Филиппова Екатерина Леонидовна : другие произведения.

За тридевять земель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ОБЩИЙ ФАЙЛ 29/04 добавлена Глава 7. ДЕНЬ В СКАЗКЕ
    Роман написан на конкурс сказочной фантастики МИФ.TODAY. Закончен. Здесь выкладывается по мере возможности, а полностью - на странице романа "За тридевять земель" на Author.Today
    Уверена, что сказочные миры не только существуют, но и соприкасаются с нашим. И давным-давно люди в них попадали, а потом возвращались и рассказывали удивительные истории о Василисе Прекрасной, Сером Волке, Кощее, Златовласке, семихвостой лисице, русалках... Сейчас эти истории мы называем сказками. За века сказочный мир изменился - не меньше, чем наш со времён Киевской Руси. И в нём идёт ожесточённая борьба между противниками и сторонниками контактов с нашим миром. Обычная студентка случайно попадает в эпицентр этой борьбы. Или не обычная? И не случайно?
Обложка [Е. Филиппова]
  Глава 1. СКАЗКА-ТУР
  
  На широкое крыльцо института высыпала шумная толпа студентов и мгновенно затихла, глядя на серо-стальное, совсем не весеннее небо, на гнущиеся под порывами ледяного ветра деревья с первыми бледно-зелёными листочками. А ведь так хорошо всё начиналось: и пятница, и лекцию отменили, и семинар с последней пары на следующую неделю перенесли. Захлопали редкие зонтики - прогноз обещал солнце и летнюю жару - и народ начал расходиться, кучкуясь вокруг счастливых зонтовладельцев.
  
  Две парочки, что-то оживлённо обсуждавшие за дальней колонной, остались в одиночестве. Высокая блондинка, придерживая тяжёлую косу, опасливо выглянула из-под крыши портика, с сомнением оглядела надвигающиеся тучи, и предложила:
  
  - Давайте в буфет вернёмся, переждём. Да и кофе заодно выпьем. Толь, похоже это надолго, куда ты собрался, промокнем.
  
  Анатоль оглядел свои стильные замшевые мокасины, стряхнул несуществующую пылинку с плеча, и недовольно скривился:
  
  - Если ливанёт, конечно, туфли на выброс. Но думаю, что сейчас поутихнет хоть на полчасика. Так что предлагаю марш-бросок до метро, а там по погоде - или разбегаемся, или в "Шоколаднице" приземлимся, планы на вечер обсудим. Давай, рысью... Инга, Гри - вы с нами?
  
  Не дожидаясь ответа, он сбежал со ступенек и стремительно направился к воротам, даже не оглядываясь. И, как истинный лидер, оказался прав: однокурсники двинулись следом, а ветер послушно стих, и вроде бы даже слегка посветлело.
  
  Правда, покорности погоде хватило на несколько минут: как предупреждение, вдоль улицы промчался колючий порыв ветра и загнал компанию под провисшую от влаги и слегка перекосившуюся полосатую маркизу над огромной витриной. Спрятались они вовремя - об асфальт начали шумно разбиваться редкие огромные капли.
  
  Анатоль прижался к стене, брезгливо, как кот, подбирая ноги от долетающих брызг, и в обсуждении дальнейших планов участия не принял. Какая разница, кино или кафе, если собирались в парке погулять... Планы-то нарушились, а он этого не выносил.
  
  Григорий оглянулся на аляповатую вывеску:
  
  - О как, "Сказка-тур". Надо же, здесь теперь турагентство. А на прошлой неделе вроде бы магазин был.
  
  - И что? - злобно отозвался Анатоль. - Через неделю будут цветы, а через месяц - похоронная контора.
  
  Василиса мечтательно пробормотала:
  
  - А через два года адвокатское бюро "Васильева и партнёры".
  
  Анатоль насмешливо предложил:
  
  - Ты полностью напиши - Васильева Василиса Васильевна. Сразу клиенты повалят. И чем твои родители только думали, когда так тебя обзывали.
  
  - Да кто их знает, - привычно отозвалась девушка.
  
  В детстве Василиса этим вопросом особенно не заморачивалась, а теперь уже и спрашивать как-то не с руки: мама благополучно обитала в Швейцарии с новым мужем, отец - во Вьетнаме с новой женой, и о совместной ошибке молодости оба вспоминать не любили. Так что общение ограничивалось взаимными поздравлениями с Новым Годом. А про Василисин день рождения вспоминали они, особенно - мама, с опозданием и заметным раздражением.
  
  Правда, иногда непонятно откуда взявшиеся люди передавали Василисе странные суммы денег. Вот только сегодня утром почти не говорящий по-русски иностранец вызвонил её на встречу к метро и молча всунул мятый запечатанный конверт. Внутри обнаружились девяносто семь евро и три непонятные монетки. Никакой записки к деньгам не прилагалось.
  
  На просьбу передать благодарность матери, холёный европеец с заметной примесью восточной крови сухо ответил, грассируя и с ударениями на последнем слоге:
  
  - Non, не мама, это ваш папа деньги передать. И сувенир от ваш гран-мер.
  
  Василиса удивилась - ни бабушек, ни дедушек в живых давно не было. Она перешла на французский, и поинтересовалась внезапно возникшей родственницей.
  
  Незнакомец слегка подобрел и ответил уже на родном языке, что его просто просили передать конверт. Как он понял, деньги - от папы, а монеты - от бабушки. Что за бабушка - понятия не имеет, но если узнает - непременно сообщит. Пристально взглянув на вытряхнутые на ладонь монетки, он прищурил глаза, попытался поймать взгляд Василисы, а когда это не удалось - недовольно хмыкнул, коротко поклонился и мгновенно растворился в толпе.
  
  От мыслей о загадочной бабушке и неприятном иностранце Василису отвлекла Инга, возбуждённо защебетавшая:
  
  
   Глава 4. Монетки с дырочкой
  
  Предложению трактирщика расплатиться бессмысленными монетами Василиса обрадовалась: и в долги влезать не придётся, и непонятный подарок пристроить удастся. Интересно, чем они трактирщику приглянулись? Ведь не золотые, и даже не серебряные - хотя она особенно их не рассматривала. И времени не было, да и так понятно было, что не настоящие.
  
  Но завершить торговую сделку не удалось: загребущая рука была придавлена мохнатой лапой с внушительными когтями. Волк, кажется, даже увеличившийся в размерах, зарычал испуганному мужику прямо в лицо:
  
  - Туристов грабишь? Совсем страх потерял?
  
  Трактирщик отшатнулся:
  
  - Да ты что, окстись. Просто подумал, что девице они ни к чему, ей же всё равно завтра домой. А так и денежки сэкономит, и в столице ещё чего-нибудь себе прикупит. Не, если нужны, то я конечно...
  
  Волк, не убирая лапу, прорычал, но уже более спокойно:
  
  - А что на эти монеты весь твой трактир купить можно, запамятовал?
  
  Ренар подошёл поближе, взял один серебристый кругляшок с голубым отливом, покатал в пальцах:
  
  - Это то, что я думаю?
  
  - Да. - Волк, наконец, отпустил трактирщика и уселся, тяжело дыша. - Монета-вездеход.
  
  Василиса, испуганно наблюдавшая за сценой, пришла в себя, отняла у Ренара предмет спора, и присмотрелась. Небольшой кружочек, с крошечной, в булавочную головку, дырочкой посередине. Лёгкий, почти невесомый, отливающий до лазурью, то изумрудом. На одной стороне - обвившийся вокруг отверстия довольно страшный дракон, на другой - почти такое же чудище, только трехглавое. Остальные монеты ничем не отличались, кроме размеров дырочки: на второй она была диаметром со спичку, на третьей - с карандаш.
  
  Посмотрев поочерёдно через все дырочки на окно и не увидев ничего примечательного, Василиса кивнула Волку, мол, рассказывай, что там за вездеход, и уже собралась заcунуть их обратно в карман, как напрочь позабытый переговорный жёлудь задёргался на шнурочке и слегка засветился.
  
  Прижатый рукой, он задёргался ещё сильнее. Василиса вытащила шнурочек, и недоумённо уставилась на танцующий на нём коричнево-серебристый шарик.
  
  - Потри его, - посоветовал Ренар. - Наверное, твой проводник наконец-то проснулся.
  
  Но это оказался не проводник, а Анатоль. В синей шёлковой рубашке с расшитым воротом он сидел за столом, заваленном свитками, и недовольно смотрел на Василису:
  
  - А сразу ответить нельзя было? Я тут волнуюсь, всех дёргаю. Как ты вообще ухитрилась потеряться? Хотя, с твоей влипаемостью...
  
  - Так ведь это ты руку отпустил.
  
  - Тем не менее, я попал куда нужно. Абсолютно отстойное место, совок голимый. Хорошо, добрые люди посоветовали, и я сразу в Кощеево царство перебрался.
  
  - А Гриша с Ингой?
  
  - Они у нас романтики, на последние медные грошики в авторские сказки отбыли, к отъезду вернутся. Так что будешь в столице одна развлекаться. К себе не зову - я здесь работёнку на пару дней нашёл, по специальности.
  
  - А что за работа?
  
  - Обыкновенная, с договорами, не заморачивайся. Ты, вообще, где сейчас?
  
  Василиса собралась рассказать про Волка, пуму и разбойников, но увидела, как Анатоль с нетерпением поглядывает на свитки, и передумала, ответила коротко:
  
  - В трактире.
  
  Анатоль одобрительно кивнул:
  
  - Это правильно. Завтра тебя проводник подберёт, хоть немного по столице погуляешь.
  
  - Почему немного? Мне на день продлили, ведь что не туда забросили - это их ошибка.
  
  Недовольство собеседника было явным и неприкрытым:
  
  - Ты что, "Сказке-тур" руки выворачивала? Жаль, что мне не сказали. Ладно уж, развлекайся, за всё заплачено. Только, пожалуйста, в авантюры больше не пускайся, а то с тебя станется...
  
  - И когда это я в авантюры пускалась?
  
  Анатоль картинно заломил безупречную бровь:
  
  - А поездка в Польшу на первом курсе с этой байкерской бандой? Когда тебя чуть из института не вышибли? Как их там, Лайки? Ладно, до встречи.
  
  Изображение дёрнулось, поблекло и исчезло. Василиса тихо пробормотала:
  
  - Хаски.
  
  Ренар удивлённо спросил:
  
  - Какие хаски? Собаки?
  
  Василиса покачала перед носом погасший жёлудь, засунула его обратно под майку, подкинула на руке монетки, и, пряча их обратно в карман, тихо ответила:
  
  - Так байкерский клуб называется. У меня там друг...
  
  Немного помолчала, и заговорила совсем другим, возбуждённо-радостным тоном:
  
  - Какие ценные монеты оказались. Нужно их потратить на что-нибудь полезное. А что, купить трактир - это идея. Буду без остановки пироги жевать, стану толстая, спокойная, сентиментальная, и начну под Лисовы песни плакать и сморкаться.
  
  Повернувшись к мужчинам, она сдавленным голосом поинтересовалась:
  
  - И как вам план?
  
  Волк внимательно вгляделся в подрагивающие губы и рявкнул Ренару:
  
  - Не видишь, у девушки истерика.
  
  Но он ошибся - это была не истерика. Она просто беззвучно заплакала. Даже на заплакала - проcто стояла с окаменевшим лицом, даже не пытаясь вытереть льющиеся слёзы.
  
  Ренар бросился к девушке, обнял за плечи, и попытался усадить. Но Василиса его оттолкнула, сползла на пол, обхватила Волка за шею, зарылась лицом в пушистую шерсть и зарыдала уже как положено: с всхлипываниями, шмыганьем носом и неразборчивым жалобным бормотанием.
  
  Волк с облегчением вздохнул, успокаивающе посопел в растрепавшуюся косу и прислушался. Разобрал что-то про "сама заплатила" и "нарочно напомнил", понимающе покивал, грозно взглянул на трактирщика, ещё немного посопел, поднял голову и трагически завыл.
  
  Трактирщик, до той поры ошарашенно стоявший у двери, стремительно рванулся в зал, чтобы через мгновение вернуться с дородной женщиной в простом, без вышивок, сарафане. Втолкнул её в комнату и, пятясь задом, исчез.
  
  Волк резко замолчал, а Ренар начал объяснять:
  
  - Тётка Анисья, девушка устала, переволновалась, так что всё в порядке.
  
  Женщина бросила короткий взгляд на продолжающую всхлипывать, но уже потише, Василису, на смущённо опустившего голову Волка, и вынесла заключение:
  
  - Мужики!
  
  Подошла к Василисе, осторожно погладила по голове, и спокойно посоветовала:
  
  - Вставай, девочка. Не дело это - на полу сидеть, по которому все, кто ни попадя, грязными сапогами и лапами ходят.
  
  Девушка в последний раз глубоко вздохнула, оторвалась от Волка, начала подниматься, но вдруг начала ожесточённо тереть нос, плюхнулась обратно и громко чихнула.
  
  Тётка Анисья рассмеялась, помогла подняться, и повела прочь, ласково приговаривая про грязный пол, пыльную шкуру и горячий чай.
  
  На Василисин ответ, что пол совсем не грязный, а Волк - действительно пыльный, но не больше, чем она сама, последовало бодрое:
  
  - А вот сейчас в тёплой водичке помоешься, и сразу оживеешь, бочку-то быстро набуровят, а вот баньку - нет, не успеют растопить. Хотя банька-то всяко лучше...
  
  Голоса удалились и оставшиеся в одиночестве Волк с Ренаром переглянулись. Ренар барабанил пальцами по столу и хищно поглядывал на забытое переговорное яблочко. Серый перехватил взгляд и успокаивающе пробормотал, что, мол, многовато на девушку свалилось, вот и сорвалась. И вообще, в чужие отношения лезть - последнее дело.
  
  Ренар сухо согласился, и пообещал, что лезть никуда не будет, просто товарищу ноги переломает, морду лица отрихтует и обратно в Москву выбросит. А уж в Москве...
  
  Изложение дальнейших кровожадных планов прервал трактирщик, который напомнил, что женщины с девицами уже по домам разошлись, и мужики требуют нормальных песен - ведь многие только ради этого первую "бабскую" часть высидели.
  
  Бард резко встал, злобно пнул лавку, немного пошипел, потряс ушибленной ногой, и стремительно вышел в зал. Волк подумал, что выступление обещает быть интересным, с настроением, и улёгся на пороге - послушать.
  
  В бочке Василиса отмокала долго. Сначала тихо поплакала - два года ведь прошло, а всё равно при воспоминании о той поездке слёзы наворачивались. За что Анатоль её так - ведь знал, что по больному бьёт.
  
  Потом успокоилась, расслабилась в тёплой воде и чуть не уснула. Очнулась, когда вода стала остывать, кое-как промыла волосы, вылезла и вытерлась заботливо приготовленным Анисьей полотном. Косы она решила не заплетать, просто завязала в хвост на макушке - так скорее высохнут.
  
  Что надеть - выбирала не долго. В пропылённые джинсы с майкой влезать точно не стоило, сарафан - не к месту. Белая юбка - явно не для трактира. Так что оставался только охотничий костюм, которой, к удивлению, сел идеально, как на неё шили. Оделась, аккуратно сложила вещи - нужно будет потом у тётки Анисьи мешок какой-нибудь попросить - и вышла в зал.
  
  Обстановка в трактире изменилась. Девицы и семейные пары исчезли, за столом сидели одни мужики, которые активно потребляли пиво и, судя по разгорячённым лицам, не только его. Ренар опять пел, но репертуар теперь был совсем другой, вызывающий громогласный хохот восхищённой аудитории.
  
  Василиса стояла в дверях, не решаясь войти - женщин там не было, даже пышнотелых подавальщиц сменили два шустрых молодца. Очередная песня закончилась под оглушительный стук кружек. Откуда-то из-за стойки вынырнул Волк и подтолкнул девушку к уже знакомой комнатке:
  
  - Давай не будем мужикам веселье портить. А то Ренару ещё полчаса отпеть нужно, а при тебе он стесняться будет. Ужин нам сюда принесут.
  
  Слегка усомнившись в застенчивости Лиса, Василиса, тем не менее, послушалась. Удобно утроившись на мягких подстилках, она засунула за спину подушку и потребовала:
  
  - Про монеты расскажи.
  
  - Только в обмен на рассказ, откуда они у тебя появились.
  
  - От бабушки.
  
  - С материнской или отцовской стороны?
  
  Василиса пожала плечами и ответила голосом кота Матроскина:
  
  - У нас и бабушки-то никакой нет.
  
  - А от кого тогда монеты? От чей-то чужой бабушки?
  
  - Наверное, от чужой. Передали вместе с посылкой от отца, а ему я позвонить не успела - сюда попала. Знаю только, что привезли их из Вьетнама, а какая уж там бабушка - вьетнамская, французская или ещё какая - понятия не имею. Но обязательно узнаю. А пока - давай, теперь твоя очередь.
  
  Волчья версия функций монеток оказалась достаточно простой. Законный владелец имел право заявиться к любому колдуну и потребовать переноса в другие сказочные царства-королевства. Колдун доставал хрустальный стержень с делениями, сужающийся к верхушке, и хозяин монетки сам её на тот стержень надевал. И во все сказки выше того деления, на котором монета застряла, может перенестись.
  
  Василиса впечатлилась: -
  
  - И что, никаких виз и разрешений не нужно? Подожди, а обратно как?
  
  - Очень просто. Приходишь в оговоренный срок на то место, куда перенёсся, и дверка обратно открывается. Говоришь спасибо, платишь денежку малую, и вездеход свой забираешь.
  
  - А если не придёшь? Или вдруг опоздаешь?
  
  Волк укоризненно показал головой:
  
  - Всё бы вам, девица, опаздывать. Опоздал - всё, застрял, будешь сам выбираться. А монетка твоя колдуну отходит.
  
  Пошевелив пальцем свои сокровища, выложенные на стол, Василиса подвинула к Волку кругляшок с самой маленькой дырочкой и поинтересовалась:
  
  - Вот с этой куда можно попасть?
  
  Тот задумался, потом неуверенно ответил:
  
  - Сам-то я ни разу не пользовался. Когда Василису Премудрую сопровождал - да, приходилось. Вроде бы у ней в монетах отверстия побольше были, так что куда только не мотались. Думаю, что с этой - только в соседние сказки. Точно, помню, купец один знакомый с такой куда-то на север путешествовал, по делам торговым.
  
  - Подожди, если Премудрая ваша тебя с собой брала - значит, можно со спутниками по сказками путешествовать? А сколько человек с собой можно взять?
  
  - Ну, нас в свите пара дюжин набиралась, а купец только одного помощника брал. Это у колдунов выяснять нужно. И ещё ведьмы некоторые этим промышляют. Какие - законно, а какие - не очень. Так что лучше без знающего спутника туда не лезть. И вообще, тебе сначала до столицы добраться нужно.
  
  Василиса улыбнулась:
  
  - Да я пока никуда и не собираюсь. А где эти монеты берут? И что, на парочку действительно трактир можно купить?
  
  - Можно-то оно можно, да кто же такую глупость сделает? Их как зеницу ока берегут, от отца к сыну передают. И тебе вот - от бабушки...
  
  Волк прислушался к непонятному шороху и замолчал. Василиса тоже немного помолчала, потом решительно встала и распахнула дверь: за ней переминался с ноги на ногу трактирщик, выставив перед собой, как оправдание, нагруженный снедью поднос:
  
  - Вот. Это я, значит, перекусить вам принёс, как освободился, так сразу. Берите пока, а ужин потом, как народ разойдётся...
  
  Василиса поднос брать не стала, а посторонилась и пропустила незадачливого ресторатора в комнату. Сгребла со стола монетки и кивнула - мол, ставь.
  
  Предлагаемый перекус оказался впечатляющим: опять груда пирожков и - о, чудо! - огромный изжелта-розовый персик. На вкус он оказался ещё лучше, чем на вид: сладкий, со слезающей под лёгким нажимом пальцев бархатной кожицей, истекший соком после первого укуса.
  
  Волк и трактирщик с интересом наблюдали, как девушка сражается с гигантским плодом, пытаясь не упустить ни капельки сока и не уляпаться. Доела, обсосала косточку, с удовлетворённым вздохом уселась на лавку и взглянула на трактирщика:
  
  - Это было прекрасно, спасибо. Вряд ли теперь хоть крошку до утра съесть смогу. Вот только..., - и Василиса с сомнением пошевелила липкими пальцами.
  
  Тот понятливо кивнул, куда-то метнулся, громко топая сапогами, и через мгновение вернулся с большой миской воды и белоснежным, расшитым фантастическими цветами полотенцем. Василиса ополоснула руки, начала вытирать, попутно рассматривая вышивку - какая-то она не очень привычная. Поводила пальцем по выпуклым разноцветным лепесткам, заинтересованно спросила:
  
  - Откуда такая красота? Это ваша жена вышивала?
  
  Трактирщик оживился:
  
  - Анисья у меня мастерица. Но это - нет, не она. Это мадьяры такое выделывают, оттуда привезли.
  
  Василиса задумалась, посмотрела на сиротливо лежащую косточку, машинально облизала губы, и продолжила расследование:
  
  - А персик где вырастили?
  
  - Персидское яблоко-то? Понятное дело, от персов купцы возят. Нет, из других мест тоже, но те похуже будут. А от персов прямо с сохранной волшбой везут, так что хоть год лежат как прямо с дерева. И гранаты тоже, только закончились, вот каравана ждём...
  
  Он запнулся, посмотрел на Волка, потом на девушку, решительно тряхнул головой и продолжил виноватым тоном:
  
  - Ты не думай, девица, я не пройда какой, не тать бессовестный. Просто монеты вездеходные увидел - и как разумом помутился. Подумал - вот получу их, и поведут обозы сыновья мои, а младший на проводника дальнего выучится. Бес попутал. Ты уж прости меня, старого...
  
  Василиса подошла к расстроенному мужчине, легко прикоснулась к плечу:
  
  - Я не в обиде. Деньги - они иногда так на людей действуют. А уж большие деньги... Так что - мир. И я так и не знаю, как вас зовут.
  
  Трактирщик немного приободрился:
  
  - Так я - Мирон. Меня все здесь знают, ведь и трактир раньше назывался "У Мирона".
  
  - Вот и познакомились. А я - Васил... То есть, Ася.
  
  - Да слышал уже, - Мирон хмыкнул в усы. - Такое не забудешь. Вы пирожки-то ешьте, пока тёплые. А как самовар готов будет, я чая свежего принесу.
  
  И от дверей, уже без опаски добавил:
  
  - Чай у нас хороший, совсем свежий, на прошлой седьмице китайский караван проходил.
  
  Василиса проводила его взглядом, дождалась, пока стихнут шаги, с некоторым сомнением посмотрела на пирожки, и брать не стала - уж очень персик большой был. Повернулась к Волку:
  
  - Что-то я совсем запуталась. Давай, рассказывай дальше - откуда они берутся, кто их, как это называется - чеканит, и почему так дорого стоят. И с подробностями.
  
   Волк приосанился и начал менторским тоном:
  
  - Почему дорогие - сама должна понимать, чай, не в сказке живёшь: мало их. Сколько точно - никто не знает. Думаю, что на Руси и трёх дюжин не наберётся. У Премудрой нашей, думаю, около десяти - по одной каждого размера, и несколько самых мелких. Караванщиков у нас крупных трое, пяток помельче. Два дальних проводника, несколько ближних. Ну, у колдунов с ведьмами кое-что осело, от невозвращенцев и опозданцев. Вот и считай...
  
  - Подожди, а сколько всего у них размеров?
  
  - Шесть. Твоя с самой большой дырочкой - пятёрка, с ней куда угодно попасть можно. Ну, разве что - кроме индейцев и всяких чукчей. Там шестёрка нужна. Мне как-то раз повезло - по делам государственным к племени Нутка отправили - как же меня там принимали! У них же там мой культ, ну, волка, так что я...
  
  - Культовый ты наш. Про своё величие потом расскажешь. Я пока не поняла, откуда монеты-то берутся, и стержни эти, на которые их надевают.
  
  Волк, слегка обиженный отсутствием интереса к его эпохальным похождениям, ответил сухо:
  
  - У бабушки своей спроси, где она подарочек для тебя взяла. А у нас этого никто не знает. Вездеходы всегда были, испокон веку. Как и сапоги-скороходы, и шапка-невидимка, и всё остальное.
  
  - А почему тогда в сказках о них ни слова? Про сапоги - есть, про клубочек, и про живую воду, и про яблоки молодильные...
  
  - Всё бы вам, девицам, омолаживаться. Премудрая наша вон - чуть не на каждый завтрак их жуёт. А монет и тогда было хоть и больше, чем сейчас, но всё равно мало. И всяким заезжим молодцам их показывать... Ренар вообще говорил, что клубочки с шапками - просто волшебные вещи, а монеты - это арте-фак!
  
  Василиса хихикнула:
  
  - Типичный фак. Художественный. - Посмотрела на удивлённую серую морду, и смущённо пробормотала: - Ладно, не обращай внимания, это я так глупо шучу. На английском, потом тебе объясню. Артефакт, значит. Космические цивилизации, зелёные человечки...
  
  Возражение Волка, что зелёных человечков отродясь никто не видел, она отмела как несущественное, и продолжила:
  
  - А если артефакт, тогда, наверное, с их помощью и от нас сюда попасть можно?
  
  Волк согласился, что может быть, и можно, только вот стерженёк волшебный где искать?
  
  Василиса задумалась, в задумчивости сжевала пирожок, потянулась за вторым, и вдруг замерла с протянутой рукой:
  
  - Слушай, а может, "Сказка-тур" именно так сюда народ отправляет? Хотя нет, не получается, ты говорил, что человек сам должен монетку надевать, а потом снимать. Как бы это разузнать?
  
  От волчьего предостережения, что в некоторые секреты лучше не лезть, только отмахнулась, вытащила из сумки блокнот, и начала чертить сложную схему с кружками и стрелками, чертыхаясь, перечёркивая рисунки и вырывая один листок за другим.
  
  К тому моменту, когда принесли чай - не сам Мирон, а молодец из зала, чуть ли не половина блокнота перекочевала на пол в виде бумажных шариков. Волк утомлённо лежал на полу, дожидаясь окончания творческой вакханалии, и лениво перекатывал между лапами один из отвергнутых вариантов.
  
  Молодец сгрузил источающие умопомрачительный аромат стаканы на стол, угодливо напомнив, что чай стынет, а выступление совсем скоро заканчивается, и можно будет намного удобнее в зале устроиться, когда народ разойдётся.
  
  Составив на поднос пустые кружки, он собрал на него же бумажный мусор с пола, хотел прибрать и косточку от персика, но Василиса не дала, спрятала в сумку. Когда молодец, беспрестанно кланяясь, удалился бесшумным кошачьим шагом, позабыв закрыть за собой дверь, Волк перестал катать бумажный шарик, и, как будто только что вспомнив, задумчиво сообщил:
  
  - А ещё есть легенда о седьмой монетке. У неё дырка такая, что один ободок остался. Видеть её никто не видел, и куда с ней можно попасть - неизвестно. Хотя слухи разные ходят. И что у Кощея в сокровищнице такая есть, и что...
  
  Он оглянулся на слегка покачивающуюся дверь, и сменил тему:
   - И правда, пора Ренару концерт заканчивать, а то разошёлся... Допивай чай и пойдём в зал, нужно еще решить, где ночевать и как до столицы добираться.
  - Смотрите, там горящие туры вывешивают, цены просто нереальные.
  
  Все дружно повернулись к витрине. В ней стояли: традиционный жираф, симпатичная египетская кошка, какой-то страшноватый идол и аляповатый индийский слон. И ещё худосочная девица, которая, сплющившись между двух витринных стёкол, пыталась извернуться и приклеить рекламные объявления, тонкую пачку которых она держала в зубах. Затаив дыхание, компания смотрела на акробатические трюки, пока Инга не начала зачитывать, просительно взглянув на Гришу:
  
  - Смотри, Турция, неделя, всё включено, от двенадцати тысяч. Греция - от пятнадцати, Тунис - от шестнадцати. Может, в Турцию на недельку, а?
  
  Он, даже не взглянув, равнодушно отозвался:
  
  - Наверняка цена за человека, так еще топливные сборы прибавят, типа двадцать плюс двадцать - рубль двадцать. Давайте лучше вечером пойдем Лиса послушать. Он сейчас в самом тренде, и как раз по средам в "Трёх углах" выступает.
  
  - Так это когда еще будет, часов через пять. Я вообще не понимаю, что из-за этого барда все с ума сходят, - фыркнул Анатоль, - точно такие же в каждой подворотне завывают.
  
  - А почему он Лис? Рыжий? - заинтересовалась Василиса.
  
  Инга восторженно заверещала:
  
  - Ты что, про Лиса не слышала? Ну, ты дикая... Никакой он не рыжий, ну, если только совсем немного, просто морда лица очень хитрая. Неужели никогда его песни не слышала? Он такой, такой... И ужасно таинственный, неизвестно откуда появился, и ни в каких тусовках не светится. Только ты, Гриша, что-то путаешь, он уже больше месяца нигде не выступает. Говорят, что уехал просветляться то ли в скит на Урале, то ли в монастырь на Тибете.
  
  - И не слышала, и не слушала, - призналась Василиса, продолжая рассматривать броские объявления. - И думаю, что невелика потеря. Слушайте, а что это за "туры в сказку" от двухсот пятидесяти рублей?
  
  Девица в витрине, повесив последнее сказочное предложение, извиваясь, с некоторым трудом пробиралась к открытой створке, одновременно делая приглашающие жесты кончиками пальцев - мол, заходите.
  
  - Да ерунда какая-нибудь, типа газировки с булочкой в детском кафе, а разносить их будет толстая Дюймовочка, - предположил Гриша. - С другой стороны, дождь начинается, а в таких центровых агентствах обычно чаёк наливают, хоть согреемся. Заодно про свою сказку спросишь.
  
  Ветром действительно понесло водяную пыль, кажется, даже с мелкими градинами. Не сговариваясь, обе пары бросились к входной двери и ввалились внутрь, чтобы тут же попасть в цепкие лапки заоконной девицы.
  
  - Добрый день, меня зовут Арина. Добро пожаловать в турагентство "Сказка-тур". Какое предложение вас заинтересовало? Сегодня особенно много горящих туров. Присаживайтесь. Чай, кофе? Погода сегодня не радостная, а разговор о тёплых странах обычно настроение поднимает, не правда ли?
  
  Анатоль сразу уселся в кресло, пробормотав что-то насчёт "из этих цепких лап", и затребовал кофе, остальные попросили чай и разбрелись по офису, с интересом разглядывая красочные постеры. Василиса остановилась возле огромного плаката, на котором мускулистый блондинистый красавец в полурасстёгнутой красной шёлковой рубашке обнимал ослепительную блондинку в синем сарафане и расшитом жемчугами кокошнике. С другой стороны от красавицы восседал огромный серый волк с умильной дебиловатой улыбкой на клыкастой морде. Эта лубочная троица выглядела настолько дико и неуместно рядом с фотографиями ночного Парижа и полуголой девушки под пальмой на фоне голубого океана, что Василиса улыбнулась и спросила:
  
  - Это что, реклама какого-то фильма?
  
  Туристическая Арина оживилась, небрежно плюхнула пластиковые стаканчики с чаем и кофе на столик, и подбежала к потенциальной клиентке.
  
  - Нет, что вы. Это не фильм. Это наш эксклюзивный туристский продукт - путешествие в сказку.
  
  - В сказку? Какой-то квест с аниматорами? Вроде бы мы из таких развлечений уже выросли. А детьми пока не обзавелись. Так что, извините...
  
  - Разумеется, нет. Никаких квестов, никаких аниматоров, всё честно. Вы попадаете прямо в сказку, ну, в сказочную реальность. В настоящую.
  
  Григорий засмеялся:
  
  - Всякое разводилово я повидал, но такого сказочного ещё не видел. Где там у вас ряженые сидят? Неужели целый день скучают, пока какой-нибудь лох не забредёт?
  
  Анатоль поставил пустой стаканчик на стол и присоединился к обсуждению. Судя по всему, кофе был приличный, так как настроение у него явно улучшилось:
  
  - Ку-ку, Гриня! Всего третий год в Москве, а от корней своих деревенских напрочь оторвался. Такое неверие в чудеса - что там у вас, в Лягушкино, совсем страх божий потеряли, ни домовых не подкармливаете, ни лешим не кланяетесь? Или кикиморы все повывелись?
  
  Григорий повёл могучими плечами, состроил идиотское лицо и уныло забубнил, нещадно окая:
  
  - Мы, однако, люди деревёнские, с по-за Онеги, с Крёкшино, а Лягушкино, однако, совсем не там, нет, а далече, совсемо по-за вискою. Так мы верхонки-то спонаденем, гомонок1) с-под лавки прихватим, и айда в город дорогу торить сам-трое. А уж тамо леший али кикимора - лушше не попадайся, затопчем.
  
  Он вернул на лицо привычное флегматично-доброжелательное выражение, и насмешливо посмотрел на Анатоля:
  
  - Говоря привычным тебе языком, друг ты наш столичный, уровень критического восприятия реальности и скептицизма у сельского населения на порядок выше, чем оные у городского. Но вот если во что поверят - обухом не вышибешь.
  
  Повернувшись к Арине, он предложил:
  
  - А давайте, вы нам чайку ещё сделаете, и себе за компанию. И всё в подробностях нам изложите. А мы расслабимся и постараемся поверить. Всё равно деваться некуда - вон как хлещет. Рассказывайте.
  
  Арина с довольной улыбкой посмотрела за окно - обычный дождь превратился в тропический ливень. Никуда эти клиенты не денутся, как минимум на час здесь застряли. А уж за это время...
  
  Надежда на удачную продажу так явственно отразилась на её лице, что вся компания дружно рассмеялась. Арина смутилась, но весьма умеренно - раз уж всем всё понятно, так что теперь притворяться.
  
  Она принесла всем свежезаваренного ароматного чая, открыла коробку конфет, удобно устроилась на кресле, обвела компанию отрытым честным взглядом, и затараторила:
  
  - Почти никто не догадывается, что сказочная реальность - это тоже реальность. Такая же настоящая, как наша - для тех, кто в ней живёт. С Иваном-царевичем, Серым Волком, Кощеем, Змеем Горынычем... И давным-давно некоторые туда попадали - откуда бы иначе сказки взялись? А так люди возвращались и про свои приключения рассказывали. Так что они совсем не сказки, а их история - ну, как у нас Киевская Русь. А в прошлом году туда перебрался наш очень, очень крупный туристический деятель, и открыл компанию "Сказка-тур".
  
  Анатоль оживился:
  
  - А ведь ходили в тусовке слухи, правда бредовые и невнятные: как у одного туристического воротилы с птичьей фамилией земля под ногами загорелась, и он в параллельную реальность свалил. Отец ещё смеялся...
  
  Арина обидчиво ответила:
  
  - Не знаю, какие там слухи ходили. А у нас все клиенты довольны, некоторые не по одному разу съездили. Мы ведь не только экскурсии туда организуем, но и индивидуальный отдых, и эксклюзивные туры, и даже охотничьи. Ну, и всякие там ещё, например, в восточные сказки.
  
  Девица замялась и слегка покраснела. Но быстро пришла в себя и свернула на более безопасную тему.
  
  Из повествования следовало, что туристы, якобы, попадают в выбранную сказку. Вернее, в ту часть сказочного мира, где эта сказка действует, и делают там все, что заблагорассудится. Ходят на экскурсии, гуляют, сражаются с разбойниками, спасают красавиц... Или просто гудят в трактирах, на что выделяется небольшая сумма в сказочной валюте. А ровно через сутки оказываются в этом же офисе. Для разных чрезвычайных ситуаций есть волшебный шарик связи с гидами принимающей стороны. Всё абсолютно безопасно и легально, ни одного несчастного случая, толпы довольных клиентов.
  
  Арина тараторила все быстрее, выкладывая на стол глянцевые рекламные проспекты с рыцарями, семихвостыми лисицами, русалками и какими-то чудовищами.
  
  - Как при чем тут японская лисица? Вы ведь можете перейти и в другие сказки, только за один день не успеете, это обычно в недельных турах делают. Ну что, берёте? У вас будет наш лучший стандартный экскурсионный тур, который начнётся с...
  
  Григорий прервал рекламный поток:
  
  - С чего начнётся, и чем закончится - мы в договоре увидим. И вот что я хотел бы уточнить...
  
  Анатоль гадко заржал:
  
  - Ага, кому сказка, а Грине - договор, отличнику нашему. Глядишь, ещё и дипломчик наваяешь по сравнительному анализу нашей и сказочной правовых систем.
  
  Гриша не обиделся:
  
  - А что, интересная тема. Главное - не истоптанная. И всё-таки: уточнить хотелось бы по гарантиям возвращения, безопасности и прочих насущных проблем. А то налетит Змей Горыныч, чьи-нибудь мокасинчики спалит - кто возмещать убытки будет?
  
  - А вот мокасины не трожь, - Анатоль демонстративно возмутился. - Я пол-Милана обежал, пока их нашёл. И вообще - не лезь в чужую тему - у нас поляну с правовыми аспектами туризма давно Василиса застолбила. Так что пусть и выясняет подробности. Вась, фас их!
  
  Василиса снисходительно посмотрела на Анатоля:
  
  - Можно и фас - только без толку. Все эти сказки не то, чтобы Закону о турдеятельности противоречат - они с ним просто не соприкасаются. Так что выбор у нас один - мы или верим и в авантюру пускаемся. Или не верим, пьём чай, едим конфеты - и делаем это до тех пор, пока дождь не прекратится. Вот такое моё юридическое заключение.
  
  Арина обиделась:
  
  - Ну, зачем вы так? Естественно, юридически туры в сказку никак местным законом не регулируются. Но у вас будут два договора - на экскурсионный тур по Москве, чтобы деньги нормально провести, и второй, от головного офиса "Сказки", там все-все гарантии прописаны.
  
  Девушка порылась в шкафчике и выложила на стол пергаментный свиток:
  
  - Вот, сами посмотрите, типовой договор. Утверждён лично Василисой Премудрой. Можете убедиться.
  
  Анатоль первым схватил свиток, развернул, небрежно пробегая взглядом текст, и прокрутил до заинтересовавшего места:
  
  - Вот оно. Прибываем мы в зал приёмов гостевого дворца, встреча с гидом, переодевание в местные костюмы, приветственный коктейль, пешеходная экскурсия по столице с посещением базара, сувенирной и ювелирной лавок... Ну, естественно, как же без них. Обед в трактире, возвращение во дворец, размещение в гостевых теремах пять звёзд. Пять - это хорошо.
  
  Василиса насмешливо поинтересовалась:
  
  - А звёзды там кто присваивает?
  
  Арина слегка смутилась:
  
  - Василиса Премудрая.
  
  Григорий развеселился:
  
  - Понятно. Значит удобства - не под кустом, а в утеплённом сооружении во дворе.
  
  - Это вы напрасно так. Знаете, как сложно было сантехнику отсюда туда переправлять. В каждом тереме четыре покоя и полностью оборудованная ванная комната.
  
  В обсуждение вмешалась Инга, до того времени молча сидевшая рядом с Гришей:
  
  - Одна ванная на четыре комнаты? Тогда можно нам номера в разных коттеджах?
  
  - Теремах. Разумеется. Сейчас народу пока мало, вот период отпусков начнётся - вообще мест не будет, у нас уже даже на сентябрь бронируют. А сейчас весь терем будет в вашем распоряжении. Так, значит по одной комнате в тереме...
  
  Григорий с Ингой и Анатоль дружно ответили, что согласны. Одновременно с ними Василиса заявила, что нет, ей нужна отдельная комната. Анатоль выглядел слегка разочарованным, но особенно не возражал, и продолжил зачитывать программу:
  
  - Так, потом у нас свободное время, а вечером - пир.
  
  Арина с профессиональным восторгом подхватила:
  
  - На эти пиры иногда даже сам Иван Царевич заглядывает! Представляете?
  
  Анатоль недовольно фыркнул:
  
  - Мы и сами - практически царевичи. Особенно Гриня. Так, утром - полёт над столицей на Змее Горыныче. За дополнительную плату - экскурсия в Кощеево Царство, опять-таки же на Змее. А что, забавненько. Вась, кроме отдельной комнаты пожелания какие-нибудь есть?
  
  Пожелания у Василисы были: в первую очередь - посмотреть договор. Прокрутила свиток до конца, внимательно изучила подписи и поинтересовалась:
  
  - А ТВ - это что?
  
  Арина удивилась:
  
  - Какое ТВ? Там ничего похожего нет.
  
  Василиса протянула ей краешек свитка, ткнув пальцем в слова "ТВ Сказка-тур".
  
  Всё также приветливо, но с лёгкой снисходительностью, Арина пояснила:
  
  - Это сокращение такое. А полностью - "Товарищество на вере".
  
  Анатоль с Ингой развеселились, Василиса понимающе кивнула, а Григорий объяснил:
  
  - Это такая форма юридического лица, старинная, но и сейчас существует. Нда, не бодрит. С другой стороны - мы ведь решили не вникать, а поверить. Так что заканчивай, Вась, давай уже нашу авантюру начинать.
  
  Василиса ещё немного поводила пальцем по тексту, бормоча под нос, что местонахождение товарищества в Эмеральд Сити - это что, Изумрудный Город? - даже круче, чем оффшор в Белизе. Потом сдалась, аккуратно скрутила свиток и вернула Арине:
  
  - Да что уж там, читай-не читай... И что, за все эти удовольствия - всего двести пятьдесят рублей?
  
  Арина радостной скороговоркой ответила:
  
  - Разумеется. Специальная цена, только сегодня. Стоимость за час, продолжительность тура - двадцать четыре часа, и дополнительный час в подарок. А ведь обычная цена часа - тысяча рублей. И восемьсот - если больше, чем на один день.
  
  Григорий с торжеством посмотрел на ошеломлённых друзей:
  
  - Ну? Я же говорил: двадцать плюс двадцать...
  
  - Не забывайте, что вы получите десять монет в местной валюте на сувениры, и дополнительные экскурсии сможете ими оплатить. И ещё коммуникатор для связи с гидом. За небольшую дополнительную плату его можно настроить так, чтобы вы и друг с другом могли связываться. И ещё...
  
  Анатоль невежливо прервал перечисление всех причитающихся благ:
  
  - Уже поняли. Пять звёзд, всё включено, и денег отсыпят. А всё-таки можно будет во французские сказки сгонять, хоть на часок, или, там, в японские?
  
  Девица погрустнела:
  
  - Это очень, очень дорогие туры, обычно от ста тысяч только начинаются. Потом - туда ехать долго, и визы нужно на месте оформлять, так что за один день точно не успеете.
  
  На возражение, что Шенгенские визы есть у всех, кроме Григория, а у Инги так и вообще латышское гражданство, Арина с сожалением объяснила, что во французскую сказку прямо из Франции попасть можно, а внутри сказочного мира свои пограничные правила. Вот если они оплатят два дня, то, наверное, можно успеть. К тому же к двухдневным турам - целых три часа бесплатно. И с надеждой посмотрела на клиентов.
  
  Анатоль засмеялся:
  
  - Надо же, какой напор! Почти уверен, что вы нас дурите. С другой стороны - не такие уж и деньги. Ребята, попробуем? Оформляйте, девушка. Так, с каждого шесть тысяч. Вась, наберёшь? А то я денег мало с собой взял.
  
  Василиса молча кивнула. Денег было жалко. С другой стороны, евро сегодня утром свалились неожиданно, грех будет не потратить их на что-нибудь ненужное.
  
  ______________________________
  
  1) Северные диалектизмы. Виска - протока, верхонки - рукавица, гомонок - кошелёк.
  
  
  Глава 2. ЧЕРЕЗ ПОЛЕ, ЧЕРЕЗ ЛЕС
  
  Василиса забрала у Инги зонтик и пошла к двери, поменять евро в соседнем банке, уже на выходе краем уха услышала что-то про возможность безлимитного продления, и выскочила под холодный дождь. Получила рубли и уже почти вошла в турагентство, но притормозила, на пару секунд призадумалась и быстрым шагом пошла вперед, к маленькому продуктовому магазинчику. Там схватила две упаковки какой-то сомнительной нарезки, шоколадку и бутылку минералки. На выходе пересчитала остающиеся деньги, грустно вздохнула, но докупила в аптечном киоске еще пузырек йода, бинт и пачку анальгина.
  
  Вернувшись в офис, она отдала Анатолю деньги и присела рядом с Ингой:
  
  - Долго еще?
  
  - Да нет, Анатоль там какие-то дополнительные опции оформляет.
  
  - Дорого?
  
  - Не говорит. Да и вообще, - Инга заговорщицки наклонилась к Василисе, - говорят, что у его папашки совсем всё плохо, и налоговая наехала, и партнеры кусок холдинга оттяпали через суд. Потому и за тебя заплатить не может. Так что скоро Анатоль твой станет просто Толяном.
  
  - Я и сама за себя заплатить могу, - обиделась Василиса. - Да и не мой он, так, ухаживает слегка.
  
  - Ну, конечно, мы надеемся прекрасного принца снова встретить и ждём, ждём.. Ню-ню.
  
  Содержательный разговор прервала Арина:
  
  - Так, девушки, всё готово. Вот ваши сказочные деньги - каждому по десять монет. И переговорные устройства.
  
  Василиса опасливо поинтересовалась, вертя в пальцах какой-то сомнительный жёлудь на кожаном шнурочке: - А как этим пользоваться? И мы точно окажемся в одной сказке?
  
  - Надеваете на шею. Если нужно поговорить - сжимаете и громко говорите "гид" или "сказка-тур", и вам сразу ответят. Да, и друг с другом можете связываться, ваш товарищ всем оплатил, - Арина с нескрываемой симпатией посмотрела на Гришу.
  
  - Теперь возьмитесь со своим спутником за руки, и заходите вот в эту дверь. Когда она закроется, досчитайте до трёх, повернитесь и выходите. Окажетесь где и положено, разумеется, не в сказке, а в сказочном мире, в зале приёмов гостевого дворца, ну, как в договоре написано. Так что и вызывать никого не придётся. Только руки друг друга ни на секунду не отпускайте. Так, первая пара - вперёд.
  
  Анатоль подтолкнул к двери Григория с Ингой :
  
  - Давайте вы первые, а мне нужно ещё отцу позвонить, что ночевать не приду. Это вы у нас общажные...
  
  Вытащив телефон, он вышел на улицу, и пристроился под маркизой. Через витрину было видно, как он что-то оживлённо рассказывает, жестикулируя свободной рукой. Гриша с Ингой переглянулись, взялись за руки и шагнули в услужливо открытую Ариной неприметную дверку.
  
  Анатоль вернулся, брезгливо стряхивая с рукава дождевые капли, подошёл к Арине, о чём-то пошептался, и подписал ещё какие-то бумажки. Схватил Василису холодной рукой и потащил к двери. На пороге он оглядел девушку и недовольно спросил:
  
  - А что это у тебя за пакеты?
  
  - Да я еды на всякий случай прихватила, воды, и лекарств немного.
  
  - Совсем деревня? Там ведь написано - всё включено.
  
  В маленькой кладовочке, в которую они попали, внезапно погас свет. Анатоль начал громко считать:
  
  - Один, два... Да, где твои медяшки? Давай сюда, у меня целее будут.
  
  - Я их в карман джинсов засунула, так просто не достанешь. В сказке и отдам.
  
  Вадим выдернул у нее руку и наклонился: - Блин, шнурок развязался. Я сейчас.
  
  Поднялся, резко, как на параде, развернулся, и вышел в распахнувшуюся дверь. Василиса зажмурилась и шагнула за ним.
  
  Открыв через пару шагов глаза, Василиса замерла в восхищении. Вокруг стоял светлый сосновый лес. Впереди, на опушке, сплошным ковром алела спелая земляника. Солнце светило ярко и ласково, птицы пели звонко и как-то особенно проникновенно. Только Анатоля нигде не было. Девушка расстроено огляделась и несколько раз позвала приятеля. Никто не откликнулся, лишь птицы на пару секунд испуганно замолкли.
  
  Василиса вздохнула, представив себе, как разозлится Анатоль - хотя сам виноват, ведь говорили, что руку отпускать нельзя, и осторожно пошла к земляничной поляне. У самой опушки в кустах кто-то шумно завозился. Взвизгнув, она бросилась бежать, но через несколько шагов притормозила и оглянулась. Из переплетенных ветвей высунулась серая морда. Голубые глаза смотрели не Василису укоризненно и несчастно.
  
  Мелкими сторожкими шажками подойдя к неведомому зверю, она заглянула за ветки и увидела, вроде бы как, волка. Только очень большого, и грязного. Интересно, это тот самый самый Серый Волк, или обычный? Как-то не очень похож на знаменитого. Ладно, попробуем пообщаться - всё-таки сказка, да и безопасность обещали...
  
  Поклонившись в пояс, она завела чуть гнусавым от волнения речитативом: - Ой, ты, гой еси...
  
  Волк рыкнул и невежливо спросил: - Ты что, девица, на голову больная?
  
  - Я что-то не так сказала? Извините, я не знаю, как нужно с волками разговаривать...
  
  - Во-первых, нормальным языком, а во-вторых, на "ты".
  
  - А вы ... ты - обычный волк, или - тот самый знаменитый, Серый?
  
  - Был знаменитый, да весь вышел.
  
  - Как вышел?
  
  - Да очень просто. Выгнали меня. Мол, в царстве-государстве всё спокойно, власть Иван-царевича крепка, Василиса прекрасная и премудрая всех прекраснее и мудрее, с Кощеем мирный договор и торговлишка. Так что волки всякие теперь не ко двору. Да вчера еще и лапу поранил... Эх, да что там говорить! А ты, чай, по сказочному туру? И где суженого своего потеряла?
  
  - Да он сам потерялся. И никакой он не суженый, с сужеными у нас проблемы.
  
  - Ну, это дело поправимое. Тут добрых молодцев как грязи. По дороге ещё не одного встретишь. Так что иди вот по этой тропинке, прямо за холмом трактир стоит, там спросишь, как до города добраться. Да можно и не спрашивать - возле него из жёлтого кирпича дорога как раз начинается, прямо до столицы ведёт. А там для туристов во дворце специальные покои отведены. Проводника найдёшь, Иван-царевичу тебя представят, напоят-накормят, спать уложат. Извини, довезти не смогу, не в той форме.
  
  - Ну, уж нет. Сейчас я тебе лапу перевяжу и вместе пойдём. Давай, ложись. И кусаться не вздумай. Вот, лучше колбаски съешь.
  
  Серый с сомнением взял в пасть кусок колбасы из упаковки и послушно лег на бок, вытянув переднюю лапу с длинным порезом. При этом колбасу он умудрился незаметно выплюнуть. Василиса довольно споро промыла ему рану минералкой и забинтовала. Волк неуверенно встал, потоптался на месте и, буркнув, что, мол, сойдёт, неторопливо потрусил вперёд. Девушка бодро пошла за ним, через каждые пару шагов притормаживая, чтобы ухватить пару-тройку земляничин.
  
  После очередного поворота тропинки она вдруг остановилась и расстроенно воскликнула:
  
  - Как же я забыла! Ведь можно гида вызвать, и он всё устроит.
  
  Вытащила из-за выреза майки жёлудь, потёрла, поднесла поближе к лицу, и громко сказала:
  
  - Гид!
  
  Ничего не произошло. Попытки вызвать не гида, а проводника, "Сказку-тур", Анатоля и Гришу тоже ни к чему не привели. Василиса посмотрела на ехидно ухмыляющегося волка и вдруг поняла, насколько по-идиотски выглядит, разговаривая с жёлудем. Покраснела, хотела его сорвать с шеи и выбросить, но Серый остановил:
  
  - Успокойся. Говорилки только в столицах работают, ну, и кое-где на дорогах. До трактира доберёмся, там ещё раз попробуешь. Или у трактирщика яблочко попросишь, по нему с кем нужно и свяжешься.
  
  Василиса немного успокоилась:
  
  - Яблочко - это которое по тарелочке катается и показывает?
  
  - Оно самое. И работает нормально, не то что эти финтифлюшки одноразовые.
  
  - А далеко до трактира?
  
  - Да не очень. Сейчас перелесочек пройдём, поле, через лес наискосок, а там и рукой подать.
  
  До перелеска дошли быстро, Василиса даже не успела придумать, о чём бы волка поспрашивать. Вернее, придумать успела, но вопросов было так много, что она просто не могла решить, с какого начать.
  
  Редкие берёзки защитили от полуденного зноя, и путники немного снизили темп, отдыхая от жары. Шли бы быстрее - и Василиса точно пропустила бы тихое, жалобное мявканье из-за придорожного куста. Но услышала, насторожилась, прислушалась. Трагичное "мяу" повторилось, уже чуть громче.
  
  Кошек она обожала, поэтому без раздумий ломанулась через ветки - кто там маленького обижает? Ушедший вперёд волк среагировал не сразу, поэтому, когда он одним махом пролетел через оставленный девицей пролом в кустах, было уже поздно. Василиса вытащила из уютной ямки между корнями дуба крошечного котёнка и тискала его, пытаясь одновременно всунуть ему в раззявленный розовый ротик очередной кусок колбасы.
  
  Котёнок отбивался, отплёвывался, и даже слегка прикусил Василису за палец. Но она даже внимания не обратила. Котёнок замолк, виновато облизал сначала ранку на пальце, потом Василисины нос и губы. Девушка со смехом отбилась, чмокнула малыша в розовый носик, подула в пушистую шерстку на загривке:
  
  - Ты ж мой маленький, потерялся, да? Маму твою мы поищем. И я тебя не брошу, не бойся. Сейчас в город пойдём, а там Иван Царевич...
  
  Не успел волк вмешаться, как из-за ствола дуба выметнулась гигантская пума и припала к земле, вздыбив шерсть по хребту и яростно молотя хвостом. Волк прыгнул вперёд, оттеснив Василису, и бросил через плечо:
  
  - Котёнка на место положи!
  
  Встал перед пумой, став даже, кажется, выше ростом, и ласково, успокаивающе заворчал.
  
  Пума в ответ истерично взвизгнула, и попыталась волка обойти. Но он передвинулся, опять загородив Василису, которая так и застыла с котёнком в руках. Пума попыталась повторить манёвр, но волк был быстрее. Наконец она немного успокоилась, села и разразилась длинным шипящим монологом. Волк успокоительно кивал, одновременно пытаясь задней лапой подать Василисе какие-то знаки.
  
  Девушка наконец-то вышла из ступора и положила котёнка обратно в ямку. Тот сразу успокоился, немного повозился, потом встал и поковылял к матери на расползающихся лапках. Пару раз падал, но мужественно вставал и продолжал путь. Дошёл, уселся на хвостишко, и вопросительно мяукнул. В ответ получил сильный, но аккуратный удар массивной лапой, и откатился чуть ли не к началу своего маршрута.
  
  Василиса едва не бросилась на помощь, но в этот раз волк успел: заступил путь и сильно толкнул девушку плечом. Пума тем временем подошла к детёнышу, облизала его, морщась от отвращения, повернулась к Василисе и отчётливо произнесла:
  
  - Дурррра!
  
  Подхватила котёнка за загривок, и исчезла в кустах. Последнее, что Василиса услышала, было явно извиняющееся котёночье мяуканье.
  
  С ветки сорвалась ворона, сделала над Василисой круг, повторила нелестную оценку её умственных способностей с ещё более раскатистым "р", и улетела, издевательски каркая.
  
  Волк бессильно клацнул зубами и напустился на Василису:
  
  - Добилась своего? Теперь эта сплетница тебя на всё царство оставит, да и меня заодно.
  
  Уселся, закатил глаза и вопросил опустевшую ветвь дуба:
  
  - И за что это мне?
  
  Василиса обиделась:
  
  - Ты хоть объясни, что я опять сделала не так?
  
  - Всё. Зачем было котёнка хватать? Мать на пару минут отошла...
  
  - Но он ведь плакал.
  
  - И что? А мозги включить? Или хотя бы меня спросить?
  
  Василиса начала оправдываться:
  
  - Ну, я думала, что у него мама пропала. И я его выращу, и он станет большой-большой, и будет мне другом и защитником. И я даже смогу на нём верхом ездить...
  
  - И всё это за один день?
  
  - В смысле?
  
  - Ну, у тебя ведь однодневный тур, завтра - домой. Приволокла ты кошатинку в столицу, и дальше - что?
  
  Василиса смутилась:
  
  - Ну, в книгах пишут...
  
  - Понятно, фэнтези читаем.
  
  - И что плохого?
  
  - Да ничего. Читать - полезно. А вот фантазии в жизнь переносить - не очень.
  
  - Так ведь здесь...
  
  - Здесь не фэнтези, девушка, здесь - сказка. Без этих ваших глупостей.
  
  - Хорошо, вот если ты такой умный, так и просвети меня, чтобы я в такие идиотские ситуации больше не влипала. Заодно расскажи, что тебе эта истеричная кошка поведала.
  
  Волк фыркнул:
  
  - А что она могла сказать? Что все достали. И ребёнок, который минуту один посидеть не может, и тупые туристы, которые везде лезут и всё руками хватают...
  
  Василиса невежливо прервала:
  
  - Слушай, а почему ты разговариваешь?
  
  - Как почему? Ты сама попросила рассказать.
  
  - В смысле, не почему, а как. И кошка эта... Ведь у вас органы речи и голосовые связки...
  
  Волк осторожно отодвинулся на пару шагов:
  
  - Ты лекарь?
  
  - Нет, я юрист. Ну, законник.
  
  - Тогда ладно. А то приходили тут разные. Давай, говорят, мы капельку крови у тебя возьмём, и кусочек мясца из глотки, чтобы разобраться.
  
  - А ты что?
  
  - Да ничего. Я тогда охраной дворца командовал, вот и выдворил лекаришек с чёрной меткой, чтоб ни ногой больше в Тридесятое царство.
  
  - Ну, врачи - они такие. Ухаживал за мной один ветеринар... Хотя мы, юристы - тоже не сахар. Очень уж очень любим всё к нормам подтягивать. Так что ты меня одёргивай, когда я в чужой монастырь с российским Гражданским Кодексом полезу. И всё-таки - что там с органами речи, ты не увиливай.
  
  - Ты, когда в детстве сказки слушала, интересовалась, каким органом Колобок говорит? И какие голосовые связки у яблони, или там у печки? Вот и дальше не заморачивайся. Это - сказка. Компран?
  
  - Так, мы и по-французски говорим?
  
  Серый немного смутился:
  
  - И что такого? Ну, забегал иногда в гости к французскому приятелю.
  
  - А виза?
  
  - Что виза? Какая виза для зверя лесного?
  
  - До чего же удобно! Здесь - начальник охраны, а здесь - зверь лесной.
  
  Волк согласно ухмыльнулся. Содержательная беседа о кодификации юридических прав и обязанностей разумных животных и растений продолжалась до леса, клином врезавшегося в равнину. Не успели собеседники углубиться в чащу и на десяток шагов, как были прерваны неожиданным появлением двух весьма сомнительных персонажей.
  
  Один спрыгнул с дерева справа от тропинки, другой - слева. Синхронно вытащили угрожающего размера, но весьма ржавые ножи, осклабились, и решительно пошли на путников.
  
  Волк от удивления плюхнулся на хвост и икнул. Нападающие немного притормозили, внимательно вгляделись, и остановились. Оружие исчезло как по мановению волшебной палочки. Разбойники поклонились, и забубнили, перебивая друг друга:
  
  - Так, мы, значицца, видим, что сам Серый Волк гостью заморскую сопровождает. Вот и подумали, что, может, помощь какая нужна. Ну, вот мы и поспешили, чтобы предложить.
  
  Серый благосклонно кивал в такт сбивчивой речи. Когда разбойники начали повторяться по третьему кругу, ласково улыбнулся, что при его размере клыков выглядело угрожающе, и предложил:
  
  - А и помогите. Видите, гостья наша почётная ножки белые стёрла, башмачки дорогие, - он скосил глаза на Василисины кроссовки, - заморского мастера Рибока стоптала. Да и я подустал. Так что один её на ручках её до трактира донесёт, другой - меня...
  
  Василиса начала возмущённо протестовать, как оказалось - преждевременно: разбойники, с каждым волчьим словом отступавшие с поклонами назад на шаг-другой, резко ускорились и исчезли за деревьями.
  
  Волк довольно осклабился:
  
  - Помнят, мерзавцы, как я их гонял. Плохо вот только, что опять к стольному граду опять подтягиваться начали. Что там - стража совсем мышей не ловит? Хотя, теперь это уже не моя забота.
  
  Понурился и затрусил по тропинке. Василиса поспешила за ним, стараясь болтовнёй о кроссовках отвлечь нового друга от грустных мыслей. Правда, время от времени останавливалась, вытаскивала переговорный жёлудь и пыталась хоть кого-то вызвонить. После очередной неудачи, сопровождённой ритуальным комментарием "Абонент - не абонент", Волк наконец-то вернулся к своему обычному саркастическому настроению и посоветовал:
  
  - Ты заканчивай говорушку терзать, а то и в городе работать не будет. И вообще - тут идти осталось всего ничего, потерпи.
  
  И действительно, за поворотом тропинки открылся выход из леса. Немного попетляв между невысокими холмами, она вывела путников на широкую наезженную дорогу, на другой стороне которой стоял сказочный домик с огромной вывеской "У Горыныча". Земляничные и зеленые стёклышки в окнах ярко блестели под лучами заметно сдвинувшегося к горизонту солнца. На крыльце важно восседал огромный чёрный кот. Из приоткрытой двери доносилась музыка и неразборчивый голос певца.
  
  Василиса замерла на крыльце, вслушиваясь, но волк лапой открыл дверь и втолкнул девушку внутрь. Зал выглядел точно так, как и положено выглядеть залу сказочного трактира: блики света от разноцветных окошек, массивные столы, за стойкой - усатый трактирщик.
  
  Что странно - за столами не мужики, а в основном - семейные пары и молодые девицы, занявшие практически все свободные места. Никакого шума, разговоров и стука кружек. Дамы как завороженные уставились на небольшую сцену, их спутники, стараясь не шуметь, тихо отхлёбывают пиво. Вот принаряженный селянин закашлялся после большого глотка, и тут же получил локтем в бок от благоверной.
  
  Василиса подошла поближе с стойке, прислонилась, и тоже заслушалась. На сцене пел высокий парень с гривой чёрных, с рыжеватым отливом, волос и неожиданно яркими зелеными глазами. Именно его завораживающий бархатный голос был слышен во дворе:
  
  Матросы мне пели про остров,
  
  Где растет голубой тюльпан,
  
  Он большим отличается ростом,
  
  Он огромный и злой великан.1)
  
  Увидев Василису, он замолчал, пристально в нее вглядываясь, улыбнулся, резко ударил по струнам, потом мягко перебрал несколько аккордов и тихо запел снова:
  
  Стынет окно, а в закате играет солнце,
  
  Пейте вино, пойте песни, пока поется,
  
  Просто в камин бросьте еще немного дров,
  
  Вы, как и я, один - в общем, сюжет не нов.2)
  
  Как зачарованная, девушка подошла к сцене и молча встала перед певцом. Тот положил гитару на пол, поклонился слушателям и спрыгнул со сцены. Подойдя к Василисе, он внимательно вгляделся в её ошеломленное лицо и нежно взял за руку. Затем он улыбнулся, накрутил на палец выбившуюся из косы прядь, поднес к губам, а потом аккуратно заправил за ушко. Отошёл на шаг, покачал головой и с уверенностью сказал:
  
  - Забудь. Эти песни были не для тебя. Для тебя - совсем другая.
  
  Резким прыжком он вернулся на помост, поднял гитару и, на мгновение задумавшись, запел:
  
  Дожди в небе свили гнездо,
  
  В грязи осенней тонет луна,
  
  А я надеюсь, всё надеюсь на то,
  
  Что где-то рядом ходит и ждёт Она.
  
  Уж сколько лет,
  
  Теряя след,
  
  Меня ищет Та-которой-в общем-то-нет.
  
  С гитарой спустился со сцены, улыбнулся Василисе: - Я - Ренар, бард. Брожу по сказкам, пою свои песни, слушаю чужие и ищу тебя. Нашёл?
  
  Девушка, зачарованная волшебным голосом, подалась вперёд, подняла лицо и окончательно утонула в зелёных глазах. Облизала мгновенно пересохшие губы, начала отвечать, но вместо "да, нашёл" достаточно громко взвизгнула, обернулась и с возмущением посмотрела на Волка, который только что весьма чувствительно тяпнул её за ногу:
  
  - Ты с ума сошёл?
  
  Волк, отнюдь не раскаиваясь, насмешливо посмотрел на Василису:
  
  - Я думал, ты покрепче будешь. А ты, смотри-ка, с первых нот поплыла.
  
  Он легонько оттолкнул девушку в сторону и повернулся к певцу:
  
  - Ты когда перестанешь туристок охмурять? Чем тебе местные девицы не угодили? А если не нравятся - так шёл бы в свой мир, и там развлекался...
  
  _________________________________________
  
  1) А. Вертинский "Голубой тюльпан"
  2) Здесь и далее - Канцлер Ги
  
  
  Глава 3. Трактир "У Горыныча"
  
  Ренар смущённо потупился, рукой взлохматил волосы, от чего стал ещё симпатичнее, и извиняющимся голосом - уже не волшебным, а совсем обыкновенным - пробормотал:
  
  - Я же не виноват, что она - красавица. Я таких в жизни не видел, только во сне...
  
  Голос становился всё бархатистее, обертоны завораживали. Только вот на Волка они явно не действовали: он обошёл Василису, встал перед певцом, и громко, угрожающе рыкнул. Тоже с обертонами, крайне неприятными.
  
  Ренар осёкся, замолчал, потёр пальцем ухо:
  
  - Оглушил. До чего же у тебя мерзкий рык получается. Научи, а?
  
  Демонстративно повернувшись к Волку спиной, он протянул Василисе руку:
  
  - Начнём сначала. Я - Ренар, певец, в вашем мире известен как Лис. А ты как сюда попала?
  
  Волк вмешался:
  
  - Только не забудь уточнить, что ты - любимый и единственный ученик птицы Сирин, а по слухам - так и вообще родственник. Правда, она вроде бы не для того тебе голос ставила, чтобы девиц завораживать. Особенно тех, которые сюда на день-два приехали.
  
  Брюнет так густо покраснел, что Василисе его даже стало жалко, хотя по-хорошему следовало разозлиться. Но разозлилась она только на себя: это надо же - так глупо попасться. Ведь никогда, в отличие от Инги, от таких вот проникновенно-сладких не фанатела. Вспомнила, с каким придыханием подруга говорила о Лисе, и улыбнулась:
  
  - С начала - так с начала. Я - Василиса, ищу...
  
  За спиной со звоном осколков упала кружка, взвизгнула девица, трактирщик с грохотом плюхнул обратно на стойку пустой бочонок из-под пива, который собирался заменить на полный, и настороженно уставился на компанию. В зале воцарилась тишина.
  
  Ренар, при имени "Василиса" вздрогнувший, а затем замерший, пришёл в себя, развернулся к залу, и полузаговорил-полузапел:
  
  - Девица эта - туристка, гостья дорогая. Чудесам нашим прибыла дивиться из краёв дальних. От жары, а паче того от восторга и восхищения немного разумом повредилась. Сейчас охолонёт, отдохнёт, в себя придёт и дальше пойдёт. Так что пейте, веселитесь, а я девицу в разум приведу и ещё спою.
  
  Вскочившие было посетители успокоились, и начали с грохотом скамеек усаживаться обратно, со смехом обсуждая диких туристов и их выходки. Почти у каждого нашлась забавная история, зал снова заполнился гулом голосов, звоном кружек и требованиями свежего пива.
  
  Подталкивая изумлённую девушку к стойке, Ренар сквозь зубы прошипел понуро плетущемуся позади волку:
  
  - Идиот старый, неужели не предупредил?
  
  - Старость, чтоб её... И с туристами слишком много общался, простые вещи забывать стал.
  
  Василиса, в полном недоумении, послушно двигалась вперёд, подгоняемая толчками с двух сторон, но не возражала: видимо, действительно что-то не то ляпнула. Только вот что, кто-нибудь объяснит?
  
  Трактирщик, раскупоривший новый бочонок, укоризненно покачал головой, старательно пытался не смеяться, однако голос у него подозрительно подрагивал:
  
  - Вы уж девицу обучите, как себя вести следует, а я сейчас народ обслужу и вернусь. Да, а это не она ли котёнка у Тави утащить пыталась? Да уж, будет что рассказать...
  
  Ренар вопросительно взглянул на Волка, тот с несчастным видом утвердительно кивнул. Оба синхронно вздохнули, и впихнули Василису в крошечную комнатушку за стойкой. Ренар закрыл дверь, усадил девушку на широкую, покрытую овечьими шкурами скамью, сам молча устроился напротив. Волк привстал на задних лапах, взгромоздил на стол передние, так, что оказался вровень с собеседниками. Тишину нарушали только взрывы хохота, доносящиеся из зала.
  
  Василиса не выдержала:
  
  - Мне кто-нибудь хоть что-нибудь объяснит?
  
  Ренар немного подумал, открывая и закрывая рот, и наконец сформулировал:
  
  - Ну, тебе в "Сказка-туре" должны были всё объяснить. Насчёт имени. И Серый тоже прошляпил.
  
  - И что не так с моим именем?
  
  Волк и Ренар переглянулись. Было заметно, что ни один из них объяснять не хочет. Но, осознав, что Василиса уже начинает закипать, Волк решился:
  
  - Понимаешь, у нас Василисами никого не называют. Ну, не принято...
  
  - А как же Василиса Прекрасная?
  
  Опять сдвоенный тяжёлый вздох, и наконец-то объяснение, уже от Ренара:
  
  - Когда-то - да, было такое имя. А теперь, уже давно, Василиса - это не имя, а, как бы это сказать, вот, должность. Василиса Прекрасная и Премудрая. Ну, как такой царский титул. Так что пока ты здесь - имя нужно другое взять. И не смотри на меня, сама видела, как народ отреагировал. Вот представь себе, что в "Три угла" ввалился мужик в клоунском костюме, и заявил, что он - президент. У нас ведь тоже президентами или,там, губернаторами детей не называют... Представила? Давай, ты будешь Лиса? Лиииска...
  
  Василиса ошарашенно кивнула. С воображением у неё было хорошо, и сцену она увидела как наяву. Недоумение, смех, раздражение, и даже возможная драка. А Лисой ее в детстве называла бабушка за легкую рыжину волос и неисчислимые проделки. Так что привычно будет. А с другой стороны - ещё не хватало, чтобы этот Лис ей имя выбирал. И голос свой волшебный включил, мерзавец. Лис и Лиса - как же, размечтался. Нет уж, сама придумает:
  
  - Раз уж у вас такой идиотизм на марше - буду Алисой. Устраивает? Может, тоже нельзя? Тогда - Асей.
  
  Волк облегчённо выдохнул:
  
  - Ася - в самый раз. Ну, раз с этим разобрались, давайте вместе думать, как твои дела устраивать.
  
  Ренар от имени был явно не в восторге, но помощь свою предложил:
  
  - Я что-то могу сделать? И в чём, собственно говоря, проблема?
  
  Волк обстоятельно объяснил:
  
  - Асю вместо дворца в лес закинуло, с суженым своим она разминулась, и друзей растеряла. Так что ей переодеться нужно, чтобы по дороге не таращились, до столицы добраться, проводника от "Сказки" этой, чтоб ей пусто было, разыскать. Ну, и суженого своего найти.
  
  Ренар поджал губы, помолчал, потом вернул на лицо привычное проникновенно-ласковое выражение, и ответил:
  
  - Настоящие суженые не теряются. Ладно, всех найдём. Я сейчас трактирщика позову, яблочко у него стребуем и попробуем до твоих сказочников дозвониться.
  
  Резко встал и вышел в зал, не сильно, но выразительно хлопнув дверью.
  
  Волк сочувственно посмотрел на Василису, подёргал носом, и пробормотал:
  
  - Ничего, побесится и успокоится. Ренар всегда...
  
  Ничего нового про Лиса девушка узнать не успела, потому что он собственной персоной вернулся в комнатушку, окинул всех мрачным взглядом, и придержал дверь, пропуская трактирщика. Тот ступал осторожно, как по льду, не отводя глаз от налитой до краев глубокой тарелки, которую трепетно держал обеими руками.
  
  Аккуратно поставил своё сокровище на стол, не пролив ни капли. Василиса с интересом пригляделась: ничего особенно - обычная тарелка, даже скорее миска. Из грубоватого фаянса, с двумя наивными рисунками - синей и красной сороками. По центру, не касаясь дна, плавает достаточно непрезентабельное яблочко: мелкое, кривоватое, зеленоватое, со слегка порозовевшим бочком, даже на вид вызывающее оскомину.
  
  Василиса непроизвольно сглотнула и спросила, ни к кому не обращаясь:
  
  - И как этим предтечей смартфонов Эппл пользоваться?
  
  Ренар хмыкнул и конспективно объяснил:
  
  - Зажимаешь птичек. Смотришь на яблоко. Как засветится, думаешь о том, с кем хочешь поговорить, и громко называешь имя. Разговариваешь.
  
  Глянул на все ещё недоумевающую Василису, пытающуюся втихаря потыкать яблоко пальцем, слегка хлопнул по руке, неприятно улыбнулся и приказал:
  
  - Смотри внимательно, второй раз показывать не буду, оно денег стоит.
  
  Усевшись за стол, он прикоснулся длинными музыкальными пальцами к птичкам, и, расфокусировав глаза, уставился на яблоко. Незрелый плод покачался и начал вращаться. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, пока не потерял очертания и не превратился в клубок бледно-зелёного света. Ренар легонько постучал пальцем по синей сороке, и отчётливо произнёс:
  
  - Айгуль!
  
  Над тарелкой появилось туманное облачко, немного померцало, и представило зрителям чуть размытое изображение черноокой и черноволосой красавицы в восточном шёлковом халате, что-то помешивающей в котелке. Края картинки терялись в туманной дымке, но лицо было видно достаточно отчётливо для того, чтобы понять, что красавица очень, очень зла.
  
  Вот она вздрогнула, выронила ложку, повернулась, пытаясь сообразить, откуда исходит звук, что-то поняла - и радостно рассмеялась. Разгладилась морщинка между соболиных бровей, алые губы изогнулись в улыбке, засияли глаза:
  
  - Ренар! Наконец-то! Я уже заждалась. Тебя так долго не было...
  
  Лис нежно промурлыкал:
  
  - Я тоже скучал. Дней через пять буду в столице. Так что готовься к встрече.
  
  Постучал пальцем по красной птичке, изображение погасло. Повернулся к Василисе и снисходительно спросил:
  
  - Ну, поняла? Кому первому звонить будем, суженому? Я бы всё-таки посоветовал сначала в "Сказку". Разумнее будет.
  
  Василиса фыркнула, ткнула Ренара в бок, чтобы подвинулся, и уселась перед тарелкой. Осторожно потрогала края, не удержавшись, погладила бочок яблочка, прижала указательными пальцами птичек, дождалась вихря в центре, и громко позвала:
  
  - Толя!
  
  Яблоко долго крутилось, даже сдвинулось с места и прошлось по краям, потом вернулось в центр и замерло. Попытки поговорить с Ингой и Гришей дали точно такой же результат.
  
  Василиса откинулась на стену, немного посидела, закрыв глаза, потом выпрямилась и обвела мужчин внимательным взглядом. Волк заволновался, убрал со стола лапы и сдвинулся куда-то в угол, притворившись шкурой. Ренар поперхнулся, согнал с лица пакостливую ухмылку и уставился на девушку преданным взглядом. Трактирщик попятился и попытался угрём выскользнуть в дверь, но при негромком окрике Василисы "Стоять!" застыл гигантским испуганным сусликом.
  
  Не обращая внимания на распушившиеся, слегка искрящие волосы и мечущийся по спине кончик растрепавшейся косы, девушка непочтительно щёлкнула по яблочку, потом по птичкам и, даже не дожидаясь необходимой скорости вращения, злобно приказала:
  
  - Сказка-тур. Быстро!
  
  Изображение в этот раз появилось быстрее, и было намного более чётким. Сидящая в кожаном офисном кресле вполне современного вида блондинка в стандартном офисном костюме и мало гармонирующем с ним кокошнике, оторвалась от раскладывания пасьянса, и улыбнулась в пространство заученным приветливым оскалом:
  
  - Благодарим вас за обращение в "Сказка-тур". Я - Ольга-искусница. Чем я могу вам помочь?
  
  Василиса оскалилась не менее приветливо, и ласково, голосом, не уступающим по проникновенности Ренарову, ответила:
  
  - Очень, очень многим. Вы даже не можете себе представить, как много помощи мне требуется.
  
  Мужчины наблюдали за битвой титанов молча, и, кажется, даже не дышали. Только головами вертели, как на теннисном матче.
  
  Вжжих! Вы нарушили...
  
  Бэмс! Подвергли опасности...
  
  Вжжик-бэмс, вжжик-бэмс... А не нужно было руки отпускать, в разбойничий лес выбросили, остальные куда следует прибыли, у остальных отдельный договор и отношения к ситуации никакого не имеет, пума, деньги, моральные страдания, всё включено... Секундная заминка, и финальное: и по поводу имени "Василиса" не предупредили в письменном виде. Всё, мэтч-болл.
  
  Василиса потребовала: немедленно - местную одежду, приветственный коктейль и ужин для неё и спутника. Какого спутника ? Который сопровождает и охраняет. Пришлось нанять, из-а опасностей. Да, и оплата его услуг - хорошо, уже в столице. Жизненные блага должен обеспечить трактирщик, а уж как с ним будут рассчитываться - не интересует. Продление тура на потерянное время. Доставка в столицу воздушным путём. В столице - денежная компенсация в размере десяти монет и возвращение половины стоимости тура в Москве. Бесплатная экскурсия на Змее-же к морю-окияну, Кощеево царство пусть лесом идёт. Персональный гид и немедленная связь со спутниками.
  
  Девица кивала как китайский болванчик и со всем соглашалась. Даже предложила увеличить компенсацию до двенадцати монет, но вот доставку воздухом придётся подождать - Змеи все в разгоне и раньше утра свободных не будет. Так что можно заночевать в трактире, а можно своим ходом двинуться, тогда транспорт на полпути подхватит.
  
  И с товарищами связать сейчас не сможет, увы. Инга с Гришей доплатили за индивидуальную экскурсию в авторскую сказку, и сейчас то ли в Зурбагане, то ли в Лиссе, а там связь плохо работает. Анатоль же размещаться в гостевом тереме отказался, и отбыл в Кощеево царство, за что и доплатил. И - девица пригладила вздыбившиеся волосы - на связь не выходит. Но волноваться Василисе не следует, потому что у него совершенно всё в порядке, и лучший гид "Сказки-тур", Алёна-мастерица, абсолютно все его пожелания исполняет.
  
  Наличие неведомой мастерицы Василису не потрясло, а вариант пешего перехода она решительно отвергла. Поманила пальцем трактирщика - утрясать с Ольгой оплату. Тот недовольно забубнил про какие-то старые долги, но покорно уселся на Василисино место и тут же на Ольгу по поводу этих долгов наехал.
  
  Не дожидаясь окончания переговоров, девушка вышла в зал, расположилась за столом, поманила подавальщицу и стала выяснять, чем в сказках кормят. Список оказался не маленьким, но однообразным: входили в него исключительно пироги. С мясом, капустой, рыбой, визигой, грибами, малиной, яблоками... Василиса сначала заколебалась - пироги она последние года три не ела, в диету они никак не вписывались, а потом махнула рукой - после такого пешего перехода - заслужила.
  
  Поздний обед прошёл весело. Ренар рассказывал байки про московскую бардовскую тусовку. Ни Волк, ни Василиса ни одного персонажей не знали, но смеялись - истории были забавные. Сказочные пироги не заканчивались, шустрая молодуха исправно притаскивала Волку пиво, а остальным - кувшинчики с ягодными взварами. Но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться: подошёл унылый трактирщик и положил на стол счёт, накарябанный на помятом листочке.
  
  Василиса вопросительно подняла бровь, и ресторатор тут же пустился в объяснения, что платить ничего не нужно, всё за счёт "Сказки", как и договаривались, только пальчик достопочтенной гостье приложить. Счёт она по въевшейся московской привычке проверила, и как оказалось - не зря. Перечисленное количество пирогов не смогла бы одолеть и стая волков. Нервно наблюдавший за ней трактирщик бумажку утащил, немного поколдовал за стойкой, и принёс новую, с цифрами, чуть больше похожими на реальные.
  
  Но вопросы всё равно остались. Например, почему обед Ренара тоже был сюда приплюсован. Не обращая внимания на унылое бубнение над ухом, что "Сказка" не обеднеет, и они вроде бы как одна компания, Василиса повернулась к с интересом наблюдающему за процессом певцу:
  
  - Ты здесь на каких условиях выступаешь?
  
  - На стандартных. Еда, койка, и что слушатели накидают. А какая разница?
  
  - Не очень большая, но есть. Если этот обед оплачиваю я, ну, сказочники, значит, тебе должны ещё один обед - или деньгами отдать. Вот как-то так.
  
  И Василиса аккуратно приложила указательный палец к счёту, с любопытством потёрла проявившийся отпечаток - нет, не исчезает - и вернула документ погрустневшему трактирщику. Правда, он тут же повеселел, и предложил Василисе заняться примеркой положенного по соглашению сторон наряда, мол, он уже распорядился.
  
  Действительно, в давешней комнатке по стенам уже были развешаны платья и сарафаны - как выяснилось, произведения сельской мастерицы, у которой их охотно покупают проезжающие. А некоторые столичные боярыни с дочерьми даже специально приезжают.
  
  На самом видном месте висел роскошный, музейного вида сарафан - бирюзовый, весь в узорах, вышивке и каменьях. К нему прилагалась белая блузка с мелкими красными цветочками, и обязательный кокошник. Выглядело это очень сказочно и фольклорно, и сильно смахивало на облачения ансамбля русской песни.
  
  Василиса скептически осмотрела творение народных промыслов, и поинтересовалась:
  
  - И как я в этом путешествовать буду? Да и таращиться на это великолепие будут, я думаю, больше, чем на мои джинсы. Вроде бы девицы в зале немного по-другому одеты.
  
  Не слушая возражений, приоткрыла дверь и позвала Волка - в качестве консультанта. Сунувшийся было за ним Ренар был с позором изгнан совместными усилиями Василисы и трактирщика, который напомнил, что народ уже заждался, и давно пора петь - а то, как бы расходиться не начали. Волк согласно кивнул и подтолкнул певца к двери.
  
  Ренар ушёл в зал и, похоже, в знак мести запел про "дивных животных невиданной красы". А Волк задней лапой с грохотом захлопнул дверь и вступил в оживлённую дискуссию с трактирщиком о том, что боярышне невместно, а что - вместно. Роль модного консультанта ему явно пришлась по вкусу.
  
  Из эмоциональных препирательств Василиса поняла, что сарафан брать необходимо - во дворце только в них и ходят. А идти туда придётся. И посмотреть на Ивана-царевича со своей прекрасной и премудрой тёзкой хочется, и надежда была как-то Волка обратно пристроить. Конечно, Трудового Кодекса здесь нет, но шанс уболтать местное начальство с помощью зубодробительных формулировок какой-никакой, а есть.
  
  А ещё она себе присмотрела лёгкий охотничий костюм, шляпку с зелёным пёрышком, и белую пышную юбку с такой же вышивкой, как на блузке. Сарафан дома, конечно, не наденешь - разве что только на какой-нибудь маскарад или институтский капустник, а вот юбка с блузкой очень даже будут носиться. Осталось только выяснить, сколько всё это будет стоить.
  
  Трактирщик затребовал аж двадцать туристических монеток. Василиса уже собралась приступить к торговле, как за дверью Ренар с трагическими подвываниями грянул про "одинокую волчицу". Не дожидаясь окончательного перехода к репертуару Стаса Михайлова, Василиса вышла в зал, скрипя зубами переждала многочисленные "ни купить нельзя её, ни приручить", и под шумные коллективные всхлипывания окликнула певца.
  
  Тот радостно объявил перерыв и присоединился к компании. Выбор Василисы полностью одобрил, цену, к её огромному сожалению, признал разумной - ну, или почти разумной. И предложил платья ей просто подарить. Нет? Тогда он недостающее доплатит - а в Москве Василиса отдаст, если так уже не хочет подарок принимать. Пошевелил пальцами, потом губами и объявил результат подсчётов:
  
  - Где-то тысячи две получится. Потянешь?
  
  - Легко! И ничего себе разница в курсе! Всё равно дёшево получается. Как только вернусь - сразу тебе на карточку переведу. Ты только номер...
  
  Ренар вкрадчиво возразил:
  
  - Да зачем на карточку? Встретимся - и отдашь.
  
  Волк сдавленно хрюкнул. Ренар демонстративно начал озираться:
  
  - Откуда здесь поросёнок взялся? Хотя какой поросёнок, по звуку - целая свинья. Серый, ты не видел?
  
  Василиса засмеялась:
  
  - Давай деньги и встречи не смешивать, ладно? А так - может, и встретимся.
  
  Перехватила короткую торжествующую улыбку красавца, и мстительно добавила:
  
  - С другой стороны - можно и без рублей обойтись. Совсем забыла, что мне "Сказка-тур" доплатить обещала, вот в столице твоей Айгуль и передам. Заодно и поболтаем о своём, о девичьем...
  
  Ренара такой вариант явно не устраивал, но не успел он сформулировать, почему это невозможно, трактирщик шумно завозился, как бы намекая, что раз уж разговор пошёл о деньгах...
  
  Василиса выудила из заднего кармана джинсов кучку монет - и десять сказочных, и мелочь от магазинной сдачи, и подарочные от загадочной бабушки, и начала разбирать. Отодвинула бабушкины, и только собралась убрать в карман, как на них легла толстая лапа трактирщика и потащила к себе:
   - Смотри-ка, и доплачивать ничего не придётся. Вот этих денежек как раз хватит, да я ещё на сдачу пять, нет, даже десять монет дам.
  
  
  Глава 4. Монетки с дырочкой
  
  Предложению трактирщика расплатиться бессмысленными монетами Василиса обрадовалась: и в долги влезать не придётся, и непонятный подарок пристроить удастся. Интересно, чем они трактирщику приглянулись? Ведь не золотые, и даже не серебряные - хотя она особенно их не рассматривала. И времени не было, да и так понятно было, что не настоящие.
  
  Но завершить торговую сделку не удалось: загребущая рука была придавлена мохнатой лапой с внушительными когтями. Волк, кажется, даже увеличившийся в размерах, зарычал испуганному мужику прямо в лицо:
  
  - Туристов грабишь? Совсем страх потерял?
  
  Трактирщик отшатнулся:
  
  - Да ты что, окстись. Просто подумал, что девице они ни к чему, ей же всё равно завтра домой. А так и денежки сэкономит, и в столице ещё чего-нибудь себе прикупит. Не, если нужны, то я конечно...
  
  Волк, не убирая лапу, прорычал, но уже более спокойно:
  
  - А что на эти монеты весь твой трактир купить можно, запамятовал?
  
  Ренар подошёл поближе, взял один серебристый кругляшок с голубым отливом, покатал в пальцах:
  
  - Это то, что я думаю?
  
  - Да. - Волк, наконец, отпустил трактирщика и уселся, тяжело дыша. - Монета-вездеход.
  
  Василиса, испуганно наблюдавшая за сценой, пришла в себя, отняла у Ренара предмет спора, и присмотрелась. Небольшой кружочек, с крошечной, в булавочную головку, дырочкой посередине. Лёгкий, почти невесомый, отливающий до лазурью, то изумрудом. На одной стороне - обвившийся вокруг отверстия довольно страшный дракон, на другой - почти такое же чудище, только трехглавое. Остальные монеты ничем не отличались, кроме размеров дырочки: на второй она была диаметром со спичку, на третьей - с карандаш.
  
  Посмотрев поочерёдно через все дырочки на окно и не увидев ничего примечательного, Василиса кивнула Волку, мол, рассказывай, что там за вездеход, и уже собралась заcунуть их обратно в карман, как напрочь позабытый переговорный жёлудь задёргался на шнурочке и слегка засветился.
  
  Прижатый рукой, он задёргался ещё сильнее. Василиса вытащила шнурочек, и недоумённо уставилась на танцующий на нём коричнево-серебристый шарик.
  
  - Потри его, - посоветовал Ренар. - Наверное, твой проводник наконец-то проснулся.
  
  Но это оказался не проводник, а Анатоль. В синей шёлковой рубашке с расшитым воротом он сидел за столом, заваленном свитками, и недовольно смотрел на Василису:
  
  - А сразу ответить нельзя было? Я тут волнуюсь, всех дёргаю. Как ты вообще ухитрилась потеряться? Хотя, с твоей влипаемостью...
  
  - Так ведь это ты руку отпустил.
  
  - Тем не менее, я попал куда нужно. Абсолютно отстойное место, совок голимый. Хорошо, добрые люди посоветовали, и я сразу в Кощеево царство перебрался.
  
  - А Гриша с Ингой?
  
  - Они у нас романтики, на последние медные грошики в авторские сказки отбыли, к отъезду вернутся. Так что будешь в столице одна развлекаться. К себе не зову - я здесь работёнку на пару дней нашёл, по специальности.
  
  - А что за работа?
  
  - Обыкновенная, с договорами, не заморачивайся. Ты, вообще, где сейчас?
  
  Василиса собралась рассказать про Волка, пуму и разбойников, но увидела, как Анатоль с нетерпением поглядывает на свитки, и передумала, ответила коротко:
  
  - В трактире.
  
  Анатоль одобрительно кивнул:
  
  - Это правильно. Завтра тебя проводник подберёт, хоть немного по столице погуляешь.
  
  - Почему немного? Мне на день продлили, ведь что не туда забросили - это их ошибка.
  
  Недовольство собеседника было явным и неприкрытым:
  
  - Ты что, "Сказке-тур" руки выворачивала? Жаль, что мне не сказали. Ладно уж, развлекайся, за всё заплачено. Только, пожалуйста, в авантюры больше не пускайся, а то с тебя станется...
  
  - И когда это я в авантюры пускалась?
  
  Анатоль картинно заломил безупречную бровь:
  
  - А поездка в Польшу на первом курсе с этой байкерской бандой? Когда тебя чуть из института не вышибли? Как их там, Лайки? Ладно, до встречи.
  
  Изображение дёрнулось, поблекло и исчезло. Василиса тихо пробормотала:
  
  - Хаски.
  
  Ренар удивлённо спросил:
  
  - Какие хаски? Собаки?
  
  Василиса покачала перед носом погасший жёлудь, засунула его обратно под майку, подкинула на руке монетки, и, пряча их обратно в карман, тихо ответила:
  
  - Так байкерский клуб называется. У меня там друг...
  
  Немного помолчала, и заговорила совсем другим, возбуждённо-радостным тоном:
  
  - Какие ценные монеты оказались. Нужно их потратить на что-нибудь полезное. А что, купить трактир - это идея. Буду без остановки пироги жевать, стану толстая, спокойная, сентиментальная, и начну под Лисовы песни плакать и сморкаться.
  
  Повернувшись к мужчинам, она сдавленным голосом поинтересовалась:
  
  - И как вам план?
  
  Волк внимательно вгляделся в подрагивающие губы и рявкнул Ренару:
  
  - Не видишь, у девушки истерика.
  
  Но он ошибся - это была не истерика. Она просто беззвучно заплакала. Даже на заплакала - проcто стояла с окаменевшим лицом, даже не пытаясь вытереть льющиеся слёзы.
  
  Ренар бросился к девушке, обнял за плечи, и попытался усадить. Но Василиса его оттолкнула, сползла на пол, обхватила Волка за шею, зарылась лицом в пушистую шерсть и зарыдала уже как положено: с всхлипываниями, шмыганьем носом и неразборчивым жалобным бормотанием.
  
  Волк с облегчением вздохнул, успокаивающе посопел в растрепавшуюся косу и прислушался. Разобрал что-то про "сама заплатила" и "нарочно напомнил", понимающе покивал, грозно взглянул на трактирщика, ещё немного посопел, поднял голову и трагически завыл.
  
  Трактирщик, до той поры ошарашенно стоявший у двери, стремительно рванулся в зал, чтобы через мгновение вернуться с дородной женщиной в простом, без вышивок, сарафане. Втолкнул её в комнату и, пятясь задом, исчез.
  
  Волк резко замолчал, а Ренар начал объяснять:
  
  - Тётка Анисья, девушка устала, переволновалась, так что всё в порядке.
  
  Женщина бросила короткий взгляд на продолжающую всхлипывать, но уже потише, Василису, на смущённо опустившего голову Волка, и вынесла заключение:
  
  - Мужики!
  
  Подошла к Василисе, осторожно погладила по голове, и спокойно посоветовала:
  
  - Вставай, девочка. Не дело это - на полу сидеть, по которому все, кто ни попадя, грязными сапогами и лапами ходят.
  
  Девушка в последний раз глубоко вздохнула, оторвалась от Волка, начала подниматься, но вдруг начала ожесточённо тереть нос, плюхнулась обратно и громко чихнула.
  
  Тётка Анисья рассмеялась, помогла подняться, и повела прочь, ласково приговаривая про грязный пол, пыльную шкуру и горячий чай.
  
  На Василисин ответ, что пол совсем не грязный, а Волк - действительно пыльный, но не больше, чем она сама, последовало бодрое:
  
  - А вот сейчас в тёплой водичке помоешься, и сразу оживеешь, бочку-то быстро набуровят, а вот баньку - нет, не успеют растопить. Хотя банька-то всяко лучше...
  
  Голоса удалились и оставшиеся в одиночестве Волк с Ренаром переглянулись. Ренар барабанил пальцами по столу и хищно поглядывал на забытое переговорное яблочко. Серый перехватил взгляд и успокаивающе пробормотал, что, мол, многовато на девушку свалилось, вот и сорвалась. И вообще, в чужие отношения лезть - последнее дело.
  
  Ренар сухо согласился, и пообещал, что лезть никуда не будет, просто товарищу ноги переломает, морду лица отрихтует и обратно в Москву выбросит. А уж в Москве...
  
  Изложение дальнейших кровожадных планов прервал трактирщик, который напомнил, что женщины с девицами уже по домам разошлись, и мужики требуют нормальных песен - ведь многие только ради этого первую "бабскую" часть высидели.
  
  Бард резко встал, злобно пнул лавку, немного пошипел, потряс ушибленной ногой, и стремительно вышел в зал. Волк подумал, что выступление обещает быть интересным, с настроением, и улёгся на пороге - послушать.
  
  В бочке Василиса отмокала долго. Сначала тихо поплакала - два года ведь прошло, а всё равно при воспоминании о той поездке слёзы наворачивались. За что Анатоль её так - ведь знал, что по больному бьёт.
  
  Потом успокоилась, расслабилась в тёплой воде и чуть не уснула. Очнулась, когда вода стала остывать, кое-как промыла волосы, вылезла и вытерлась заботливо приготовленным Анисьей полотном. Косы она решила не заплетать, просто завязала в хвост на макушке - так скорее высохнут.
  
  Что надеть - выбирала не долго. В пропылённые джинсы с майкой влезать точно не стоило, сарафан - не к месту. Белая юбка - явно не для трактира. Так что оставался только охотничий костюм, которой, к удивлению, сел идеально, как на неё шили. Оделась, аккуратно сложила вещи - нужно будет потом у тётки Анисьи мешок какой-нибудь попросить - и вышла в зал.
  
  Обстановка в трактире изменилась. Девицы и семейные пары исчезли, за столом сидели одни мужики, которые активно потребляли пиво и, судя по разгорячённым лицам, не только его. Ренар опять пел, но репертуар теперь был совсем другой, вызывающий громогласный хохот восхищённой аудитории.
  
  Василиса стояла в дверях, не решаясь войти - женщин там не было, даже пышнотелых подавальщиц сменили два шустрых молодца. Очередная песня закончилась под оглушительный стук кружек. Откуда-то из-за стойки вынырнул Волк и подтолкнул девушку к уже знакомой комнатке:
  
  - Давай не будем мужикам веселье портить. А то Ренару ещё полчаса отпеть нужно, а при тебе он стесняться будет. Ужин нам сюда принесут.
  
  Слегка усомнившись в застенчивости Лиса, Василиса, тем не менее, послушалась. Удобно утроившись на мягких подстилках, она засунула за спину подушку и потребовала:
  
  - Про монеты расскажи.
  
  - Только в обмен на рассказ, откуда они у тебя появились.
  
  - От бабушки.
  
  - С материнской или отцовской стороны?
  
  Василиса пожала плечами и ответила голосом кота Матроскина:
  
  - У нас и бабушки-то никакой нет.
  
  - А от кого тогда монеты? От чей-то чужой бабушки?
  
  - Наверное, от чужой. Передали вместе с посылкой от отца, а ему я позвонить не успела - сюда попала. Знаю только, что привезли их из Вьетнама, а какая уж там бабушка - вьетнамская, французская или ещё какая - понятия не имею. Но обязательно узнаю. А пока - давай, теперь твоя очередь.
  
  Волчья версия функций монеток оказалась достаточно простой. Законный владелец имел право заявиться к любому колдуну и потребовать переноса в другие сказочные царства-королевства. Колдун доставал хрустальный стержень с делениями, сужающийся к верхушке, и хозяин монетки сам её на тот стержень надевал. И во все сказки выше того деления, на котором монета застряла, может перенестись.
  
  Василиса впечатлилась: -
  
  - И что, никаких виз и разрешений не нужно? Подожди, а обратно как?
  
  - Очень просто. Приходишь в оговоренный срок на то место, куда перенёсся, и дверка обратно открывается. Говоришь спасибо, платишь денежку малую, и вездеход свой забираешь.
  
  - А если не придёшь? Или вдруг опоздаешь?
  
  Волк укоризненно показал головой:
  
  - Всё бы вам, девица, опаздывать. Опоздал - всё, застрял, будешь сам выбираться. А монетка твоя колдуну отходит, ну, или ведьме. Это всё в Уложении специальном прописано.
  
  Пошевелив пальцем свои сокровища, выложенные на стол, Василиса подвинула к Волку кругляшок с самой маленькой дырочкой и поинтересовалась:
  
  - Вот с этой куда можно попасть?
  
  Тот задумался, потом неуверенно ответил:
  
  - Сам-то я ни разу не пользовался. Когда Василису Премудрую сопровождал - да, приходилось. Вроде бы у ней в монетах отверстия побольше были, так что куда только не мотались. Думаю, что с этой - только в соседние сказки. Точно, помню, купец один знакомый с такой куда-то на север путешествовал, по делам торговым.
  
  - Подожди, если Премудрая ваша тебя с собой брала - значит, можно со спутниками по сказками путешествовать? А сколько человек с собой можно взять?
  
  - Ну, нас в свите пара дюжин набиралась, а купец только одного помощника брал. Это у колдунов выяснять нужно. И ещё ведьмы некоторые этим промышляют. Какие - законно, а какие - не очень. Так что лучше без знающего спутника туда не лезть. И вообще, тебе сначала до столицы добраться нужно.
  
  Василиса улыбнулась:
  
  - Да я пока никуда и не собираюсь. А где эти монеты берут? И что, на парочку действительно трактир можно купить?
  
  - Можно-то оно можно, да кто же такую глупость сделает? Их как зеницу ока берегут, от отца к сыну передают. И тебе вот - от бабушки...
  
  Волк прислушался к непонятному шороху и замолчал. Василиса тоже немного помолчала, потом решительно встала и распахнула дверь: за ней переминался с ноги на ногу трактирщик, выставив перед собой, как оправдание, нагруженный снедью поднос:
  
  - Вот. Это я, значит, перекусить вам принёс, как освободился, так сразу. Берите пока, а ужин потом, как народ разойдётся...
  
  Василиса поднос брать не стала, а посторонилась и пропустила незадачливого ресторатора в комнату. Сгребла со стола монетки и кивнула - мол, ставь.
  
  Предлагаемый перекус оказался впечатляющим: опять груда пирожков и - о, чудо! - огромный изжелта-розовый персик. На вкус он оказался ещё лучше, чем на вид: сладкий, со слезающей под лёгким нажимом пальцев бархатной кожицей, истекший соком после первого укуса.
  
  Волк и трактирщик с интересом наблюдали, как девушка сражается с гигантским плодом, пытаясь не упустить ни капельки сока и не уляпаться. Доела, обсосала косточку, с удовлетворённым вздохом уселась на лавку и взглянула на трактирщика:
  
  - Это было прекрасно, спасибо. Вряд ли теперь хоть крошку до утра съесть смогу. Вот только..., - и Василиса с сомнением пошевелила липкими пальцами.
  
  Тот понятливо кивнул, куда-то метнулся, громко топая сапогами, и через мгновение вернулся с большой миской воды и белоснежным, расшитым фантастическими цветами полотенцем. Василиса ополоснула руки, начала вытирать, попутно рассматривая вышивку - какая-то она не очень привычная. Поводила пальцем по выпуклым разноцветным лепесткам, заинтересованно спросила:
  
  - Откуда такая красота? Это ваша жена вышивала?
  
  Трактирщик оживился:
  
  - Анисья у меня мастерица. Но это - нет, не она. Это мадьяры такое выделывают, оттуда привезли.
  
  Василиса задумалась, посмотрела на сиротливо лежащую косточку, машинально облизала губы, и продолжила расследование:
  
  - А персик где вырастили?
  
  - Персидское яблоко-то? Понятное дело, от персов купцы возят. Нет, из других мест тоже, но те похуже будут. А от персов прямо с сохранной волшбой везут, так что хоть год лежат как прямо с дерева. И гранаты тоже, только закончились, вот каравана ждём...
  
  Он запнулся, посмотрел на Волка, потом на девушку, решительно тряхнул головой и продолжил виноватым тоном:
  
  - Ты не думай, девица, я не пройда какой, не тать бессовестный. Просто монеты вездеходные увидел - и как разумом помутился. Подумал - вот получу их, и поведут обозы сыновья мои, а младший на проводника дальнего выучится. Бес попутал. Ты уж прости меня, старого...
  
  Василиса подошла к расстроенному мужчине, легко прикоснулась к плечу:
  
  - Я не в обиде. Деньги - они иногда так на людей действуют. А уж большие деньги... Так что - мир. И я так и не знаю, как вас зовут.
  
  Трактирщик немного приободрился:
  
  - Так я - Мирон. Меня все здесь знают, ведь и трактир раньше назывался "У Мирона".
  
  - Вот и познакомились. А я - Васил... То есть, Ася.
  
  - Да слышал уже, - Мирон хмыкнул в усы. - Такое не забудешь. Вы пирожки-то ешьте, пока тёплые. А как самовар готов будет, я чая свежего принесу.
  
  И от дверей, уже без опаски добавил:
  
  - Чай у нас хороший, совсем свежий, на прошлой седьмице китайский караван проходил.
  
  Василиса проводила его взглядом, дождалась, пока стихнут шаги, с некоторым сомнением посмотрела на пирожки, и брать не стала - уж очень персик большой был. Повернулась к Волку:
  
  - Что-то я совсем запуталась. Давай, рассказывай дальше - откуда они берутся, кто их, как это называется - чеканит, и почему так дорого стоят. И с подробностями.
  
   Волк приосанился и начал менторским тоном:
  
  - Почему дорогие - сама должна понимать, чай, не в сказке живёшь: мало их. Сколько точно - никто не знает. Думаю, что на Руси и трёх дюжин не наберётся. У Премудрой нашей, думаю, около десяти - по одной каждого размера, и несколько самых мелких. Караванщиков у нас крупных трое, пяток помельче. Два дальних проводника, несколько ближних. Ну, у колдунов с ведьмами кое-что осело, от невозвращенцев и опозданцев. Вот и считай...
  
  - Подожди, а сколько всего у них размеров?
  
  - Шесть. Твоя с самой большой дырочкой - пятёрка, с ней куда угодно попасть можно. Ну, разве что - кроме индейцев и всяких чукчей. Там шестёрка нужна. Мне как-то раз повезло - по делам государственным к племени Нутка отправили - как же меня там принимали! У них же там мой культ, ну, волка, так что я...
  
  - Культовый ты наш. Про своё величие потом расскажешь. Я пока не поняла, откуда монеты-то берутся, и стержни эти, на которые их надевают.
  
  Волк, слегка обиженный отсутствием интереса к его эпохальным похождениям, ответил сухо:
  
  - У бабушки своей спроси, где она подарочек для тебя взяла. А у нас этого никто не знает. Вездеходы всегда были, испокон веку. Как и сапоги-скороходы, и шапка-невидимка, и всё остальное.
  
  - А почему тогда в сказках о них ни слова? Про сапоги - есть, про клубочек, и про живую воду, и про яблоки молодильные...
  
  - Всё бы вам, девицам, омолаживаться. Премудрая наша вон - чуть не на каждый завтрак их жуёт. А монет и тогда было хоть и больше, чем сейчас, но всё равно мало. И всяким заезжим молодцам их показывать... Ренар вообще говорил, что клубочки с шапками - просто волшебные вещи, а монеты - это арте-фак!
  
  Василиса хихикнула:
  
  - Типичный фак. Художественный. - Посмотрела на удивлённую серую морду, и смущённо пробормотала: - Ладно, не обращай внимания, это я так глупо шучу. На английском, потом тебе объясню. Артефакт, значит. Космические цивилизации, зелёные человечки...
  
  Возражение Волка, что зелёных человечков отродясь никто не видел, она отмела как несущественное, и продолжила:
  
  - А если артефакт, тогда, наверное, с их помощью и от нас сюда попасть можно?
  
  Волк согласился, что может быть, и можно, только вот стерженёк волшебный где искать?
  
  Василиса задумалась, в задумчивости сжевала пирожок, потянулась за вторым, и вдруг замерла с протянутой рукой:
  
  - Слушай, а может, "Сказка-тур" именно так сюда народ отправляет? Хотя нет, не получается, ты говорил, что человек сам должен монетку надевать, а потом снимать. Как бы это разузнать?
  
  От волчьего предостережения, что в некоторые секреты лучше не лезть, только отмахнулась, вытащила из сумки блокнот, и начала чертить сложную схему с кружками и стрелками, чертыхаясь, перечёркивая рисунки и вырывая один листок за другим.
  
  К тому моменту, когда принесли чай - не сам Мирон, а молодец из зала, чуть ли не половина блокнота перекочевала на пол в виде бумажных шариков. Волк утомлённо лежал на полу, дожидаясь окончания творческой вакханалии, и лениво перекатывал между лапами один из отвергнутых вариантов.
  
  Молодец сгрузил источающие умопомрачительный аромат стаканы на стол, угодливо напомнив, что чай стынет, а выступление совсем скоро заканчивается, и можно будет намного удобнее в зале устроиться, когда народ разойдётся.
  
  Составив на поднос пустые кружки, он собрал на него же бумажный мусор с пола, хотел прибрать и косточку от персика, но Василиса не дала, спрятала в сумку. Когда молодец, беспрестанно кланяясь, удалился бесшумным кошачьим шагом, позабыв закрыть за собой дверь, Волк перестал катать бумажный шарик, и, как будто только что вспомнив, задумчиво сообщил:
  
  - А ещё есть легенда о седьмой монетке. У неё дырка такая, что один ободок остался. Видеть её никто не видел, и куда с ней можно попасть - неизвестно. Хотя слухи разные ходят. И что у Кощея в сокровищнице такая есть, и что...
  
  Он оглянулся на слегка покачивающуюся дверь, и сменил тему:
   - И правда, пора Ренару концерт заканчивать, а то разошёлся... Допивай чай и пойдём в зал, нужно еще решить, где ночевать и как до столицы добираться.
  
  
  Глава 5. ПИРОГИ И ШАШЛЫКИ
  
  Выйдя в зал, Василиса сразу поняла, что праздник близится к завершению: полумрак, часть свечей догорела, и даже лунный свет, вливающийся в окно в дальнем углу, тьму не разгоняет, а просто растекается по полу серебристой лужицей. Чувствовалось, что слушатели утомились - за дальним столом два мужичка крепко спали, положив головы друг другу на плечо, не реагируя ни на пронзительные гитарные аккорды, ни на сиплое крещендо в конце каждого куплета.
  
  Кружки стучали менее оглушительно и не в такт, да и опустошались намного медленнее, чем в начале вечера. Крайние столы вообще обезлюдели, а у дверей маячила массивная женская фигура, подающая недвусмысленные знаки низкорослому дедку, не в такт приплясывающему прямо перед певцом. Тот на знаки демонстративно внимания не обращал, как, впрочем, и на музыку, продолжая двигаться в рваном ритме, сделавшим бы честь любой сельской дискотеке.
  
  Голос Ренара звучал хрипло - то ли от усталости, то ли репертуар обязывал. Василиса подумала, что хрипи-не хрипи, а как у Высоцкого всё равно не получится. Поморщилась - пора это безобразие прекращать, и подтолкнула Волка к сцене. Тот сначала недоуменно сморщил нос, потом понятливо кивнул, вскочил на помост и начал подвывать, неожиданно чисто попадая в тон.
  
  Ренар запнулся от неожиданности, но быстро пришёл в себя, и закончил песню эффектным аккордом. Затем обернулся, нашёл взглядом Василису, помахал ей рукой, коротко поклонился зрителям и спрыгнул с невысокого помоста. Зрители, сообразив, что концерт окончен, начали шумно подниматься и продвигаться к выходу, по дороге бросая монетки в традиционную шляпу, лежащую на табурете у дверей.
  
  Разбуженные мужички попытали встать, а когда это не удалось, плюхнулись обратно на скамью и потребовали продолжения банкета: пива и песен. Пиво им было немедленно предоставлено, а вот с песнями вышла заминка: Ренар отрицательно покачал головой, подхватил гитару и направился к уже ставшей почти родной комнатушке.
  
  Но их призыв был неожиданно подхвачен хором не успевших разойтись и толпящихся в дверях слушателей:
  
  - А ведь верно, про нечисть-то не пел, это как же так, ведь всегда было. Не, непорядок, про нечисть давай!
  
  Ренар вздохнул и вернулся на сцену, немного помучил струны, и грянул про "заповедные и дремучие леса". Но довести песню до конца ему не удалось: на ударных строках про Змея Горыныча, который влез на древо, угловое окно с грохотом распахнулось и в проёме, перекрывая лунный свет, возникла огромная драконья морда. Из угрожающе разинутой пасти вылетела пара клубов вонючего дыма, и мужики, застывшие у дверей, гурьбой ринулись вон, заслышав громовой голос:
  
  - А кто это здесь про дедушку поносные песни распевает да слушает?
  
  Василиса попятилась назад, споткнулась о Волка, растянувшегося перед сценой, чтобы переждать песнопения, и с размаху приземлилась ему на спину. Волк с каким-то щенячьим визгом подпрыгнул, и девушка оказалась на полу. На гитаре Ренара со звоном лопнула струна, а трактирщик уронил на каменный пол разбившуюся с дребезгом кружку. Все эти звуки слились в неожиданно гармоничный аккорд, удачно завершённый партией ударных инструментов, которую исполнили протопавшие по крыльцу убегающие мужики и позвякивающая створка окна.
  
  После чуть слышного финального "дзинь" наступила тишина.
  
  Чудище убрало из окна оскаленную пасть, повернуло голову и уставилось в зал огромным, янтарным глазом. Потом опять развернулось, шумно переступая лапами, засунуло обратно нос и обиженно спросило:
  
  - И что все разбежались? Уж и пошутить нельзя...
  
  Трактирщик, подбирая осколки, недовольно пробурчал:
  
  - Ну и шутки у тебя...
  
  - Боцман, - добавила Василиса, пытаясь встать с пола.
  
  Подскочивший к девушке Ренар помог ей подняться, и начал излишне тщательно отряхивать, между делом заинтересовавшись:
  
  - Почему ты его Боцманом называешь? Это не Боцман, это Мих. Или Мах. Горынычев внук младший. Или правнук.
  
  Дракон положил морду на подоконник, отчего тот громко треснул, и уточнил:
  
  - Давно пора бы узнавать. Я - Мих. Видите синее пятнышко слева, - и он смешно зашевелил носом.
  
  Дядька Мирон подошёл, поколупал пятнышко пальцем, и с сомнением заявил:
  
  - Ну, его и нарисовать не долго. Знаю я вас с братцем... Ты чего заявился?
  
  - Как чего? За данью.
  
  - А ничего не попутал? Дань-то - на завтра.
  
  Предполагаемый Мих меланхолично уточнил:
  
  - Так уже завтра. Как полночь наступила, так вот он и я.
  
  Он повращал глазами, уставился на Василису и страшно зарычал:
  
  - Пооолночь! Время нееечистииии!
  
  Получив по морде полотенцем от дядьки Мирона, он убрал голову и оттуда уже нормальным голосом позвал:
  
  - Ну, выходите уже. А то я весь день как оглашенный мотаюсь, ты, дядя Мирон, последний. Хоть отдохнуть немного. Слушай, а у тебя в зале - не та девица, что у Тави котёнка украла и отравить хотела?
  
  Волк уже привычно закатил глаза и подтолкнул Василису к выходу:
  
  - Иди уж, несчастье моё, знакомься с главным местным хулиганом.
  
  Но девушка в подталкиваниях не нуждалась - вихрем вылетела на крыльцо, с отвращением оглядела зелёно-коричневую тушу с одной головой и крошечными крылышками, подскочила к зверю и изо всех сил ударила кулачком куда достала:
  
  - Что ты врёшь, чудище поганое! Когда это я кого травила?
  
  Ошарашенный Мих отодвинул лапу, в которую пришёлся удар, и начал оправдываться:
  
  - Ну, все так говорят. Схватила, утащила и какую-то отраву в рот засунула.
  
  Василиса оскорбилась:
  
  - Никуда не утаскивала, просто погладила - а нечего такого маленького ребёнка в лесу бросать. И не отраву, а колбаску. Сейчас покажу...
  
  Она метнулась в трактир и через минуту уже вышла, на ходу копаясь в своей сумке. Вытащила из упаковки предпоследний кусочек, засунула в рот, прожевала, пытаясь изобразить неземное блаженство, проглотила и торжествующе заявила:
  
  - Вот. Нормальная колбаса, ну, дешёвая, так мы всю жизнь её едим.
  
  Волк с Ренаром одновременно скривились, а Мих протянул лапу, выхватил колбасу, заглотил вместе с упаковкой, повращал глазами и выпустил струйку пламени с отчётливым ароматом горелого пластика:
  
  - М-да, конечно, не отрава, но мерзость порядочная. Понятно, почему ты тощая - таким питаться.
  
  Волк отчётливо ойкнул, но Василиса, вопреки ожиданиям, не разозлилась, а развеселилась. Уселась на ступеньку, пригорюнилась, и проникновенно запричитала, явно пытаясь интонациями подражать Ренару, хотя и не очень успешно:
  
  - Бедные мы с тобой, несчастные. Тощая и незадачливая, да маленький, зелёный, глупенький. А откуда фигуре-то взяться, если гадость всякую есть вместо пирогов пышных? И умишка-то где набраться, если головушка бедовая всего одна осталася?
  
  Резко встав, Василиса обвиняющим жестом ткнула в Миха пальцем и грозно спросила:
  
  - Где две головы потерял? Или оторвали за хулиганские выходки?
  
  Юный змей, слушавший Василису с приоткрытой пастью, аж отшатнулся:
  
  - Окстись, бесноватая! Откуда бы у меня трём головам взяться, это только у Змея свет Горыныча их три, а у нас всех, детей-внуков-правнуков - по одной. Только у тётки двоюродной две было, так она, как отправилась путешествовать бог весть когда, так никто её и не видел.
  
  Трактирщик, наблюдавший за представлением с крыльца, засмеялся глубоким басом, и предложил всем перебраться за уличный стол, а он уж сейчас с угощением расстарается, Мих вон кабанчика приволок, так что знатный шашлычок можно наладить.
  
  Василиса страдальчески закатила глаза и заявила, что столько есть нельзя, ведь только что из-за стола встали. Но мужчины её не поддержали: Ренар погнал трактирного молодца за дровами, а Волк тут же предложил безвозмездную помощь в свежевании и разделке добычи.
  
  Мих ушлёпал за дом, опаливать кабанью шкуру, а Ренар уселся рядом с Василисой за врытым под яблоней столом, и устало вздохнул:
  
  - Да уж, насыщенный денёк выдался. Ну, что, разобралась со своими монетами?
  
  Девушка неуверенно пожала плечами:
  
  - Вроде бы. Только не совсем поняла: их что, и отнять могут?
  
  - Могут. Только никто не станет этим заниматься. Если отнимут - у тебя монеты не станет, а у грабителя ничего не прибавится, не станет она у него работать. Только если добровольно отдашь - ну, продашь, подаришь, обменяешь. Что силой отнимут - этого можно не бояться, а выманить - легко.
  
  Василиса вздрогнула:
  
  - Значит, если бы я трактирщику их отдала...
  
  - Именно тот случай. Тебе - платья, а ему - прибыль немереная.
  
  В задумчивости Василиса вытащила из сумки блокнот и начала в неестественно-ярком лунном свете рассматривать стрелки и кружки на единственном уцелевшем листке. Затем, она заинтересованно спросила:
  
  - А на время кому-нибудь отдать можно, с возвратом? Ну, как бы в аренду?
  
  Ренар развеселился:
  
  - Вот что значит грамотный земной подход. Только местные давно до этого додумались. Даже целое Уложение, всеми странами принятое, сочинили. Я его даже читал, всё до последнего чиха прописано. Первая глава - самая длинная, про порядок перемещения, статей сто, не меньше, а вот про аренду - вроде бы шестая, не помню. Посмотри сама на досуге. Так что половина обозов на арендованных монетах ходит, а владельцы только прибыль подсчитывают.
  
  - Ничего себе у них тут законодательная база! Обязательно изучу. А много той прибыли?
  
  - Да стандартная десятина от доходов. Что, тоже решила бизнесом заняться? Если что - я готов поспособствовать.
  
  Ренар подвинулся поближе и проникновенно заговорил:
  
  - Понимаю, доходы у меня не такие, как у обозников. Но я здесь пока не раскрутился, расстояния большие, пока до той же Франции доберёшься, а про Японию и говорить нечего. Так что если...
  
  Василиса согласно покивала, потом отодвинулась, встала и пересела на другую сторону стола, ехидно посоветовав:
  
  - Голосок-то свой рабочий выключи.
  
  Не смутившись, певец дружелюбно улыбнулся и спокойно ответил:
  
  - Выключил. Он у меня самопроизвольно включается, ничего поделать не могу, так что ты мне напоминай. Не хочешь мне помочь - я тебе в столице парочку достойных купцов посоветую.
  
  Василиса хотела ответить, что помогать вообще-то никому не собиралась, самой бы кто помог - но не успела: по поляне разнёсся сногсшибательный запах жареного на углях мяса. Из-за угла вышел Мирон с огромной разделочной доской в руках, на которой грудой лежали шампуры с дымящимся мясом. За ним шествовал Мих с таким же импровизированным подносом, с двумя чуть обжаренными кабаньими ногами. Серый бежал рядом, иногда забегал вперёд и оборачивался, ревниво поглядывая на свою долю в пиршестве.
  
  Ренар бросился помогать и развил бурную деятельность: падающие с ног слуги были отправлены по домам, на ветку над столом повешена ярко горящая масляная лампа, расставлены тарелки и мисочки с непонятными соусами. Василиса непроизвольно сглотнула слюну и потащила к себе шампур.
  
  Некоторое время единственными звуками, нарушающими тишину, были мерное жевание и сладострастные стоны удовольствия за столом, да треск костей рядом с ним. Василиса одолела только три кусочка, и, откинувшись на спинку скамьи, обвела ленивым взглядом пирующую компанию. Самым колоритным, без сомнения, был Мих: змеедракон зажал в лапах уже практически голую кость и со смаком обгрызал хрящи, щурясь от наслаждения.
  
  Полюбовавшись на сюрреалистическую картину, Василиса поинтересовалась, ни к кому конкретно не обращаясь:
  
  - Интересно, а почему Горынычевым деткам нужно дань платить? А если не заплатить, что будет? Налетят и спалят?
  
  Ренар, с набитым ртом, прошамкал что-то типа "фза". Потом дожевал, и уже внятно объяснил: франшиза. Горыныч заскучал от перевозок, и решил заняться ресторанным бизнесом - поставил по всем трактам заведения под своим именем, а владельцев действующих уговорил тоже в сеть вступить. Так что платят за имя, да за поставки продуктов.
  
  Мирон согласно кивал головой, слегка помаргивая на незнакомых словах, потом дополнил:
  
  - Они, значит, свежатину привозят, рыбу там... И караванщики с большой скидкой заморский товар продают, потому как, - он назидательно поднял указательный палец, - оптом. Ну, и за имя, конечно, что не заплатить - ни один разбойник не позарится. А которые сами по себе - там бывает, налетают, особенно с тех пор, как Серого нашего...
  
  Он виновато посмотрел на Волка и замолчал. Волк сделал вид, что полностью поглощён кабанятиной, и ничего не слышит. А вот Мих заинтересовался:
  
  - А что там с нашим уважаемым начальником охраны? И правда, давно его в столице не видели.
  
  Ренар словоохотливо объяснил:
  
  - А выгнали его наши венценосные. Говорят, мол, мир везде и покой, никто на Тридесятое царство нападать не собирается, разбойников повывели, поэтому нечего деньги на войско бездельное переводить. Так что Серый наш может быть свободным и от трудов праведных отдыхать. Ну, намекнули, что отдыхать лучше не в столице, а где-нибудь на природе. Вот пару седмиц уже и отдыхает.
  
  Волк поднял голову и с деланным равнодушием добавил:
  
  - Вот только разбойникам забыли сообщить, что их больше нет. А как про меня молва разнеслась...
  
  Василиса сердито фыркнула:
  
  - Это мы ещё посмотрим, кто как отдыхать будет. Вот доберёмся до дворца, я тёзке своей и про Трудовой Кодекс объясню, с формулировками, и про честь с совестью...
  
  Ренар решительно поддержал:
  
  - А что, может получиться. Я, пожалуй, больше по дороге задерживаться нигде не буду, а прямо с вами во дворец махну. Пообещаю нашим прекрасным и мудрым пару песен про них сочинить, а ты - дурную славу по своему миру пустить - как миленькие обратно примут со всем уважением и на довольствие поставят как ветерана. Ась, а твой проводник когда объявится?
  
  - А кто его знает. Вроде бы, он во дворце ждать будет, а за мной утром кого-то из Горынычей пришлёт.
  
  Мих оживился:
  
  - А зачем присылать? Утро уже близко, а я уже здесь. Так что за милую душу вас прямо до дворца доставлю. Могу и бесплатно - таких-то знаменитостей. Потом буду хвалиться, что лично вёз и знаменитого Ренара, и страшную-опасную похитительницу котят. А можно я расскажу братцу, что у вас роман?
  
  Он состроил восторженную морду, что выглядело страшновато, и, подражая сорочьей скороговорке, зачастил:
  
  - Слушайте все, и не говорите, что не слышали! Похитительница-отравительница котят похитила и сердце нашего золотого голоса! Стража расследует, чем она его опоила...
  
  Мих ловко перехватил в полёте брошенный в него Ренаром шампур, без усилий свернул его в кольцо, надел на коготь и взвыл:
  
  - Колечко, на память колечко, теперь не свободно сердечкоооо... 1)
  
  Василиса рассмеялась:
  
  - Вот, значит, золотой наш голос, какую культуру ты в массы несёшь. Не стыдно?
  
  Ренар не успел ответить, как за него вступился Мирон:
  
  - А что, душевная песня. У меня Анисья всегда слезу пускает, когда слышит, и девки на посиделках её так жалостно запевают...
  
  Василиса потянулась и посмотрела на небо - вроде бы пока не светает. Надо хоть немножко поспать, а то завтра не проснётся. Повернулась к Миху:
  
  - А во сколько утром полетим? И Серый как же?
  
  Молодой Горыныч удивился:
  
  - А что утра ждать? Прямо сейчас и рванём, ещё до рассвета во дворце будем. А уж псину эту недокормленную я как-нибудь доволоку, я его и жирным возил - не замаялся. Мы вообще самые сильные - однажды вдвоём с братом целого слона перетащили, из порта в столицу. Понятно, что не на спине, а там помост специальный с клеткой сделали, так мы его лапами с двух сторон...
  
  Василиса прервала поток технических деталей транспортировки слона, и быстро согласилась:
  
  - И правильно, чего ждать, сейчас вещи соберу. Только ты потом со "Сказки-тур" деньги стребуй. Дядь Мирон, а мешочек какой-нибудь дашь, одежду сложить?
  
  Она вскочила и заторопилась к дому. Трактирщик тяжело поднялся и пошёл следом, ворча про неугомонную молодёжь. Вернулись они быстро, Волк даже не успел до конца обглодать кость. Мих начал инструктировать пассажиров о порядке погрузки и поведения на борту, помахивая для разминки куцыми крылышками. Василиса обняла Мирона, попросила передать поклон и миллион благодарностей Анисье, взобралась на услужливо подставленную лапу, немного потопталась на месте и спрыгнула обратно.
  
  - Что случилось, - ласково спросил Ренар, - испугалась?
  
  Василиса отрицательно помотала головой:
  
  - Пугаться раньше нужно было, когда я в эту авантюру ввязалась. А теперь чего уж... У меня идея появилась. Дядя Мирон, иди-ка сюда, разговор есть.
  
  Мирон с явно опаской приблизился, поглядывая на Волка, который старательно изображал, что он тут не при чём, но тоже побаивается.
  
  Василиса порылась в сумочке, вытащила монету со средней дырочкой и выложила на стол, затем посмотрела на недоумевающих зрителей и объяснила:
  
  - Что я буду в столице каких-то неизвестных купцов искать, время тратить. Дядя Мирон, примешь во временное пользование, со стандартной, то есть, с обычной оплатой?
  
  Трактирщик ошеломлённо застыл, подом подошёл к столу, робко протянул руку к монете, но отдёрнул, так и не решившись прикоснуться. Сбивчиво заговорил:
  
  - Да как же это, дочка... Да ведь я же.. А ты...
  
  Мих вмешался:
  
  - Дают - бери, а вот когда бить начнут... Давайте, быстро ряд пишите, и полетели. А то у меня смена час как закончилась, а ещё деньги сдавать. Так я до вечера не проснусь, а у меня в полдень полуфинал, и нам кровь из носу, а победить нужно.
  
  Василиса заинтересовалась:
  
  - А во что играете?
  
  - Как во что? Дракон-бол. Победители на Олимпиаду во Вьетнам полетят. А вьетнамские драконы - они ещё хуже, чем китайские, потому что...
  
  Дальнейший рассказ перекрыл рык Волка:
  
  - Отставить! Мирон, бегом за волшебным свитком, ряд писать будем. Есть у тебя в заначке? Хорошо. Мих, про вьетнамских ящеров потом расскажешь, и билеты нам с Асей на матч обеспечь. Ася, думай быстро, на каких условиях монету отдаёшь.
  
  Мирон вернулся чуть не раньше, чем убежал, вытирая подозрительно влажные глаза, положил на стол свиток и ручку с пером, поставил чернильницу. За ним широкими шагами подошла тётка Анисья, закутанная в узорчатую шаль. Примостила рядом поднос с графинчиком, четырьмя рюмками и двумя малыми мисами. На недоуменный взгляд девушки, пояснила:
  
  - А как же без этого! Ряд непременно обмыть нужно, хоть капелькой, а то не удержится, развалится.
  
  Условия Василиса выставила простые: договор на год, с автоматическим продлением, если никто из участников не откажется за месяц до срока. Но не больше, чем два продления, через три года - новый договор. Можно передавать любому из сыновей. Плата - десять процентов от прибыли, хранится у Мирона, пока деньги не затребует хозяйка или её доверенные лица. Доверенными были назначены Волк и Ренар, хотя по поводу последнего возникли некоторые сомнения - всё-таки не местный.
  
  Мирон судорожно писал, брызгая чернилами, изредка консультируясь с Волком по поводу пунктов Уложения. Закончил, вытер пот со лба, и передал свиток Василисе. Она быстро пробежала текст, дивясь витиеватому слогу, всё одобрила, и без напоминаний приложила палец. Следующий отпечаток оставил Мирон, за ним - свидетели. Волчья лапа перекрыла кусок текста, а Мих долго примеривался, и в итоге просто ткнул в бумагу кончиком обломанного когтя, оставив довольно чёткое изображение летящего дракона.
  
  Подняв свиток к лунному свету, Мирон встряхнул его, развёл руки в стороны и положил на стол два абсолютно одинаковых документа. Василиса с изумлением просмотрела один, потом другой, пробормотала, что Ксерокс может отдыхать, и убрала свой экземпляр в сумочку.
  
  Рюмки и мисы были торжественно наполнены и выпиты - в графинчике оказалась травяная настойка ядерной крепости. Василиса была затискана и зацелована Анисьей под нежное сопение Мирона. Ренар смотрел на эти нежности хмуро и задумчиво, Волк - с искренним восторгом, а Мих - с нетерпением.
  
  Однако отлёт пришлось ещё раз отложить - Василиса потребовала составить договор и с Волком, чтобы он въехал в столицу на законных основаниях, как её охранник, а то мало ли, что... Так что Мирон сбегал за новым свитком, а заодно пригнал сыновей с какой-то мудрёной упряжью, чтобы "девоньке лететь было удобно".
  
  Затянувшееся прощание закончилось после восклицания тётки Анисьи, что с сыновьями-то она Асеньку не познакомила, ни со старшим, ни со средним, вот они, красавцы, на Змея седло прилаживают... Ренар решительно вырвал девушку из объятий, закинул её Миху на шею, забрался сам, прихватив гитару и Василисин мешок, придержал за шкуру не очень ловко запрыгнувшего Волка.
  
  Проверил, как устроился сзади Серый, обнял Василису за плечи и крикнул:
  
  - От винта! Поехали!
  
  ______________________________
   1) Т. Овсиенко "Колечко"
  
  
  
  ГЛАВА 6. НОЧЬ ВО ДВОРЦЕ
  
  Большую часть полёта Василиса проспала, уютно устроившись на груди у Ренара. Естественно, уснула она не сразу - сначала был восторг полёта, окрашенный малюсенькой капелькой страха, и от этого сочетания хотелось петь, кричать, смеяться и танцевать.
  
  Когда Мих, присев, оттолкнулся от земли и взмыл в воздух, Василиса взвизгнула и вцепилась одной рукой в какой-то сомнительный кожаный ремень, а другой - в ногу Ренара, видимо, весьма чувствительно, потому что он тоже немузыкально взвыл. Отцепил Василисины пальцы, крепче обнял за талию, и начал нашёптывать всякие глупости - про облака, луну и радость полёта.
  
  Судя по всему, у Василисы уже выработался условный рефлекс на магический голос - она мгновенно пришла в себя, немного отодвинулась, и стала осматриваться. Мих уже набрал высоту и летел метрах в ста от поверхности, оставив верхушки деревьев, слившихся в темноте в огромные чёрные пятна, далеко внизу. Восторг накатил безудержной волной, когда они пошли над рекой. Луна светила сзади, и казалось, что под ними - поток расплавленного серебра. Мих, видимо, почувствовал настроение, и спикировал к самой воде, чиркнув лапами по поверхности.
  
  Правда, после того, как Василиса опять взвизгнула, а Ренар потребовал прекратить воздушное хулиганство, выяснилось, что причина опасного акробатического трюка была не столь романтической - в лапах у змея трепыхалась огромная рыбина. Мих повернул к пассажирам голову и с возмущением заявил:
  
  - Будете визжать и замечания делать, вот прямо сейчас её целиком заглочу и ни кусочка вам не оставлю. Поищете ещё ночью во дворце, чем перекусить.
  
  Ренар с демонстративным восторгом выразил изумление охотничьими способностями, идеальным зрением и мастерским маневрированием. Мих успокоился и даже на просьбу смотреть не назад, а вперёд, отреагировал вполне мирно.
  
  Луну закрыло облако, и земля внизу стала совсем неразличимой. Василиса зевнула, и, опасно изогнувшись, чтобы посмотреть назад, начала исследовать транспортное средство. Волк примостился прямо за Ренаром, во впадине между двумя гребнями, и, похоже, спокойно спал. Лениво шевелящийся змеев хвост терялся в ночной темноте, а крошечные крылышки совсем рядом с пассажирами бешено молотили воздух.
  
  До девушки наконец-то дошла вся бредовость этого полёта. Она повернулась к Ренару и спросила:
  
  - Слушай, а как он летает, без крыльев? Это какая-то антигравитация?
  
  Негодяй, естественно, воспользовался тем, что Василисе пришлось откинуться ему на плечо и поднять лицо вверх, и тут же, как бы случайно, повёл губами по щеке. После чувствительного щипка в уже пострадавшую ногу отстранился, и выдал ставшее здесь уже стандартным объяснение:
  
  - Так это же сказка. А так - никто не знает. Да по большому счёту, никого это особенно не интересует. Летает себе и летает.
  
  - Нет, ну даже в сказке крылья могли бы быть нормальные, хотя бы как у драконов. Вот помнишь, в "Аватаре"...
  
  - И аватаровские со своими крыльями никуда не полетели бы. У них там, судя по фанатским форумам, где-то в кишках электричество вырабатывается и таинственные дегравитаторы питает.
  
  Ренар устроил Василису поудобнее, наклонился к уху, и начал нашептывать:
  
  - Вот послушай: "если он расправит крылья, так в них тридцать шагов, а перья в крыльях двенадцати шагов; по длине и толщина их". Это Марко Поло про птицу Рух писал. А ещё кто-то вычислил, что у сказочного Пегаса, чтобы он мог летать, размах крыльев должен быть больше двадцати метров, как у хорошего самолёта. И древний летучий динозавр кетцелькоатль...
  
  Под монотонный убаюкивающий голос Василиса сначала задремала, так и не узнав, чем там занимался кетцелькоатль, а потом глубоко заснула. Во сне она мчалась верхом на пуме через бескрайнее ковыльное поле к далёким синим горам, над головой Пегас с гигантскими, закрывающими небо крыльями, гонялся за зелёно-оранжевым драконом, а сидевший на плече Тавин котёнок щекотал усами шею и нежно мурлыкал:
  
  Ищи меня за спиною, ищи меня в каплях алых,
  
  За звездами, за землею, ищи, что еще осталось.1)
  
  Потом горы резко приблизились, Пегас громко заржал и улетел, Тави с резким толчком затормозила, а котёнок слегка прикусил Василису за ухо и проорал неожиданным басом:
  
  - Слезай, приехали!
  
  От неожиданности девушка резко подскочила, и ударилась головой о подбородок склонившегося к ней Ренара. Потирая пострадавшие места, оба посмотрели на повернувшего к ним морду довольного Миха, и хором возмутились:
  
  - И зачем так орать?
  
  Мих начал возражать, но Ренар приложил палец к губам и прошептал:
  
  - Тшшш! А то сейчас весь дворец перебудим. Ты, вообще, чем думал, когда во внутреннем дворе приземлялся?
  
  Василиса огляделась. Справа и слева высились тёмные громады каких-то зданий с башенками, впереди - деревья и неясные очертания невысоких домиков, внизу, рядом с Миховой лапой - вроде бы фонтан.
  
  Во дворе было темно, только вдалеке болтался на ветру тусклый фонарь, да из-за занавешенных окон большого здания за спиной пробивался свет. Василиса с трудом сползла с Горынычевой шеи на землю - ноги затекли так, что она их почти не чувствовала. Если бы Ренар не поддержал - точно упала бы. Подобрав мешок с одеждой, она беспомощно огляделась - и где теперь искать представителей "Сказки"? Искать никого не хотелось, желание осталось только одно: добраться до кровати и рухнуть.
  
  Мих, поудобнее перехватив так и зажатую в лапах рыбину, наклонил голову, внимательно осмотрел девушку, и вынес заключение:
  
  - Сейчас заснёт. Ладно, рыкну погромче - вмиг сбегутся, бездельники.
  
  Ренар испуганно запротестовал:
  
  - Я же предупреждал, тише давай, не видишь, пир большой идет, увидят - сразу к себе затребуют, не отвертишься, - и показал на светящиеся окна.
  
  Мих понятливо кивнул, и тихо двинулся в противоположную сторону, к маленьким домикам. Ренар отнял у Василисы мешок, подхватил под руку и повёл следом. Но удача была не на стороне путешественников: на третьем же шаге Мих наступил на скамейку, которая развалилась с громким треском, а когда он развернулся, чтобы оценить ущерб - снёс хвостом чашу фонтана.
  
  Грохот и звон были не такими уж и сильными, так что во дворце никто не проснулся. А вот те, кто уже или ещё не спал, прекрасно всё услышали: распахнулись окна на втором этаже, сразу осветив двор и наполнив его смехом и разудалой балалаечно-дудочной музыкой.
  
  В оконном проёме воздвиглась массивная мужская фигура, начальническим жестом отстранила столпившихся сзади, наклонилась вперёд, вглядываясь в темноту, и радостно завопила:
  
  - Ренар, сукин лис! Наконец-то! Сколько можно по деревням таскаться, когда мы здесь скучаем! Давай быстро, поднимайся, у нас девицы тут...
  
  Ренар тяжело вздохнул, пнул Михову лапу, слегка поклонился, открыл рот, чтобы ответить, но не успел: мужчина высунулся из окна чуть ли не по пояс, не обращая внимания на крик из-за спины "да держите же его, сейчас опять вывалится", и живо заинтересовался:
  
  - Тааак, Мах, это у тебя что, никак осётр? Тащи его сюда, щас зажарим.
  
  Мих указывать на то, что его опять перепутали с братом, не стал, и воровато выбросил рыбищу за спину - мол, о чём вы, ничего у меня нет. Страдалица попала точно в фонтан, подняв тучу брызг, и там затихла - то ли с концами уснула за долгий полёт, то ли решила не привлекать к себе внимания.
  
  Появившийся рядом с крикуном женский силуэт придержал мужчину за пояс и истерично взвизгнул:
  
  - Ты зачем дохлую рыбу в фонтан бросаешь?
  
  За окнами столпился народ, перегородив свет, и Василиса с Волком, воспользовавшись моментом, начали тихонько отступать к деревьям, в темноту. Манёвр не удался: прервав шумную дискуссию о том, почему в фонтане нынче ночью нельзя будет купаться - из-за рыбы или из-за обрушившейся чаши - начальственный голос с радостным изумлением продолжил:
  
  - Так-так! А вы и девицу привезли! Туристка? Давайте её тоже сюда. Ренар, а она хорошенькая? Хотя - любую тащите.
  
  Он попытался ещё сильнее высунуться, но был удержан второй дамой, пришедшей на помощь первой. Василиса засомневалась - удержат ли: мужик сопротивлялся, а дамы активно пытались друг друга оттолкнуть. Выглядело всё очень забавно, как в театре теней, но только до тех пор, пока мужик не заговорил сладким сюсюкающим голосом:
  
  - А вот я заметил, что там кто-то серенький прячется, пушистенький такой. Зайчик? Котик? Нет? А кто же тогда?
  
  Выслушав летящие со всех сторон подсказки с преобладающим словом "бывший", он гордо выпрямился и поинтересовался:
  
  - А кто его приглашал? Никто? Я так и думал. Так что его нам здесь не надо.
  
  Опёрся руками о подоконник и заорал:
  
  - Вон его, вон! Стражааа!
  
  Волк отступил на шаг назад, чуть согнул задние лапы и напружинился.
  
  А Василиса внезапно успокоилась. Последние два года она подрабатывала помощником юриста в крупной фирме, и корпоративов с принудительным посещением повидала достаточно, так что навыки общения с нетрезвыми и раздухарившимися начальниками сработали автоматически. Она вышла вперёд, оттолкнув взбешенного Ренара, встала в пятно света, состроила максимально глупое лицо и с восхищением спросила:
  
  - Ой, а у вас рубашка у вас из настоящего китайского шелка, да?
  
  Естественно, рубашку в бьющем из-за спины свете было не рассмотреть, но не может же такой важный человек в холщовых ходить?
  
  Расчёт оказался правильным - жалко, что галстуки здесь не носят, с ними ещё лучше срабатывает. Но и так получилось нормально - мужик резко успокоился, огладил пузико и снисходительно ответил:
  
  - Не хватало мне ещё китайское носить. Нет, дорогая, это Версаче. Слышала? Хотя - если хватило денег сюда приехать, не могла не слышать. Вот так-то. Так что давай, поднимайся к нам, полюбуешься, рисунок - специально для меня делали.
  
  Василиса охнула и затараторила:
  
  - Я сейчас, быстренько переоденусь, не в таком же виде вам показываться. Только уж вы мне кого-нибудь пришлите, чтобы в терем мой отвели, и причесаться нужно. Да, и Волку моему чтобы поесть принесли, я его охранником наняла, а то по лесу разбойники бегают, а он какой-то недокормленный, так где было другого взять. Вот приду, и вы мне нормального посоветуете, тогда и этого выгоним, а пока пусть отрабатывает, у меня с ним ряд до завтра.
  
  Мужик снисходительно махнул рукой - мол, ладно, пусть трудится, убогий - и, обернувшись назад, что-то коротко приказал.
  
  На улицу выметнулась гомонящая толпа девиц в крайне легкомысленных сарафанах, облепила Ренара и потащила к дверям с выкриками про "Колечко" и "Город золотой". За ними степенно вышел толстый одышливый дядька в наспех натянутом кафтане, бесцеремонно разглядел Василису, небрежно поклонился и сделал знак следовать за ним.
  
  Он молча привёл их к дверям небольшого терема, открыл дверь, включил свет. Василиса вошла и огляделась: а ничего так, этнографичненько. Похоже на стилизованную под старину гостиницу в Мышкине, куда они осенью ездили всей группой - но намного чище. Потом перевела взгляд на свисающую с потолка люстру с хрустальными висюльками и удивилась:
  
  - А откуда здесь электричество?
  
  Сопровождающий, представившийся как Деян Силыч, старший ключник, радостно и очень информативно объяснил, что для дорогих туристов - всё самое лучшее. Потом ещё раз внимательно оглядел Василису, без приглашения уселся в кресло и спросил:
  
  - И какие у нашей достопочтенной гостьи планы?
  
  Василиса тоже внимательно оглядела толстяка, оценила умный взгляд маленьких глазок, утонувших в жире круглого добродушного лица, и спокойно ответила, что в ближайших планах - лечь спать, хоть бы на пару часов. В более отдалённых - утром отловить гида и стребовать с него все положенные блага и развлечения. А в совсем дальних - обсудить судьбу Серого Волка с имеющими право принимать решения. Потому как распространение в её мире молвы о горькой судьбине старого заслуженного воина может значительно снизить туристическую привлекательность данного направления, что отрицательно скажется на финансовых результатах...
  
  Толстяк согласно кивал головой, на канцелярских пассажах в оцепенение не впадал, на словах о финансовых результатах хмыкнул и предупреждающе поднял пухлую ладошку:
  
  - Понятно. Можешь не продолжать. На пир, значит, не пойдёшь. Потому и чернавку присылать не нужно, так? Ладно, выбирай любую комнату, проводник твой к завтраку прибудет, прослежу. А прочие вопросы завтра решать будем, утро оно вечера, сама знаешь.
  
  Тяжело поднявшись и направившись к выходу, он недовольно взглянул на Волка, всё время так и просидевшего у порога:
  
  - И нужно тебе было куда не следует встревать? А нам теперь разгребать...
  
  Он вышел на крыльцо, да так и застыл там: в комнату ворвался многоголосый шум из дворца, до той поры отрезанный массивной дверью, сменившийся чистым голосом Ренара:
  
  - А теперь - новая песня, специально для этого случая написанная.
  
  Зазвучала гитара, и Василиса, вроде бы, узнала аккорды. И действительно, пронзительным голосом бард начал выводить знакомые слова, за которыми последовал уже авторский текст:
  
  Мёpтвая змея не шипит,
  Hе щебечет дохлый щегол,2)
  Выгнанный Волк мимо татя ночного прошёл...
  Только что выгнанный Волк молча мимо татя прошёл...
  Ай-я-я-я-я-я-яй прогнали волка, прогнали волка, прогнали...
  Ай-я-я-я-я-яй ни за что, ни пpо что... 2)
  
  Деян Силыч с каменным лицом дослушал до конца припева, после которого певца, судя по доносящимся выкрикам, остановили. Дождался начала следующей, более политкорректной песни, и спокойно поинтересовался:
  
  - Сговорились?
  
  Василиса так же спокойно ответила, что нет, не сговаривались, а хорошие идеи умным людям часто приходят одновременно.
  
  Ключник взглянул на девушку с некоторым уважением, пробормотал, что, может быть, что и получится, и ушёл. Василиса закрыла за ним дверь, отрезав сладкоголосое пение, и посмотрела на Волка:
  
  - Ну, какую комнату выберем?
  
  Волк очень по-человечески пожал плечами и лёг у порога, отвернувшись к стене. Василиса открыла ближайшую дверь - комната как комната, вся в дереве, резьбе и вышивках, главное - что кровать на месте. Повернулась к спутнику:
  
  - Ты где спать будешь? Там в зале вроде бы диван большой, или можно ещё одну комнату открыть.
  
  Не получив ответа, она подошла, присела на корточки, потрепала по голове и ещё раз спросила:
  
  - Спать-то где будешь? Не на полу же, раз здесь столько лежбищ. Давай, перебирайся.
  
  Не поднимая голову с лап, тот буркнул:
  
  - Здесь останусь, нечего к хорошему привыкать.
  
  - В смысле?
  
  - В том самом, что выгонишь меня завтра, и буду опять по норам и буеракам...
  
  - Да кто тебе такую глупость сказал?
  
  - Ты и сказала, только что, Иван-царевичу.
  
  - По-моему, кто-то из нас сошёл с ума. И это точно не я. Где это ты Иван-царевича видел?
  
  Волк пробубнил в стену:
  
  - А с кем, по-твоему, ты во дворе общалась, и нового охранника просила подобрать?
  
  - И это пьяное хамло, что - Иван-царевич? Ну и страшные у вас сказки, однако.
  
  Она плюхнулась на пол рядом с мохнатой тушей и попыталась развернуть волчью голову к себе. Когда это не удалось, вскочила, пнула гигантскую серую спину и заорала:
  
  - Как же вы меня все достали! И что, по-твоему, я должна была этой скотине сказать, чтобы скандал остановить? И это вместо "спасибо"... А пошли бы вы все... лесом.
  
  Василиса развернулась и ушла в выбранную комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Там ещё что-то погремело и попадало, и наступила тишина.
  
  Серый Волк потряс головой, сел, ожесточённо почесал ухо задней лапой, побормотал про старость и тупость, и переместился к Василисиной двери, немного поскрёб её, не дождался ответа, свернулся клубком и уснул.
  
  Дверь Василиса не открыла совсем не потому, что так уж обиделась на недоверие. Причина была намного проще - ни перемещений Волка, ни царапанья девушка не услышала. Войдя в комнату и захлопнув дверь, она пнула стул, разделась, села на кровать, скептически осмотрела поднятую с пола кроссовку, запустила её в стену, и упала лицом в подушку, чтобы всласть порыдать. Но не получилась, потому что уснула она, до подушки не долетев, в ту же секунду, когда закрыла глаза.
  
  И за всю ночь - ни одного сна, хотя, сколько той ночи оставалось, рассвет занялся уже через час. В итоге проспала Василиса всего часа четыре, но проснулась неожиданно отдохнувшей и хорошем настроении, несмотря на то, что разбудила её активная перепалка за дверью: мужской голос настойчиво требовал его обладателя пропустить, а Волк решительно возражал и порыкивал. Судя по всему, гид от "Сказки-тур" объявился. Ничего, подождёт, она дольше ждала...
  
  Василиса с удовольствием потянулась, подивившись ласковой мягкости матраса - или это настоящая перина? - и задумалась, что же надевать. Выбор опять был небольшой - ничего, кроме белой юбки с блузкой для весеннего утра не подходило.
  
  Встав с кровати, она замоталась в покрывало, подошла к двери и прервала перепалку:
  
  - Всем доброго утра. А теперь извольте на улицу - я буду умываться-переодеваться.
  
  Она крикнула вслед удаляющимся шагам, что ждёт завтрак, и отправилась в душ. Ванная комната потрясала контрастом с окружающими плотницко-столярными шедеврами: сияющий кафель, сверкающий хром, и горячая вода! Из душа!
  
  Огромным усилием Василиса заставила себя вылезти из-под тёплых струй - только сейчас она поняла, как устала за вчерашний день: болели, кажется, все мышцы, даже те, о существовании которых она не подозревала.
  
  С трудом одевшись, она, постанывая и прихрамывая, выползла в зал, и с удовольствием обозрела накрытый стол: естественно, пирожки, что-то, напоминающее круассаны, блины, мисочки, плошечки, кувшинчики. На гида, вальяжно расположившегося за столом и макающего в сметану, а потом в варенье явно не первый блин, Василиса посмотрела с намного меньшим удовольствием - уж очень вид у него был наглый и пронырливый.
  
  Парень в попугаистом куцем кафтанчике с бейджиком "Веселин" приглашающе махнул рукой и с набитым ртом прочавкал:
  
  - Садись. Видишь, сколько тебе натащили.
  
  Дожевав, он уже более разборчиво продолжил:
  
  - Говорят, ты Иван-царевичу приглянулась, а потом его продинамила. Это зря, пользоваться надо, пока дают. Ты ведь по скидочному туру? Так и лови момент...
  
  Василиса опёрлась обеими руками о стол, наклонилась почти к лицу отшатнувшегося назад парня, и тихо, от перехватывающей горло злости, но очень чётко проартикулировала:
  
  - Встал. Вышел. Быстро. Ждёшь у крыльца. Молча. Пошёл!
  
  Выпрямилась, обернулась к Волку:
  
  - Серый, обеспечь.
  
  За процессом выдворения хама наблюдать не стала - хватило звукового сопровождения из грохота падения, угрожающего рыка и мата, заглохших за массивной дверью. Она спокойно уселась, брезгливо отодвинула мисочку с вареньем, заляпанным сметаной, критически оглядела сказочный "шведский стол", налила себе простокваши из запотевшего кувшинчика, не отрываясь, выпила чуть ли половину, и удовлетворённо вздохнула - то, что нужно, после вчерашних излишеств.
  
  Вернувшийся Волк робко посоветовал:
  
  - Ты бы блинов попробовала, там и простые, и с припёком...
  
  Василиса дружелюбно, но суховато ответила:
  
  - Так садись - или как тебе там удобнее, и завтракай. У нас на сегодня программа большая. Тебе что положить?
  
  Серый взгромоздился передними лапами на стол, немного подумал и выбрал блины с мясным припёком. Но есть сразу не стал, помялся, и виновато посмотрел на девушку:
  
  - Ты, Ась, уж прости меня. Я как услышал, что ты тоже выгонять меня собираешься, так ум и отключился. Если подумавши, я бы никогда...
  
  Василиса легкомысленно махнула надкушенным пирожком:
  
  - Проехали. Просто ты слишком мало меня знаешь, чтобы вот так доверять, ведь и дня не прошло, как мы встретились. Только имей в виду, что я своих не предаю. А ты - уже свой, компран?
  
  Волк фыркнул, с облегчением кивнул, и уже примерился пастью к первому блину, как во дворе раздался какой-то грохот, и даже через дверь стал слышен пронзительный голос гида:
  
  - Не пущу! Не положено в чужой терем!
  
  Василиса отложила недоеденный пирожок и с интересом прислушалась: судя по началу, второй день сказочного тура обещал пройти не менее бурно, чем первый.
  
  _______________________
  
  1) Канцлер Ги
   2) Запрещённые барабанщики "Убили негра"
  
  
  
  ГЛАВА 7. ДЕНЬ В СКАЗКЕ
  
  Спор за дверью закончился очередным падением чего-то тяжёлого, дверь распахнулась, и в зал влетела Инга - счастливая, загорелая, в цветастом платье до пят с оборочками и бантиками, и с зелёной косынкой на шее.
  
  - Ой, Васька, ты уже здесь! Нашлась! А нас придурок-гид не пускал. Вот не повезло тебе, у нас-то нормальный был. Сейчас расскажешь, где пропадала, только поем сначала, а то мы так и не позавтракали. Гриш, иди сюда, здесь такая поляна накрыта, Турция отдыхает.
  
  Григорий неторопливо вошёл, ногой оттолкнул что-то, мешающее двери закрыться, и улыбнулся:
  
  - Инусь, ты ещё Волка не заговорила?
  
  - Где волк, какой волк, - Инга отодвинулась от стола и завертела головой.
  
  Василиса рассмеялась:
  
  - Да вот он, за угол отошёл, чтобы тебя не смущать. Иди сюда, Серый, знакомься - Инга и Гриша, мои друзья. А это настоящий Серый Волк, который из сказки. Он меня, можно сказать, спас, и до столицы довёл, так что мы теперь тоже друзья.
  
  Инга заверещала и полезла к Волку обниматься. Григорий, загорелый, в светлых штанах диковатого фасона, свободной рубахе и такой же, как у Инги, зелёной косынке, похожий то ли на моряка, то ли на контрабандиста, с ласковой улыбкой понаблюдал за нежностями, освободил полузадушенного зверя и вежливо представился:
  
  - Григорий. Василисины друзья - мои друзья.
  
  Серый усмехнулся, обнажив клыки:
  
  - Да я как-то догадался, кто здесь кто, тебя уж точно Ингой не стал бы называть. А про имя Василиса, пока ты здесь, лучше забыть, она у нас нынче Ася.
  
  Компания разместилась за столом и начала делиться впечатлениями, забрасывая друг друга вопросами. Общий гомон остановил Волк, объяснивший засаду с именем - что вызвало изумление ребят и нервный смех Василисы.
  
  - Подожди, - возмутился Гриша, - но в турагентстве были обязаны тебя предупредить.
  
  - Обязаны, - согласилась Василиса. - Но забыли. За что и поплатились - я много чего с них за это стрясла, и деньгами тоже. Так что всё к лучшему.
  
  Инга вдруг начала истерически смеяться, вытирая слёзы, с трудом выговорила:
  
  - Ой, не могу, я ж теперь, когда дома буду к Ваське по имени обращаться, только о должности думать и буду, - и она опять захихикала. - Нужно для имени "Григорий" должность придумать, например, Главный Григорий - чего вот, только? О, курса!
  
  Гриша кивнул Волку - мол, не волнуйся, всё будет в порядке, и потребовал рассказа об остальных похождениях - ну, кроме истории с пумой и котёнком, о которой они уже наслышаны. Он стоически перенёс пинок Василисы и укоризненный взгляд Инги, по-сообщнически подмигнул второму мужчине в компании, и приготовился слушать.
  
  Историю Василиса изложила конспективно, не вдаваясь в детали и о монетах не упоминая, но она всё равно вызвала всеобщий восторг и завистливое восклицание Инги:
  
  - Умеешь же ты знакомых заводить! Всего полдня, а уже и Волк, и певец местный, и Горыныч, и даже Иван-Царевич!
  
  Василиса отшутилась:
  
  - Да, и ещё пума Тави.
  
  Она переждала смех и с притворной обидой заявила:
  
  - Вот вы про меня всё теперь знаете, а я про вас - ничего. Девица из "Сказки" утверждала, что вы то ли в Лиссе, то ли в Зурбагане. Разве это сказки? И как вы туда попали?
  
  Объясняли, перебивая друг друга, Волк и Гриша. Выяснилось, что сказочный мир - он был всегда. У каждого народа - свой. И когда эти народы начали между собой общаться, и чужие сказки читать, между сказочными странами тоже стало можно путешествовать. А потом то там, то сям стали неожиданно возникать новые сказочные миры, придуманные писателями. Какие-то просуществовали совсем недолго и то ли растаяли, то ли отсоединились и где-то там живут сами по себе. А некоторые появились - и без них уже мир и не представишь.
  
  Волк веско закончил:
  
  - Гринландия - такая же страна, как любая другая. Для туристов основной плюс - туда виза не нужна. Только что-то не очень они в Лисс рвутся. Хотя - "Сказка-тур" всего месяца три работает, так что ещё раскрутят. Сколько с вас содрали-то?
  
  Григорий слегка покраснел, искоса взглянул на Ингу, но сознался:
  
  - Да всё, что было, десять монет. Ну, я себе пять оставил, чтобы за гостиницу там... А остаток он согласился рублями взять.
  
  - И сколько этот добрый человек за пять туристических монеток взял?
  
  - Да всего две тысячи.
  
  - И ты, наверное, ему сказал, что у тебя больше нет?
  
  Гриша покраснел ещё сильнее:
  
  - Ну, да. Получается, что обманул человека. А сколько реально они стоят?
  
  Волк сморщил нос:
  
  - Ну, это смотря где менять. Если спешишь, да не у знакомых - так и целую вашу тысячу отдашь. А для своих - рублей семьсот.
  
  Инга встала и обняла совсем смутившегося парня:
  
  - Плюнь, Гриш. Мои деньги целы, ты ведь мне тратить не давал, так что гуляем. А ему наши копейки счастья не принесут, вот увидишь.
  
  Она чмокнула Гришу в макушку, цапнула очередной пирожок и продолжила:
  
  - И вообще, можно этого крысюка простить хотя бы за то, что он нам про Зурбаган рассказал. Вы даже не представляете, как это... Мы из двери вышли, и сразу - высокий берег, внизу - мачты и паруса, а за спиной - улочки, площади такие крошечные, потом - лестница на соседнюю улицу, за ней мостик ажурный. Проходишь через арку - а там сад, а за ним - обрыв, и внизу море крыш, розовых. И когда солнце на закате садится в море...
  
  Она тоже покраснела, запнулась и продолжила:
  
  - Ночевать хотели в "Весёлом страннике", как гид советовал, а там очень дорого. Но Гриша какой-то бабульке корзину тяжёлую поднёс, и она нас к своим соседям устроила. А приятель соседей, он контрабандист, такой романтичный, обещал нам постоянный пропуск организовать, чтобы мы в любой момент могли обратно вернуться.
  
  И, покосившись на Гришу, совсем нелогично закончила:
  
  - Так что мы решили пожениться.
  
  Григорий от этого заявления вздрогнул, пристально посмотрел на Василису, слегка пожал плечами и кивнул. Не успели стихнуть поздравления, как дверь распахнулась, и в зал торжественно вплыл Деян Силыч в официального вида кафтане в сопровождении двух суетливых мужичков весьма крючкотворского вида. Он внимательно оглядел компанию, довольно кивнул, картинно отставил ногу и официально объявил:
  
  - Василиса Прекрасная и Премудрая в неизречимой мудрости своей утвердила Серого Волка пожизненным советником главы Охранного Приказа, с назначением жалованья, прочего довольствия и прокорма, а также с предоставлением покоев во дворце и выделением слуг согласно должности. Подписано собственноручно две седьмицы назад, и Иван-Царевичем удостоверено. Вторым же указом, от сегодняшнего дня, писец Дворцового Приказа, Серого Волка своевременно о монаршей милости не известивший, от должности отрешён и батогами выпорот.
  
  Ключник протянул руку, передал Волку возникший в ней, как по мановению волшебной палочки, свиток, уселся на свободный стул, быстро сжевал пирожок, и уже нормальным голосом пожаловался:
  
  - Не нравится мне всё это. Что-то где-то мы упустили. Ну, посмотрим, как там обернётся. Так, а ввечеру Василиса Премудрая вас всех видеть хочет, чтобы, так сказать, тожественно объявить...
  
  Он тяжело поднялся, и, отдуваясь, пошествовал к двери. На пороге дождался, пока выйдут подручные, и вполголоса посоветовал:
  
  - Вам двоим, - кивок в сторону Волка и Василисы, - обязательно. А остальным - по желанию. Соберётесь - время продлим. Но лучше бы вовремя, не задерживаясь, домой отбыть. Потому как не все довольны тем, что наши туристы время по заграницам проводят, вместо того, чтобы к нашему морю-окияну...
  
  На крыльце ключник остановился ещё раз, погрозил кулаком вытянувшемуся в струнку гиду:
  
  - Смотри мне там, со всем почтением чтоб. По базару проведи, без этих ваших штучек, наловчились уже... И куда там захотят. А как завечереет - сюда проводишь с бережением, сам понимаешь, кто принимать и благодарить будет.
  
  Гид, имеющий уже не щеголеватый, а довольно помятый вид, внутрь не вошёл, затормозил на пороге, опасливо поглядывая на Гришу, поклонился и предложил любые развлечения, какие душе угодно: базар, полёт на Змее, выступление скоморохов, поездка к морю, базар опять таки же...
  
  Василиса заявила, что на Змее она налеталась на всю оставшуюся жизнь, Ингу воздушные приключения тоже не очень привлекали, она вообще летать не любила, даже к маме в Ригу ездила поездом, так что оставался только базар - к радости гида и огорчению Гриши. Правда, он немного утешился обещанием познакомить его с Михом и, может быть, даже на турнир попасть.
  
  Собрались быстро, и, шумно переговариваясь, пошли через огромный двор. Василиса оглядывалась по сторонам: вот полуразрушенный фонтан, его уже ремонтируют. Наклонилась проверить - естественно, рыбы уже не было. Интересно, кому она в итоге досталась.
  
  Два огромные терема, поставленные друг напротив друга, и соединённые галереей на уровне второго этажа, выглядели очень народно и сказочно, хотя были и не очень похожи на изображаемые в детских книгах и фильмах: не такие аляповатые, хотя буйство красок всё равно поражало.
  
  Волк охотно принял на себя обязанности гида:
  
  - Справа - главный дворец, Василисин, слева - поменьше, Иван-Царевича... Ну вот, как чувствовал, зря помянул...
  
  И действительно, резные двери малого дворца распахнулись, и во двор вышел Иван-Царевич, по-простому, без свиты, всего с тремя охранниками. И выглядел, к сожалению, совсем не так, как на том плакате - постарше, попухлее, попотрёпаннее. Инга тихо пискнула рядом:
  
  - А откуда здесь Басков?
  
  Волк и Григорий одновременно наступили ей на ноги - один на правую, другой на левую. Инга ойкнула и спряталась за Гришу. К счастью, эта пантомима прошла незамеченной, потому что Иван-Царевич, не отрывая взгляда от Василисы, расплылся в улыбке:
  
  - Как же долго вы, дорогая, переодеваетесь, чуть не целую ночь. А мы всё ждали-ждали... Но, должен признать, результат того стоил, вы прекрасны. И куда такая красавица в столь неподобающей компании собирается?
  
  - На базар, Ваше..., - она запнулась, и посмотрела на Волка.
  
  - Величество, - подсказал тот хриплым шёпотом, и с опаской оглянулся на окна соседнего терема.
  
  Василиса проследила за его взглядом, чуть кивнула головой, и продолжила капризным тоном маленькой девочки:
  
  - Ваше Величество. Чтобы найти достойное платье для вечернего пира. Но вы ведь не сможете меня сопровождать, у вас государственные дела, так что выбирать не приходится...
  
  Иван-Царевич расцвёл:
  
  - Так зачем же дело стало - и не нужно никуда ходить, сейчас купцов призовут - они сюда всё и принесут, во дворец ко мне. И подругу свою бери, и её приоденем, а то - как крестьянки ходите.
  
  Василиса восхищённо всплеснула руками, и заговорила, постепенно повышая голос:
  
  - О, как благородно! Но это, наверное, неудобно? Что скажет ваша супруга?
  
  Она оглянулась на приоткрывшееся окно, и перешла на восторженный визг:
  
  - А купцы точно придут? А они, правда, самое лучшее принесут? А мы...
  
  На самой высокой ноте к царевичу подбежала низенькая старушонка, как будто выросшая из-под земли, и дёрнула его за полу кафтана.
  
  Иван-Царевич погрустнел, скомкал разговор обещаниями "непременно, как только - так сразу", и поспешил к главному терему. Охранники рысцой последовали за ним, при этом не столько следили за безопасностью, сколько с откровенной неприязнью пристально смотрели на Волка.
  
  Глубоко вздохнув, Василиса беспечно махнула рукой и пошла к воротам, несколько раз машинально дёрнув плечами - не оставляло ощущение неприятного липкого взгляда между лопаток. Но оглядываться не стала, вместо этого спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
  
  - Интересно, а в каких-нибудь сказках демократия есть? Может, в следующий раз - туда?
  
  Григорий рассмеялся:
  
  - Только в страшных. Вроде бы, обращаться с хамами при чинах и деньгах ты не в царском дворце научилась?
  
  Девушки ответили практически хором:
  
  - Разве этому учатся? Мы слабые, трепетные, беззащитные, так что оно само приходит, инстинктивно...
  
  Из-за спин раздался радостный голос:
  
  - Что там приходит инстинктивно? Я тоже хочу, чтобы ко мне пришло!
  
  Инга обернулась первая и восторженно закричала:
  
  - Не может быть, это же Лис!
  
  Ренар обречённо вздохнул и сознался:
  
  - Да, это я.
  
  Гид, который всё время уныло и обиженно плёлся сзади, протолкался вперёд, и они с Ингой и проходившими мимо тремя девицами юного возраста начали брать барда в кольцо.
  
  Положение спас Григорий - он не дал кольцу замкнуться, приобнял Ренара за плечи, закрывая своей массивной фигурой от окружающих, и решительно повёл вперёд, приговаривая:
  
  - Ты не переживай, у Инги сейчас пройдёт, на неё временами накатывает, а так-то она нормальная.
  
  Василиса с Волком догнали парочку, а местные красавицы остались стоять на месте, приоткрыв рты - мир патриархальный, соответственно, и фанатки не такие назойливые. Инга пристроилась рядом с женихом, и, с обожанием глядя на Ренара, начала скороговоркой перечислять, на каких его концертах она побывала.
  
  Когда описание дошло до сцен закидывания певца трусиками и лифчиками, Григорий с интересом к ней повернулся, а Ренар заметно помрачнел, и объяснил:
  
  - Поэтому я репертуар и поменял, на новый не так бурно реагируют.
  
  Инга решила оправдаться:
  
  - Так это всё было до того, как мы... И вообще, я ничего не кидала, что я, ненормальная? Там девицы из первых рядов в основном тебя забрасывали, а я ни разу туда не пробилась...
  
  Все дружно рассмеялись, а она, сообразив, что сказала что-то не то, покраснела и надулась.
  
  Гриша усмехнулся, повернулся к Ренару и доверительно сообщил:
  
  - Я вот тоже никогда на концертах всяких звёзд трусами не кидался. Хотя пару раз даже в первых рядах был. Интересно, почему бы это?
  
  Бард ответил таким же тоном:
  
  - Так ведь и голой грудью дамы трясли, хотя некоторым и не стоило бы. А вот мужики - нет, ни разу не видел...
  
  Они переглянулись, засмеялись и обернулись к спутникам:
  
  - Всё, вроде бы пришли.
  
  И действительно, до собственно базара оставалось пройти ещё сотню шагов, но его близость уже чувствовалась: улица была заполнена народом - сновали разносчики кваса, воды, бубликов и неизбежных пирожков, кричали зазывалы, передвигались толпы народа с корзинами и мешками. Правда, большинство шло от базара - время уже было к обеду.
  
  Пока Василиса на ходу объясняла Серому, кто на концертах чем в певца кидает, отчего он пару раз садился на хвост и неверяще тряс башкой, компания дошла до ворот. Гид опять оживился, и завёл, видимо, традиционную для своих коллег из любых миров песню про лавки серебряных и золотых дел мастеров, начав деликатно подталкивать девушек куда-то влево. Традиционно же не нашёл отклика у мужчин и переместился назад.
  
  Базар с первых шагов потряс безумием красок и мельтешением людей. Прилавки, столики, расстеленные прямо на земле полотна завалены грудами овощей, которые через десяток шагов сменяются фруктами. Продавцы - всех рас и цветов кожи. Вот толстый китаец в шёлковом халате, расшитом аистами и тиграми, протянул девушкам гроздь винограда, улыбаясь так, что его узкие глаза совсем скрылись под веками.
  
  Рядом, через проход, от дверей крошечного трактирчика им машет рукой смуглый красавец, краем глаза продолжая наблюдать, как два мужика прилаживают над входом вывеску "Гаэтано и Горо. Пицца и суши". Инга тут же захотела суши, а Ренар пробормотал, что он от пиццы бы не отказался, и Серому, наверняка, понравится... Но оказалось, что заведение пока не работает, откроется только через седьмицу - в "Сказке-тур" обещали, что как раз самый сезон и начнётся.
  
  Красавец, назвавшийся Гаэтано, позвал своего японца-партнёра, который появился вместе с женой - высокой пышнотелой красавицей. По-русски он говорил так себе, но сумел объяснить, непрестанно кланяясь, что, как пятый сын, был отправлен на заработки в дальние края, вместе с младшим братишкой, Хэчиро. Брат в кулинарии не очень силён, но деньги зарабатывает хорошие - на кулачных боях. Правда, дерётся он не то, чтобы кулаками, но почти всегда побеждает. Пока только два раза проиграл. А он вот, по совету старшего ключника, партнёра нашёл. И жену вот, тоже...
  
  И вообще - здесь хорошо. И совсем безопасно, если, конечно, по лесам не ходить, не то, что дома: там намного, намного больше всякой опасной нечисти. Один лишь демон Рокурокуби со змеиной шеей чего стоит - как раз перед отъездом выяснилось, что их сосед - такой оборотень и есть, у двух прохожих успел кровь выпить, пока не поймали. Начнёшь ухаживать за девушкой, а она паучихой Йорогумо окажется, или вообще Хари-онна с волосами-щупальцами - сожрут и не поморщатся. Вот потому-то он дома так и не решился жениться, а здесь, - Горо с обожанием посмотрел на супругу - только увидел, и сразу...
  
  Тем временем, вокруг хозяйки крутился гид, пытаясь уговорить её на регулярную выплату маленькой, совсем маленькой денежки - а уж он ни одного туриста мимо не проведёт. Вот и сейчас ведь - привёл! А так могут и не заметить, мимо пройти, да и вообще - им же интереснее будет местного попробовать - пироги, там, пельмени... Хозяйка с интересом слушала, кивала головой, потом задала вопрос по существу:
  
  - А если в лоб?
  
  Горо услышал явно хорошо знакомые слова, развернулся к гиду и напрягся в весьма характерной позе. Жена одной рукой ему успокоительно махнула, а другой легонько толкнула предприимчивого деятеля, от чего тот отлетел к ближайшему прилавку и еле удержался на ногах. В итоге путешественников всё-таки напоили слабеньким вином и накормили лепёшками непонятной национальной принадлежности.
  
  Горо всё переживал, что саке ещё не готово, угостить дорогих гостей, но скоро будет, и отличное - он ведь и Тануки-помощника с собой привёз. На просьбу посмотреть на зверька, давшего своё имя большей части московских суши-баров, и, как было понятно, его потискать, с поклонами отказал - не привык он ещё, дичится. Вот в следующий раз приедете...
  
  От дальнейших бесцельных блужданий по базарным рядам у Василисы начала кружиться голова. Краем уха слушая активно обсуждаемую мужчинами тему о грядущих выступлениях Ренара в новом заведении, что гарантированно обречёт его на популярность и у местного населения, она пыталась увидеть и услышать всё сразу.
  
  Вот вдалеке раздаётся детский смех - в вертепе разыгрывают очередное представление; вот слева зазвучала быстрая звонкая дробь - медник, в окружении сияющих кувшинов и блюд, выколачивает замысловатый узор; ткани, подушки, расписные горшки, оружие, упряжь...
  
  Естественно, мужчины застряли возле мечей - еле удалось оттащить, одновременно отбиваясь от настырной цыганки, которая, подчёркивая, что никакая она не цыганка, а настоящая сербиянка, пыталась рассказать Василисе про скорую дорогу дальнюю...
  
  Василиса со смехом отговаривалась, что про свою дорогу она и так всё знает, после экзаменов к отцу поедет, а уж ручку ей серебрить и совсем уж нечем.
  
  Цыганка ныла, что всей правды самой не узнать, а много она и не попросит, хватит самой бросовой монетки, хоть старой, хоть дырявой. Услышавший последние слова Волк насторожился, сербиянку оттёр в сторону, и повёл народ за угол, к небольшой площадке, вокруг которой толпились возбуждённые мужики.
  
  По раздающимся выкрикам стало понятно, что как раз здесь и проводятся кулачные бои, на которых подвизается братишка нового знакомого. Мужчины окружили девушек и аккуратно протиснули их через толпу, в первые ряды.
  
  Бой, похоже, только начался, но продлился недолго. Не успел огромный медведеподобный мужик, расставив в стороны ручищи, сделать и трёх шагов в сторону противника, невысокого черноволосого юноши, как тот, в лучших традициях Джеки Чана, без малейшего напряжения взмыл в воздух и впечатал босую пятку сопернику в лоб. Потом перекувырнулся в воздухе и приземлился в полной боевой готовности. Гигант пошатнулся и сел, потом лёг. Правда, пролежал недолго - довольно быстро поднялся, потирая лоб, облапил противника, чуть не придушив, похлопал его по спине и громко заявил:
  
  - Молодца!
  
  Распорядитель ссыпал парню в подставленный мешочек кучу монет, и поинтересовался:
  
  - Ну, кто следующий против Хэчиро?
  
  Григорий оглядел толпу, досадливо щёлкнул языком, и попенял Ренару:
  
  - Смотри, все девицы, какие есть - с цветами. А наши - как сироты убогие. Давай-ка им тоже по букетику купим, я тут недалеко цветочницу видел.
   Он чмокнул Ингу в макушку, Ренар тут же проделал то же самое с Василисой, но промахнулся - попал в щёку, и парни исчезли. Волк саркастически хмыкнул и расположился между девушками и толпой - охранять.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"