Инеем лег на крылья
Белый морозный день.
Пятая эскадрилья.
Снежное поле. Где мы?

Точки внизу - ангары,
Взлетной огни молчат.
Рдянко - механик старый -
Машет - сдавай назад.

На фюзеляже звезды.
Вздрогнув, затих мотор.
Лунин, не дюжий ростом,
Перемахнул через борт,

Спрыгнул. Снял шлем. - Однако...
Мы тут с тобой вдвоем...
Новороссийск, Мысхако,
Брошенный аэродром.

- Немцы здесь утром были, -
Рдянко полез в кисет, -
Топливо в баках. Не слили...
Ну, выводи на свет!

В чьей-то далёкой жизни -
Ёлка, фокстрот и прядь...
Памятью нежной брызнет...
- Фото её... Надя.

Ты обожди, механик,
Видел вдоль поля ров?
- Вечно тебя лихая...
- Ладно ворчать, Петро...

Снегом бедны здесь зимы,
Вот и январь - а нет.
Но до колена пимы.
Парные лунки - след.

Остановился у края...
Глянул. Земли провал.
Матерь моя родная...
Кажется, всё - видал...

Грудами - по два, по три...
Снег не успел занести...
Личиком в небо смотрит
Девочка лет шести.

Дырка без крови. Иней.
И оттого светла.
Ленточкой темно-синей
Смерть у виска легла.

...у края - земли и неба...
Медленно-снежный сон...
Молча над ними - не был.
Облака белый стон.

Долго смотрел на белое.
Принял. Поник спиной.
Тихая, в нем - скорбела - я,
Будущим стать хотела я,
Не отнятым той войной.