Аннотация: "Когда глаза привыкли к отсутствию света, я увидела существо на четвереньках, загребающее в пакет белый порошок..."
Дело было вечером. Потянуло от костра дымком. Все в ожидании всматривались в мерцающие угли. Есть хотелось страшно, но шашлык был ещё сыроват.
- Ещё сыроват, - подтвердил Юрий Алексеевич, продырявив парочку кусочков остриём охотничьего ножа с именной гравировкой.
- А давайте пока смешные истории рассказывать, - предложила Алёна Борисовна, работавшая редактором местного телеканала. - Хотите, первая расскажу?
- Давай, - закивали дачники.
Чиркнул над лесом метеорит.
Алёна пришлёпнула комара, подлетевшего к щеке с пронзительным голодным писком, и начала свою смешную историю.
- Была я студенткой четвёртого курса. Нас отправили в школу на педпрактику. Куратор советовал выбрать в наставники опытного педагога - Сталину Львовну Новик. Школа, куда меня распределили, находилась в пяти минутах от дома, прекрасно видно было новое здание со спортзалом из окна моей спальни, если высунуть из форточки голову подальше. Можно было даже в мороз добежать в тонких колготках. Я боялась, что вместо Сталины Львовны попаду к неопытному педагогу - и он меня ничему толком не научит.
В школе царил идеальный порядок: уборщицы драили пол, батареи источали тепло. Было даже жарко. Мои опасения оказались напрасны: Сталина Львовна, высокая женщина в очках со строгим взглядом и глуховатым потрескивающим голосом, сразу же собрала всех практиканток у себя в директорском кабинете для знакомства и инструктажа.
Сталина Львовна сказала, как важно для директора знать всех учащихся школы - поэтому она всегда преподаёт в четвёртых и выпускных классах.
Мы посетили уроки - Сталина Львовна показала мастерство. Она отлично владела классом: как белая Тина Тёрнер стояла перед доской, широко расставив ноги - и дети, следуя её жестикуляции, подобной взмахам молота, хором отчеканивали рифмованные строки. Наверное, такие женщины вдохновляли Некрасова.
Мне достался шестой "А" - класс хороший, хоть любимчиков у меня и не было, уроки проходили легко, и я раздавала пятёрки направо и налево. Но это всё...не то, говорила Сталина Львовна, высший пилотаж учителя - импровизация, а по конспекту провести урок любой (дурак) сумеет. Вот поэтому Сталина Львовна всячески старалась развить в нас эту профессиональную способность, и каждый день отправляла вести за себя импровизированные уроки в разных классах. Школа была громадной - я путалась в лестницах и коридорах лабиринта, похожего на квадратный бублик с квадратной дырой посередине.
Вот так однажды я сломя голову помчалась на урок в пятый "Б", звонок уже прозвенел, а загадочный кабинет триста сорок два не хотел появляться. Дверь с номером триста сорок один была на месте, а кабинет триста сорок два - исчез. Пока я бегала кругами, натыкаясь на проклятую дверь триста сорок один, прозвенел второй звонок. В отчаянии я распахнула дверь, надеясь, что кабинет скрывается за сквозной комнатой. Но предо мной открылась тёмная пустота. Когда глаза привыкли к отсутствию света, я увидела существо на четвереньках, загребающее в пакет белый порошок. Каково же было моё изумление, когда в повернувшемся на свет лице я узнала Сталину Львовну! Или мне это со страху примерещилось. Я быстро захлопнула дверцу и побежала вниз по лестнице, рискуя переломать ноги, пока меня не поймала в объятья библиотекарша и не отвела в кабинет триста сорок два. Эти гаврики уже стояли на ушах и закричали, что уроки им не задавали, а когда я, взяв мел, отвернулась к доске, соображая, что же делать, принялись мычать коровами. И вот среди этого кошмарного экспромт-урока распахивается дверь и появляется беспечная секретарша в гофрированной юбочке и говорит, что меня вызывает директор. Повезло, так повезло! Я прямо не пошла, а запорхала к директорскому кабинету, оставив позади племенное стадо на попечение этой модницы.
Сталина Львовна сидела в кресле за столом, насупив брови. За спиной на стене висел портрет товарища Леонида Ильича Брежнева. У них были одинаковые брови, очки и носы.
- Присядьте, - сказала строго Сталина Львовна и кивнула на стул.
Я присела слева. Сталина Львовна сурово вздохнула и помолчала.
- Вы можете выполнить важное поручение? - спросила она.- Могу я вам доверять?
Мне показалось, что сейчас она пошлёт меня на БАМ - так серьёзен и требователен был её взгляд.
-Да! - ответила я без запинки.
За окном мело. Наверное, поступила сводка со штормовым предупреждением.
- Одной очень одинокой старой женщине требуется помощь...
"Да...да!" - закивала я, вспомнив любимого писателя "Тимура и его команды".
- Не перебивайте, - строго сказала Сталина Львовна. Я вжалась в твёрдый стул.
- Старая больная женщина живёт совсем одна, ей срочно требуется это дефицитное лекарство. Возьмите адрес.
Она протянула мне записку с аккуратным почерком и белый пластиковый флакон.
Я помчалась сквозь метель, забыв в раздевалке варежки. Только бы успеть! Трамвайные пути замело. Люди шли пешком. Нельзя было ждать - я зашагала в гору, ветер стегал щёки колкими пощёчинами. Коленки закоченели под прозрачным эластиком. Предстояло пройти шесть остановок до стадиона имени Ленина. Вот, наконец, и этот дом. Новая девятиэтажка. Я ткнула онемевшим пальцем в кнопку восемь - лифт притянул меня на этаж, лязгнул механизмом и открылся. Вот и квартира номер триста сорок один. Придётся долго ждать, пока старушка доберётся от постели до прихожей. А вдруг у неё гипертонический криз? Парализовало и она не может подняться с постели??? Придётся звонить к соседям - вызывать скорую и ...
Дверной замок щёлкнул на удивление быстро. Передо мной стояла Фрекен Бок в клетчатом кухонном фартуке. Кажется, я перепутала корпус.
- Дом семь, корпус три? - чихнула я.
- Ну да! - ответила пенсионерка.
"Наверное, блинчики жарит," - не трудно догадаться по стелившемуся по лестнице аромату. Я сдавила в кармане заветный пузырь с порошком:"Лекарство дефицитное, дорогое - тут нужна осторожность".
- Скажите, - вкрадчиво начала я, ощупывая ребристую пробку гладкого пузыря. - А вы случайно не знаете Сталину Львовну Новик?
- Га-га-га! - загоготала трубно пенсионерка. - Га-га-га! Знаю ли я Сталину Новик! Да как же я её не знаю, если вижу каждый день и кофе мы пили не далее как утром!Как же я не знаю свою родную дочь!
Чиркнул по небу ещё один метеорит над лесом за песчаной насыпью.
- Кокс отдала бабушке? - спросил Жора, стягивая ножом шашлык с шампуров на тарелки. - Ну и зря.
- Бестолочь, это был всего лишь дефицитный стиральный порошок!
- Вот так и жили при Совке, - подытожил небритый Коля Кукушкин из дачи у озера. - И заправляла всем номенклатура и её сынки. Читайте невозвращенцев.
- А чего тут такого? - сказала тридцатилетняя Ирочка, которая заметно приосанилась после назначения заведующей в детский сад "Филиппок" - владелица шампуров и мангала. Она обмакнула кусок в острый кетчуп. - Не могла же Сталина Львовна вам сказать: "Идите и отнесите это моей матери". Получилось бы ужасно бестактно. Получилось бы, что она пользуется служебным положением!
"Да и сказала бы правду - я бы всё равно пошла", - устало подумала Алёна Борисовна. - "Только бы гетры тёплые по пути поддела".
И то, что раньше казалось Алёне Борисовне смешной историей, вдруг получилось печальным.
Засверкали на горизонте сухие серебристо-алые зарницы. Повеяло с полей за рекой то ли грозой, то ли порохом, то ли лесными пожарами от Шатуры.