|
|
||
Не страшно плясать под чужую дудку. Страшно ходить под неё строем.
В дверь постучали. Минуту назад Сергей наблюдал, как к его домику подъехала машина. Он поджидал своего клиента, словно паук добычу, уже достаточно долго. И вот - свершилось.
Стук повторился. Выйдя из раздумий, Сергей открыл двери. На пороге стоял мужчина одетый в чёрный деловой костюм.
- Герман... Проходите,- так и не дав своему гостю поздороваться, Сергей приторно улыбнулся, поспешно пропустил того в дом и, закрыв двери, отвёл в маленькую замызганную кухоньку. Жестом Герману было предложено присесть.
- Спасибо,- немного нервно ответил гость и принял предложение. Разговор предстоял довольно долгий.
- Они копали, как кроты... Всё перерыли. Летом в сорок первом это всё началось под Гродно. Если я точно помню, в районе деревни Асташа. Нам тогда казалось, что немцы отступили уже с этих территорий, оставили и забыли, однако, нет. Спустя пару дней в той крохотной деревушке они объявились снова и, даже не обращая внимания на местных, хотя их было не так уж много... точнее... осталось не так уж много, с какой-то жуткой фанатичностью они приступили к раскопкам. Копали всё подряд, где мог быть хоть какой-то намёк на то, что здесь был или есть курган. На кой им сдались балтские племена, это мы поняли, только когда началась вся та чертовщина, - он выдохнул и посмотрел на гостя.
- Расскажи по порядку,- попросил тот с "картавым" немецким акцентом. На вид оба мужчины ровесники, но тот, что слушал, казался менее наученным жизнью, и в глазах его горел огонёк любопытства и истинной заинтересованности в деле.
- Хорошо. Сейчас... - Рассказчик не спеша поднялся и, чуть прихрамывая, подошёл к маленькой заляпанной кухонной плите, приложил ладонь к пузатому чайнику. Недовольно покачав головой, он повернул небольшой вензель на плите и спустя буквально мгновение после того, как чиркнула спичка, на конфорке уже горел огонь... По комнатке поплыл едкий неприятный запах гари.
- Не всегда работает как надо, зараза, - Выругался рассказчик и сел на своё место, задумчиво глядя в окно, - В общем, был я тогда ещё пацаном. С трудом воспринимал то, что происходило, однако война быстро из мальчиков делает мужчин, а те, кто не прошёл подобное "посвящение", рано или поздно заканчивали очень плохо.
Немецкий я знал плохо, но, наслушавшись говора, уже мог кое-что понимать, а учитывая то, где они рыли, стало понятно, что был приказ: искать кости. Они копали курганы и собирали кости, снова копали... Потом увозили. Рядом с одним из самых больших разрытых курганов тогда было старое кладбище. Почему-то решили хоронить своих современников рядом с древними потомками и назвали Волотовским в честь кургана, - Свист чайника прорезал пространство душной комнаты и, когда слушать свист стало невыносимо, рассказчик поднялся и выключил газ.
- Герман, чай будешь? Надеюсь, не против такого неформального общения?
Герман нетерпеливо облизнул губы и почувствовал, как усилилось чувство жажды и кивнул, игнорируя последний вопрос:
- Да. Было бы неплохо.
На стол с лёгким звоном были поставлены две кружки с уже налитой заваркой. Рядом примостилась маленькая сахарница, крышка которой блестела оттого, что кто-то когда-то неосторожно взял её рукой, перепачканной жиром.
- Угощайся, - небрежно бросил рассказчик и сел на стул, наблюдая. Выдержав долгую паузу, он продолжил повествование, - Ну так вот. Поскольку немцы планировали раздавить нас быстро, но чувствовали, что это у них не получится, они стали искать альтернативные варианты подкрепления и полезли туда, куда лезть им не следовало. Они искали "Тёмную силу". Верили в то, что в одном из курганов лежат кости существа, обладающего огромной силой и фактически бессмертием, существа, которое можно оживить и подчинить.
Герман пренебрежительно усмехнулся.
- Да-да, так мы это и восприняли - как бред сумасшедшего, шутку или легенду. Я бы рад узнать, что всего этого не было, а происходило во сне...
Беларусь, 1941-й.
- Они не продержатся долго, просите подкрепление.
- Подкрепление!? Ты смеёшься, - связист развёл руками, глядя на солдата, - 62-й УР... До него ещё добраться нужно, а мы тут с этими никак не разберёмся. Не нужно... Пусть пока держат оборону. Подождём ещё немного.
Они оба, как и все, кто был рядом, понимали, что сделать что-то они бессильны. Если будет приказ - придётся перебираться к старому форту, но это не так уж и близко.
- Сегодня ночью идём под Асташу. Так что готовьтесь. Приятного будет мало, - ответил вошедший сержант.
- Что там происходит? - Поинтересовался один из солдат.
- Странно, но говорят, какие-то раскопки, а население пока не трогают. Так или иначе. Наше дело маленькое - деревню защитить...
Шутка шуткой, но в тот момент она не казалась такой уж смешной. Скорее это было страшной правдой.
- Понимаю, - кивнул тот, если разведка не уточняла, что именно нужно фашистам, значит это не так важно сейчас. И правда - что голову лишней информацией забивать, когда головной боли - хоть отбавляй.
В деревне царило напряжённое ожидание.
- Что же вы делаете, нелюди? - Тихо причитала пожилая женщина. Из окна низенького дома было хорошо видно, как там, на окраине леса, рядом с кладбищем, немецкие солдаты, подгоняемые редкими окриками старшего по званию, раскапывают очередной курган. Они всё ещё исполнены решимостью, хотя перерыли достаточно земли, чтобы успеть убедиться в том, что их раскопки увенчаются так же, как и все, что были до этого - ничем.
- Мама? Всё в порядке? - Из комнаты вышла молодая женщина, - Идём... - Она осторожно положила руку на плечо матери и заглянула той в глаза, - Идём, - развернувшись, она отправилась в комнату, откуда только что вышла.
Старушка не торопясь, встала и направилась за дочерью.
- Если они волотовы кости увезут - деревне не жить.
- В чём дело, мама? - Мария расстилала постель, подготавливая к ночи.
- Нехристь волот охраняет. Есть старая легенда, что в этих краях много нехристи водилось. Житья не было. Нашёлся один богатырь, что против нехристи пошёл, да силёнок у него не хватало. Тогда он отдал жизнь свою, чтобы защитить жителей, и кости сложил на том кургане, похоронив под собой несметное полчище врагов.
- Не беспокойся. Всё будет хорошо. Вот увидишь. Покопаются - и уедут. Главное, чтобы нас не тронули. Пусть забирают что хотят и убираются!
Старушка молчала. Не верит дочка - убеждать лишний раз не станет. Вместо того, чтобы снова лечь спать, она вернулась к окну, смотря, как к раскопкам подъехала машина. Из машины вышли четверо - двое рядовых из охраны Туле и двое в форме СС, которых уже ждали и оценивающе рассматривали две пары глаз "встречающих" - командиров, которые контролировали процесс идущих работ.
- Альфред Бруно*, консультант, - коротко пояснил Ритцер**, - Хлопнула дверка машины и двое мужчин направились прямо к месту раскопок.
- Мы нашли ещё кости. Они огромны, мы думаем, это как раз то, что мы искали всё последнее время.
- Хорошо, - Кивнул Бруно и посмотрел на своего "напарника", - Тогда пусть везут в лаборатории, а Вы доложите фюреру.
Ритцер прищурился. Он молча смотрел за тем, как кости кого-то явно большего, чем обычный человек, погружали в ящики. Только спустя какое-то время он перевёл взгляд на кровавый закат и поинтересовался у унтера:
- Когда вы с этим закончите?
- Сегодня вечером погрузим кости. Ночью их здесь уже не будет, а завтра утром закончим со всем остальным. Что делать с местными?
- Увозите в лаборатории, кто будет сопротивляться или возражать - расстрелять, - ему не было дела до того, что станет с деревушкой после того, как он уедет отсюда, - Главное, чтобы не всех - лаборатории нужен материал.
Получив в ответ строгий кивок, Ритцер отошёл переговорить с Бруно, который уже осмотрел ту часть скелета, что достали и что была готова к упаковке в ящики.
- Вы уверены, что это то, что нам нужно? Времени возобновлять раскопки и поиски уже не будет. Нам нужна дополнительная сила, учитывая ещё, сколько времени может занять изучение подобного... - Он махнул рукой в сторону ящиков.
- Я уверен, - Был чёткий ответ, однако предчувствие того, что они сейчас делают какую-то фатальную ошибку тревожило Альфреда...
Нет, не в том, что они нашли не то, что им нужно, а в том, что нужно сделать, чтобы всё сработало по плану и как можно скорее, - Мои доверенные люди будут сопровождать груз до самой лаборатории, так что сегодня мы уже можем ехать, благо у вас уже есть свои дела. И у меня тоже, - Он кивнул и отвернулся от заходящего солнца.
- В таком случае до темноты мы должны выехать - ночью здесь будет жарко, - Избавив собеседника от лишних комментариев, он направился к небольшому лагерю - предупредить.
Военные действия до этих дней обходили деревушку стороной, но ничто хорошее не вечно. К ночи к деревне подошёл взвод советских солдат. Незадолго до этого здесь уже прошла разведка, именно поэтому, основываясь на факте, что из немецких солдат тут были в основном охранники Туле, советский взвод приступил к действиям. Началась перестрелка, но даже несмотря на это, местность казалась застывшей без движения, мёртвой, холодной. В воздухе то и дело раздавались выстрелы - короткие очереди, словно передача о помощи уродливой пародией на азбуку Морзе. Казалось, даже защищать здесь, в деревне, было не кого: только пальба со всех сторон. Советский взвод редел, один за другим падали раненые на неприветливую землю. Немецкие солдаты же словно сами из кургана повылазили - их становилось всё больше, и самое неприятное, что они были уже со всех сторон... В темноте они почему-то очень напоминали тараканов, которых трави - не трави - всё равно где-нибудь, да снова появятся. Постепенно взвод, прибывший освободить деревушку оказался посреди вражеского огня - прямо на месте, где ещё несколько часов назад выкопали последние кости.
Кажется, услышав выстрелы, земля "проснулась", не выдержала, всколыхнулась и заходила ходуном под ногами.
- Что? Землетрясение? Здесь?
На лицах солдат обеих сторон читалось искреннее удивление и недоразумение. Сейчас на поле выступила третья сила, на которую было обращено всё внимание. Сила природы? По крайней мере, так показалось вначале... Неловкие неуверенные шаги - куда отступать от бушующей стихии? Сердце дрогнуло, призывая остерегаться подступающего кошмара. Но вот вроде земля успокоилась и надолго в пространстве застыла звенящая тишина. Животный страх пробудился в людях со вторым толчком, который даже сбил некоторых солдат с ног...
Вдруг в темноте раздался леденящий душу крик, заставивший застыть в сосудах кровь... Громкий настолько, что среди наступившей на какие-то мгновения тишины он показался странным. Смертельный испуг - не то чувство, которому место в перестрелке. Страх в этой мёртвой тишине на время объединил всех, кто был на поле боя. Кто ещё вмешался в эту войну? Крик сменился предсмертным хрипом, как будто невидимая рука смерти сдавило горло солдата. Кровь брызнула ни лица, будто только что что-то или кто-то разорвал человека на мелкие куски.
Свои, чужие - теперь не было разницы. Тишина стояла просто мёртвая, сопровождавшаяся только тихим шорохом встревоженной земли, из которой не спеша начали подниматься потревоженные человеческие останки - да и человеческие ли? За слоем песка и грязи, налипшей крови, что успела впитать земля, не было понятно истинного происхождения этих тварей: ростом они были с человека, глаза изредка поблёскивали в темноте. Вооружённые только острыми когтями и зубами, сгорбившись, они подбирались к солдатам, преследуя всего одну цель: утолить ту извечную жажду крови, что пробудила их, когда охранять несметное полчище этой нежити стало некому. Движения их были замедленными, но, как оказалось, это заблуждение.
- Что б** за мать вашу!? - На русском и немецком раздавались одни и те же фразы, шок прошёл, началась пальба, да вот только пули, проходя через тварей, не причиняли тем никакого вреда.
- Да что же это чёрт возьми! В голову стреляйте! В голову!..
Решение было верным, но осуществить данную задумку было не так-то просто - нехристь лезла из-под земли, выбиралась катастрофически быстро. Несладко пришлось советским пехотинцам, попавшим в двойное окружение: кого за ноги хватали и под землю затаскивали, кого разрывали, подпитывая землю очередной порцией крови, землю, из которой лезло немёртвое несметное полчище. Воздух наполнился криками, смешанными с запахом крови и дыма, земли и гнили, тихим голодным рычанием странных существ. Сперва эпицентр всего происходящего был в самом кургане, словно образовав кипящий котёл... Котёл кипящей крови, сопровождавшейся не бульканьем, а криками животного ужаса и робкими отчаянными очередями выстрелов. Как только действо достигло кипения в этой точке на кургане, зараза начала расползаться, как раковая опухоль, казалось, этим расползающимся щупальцам, потокам немёртвых нет конца. Некоторые из оставшихся в живых солдат ударились в бега.
- Mein Gott! Nein! A-a-a! - Ничему не помогающие крики - и тело утонуло в нахлынувшей волне полусгнивших костей и грязи, из которых были видны разве что красные огни глаз. Бесчувственных красных фонариков, роль которых была, судя по всему, чисто "декоративной". Жаль на философию времени не оставалось. Когда бежали солдаты и пока нежить добивала и доедала раненых, основной поток перекинулся на деревню.
Картину дополнила начавшаяся яркой молнией гроза. Потоки дождя хлынули с неба, смешивая кровь и останки с чёрной свежей землёй.
***
Сергей вспомнил, как долго он бежал из деревни в ту сырую от дождя и крови ночь, захлёбываясь от собственного дыхания. Тогда его сердце колотилось, как сердце загнанного животного, так же оно стало биться и сейчас. После долгой паузы, когда сердце успокоилось, он вздохнул.
- Я видел некоторые документы тех лет, когда кости были в Германии, удалось даже связать между собой некоторые события, - кажется, эти слова не вызвали удивления Сергея, тот внимательно смотрел на Германа и о чём-то думал, тогда Герман сам продолжил связывать нити истории в единую липкую паутину.
***
- Мы нашли не совсем то, что ожидали, - пытался оправдаться доктор, - помните то происшествие в белорусской деревне год назад? Однако, у нас довольно интересные результаты исследований этих костей: они меняются...
- Что Вы имеете в виду под "меняются"? - Бруно был на зависть спокоен.
- Я не правильно выразился. Они реагируют на символы веры, однако, почему-то не на все,- суетливо продолжил доктор.
- Не удивительно - не каждый сейчас верующий, кто носит крест.
- Мы работаем над этим, над связью между религией и реакцией, есть ещё одна вещь: то, что произошло тогда - это символ того, что мы на правильном пути, эти кости мешали "тёмной силе" выйти из-под земли. Теперь по какой-то причине то тут то там появляются похожие "вспышки". Нежить идёт по нашему следу, но, кажется, не мы им нужны, а именно кости. Если бы это не звучало абсурдно, я бы подумал, что это своего рода месть.
- Не несите чепуху, - не зло отозвался Бруно, хотя уже один только факт существования нежити непросвещенным человеком мог быть расценен как несусветная чушь.
Доктор промолчал какое-то время, а потом поинтересовался:
- Не хотите взглянуть?
- Показывайте, - Альфред направился следом за доктором в лабораторию.
Ослепительно-белое помещение насквозь пропахло медицинским спиртом, кровью и ещё чем-то странным, возможно, смесью всевозможных жидкостей, что стояли в многочисленных колбочках, баночках и бутылочках в шкафах. Звуки шагов двух пар ног по полу, покрытому белой плиткой были едва слышны.
- Вот, - доктор засуетился у микроскопа. Установив опытный образец на обозрение, подкорректировав угол освещения, он отошёл в сторонку, дав возможность Альфреду посмотреть.
- Кость... - Сделал вывод Бруно, посмотрев в микроскоп.
- Да... да, - доктор пинцетом подцепил освящённый крестик, что лежал тут де неподалёку и поднёс вплотную к опытному образцу, и тот и правда начал "меняться". Структура изменялась - и это было заметно, как будто бы ткани оживали и вновь умирали, снова оживали и снова умирали, создавая иллюзию "дыхания".
- Очень любопытно.
- Те же результаты дала и святая вода и другие символы христианской веры, хотя мне почему-то кажется, что христиане тут не при чём. У меня немного другая теория. Дело в зарядке энергией. Определённый тип энергии пропитал эти символы веры, я уверен - есть какие-то аналоги, чтобы сохранить подобный эффект, - размеренно объяснял доктор и вернул крестик на прежнее место.
- Кстати о передвижении "силы", - Бруно отошёл от микроскопа, - информация подтверждается. С тех пор как артефакт перевезли в Германию, нападения происходили всё ближе и ближе к нам: сперва под Гродно, Кузница, потом под Варшавой и, наконец, на границе почти вдоль "Норы"***, поэтому в целях безопасности, артефакт будет отправлен назад в Восточную Пруссию.
Спустя довольно большой промежуток времени, артефакт и правда был переправлен обратно в самый разгар изучения полученных костей.
- Советские войска почти подошли к Гродно, поступил приказ об укреплении позиций на Немане. Думаю там, в городе, этим костям самое место. Так что готовьтесь к переезду.
Доктор скептически посмотрел на Альфреда:
- Они думают, что оставить артефакт здесь будет небезопасно? У нас же достаточно сил, чтобы, если вдруг что-то случится, это ликвидировать?..
- Приказ есть приказ. Моё дело поставить перед фактом, а ваше - начинать собирать вещи.
Так и не попрощавшись, Бруно вышел из лаборатории.
***
Спустя короткое время в новой лаборатории быстро было расставлено оборудование, здесь была всё та же ослепительная белизна - строгий порядок, казалось, пустые пробирки в штативе тихо издают монотонный тонкий звон. Началась работа.
- Теперь у вас есть всё необходимое и здесь. Город приказано охранять как крепость. До последнего солдата, так что можете не бояться за свою сохранность, - Бруно хотел было что-то ещё сказать, но решил, что не стоит - пусть доктора и лаборанты занимаются своим делом.
Не сказать, что в новой лаборатории результаты дали о себе знать гораздо быстрее, чем того можно ожидать - значило бы не сказать ничего. В течение недели изучений, проб и ошибок, был сделан вывод.
- ...что артефакт, как я и предполагал ранее, реагирует на любой предмет, связанный с оккультизмом, заряженный сильной людской энергией - в нашем случае крест - символ веры. Если брать этот конкретный, то его доставили недавно - это наперсный крест священника, который несёт в себе огромную силу. В общем, главное в нашем теперешнем деле - это вера. Не важно во что: в Бога или Дьявола, но она дает ключ к огромной силе человеческих эмоций и воли. Кстати, на нашу свастику оно так сильно не реагирует.
- Хм...
- Есть и ещё одна хорошая новость, - не дал ничего откомментировать доктор, продолжая, - Подчинить Третью силу можно. Для этого нужен человек - медиум, шаман, маг... В общем тот, кто всю свою жизнь занимается магией и оккультизмом. И лучше всего, если этот человек будет относительно далёк от цивилизации, - вот теперь доктор замер, ожидая того, что может на это ответить начальник.
- Есть у нас такой. Как раз недавно под Ковно нашли. Мужик в возрасте около шестидесяти. Всю сознательную жизнь в языческих ритуалах провёл, если можно так выразиться. Он показался нам весьма полезным - вот его и отправили пока под надзор. В данный момент он находится на границе с Польшей. Я могу связаться с нашими людьми там и договориться о том, чтобы вы могли... М-м-м... "Побеседовать" с этим человеком, - он усмехнулся, - Хотя я очень сомневаюсь, что вы найдёте общий язык... После того, как вам передали местное управление проектом под моим началом, думаю, у вас найдутся те, кто сможет уговорить нашего друга посодействовать во благо нам всем.
***
Чай закончился. Пустая кружка с тихим стуком была поставлена на стол. Сергей обернулся к Герману, хитро смотря тому в глаза, до этого взгляд был устремлён на давно отломанную ручку от кружки, что валялась на столе неподалёку от самой кружки:
- Ещё чаю?
- Нет, Danke, Сергей...
- Хм-м... Дойчланд, Дойчланд, юбер аллес - задумчиво нараспев произнёс Сергей, - Ладно, а я, пожалуй, ещё налью. Ах, вот чёрт! У меня же ещё печенье осталось. Не хочешь? - Уже зная ответ, спросил хозяин кухоньки.
- Нет. Я хочу знать что было потом, - снова лёгкое нетерпение в купе с раздражением из-за того, что рассказчик тянет.
- Потом, когда меня после побега с битвы на том кургане на два года посадили в концентрационный лагерь, я думал, жизнь моя закончится, как у многих других, кто был со мной там. Я уж и не думал, что когда-нибудь буду вот так пить чай и спокойно беседовать с тобой. Но жизнь быстро учит крутиться. И я крутился, як вуж на гарачай патэльнi.
Помогло мне то, что с самого начала я пытался втолковать нацистам, что могу быть им полезен - я знал о легенде. Я знал Мирослава. И именно я отвёл их к нему в начале 43-го. Как и откуда я узнал о нём? Случайно. Были попытки побега, даже успешного, когда я забрёл в самую глушь. Сперва меня немного выбило из колеи то, что я увидел: странно одетый мужчина, я бы даже сказал, совсем бомжеватого вида дед, топит в болоте какие-то шмотки, мало того - ещё и автоматы! Не скажу, что меня это не удивило, но в первую очередь возмутило. Я подошёл поинтересоваться, что он делает, однако этот человек с трудом меня понимал, и, словно у него языка не было - он мычал что-то нечленораздельное, отдалено напоминавшее помесь русского и польского языков. После "установки контакта" мы всё же пришли к взаимопониманию. Как оказалось, этот человек всю жизнь провёл в глухой деревне, точнее в доме в лесу рядом с деревней. Меня удивило и очень понравилось его имя... Мирослав - слишком громко оно звучало, и уж никак не стыковалось с тем, что из себя этот мужчина представлял. Он был язычником, не признавал христианского вероучения, поклонялся силам природы и чудом уцелел, когда несколько немецких солдат чуть не подстрелили его. Несмотря на свой возраст, а было ему около шестидесяти с виду, он был очень сильным. Это теперь я понимаю, что этого человека обучала сама Природа, а тогда я чуть было сам не попал под горячую руку, когда собирался прибрать себе парочку автоматов, которые ещё не были утоплены. Как оказалось в последствии, это были жертвенные дары. Дары, что Мирослав приносил Богам за свою одержанную, пусть и не большую, победу. Позже, пройдясь по территории, что прилежала к жилищу этого чудака, у меня в голове вырисовывалась довольно чёткая картинка происходящего: повсюду были кострища... Остатки жертвенных костров, на которых были сожжены некоторые старые одёжки и прочие орудия домашнего быта.
Поскольку место было достаточно глухое, я забился там, пережидая опасность, но не помогло, но об этом чуть позже. Пару раз ради забавы, я участвовал в молитвах вместе с Мирославом, он объяснил, что змеи в этой местности священны, на некоторых больших валунах он показал мне рисунки змей, а если быть точнее - ужей. Сильные по своей энергетике места. Это можно было почувствовать, словно каждый волосок на теле встаёт дыбом - я не знаю даже, как это ещё описать.
Спустя несколько дней нас снова "посетили" германские войска. Я сдал Мирослава Сообществу Туле, вновь убеждая в том, что всего-навсего хотел помочь, после чего, убедившись, что только со мной Мирослав вообще будет что-либо говорить, меня назначили на службу в проект Бруно. По сути, должность была равна мальчику на побегушках.
- Ближе к делу...
- Ну так вот, ага... - Сергей долго вспоминал, где же он остановился, - Вспомнил. Мне повезло - над проектом "Тёмная сила" или "Третья сила"... "Die dunkele Kraft"... Так они это назвали, работало не так много людей, как могло показаться. Однако денег ушло очень много. В основном, чтобы искать сильные реликвии, символику разных культов. Больше всего воздействие на кости производили языческие камни, жертвенные места. Да, они вывозили артефакт, но об этом знали только непосредственные участники проекта. У проекта было две цели: первая: подчинить нежить, что была потревожена под деревушкой Асташа, вторая: понять, как поднять то существо, чьи кости были найдены, и тоже подчинить, используя всю Тёмную силу себе во благо. То, что они узнали легенду - моя заслуга. Так бы и копались, небось, на одном месте, не зная, что делать дальше. Как бы там ни было, "Третья сила" медленно продвигалась по следам артефакта обратно по маршруту Германия - Беларусь. К 44-му, к лету, как назло вместе с волной советских освободительных прорывов, объявилась и нечисть.
Хрустнуло печенье, просыпав крошки прямо на свитер Сергея, он опустил голову вниз и сдвинул брови, хмурясь, словно это были не крошки, а шрам от старой раны...
***
Только что смертельно раненый солдат пехотного батальона, один из тех, что первыми шли к Неману, увидел, как вокруг неаккуратной пробоины на собственной серой куртке быстро расползается тёмное, багровое пятно крови. По лицу стекали вовсе не дождевые капли, а тёплые, липкие... Из раны торчало ни что иное, как кусок кости. Нет, не его кости, а другой, наверняка вон того сослуживца, что лежал неподалёку отсюда, правда, в этой мешанине мяса и костей уже нельзя было бы понять что за существо только что словно пропустили через мясорубку. Никому уже не суждено опознать это тело... Дрожа и оглянувшись назад, последнее, что увидел этот рядовой - красные злые глаза, что желали отнюдь не крови и плоти - этого им хватило сполна, а (уже) только мучений и боли, которые питали теперь немёртвых.
Те солдаты. Что шли следом остановились - воздух как будто наполнился ядом, становилось трудно дышать. Тревога поселилась в душах людей, их глаза, словно волчьи, осматривали местность, нос, словно нос зверя вынюхивал в запахе сырости и крови новый, непонятный запах. Он заставлял шерсть на теле подняться дыбом, навострить уши и готовиться к худшему. Предчувствия не подвели. Именно в этот момент в разгромленной лаборатории умирал доктор, в главный немецкий штаб была отправлена телеграмма о срочном начале эксперимента "Тёмная сила". Именно в этот момент нечто пробиралось по коридорам здания, сшибая или убивая всё, что попадалось на пути. Чудовище? Ожившее по неаккуратности лаборантов и докторов? Возможно... Но истинная суть подобной активности была совсем другой. Подобно защитной реакции организма на обнаглевший вирус, когда задействованы все резервы, он вернулся к жизни по воле языческих богов или самой Природы. Он не понимал человеческой речи. Да и не нужно ему это. Он - страж, защитник, чистильщик, который уберёт всю грязь со своей земли. С каждым шагом, каждым мгновением было даровано ему оживать. Он рос... Рос, и когда его босая нога ступила на мокрую от дождя землю, он издал жуткий рёв. Крик, который не могло издать животное - только лишь человек. Дикий, непорабощённый - свободный. И сейчас... Именно сейчас на его свободу и свободу его Родины посмели посягнуть. Боль пронзила его, кулаки были сжаты с такой силой, что костяшки побелели... Сотни пуль тут же устремились в него - но ничего. Они словно исчезали, недолетая до образовавшейся на теле металлической брони, а он шёл напролом, через пули, через автоматы, через эхо криков испуганных солдат. Наверное сейчас он был испуган не меньше них, напуган и несказанно зол. Он чувствовал нечисть на этих землях и стопы его направлялись именно туда - в самое пекло. В Ад на земле. Следы его собирали лужицы той крови, что, вытекая из разорванных тел немецких солдат, вместе со стонами, извинениями, проклятьями, и всем, что только мог напоследок сказать человек. Да и люди ли они?..
По-ту-сторону-боя шла третья сила - поредевшее полчище нежити, всё ещё не насытившееся человеческими останками, догрызало и дорывало в клочья немецких солдат. Силы были не равны...
Два давнишних врага встретятся вновь. Это не война народов. Это война, которая началась задолго до этого - во времена, когда этой страной правили жестокие языческие боги.
- Мирослав! Мирослав, помоги! - дверь камеры открылась и взору вошедшего предстал Мирослав - уже порядком измученный голодом и жестокими издёвками над его некогда сильным и выносливым телом. Он сидел на корточках в углу маленького помещения, скрюченный, словно древний старик, обхватив костлявыми руками колени. Взгляд трезвых голубых глаз с лёгкой взволнованностью был поднят на пришедшего:
- Что тебе нужно?
- Помоги! Оно... - Он нервно сглотнул, - Оно в городе... И полчища этих тварей... Что происходит?! - Сергей развёл руками, а потом подошёл к Мирославу и помог тому подняться на ноги.
Мирослав улыбнулся:
- Герой всего лишь испольняет свой... - Он закашлялся, - Свой долг... Так скоро... Не ожидал я... - Старик не одобряюще покачал головой.
Кажется, то, что паника не распространяется на этого измождённого человека, удивило и разозлило Сергея, от притока эмоций и, возможно, даже наигрывая ситуацию, он встряхнул старика на плечи:
- Да проснись же ты! Они вычистят город! Убьют всех!!!
- Всех не убьют, только отступников веры, предателей своей земли и тех, кто на землю покусилься, - спокойно ответил Мирослав, - Это их бой. Не стоит вмешиваться, - он вздохнул и повернулся к крохотному зарешёченному окошку, смотря на серое пасмурное небо, руки Сергея съехали вниз и остались безвольно и разочарованно болтаться по обе стороны его тела, - Зачем ты пришёль просить у меня помощи? Ты предаль меня, защищая себя. Кажется, это называется "эгоизм", прав ли я?
Сергей, почерневший от накипевших эмоций, едва сдерживался, чтобы не прибить старика, приложив хорошенько головой о бетонную стену, но он не таков... Не поддастся на провокации, и то, что Сергей всегда умел выкрутиться, довело его... До того, что он сейчас стоит здесь и просит этого старика о помощи... Но помощи кому?
- Ты знаешь, как их остановить? Как закончить всё это? Ты можешь это?
- Подумай, стоит ли делять это? Почему ты так уверен во мне? - Старик прищурил глаза, словно близорукий, и развернулся лицом к Сергею, чтобы их взгляды встретились. Он читал ответы во взгляде, он видел корысть, что ведёт этого человека, но природа его была такова, что он не мог отказать - достаточно было правильно попросить. Выход из ситуации был заперт надёжно в укромных закутках разума Мирослава, а Сергей, словно опытный мошенник, не торопясь, подбирал ключи и отмычки, чтобы рано или поздно получить желаемое.
- Ты же занимался этим, ты обучал меня премудростям своей веры, я знаю, на что ты способен! Поверь, любой исход этой войны, неважно чей народ победит - будет для нас только к лучшему, если бы не третья сила и не это... Это...
- Ростислав, - воспользовался замешательством Мирослав, - Его называли Ростиславом. Он - защитник этих земель. Он вне политики, вне войны. Он хочет только принести мир в эти земли, снова обрести покой. Вы, - он довольно сильно ткнул костлявым пальцем в грудь Сергея, - сами потревожили его, разбудили то, за чем он охотится.
- Но...
- Не перебивай меня, - взгляд старика был серьёзен и спокоен, однако это не мешало ему сейчас читать мораль, а прочитав, спокойно умереть, ничего не сделав, - Они выбрали своё поле боя и встретятся на нём. Нам и правда не за чем вмешиваться...
- Ведите его! - скомандовал офицер, что появился за спиной Сергея, в камеру ворвались трое немецких солдат и, схватив Мирослава под руки, поволокли куда-то. Сергей направился следом. Замок разума не поддался. Теперь придётся его сломать. Как жаль.
Ругань на нерусском мало трогала старика, то, что его били - хах, кажется, за эти годы он уже ко всему привык. Он не был горд. Он был разумен вопреки тому пути, что выбрал в жизни, но многих вещей "цивилизованного мира" он просто не мог понять и принять.
Дождь закончился к ночи. Примерно в это же время, словно две волны, сомкнулись два древних врага. Нечисть, будто муравьи, облепила огромного человека, а он, то и дело издавая почти животные крики, расшвыривал части немёртвых по округе. Этот шум и возня, редкие пулемётные очереди слышались издалека. Лунная дорожка невозмутимо легла через кровавое побоище.
Будто бы ведомые на звук, не преминули появиться здесь и те самые солдаты. Они буквально выпнули Мирослава к этой двусторонней разборке.
- Давай! Пошёл-пошёл, останови их и заставь подчиняться тебе! - с насмешками и угрозами высказались нацисты. Под "надзором" нескольких К-98, у Мирослава просто не было выбора.
Старик сел на колени, упёршись руками прямо в грязную землю и тихо завыл. Слова мог понять только Сергей, ибо его, доверившись, обучал этот человек. От смешения этого воя с рычанием и звуками боя Ростислава и нежити, немецкие солдаты чуть пошатнулись, но остались стоять на местах. Боязнь неопознанного сковала их тела. Сейчас они бы не выстрелили, даже, если бы Мирослав решил сбежать. Старик распрямил спину, продолжая свои странные завывания, что всё громче и громче разливались в воздухе... Небо вновь затянулось тучами и стало совсем темно. Людские глаза тщетно всматривались в абсолютную черноту. Или это пустота, хаос вдруг захватил весь мир, оставив только звуки, уничтожив всё материальное?..
Покачивающиеся звуки, словно поклоны, отбиваемые неизвестным богам, были направлены прямо в центр жаркой битвы...
Молния на миг осветила всё: картина будто застыла. Этот невидимый магический механизм нуждался в человеческом теле - он прошёл прямо из неба сквозь тело Мирослава и отдался ему в руки. Снова вспышка фотоаппарата - и война может продолжаться, но нет... Что-то ярко полыхнуло пламенем и рассыпалось красным пеплом в центре земного Ада, и стало подозрительно тихо. Секунда молчания. Ещё одна... Тревога медленно сменялась глубоким трансом. Тяжёлое хриплое учащённое дыхание слышали все, кто сейчас находился рядом с побоищем. Сперва дыхание, затем всхлипы, и уже откровенные человеческие... Мужские рыдания... Голос отдалялся, в полной темноте были слышны шаги, но никому и в голову не пришло преследовать его.
***
- Что было потом? - Будто бы сам будучи загипнотизированным, спросил Герман.
- Мирослава расстреляли, однако, укрепить позиции было просто уже не кому. Советские войска взяли город полностью. Освободили. Что ж, как видишь, я жив-здоров...
Герман просто не веря своим ушам и глазам, покачал головой, словно спрашивая: "что же ты за человек"?..
- Ещё что-нибудь? - Вздохнув с облегчением спросил Сергей. Кажется, он только что скинул в души огромный камень, но... Совести у него не было никогда, ровно как и его чёрная душа уже не способна была очиститься от бремени тяготившего её греха.
Взгляд Германа упал в открытую сахарницу, потом на жёлтую осу, которая, взявшись из ниоткуда, теперь готова была полакомиться всеми угощениями, что мог предложить Сергей. Уж не побрезгует.
- Просто воды, если можно, - наконец, решился он.
- Конечно, - Сергей неспешно поднялся и, взяв замусоленный чайник налил в чистую кружку остывшего кипятку.
- Что тебя заставило принять это решение?
- Мне нужно жить (дальше). Я ХОЧУ жить. Хотя бы остаток своей жизни провести так, как мне этого хочется. Я уеду из страны, забуду всё, что было, весь этот кошмар, эту кровь, эту грязь. То, что я рассказал тебе, я рассказал в первый и, видимо, последний раз.
- Они здесь? - Поинтересовался Герман, инстинктивно обведя взглядом комнату, что заставило Сергея улыбнуться.
- Да... Они здесь... - Улыбка на его лице растянулась ещё шире, превращаясь в кривоватый нелепый оскал, - Деньги вперёд.
Герман кивнул и вышел за двери. Буквально минуту спустя он вошёл вместе с высоким мужчиной в сером пиджаке с чемоданчиком в руках. Не стоило особых усилий, чтобы догадаться, что деньги там. Мужчина положил на стол чемоданчик и открыл, давая возможность Сергею удостовериться, что всё в порядке.
- Хорошо, - с напряжённым наслаждением протянул Сергей, когда его пальцы едва касаясь, гладили поверхность ценных зелёноватых бумажек, аккуратно сложенных по пачкам, словно на ощупь проверяя их на подлинность, - они там, - он указал на дверь, ведущую в подвал, - В деревянных ящиках с печатью.
- Прощай, - С насмешкой бросил Герман, когда несколько ребят вытащили четыре больших ящика из подвала забытого богом домика на территории, вокруг которой находились те самые кострища, и вынесли свою ношу на улицу, погружая в машину.
- С Богом... - Ответил Сергей, захлопнув чемоданчик.
*Bruno, Alfred. (Бруно, Альфред) Постоянный член сообщества Туле.
**Ritzier, Konrad. (Ритцер, Конрад) Постоянный член сообщества Туле. Родился 5 июля 1883 г. В 1919 г. примкнул к вооруженным отрядам защитников республики Германии, выполнял для Thulegesellschaft важные поручения в качестве информатора.
*** "Нора дождевого червя" - название туннеля на границе Германии и Польши.
|