Потрясением, не меньше, стал рассказ Ноэми Норд "Снафф". Быть может, это наиболее значительный рассказ Нео-нуара 2012.
Рассказ Норд - матёрое высказывание посреди инфантильного нео-нуарного утренника. Все прочие наши писатели, описывая социум, увы, по прежнему, налегают на всё, что угодно, но не на архетипы.
В рассказе Норд присутствует жёсткий смысловой каркас: психоаналитические конструкты в комплекте с фольклорными мотивами.
Автору удаётся из режима "социалки" переместиться в режим мифологический. Читателю предъявляются три охотника. Конечно, это три головы дракона - всеми узнаваемый фольклорный русский мотив.
Далее, Норд выступает в роли психотерапевта и проводит читателям психотренинг. "Снафф" - это рассказ не про насилие, но рассказ про последствия эмансипации, про выход личности из общины.
Всё действие рассказа происходит на внутренней территории сознания автора, а не в реальном социуме. В процессе чтения догадываешься, что практически никто, кроме тебя не понимает, не считывает. И успокаиваешься.
Что считывают не достаточно опытные читатели?! Педофилические мотивы, брутальный представитель власти префект...
Центральный мужской образ в рассказе - не рядовой охотник, не Чарли. Кто же? ПРЕФЕКТ. Он олицетворяет силу, власть, общинное начало.
Совершенно очевидно, что центральная задача женщин-невидимок в рассказе - эмансипация, выход из общины, преодоление власти отца и мужа. Однако, в постпространстве Норд, где индивидуалистическая образность отсутствует начисто, этот выход оказывается обманкой.
Правящий класс в пространстве Норд только имитирует постиндустриальную свободу, на деле же у них вполне архаическая община с жёстким паханом-папашей во главе!
Имхо базовая цель всех женщин-невидимок в рассказе - выход из-под жёсткой отцовской и мужниной опеки, побег из общины. (Hush and don't argue!)
Духовно-нравственные ценности прошлого - это ценности общинные.
Из-за эмансипированных женщин-невидимок, покинувших общину, по просторам рассказа разлилась никем не контролируемая ментальная грязь.
Женщины с общинным порядком не согласны - и решительно уходят из семьи.
Ноэми Норд строит рассказ на западный манер, при этом универсальная схема отношений "отец-сын-дочь-мать" игнорируется. У автора трудно-тяжёлое бессознательное, оно переполнено образами насилия. Возможно, весь этот вытесненный материал спровоцирован отцом, который не давал молодой женщине нормально дышать.
Пацаны в рассказе подвергаются насилию со стороны "отца-перфекта", по сути главы общины. Для нашего скудного культурного ландшафта это - невероятный прорыв авторского мышления.
В нижнем мире ("развалины") созрела некая коллизия. Созрела и потребовала разрешения, потребовала выхода на поверхность. В этот самый нижний мир добровольно спускается собака. Норд остроумно показывает означенный процесс. Даже собака-друг человека в нижнем мире предельно брутальна.
Подземные жители не в состоянии вытащить в светлое поле сознания саму идею своего внутреннего неблагополучия, сформулировать свою базовую проблему на человеческом языке: "Меня изнасиловали!" Не происходит того, что Фрейд называл "интеграцией".
Собака углубляется в нижний мир предельным образом. Дети протуберантного периода явно имитируют свои страдания. Это дети нового времени, и именно они насилуют родителей капризами, а не наоборот. Отцы же, регулярно подкладывают к "забегаловке" в развалины пищевые продукты, типа сосисок, возвращаясь в своё полностью зависимое прошлое.
Подставив, предав и потеряв ОТЦОВ, женщины-невидимки не обрели свободу, а только лишь максимально запутали свой социум, вдобавок осложнив мужские бессознательные глубины, о которых в России думать не принято.
Сам ГГ не отделался так уж легко: собачьи мозги живописно украсили его голову. Да и самому рассказчику не позавидуешь: не станет ли его разрыв с общиной роковой ошибкой в ситуации, когда никаких иных способов реализации, кроме общинных, не имеется?! Вполне вероятно, что он, как и женщины-невидимки, попадёт под новый хомут.
Абсолютно гениален заключительный эпизод с "перфектом". В сущности, этот побеждённый отец - желаемая проекция чьего-то собственного папаши-изверга.
Образ одинокого брошенного самца в лице рассказчика присовокупляет образ отца. Рассказчик выбраковывает зомби-префекта в тупом механическом режиме.
Рассказ заставляет читателя проанализировать себя и своё окружение, причём внимательно и честно. Этого и добивается автор. Все прочие мотивы написания рассказа факультативны.