. Беспокойство, трепет... Я знаю, зачем он пришёл, и мне уже хочется, чтобы это, наконец, произошло. Как надоело бояться! Я устала от собственных страхов...
Он словно слышит мои мысли. Подходит ближе, и я, наконец, могу рассмотреть его получше. Незнакомец. Я никогда не видела его прежде, даже не представлю, кто бы это мог быть. Но в то же время такое чувство, будто мы давно знакомы. Он смотрит на меня с искренним интересом, чуть улыбаясь. Протягивает ко мне руку...
Меня охватывает приятное, щекочущее возбуждение. Я замираю в предвкушении его прикосновения. Его рука всё ближе, ближе, ближе... Движение невыносимо растягивается во времени, словно кадры замедленной съёмки. Моё возбуждение достигает пика и сменяется раздражением - когда же он до меня дотронется! Сколько можно ждать!..
- Стейси, просыпайся!
Чуть ли не с воплем я подскакиваю на кровати и таращусь по сторонам, не сразу понимая, где нахожусь.
Я в своей комнате, в своей постели. Никаких пологов нет, только обычная занавеска на окне, за которой действительно сияет солнце - я вижу яркие пятна света на полу своей спальни. Чувствую себя отвратительно - вся мокрая от пота, сердце громко стучит, да и живот побаливает, словно я всю ночь таскала какие-то тяжести и едва не надорвалась.
- Ну и вид у тебя! Ты смешная, как пугало, - говорит Эрика.
Моя сводная сестра стоит в дверях комнаты и улыбается. Сама-то Эрика, как и всегда, выглядит на 'отлично'. Такая уж у неё счастливая внешность, что даже утром, неумытая и нечёсаная, в мятой розовой пижаме с котятками, она всё равно смотрится как модель из модного каталога. Мне бы так...
- Вставай, соня! Идём по магазинам! - смеётся сестра, и я с трудом выползаю из постели навстречу новому суетливому дню.
***
- Знаешь, а тебе идёт этот цвет, - говорит Эрика.
Она сидит в кресле примерочной, вытянув свои длинные ноги, и критически разглядывает мою фигуру, отраженную в высоком, до потолка, зеркале.
- Сделаешь глупость, если не купишь. Ты в нём похожа на Аву Гарднер. Всех парней на вечеринке сведёшь с ума, - и Эрика смеётся хрипловато, артистично запрокидывая голову назад, так что её светлые волосы рассыпаются мягкой волной. Моя сводная сестрёнка работает на публику, даже когда зритель всего один.
- Мне больше нравится Одри Хепбёрн, - отвечаю я.
Поворачиваясь влево-вправо, я критически обозреваю своё невероятное, сногсшибательное, но какое-то чужое отражение. Боже мой, ну и платье... Действительно, с ума можно сойти!
Насыщенно алое, цвета маковых лепестков, узкое, как футляр, оно облегает мою худощавую фигуру, словно туго натянутая перчатка. В глубоком тесном декольте даже такая, откровенно говоря, не выдающаяся грудь, как моя, смотрится непривычно заманчиво. Я легко касаюсь пальцами невесть откуда взявшейся соблазнительной ложбинки, чуть приспустив рукава, обнажаю плечи... Умопомрачительно. Я такое не надену!
Решительно расстегиваю молнию алого чуда и, извиваясь как ящерица, начинаю выбираться из платья. Мельком вижу отражение Эрики - она корчит противную рожицу и показывает мне язык.
- Ты слишком закомплексована, Стейси, - заявляет она менторским тоном. - Это мешает тебе раскрыть свой потенциал.
Я оставляю её без ответа. Совершенно не желаю с Эрикой сейчас препираться и пытаться - в который раз! - что-то ей объяснять. Я, конечно, люблю свою сводную сестрёнку, но её жизненные взгляды, вкусы и привычки с моими абсолютно не совпадают. Эрика категорически не желает учитывать тот простой факт, что мы с ней совершенно разные! Ей просто не приходит в голову, что далеко не все люди на белом свете одарены так же щедро, как и она сама. Красотой, энергией, уверенностью в себе... Я бы не чувствовала себя комфортно в такой нескромной одежде, а вот Эрика будет отлично выглядеть и чувствовать себя хоть в мешке из-под картошки, хоть в горностаевой мантии.
Избавившись, наконец, от вызывающего платья, я долго перебираю другие наряды - те, которые отобрала сама. Все они классических фасонов и неярких пастельных оттенков, как раз в моем любимом стиле. Но вот в чём странность - после алого безумия остальные наряды кажутся такими старомодными, блёклыми и скучными. Я никак не могу определиться... Хотя вот оно! Прекрасное платье цвета пыльной розы, с широкой многослойной юбкой из прозрачного шифона. Плечи открыты, но к наряду прилагается газовый шарф, так что все вместе должно выглядеть вполне пристойно - элегантно, и в то же время многообещающе.
Примеряю платье. Да, это именно то, что я искала! Я как принцесса в день бракосочетания, не хватает только фаты и украшений. Кстати, сюда прекрасно подойдет колье из серебристого жемчуга, которое прислал папа. Просто идеально!
В полном восторге я кружусь, наслаждаясь тем, как красиво взлетает и опадает пышная юбка.
- Ну, что скажешь?
Вредная Эрика корчит снисходительную мину.
- Неплохо, но ничего особенного. Красное лучше. Если хочешь, покупай, конечно, но я бы на твоем месте...
- Всё, всё, решено! Беру это! - быть может, это прозвучало немного резко, но хватит с меня на сегодня поучений.
Я переодеваюсь в свою одежду, и мы идем к кассе, где продавщица с дежурной улыбкой на равнодушном лице укладывает мою покупку в красивую коробку. Я почти счастлива. А вот сестра, похоже, не в восторге от моего внезапного упрямства.
- Эрика, - говорю я примирительно (надеюсь, мой голос звучит не слишком заискивающе?) - Ты, кажется, еще хотела посмотреть белье?
Эрика снисходительно улыбается и дружески обнимает меня за плечи.
- Да, Стейси, пойдем, - говорит она. - Купим тебе приличное белье вместо твоих обычных старушечьих панталон.
Её губы искушающе мурлычут мне прямо в ухо:
- Кто знает, может быть, на вечеринке Джуниор наконец решится сделать следующий шаг, а?
Ох! По телу прокатывается горячая волна, словно меня окунули в кипяток. В окружающих зеркалах я вижу свою сконфузившуюся, багровую от смущения физиономию.
Эрика фыркает и давится от смеха, а продавщица таращится на нас с куда более искренним любопытством.
Я закрываю руками лицо и мечтаю провалиться сквозь землю.
***
После длительного похода по заманчивым секциям универмага мы с Эрикой, нагруженные свёртками и коробками, словно пара старательских мулов, выбираемся, наконец, на улицу. Время - немного за полдень, солнце в зените, и Питтсбург буквально плавится в душной августовской жаре, словно в мартеновской печи.
- Я голодна как волк, - заявляет Эрика. - Идём в кафе.
Вообще-то я жутко устала и не чую собственных ног, однако моя энергичная сестренка не расположена выслушивать никакие возражения, и тащит меня за собой, как на буксире. Через полчаса придирчивых поисков, когда я уже буквально валюсь от усталости, мы, наконец, находим пристанище на открытой веранде под большим холщовым тентом рядом с живописным бистро. Сонный гарсон приносит нам карточки с дежурным меню и бесследно исчезает.
Пока я изучаю меню, Эрика, быстренько определившись с заказом, вертит головой, рассматривая немногочисленных посетителей.
- Какие скучные физиономии, - произносит она с досадой. - Одни старички, да жалкие клерки. Повыползали из своих офисов на обед, словно тролли из-под моста.
Эрика всегда так безапелляционна в своих симпатиях и антипатиях. Всё серое и скучное вызывает у неё категорическое отторжение.
- Неужели нет ни одного интересного персонажа? - уточняю я, потихоньку улыбаясь. - С кем же ты будешь кокетничать? А то вдруг потеряешь навык, что тогда будешь делать?
На шпильку Эрика не обижается, наоборот - весело хохочет. Её голос звенит, как серебряный колокольчик, так что сидящие за соседними начинают удивлённо на нас оглядываться.
- Это не навык, Стейси! Это природа! - произносит Эрика со смехом. - А вот тебе бы не мешало взять несколько уроков флирта, между нами говоря. А то никого лучше Джуниора так и не подцепишь. Будешь с ним до самой старости нянчиться!
- Джуниор меня вполне устраивает, - сухо замечаю я.
Откровенно говоря, подобные разговоры мне порядком надоели. Вокруг Эрики вечно вьётся сонм поклонников, самого разного возраста и социального статуса. Они летят к ней, словно мотыльки на огонь, только успевай отмахиваться. Меня же мужчины, как правило, будто вовсе не замечают, и это служит дежурным поводом для шуток моей сестрёнки. Да что с того? Зато у меня есть постоянный бой-френд, а Эрика, при всём богатстве выбора, до сих пор ни с кем не смогла завязать прочных отношений.
Моего бой-френда зовут Леонард Митчелл, но все называют его просто Джуниор. Он сын личного поверенного моего отца и мы знакомы чуть ли не с детства. Джуниор - очень милый и обаятельный, у него приятное мальчишеское лицо с россыпью мелких веснушек и ясные весёлые глаза. Джуниор мне нравится, и я вполне могла бы счастливо прожить с ним всю жизнь. Очень хочется надеяться, что он испытывает по отношению ко мне такие же серьезные намерения. Я чётко дала понять, чего хочу, и мне показалось, что Джуниор был вовсе не против сделать мне предложение...
Надеюсь, когда Эрика говорила о 'следующем шаге', она имела в виду именно это, а не что-нибудь непристойное. Эрика постоянно подшучивает над моими отношениями с бой-френдом. Почему-то Джуниор ей страшно не нравится. Я думаю, причина в том, что он оказался куда устойчивее к её чарам, чем большинство парней. Если какой-либо мужчина не падает сразу же к ногам Эрики, он её дико раздражает. Безусловно, таких 'скучных', 'глупых' или 'самовлюблённых' стервецов крайне мало, но всё же они иногда встречаются. Видимо, сбегают время от времени из какого-то заповедника.
Тем временем Эрика заскучала и оглядывается в поисках испарившегося официанта.
- Где его черти носят? - ворчит она и нетерпеливо постукивает ножкой. - Я есть хочу!
- Не ругайся, пожалуйста! Или я сделаю вид, что с тобой не знакома, - говорю я с притворной строгостью.
- А это ещё кто такой? - в голосе Эрики слышится замешательство, и я поднимаю голову и смотрю на неё в недоумении.
- Кто этот тип? - Эрика кивает в сторону высокого молодого человека, который стоит на тротуаре неподалеку от веранды и подает нам какие-то знаки. - Он нам машет. Ты что, его знаешь?
Я внимательно приглядываюсь. Тень скрывает лицо незнакомца, но когда он подходит ближе, я, наконец, могу рассмотреть его получше.
- А, это новый папин помощник, - говорю я Эрике вполголоса. - Папа нас знакомил, когда мы в последний раз были в офисе. Помнишь? Кристофер Грей, кажется, его так зовут.
- Нет, не помню, - Эрика брезгливо морщит нос. - Такого невыразительного типа вообще невозможно запомнить. Что за жуткий костюм мышиного цвета? Он его на распродаже купил, что ли?
Сестра говорит довольно громко, и я чувствую страшную неловкость - ведь этот парень уже почти рядом с нами и наверняка её слышит!
Взволнованная, я бросаю на молодого человека настороженный взгляд. Он улыбается, ничем не показывая, что расслышал нелестное высказывание Эрики, и я успокаиваюсь.
- Здравствуйте, леди. Какая приятная встреча, - на лице клерка открытая дружелюбная улыбка. - Не помешаю? - и, не дожидаясь приглашения, он преспокойно усаживается за наш столик.
Признаюсь, меня несколько покоробила такая развязность. Видимо, этот Грей - просто невежа. Однако я делаю вид, что не заметила промаха. В конце концов, я не собираюсь давать ему уроков хороших манер, пусть этим озаботится его мамочка.
Я напускаю на себя вид неприступный и строгий. Пусть наш незваный гость не воображает, что мы ему рады. Эрика тоже смотрит на него с холодной снисходительностью, только Грею, похоже, всё как с гуся вода. Он снимает шляпу, небрежно бросает её на стол и ерошит рукой свои коротко стриженые пепельно-русые волосы.
- Солнце палит нещадно, - сообщает он очевидную новость, всё также мило улыбаясь. - Ходили за покупками? Что может быть приятнее, чем тратить заработанные не тобою деньги.
Ого! Что это было, сарказм?!
Я с удивлением разглядываю физиономию нахала. И почему я вообще решила, что у него дружелюбная улыбка? Ведь ничего подобного!
Губы у Грея немного тонкие, но красиво очерченные. Когда он улыбается, правый уголок рта чуть-чуть приподнимается в этакой саркастической усмешке. Почти как у Кларка Гейбла, но не так артистично, не наигранно... Интересно, сам Грей понимает, какой неприлично дерзкой выглядит эта его улыбочка? Я замечаю тоненькую, почти незаметную продольную морщинку на его тщательно выбритой правой щеке. Наверное, он часто вот так улыбается...
Ну а моя сестричка, по-видимому, вообразила, что ей бросили вызов. Откинувшись на спинку стула, Эрика окидывает зарвавшегося клерка оценивающим взглядом своих прекрасных 'кошачьих' глаз.
- Вы, безусловно, правы, - заявляет она с непередаваемой издёвкой в голосе. - И это куда приятнее, чем пылиться целыми днями в скучном офисе. Не так ли, мистер клерк?
В ответ Грей демонстративно делает вид, что стряхивает пыль с лацканов своего пиджака. Да, этого парня нелегко смутить. Но Эрика пока лишь разминается.
Решив, по-видимому, что ей попался трудный случай, Эрика пускает в ход свой основной арсенал. Медленно и чувственно, словно актриса бурлеска, она стаскивает с правой руки кружевную перчатку и бросает её на стол перед Греем. Посыл более чем очевидный, но я не думаю, что этот серенький тип разбирается в рыцарских символах. По крайней мере, я не замечаю, чтобы Грей был сильно впечатлён, хотя за 'мини-стриптизом' Эрики он наблюдал с безусловным интересом.
Эрика немного наклоняется, выставив вперёд подбородок, так, чтобы молодой человек мог по достоинству оценить изгиб её изящной шеи и обольстительнейшую ложбинку, едва прикрытую корсажем платья.
- Кстати, мистер Грей, а почему вы не в офисе? - спрашивает Эрика строгим тоном, который совершенно не соответствует её провокативному поведению. - Сбежали с галеры? Не боитесь, что босс вас поймает и выпорет?
- О! Ну, глоток свободы стоит такого риска, - отвечает клерк шутливо, но тут же портит впечатление и начинает оправдываться: - Вообще-то, я ходил по поручению мистера Стайнлесса. Хотел пообедать перед тем, как вернутся в офис, но встретил вас...
- Простите, если оторвали вас от такого важного дела, как обед, - веско произносит Эрика, гордо выпрямившись и посылая дерзкому клерку уничижительно-холодный взгляд. - Не поискать ли вам, мистер Грей, менее отвлекающую компанию?
Я вздрагиваю от этой неприкрытой грубости сестры. Как бы я не относилась к этому невеже, но отвадить человека вот так, беззастенчиво и откровенно, как это сделала Эрика... Для меня это как-то чересчур!
Грей поднимает руки вверх в знак того, что сдаётся.
- Простите, если позволил себе лишнее, - произносит он со смирением.
Довольная Эрика смотрит на него с видом победительницы. На месте Грея я бы со стыда сгорела. И, уж конечно, не осталась бы преспокойно сидеть рядом с теми, кому явно не понравилась. Однако толстокожий мистер Грей даже не думает уходить.
- Вы уже что-нибудь заказали? - спрашивает он.
По-видимому, Эрика удовлетворена капитуляцией противника и отвечает почти миролюбиво:
- Ещё нет. Официант куда-то запропастился. Должно быть, считает оливки в коктейлях.
Грей усмехается.
- Пойду, поищу ленивую скотину, - сообщает он, поднимаясь.
Едва он заходит в помещении кафе, Эрика спрашивает:
- Как, ты сказала, его зовут?
- Кристофер, - отвечаю я.
- До чего несносный тип, - заключает Эрика, презрительно сморщив свой очаровательный носик.
- Да уж, манеры у него просто ужасные, - отвечаю я с улыбкой. - Но теперь ты не можешь пожаловаться на скуку, не так ли?
- Да, пикировка вышла забавная, - отвечает сестра рассеяно.
Я догадываюсь, почему Эрика не так уж довольна своей маленькой победой - 'несносный' Грей, увы, почти не поддался на её провокации. Разве что самую малость.
- Он не так плохо держался, - замечаю я, желая поддразнить Эрику, - учитывая, что ты зачем-то пустила в ход все свои чары.
Эрика щурится, словно пригревшаяся на солнце хитроватая кошка.
- Милая Стейси, это далеко не все мои чары, можешь мне поверить! - заявляет она с лукавой улыбкой. - Думаю, мне стоит заняться этим Греем. Может быть, получится сделать из него что-то приличное со временем. Как ты думаешь, этот зверь поддается дрессировке или он безнадёжен?
У меня перехватывает дыханье от её слов. Эрика собралась завести очередной мимолетный роман! И с кем?! С отцовским служащим!
- Ты с ума сошла! - меня бросает в жар при мысли о подобной опрометчивости.
Не хватало только, чтобы в офисе у отца начали судачить про его приёмную дочь! К тому же, если слухи дойдут до папы, Грей моментально вылетит с работы, как пробка. Он, конечно, неприятный тип, но такого вовсе не заслуживает... Я ни секунды не сомневаюсь, что если сестра решит 'заняться' Греем, ему не устоять.
Эрика только смеётся. Её ничто не волнует.
- Да не переживай ты так! Я пошутила. Было бы на кого порох тратить, - говорит она, явно наслаждаясь видом моей перепуганной физиономии.
Расстроенная, я потихоньку достаю пудреницу и разглядываю своё лицо в маленьком зеркальце. От волнения я снова вся в красных пятнах. У меня очень светлая кожа и я вообще легко краснею, а стоит мне чуть-чуть понервничать - становлюсь похожа на заболевшего ветрянкой леопарда. Просто наказанье какое-то...
Из дверей кафе появляется наш квёлый официант. Грей идет за ним по пятам, словно конвоир, и, должна признаться, выглядит это немного забавно. Наконец-то мы получаем возможность сделать заказ.
Должно быть, Грей в кафе кого-то хорошенько пнул, потому что блюда приносят довольно скоро. Во время ожидания и позже, уже за едой, Эрика, по-видимому, совершено забыв о недавнем конфликте, свободно болтает с клерком, словно со старым приятелем.
И знаете что? Этот внезапный приступ дружбы мне вовсе не нравится! Я считаю, что Эрика ведет себя с мужчинами слишком уж свободно, совершенно не беспокоясь о том, как это выглядит со стороны...
Вот только не воображайте себе невесть что! Моя сестра - девушка порядочная, и, как и я, никогда не была близка с мужчиной. Да, ей нравится шокировать и восхищать, нравится быть окруженной толпой поклонников и обожателей, однако дальше этого она никогда не заходит. Эрика прекрасно понимает, что есть некий рубеж, который пересекать нельзя. Большинство её воздыхателей спокойно принимают правила игры, однако время от времени встречаются неадекватные личности, которые границ в упор не видят. И вот с такими неуправляемыми павианами периодически возникают проблемы, которые, на правах опекуна, приходится решать моему отцу. Как будто у него других дел нет!
Я чувствую ответственность за сестру и внимательно прислушиваюсь к беседе, пытаясь уловить в её словах признаки флирта. Пока вроде бы беспокоится не о чем. Эрика и Грей просто разговаривают: про жару, про ожидаемые осенью театральные премьеры, про кино и несчастного Джеймса Дина, с которого перескакивают на автомобильную тему. Моя сестра очень любит шикарные автомобили и со знанием дела обсуждает достоинства и недостатки разных марок.
- Крис, а у вас есть авто? - спрашивает Эрика, эротично облизывая ложечку с мороженым.
Любой из её поклонников от такого волнующего зрелища спятил бы на месте, но Грей, похоже, не сильно впечатлён. Бросив на Эрику один короткий взгляд, он отрицательно качает головой и преспокойно продолжает уплетать свой гамбургер.
- Почему? Экономите? - Эрика презрительно морщит нос. В её понимании мужчина без машины - получеловек.
- Всё ещё выбираю, - отвечает Грей и вдруг с заговорщицким видом мне подмигивает.
Кажется, я снова краснею. Всё-таки этот Грей странный парень.
- Кстати, не хотите составить мне компанию и прошвырнуться до офиса? - предлагает он. - Обещаю, не пожалеете.
- Что вы имеете в виду? - спрашиваю я удивлённо.
Грей интригующе молчит. Глядит на меня долгим многозначительным взглядом и иронично улыбается.
У него серые глаза. Как серый мох, с легким зеленоватым оттенком. По краю зрачка - тёмный ободок цвета маренго . Взгляд насмешливый, изучающий. Слишком бесцеремонный... Вот зачем он на меня так смотрит?!
Я ощущаю неловкость и опускаю взгляд в свою тарелку.
- Вы любите сюрпризы? - говорит Грей с коротким смешком.
- Что за сюрприз? - Эрика тут же приходит в восторженное возбуждение. Она сюрпризы просто обожает. - Ну же, Крис, не томите!
- Извините, но это секрет, - упрямится молодой человек. Нетерпение моей взбалмошной сестрёнки, похоже, его только веселит. - Идёмте вместе в контору, там узнаете.
- Кристофер! Ну, пожа-а-алуйста! - Эрика снова пускает в ход свои чары, только на сей раз у неё другая роль. Она капризно надувает свои пухлые губки и умилительно хлопает ресницами. Язык не повернется отказать столь очаровательному ребенку!
Однако у Грея, должно быть, каменное сердце.
- Простите, леди, не могу сказать, - отвечает он. - Если проболтаюсь, мистер Стайнлесс мне голову оторвет, - он усмехается и добавляет: - А это много хуже порки.
Это, конечно же, намёк на нелюбезные слова моей сестрички в самом начале разговора, и я исподтишка бросаю взгляд на Эрику - мне любопытно увидеть её реакцию.
Эрика прекрасно владеет собой, на её лице - ни малейшего следа неловкости или досады. Но клянчить она перестала.
Грей подзывает официанта, и мы делим счет на троих.
- Ну что, едем в офис? - настаивает Грей, бросая на стол мелочь в качестве чаевых для нерасторопного гарсона. - Я поймаю такси.
- Почему бы и нет, - милостиво соглашается Эрика, и мы выходим на пыльный жаркий тротуар.
***
Мы медленно идём вдоль улицы - Грей чуть впереди, высматривает такси, мы с сестрой - сзади, держась под руки. Бедная Эрика, должно быть, просто сгорает от неудовлетворенного любопытства. Признаться честно, я и сама испытываю что-то подобное. Логично предположить, что обещанный сюрприз связан с нашими днями рождения. Дело в том, что у нас с Эрикой всего три дня разницы - она родилась 21, а я 23 августа. Мой день рождения - через неделю, однако вчера я уже получила подарок от папы, а Эрика пока ничего не получила. Это немного странно и, в общем-то, нехарактерно для моего отца, который всегда старался соблюдать беспристрастность в своём отношении к родной дочери и к падчерице. Мой отец - сама порядочность, и без преувеличений могу сказать, что он являет собой лучший образец для подражания среди множества мужчин.
Безусловно, Кристоферу Грею до моего папы так же далеко, как русским - до полетов в космос. Однако молодой человек, как видно, решил, что будет полезно расстараться и произвести хорошее впечатление на дочерей босса. Когда ему удается, наконец, остановить такси, Грей, как истинный джентльмен, подает мне руку, чтобы помочь спуститься с высокого тротуара.
Я с благодарностью принимаю помощь Грея и почти делаю шаг на мостовую...
Какой-то велосипедист с огромной скоростью проскакивает между автомобилем и тротуаром. Чуть не врезавшись в приоткрытую дверцу такси, выкручивает руль в сторону...
- Стейси, осторожнее!!
...Я не успеваю отреагировать на окрик сестры, но, к счастью, у Грея оказывается хорошая реакция - буквально в последнее мгновение он успевает схватить меня за талию и, крутанув, оттаскивает в сторону. Словно в замедленной съемке я вижу, как незадачливый велосипедист врезается в пожарный гидрант, его бицикл картинно разлетается на мелкие детали, а сам ездок, перекувырнувшись через голову, со смачным шлепком приземляется на асфальт.
Всё это безумно напоминает старые немые комедии, однако, мне сейчас вовсе не до смеха.
- Ох, Господи, Стейси, ты в порядке?! Он тебя не задел? - похоже, Эрика по-настоящему за меня испугалась.
- Всё хорошо, всё хорошо... - лепечу я. Моё сердце колотится в бешеном ритме, его буханье почти заглушает и голос сестры, и шум улицы. Колени - словно ватные. И не только от испуга...
Грей стоит так близко, что я чувствую едва уловимый запах его тела в сочетании с тонким ароматом табака, мятной пены для бритья и дешёвого стирального порошка. Рука Грея, неожиданно сильная и жёсткая, всё ещё на моей талии. Хотя опасность миновала, он как будто вовсе не собирается меня отпускать, крепко сжимая в объятиях. Я словно попала в прочные живые тиски.
Всё это, конечно, слишком, за гранью приличия... Но мне почему-то ужасно нравится.
Я медленно поднимаю глаза и смотрю снизу вверх на моего спасителя.
- Вы не ушиблись? - спрашивает он участливо.
Я, кажется, целую вечность гляжу в его серые глаза...
Интересно, он искреннее обеспокоен или это обычная вежливость? Я не знаю. Но разве это важно?.. Однако какие странные мысли приходят в голову в момент смертельного испуга! Мне жутко хочется прикоснуться к его губам. Это, должно быть, приятно. Что вам стоит, сэр рыцарь, подарить один поцелуй принцессе, едва избегнувшей тарана двухколесного дракона?..
Ох, да что это со мной! Я прихожу в себя и пытаюсь деликатно избавиться от железной хватки моего спасителя.
- Спасибо, ничего страшного. Можно уже отпустить, - бормочу я, но Кристофер по какой-то причине вовсе не торопится убрать свою руку.
- Эй! - почему-то у Эрики ужасно злой голос. - Вы что, не слышите?! Отпустите мою сестру!
Грей неохотно (или меня обманывает моё разыгравшееся воображение?) выпускает мою талию, и Эрика тут же подхватывает меня под локоть. Я стою, растерянная и растревоженная, с подгибающимися коленками и пульсом, зашкаливающим настолько, что под него, кажется, можно самбу танцевать. Мои пакеты и коробка с платьем валяются на земле. Грей наклоняется, чтобы их поднять. Я совершенно не вижу его лица, скрытого полями шляпы, и мне почему-то кажется, что он старательно избегает моего взгляда.
- Да что с тобой, Стейси? Разве так можно, - ворчит Эрика. Лицо у нее какое-то недовольное.
А что не так? Дело вроде бы закончилось без особого ущерба... Ой, надеюсь, моё платье не пострадало!
Я перебираю в руках пакеты, которые любезно подобрал Грей. Эрика стоит рядом и прямо-таки сочится раздражением и неприязнью ко всему окружающему миру.
- Ну что, мы едем или... - говорит она, но её грубо прерывают:
- Эй, ты, хмырь в костюмчике! Ты сломал мой байк!
Незадачливый велосипедист, оказывается, пришел в себя и теперь пытается подняться. В лучших традициях старых комедий, в одной руке он сжимает покалеченный руль, в другой - колесо, которое теперь напоминает знак бесконечности. Мужчина одет как рабочий, лицо у него пурпурного оттенка, и, по всей видимости, не только от загара. Его заметно покачивает. Он страшно зол и сыплет ругательствами в адрес Грея, которого почему-то назначил виновным в своей аварии.
- Иди сюда, хлыщ городской! Я те зубы-то пересчитаю!
- Сам иди сюда, скотина пьяная, - резко отвечает Грей. - Я тебе руль засуну в... - тут он осекается, оглядывается на нас и замолкает.
Вокруг начинают собираться любопытствующие. Поклонников площадного театра всегда достаточно в любом городе мира, таким и адская жара - не помеха.
- Поехали быстрее, а то сейчас копы явятся - в участке промаринуют до вечера, - командует Грей, и Эрика с раздраженным видом подчиняется. Мы быстренько усаживаемся в такси, авто трогается, оставив позади возмущенного пролетария. Он что-то хрипло кричит и грозит нам вслед кулаками.
***
Если не считать несколько подпорченного нелепым происшествием настроения, я радуюсь, что скоро увижу папу. С тех пор, как мы с Эрикой сняли дом неподалеку от Ист-Либерти и съехали от родителей, мы с ним видимся не так часто, как хотелось бы.
Мой отец - владелец компании Стайнлесс Индастриз, одного из промышленных предприятий Питтсбурга. В одном только центральном офисе на него работают около пятисот человек, а если считать завод и ещё кое-какие фирмы - то раз в десять больше. Я часто бываю в папиной конторе. Мне тут нравится. Вся эта деловая суета, переговоры менеджеров и звонки агентов, беготня курьеров, стрёкот пишущих машинок в машбюро, громкий, словно гул работающих станков... Страшно интересно наблюдать за работой большого офиса со стороны! Чувствуешь себя энтомологом, изучающим жизнь огромного муравейника. Однако не думаю, что мне понравилось бы тут работать. Наблюдать за насекомыми куда приятнее, чем становится одним из них, не правда ли?
На одном из лифтов мы понимаемся на самый верхний этаж, где располагаются кабинеты руководителей компании. Всё время, что мы едем в лифте, Эрика и Грей молчат, словно воды в рот набрали, и даже не смотрят друг на друга... Неужели их внезапной дружбе пришел конец? Кто бы мог подумать, что так скоро!
Может, прозвучит эгоистично, но меня это только радует. И ничего такого не думайте - я радуюсь за сестру. Кристофер Грей - совершенно неподходящий приятель для Эрики. Хоть он и старается порой вести себя как джентльмен, у него это не слишком хорошо получается. Его манеры, что ни говори, далеки от совершенства. И руки будто железные...
Приемная у папы очень большая. Здесь поместились два больших стола - для главного помощника мистера Майлза и дежурного секретаря, маленький столик с печатной машинкой, стеллажи с папками и учетными книгами, и пара огромных кожаных диванов для посетителей. Мистер Грей своего места пока не имеет. Собственно, ему оно особо и не нужно. Такая уж работа у младшего помощника - почти всегда в разъездах и беготне.
Аллен Майлз приветствует нас безразлично-вежливым кивком, а секретарша мисс Джонс, завидев нас с Эрикой, расплывается умильной улыбке.
- Добрый день, девочки! Мистер Стайнлесс будет очень рад вас видеть, - говорит она.
Внешне мисс Джонс похожа на ожившую гарпию с Собора Парижской Богоматери, но сердце у неё доброе. Она работает у отца очень давно, уже лет двадцать. Мисс Джонс наверняка ещё помнит мою маму: как она приводила меня маленькую в контору к отцу, чтобы потом всей семьей пойти на ланч. Должна помнить...
- Ваш папенька проводит совещание, но скоро освободится, - сообщает мисс Джонс. - Присядьте пока на диван, девочки. Сварить вам кофе или предпочтёте выпить чаю?
Ну что ж, делать нечего, придётся подождать. Мы с сестрой устраиваемся на шикарном мягком диване с обивкой под кожу гиппопотама, и мисс Джонс приносит нам кофе со сливками и печенюшки. Эрика, конечно, не слишком довольна. Мир офисных служащих от неё бесконечно далёк и ей здесь просто не нравится. Однако мисс Джонс варит потрясающий кофе, может быть, это немного улучшит настроение моей капризной сестрёнки?
Попивая кофе, мы наблюдаем за тем, как мистер Майлз распекает Грея. Хоть какое-то развлечение, пусть и не самое захватывающее.
- Где ты пропадал целое утро? - голос у Майлза негромкий, обманчиво спокойный. Он, кажется, вообще никогда не повышает голос, не нервничает и не суетится, но при этом, насколько я могу судить, очень строг и спуску никому из подчинённых не дает. Его даже мисс Джонс побаивается, хотя Майлз работает тут не двадцать, как она, а всего лишь около трех лет.
- Ездил по поручению босса, - отвечает Грей. Как-то слишком резко отвечает, почти огрызается. Похоже, они с Майлзом не ладят.
Мистер Майлз, страшно высокий и худой, нависает над рослым Греем, будто хищный аист марабу. Взгляд его бесцветных глаз почти ничего не выражает.
- Ты должен был вернуться раньше, - говорит он ровным тоном. - Должен был управиться за два часа.
- Должен?! - если уж продолжать птичьи сравнения, то Грей сейчас похож на задиристого бойцового петуха, такой же взъерошенный и агрессивный. - А ты что, регулярно чистишь зубы пекинесу со склонностью к истерии, если так в этом уверен?
Ох, что-то мне подсказывает, что мистер Грей скоро будет искать новую работу.
Мне даже становится его немного жалко. Хотя он ведет себя как наглец и сочувствия вовсе не заслуживает... Поверить не могу, что каких-то полчаса назад я едва его не поцеловала! Должно быть, это из-за стресса. В конце концов, я же чуть не покалечилась. В состоянии аффекта люди и не на такое способны.
Чтобы отвлечься я поворачиваюсь к Эрике с вопросом... Сестра смотрит на перепалку клерков с какой-то странной плотоядной улыбкой. Не знаю, что это значит, но мне становится не по себе.
В этот момент дверь кабинета широко распахивается. Я вижу выходящих партнёров отца мистера Мортона и мистера Скиннера, и ещё нескольких членов совета директоров. Последним появляется мой отец - 'великий и ужасный' Теодор Ф. Стайнлесс, председатель совета директоров холдинга Стайнлесс Индастриз и владелец его контрольного пакета акций. Пока он прощается с партнёрами, я сижу тихонько, чтобы не мешать, хотя на самом деле мне хочется сию же минуту броситься отцу на шею. Оказывается, я жутко по нему соскучилась.
Не смотря на возраст (а ему уже далеко за пятьдесят), папа прекрасно выглядит. На нём отлично пошитый гридеперлевый костюм-тройка, ботинки за 50 долларов и светлый галстук в узкую графитовую полоску. Папа не носит очки, и лицо у него моложавое, почти без морщин, а шевелюра, хоть и приобрела с годами оттенок перца-с-солью, по-прежнему густая, как в юности. В последнее время папа начал заметно полнеть, но осанка у него прямо-таки королевская. Он запросто даст фору и унылому, как гробовщик, мистеру Мортону, и суетливому нервному мистеру Скиннеру, похожему на чрезмерно раздутый воздушный шарик.
- Прентисс слишком много о себе понимает, - доносится до меня громкий, уверенный и безапелляционный отцовский голос. - Пора щелкнуть его по носу, чтоб знал своё место.
Партнеры и подчиненные вежливо смеются над шуткой большого босса и, наконец, расходятся. Самое время нам с сестрой напомнить о себе, но Аллен Майлз направляется к отцу с какими-то бумагами. Однако отца интересует не он.
- Ага, ты здесь! - указующий перст направлен в сторону Грея, который вытягивается перед папой, как солдат перед генералом. - Прошло без проблем?
- Относительно. Счёт будет на полтора доллара больше, понадобилась дополнительная анестезия.
- О'кей, передай Майлзу, - папа отворачивается и собирается вернуться в кабинет.
- Он опоздал почти на два часа, - в голосе главного помощника ни тени упрека или злорадства, он просто докладывает о нерасторопности подчиненного, оставляя за вышестоящим начальством право наказывать или прощать. Мистер Майлз - человек-автомат.
Отец строго смотрит на проштрафившегося Грея, а тот находится в явном замешательстве. Видимо, и вправду ходил по своим делам и опоздал без уважительной причины.
Я знаю, отец очень не любит непунктуальности, а уж явных нарушений дисциплины своим работникам не прощает никогда. Сейчас Грею здорово попадёт, и мне отчего-то неприятна эта мысль. Быть может, стоит прийти на помощь моему недавнему спасителю?
- Папочка, не ругайся! - я вскакиваю с дивана, подбегаю к отцу и обнимаю его за шею. - Мистер Грей из-за нас опоздал. Ему пришлось нас сопровождать, правда, Эрика?
Эрика тоже встает. На её лице - странная мина. Она неопределённо пожимает плечами, будто ещё не решила, сдать Грея или заступиться за него.
- О, так вы здесь! Очень кстати! - глаза отца сияют от радости. Он крепко обнимает меня, целует подошедшую Эрику в щечку. - Мои девчонки пришли навестить старика. Вот молодцы.
Я ужасно рада, что папа повеселел. Очень не хотелось портить нашу встречу плохим настроением и какими-то мелочными разборами.
- Мистер Грей обещал нам какой-то сюрприз, дядя Тэд, - Эрика теперь тоже улыбается и обнимает папу. Слава Богу, она перестала кукситься. Главное, я не поняла - из-за чего?
- Ты что, проболтался?! - грозно вопрошает папа, и над головой Грея, который лишь минуту назад вздохнул с облегчением, опять сгущаются тучи. Да, тяжелая работа у младшего помощника, ни на секунду нельзя расслабляться.
- Я только обещал им сюрприз. Больше ничего не говорил, - оправдывается парень.
- Это правда, - подтверждает Эрика с холодной усмешкой. - Молчал, как Капитан Америка на допросе в гестапо.
Отец смеётся.
- Хорошо, хорошо, - говорит он весело. - Тогда пойдемте, не будем тянуть кота за хвост. Майлз, ключи.
Главный помощник приносит пару конвертов и передает их папе. Вместе с отцом мы выходим из приемной. Последнее, что я слышу, это слова мистера Майлза, обращенные к Грею:
- Мы ещё вернёмся к этому разговору.
Тон его голоса абсолютно нейтральный, но звучит это как обещание инквизитора еретику, и мне остаётся только посочувствовать мистеру Грею от всей души.
***
Вместе с отцом мы спускаемся на лифте на первый этаж, а оттуда следуем в офисный гараж. По-моему, я начинаю догадываться, что за сюрприз нас ожидает, хотя в это не так легко поверить - отец вовсе не склонен баловать нас дорогостоящими подарками. Зато он всегда был готов неограниченно тратить деньги на наше образование, включая всевозможные дополнительные занятия по музыке и танцам, искусствам или спорту, а также развивающие путешествия. Папа любит повторять, что когда мы с Эрикой выйдем замуж, у наших супругов будут хорошо образованные, умные и воспитанные жены, и папе не придётся перед зятьями за нас краснеть.
Мы выходим на парковочную площадку перед гаражом. Нас явно ожидают (должно быть, Майлз успел позвонить начальнику гаража, пока мы спускались). Несколько работников - водители и механики - выстроились в ряд возле двух больших предметов, накрытых брезентом. Я смотрю на лицо сестры - Эрика прямо-таки светится от счастья и любопытства. Очень надеюсь, что она не будет разочарована.
- Ну что ж, девочки мои, - торжественно говорит нам отец, остановившись перед этими 'таинственными предметами'. - Скажу сейчас, потому что прекрасно понимаю - потом вы меня слушать не станете. Вам, молодым, стариковские речи в одно ухо влетают, в другое - вылетают, но всё же, надеюсь, слова мои как-то в ваших очаровательных головках отложатся, отзовутся. Может даже не сейчас, а позже, когда у вас собственные дети появятся... Эрика, потерпи немного, не надо глаза закатывать!
Я дергаю пристыженную сестру за руку, и папа продолжает:
- Очень скоро, буквально на днях, вам обеим стукнет двадцать один год. Дата серьезная. К примеру, у нас в Баффало, где я родился, только с этого возраста девушка считается совершеннолетней. Может без разрешения родителей или опекунов имуществом распоряжаться, ну или замуж выходить... Я ни на что не намекаю, но, по правде говоря, нам с Глорией уже хочется понянчить внуков, - папа нам улыбается и подмигивает.
Парни из гаража тоже посмеиваются, а вот у Эрики физиономия вовсе не радостная.
- Ну да это дело такое, всему свое время. Вы, девочки, колледж сейчас закончили и теперь перед вами все дороги открыты - хочешь карьеру делай, хочешь - путешествуй, или образование дальнейшее получай, развивайся. Материальный вопрос - не проблема. Но главное всё-таки не забывайте: лучшая самореализация для женщины - это семья и дети. Это нам, грубым мужикам, приходится бороться в поте лица за хлеб насущный. Работа, бизнес, политика или война - все тяготы ради того, чтобы вас, наших женщин, защитить и обеспечить. А у вас другие задачи - быть милыми и красивыми, радовать нас и растить нам умненьких, красивых детишек...
Я услышала, как Эрика досадливо вздохнула. Папа опять свернул на ту же болезненную для неё тему. Эрика вовсе не стремится свить семейное гнездо, во всяком случае, не сейчас. И я в чём-то её понимаю - с точки зрения сестры, куда приятнее иметь толпу угождающих ей поклонников, чем самой ублажать одного единственного мужчину. Вот мне подобная роль не кажется такой ужасной: особых приключений от жизни я не жду, всё, в общем-то, мною давно спланировано - мы с Джуниором, наконец, объяснимся, потом - помолвка, свадьба, совместная жизнь, дети... внуки... Кому-то это может показаться скучным, но я именно так и представляю себе нормальное женское счастье.
А папу понесла волна воспоминаний. Он начал рассказывать про то, как в пятнадцать лет пришел на завод, как тяжело ему приходилось, как он 'вкалывал с утра до ночи', чтобы добиться своего нынешнего положения, и никто ему не помогал... Он у меня, конечно, молодец, из тех людей, что, как говорится, сами себя сделали. Но все мы уже много раз слышали его историю, а сейчас нам с сестрой уже очень хочется узнать, что за сюрприз прячется под брезентом.
Очень надеюсь, что это не пара каких-нибудь семейных 'доджей'. То есть мне-то всё равно, а Эрику сердечный приступ хватит от колоссального разочарования.
- Ну, да что это я заболтался, - папа виновато улыбается. - Хуже нет, когда старики не могут вовремя остановиться со своими поучениями, правда, парни?
Он смеётся, и работники гаража искренне смеются вместе с ним. У отца с простыми работягами всегда полное взаимопонимание и уважение, и на заводах отца любят. Он ведь и сам из мастеровых - мой прадедушка был лудильщиком, а дед держал небольшую ремонтную мастерскую.
- Короче, вам, моим взрослым девочкам, я дарю взрослые подарки. Но уж теперь сами будете о них заботиться, масло менять и в сервис возить. Давайте, парни, - папа махнул рукой, и мужчины стаскивают прочь брезентовое полотно. Я не жду чего-то особенного, но сердце всё равно замирает в предвкушении...
Их два: безумно шикарный, леденцово-красный, искристо-сияющий открытый кабриолет Шевроле Бел Эйр Оупен Конвертибль и более скромный, но очень элегантный дымчато-серебристый Шевроле Бел Эйр седан.
- А-а-а!!!! И-и-и!!! - Эрика визжит от счастья и прыгает на месте, словно внезапно спятившая чирлидерша.
- Чур, красный мой! Чур, красный мой! - орёт она, совершенно забывшись, и папа, улыбаясь, протягивает ей конверт с ключами от автомобиля.
- Конечно, твой. Чей же ещё, - произносит он, и Эрика с радостным воплем бросается к своему новенькому Шевроле.
На середине разворачивается и бежит к моему отцу, бросается ему на шею и целует, целует его в щеки, в лоб, в нос... В общем, куда попало.
Потом снова бежит к авто, и снова разворачивается, не добежав. Возвращается к папе и забирает ключи.
Папа добродушно посмеивается, а работники просто в голос ржут от такого уморительного зрелища. Признаюсь, меня это тоже весьма позабавило. Однако меня кое-что смущает, и я никак не могу избавиться от неловкого чувства.
Эрика плюхается на кожаное сидение кабриолета. Ревёт мотор, и с победным воплем моя сестрёнка под приветственные крики водителей совершает круг почёта по автостоянке. Я наблюдаю за ней со смешанными чувствами.
- Ну, а ты что же? - спрашивает папа и протягивает мне конверт. Лицо его выражает легкую тревогу. - Неужели, не угодил? Да, твой немного дешевле, но мне казалось, седан тебе больше понравится.
Папа расстроенно хмурится, но ведь дело вовсе не в автомобиле.
- Папочка, ну что ты! Я очень рада, правда! - мне хочется плакать. Да что же это такое, расстроила отца! Я же вовсе не хотела!
Я обнимаю папу.
- Мне нравится машина, очень! Просто...
Мне неприятно говорить об этом, но всё же я спрашиваю о том, что меня беспокоит:
- Это насчет того ожерелья, которое ты прислал.
- Я прислал? - папа удивленно поднимает брови. Актёр он весьма посредственный, должна заметить.
- Да, вчера. Жемчужное ожерелье, от 'Хенне', доставил их курьер.
- Может это не от меня, а от какого-нибудь тайного поклонника, - улыбается папа.
Ой, ну что за детский сад, право слово!
- Ну, а что не так с ожерельем? Замок сломан или что?
Я собираюсь с духом и говорю:
- Просто я рассказала о нём Эрике, и если теперь она не получит что-то подобное, то это будет... неправильно. Неправильно, если ты мне сделаешь больше подарков, чем ей. Мне будет перед сестрой неудобно.
Я снова чувствую, что краснею. Вроде не виновата, а стыдно. До чего же глупый у меня характер!
- Ах, вот ты о чём. Ну что ж...
Папа обнимает меня за плечи и отводит в сторону.
- Я не хотел пока говорить, потому что ещё ничего не решено. Но раз тебя это беспокоит... Помнишь, пару лет назад Эрика хотела бросить колледж и я обещал ей, что если она обучение закончит, я оплачу её поездку в Европу?
- Ты оплатишь Эрике билет в Европу? - ну вот, теперь я чувствую себя ущемленной!
Какое украшение может сравниться с возможностью поехать в Рим или в Париж?! Это просто нечестно!.. Хотя, наверняка тут есть что-то ещё. Какие-то обстоятельства, о которых я пока не знаю.
Отец смотрит на меня внимательно и требовательно.
- Видишь ли, малышка. Дело в том, что недавно с Глорией связался этот её бывший, как его там... Рауль де Вьен. Отец Эрики.
Папа презрительно кривит губы. Я знаю, что бывший муж Глории, моей мачехи, мягко говоря, не вызывает у папы позитивных эмоций. Этот де Вьен - какой-то художник, или что-то в этом роде, давно бросил семью и сбежал во Францию. Глория тогда работала у отца в машбюро, и папа, узнав о её проблемах, оказывал ей некоторое время финансовую помощь. А потом влюбился... Папа и Глория поженились, когда нам с Эрикой было по двенадцать лет.
- У этого бездельника внезапно проснулись отцовские чувства. Он хочет, чтобы Эрика приехала к нему во Францию. Он сейчас живет где-то неподалёку от Сан-Тропе в собственном доме.