Над гладью ледяных пустынь планеты Мерран носимся мы, бесплотные духи-защитники.
Наш океан давным-давно застыл под белой корой. Человеческая Империя поглощена потоком времени и циклов Вселенной. Но звезда Апри всё ещё светит, отдавая тепло во тьму космоса, где уже некого согревать. Планеты Мерран и Атум по-прежнему кружатся в танце затмений, отмеряя года, которые некому считать. Ушли в небытие люди, что сотворили нас. Лишь память о них не дает упокоиться и выпасть кружевными кристаллами на немногие свободные островки. Мы бредим снами о человеческих жизнях, трепетных и странных.
Песни разносятся далеко над белыми просторами. Тщетно ищем мы старые храмы под толщей ледников... Но тише! Что это за звук?
Неужели планета снова ворочается во сне и вспарывает холодный панцирь? Не развалины ли это огромной башни, что тысячи лет назад поглотил океан и лед? Мы бесплотны, мы можем нырнуть туда, в темные глубины, увидеть давно забытое и прожитое. Что же поведает нам она, Праматерь духов, вечная беглянка от собственной сущности и судьбы?...
Книга 1. Сбитый ритм
Когда алые звезды Колесницы зашли за силуэт гелиевой вышки, на подоконник залез почтовый варан. Вцепился остатками пальцев в трещины и выбоины камня. Замер. Механическая начинка почтальона стрекотала так громко, что услышать её работу смог бы даже простой человек. Тянуло горьким запахом перегретого масла.
Раздался шелест. В темноте уровень песка не разглядеть, но по сухому, нарастающему шелесту ясно: до конца колбы всего-ничего. Я резко перевернула часы, изо всех сил стукнув каменным основанием по столу, за которым сидела. Что могло настолько задержать письмо?! И кто покоцал верткого механического посланника так, что он вот-вот взорвется?
Почтовый варан смотрел на меня, а я на него. Дрожал воздух над раскаленной металлизированной кожей. Под ней, в капсуле из растительного стекла - кусочек пергамента, а на нем - жизни, судьбы, деньги. Все здесь, рядом, только протяни руку... и получишь взрыв, загаженную комнату, ожог до кости и пепел вместо послания.
Я вздохнула, стараясь успокоиться. Ждала столько времени, подожду и сейчас.
За окном на вершине гелиевой вышки показался язычок бело-голубого пламени. Небольшой поначалу, он быстро разросся. Полыхнув до середины конструкции, резко погас. Выброс? Рядом с поместьем самого влиятельного рода Варсума? Как мило. Надо поутру сказать Старейшине Балию. А то распустил работников! У нас вот тоже с мелких проказ начиналось, и где теперь Сетер?..
Сетер. Сколько же прошло зим? Пять? Шесть? Десять? Как давно полыхали усадьбы знати, деревни и города, по которым катался бунт? Кажется, только вчера. Только вчера повстанцы захватили огненные установки и начали равнять с землёй всё, до чего могли дотянуться. Только вчера я выбрасывала в огонь тряпки, пропитанные тем, что могло стать выродком от полутора десятка отцов. Только вчера мне едва минуло двадцать, и я, сама того не ведая, навела убийц на наше с отцом очередное убежище...
Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Вернула мысли в нынешний момент. Сетер давно под новой властью. Мне двадцать три зимы и два сезона. Сейчас я в княжестве Варсум, живу у дружественной семьи. Здешние слуги и знакомые считают меня дальней родственницей из знатного, но обедневшего клана, которая живет из милости, в надежде найти жениха и получить брачный выкуп 'за кровь'. Нормальная такая легенда, ничего необычного. Жизнь портит только моя неизбывная, врождённая потребность называть жопу жопой, плюя на правила и этикет - ненавижу лицемерщину. В этом смысле зимы, проведённые в бегах, вдали от света, оказались чуть ли не самым светлым временем жизни. Если бы простолюдины могли использовать свежую, а не переработанную воду, и - главное - держать рабов, я бы сто раз подумала, прежде чем начинать авантюру с возвращением и переворотом. Но теперь поздно. Клятва крови принесена, нужные люди привлечены, сеть раскинута, деньги собраны...
Деньги! Боги, надо хоть намек оставить на то, куда я казну перепрятала! А то случись что со мной, все пойдет прахом. Так нельзя. Слишком много сил потрачено и крови пролито.
Кстати, о крови.
Наплевав на маскировку, зажгла ночник и присмотрелась к почтовому варану. Бока, обтянутые тёмной чешуйчатой кожей, вздымались и с присвистом опускались: один быстрее, другой медленнее. Между задними лапами подрагивал остаток хвоста. Попытка перехвата, без сомнений. Боги. Всё-таки добрались?..
Запах масла усилился - перегретый механизм начал охлаждаться. Но перепад температур оказался слишком велик: на теле варана появились тонкие светящиеся трещины. О нет, только не самоуничтожение! От мысли бросило в жар. Сердце застучало. В такт ему заволновалось окружающее пространство. Шарик огня в ночнике затрещал. Спокойно, спокойно. Только взрыва ещё не хватало.
Я несколько раз вдохнула и выдохнула. Затем отодвинула лампу и перегнулась через стол. Шипя и ругаясь, одной рукой цапнула варана поперёк спины, другой вынула из ящика нож для писем. Подвывая сквозь сжатые зубы, извлекла из брюха почтальона закопченную капсулу с посланием. Вовремя: мои прикосновения усилили нестабильность, растительное стекло начало размягчаться. Ещё немного, и письмо бы сгорело.
'По несравненным замкам ночи, змеи уползли в храм великой истины. Ниспосланный облаками дар догорает в горшке. Пепел и снег. Аспид', гласили чёрные клинышки. Буквы абсолютно ровные, выведенные по трафарету, и только последнее слово - от руки. Наискосок, Сетерской вязью, зачеркнуто жирной чертой.
Распотрошенный варан взорвался и начал гореть, рассыпая зеленые искры. Зеленые! Я схватилась за флягу, но передумала. Зажралась совсем. Тратить чистую питьевую воду на пожар! Лучше создать домашнюю Цепь, и дело с концом. Даром что ли мою бабку камнями забили, как Проклятую. Медальон один и остался.
Сказано-сделано. Я поскоблила браслет ножом для писем - для Зеленого пламени золото прекрасный катализатор - и подергала микронити пространства, слегка меняя плотность. Огонь пшикнул, стал оранжевым. Удостоверившись, что горение стабильно, я обработала обожженную руку заживляющей мазью и вернулась к письму.
Так. Если верить посланию, всё движется по плану. Осталась малость - привезти 'гостинец' из Варсума. Время не ждет: Аспида уже нет. Интересно, когда и как его убили? Хотя, может, просто несчастный случай - с этого обалдуя станется, даром что бастард покойного князя. Характер от старого козла унаследовал по полной. Даже помер не вовремя. Ладно, справимся.
Я потрясла остатки капсулы. Где же погребальный фетиш? Брачный контракт, опечатанный Верховным жрецом Небесного храма - не любовные клятвы простолюдинов на весеннем празднике. У Высоких все по протоколу. Всегда. Супруги обязаны проводить друг друга в последний путь. Любым способом. В любом виде: мумия, палец, ко...
О боги.
Я провела ладонью по пергаменту. Тонкий, мягкий. Не верблюжий, не воловий, не свиной. Даже на ящерицу или змею не похоже, из животного такой не сделать.
Из горла вырвался смех - нервный, на грани истерики. Долго же до меня доходило! Вон, в углу - пятно, похожее на скрещенные копья. Обвела его указательным пальцем. Аспид терпеть не мог, когда я так делала. А я ненавидела, когда он прикасался ко мне. Потому, что после событий во время переворота...
Пламя, пожиравшее останки варана, затрещало. Так, всё. Нашла, о чем думать. Сейчас надо провести ритуал, а потом уже мозги себе выкручивать.
Сглотнув комок, вынула из нашейного медальона колечко черных волос. Завернула волосы в письмо, бросила всё в огонь. Вспышка. Комок рассыпался пеплом, оставив после себя запах погребального костра.
Отведя взгляд от пламени, я снова вздохнула. Поглядела на невидимый в темноте потолок. Интересно, у стариканов хватило ума не разглашать? Додумались ли достать из канавы похожего на Аспида крестьянина? Конечно, проблемы с такой 'куклой' будут, но потом, когда отвоюем столицу... а пока народу нужно предъявить чудом выжившего наследника, который будет махать ручкой с балкона, раздавать милости, толкать выученные речи, гарцевать перед строем. Я на эту роль точно не гожусь: меня хорошо знают, и всем известно, что кровь хоть и очень высокая, но всё равно не княжеская, да и 'с душком'. Но главное - 'заводить' войска статным видом и речами в разы трудней, чем обращаться с оружием. Особенно, если ты, внезапно, женщина.
Останки почтового варана прогорели. Я смела их в ящик для 'животного' пепла. Плотно закрыв крышку, убрала прочь: пригодится как катализатор для домашних цепей Огня. Ну что же, теперь - к Старейшине Балию. Час неурочный, конечно, но до утра не терпит. К тому же у старикана бессонница.
Я погасила лампу и направилась к двери. Остановилась, прислушалась.
По ту сторону кто-то дышал.
Здесь, в одной из самых старых усадеб на планете, двери были деревянные и сильно глушили звук. Но даже через доску в два пальца толщиной я прекрасно слышала пыхтение, отфыркивание, судорожные глотки воздуха. Хм. Вряд ли убийца. И всё равно надо быть начеку.
Раздался стук: три длинных удара, пауза. Три коротких. 'Срочное дело'. Ну-ну.
Заведя одну руку за спину, я взялась за кинжал, что всегда носила в складках одежды. Стук повторился. Подождав три удара сердца, резко открыла дверь.
- Госпожа В-а-я-а-а-а-а! - к моим ногам кто-то шмякнулся и едва слышно выругался.
Судя по голосу, личный посыльный Старейшины Балия. В следующий миг парень вскочил, затараторил:
- Госпожа Вазия! Хозяин зовёт! Срочно! Проклятые в храме Истины! Вас ждут в алой гостиной! Быст...
'Проклятые в храме Истины'. Придумают же пароль!
- Быстро только кошки любятся, - фыркнула я, забирая со стола ночник, - пошли.
Не смотря на богатство семьи Бассар, свет в коридорах здесь не горел. Никогда. Тусклой ручной лампы едва хватало, я то и дело спотыкалась и шипела. В другой ситуации я бы погасила светильник - не смотря на ночное время, света от огромных окон достаточно, однако сейчас, после известия о смерти Аспида, решила, что безопаснее держать при себе живой огонь - в случае чего будет, чем отбиться. До бабкиного медальона-то в одно движение не дотянусь, больно хорошо припрятала.
Усадьбу строили многие поколения Бассаров, и каждое вносило что-то свое. В итоге, вместо аккуратного двухэтажного строения с колоннадой, получилось четырехэтажное нечто, похлеще лабиринта в храме скорпионов.
Преодолев несколько лестниц и без счета поворотов, мы оказались в зале-галерее. Одна из стен отсутствовала, вместо нее потолок держали тонкие колонны. Выходило своеобразное окно на сад с деревьями. Настоящими деревьями, высотой с человека, если не больше. Немыслимая роскошь даже для оазиса над водохранилищем! Все-таки довыпендриваются Бассары когда-нибудь...
Он остановился так резко, что я чуть не налетела на костлявую спину. Но возмущение застряло в горле, когда я проследила, куда указал парень. Галерея находилась на втором или третьем этаже, выше крон деревьев, поэтому обзор отрывался прекрасный. По безоблачному небу двигался светящийся диск размером с подушечку мизинца. Диск летел очень плавно, но бодро, и постоянно менял оттенок от насышенно-голубого до изумрудно-зеленого.
Посыльный задрожал, начал бормотать молитвы. Здесь, в Варсуме, Царицу считали предвестником бед. В моем родном Сетере - знаком перемен, а худшему или к лучшему - зависит от тебя. О том, что на самом деле это 'явление богов' - лишь неприкаянный осколок удивительной техники, которая позволяла Древним летать в пространстве за небесами, и секреты которой утрачены навсегда, люди вспоминать не желали. Еще бы! Куда удобней свалить беды на безмолвный шарик, чем задницу от циновки оторвать.
- Так, у кого здесь кошка родит? - гаркнула я на посыльного, - мы срочно к Старейшине бежим, или на звездочки любуемся?
- Да! А! Простите! - парень вытер нос рукой, отвернулся от 'окна', и быстро зашагал прежним курсом, старательно глядя под ноги.
Я усмехнулась. Нашла взглядом Царицу - она уже скатывалась к далекому зареву над городом Варса, столицей Варсума. Летела туда, где далеко-далеко на востоке лежит Сетер. Как же я хочу домой, боги...
- Пусть все устроится. Боги, дайте снова обрести дом... - вырвалось вдруг.
Тфу, дура! Хорошо, что шепотом. Громко кашлянув, я поспешила за посыльным.
Вскоре мы дошли до Алой гостиной. Название не имело отношения к цвету самой комнаты: обивка кушеток, циновки, ковры - всё обычное, черно-бежевое, хоть и из дорогих материалов. Огонь в светильниках и ароматницах тоже зажигали обычный комнатный, то-есть, Желтый. А вот стекло настенных ламп сделали красным, да ещё и рельефным, поэтому на всем лежали алые блики, и казалось, будто ты находишься внутри огромного бокала вина.
Сейчас гостиная напоминала улей: собрались все старшие мужчины и женщины рода Бассар. Именно эти люди руководили княжеством Варсум, тихо, исподволь, склоняя местный Совет к нужному решению. Прошлой зимой они долго не верили, что остатки знати разорённого Сетера всё-таки собрались отвоёвывать землю обратно, да не просто собрались, а уже начали активно действовать. Но с прошлой зимы многое изменилось. Например, то, что большая часть войск подтянулась на берега Песковорота - огромного подземного озера в самом центре солончаковой пустыни на юге Сетера. Осталось только дать отмашку. И объявить о поддержке Варсума.
- Ночь добрая, - кивнул Намбий, - рад приветствовать, не смотря на неурочный час.
Красный, потный, в халате на голое тело, он совершенно не походил на степенного богатея, каким обычно выглядел. Остальные Бассары тоже явно были не в себе, даже лысый, как коленка, старейшина Балий. Глядя в пламя ритуальной масляной лампы, что стояла перед ним на столе из серебристого песчаника, глава рода Бассар перебирал узловатыми пальцами чётки из черепов ящерки пхи, символа бога Молчания. Рядом с лампой стоял ещё один череп пхи, только выточенный из камня. Пространство вокруг едва заметно подрагивало. Ого, какой мощный Молчальник! Такого на княжеский зал хватит, не то, что на рядовую гостиную.
По левую руку от Балия стояла его старшая дочь, которая по возрасту годилась мне в бабки, по правую руку - младший внук, мужчина примерно моих лет. Ещё несколько Бассаров стояли поодаль, беседуя о домашних делах - то ли о пелёнках очередного правнука, то ли о порке нерадивого раба.
В стороне ото всех, на полосатой кушетке сидела молодая девушка в пыльной одежде и дорожных сандалиях. Короткие черные волосы едва скрывали уши, были прилизаны волосок к волоску и залиты воском - шлем, а не прическа. Ни расчесать такое, ни растрепать. Хорошее решение для посланников, особенно, если ехать долго и без отдыха. Только вот спину девушка держала слишком уж прямо для человека после длительного путешествия в седле.
По бокам от посыльной стояли крепкие ребята, все в пыли. Складки длинных, до колен, туник, падали свободно - ни ремней, ни тог, ни перевязей. По нескольким разрезам и характерным 'оттопыркам' в районе подмышек, угадывалась прикрытая амуниция. Охранники? Хм. Важное послание, значит.
- Ну, все в сборе, - сказал Намбий, и погладил череп-Молчальник.
В глубине каменных глазниц появились огоньки, на пределе слышимости загудело. Я почувствовала, как на гостиную опустился купол подвернутого пространства. Теперь ни звука не донесется до любопытных ушей.
- Мы готовы. Прошу вас, - обратился Намбий к посланнице.
Та поднялась. Стол, за которым сидел старейшина Балий, находился от неё в двух шагах, но девушка обошла его и встала с другой стороны, так, чтобы все могли её видеть. Двигалась посланница несколько сковано, не отнимая левую руку от живота. В правой - зажаты такие же чётки из черепов пхи, как и у старейшины Балия.
- О мудрейший из старейшин Варсума, - посланница склонилась, - боги этого мира и следующего вещают...
Я почувствовала рябь пространства - тонкую, едва заметную, какой покрывается вода в умывальной чаше, если мимо дома скачет конница. Или грохочет установка переносного огня.
Посланница отняла руку от живота. Сделала круговое движение пальцами, словно раскрыла невидимый веер. Охранники у стены закрылись пространственными щитами. Свет замигал, из светильника под потолком сыпанули искры.
Я отскочила. Рухнула ничком, закрыв голову руками.