Вечность сидела на скамейке и смотрела прямо перед собой. Вечность погрузилась в себя - и выгружаться оттуда очень не хотела. Поэтому, когда к ней подошла нищенка в лохмотьях, она брезгливо поёжилась, бросила один быстрый взгляд на подошедшую - и неожиданно воскликнула:
-Боже мой! Как??? Что с тобой случилось? Почему ты побираешься? Ты же сейчас в моде, на всех углах о тебе кричат, тебя боготворят и следуют твоим принципам, о тебе написаны тонны книг и статей, тебе все рукоплещут!...
Вечность ещё долго что-то восклицала. Наверное, она делала это вечно - она же всё делала вечно, в этом нет ничего странного - и Демократия, утомившись от её бесконечного потока каких-то слов на повышенных тонах, присела рядом, совершенно измождённая.
-Да не я в моде, а слово "демократия". Понимаешь? Многие забыли уже давно что я такое. Демократические принципы? Ахаха, душечка! Обычно те, которые о них громче всего кричат, и понятия не имеют о чём они, собственно, говорят. Они говорят о предмете, не зная по сути о нём ничего совершенно. Вот, как ты думаешь, как в одной черепной коробке умещается уверенность в своей прям-таки абсолютной демократичности - и неприятие другого, отличного от его собственного, мнения, а? Вот - как? То есть, они придумали себе красивую легенду, что они - демократы. Они - за равенство, братство и прочие плюшки с корицей. В теории очень легко быть кем угодно. Но как только слышат что-то, не укладывающееся в их картину мира - сверепеют просто, иногда с пеной у рта и топаньем ногами. Да они в глаза меня не видели! Я им не нужна, настоящая. Я для них что-то абстрактное и бесформенное, они плевали на все мои принципы и каноны, потому что если поскрести любого из этих эгегей-демократов, то под слоем красивых слов и речевых оборотов можно увидеть такое - шо мамадорохая. А у меня уже, между прочим, гастрит на нервной почве от недоедания... Меня сдали в утиль за ненадобностью...
Она всхлипнула и уставилась на свои грязные босые ноги. Наконец-то она может перед кем-то выговориться. Сделав глубокий вдох и закашлявшись, она продолжила:
-У них есть профессиональные сказочники, которые придумывают им сказки о том, какие они все демократичные и толерантные, и что солнце равенства, братства и справедливости сияет над ними каждый день. А эти бараны наслушаются, раздуются от гордости, как шары - и идут себе дальше по своим делам: кто-то на голубом глазу отказывает старому другу в общении из-за того, что у него политические взгляды, видите ли, другие, хоть он к нему и не лез с ними никогда... Или вот, например, когда в официальной инстанции шёпотом говорят тихонько какому-то соискателю чего-то: "Ну, на бумажке у нас все равны, но вы ж понимаете..." И делают при этом выразительные глаза. Или политики, которые находят лазейки в законах, чтобы потратить бюджетные деньги на что-то очень приятное их сердцу, но с трибуны говорят о распиле бюджета и взятках где-то там, в других странах, где нет демократии... Прикрывают мной все дыры, все свои косяки, все проявления несправедливости..."
Ей хотелось есть. И спать. И больше не видеть вот это всё. Вечность гладила её по голове и говорила что-то про "сейчас пойдём, накормим тебя, отдохнёшь..."
-Да... Здесь мне всё равно уже ловить нечего... - тихо сказала та, чьё имя было у всех на слуху.
И они пошли.
Они шли мимо какой-то площади, на которой собралась большая толпа людей. Выступал какой-то политик. Говорил что-то про "Защитите же ваше демократическое настоящее и будущее, проголосуйте за нашу партию Свободы, Равенства и Братства..."
В Вечность уткнулось маленькое и тощее существо в лохмотьях. Плечи существа тряслись. Похоже, оно плакало...