Его нашла рано утром Валентина Ивановна - геолог и большая любительница грибов. Накануне весь вечер и половину ночи бушевала летняя гроза - достаточно редкая гостья в этих краях и женщина справедливо рассудила, что с утра начнут поспевать грибы. Благо, утро занималось притихшее и солнечное. Она не отошла и тридцати шагов от крайнего ряда теплиц, когда заметила в мокром от дождя мелком кустарнике что-то необычное. Осторожно подошла поближе и ..., забыв про грибы, еле сдерживая рвущийся наружу вопль ужаса, бросилась прочь. Было воскресенье, прииск просыпался не спеша, первыми на улицах появлялись тепличники, любители в пику суровому климату вырастить огурчики, помидорчики и даже цветы. Это не было борьбой, изнурительной и злобной. Было мирное, весёлое соревнование с долгими северными зимами, поздним теплом и ранними морозами. И сколько же радости доставляли майские огурцы и июньские помидоры! Тепличники делились своими секретами, угощали друг друга плодами урожая, заодно насыщая детей и внуков так необходимыми здесь витаминами. И сейчас, первым, на кого натолкнулась Валентина Ивановна, был секретарь парткома прииска Антон Петрович, направлявшийся к своей теплице.
- Антон Петрович, Петрович! - забыв поздороваться, задыхаясь от волнения и быстрого бега, окликнула его женщина, - там..., там..., кого-то убили! - она показала рукой в сторону леса, - в траве, лежит, а руки вверх поднял!
- Где? - машинально переспросил Антон Петрович, но тут же сориентировался, - зовите участкового, а я пойду, посмотрю. Буду там ждать.
Убитый лежал на спине. Рабочая одежда, кирзовые сапоги, ноги разбросаны, руки, согнутые в локтях, действительно торчат вверх. Лица не видно, вместо него - рваное, кровавое месиво. Вскоре подошёл участковый милиционер, за ним с разных сторон уже тянулись несколько человек: событие нечастое и слух успел дать по посёлку пару кругов. Михаил Иванович Стрелков (фамилия участкового была вполне созвучна должности) осторожно обошёл труп и вернулся к Антону Петровичу:
- Хотел выспаться сегодня, вчера поздно вернулся с дальнего участка. Не судьба, значит.
- Михаил Иванович, ты в райотдел сообщил? - секретарь глянул на участкового.
- Да, они вылетают. Так, народ, - обратился Стрелков к подходившим людям, - ближе десяти метров к нему не приближаться. Следственная группа уже летит, надо сохранить обстановку. Петрович, ты узнал его? По-моему это Володя-шофер. На хозяйке работал, новенький.
-Точно, Михал Иваныч, Володя это, - сказали разом двое из подошедших, - он всегда в спецовке ходил и кирзачи загибал вот так. Чем же его так и за что? Вроде парень был смирный.
- Наверное, из ружья, дробью, - Стрелков поёжился то ли от сырости, то ли представил себе как это было, - а за что - следственная бригада разберётся.
Послышался далёкий стрёкот вертолёта. Со стороны перевала на небольшой высоте шла "восьмёрка". Минут через десять она присела в стороне от собравшихся, выпустила из себя пять человек и затихла в ожидании. Прибывшие судмедэксперт и следователи вошли в круг. К ним присоединился участковый.
- Кто обнаружил? Когда? - руководитель следственной группы пожал ему руку.
- Валентина Ивановна Бурцева, геолог первого карьера. Она ждёт в управлении.
Следователи, тем временем, приступили к осмотру. В карманах убитого было пусто. Сняли сапог, из него выпал нож. Во втором оказался ещё один.
- Знал парень к кому идёт, - следователь упаковал находку, - всё, можно забирать. Помогите занести в вертолёт.
Труп завернули в брезент, погрузили в "восьмёрку".
- Ну, пошли, побеседуем с Валентиной Ивановной, - руководитель группы оглядел собравшихся, - слышь, мужики, если у кого-то есть, что сказать по поводу случившегося, жду вас в управлении прииска. Улетаем через час.
На следующий день из района приехала группа из четырёх человек. Трое следователей райотдела и уполномоченный КГБ. Близость золота повышала статус происшествий. Поселились они в здании учкомбината.
А ещё через три дня арестовали и увезли в район семидесятилетнего пенсионера, сухого, совершенно седого старика Бурумова. Прииск был в недоумении. Какая может быть связь между молодым, недавно приехавшим парнем и пенсионером, не работавшем на прииске уже добрый десяток лет? Да и не видели их вместе никогда. Но время шло и вскоре поползли слухи, что Бурумов признался в убийстве. А, когда из его теплицы, в присутствии понятых, вынесли ружьё, самые закоренелые скептики сдались.
Потом был суд. Он был открытым и многие, свободные от работы горняки, ходили на заседания суда. Выяснились подробности, о которых раньше не знали. О некоторых догадывались, другие были неожиданными.
Бурумов прожил на прииске почти всю свою жизнь. Зрелую, по крайней мере. В далёкой молодости схлопотал двадцать пять лет за то, что во время войны стрелял в противоположную сторону. Отсидел, точнее, отработал на прииске весь срок, до звонка, потом долго был невыездным. Да и сам не стремился на материк, живы ещё были многие, кто мог узнать бравого полицая. Это пугало. Здесь же женился, родились дети. Так и остался на прииске навсегда. Всё это время проработал на одной должности - опробщиком. Весь день с лотком на полигоне, от одной лужи к другой, наловчился так, что с лотка пылинка золотая не соскакивала. Стоило ему внимательно оглядеть борта полигона или зачищенный плотик - уверенно шёл, набирал в лоток пески и не было случая, чтобы не блеснули две-три золотины.
Отработав до пенсии, вышел на отдых, но с прииска не уехал. Зимой охотился понемногу на зайцев да куропаток, летом уходил жить в землянку, которую сам вырыл на ручье Радостном. Набирал туда пуда два старых журналов и появлялся дома раз-два в неделю, за провиантом. Ходили слухи, что такой матёрый профессионал не зря летует на ручье, тот, кто долго искал золото, уже не может остановиться и до конца дней своих будет оценивать на золотоносность всё, что в данный момент его окружает. Это не слабее наркотика. Но Радостный был давно отработан, сактирован, дед за многие годы в торговле металлом замечен не был. Ну, чудит, так всю жизнь чудил. Но, оказалось, слухи не были беспочвенными. Мыл старичок золотишко, отыскивал в бортах актировок, по грамульке, по зёрнышку клевал. И прикапывал в консервных баночках там же, по берегам ручья, в разных местах.
Володя приехал на прииск несколько месяцев назад. Не было ему и тридцати ещё. Очень хотел работать поближе к золоту, просился на промприбор, на бульдозер, поэтому и попал шофёром на хозяйку - старенький ЗиЛ, который обслуживал нужды то бани, то котельной, то столовой. Кадры знали своё дело. Тогда парень стал заводить дружбу с теми горняками, которые, по своей работе, видели золото ежедневно. Старался делать это незаметно. И тогда кто-то показал ему старика Бурумова. Мол, не может быть, чтобы у того не была припасена малая толика металла на чёрный день. Володя сумел состыковаться с опробщиком так, что никто этого не засёк. И они сговорились. Поздно вечером, Володя пришёл к Бурумову домой и передал тому четыре тысячи рублей авансом. Старик обещал на следующий день принести с ручья металлический эквивалент. И не принёс. Жалко стало отдавать наработанное тяжким трудом. Парень был горячих кавказских кровей, осерчал, прижал старого к отопительной батарее, помял изрядно и пригрозил карой. И совершенно зря это сделал. Не все, заработавшие и отсидевшие серьёзные сроки, становятся белыми и пушистыми. Приговорил тогда Бурумов Володю.
- Завтра, у моей теплицы. Знаешь где она?, - отдышавшись, проворчал старик.
- Не знаю. Пойдём, покажешь сейчас.
Было уже темно. В теплицах никого не было и смертельные друзья прошли незамеченными.
- Запоминай. Подойдёшь сюда к одиннадцати вечера. Смотри, чтобы никто не видел, куда направляешься. Я буду ждать где-нибудь рядом, снаружи. Если придёшь не один - встречи не будет. Понял? - старик смотрел Володе прямо в глаза.
- Понял. Смотри, дед, ещё раз обманешь...- парень вытащил из, завёрнутого на блатной манер, голенища кирзового сапога нож.
Если бы не темнота, увидел бы несмышлёныш в глазах опробщика своё будущее, вернее, край всему будущему. Но, не увидел, не почувствовал.
В этот же вечер Бурумов перенёс в теплицу ружьё, проверил патроны и спокойно, как человек, принявший верное и непоколебимое решение, пошёл спать. А следующим вечером разразилась гроза. И опять не внял Володя предупреждению небес. Пошёл, несмотря на грозу, промок до нитки, зато никто его не увидел. В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит. Подошёл к теплице, постоял, заглянул внутрь. Пусто.
- Дед! - сначала негромко, потом посильнее позвал он.
- Иди сюда, - донеслось со стороны леса.
- Куда - сюда? Не вижу ничего. Ты где?
- Здесь, здесь. Шагай прямо, сейчас увидишь.
Но последнее, что увидел Володя, была молния. Только почему-то ударила она снизу, из-под куста, к которому он шел на зовущий голос...
В конце судебного заседания прокурор спросил у Бурумова:
- Скажите, почему Вы сделали второй выстрел? Стреляли, практически, в упор, весь заряд вошёл в голову. Вы же не могли не видеть, что человек мёртв?
- Крови не увидел сначала. Решил повторить, чтобы наверняка.
После прочтения приговора (старику дали семь лет, учли, что парень угрожал ему ножом), кто-то спросил у прокурора:
- А как вышли на старика? Кто его вычислил?
- Старший следователь. Через день после убийства, к старику вызвали врача на дом. Простудился во время грозы и температурил. Вот и попал на заметку.