Аннотация: Уважаемые пассажиры, приветствуем вас в терминале
Тим скачет по клеточкам между двух полос. От одной полосы до другой в ширину - пять клеточек. В длину Тим не знает, сколько, много-много, Тим дальше ста считать не умеет, мама не научила, а в школу Тиму ходить нельзя.
Тим скачет по клеточкам, раз-два-три-четыре-пять. Белые клеточки - это у Тима земля, Тим даже спичечные коробки расставил, как домики. А черные клеточки - это у Тима вода, там Тим открытые коробки поставил, как кораблики. Кораблики зерно перевозят с берега к берегу, и еще много чего там...
Раз-два-три-четыре-пять.
Слева играют дети, орут чего-то, ча-сы-про-би-ли-ров-но-семь. Туда Тиму нельзя. Справа играют дети, своровали тележку из супермаркета, друг друга катают. Туда Тиму тоже нельзя. А хочется. А нельзя, дяденьки ругаться будут.
Тим еще пакет крупы из магазина урвал, теперь крупу по клеточкам рассыпает, урожай сеет, это у Тима рожь будет, а это пшеница. Главное, за полосы не насыпать, а то потом самому Тиму так всыплют, мало не покажется.
Раз-два-три-четыре-пять.
Тим теряет равновесие, наступает на клеточку за красной чертой, дядька с автоматом грозит пальцем:
- Мальчик, нельзя.
Тим снова прыгает на свою сторону. Это тоже игра такая, прыгать на самой красной черте, держать равновесие, чтобы не свалиться. И боязно, и здорово.
Девочка с красным бантом подходит к красной черте.
- Мальчик, а тебя как зовут?
- Тим.
- А меня Катя. А ты не хочешь поиграть в часы?
Из толпы мамашек выскакивает женщина, хватает девочку за руку, отвешивает шлепка, да что за ребенок такой, все дети как дети, а ты...
Тим прыгает по клеточкам, главное, прыгать по белым, а по черным нельзя, а то утонешь. Там как бы море.
Раз-два-три-четыре-пять.
Возможные причины:
Теракт (наиболее вероятная)
Повреждение системы вследствие халатности обслуживающего персонала
Неизвестные нам свойства системы
- Ну что у вас ещё? - новый премьер смотрит на притихшее собрание.
- Ну как всегда... проблема починки терминала.
- Ладно, дальше.
- А её решать не будете?
- Мил человек, эту проблему триста лет решить не могут, а вы мне - решайте! В архивах сказано, реактор сдох, я-то что сделать могу? Святой водой сбрызнуть, чтобы ожил?
Смешки в зале.
- Вы мне скажите, вам лично этот терминал нужен? Он вам что сеять будет, пахать, песни петь?
- Н-не знаю.
- И я не знаю. Триста лет без него жили, и еще проживем.
- А в предвыборной кампании обещали...
- И чего? Это все обещали. В присяге тоже написано, обязуюсь делать все для починки терминала. Так там еще написано - обязуюсь защищать Московию до последней капли крови. Чего прикажете, кровь выпустить?
Смех.
- То-то же... чего еще?
- Пенсии...
- ...поднимем. На пять процентов.
- А обещали на десять.
- Где я вам десять возьму, или мы уже клад нашли? Еще что?
- Еще это... мальчик...
- Какой мальчик?
- Ну, этот... который...
- А-а-а, статуя на площади... ей-богу, нет денет в бюджете... я что думаю, среди народа клич кинуть, сбор средств на восстановление статуи, кому не жалко. Гражданское общество, все-таки...
- Да нет. Этот... за границей.
- А ежели он за границей, так чего ради мы им заниматься должны?
- Так по ту сторону границы то же самое говорят... а он между.
- Тем более не наша беда.
- Так что ж теперь, ждать, пока он состарится и умрет?
- Ой, не знаю я. Ей-богу, тут на детей-сирот денег не хватает, а вы мне про заграницу... Я что думаю, может, в приемные семьи отдавать, приемным родителям деньги доплачивать?
- Тогда ради денег детей будут брать...
- Тоже верно...
Вероятные причины:
Короткое замыкание
Длинное замыкание (если такое бывает)
Ошибка программы
Воздействие на программу в террористических целях
Раз-два-три-четыре-пять.
По клеточкам.
Тим идет к магазину, берет из вазы свежие цветы. Бежит - раз-два-три-четыре-пять - к урночкам в конце бесконечного коридора между двумя линиями.
Онтипенко Илья Андреевич
2134-2168
Джейн Мак-Келли
2145-2168
Тим кладет цветы, говорит - аминь. Как учили. Еще перекреститься надо, только Тим до сих пор не понимает, как это.
- Да у нас не лучше... вообще со дня на день нападения ждут.
- От кого?
- От ваших, от кого, ваши же нас поджечь собираются. Напалмом.
- Чушь полная, откуда у нас напалм вообще... Журналюги ваши, похоже, головой ударились.
- Да и ваши хороши, чего вы пишете, что мы крыс тут едим, с голоду мрем?
- А на хрена ты это читаешь вообще?
Два темных силуэта на границе, на самом краешке запретной черты, каждый со своей стороны.
- Ну что... давай.
Два человека затравленно оглядываются, не видит ли патруль. Шагают на нейтральную полосу. Мужчина неумело расстегивает блузку на женщине, она смеется, а не расстегнешь, не расстегнешь, а у меня там с секретом...
Темнота ночи.
Мерное гудение кондиционеров.
Тусклый свет далеких огней.
Два человека на самодельной лежанке из кресел, патруль проходит мимо, отворачивается.
- Пристрелят нас на хрен, - Илья посмеивается, закуривает под табличкой "Не курить".
- Да не посмеют, - Джейн смотрит на часы, вздрагивает, - слу-у-ушай, уже половина, рассветет скоро...
Илья торопливо одевается, долго не может попасть руками в рукава, мысленно клянется себе, что это в последний раз, всё, жена заждалась, как она вообще Илюху терпит, непонятно, другая бы вообще давно уже послала к чёрту, если бы узнала, куда хаживает...
Без четверти шесть, скоро рассветет, надо уходить.
- Ну давай... пока.
- Бай.
Илья шагает к границе, натыкается на черное рыльце автомата.
Черт.
- Вы чего? Свой я, свой.
Какой ты свой, свои дома сидят, по эту сторону.
- Парни, вы охренели, или как?
На той стороне Джейн отчаянно что-то доказывает пограничникам, не имеете права, нарушаете мои права - не может доказать. Илья еще не понимает, что случилось, только чувствует - непоправимое.
Влипли, блин...
Вышел, блин... зайчик погулять...
Дети играют на московитской стороне, катаются на ленте, которая сама едет. Прикольно так, прыгаешь на ленту, она тебя сама везет, а потом туннель, у-ух, страшно, девчонки визжат в темноте, а потом снова на свет выезжаешь, ур-ра-ааа!
Девчушка доезжает до туннеля, спрыгивает, боится.
- Кать, ты чего?
- Не-е... там темно.
- Да ну, прикольно там!
- Да-а, прикольно, Антон говорил, там крокодил всех кусает...
- Да самого этого Антона крокодилу скормить надо! Не бойся, нет там никого...
Катя осторожно доезжает до туннеля, снова спрыгивает.
- Давай вместе, - курчавый пацан с черными глазами хватает девчушку, - айда. У-ух, я крокодила этого...
Доезжают до туннеля, девчонка вырывается, пацан не пускает, шум, возня, визг...
- Ну вот, а ты боялась!
- Это ты щипался, уродище?
- А чего, уже и пощипаться нельзя?
Дети гоняются друг за другом, визжат...
Тим смотрит с той стороны границы.
Тиму нельзя.
Вероятные причины:
Повреждение порталов на исходных позициях (в городах)
Повреждение самих исходных позиций
Раз-два-три-четыре-пять.
Егорыч тащит сумки, раз-две-три-четыре-пять, наставляет молодую жену, ничего, с головой девка, годик помыкается, торговать не хуже Егорыча начнет.
- Ну, во, гляди, Майка, у китайцев, значит, накупаем, а теперь сюда, в лавочку, где сувениры... там все и сбываем...
- А траву куда?
- Чш, ты про траву не ори-то, хоячешь, чтобы нас тут же и арестовали на хрен?
- Да сам-то чего орешь?
- Тоже верно... ну пошли потихоньку... чего, подгузники-то купила?
- Да бабушка купит, она же с Тюнькой сидит.
- Да я не про Тюньку тебе, а про подгузники, купила?
- Да на хрена...
- Ка-ак на хрена... вот так вот, кто меня слушаться обещал? Ну возьми-и-и, ну помогать бу-у-уду, ну слуу-у-ушаться буду... вижу я...
- Питания еще детского возьми, Арсюша, Катюша, или как там... ну и погремушек каких. О-ох, Тюнька нас сейчас последними словами материт, что не ему покупаем. Ну все, пошли... сбагрим подороже...
- Стой, не туда идем! - Майка хватает мужа за рукав.
- Куда не туда?
- Да мы же к границе идем!
- К ней, к родимой.
- А... нельзя же.
- Чего нельзя, мы же переходить не будем.
Майка фыркает.
- Чего, пограничникам памперсы продавать будем?
- Да ну тебя... хотя можно и пограничникам, они там по двенадцать часов стоят, за угол отойти некогда... Не, тут другим продавать будем. Семья там...
- Где?
- На границе.
- На той стороне, что ли?
- Да не на той стороне, а на границе. Ребенок у них там...
- На границе?
- Ну....
- А... как?
- А я почем знаю, как? Не-е, Майка, ты это брось, нечего у покупателей допытываться, что да как... Захотят, сами расскажут...
Майка не понимает, не верит, разыгрывает её Егорыч, точно разыгрывает, ему соврать - как два пальца об асфальт, еще за Майкой ухаживал, брехал, что с американской королевой чай пил, Майка хохочет, чего ты гонишь, нет на американской стороне никаких королев, эта у них, демонкратия...
Егорыч ведет Майку к границе. Майка не верит себе, два человека, мужчина и женщина на креслах между красными линиями, женщина качает ребенка, раз-два-три-четыре-пять...
Мужчина идет к Егорычу, а-а-а, здорово, бли-ин, мы уж думали, случилось чего, нет тебя и нет... протягивают друг другу руки, не пожимают - чуть-чуть прижимаются ладонями, через границу руки совать нельзя.
Майка передает по ту сторону границы покупки, раз-два-три-четыре-пять. Мужчина на той стороне подходит к киоску с драгоценностями, нажимает на кнопки автомата, портал выплевывает несколько огромных рубинов, раз-два-три-четыре-пять... Женщина качает ребенка на коленях, приговаривает с акцентом, как муж научил, раз-два-три-четыре-пять, вы-шел-зай-чик-по-гу-лять...
- Ну, что я думаю... мыв тут посмотрели, пришли к выводу, что все-таки последняя версия единственно верная.
- Какая... последняя?
- Ну вот.
- Эта, что ли? - новый премьер смотрит, не верит себе - Уничтожение самих исходных позиций?
- Ну да.
- Бред полный.
- А что еще? Смотрите, что получается, если бы у нас тут порталы грохнули, терминал бы сгорел к чертовой матери. А мы ничего, живехонькие.
- Так горел же...
- Да как горел? Пыхнул разок, и бац - все. как будто взрыв оттуда, с той стороны порталов шел... технари по пятьсот раз проверяли, там исправно всё.
- Да что ваши технари... не чета тогдашним. Ладно, верю, верю, куда от вас денешься.
Откровения известного политолога: Йорк готовит нападение на Московию со дня на день.
Читайте на стр. 3 в Московитском вестнике.
Раз-два-три-четыре-пять.
Пять шагов до большой тети.
Большая тетя приходит каждый понедельник и спрашивает:
- Всё в порядке?
И нужно ответить:
- Да.
Именно Да. Ни в коем случае не Ага, большая тетя говорит, так говорить нельзя.
Большая тетя стоит с большой сумкой, на которой написано - органы опеки. А рядом с ней большой дядя. Из министерства. Тим маленький еще, думает, все дяди из министерства. Кроме тех, которые на линиях ходят, грозят пальцами, говорят - нельзя. Хотя те тоже из министерства. Из другого.
Тетя спрашивает:
- Всё в порядке?
Тим вспоминает, что не все в порядке, говорит:
- Меня убить хотели.
- Что?
- Убить хотели. Дядя большой... он с автоматом...
- Пограничник?
- Не-е... дядя большой... убить хотел...
Тим хнычет. И знает, что хныкать нельзя, да какое там нельзя, если убить хотели...
- Это что это с ним такое? - дядя из министерства косится на тетю.
- Да... пограничника испугался, наверное. Знаете, как бывает, заиграется, на линию забежит, пограничники его отругают... Или военные действия, солдаты стреляли, он испугался...
- Не-е-ее-е!
Тим плачет в голос, бежит за тётей, да как она может вот так спокойно уходить, заглянула между границами, проверила, что в дутой-фре еда есть, и кровать чистая, и всё.
- Неее-е-е-е!
- Ну, что вы хотите, дети... - говорит тетя дяде, - это возраст такой, мальчик выдумывает себе разные страхи, чтобы завоевать любовь родителей, которые его от этих страхов должны уберечь. Я читала...
- Мальчик, а боится, - говорит дядя.
- Ну что вы хотите, он еще маленький. Ребенок в детстве должен побояться, чтобы потом умел сочувствовать другим...
Тетя и дядя уходят, и так обидно, что уходят, и всё бы отдал, чтобы побежать за ними, скорее, скорее, со всех ног, не бросайте Тима, не оставляйте одного. Да какое там, не побежишь, граница-то вон она, по обе стороны от Тима, а за границу не побежишь...
А ведь было же, было, и не солдаты никакие, и не пограничники, дядька большой был, дядька. Только не из министерства, а вообще непонятно откуда, дядька большой пришел с автоматом. Автомата Тим не боится, здесь все дядьки с автоматами ходят, а то и тети.
- Привет. Тебя как зовут?
- Тим.
- Хочешь штуку одну?
- Хо-цу...
- Иди сюда, не бойся...
Тим не боится. Тим мальчик большой, бояться не будет.
Дядька выхватывает кольт, Тим бежит к дутой-фре, петляет, как заяц, чтоб не подбили. Дядька стреляет в дутую-фрю, разлетается со звоном витрина...
Тим прячется, Тим уже знает, дядька туда,в дудую-фрю не пойдет, потому что это уже за границей, а за границу нельзя.
- Ты чего, пацан? Да ты не боись, ничего не будет, чего ты... айда сюда, штуку одну покажу... у-у-у, такой мальчик большой, и боится.
Знает Тим эти ваши штуки...
А теперь ничего и не докажешь. Дутая-фря, она же сама восстанавливается, там хоть сколько бей, хоть забейся, сама починится. Раньше Тим радовался, раскокаешь витрину нечаянно, а она сама починится. А теперь вот надо доказать, что дядька злой Тима убить хотел, а не докажешь.
Откровения известного политолога: Московия готовит нападение на Йорк.
Читайте на стр 3 в Дейли-экспресс.
- Что, хотите сказать, с пацаном пятилетним справиться не смогли?
- Так он туда убежал... где граница.
- И чего?
- Да как я за ним туда попрусь, меня ж пограничники пришибут.
- А пока он на границе был, ты куда смотрел?
- Да не было его...
- Да не ври, я за тобой по видео следил, еще он врать мне будет... там-то куда смотрел, идиотище?
- Да... замешкался чего-то.
- Замешкался он. Я те так замешкаюсь, мало не покажется... чучелко. Да, господин министр, и вот с такими охламонами работать прикажете.
- А может... ну его?
- Чего?
- Может... ну его, пацана? Пять лет, кому он на хрен нужен...
- А пророчество? Вон, русским по белому... он родится не в Московии и не в Йорке...
- Я это так понимаю, что он вообще не родится...
- Ага, вообще... вот и не родился вообще. Так не родился, что дальше некуда.
- Ну, я у него трех шестерок на лбу как-то не видел... Хотя... не присматривался.
- Вот то-то же... копыт и рогов у него тоже вроде как быть не должно, только это не главное... судите о дереве по плодам, а о человеке по делам его...
Раз-два-три-четыре-пять.
Пять клеточек между границами. Потом две прерывистые линии - границы. Там дяди с автоматами. Потом по левую сторону Московия, по правую - Йорк. Там люди живут. Там дети играют. А Тиму туда нельзя.
А дальше два портала. Один в конце Московии, другой в конце Йорка. И таблички, на московской - "Не работает", на йоркской - NO EXIT.
Раз-два-три-четыре-пять.
- А? Да буду-буду-буду, сказал, в десять буду, значит, буду, куда я денусь на хрен! Ага, конечно, щ-щас-с, у любовницы сижу, и не у одной, у меня их тут толпа целая. Что ты, в самом-то деле, ты у меня одна... Ка-акая Ленка, с Ленокй год уже покончено. А? Да на работе я, где еще? А ты как хотела, я и по ночам работаю, чтоб ты знала... Да шеф задолбал... Моча ему в голову ударила, убей мальчишку, и все. да этого, который на нейтральной полосе живет. да ничего он ему не сделал, мальчишка этот, сделал бы, он бы уже вон там висел. Да нет... шеф у нас долбанулся на пророчестве этом, в антихриста верит... ну в этого, который родится ни там, ни здесь, и конец света устроит... Ага... мальчишку грохну, и к тебе... чего? Ага, куплю... А? Не-е, чай сама покупай, опять я не то куплю, орать будешь...
- А у тебя тут чего интересного есть?
Тим смотрит на девчонку, глазам не верит, это что же она себе позволяет, малява...
- Уйди.
- Чего-о?
- Уйди. За границу зашла. Нельзя.
- Еще чего нельзя, мне все можно, мне папа все разрешает. Это бабушка как в гости припрется, начинает, ах-ах, то нельзя, это нельзя, а папа скажет - можно.