Находясь на грани между сном и пробуждением, когда сознание еще пытается вспомнить только что увиденные сны, приятно ощущать как плавно и сильно выгибается тело, напрягая занемевшие за ночь мышцы. Носочки вытягиваются как у балерины, стоящей на пуантах, руки раскинуты в стороны и чувствуется, как по венам быстрее потекла кровь, а от глубокого вздоха расправляются легкие и тело насыщается кислородом. С осторожностью проводя раскинутыми руками вокруг себя, вдруг понимаю, что не чувствую под пальцами привычного шелка любимого пухового одеяла. Под ладонями внезапно ощущаю незнакомое шуршание, которое резко выдергивает меня из состояния сонной лености.
Резко открывшиеся глаза смотрят в настоящее ночное небо, которое разливается ультрафиолетом и мерцает огоньками мелких звездочек. В нем даже висит настоящая луна с разводами бывших океанов и кратеров давно потухших вулканов. Повернув голову на бок, взгляд упирается в ворох осенних листьев, видимо нападавших с соседних деревьев. Да, видимо, вчера я действительно перестаралась в своем веселье. Ну что ж, придется как-то выбираться из этой дыры, а то Сережка, наверное, поднял на уши всех.
Аккуратно перевернувшись на бок, я подтянула к животу колени. На колготках красовалась огромная дыра, расползавшаяся в разных направлениях тысячью стрелок. Моя любимая юбочка задралась выше, чем положено, оголяя бедро. На нее налипло несколько березовых листьев, и они как сердечки темными пятнышками повисли на ней. Куртке тоже досталось, хорошо, что она кожаная, легко отчиститься от налипшей на нее грязи. Боже, как я здесь оказалась? Этот вопрос по- настоящему стал меня интересовать.
-Как ты? Пришла в себя? - раздался совсем рядом тихий голос и, по шуршанию листьев, я поняла, что кто-то ко мне подходит.
Нервно вздохнув, я повернула голову в сторону говорившего. Ко мне плавным шагом приближался мужчина. Полы длинного пальто развевались на легком ветру. Волосы длиной до плеч мерно двигались в такт шагам. Лицо говорившего было в тени, и я не могла разглядеть его. Он протянул ко мне руку, ладонью вверх. Так протягивают руку к животному, которое не хотят напугать и показывают ему свои добрые намерения. Инстинктивно мне хотелось оказаться как можно дальше от его протянутой руки. Ногами, скользящими по листве, я пыталась оттолкнуть замерзшее тело подальше.
-Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого,- тихим голосом сказал он. - Это я, Андрей, помнишь меня, знакомый Сергея.
-О, прости... я не узнала тебя в темноте,- слегка хриплым голосом ответила я.
Андрей все также протягивал мне руку, предлагая помочь выбраться из моего гнезда. Я с осторожность коснулась его кончиками пальцев. Он придвинулся ближе и подхватил меня под локоть, помогая встать на ноги.
-Такая осторожность на тебя не похожа. Обычно твои поступки отличаются... как бы помягче сказать, - он на секунду задумался,- ммм... большей непосредственностью, я бы так сказал.
-Угу, весьма тактично. Безрассудством, наверное, ты это хотел сказать.
-Это сказала ты,- заметил он, уперев в мою сторону палец. Улыбка осветила его лицо и на щеках появились милые ямочки.
-Давай, Зая, выбираться отсюда. Время пришло возвращаться.
Я ухватилась за его руку, и мы не спеша пошли по едва видимой в темноте дорожке. Вдалеке светили фонари, освещающие смутно знакомую улицу. Ранее мне показалось, что я находилась в лесу, однако, чем ближе мы подходили к свету, тем больше я понимала, что это никакой не лес. Мы находились на окраине нашего большого городского парка, где с избранием нового мэра все чаще проводились разные развлекательные мероприятия. А для этого место культурного отдыха было почти полностью облагорожено: посажены цветочки, разбиты новые газоны и заработал давно сломанный фонтан. Молодец, дядька, в захолустье нашего городка это было очень даже кстати. На одном из таких праздников я и познакомилась с моим Сережкой. Мы тогда единственные из всех компаний рискнули искупаться в этом фонтане с ледяной апрельской водой, бьющей из странной скульптуры, изображающей то ли колхозников, то ли работников, а может и комсомольцев старых времен. С того праздника мы с Сережкой уже полгода были неразлучны и все наши друзья считали, что дело идет к свадьбе. Нас во многом сближало наша общая жизнерадостность, которую многие считали безрассудством. Я настолько привыкла к тому, что если рядом со мной кто - то идет, то это Сережка, что даже вздрогнула, когда повернувшись, не увидела его перед собой. На меня смотрели темно-карие, почти черные глаза его приятеля.
-Андрей, что ты здесь делал?- слегка смутившись от неожиданности, спросила я.
-Правильнее было бы спросить: что ты здесь делала? Ты помнишь что-нибудь? - он повернулся ко мне и в его глазах что-то блеснуло.
-Нет. Как ты нашел меня?
-Да-а, - протянул он. - Придется рассказывать со всеми подробностями. Это, знаешь ли неблагодарное дело. Раньше гонцу с дурными вестями голову с плеч рубили. Не хочется попасть под раздачу.
Я с удивлением посмотрела на него.
- Какие дурные вести? Клянусь, голову рубить не буду, посмотри на меня, у меня и сил не хватит на такие подвиги, но если и дальше будешь тянуть, то покусаю точно.
Андрей остановился и серьезно посмотрел на меня. На его лице было написано искреннее удивление.
- Надо же, такая молодая, а такая кровожадная!
Я со смехом бросилась в его сторону, растопырив пальцы с длинными наманикюриными ногтями и, изображая кровожадность, потянулась к его шее.
- Аааа, вот он где, противный мальчишка, который не хочет посвятить меня во все мрачные и кровавые тайны города ужасов, - давясь от смеха, я вцепилась в шею Андрея и слегка потрясла его за плечи. Руки коснулись его голой кожи в вороте черной футболки и чуть не отдернулись, такая она была холодная и под ней сильно билась, пульсируя тонкая голубая жилка. Ладони непроизвольно прижались к ней плотнее, и ее пульсация странным образом через это прикосновение передавалась мне. Я замерла от неожиданного ощущения. Ладони стали двигаться в такт с биением, а вслед за этим я заметила, что сердце стало отбивать тот же четкий ритм. Я медленно поднимала глаза на Андрея, боясь разорвать это прикосновение, и руки все плотнее прижимались к этому живому кусочку тела. Взгляд скользил по упрямому подбородку и щекам, покрытым легкой темной щетиной, плотно сжатым губам, классическому прямому носу и остановились на переносице, боясь заглянуть в его глаза.
- Посмотри на меня, - раздался в наступившей тишине его слегка охрипший голос.
Я с трудом заставила себя посмотреть в эти черные глаза, а когда заглянула, то ахнула от неожиданности, передо мной оказались глаза той самой ультрафиолетовой полуночи, что клубилась высоко над нами с огоньками далеких звезд. Она манила, притягивала с силой мощного магнита, обещала и соблазняла, пьянила своей глубиной, но в ней также таился и черный страх одиночества, зовущий меня его разделить. От такого темного одиночества хотелось закинуть голову далеко - далеко назад и завыть, захлебываясь от страдания. Я сама не заметала, как громко всхлипнула и прижалась к Андрею, крепко обняв его. Если бы я этого не сделала, то обязательно бы упала на серый асфальт и разразилась бы рыданиями. Он обхватил меня крепче за плечи.
-Ну-ну, успокойся. Не все так страшно, все будет хорошо.
-Я знаю, точно знаю, что не будет. Больше не будет хорошо. Как ты можешь так жить? Это же просто невозможно носить с собой такую тяжесть. Эту боль невозможно переносить, она вытянула из меня, кажется, все силы. Осталась только пустота. Даже больно по-настоящему. Что это, откуда? - продолжая тяжело всхлипывать, спросила я.
-Прости, я не хотел, чтобы ты это увидела, - он замолчал на минуту. - С этим должен существовать я, а не ты. Это только мое.
-Но как же ты можешь справляться с этим всем один? Ведь проще и легче, когда кто-то есть рядом.
-Теперь у меня есть ты, - очень тихо сказал он.
Я непонимающе посмотрела на него. Продолжая обнимать меня одной рукой, он нежно погладили меня по волосам, слегка коснулся щеки, и, скользя кончиками пальцев по подбородку, слегка приподнял его, чтобы заглянуть мне в глаза.
-Ты ведь останешься со мной? - спросил он.
После всего, что я почувствовала, мне хотелось ответить только: "Да, навсегда", но что-то меня останавливало, не давая произнести слова, которые он явно ждал от меня. Тяжело вздохнув, он отпустил меня, отходя на шаг.
-Я все понимаю, не спеши мне отвечать, прежде чем все не узнаешь. Мне надо еще кое-что тебе показать и рассказать. Тогда и примешь решение.
-Что показать? - удивленно спросила я.
-Пойдем.
Андрей взял меня за руку и повел по улице дальше, в сторону светящегося в темноте разноцветными огнями щита, с рекламой какой-то нового энергетического напитка. Он сверкал зелеными и красными лампами, напоминая новогоднюю елку. Только подарков под ним не было. Приблизившись к освещенному месту, он отпустил мою руку и со словами:
-Постой немного спокойно. - Полез в карман за сигаретами. Достав помятую пачку Парламента он, рассеяно похлопывая себя по карманам, стал оглядываться по сторонам. По улице шел молодой парнишка.
-Эй, приятель, - окликнул он его, - закурить не найдется?
Парнишка спокойно полез в карман джинсов. Как правило, ребята воспринимают подобные просьбы как повод навязать вам драку, но так как рядом стояла я, он не увидел в этом никакой угрозы для себя.
Он вытащил из кармана зажигалку, в тишине ночной улицы раздался щелчок, и язычок слабого пламени осветил го лицо. Андрей наклонился, как будто прикуривая, и одновременно заглянул ему в глаза. Как пойманный на крючок, взгляд прохожего потянулся к нему. Они стояли, неподвижно глядя друг другу в глаза. Серые глаза парня были прикованы к Андрею, который отбросив в сторону уже ненужную сигарету, посмотрел через его голову на меня.
-Теперь смотри внимательно и постарайся почувствовать...
-Что почувствовать? - резко прервала я его.
- Это.
Мгновенным взмахом пальцев Андрей коснулся шеи замершевшего парнишки, и на его коже проступила капля крови. Она переливалась блестящим бисером на белоснежном батисте его шеи, накапливаясь и набухая от тока крови, постепенно собираясь с тонкую струйку. Текущая неспешно, она завораживала меня и не давала отвести взгляд в сторону. Как магнит притягивает к себе все металлическое, так и эта тонкая насыщенная металлом нить притягивала меня. Невозможно было отвести от нее взгляд, она манила, манила, и я подходила к парнишке все ближе. Эта нить привязывала меня к нему прочнее любого каната, звала и обещала. Голова клонилась к его плечу, глаза не отрывались от красной струйки, и я поймала себя на том, что облизывая губы и, приоткрыв рот, приблизилась к нему вплотную. Рот наполнился тягучей слюной, которую приходилось постоянно сглатывать, как в предвкушении самой главной трапезы моей жизни. Было такое впечатление, что эта струйка будет самой сладкой едой в моей жизни и от грядущего пира кружилась голова, и его хотелось растянуть как можно дольше, чтобы не торопясь вкушать лучшее лакомство в мире. В оглушающей тишине моих ощущений раздался наполненный нежность голос: "Попробуй его". Осторожно я коснулась языком медленно скользящей струйки и слизнула самую капельку, только чтоб попробовать. Она была горячей и скользнула в меня сладким сиропом клубничного варенья. Я на миг замерла, прикрыв глаза. Вкус капли растекался на языке, оставляя самое прекрасное послевкусие, как лучшее в мире вино, одновременно пьяня и насыщая жизнью мое тело. Я увереннее склонилась к струе и слизнула ее всю целиком, стараясь не оставить даже самой маленькой капли. Стало жарко от нахлынувших ощущений, сердце забилось сильнее, кровь побежала быстрее по моим венам, глаза распахнулись и в нос ударили миллионы запахов. Я была так переполнена ощущениями, что хотелось сорваться с места и бежать так быстро, чтобы ветер свистел в ушах, а ноги отрывались от земли. Я видимо непроизвольно сорвалась с места, так как меня поймала чья-то рука.
-Куда ты? Стой.
С трудом отогнав с глаз туманную пелену, я посмотрела на говорившего. Зрение стало как-то острее, четче, можно было разглядеть даже мелкие пылинки, вившиеся вокруг. С недоумением я поняла, что он изменился. То ли я никогда раньше не рассматривала его так близко, то ли от моего приобретенного нового зрения я поняла, что рядом стоит настоящий красавец. Прекрасные густые кудри обрамляли мужественное лицо полубога. Губы мягко улыбались мне ласковой нежностью, полуночные глаза из-под густых черных ресниц смотрели, наполняя меня любовью и радостью того, что он рядом со мной. Меня неудержимо тянуло прикоснуться к этой красоте. Я с трудом удерживала свои руки от того, чтобы этого не сделать. Андрей придвинулся совсем близко ко мне, нас разделяло только тело паренька, который продолжал стоять все так же неподвижно. Наши волосы соприкоснулись, и ветер перемешал их, создавая подобие кружевного занавеса, отделяющего нас от всего вокруг. Его губы прошептали:
-Распробуй это ощущение лучше. Укуси его. Не бойся, я держу его крепко.
Не отрывая от него своего взгляда, я почувствовала, что мои губы приближаясь все ближе к шее незнакомца , открываются шире ,оголяя зубы. Языком я почувствовала, как заострились мои клыки. Концами клыков я прижалась плотнее к шее, от которой расходился самый чудесный запах на свете и, надавив самую малость, прокусила тонкую кожу, под которой скрывалось самое чудесное лакомство на свете. В горло хлынула горячим упругим потоком долгожданное наслаждение. И я, слегка постанывая, глотала и пила его. Я почувствовала, как оно спасает меня, насыщая жизненной силой, согревая тело. Это была не пища, это была сама жизнь.
Андрей все также, не опуская от меня взгляда, ласково поглаживал меня по волосам, обнимал за плечи, целовал склоненную голову. Потом осторожно потянув за плечи, сказал:
-Все, детка, хватит. Не лишай его жизни, не выпивай до дна. Его жизнь должна продолжаться.
И добавил совсем тихо:
- Это только наша кончилась.
Я отодвинулась от теплого тела и тут же прислонилась к Андрею, опять обхватив его руками. Андрей коснулся паренька и со словами:
-Спасибо за зажигалку,- повернулся, целую мои волосы, и пошел, бережно обнимая меня за плечи, прочь.
-Завтра он ничего не будет помнить. А след на шее припишет какой-нибудь чересчур горячей подружке.
-Что это было, Андрюш? Что со мной произошло?
-Главное та довольна?- не отвечая на мой вопрос, спросил он.
-Да, это было...даже слов не подобрать. Чудесно - наверное, самое слабое из них. Волшебно, может быть. Но что это было, расскажи, - настаивала я.
-Конечно, я все тебе расскажу. Но для начала хотел бы прояснить несколько важных моментов.
Я покивала головой в ответ, мол, давно пора.
-Ок. Какое сегодня число? - спросил он.
-Смеешься, я и в нормальный день с трудом могу это вспомнить, а уж сегодня и подавно.
-А день недели?
- Четверг, да? - неуверенно ответила я.
Он тяжело вздохнул. Тяжелый случай ему достался.
-Зая, сегодня воскресенье.
У меня от удивления буквально отвисла челюсть.
-Как..? -только и смогла я выдохнуть. Таких провалов в памяти у меня еще не случалось.
-Если помнишь, мы были на днюхе у Дока. Вы пришли вместе с Сергеем. Около двух все стали собираться и расходиться по домам. Вы с Серегой тоже пошли, но собирались продолжить в каком-нибудь заведении, в Гильдии или Пазлах. У Дока я остался до четырех, потом тоже засобирался домой. У парка я услышал, как кто-то стонет в кустах и ... извини, но это была ты. И рядом никого не было. Ты была одна, совсем одна.
- Как?- опять повторила я свой вопрос.
-Когда я подошел к тебе, извини, но ты умирала, Зая. Не знаю от чего, но твой пульс едва бился, сердце почти невозможно было услышать. Может у тебя был сломан позвоночник или по какой -то другой причине. Но точно знаю, что ты умирала. Я знаю этот запах смерти, его ни с чем не спутаешь. Уже никто не смог бы тебе помочь. Ты действительно умирала.- Андрей с трудом подавил дрожь. - Я пойму, если ты не сможешь простить меня, но я сделала то, что посчитал тогда нужным. Я не мог потерять тебя.
После последних слов я удивленно посмотрела на него и увидела в его глазах глубокую боль и страх. В ответ на мой невысказанный вопрос он грустно вздохнул:
-Я люблю тебя, Зая. Уже давно. И очень сильно. Ты, наверное, единственная, кто этого не замечал. Даже Сергей знал. Если бы тебя тогда не стало, я не смог бы это перенести. Поэтому сделал то, что сделал. Прости.
-Что ты сделал?
-Ты еще не поняла? - Последовало долгое молчание.- Я обратил тебя.
-Куда обратил? - глупо переспросила я.
-Ни куда, а в кого. Что-то ты действительно тормозишь сегодня. В " кого" обратил. В такого же, как и я сам. Неужели ты ничего не чувствуешь? Новых ощущений, запахов, цветов, желаний. Вкуса у тебя на языке?
Я новь окунулась в только что пережитые ощущения, манящие меня до головокружения. Постепенно приходило осознание происходящих во мне перемен. Я уперлась рукой ему в грудь и отодвинулась от него. Мне не хотелось верить в свою догадку, и я попросила:
-Скажи мне, просто скажи, кто я теперь?
-Ты стала такой как я - вампиром, упырем, вурдалаком, кровопийцей. Только так я мог спасти тебя, продлить твое существование на земле почти на безграничный срок, прости. Если ты не хочешь такой жизни, я пойму и...постараюсь, нет, я сделаю, так как ты выберешь. Не хочу, но сделаю и приму твой выбор жизни или смерти.
В голове с трудом пытались уложиться хоть в какое- то подобие логичного объяснения мои очумевшие мысли. Я что же теперь не человек, а этот, как он сказал кровопийца? Передо мной повторилась совершенно четкая картина того как я стою, склонившись к шее, и заворожено смотрю на бегущую по шее кровь и слизываю ее, и пристально вглядываюсь в лицо стоящего рядом Андрея. Рот непроизвольно опять наполнился густой слюной, и за скулами резануло острой болью. Глубоко втянув в себя воздух, я почувствовала, как в меня проникают новые ранее неощущавшиеся ароматы окружающего мира. Готова ли я сделать выбор между смертью и жизнью? Готова ли я навсегда расстаться с ощущениями, которые нам дарит окружающий мир, с эмоциями, которые он заставляет нас переживать ежедневно, с родными, близкими людьми, с моей любовью? На мысли о любви я будто споткнулась. Я любила Сергея. Но ... где он? Почему я оказалась в парке одна, и почему меня нашел не он, почему не он принимал это сложное решение: дать мне умереть или постараться спасти любым способом? Это вопрос я и задала Андрею:
-Где Сергей?
- Не знаю, но если хочешь, можем его найти. Это важно для тебя? - с болью в голосе спросил он.
-Важно ли? - это был вопрос для меня самой.- Наверное, важно. Я хотела бы его спросить, почему я ночью оказалась в этом месте одна, и почему со мной рядом был ты, а не он? Я хочу узнать, что и почему со мной произошло. Я хочу, наконец, узнать из-за чего я умерла, кто или что виноват в этом?
- Я виноват, - воскликнул Андрей.- Что тут спрашивать, я виноват. Это же я лишил тебя жизни, это я принял за тебя это решение не жить.
-Но я ведь уже тогда умирала, - возразила я.
-Ты и сейчас мертва. Не хочу тебя разочаровывать, но быть вампиром - это не значит быть живым. Это не жизнь, это другое это существование.
-Мне все равно. Пока я не разберусь, не хочу вдаваться в философские размышления обо всем этом. Пойдем, найдем его. Если сегодня воскресенье, то он скорей всего на пляже. Юрка собирался всех собрать на шашлыки. Должно было быть много народа, пойдем. Здесь совсем недалеко.
Мы повернули к спускающейся к пляжу улочке. Вдоль нее стояли частные дома, в редких окнах горел свет. По улице расстилался сладкий яблочный аромат. Тишина нарушалась только доносящимися издалека звуками музыки. Ночь укутывала сладкой ватой покоя, над головой влекло своей глубиной небо.
-Скажи, а я смогу летать?- спросила я, подняв голову высоко-высоко. - Всегда хотела научиться летать. Даже сны такие снились. Я разбегаюсь и из-за всех сил отталкиваюсь от земли, и, взмахивая руками, взлетаю. А за спиной вырастают крылья, я вот просто физически чувствую их, такие большие и сильные. Тебе смешно? Я понимаю, что это смешно, ведь я не ангел...
-Нет,- очень серьезно ответил он, - не смешно. Если ты хочешь летать, то сможешь, надо только очень захотеть.
В молчании мы продолжили свой путь. Подойдя к концу улицы, мы вышли на берег, полого спускающийся к реке. Внизу на пляже стояло несколько машин, горел костер, красным отблеском отражающийся в воде. Негромко играла музыка, ребята сидели плотным кругом вокруг огня. Кто-то курил, кто-то беседовал. Раздавались взрывы смеха. Кто-то предложил сгонять еще за пивом и поставить еще порцию шашлыков. Вовкин голос предложил попеть под гитару. Теплая компания друзей, знающих друг друга много лет. Только меня в ней сегодня не было. Я стояла далеко в тени, словно чужая. Сергея нигде не было видно. Моя рука непроизвольно потянулась к моему спутнику, не хотелось стоять в одиночестве и отстраненно наблюдать за теплом бьющей по коже жизни. Я чувствовала себя чужой, подглядывающей в чужое окно через щелку в занавесках. Одиночество ощущалось болью в груди и, если бы не поддерживающая меня рука Андрея, крепко сжимающая мне ладонь, я, наверное, разрыдалась в голос. В эту минуту мне стала понятна та боль, которую я ранее увидела в глазах Андрея. Быть так близко от того, что тебя притягивает больше всего на свете и не иметь права к этому прикоснуться. Горькая ирония, быть достаточно сильным, чтобы прожить вечность, но не сметь иметь того, что составляет наибольшую ценность, ради чего стоило эту вечность сохранять.
- Его здесь нет? - спросила я.
- Посмотри левее, за машинами.
Повернув голову, я увидела вдали от всех, у припаркованных машин две фигуры. Одна склонись к другой. Своим новым обострившимся зрением я разглядела в одной из них Сергея, другой была моя подруга Надька. Сергей что-то нежно нашептывал, целуя Надькино ушко. Девушка звонко рассмеялась над его словами. Ветер донес до меня ее четко прозвучавший вопрос:
- А как же твоя любовь всей жизни? Что она скажет на это?
- Ой брось, да не все ли равно, - донесся до меня его ответ,- это больше не должно тебя беспокоить. Я все уладил. Можешь не беспокоиться об этой проблеме. Она свою роль прекрасно исполнила, на время отвлекла внимание от нас. Теперь мы сможем быть вместе, правда, любимая.
С пугающей ясностью я поняла, что они говорили обо мне. В голове в одно мгновение пронеслись тысячи вариантов развития ситуации, десятки решений и прокатились миллионы эмоций. Подбежать, заорать, напугать, разорвать... уничтожить, затопить в крови и боли... Руки судорожно сжимались, тело напряглось в желании совершить все это одновременно. Причинять боль, такую же, как только что почувствовала я. Растереть в порошок, стереть в пыль. Из горла пытался вырваться вопль, который я давила и давила в себе. Голова откинулась далеко назад и глаза уперлись в ночную глубину неба. Летать, я смогу летать. Успокаивала я себя. Я побегу сильно- сильно, оттолкнусь быстро - быстро. Распахну крылья широко над миром и взлечу в эту мягкую родную темноту, которая окутает меня своим пухом и примет в объятия как самое родное существо. От этих мыслей дыхание выровнялось, постепенно стала уходить из тела боль. Я почувствовала, как мою ладонь кто-то нежно поглаживает. До меня донесся ласковый голос:
-Зая, ну что ты, не плачь, милая. Я с тобой. Посмотри на меня.
Глаза оторвались от черной глубины неба и тут же погрузились в такую же глубокую нежность черных глаз Андрея.
- Не оставляй меня,- срывающимся от боли и отчаяния голосом сказал Андрей. В его глазах стоял тот же многовековой страх одиночества и боль потери. Он действительно боялся меня потерять. Я четко поняла, что стала для него самым дорогим существом в этом мире. Он предлагал мне всего себя целиком, предлагал свою заботу, нежность, свою любовь действительно навсегда. Мне оставалось только принять этот дар или отказаться от него. Глубоко вздохнув в последний раз, я пожала его руку и сказала:
-Я сделала свой выбор Андрей.
-Андрэ, мое имя Андрэ, - поправил он меня.
-Андрэ, - повторила я. - Я сделала свой выбор Андрэ.
На меня смотрели молящие глаза. Я поняла, что не могу оставить его одного в этом мире и отобрать то, что может быть по-настоящему бессмертным - любовь.
- Скоро рассвет. Пойдем, отсюда, Андрэ. Пойдем, я остаюсь с тобой. Надеюсь, что наша вечность не будет такой разочаровывающей, как моя короткая жизнь.