Мой брат попал в список "Форбс", он очень богат, не то, что мы с вами. Признайтесь, ведь у вас нет даже кондитерской? Но, это так, к слову. Никто не верит, что я помню себя в два года. Думают, фантазирую. Но есть одно доказательство, история, которую я никак не могла выдумать, а подтвердить это может только он. История с обезьяной.
Думаете, чего проще - позвонить и спросить: "Привет, ты помнишь ту историю с обезьяной?".
Так вы это себе представляете?
Он скажет, что я чокнулась. Богатые не похожи на нас. Поэтому сначала нужно всё вспомнить в подробностях, а потом рассказывать постепенно, разматывая историю, как клубок, где в серединке скрывается обезьяна.
Вот так я и буду делать, ага? Главное, преждевременно его не утомить.
***
История случилась, когда мне было два года. Все свидетели отошли в мир иной, кроме нас с братом. Точнее, это мой двоюродный, кузен как сказали бы иностранцы.
Итак... вот поезд прибывает в Казань, в квартиру с высоким потолком, сверкающей люстрой и тётей Таей. Дядя Фёдор похож на слона: у него такое же большое туловище и такие же ноги.
На кухне нас пичкают красной икрой. Нет-нет, это не вкусно, солёно и горько! А вот и мой брат Валик. Валик ходит в школу, он большой. У него есть ранец.
Вместо горшка меня сажают на большой холодный унитаз. Мама держит за руку, чтобы я не провалилась в трубу, куда улетает всё, что в него попадает. Ноги болтаются над полом.
Валик смотрит на меня. Потом идёт на цыпочках вдоль стены и проскальзывает в комнату. Мама натягивает мне штанишки. Я потихоньку крадусь за ним. Валик подходит к письменному столу, достаёт маленький ключик из кармана, вставляет в замочную скважину, поворачивает и оглядывается на дверь. Потом он осторожно выдвигает ящик. Я подбегаю к столу - но Валик быстро задвигает ящик обратно.
***
Дядя слоник лепит пельмени. Мне тоже дают мягкое тесто. Получается белая колбаска. Нужно показать маме.
Где мама?
- Ма-маа? - ищу я по комнатам.
- Мама сейчас придёт, - говорит тётя Тая, стряхивая муку с пальцев.
- Где моя мама? - кричу я холодным стенам.
- Мама сейчас придёт, - говорит дядя слон.
Маму засосал унитаз!
- Где моя мама? - брызжут слёзы, я стучу кулаками по двери, громче, громче, и ещё!
Может быть, мама заблудилась?
- Ну и иди, ищи свою маму, - подталкивает в спину тётя Тая и открывает дверь в парадное.
В подъезде пусто. Пробежал, подскакивая на ступеньках, мальчик на верхний этаж. Спускается вниз тёмная лестница, ступени кончаются и упираются в дверь. Та неожиданно поддаётся - во вспыхнувшем солнечном свете, в зелени травы и листвы я вижу маму.
- Мама! - бросаюсь я к ней, задыхаясь от счастья.
***
Взрослые собираются в театр, надевают сверкающие кольца и камешки колье, блестящие платья и туфли. Платья шелестят и пахнут сладкой пудрой. Пахнут сладко шёлковые перчатки.
- Мы уйдём, а ты - за пианино, хорошо? - кивает Валику тётя Тая, касаясь причёски перед зеркалом.- А Лизонька пусть книжки посмотрит. Дай ей те, детские, с картинками.
У Валика круглые очки. Он читает в них книжки и ходит в третий класс. Валик садится за пианино и открывает ноты. Он ударяет по клавишам пальцами несколько раз и опускает тяжёлую чёрную крышку.
Валик испытующе смотрит на меня. Потом он идёт в свою комнату, подходит к столу, достаёт из кармана маленький ключик, вставляет его в замочную скважину и таинственно оглядывается.
Я подбегаю сзади. Валик быстро задвигает ящик.
Я жду. Мне любопытно. Мы одни. Слышно только, как на улице ударяет о ладони мяч, тарахтит холодильник и бежит вода в унитазе.
- Не скажешь никому? - спрашивает Валик.
Я трясу головой: "Никому!"
Валик медленно выдвигает ящик, и я вижу там... крошечную комнату с диванчиком, столом, креслице... и маленькую обезьянку в белой рубашке и штанишках!
Я прыгаю от радости: "Оп-ля-ля!"
Валик достаёт обезьянку и говорит:
- Здравствуйте, здравствуйте! Как живёте-поживаете?
- Буду, - кивает обезьянка.- Только сначала мне нужно снять пижамку и надеть платье.
Валик достаёт из игрушечного шкафчика платьица, штанишки и рубашки. Обезьянка выбирает сначала красную юбочку в белый горошек, а потом - зелёную рубашку и оранжевые штанишки.
Обезьянка пьёт из крошечной чашечки: "Уф, уф, уф!"
- Спасибо, девочка! - говорит она. - Можно, я тебя причешу? - достаёт крошечную гребёнку, расчёсывает мне косичку и вдруг начинает щекотать мои уши и подмышки. Я ловлю обезьянку у себя на плече, но она убегает, скачет по пианино, по столу, по трельяжу с душистыми флаконами и коробками с пудрой. Ага, сейчас я тебя догоню!
***
Мы не слышим, как хлопает входная дверь.
- Что здесь такое? - вскрикивает тётя Тая. - Опять эта мерзкая обезьяна!
Быстрей, обезьянка, быстрей! Прячься, прячься в ящик стола!
Но обезьянка не успевает увернуться от тёти Таи.
Та ловит её и цепко держит в кулаке. Она несёт её по длинному коридору. Обезьянка пищит и хнычет.
- Валик, Валик! - кричит обезьянка.
Валик бежит вдогонку.
Тётя Тая приближается к туалету.
Она отрывает передние и задние лапки, голову - и бросает обезьянку в огромный унитаз с трубой, которая засасывает свет в темноту:
- Мальчики играют с пистолетами, а не с дурацкими обезьянами!
- Нет! Нет! - кричит Валик, падает на кровать и плачет.
***
Обезьянка больше не кричит - у неё оторвана голова. Я подбираюсь потихоньку к унитазу и заглядываю внутрь. Её ещё не засосала чёрная труба. Она не утонула: плавают лапки, тельце и голова.
Мама подходит сзади, снимает шёлковые перчатки и достаёт обезьянку из унитаза.
- Она умерла?
Мама моет крошечное тельце, крошечную голову и лапки, сушит обезьянку на батарее, продевает нитку в иголку и пришивает голову и лапки.
Через года два Валик поступил в суворовское училище.
Когда я в последний раз виделась с тётей Таей, то осторожно спросила её:
- А помните, мы приезжали к вам в Казань с мамой? Сколько мне тогда было?
- Два года, - ответила тётя Тая. - Фёдор как раз с Кубы вернулся. Помнишь его фото с Раулем?
- А наверху у вас мальчик жил?
- Да, был мальчик, татарчонок.
- А куда же мама уходила тогда?
- В парикмахерскую. Не поймешь, что было у неё на голове. Вот я ей и сказала: "Иди немедленно и сделай укладку!" А ты упрямая была, Лиза! Открыла тебе дверь в подъезд, думала, испугаешься, а ты и пошла, негодница.
Я так и не спросила её про обезьяну.
Потом я навестила тётю в доме престарелых в деревне Кочино, но она меня уже не узнала. Вдруг сказала, словно очнувшись:
- От тебя духами пахнет.
Я разломила мандарин и покормила её дольками.
Недавно там был пожар от замыкания старой электропроводки, об этом говорили в новостях. Сгорели два лежачих пациента. Наверное, тёте Тае повезло, что она до этого не дожила.
В гробу она была очень красивой, как всегда комильфо. Её похоронили на деревенском кладбище, за Кочино и немного влево по грунтовой дороге.
Тётю Таю поминали в охотничьем домике Валика, в гостиной с инкрустированным золотом камином. Я поднялась на второй этаж. В просторной комнате, украшенной коврами, с головами добытых на охоте медведей, лосей и волков он похвастался коллекцией оружия: на стене висел карабин "Сайга", самозарядное ружьё МЦ 21-12, и даже пара дуэльных пистолетов Ле Пажа.
- А это что за белая шкурка?
- А, это так...случайно подстрелил обезьяну на сафари. Ты как, насчёт оружия?
Я пожала плечами.
- По мере формирования в России частной собственности право на ношение оружия нашим гражданам надо давать, - серьёзно сказал он, словно выступал по телевизору.
***
Набираю номер?
- Привет, - говорю я в мобильник. - Как живешь-поживаешь?
Не виделись сто лет. Богатые не похожи на нас. Это немного осложняет отношения.
- О! Отчего не приезжаешь? У меня месяц назад внучка родилась, - сообщает Валик.
- Как назвали?
- Елизавета, как английскую королеву.
Здорово. Это немного и про меня.
- Сама-то как, в мажоре или в миноре?
Ну вот, теперь опять не время вспоминать про тряпичную обезьяну!