Весна. В воздухе какая-то резкость, пронзительность. Сначала вижу голубое небо над крышами, все теми же крышами. Потом вижу их. Они гуляют на детской площадке.
Мать пытается одновременно качать их на двух качелях - малышка любит, а пацан: - "Мама, хватит, мне плохо", - видимо, нет.
Взмывая выше ели, не ведая преград,
Крылатые качели летят, летят, летят.
Это мать поет им. Они играют на площадке, в прятки играют, в догонялки.
- Мама, ты - волк! - требовательно кричат оба, и мать: - Я - во-о-о-олк! - с очень натуральным, хриплым ревом кидается на них из-за березы. Они визжат и с полным кайфом бросаются врассыпную.
- Сына, а ну, иди сюда, - мать помогает пацану подтягиваться на кольцах, висящих рядком на перекладине. Он поначалу не хочет, но она уговаривает его и бурно восхищается, хвалит, когда он с ее помощью долезает до конца перекладины. Затем - "Ну, сейчас мама грохнется", - подтягивается сама.
- Мама, я тозе! - просит малышка.
- Зайка, тебе высоко, давай лучше с горки.
Малая лезет по канатной сетке под громкие, одобрительные возгласы матери. Мать подает ей куклу, и она сначала скатывает с горки куклу, затем сама с восторженным визгом съезжает следом. Брат уже успел залезть к ней, они съезжают вместе.
- Сынок, не помогай ей, пусть сама, - предупреждает мать.
Они уходят с площадки, идут по жухлому скверу под деревьями, сучковато-черными скелетами застилающими небо. Сквер подобен медленно выздоравливающему на больничной койке, слабому еще после тяжелой болезни пациенту. Мокрая, весенняя грязь аккуратно консервируется на газонах, не вылезая на аллейку, перегороженную толстенным сучком осины, который сбила буря.
- Мама, мы тут ни пайдем! - взбудораженно констатирует малышка на своем беговеле, но пацан уже описал обходный полукруг на своем МТБ, обрадованном, что наконец дали поездить по внедорожью.
Мать с дочкой кое-как перебираются через бурелом и выходят на открытое место, на котором видно небо.
Тут раздаются звуки. Все трое, как по команде, поднимают голову, смотрят в небо. Над ними летит здоровенная стая диких гусей. Гуси перекликаются между собой.
- Мама, а откуда они п"гилетели? - спрашивает пацан.
- Из Африки, сынок.
- А из Б"газилии?
- Вряд ли. Далеко. Давайте споем!
Она затягивает, дети подпевают ей:
При-хо-дит вре-е-емя-а,
С юга птицы прилета-а-ю-ут.
Снеговые горы та-а-а-ю-ут
И не до сна.
При-хо-дит вре-е-е-мя-а.
Люди головы теря-а-ю-ут,
И это вре-е-мя-а
Называется весна.
***
Весна. В середине апреля состоится общее собрание компании, и я буду официально назначен принсипалом. Вольфинг сообщает мне это, когда я после долгого затишья лечу с ним в Лондон. Теперь мы летим обратно.
- Успели позавтракать? - спрашивает он меня в Хитроу.
У нас ранний рейс, а у него мешки под глазами. Опять работал до поздней ночи. Или раннего утра. Под риталинчиком или без? А потом - еще риталинчик вместо побудки?
- Нет, - признаюсь я. - В спортзал ходил. Даже поплавать успел. В Хайетте фитнесс эрея рано открывается.
- Да вы что, - удивляется он. У него нет времени интересоваться таким. - Буду иметь в виду. Тогда пойдем в Носорог, а то я тоже без завтрака.
В Англии еда не так плоха, как принято думать. А подсев на английский завтрак, слезть вообще сложно. Мы завтракаем в пятом терминале в Rhino, украшенном всевозможными изображениями этих самых носорогов. Кажется, зверюга эта более популярна в Австралии, талисман регбистов. А пофигу, Содружество, один черт.
- Ну что, господин Эккштайн, не похоронили своей мечты о Лондоне?
- Нет, - пожимаю плечами. - А должен?
- Отнюдь нет. Но скажу сразу: про банк придется забыть. Не до нас им сейчас.
Да ладно, я не плачу. Самая интересная и требующая мозгов работа все равно у "больших", это всем известно.
- Однако мы тут решили, что вам просто следует поддержать Йоахима Нойхауза в лондонском офисе наших "бест френдс". Вы же знаете, его штат эссошиэтов с осени пришлось сократить и вернуть на родину. Но он еще держится там на передовой, как последний из могикан. А теперь, представьте себе, у него опять появились крупномаштабные проекты. В основном, по реструктуризации портфолио финансовых инструментов, но и по финансированию. Вы знаете, я еще не уполномочен подтвердить официально, но мне поведали по секрету, что ресурсы на ваш секондмент уже выделены и утверждены. Увы, только на два месяца, наверное. В хорошее время можно было бы и до полугода, но - сами понимаете. Уже это надо считать за удачу. И - все это пока между нами.
- Спасибо за информацию, - благодарю я. - Рад, что все получается. Когда?
- С мая. После вашего назначения. Вам пришлют макет вашего секондмент-договора.
Не прошло и полгода.
***
Весна.
Если жизнь якобы состоит не из одной только работы, то у меня жизни, значит, совсем не осталось. А я за ней и не гонюсь. Мне так спокойнее. Я занимаюсь интересным, любимым делом, успешно занимаюсь. И хоть времени в общем-то и нет - у меня его даже хватает на себя, на спорт, то есть.
В этом году кроме триатлона наметил еще велопробег на 103 км "вокруг башни Пфаффингер". На самом деле, там вокруг башни за эти сто с лишним кэ-мэ даешь такого круголя, что она кажется центром некоей системы в Космосе. Просто так называлась пивоварня, некогда расположенная в этой самой башне, в ней варили одноименное пиво, а производитель еще в шестидесятые учредил велогонку. А большая часть Пфаффингера проходит в горном массиве Рамус, что есть "ветка" по латыни. Да, и сюда тоже римляне добрались. А при чем тут "ветка" - хрен ее знает.
Это будет в конце мая. Маршрут я знаю, там свои приколы. Так что тренироваться надо. Лучше вдвоем с кем-нибудь. А если Лондон - дело решенное, значит, буду продолжать там тренировки, а потом прилечу сюда на пару дней.
Я рад свежему ветерку, который, как ни крути, внесла в мою жизнь эта весна. Не знаю, что произошло, но я больше не... того. Не лечусь. С самого Валентина. Не нужно было. То ли порево меня долбануло хорошенько по башке, то ли ее танцы, то ли подействовала грёнемайеровская мантра. Да и не все ли равно - важен результат. А он, по-моему, неплохой. Ролики не включал и снов про нее больше не видел. Возможно, скоро найду в себе силы избавиться от кольца.
Меня не было дома дней десять. В Лондоне март-месяц - дело довольно паршивое, как и большинство остальных месяцев тоже. Поэтому по возвращении домой я обнаруживаю, что здесь заметно теплее и вообще - приятнее.
На моем почтовом ящике с незапамятных времен красным сигнальным цветом сияет табличка с предупреждающей надписью "Keine Werbung", никакой рекламы, но это никого не колышет. Разгребаю кипы бесплатных газет и рекламок и обнаруживаю среди них два конверта.
В одном из них отправленное мне по законодательному обязалову уведомление о том, что общество-владелец моей квартиры намеревается квартиру эту продать и если я, мол, не собираюсь предъявлять своего законного преимущественного права выкупа, то потенциальный покупатель, а может и несколько их, завалится "на недельке" ее смотреть. Нет, так спонтанно брать квартиру мне не хочется. Я, конечно, очень к ней привык, но мало ли, куда меня после Лондона закинет судьба, то бишь, работа. Так что будем терпеть этих самых покупателей. Видать, какие-нибудь частные лица, думаю, молодые банкиры, там, решившие запихнуть накопленный ликвид в мою берлогу да на мне подзаработать.
Другой конвертик кремового цвета. Открытка внутри, оформленная "под пергамент", гласит:
Liebe Freunde,
kein Aprilscherz: am 1.4. wollen wir uns das Jawort geben und laden euch herzlich zu diesem besonderen Ereignis ein... Дорогие друзья, это - не первоапрельская шутка. 1-го 4-го мы скажем друг другу "да" и приглашаем вас разделить с нами это особенное событие... и т. д. и т. п.
Да ну, думаю, кого это так угораздило?
Steffen und Anastasia, читаю, Штеффен и Анастазия.
Все ясно. Настюха замуж выходит, а я даже удостоился приглашения. Блин, сеструха в своем амплуа - выходить замуж первого апреля. Так, как бы сделать так, чтобы у меня на этот день была какая-нибудь командировка или какое-нибудь неотложное дело. Еще есть время придумать отмаз и откупиться максимально королевским подарком. Бабла побольше подарить.
Я забрасываю открытку как можно дальше и вскоре забываю о ней, полагая, что занятость какого-нибудь иного плана мне на тот день все равно гарантирована. Однако мне звонят один за другим то мать, то Тоха, после Рождества ни единым звуком не дававший о себе знать. А я и не ждал. Короче, мне начинают полоскать мозги, что я же, мол, приеду же к сестре на свадьбу, и я же, мол, не забыл. Почуяли они, что ли, что я откосить собираюсь? Настюха бы не заметила даже, если б не приехал.
Ненавижу, когда на меня начинают наседать. Сразу хочется послать всех и сделать все наоборот. Так я делаю и теперь, отправив Настюхе торжественные письменные извинения, кои должен будет скрасить подарок на нехилую сумму. И больше эта предстоящая свадьба ничем не напоминает о себе.
"На недельке", то есть, на субботу со мной назначают встречу по поводу квартиры. Когда я открываю, то чувак-маклер заводит потенциального покупателя и моего будущего хозяина со словами: "Знакомьтесь, фрау Беттина Штайнке", а я - "Привет" - жму ей руку, ощущая в рту привкус чего-то очень кислого. Но она мило улыбается, и не подает вида, что при ее виде мне есть за что совать голову в песок.
Спасибо, Беттина. Тина. Напротив, она дарит мне одну милую улыбку за другой, а я сквозь землю провалиться готов. Когда маклер, показав ей квартиру, ретируется, мы еще некоторое время болтаем. Меня явно спасают и моя приобретенная профессиональная наглость, и ее непринужденная деликатность. И как фрау Штайнке квартира? Хорошая, конечно. В таком месте, плюс модернизованная. Золото. Дороговато правда. Да, подтверждаю я, услышав цену. Мне, как жильцу, подешевле предлагали. С ее слов понимаю, что она из местных местных и бабло насобирали ей родители. Мой прямо-таки грызущий неудобняк - стоит ли вообще упоминать про него? Короче, когда она наконец уходит, я вздыхаю спокойно. Определенно, март-месяц преподносит сюрпризы. Интересно, что будет, если она купит мою хату.
31-го марта, этак под вечер, в который меня вообще дома не должно было быть, раздается звонок в дверь. Я настолько отвык от того, что ко мне по вечерам в пятницу приходят в гости живые люди, что без вопросов нажимаю на кнопку домофона. Через минуту ко мне вваливается несколько помятый с дороги Майнхольд, а в руке у него костюм на вешалке.
- Эл? А ты че тут де...
- И тебе тоже здорово, друг.
Нет, я, конечно, рад ему всегда, но в упор не помню, чтобы он собирался приезжать.
- Собрался куда? - киваю на костюм, который он все еще держит в лапе.
- На свадьбу. А ты, типа, нет? Забыл?
Короче, этот кадр тоже с какого-то перепугу получил приглашение - вся веселость этого факта заключается в том, что между ним и Настюхой, кажется, когда-то что-то было. Но не в моих правилах мусолить подобное, вот я никогда и не спрашивал. А поскольку он был в полной уверенности, что я поеду, то припер ко мне. Кажется, я реально ему рад и даже предстоящий теперь задолб со свадьбой не кажется мне серьезным.
Пьем с ним пиво на балконе, закусываем дёнером. Ржем друг над другом и тем, как каждый из нас лично пытается бороться с кризисом, то есть, не дать кризису сожрать себя.
На мое предложение: "Save your ass..." - "Отъе...ись!" - пихается он, "...аssets! Да блин, я про комплаенс, ты дослушай сначала! Мож те комплаенсом заняться, а? Все щас от этого прутся знаешь, как?" - он только продолжает толкаться, отмазываясь, мол, что это пусть я делаю с моей "юрой", правом, то есть.
А и верно. Учить других соблюдать правила может только тот, кто сам знает их.
Нет, он оглашает мне свои прожекты:
- А че, эт только консалтинг ща страдает. Не, коучинг нарасхват - ну, в смысле, у кого бабло осталось. У кого-то же осталось. Так что роль коучинга - помочь справиться с кризисом.
Он говорит мне наставительно, а я ушам своим не верю, икаю от смеха и от его физиономии, принявшей выражения профессионального... коуча.
- И про что сейчас твои семинары?
Типа я вообще был в курсе, про что они были раньше.
- "Непредсказуемость рынков", детка - это же слишком просто, - загорается он. Сейчас задымит. Вместо этого щелкает зажигалкой и затягивается, потом выдувает через ноздри: - Человеческая жадность - тоже. Нет, одним этим кризис не объяснишь.
Ага, думаю, не объяснишь. Особенно, если на первом семестре тюхнуть с факультета банковского менеджмента. А то в банковском филиале такого тоже не объясняют.
- Нет. Нужны более глубокие психологические познания, - втолковывает мне он.
- О чем это ты? - прищуриваюсь на него, пряча свою ухмылку за пивом.
- О доверии. Финансовый кризис - это кризис доверия, не знал? О том, как правильно распознать риски. О том, как заставить себя вовремя затормозить, хоть все и гонят вперед. О том, как учиться на собственных ошибках. Кстати, тебе привет от Тины. Это я с ней психологию проходил.
- Ага, понял.
Прорабатывал. Или с Тиной прорабатывать не надо? От воспоминания, как лажанулся с ней тогда и о ее недавнем визите меня слегка скукоживает, а Майнхольд толкает меня под бок:
- А че, бля, боишься, что она тебя выселит, если накосячишь? Миту, квартплату поднимет?
- Э-э-эл, - закатываю я шары, до того достал он меня, - по законодательству права жильцов слишком хорошо защищаются, чтобы вот так вот выселить можно было.
- Бля, а че тогда мой фермитер, квартирный хозяин об этом не знает...
- Чего? Стресс у тебя?
- Выселяет, сука.
- За что?
- Ну, официально - за оргии...
Да ну на... Нет, Санек, конечно, как говорят здесь, "не из хора мальчиков", но оргии? Нет, по-моему, все гораздо прозаичней:
- Че, сам заехать надумал?
- Ну да, гад...
- Эл, сколько раз те втирать, чтоб сразу ко мне шел, в случае чего... Ладно, покажешь мне свой договор, сделаю.
- Че, в натуре?
- Поглядим.
- Заметано. Но если выселить она тебя не может, че ж ты тогда...
Нет, он зае...ал со своей Тиной и моей хатой, из которой она меня выселит, если опять облажаюсь и не смогу ее трахнуть.
Поэтому меняю тему:
- Эл, так я не въехал. С какого тебя на свадьбу потянуло? Не твое ж вообще-то?
- Как? Андрюха, ты че? Море бесплатного бухла и бесплатный секс пачками. Еще как - мое...
- Бесплатного? А так тебе бесплатно не дают уже?
- Всё дают. Мне главное, чтоб по правилу Майнхольда. Знаешь правило Майнхольда?
- Че еще за правило? - ржу.
- "Правило Майнхольда", - драматизирует он. - "Первое, оно же последнее: никаких правил."
А я сейчас пивом захлебнусь. Кишки готов порвать с него. Совсем поехал на своих пикапах.
- Так чего, по ходу кризис задолбал все-таки? - докапываюсь до него. - Тяжко, а?
- Отъе...ись.
- Колись давай, туго с баблом? Может в долг тебе дать? - толкаю его под бок.
- Не хуже твоего. У меня, в отличии от тебя, реальная профессия.
- Опять в банк пойдешь, если коучинг затухнет? Слышь, тебе такой филиал тогда надо, чтоб с женскими коллективом, а то усохнешь совсем.
Еще некоторое время ржем друг над другом, ингалируя сырой мартовский, почти апрельский воздух. В итоге сходимся на том, что если у меня возникнут проблемы на должности принсипала - про которую злые языки поговаривают, что кроме зарплаты разницы "до" и "после" никакой не ощущается, так же въе...ываешь, как баран, он сдержит данное им когда-то торжественное обещание кормить меня, сколько потребуется.
Торчим допоздна и пьем пиво. Нам хорошо и спокойно, и мы ржем над кризисом, пока не затронувшим нас.
***
Саундтрек-ретроспектива
Anna Nalick - Breathe (OST A lot like love)
Jack Johnson - Where did all the good people go?
Agnes Obel - Dorian
Estas Tonne - Cosmic Fairytale Dimension
Татьяна и Сергей Никитины - Весеннее танго (Приходит время) Live
![[]](/img/f/flo_rencen/glava20vesenyayagrozaczast1/20190618_142554_improved_mini.jpg)