-Память - она должна быть всегда светлой, чистой о тех, кого мы любили, любили, но волей Неба - разошлись, расстались по ошибке, случайно (и так бывает), разлюбили, не простив гнев и обиды, непонимание, отсутствие терпения или любви, осознав это с годами.
Услышав эту фразу, еще не поняв, во сне или наяву, я открыла глаза, подняла голову, лежащую на высокой подушке верхней полки купе скорого поезда, и взглянула вниз на беседующих женщин. Они говорили тихо, немного напряженно, эмоционально. Но, только что прозвучавшее утверждение женщины, сидевшей на лавке под моей полкой, заставило меня без явного любопытства прислушаться к их разговору, и мгновенно вывело меня из состояния иллюзорного пребывания во сне. В сонной памяти пронесся их разговор о часто встречающихся встречах в жизни двух незнакомых людей, хорошо знающих третьего - близкого, родного, дорогого, любимого.
- Согласна с вами. - После не длительного молчания произнесла другая участница беседы. Она села в поезд в Харькове, то ли с дочкой, то ли с внучкой. Трудно было определить возраст немолодой мамы или молодой бабушки из-за ее полноты. Мы познакомились. После всех пограничных проверок я забралась на полку и быстро уснула. Когда вошел четвертый пассажир нашего купе - я не слышала.
-Это невозможно, не может быть! Я потрясена вашим рассказом, вернее, определением личности моего брата, просто мистика, какая та, - переходя на громкий шепот, возвращалась к прошлому разговору она.
-Назвать незнакомому человеку имя, фамилию, род занятий его родственника! (Моего брата). Не так уж, много я проговорила о себе, его семье, о брате вообще ничего не говорила, кроме того, что он журналист. Сколько в мире журналистов, в том числе и в Союзе, выезжающих в командировки за границу? Удивляюсь и снова спрашиваю, уже без эмоций, как вы догадались, поняли, определили?
-Трудно ответить однозначно, но повторяю еще раз, возможно, добрая, светлая память моей души сопоставила все данные вашего рассказа и подсказала мне этот ответ.
-Не отрицайте, в подобное еще труднее поверить: сидит соседка по купе, волнуется, переживает, что по приезду в Москву ее с ребенком никто не встретит. Брат журналист в командировке, его родители живут на даче, пожилые болезненные люди живут на правительственной даче, машины нет. В прошлые годы дядя возглавлял большой край, потом его перевели в Москву. Вот, собственно, все, что я вам сказала, вот та минимальная информация.
-Да, все. Вы даже не сказали, какой край Союза возглавлял ваш дядя, в каком институте учился ваш брат, журналистом можно стать, закончив педагогический, литературный. Видимо, имея всего одного знакомого студента с факультета журналистики, имея всего двух знакомых студентов, у которых родители были большими начальниками, зная, что сами вы с Приморского края - я соединила вашего дядю, управляющего приморским краем, с вашим братом журналистом, и получился живой реальный герой, журналист из газеты "Правда". Я его знала. Более того, в те далекие студенческие годы у нас была любовь.
Как интересно, подумалось мне, лежа на своей удобной полке для прослушивания беседы двух попутчиц!
-Что вы говорите?
-Да. Мы познакомились в поезде, возвращаясь со студенческих летних каникул в свои альма-матер. Мы дружили, встречались раз в неделю или в две. Ходили в театры, в кино, обменивались современной интересной злободневной художественной литературой. Естественно, целовались, как это бывает в чистой юности. Я всегда с радостью и нетерпением ждала наших встреч. Но через полгода мы расстались. Причин не было. Никто не виноват. Я чувствовала себя рядом с ним нищей, я из бедной семьи, он - из весьма обеспеченной. Это меня угнетало, я страдала. Эта ситуация не принесла бы в его дом покоя и согласия родителей. Так я рассуждала в свои двадцать лет, так я относилась серьезно к нашим отношениям. С болью в сердце и со слезами на глазах я набралась храбрости и сказала ему, что не люблю его. И закончилась моя первая романтическая любовь. Но, я его долго и хорошо помнила, он был без недостатков - милый, мягкий в общении, светлый, чистый. Не скрою, мне было всегда интересно узнать что-нибудь о нем. Возможно, для этого мы с вами встретились? Расскажите, пожалуйста, как он, где, семья, дети.
Я слушала. Так бывает, случается. Совершенно незнакомые люди, просто попутчицы, неожиданно встречаются, и каждая владеет своим знанием, информацией об одном и том же человеке - для одной он брат, для другой - любимый юности.
-Ничего особенного в его жизни не произошло, - продолжала родственница.
Окончил МГИМО, работал журналистом, мотался по всему миру, жил за границей какое-то время, потом перешел в газету дежурным редактором, но журналистику не бросил, потому и сейчас в командировке. Был женат, сейчас в разводе, растет дочь. Родители крепятся, скрипят потихоньку. Все нормально, как и у многих складывается или не складывается жизнь.
Конечно, думала я, разойтись в такие годы - (женщине было лет пятьдесят, и ее студенту столько же) нормального мало, в такие годы и начинать все сначала не нормально - поздние дети, поздние внуки, свои где-то, растить, радость их видеть, - не рядом. Лежа на второй полке, со своей "высоты", вмешиваюсь.
-Извините, слушала. Думаю, развод - это всегда трагедия. Разлюбили? Разочаровались? Это не юность, это зрелость, необходимо думать о детях, о старости, но....
-Сложно говорить о других, а точнее, я ничего не знаю, - сказала родственница.
-А я хорошо его помню. Не странно ли? Я хорошо помню всех своих друзей юности, просто знакомых, всех, в кого влюблялась, любила. Он был всегда спокойным, внимательным. Он был всегда аккуратен, хорошо одет (я это видела, понимала при своей нищете). От него всегда приятно пахло духами "Красная Звезда". Но главное к нашему разговору, он очень серьезно относился к браку, он был старше меня на один курс и на два года по возрасту. Он задавал мне интересные необычные жизненные вопросы для моего возраста и для наших отношений. Например - что ты будешь делать, если нам надо уходить из гостей, а я много выпил. В те годы мы были молодые и радостные, я не представляла подобной ситуации. Мой папа никогда не пил, мы его никогда не видели пьяным. Со своим юным другом мы не посещали злачные заведения, я не могла представить его пьяным и дать четкий ответ. Я смеялась и спрашивала, чтобы ты делал, если бы я была пьяна. Он отвечал - понес домой на руках. В таком случае, был мой ответ, я бы точно не понесла тебя. Был еще один странный вопрос, поехала бы я с ним на самую крайнюю точку земли, я по работе, а ты - моя семья. Здесь я твердо и уверено признавалась - всегда и куда угодно. Это были только вопросы и ответы, но жизнь меня в последствии поставила действительно, реально перед трудными решениями на эти вопросы, когда я окунулась в семейную жизнь, - добавила она с грустью.
-Потому мне странно от вас слышать о распаде его семьи. Он так серьезно с юности относился к семейным отношениям, к любым возможным негативным ситуациям жизни в семье и долго занимал в моей памяти пьедестал, как эталон друга и мужской половины человечества. Я ему верила, я в него верила, я ему во всем доверяла, доверяла его серым добрым глазам в темно-русой опушке густых ресниц. Но после двадцати лет тайного сердечного обожания я его сбросили с пьедестала.
Казалось, моя голова сама резко поднялась с подушки. Сестра, скинутого с пьедестала брата, быстро, даже как-то испуганно, спросила:
-Как? Почему?
Я не видела выражения лица рассказчицы, сидевшей под моей полкой, но по голосу почувствовала, как она, кисло улыбаясь, не весело добавила:
-Он мне сказал, когда я представилась, что не помнит такую, он меня не знает, и что вам вообще-то надо. Не могу сказать, что это был удар "ниже пояса", что его реакция в этих ответах повергла меня в шок, но недоумение от дурацкого (извините за грубость) положения меня обескуражило. Вот вам, и романтическая любовь. Объяснив ему, что мне в полном смысле ничего не надо - ни встреч, ни воспоминаний, ни напоминаний. Просто, под большим впечатлением от встречи с однокурсниками через двадцать лет, состоявшуюся буквально неделю назад, теплую, радостную, интересную, которая нас омолодила воспоминаниями на те же двадцать лет, у меня появилось такое же волнующее желание позвонить тебе. Телефон твоей работы, продолжала я, узнала из газеты, где иногда появлялись твои статьи и заметки. После короткого объяснения!! я попрощалась и быстро положила трубку.
Я не понимала. Я не верила, что возможно не помнить меня, девочку, с которой целовался, и мы хорошо общались. Странно. Было бы у него их множество юных, красивых, но он не из тех, кто их менял частенько. Я так думала и тогда и сейчас. Почему такое бывает, терзалась я. Неужели говорила обида на мой резкий уход, я же ему ничего не объяснила, кроме обманного нелепого оправдания, в которое трудно было поверить при наших прекрасных отношениях. С другой стороны, не очень ли я о себе возомнила? Я же, нанесла ему боль, какую-никакую, но боль. Говоря вам об этом случае сейчас, я могу представить себя на его месте, нужна ли была ему встреча или разговор? Он имел право решать, только он. И я вычеркнула его из моей жизни навсегда, я сбросила его с пьедестала. Я не сравнивала его ни с кем, ни о чем не сожалела, но, знаю одно - я его любила.
-Так что же случилось с вашим братом двадцать лет спустя после окончания ВУЗА? Впрочем, не отвечайте. Мне уже это не интересно, другая боль, другие проблемы заслонили память о моей студенческой любви, остались теплые воспоминания событий, имен, разговоров.
-Я думаю, - рискнула ответить на вопрос сестра, задумчиво подводя итог этому необычному разговору чужих незнакомых людей, - он никогда не был счастлив. Он никогда не был счастлив с женщинами, в семье. Причина - не знаю. Быть может, только в работе он находил радость и удовлетворение.