Аннотация: Может быть, утро и впрямь вечера мудренее... Рассказ выставлялся на БД-5
Я иду.
Поздний-поздний вечер, для нашего спального района вовсе - глубокая ночь. Одиночество. Далёкие глухие звуки объездной дороги и мерное постукивание колёс электрички с очередным порывом ветра. Где-то тявкает собака. Звон разбитой бутылки из-под пива, нестройная и внезапно оборвавшаяся песня-вопль, резкий мат из подземного гаража. И заливистая песнь соловья с речушки-ручейка-канавы. Но всё это не здесь, не рядом - рядом гулкий перестук каблучков, словно лошадка скачет.
Никого.
Я иду.
Темно. Очень. Фонари на этой дороге отродясь не стояли, даже и не предполагались. Но путь знаком до мелочей - сколько тут хожу! Сколько помню. И не помню - тоже. Сверху, из удивительной синевы неба смотрит четвертушка луны. Звёзд не видно, и только Венера укоризненно подмаргивает мне. Венера не любит одиноких... наверное, оттого, что сама одна.
За спиной неширокая, но по утрам и вечерам довольно оживлённая улица. По ней и сейчас изредка проносятся машины с включёнными на полную фарами. Впереди большой дом - не все ещё спят, свет выбивается из-за плотных занавесок. Иногда он притягивает оранжевым уютом, другой раз пугает красной весёлостью. Бывает, тревожит голубоватыми всполохами телевизоров. Однако дело не в этом: какая бы тьма меня ни окружала, света достаточно, чтобы внизу шевелились тени. Много теней, словно не асфальт под ногами, а река течёт.
Никого.
Я иду.
Прохладно. Чем ближе к дому, тем сильнее ветер. Он приносит не только звуки и сожаление о легкомысленно оставленной куртке, но и запахи. Весна. Скоро лето, но пока чувствуется лишь влажная, будто кладбищенская, земля. Свежая. Раньше здесь росла сирень, нежная, ароматная - сейчас бы она уже цвела. Но кусты срубили - красота или хорошие трубы, на выбор. Конечно, хорошие трубы.
Потянуло кислым - я иду мимо выставленного к утреннему объезду мусорного контейнера, что у детского сада. А вот и тошнотворная вонь бензина вместо матюгов из гаража. И апогеем - перекрывшая всё прорвавшаяся где-то канализация. Слёзы из глаз, дышать только ртом, в рукав...
- Детка, - доносится сзади. Вздрагиваю. Хочется обернуться, но это ведь не мне... - Детка!
Только не оборачиваться. Но так хочется. Любопытно. Не оборачиваться.
Я иду.
- Детка!!!
Ноги вот-вот перейдут на бег. Чего я боюсь?.. Собственного любопытства.
Это началось не так уж и давно - зимой, в конце февраля, всего каких-то три месяца назад. Меня плотно укутывала лютым, холодным одиночеством почти такая же ночь. Под ногами скрипел-серебрился-леденел снег. Всё так же тишина отторгала любые звуки, а мороз давил ещё и запахи. И в чёрных небесах встречал мой взгляд месяц, тогда - в жемчужной россыпи мерцающих звёзд. И зов.
- Детка?
Любопытство, проклятое любопытство заставило обернуться. А дальше - не помню. Наверное, слишком резким вышло движение - ноги скользнули, закружилась от голода и перенапряжения голова... Всего неделя прошла с того мгновения, такого неуловимого и, наверное, ненастоящего, когда моя жизнь вечного студента вдруг оборвалась и превратилась в будни обычного трудяги.
Но обычное - не по мне. "Не переработайте", - мой начальник. - "Не переработаю", - с улыбкой я, а перед глазами всё плывёт, качается, словно мир вокруг скрутила морская болезнь.
Я обманываю себя... Да, обманываю - мне просто некуда идти. Некуда возвращаться. Никто не ждёт. И тогда было:
- Детка?
И единственное, что ещё осталось при мне, - любопытство. Затем неудачный поворот и восставшая тень. Особенная, какая-то странная и... изящная. Похоже, обморок. Посреди безлюдной ночной улицы - страшно. Но видимо, мой организм оказался куда сильнее разума - не дал мне превратиться в замороженный кусок мяса, проделал большую часть пути самостоятельно... и достучался до головы. Потому что ключи от подъезда снова затерялись в многочисленных карманах.
С тех пор каждое возвращение домой сопровождается странностями и всё более настойчивым:
- Детка!
Сегодня всё же не выдерживаю - ведь любопытство всё так же то единственное, что принадлежит мне - и оборачиваюсь. Под деревом, у давешнего мусорного бачка тёмный - а какой же иначе? - силуэт. Высокий. Мужчина. Мне отчего-то чудится смуглая кожа и тоненькие чёрные усики над чувственными губами... Но ведь только чудится - у меня и днём зрение не лучшее.
Он ухмыляется, сверкая в лунном свете белыми зубами.
- Детка.
Подмигивает. Задорно так. Зазывно. А вокруг него клубятся тени.
Это ветер. Ветер! Ветер играет тонкими веточками старой берёзы! Ветер шебуршит молодой посевной травой! Ветер...
Я бегу.
Боюсь споткнуться и упасть. Нет, не потому, что за мной гонятся, - я боюсь теней. Хотя прекрасно знаю, что они - всего лишь ветер и свет.
Дома падаю на диван и засыпаю.
Поутру бреду в ванную. Долго-долго смотрю в зеркало. На встрёпанные волосы, помятое лицо и тёмные круги под глазами. А затем кричу... Умолкаю, резко открывая шкафчик, и достаю бритву. Захлопываю дверцу и вновь смотрюсь в зеркало. Неожиданно в неуместное оконце под потолком заглядывает весёлый солнечный лучик - видимо, в доме напротив кто-то отворил окно, и зайчик-блик решил прогуляться по моей квартире. Немного. Недолго. Но достаточно, чтобы возвратить память о зимнем вечере.
Нет, она меня не подводила, утверждая, что тень при зове восстала. Точнее - одна из многих, не моих, теней. Она поймала меня врасплох и ворвалась в тело. Тень хотела завладеть им, но что-то пошло не так... Наверное, они - тень и тот, кто её звал - полагали, что мне уже безразлична жизнь. Странно? Нет. Но почему они ловили меня на любопытство? Почему они столь нелогичны?
Я стою.
Стою и смотрю в зеркало. Неожиданно ухмыляюсь, как вчерашний тонкоусый. Тень - прекрасная, даже, пожалуй, совершенная женщина - зло кривится, сверкает золотыми глазами и растворяется, исчезает внутри меня. Ей вновь не удалось увидеть в зеркале себя. А я наконец-то сбриваю отросшую за сутки щетину.