Fedotov Yuri : другие произведения.

Витбанк - 93

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Привет, друзья!
  
   Самолет сделал большой крен, и через иллюминатор я увидел панораму со множеством прямоугольных нарезок красного цвета. При мысли, что через несколько минут я вступлю на африканскую землю, меня охватило волнение.
  Чтобы успокоиться, я закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.
  Самолет резко пошел на снижение. Шасси мягко коснулись бетонки, заревели двигатели. Трясясь и вибрируя самолет, медленно сбросил скорость и после долгого руления по взлетному полю, остановился у здания аэропорта.
  
   Спустившись по трапу, мы окунулись в африканское пекло. Полдень. На улице + 32. Запах плавленого асфальта перемешивался с запахами экзотических трав и цветов.
  
   После долгого паспортного контроля и багажной суеты, в прохладном аэропорту, нас встретила Фаина. Жена узнала ее первой. За двадцать лет она располнела и изменилась. Старые подруги обнялись и прослезились.
  - Добро пожаловать в Африку! - сказала Фаина, вытирая слезы - Я так боялась, что не узнаю тебя, но как только увидела круглое личико и знакомую улыбку, сразу поняла - это ты!
   Она повернулась к мужчине стоявшему рядом с ней.
   - Знакомьтесь, мой муж, - Сима.
   Поскольку я не знал Фаину и ее мужа раньше, то жена представила меня им тоже. Пока женщины болтали перебивая друг друга, я стоял в стороне и смотрел по сторонам. Аэропорт гудел как пчелиный улей. От такого количества приезжих мне полегчало. Выходит, что мы не единственные, кто пустился на поиски счастливой жизни.
   В те годы Южная Африка казалась гостеприимной страной. Сотни эмигрантов ринулись в теплую экзотическую страну. В наших серпастых и молоткастых паспортах стояла метка "гостевая виза" на месяц, но для себя, перед самым отъездом, мы решили попытаться получить гражданство в Африке. Фаина не знала о наших "наполеоновских" планах. Мы тоже не торопились их озвучивать, нам хотелось пожить, осмотреться и уж потом принимать какое-то решение.
  
   Прихватив худенькие чемоданчики, мы направились к стоянке. Половина нашего груза состояла из книг. По истечении некоторого времени, когда у нас появился какой-то жизненный опыт, мы поняли, что совершили большую глупость, набив чемоданы нетленной классикой. Первые же месяцы жизни в Африке показали, что для выживания в неизвестной стране нам пригодились бы другие вещи, чем книги. Забегая вперед, скажу, что мы нисколько не изменились и в будущем продолжали наступать на одни и те же грабли. В каждом новом месте, где бы мы ни начинали новую жизнь, все опять повторялось.
  
  
  Запах Африки
  
  
   Подойдя к новенькой черной "Мазде" мы тупо уставились на машину. Наша "копейка" 70-го года, по сравнению с японкой, казалась уродкой. Еще больше нас удивил руль расположенной с правой стороны. Потрясенные увиденным, мы осторожно втиснули потные тела в пахнущий новьем салон. Машина мягко тронулась, и мы выехали на хайвей.
  
   Дорога оказалась долгой, но запоминающейся. Левостороннее движение не раз заставляло нас сжиматься от страха при обгоне. Какое-то время мы не понимали, почему Сима уверенно обгоняет машины справа?
  
   Семья Розиных проживала в небольшом городке под названием Витбанк в часе езды от аэропорта. После грязного, промышленного города, где мы жили в России, африканские бескрайние просторы вызвали у нас удивление. Представьте, вы едете по идеально ровной дороге, вокруг расстилается необъятная африканская степь. Как волны безбрежного океана, колышется высокая трава. Изредка, где-то на горизонте вдруг появляется живописное дерево или покосившаяся хижина из которой курится дымок.
  
   Не доезжая несколько километров до города, мы свернули в "Модел Парк" - район где жила семья Розиных. Остановились около одноэтажного дома из красного кирпича. Вошли во двор утопающий в экзотических цветах с бассейном посредине. Уставшие от впечатлений и долгой поездки, мы нашли тенек под роскошным кустом и бухнулись в кресла.
  
   Фаина, не дав нам отдохнуть, повела в приготовленную для нас спальню. Приведя себя в порядок, мы распаковали пропахшие аэропортом чемоданы, достали нехитрые подарки из России и пошли вручать их нашим друзьям. Войдя в общую залу, мы увидели накрытый заморской снедью стол.
  
  
  Дела давно минувших дней
  
  
   После нескольких рюмок холодной водки, языки наших друзей развязались, и они пустились в воспоминания. Ляля - мама Фаины, миниатюрная черноволосая женщина редкой красоты, и ее муж Миша - с копной седых волос и крупным носом, наперебой заговорили о жизни в СССР. Они с юмором и любовью вспоминали годы своей молодости. Смеялись над их жилищем. Миша, который работал дизайнером в СССР, первые свои дерзкие эксперименты проводил в их однокомнатной квартире. Пианино он выкрасил в чудовищно яркие цвета, а стены разрисовал в стиле художников-авангардистов. Ляля экспериментировала тоже, но в области моды. У нее была своя денежная клиентура. Шила она редко, но качество, ее работа ценилась высоко. Жили они легко, не заморачиваясь, беря все от жизни. Правда брать в Советском Союзе тогда было нечего. Может поэтому они стали все чаще поглядывать на запад и мечтать, когда же откроют железный занавес, через который они смогут уехать за рубеж. Для советских евреев занавес с лязгом открылся в 70-х. И очередная мощная волна беженцев хлынула в Америку, Европу и Израиль. Розины не упустили этот момент, и уговорив богатого Мишиного папу оставить его бизнес, выпорхнули из душной, для их творческих созидающих натур страны в иной, еще неизвестный им мир.
  
   Надо сказать, что уезжали они не с пустыми руками. Розин - старший жил припеваючи в СССР. Он заведовал главной свалкой в городе. По тем временам для умных людей, к коим относился Григорий Моисеевич - это место было Клондайком. Деревянный домик-офис или "антикварная лавка", как в шутку называл ее Моисеич, располагалась на краю свалки. Преданные работники, с которыми Бос трудился на вонючем поприще уже много лет, приносили хозяину в антикварную избушку редкий товар. Розин знал толк и мог отличить антиквариат от подделки. Григорий Моисеевич реализовывал товар хорошо проверенным покупателям. Благодаря своему дару он сумел скопить капиталец, и когда дети решили покинуть СССР, глава семьи не только дал им свое благословение, но и присоединился к отщепенцам. На нелегально вывезенный капитал в Израиль, вся его многочисленная семья жила припеваючи вплоть до его смерти. Деньги решали все проблемы. В еврейской стране он говорил только на русском, потому что не знал иврита. И никаких трудностей в общении с местным населением при этом никогда не испытывал. Григорий Моисеевич приходил в любой магазин и на русском говорил что ему надо. И все хорошо понимали его, ибо деньги могут из любого смышленого продавца сделать полиглота. В Израиле он содержал всю его семью: жену, двух сыновей, их невесток и внуков, пока однажды не ушел в мир иной. После его смерти для Розиных наступили нелегкие времена. Семья начала расползаться по миру. Миша и его младший брат Гриша сначала поехали искать счастья в Европу. Видно среди евреев им было неуютно. Начали они с Италии, потом Германии, США и, наконец, остановились в Южной Африке. Мише эта страна приглянулась. Гриша уехал в Канаду. Общались братья редко. Фаина с мужем Симой, за которого она вышла замуж в Израиле, переехали в Африку позднее. Из воспоминаний наших друзей мы поняли, что бродяжнической жизни им пришлось хлебнуть всласть.
  
   Слушая их хождения по мукам, я не мог понять, чего не хватало, обеспеченным по тем временам людям? У них была квартира в центре города, машина, дача, но они все бросили и уехали к черту на кулички. Что их заставило сделать это? И почему с такой любовью они сейчас вспоминают годы прожитые в СССР?
  
   Не вытерпев, я спросил: "А хотели бы вы вернуться назад?". Миша поперхнулся дорогим коньяком. Ляля, стукая его по спине, не задумываясь ответила: "Нет! Нам теперь здесь хорошо. С Россией давно все покончено! Та страна осталась только в наших воспоминаниях. Мы были молоды и по - своему счастливы там".
  
   Уже за полночь, счастливые и пьяненькие, мы добрались до спальни. Бухнулись в королевскую кровать и сразу уснули.
  
  
  Паттинг грин
  
  
   Нас разбудило громкое щебетание птиц. Ярко светило солнце, но было прохладно. Мы знали, что летние ночи в Африке холодные, но к середине дня температура поднимается до 30-ти. В течение дня могут пройти проливные кратковременные дожди, каких в России никогда не увидишь. После водяного извержения с небес, тут же появляется приветливое африканское солнышко. От земли поднимается теплый пар. Природа и вся живность возрождается заново. Воздух наполняется стрекотанием, кваканьем, чавканьем и щебетанием. Грань такого перехода удивительна. Такой буйной радости возвращения к жизни я не встречал нигде. В такие минуты вдруг понимаешь, насколько богат природный мир этой страны. Краски цветов полыхают с ослепительной силой, ароматные запахи трав, цветов наполняют легкие и губы непроизвольно расплываются в блаженной улыбке.
  
   Такие первые ощущения были у меня от этой страны в то первое утро.
   Мои размышления нарушил Гал, старший сын Фаины. Это был большеголовый парень с выпученными как у рака глазами. Он появился из-за куста и с любопытством уставился на меня. Гал позвал нас завтракать. По-русски он говорил неплохо, учитывая, что родился в Израиле. У него был дефект речи, когда он говорил по-русски, то вместо буквы "Р" произносил "Х". Выглядело это забавно, но я к этой особенности привык быстро.
  
   После завтрака, Гал предложил мне пойти на паттинг-грин. Я непонимающе посмотрел на него. Он прыснул от смеха и стал объяснять мне что это значит. Я понял, что речь идет о тренировочной площадке для гольфа. К своему невежеству игра "гольф" мне была незнакома. Краем уха я слышал о ней, знал, что в нее играют бывшие хоккейные звезды.
  
   Мы пошли по улице, перешедшей в аллею деревьев усыпанных желтыми цветами. Знакомый волнующий запах ударил мне в нос. Это был запах мимоз. В конце аллеи открылся подстриженный травяной газон для гольфа. Гал повел меня к домику в стиле "ранчо". Внутри за столиками сидело несколько человек. Напротив входа за стойкой стоял пожилой мужчина в бейсболке. Он помахал нам рукой, как старым знакомыми. Пока хозяин наполнял мячами корзину, Гал извинился и попросил у меня пять рандов. Я выудил из портмоне цветную бумажку с цифрой 5 и протянул находчивому мальчику.
  
   Из домика мы направились к тренировочной площадке. Я уселся на пластиковый стул и стал наблюдать за молодым талантом. Гал, поставив мяч на деревянную подставку, замахал руками по сторонам готовясь к удару. Потом прицелившись, сильно ударил по мячу, который опустился у ближайшего красного флажка.
  
   Недалеко от нас два пожилых дядьки пуляли мячи за самые дальние флажки. Два чернокожих мальчишки, по их просьбе, вытаскивали из сета нужной номер клюшки и доставляли им на позицию.
  
   Гал "отстрелялся" быстро и выклянчил у меня еще два ранда на баночку колы. Вернувшись он сел рядом со мной. Я, глядя на него, понял, что это еще не конец. И точно. Он попросил еще два ранда на френч фрайз. Двух рандов у меня не было, я протянул ему синенькую бумажку и он тут же убежал в буфет.
  
   Двое упитанных африканеров, намахавшись клюшками, взяли перерыв. Вальяжно развалившись на стульях, они вяло о чем-то переговаривались. Чернокожие подростки сидели в стороне на траве, готовые в любой момент, как собачки, вскочить и выполнить их команду. На поле выехал гольф-кар собирающий мячи. Ему на помощь выбежали несколько рабочих, выковыривая мячи из мест не подвластных машине.
  
   Вскоре вернулся мой ушлый друг. Его щеки раздувались от жареной картошки. Он протянул мне ополовиненный горячий пакет. Я отказался. Гал засыпал оставшуюся часть картошки в рот и стал интенсивно жевать. По его нахальной физиономии было видно, что он думал о том, чем бы еще можно разжиться в буфете. Я решил сохранить содержимое моего худого кошелька и предложил Галу возвратиться. Он нехотя согласился.
  
   Дома мы застали всех за делом. Ляля готовила овощной салат. Миша занимался барбекю. Жена с Фаиной плескались в бассейне, а Ян, младший брат Гала, решал шахматную задачу. Сима, развалившись в кресле, попивал пивко. Плиточное покрытие дна бассейна придавало воде лазурный оттенок. Несмотря на жару вода была прохладной. Ляля поставила вкусно пахнущие блюда на стол. Миша заканчивал с шашлыком, На траве положив морду на лапы, дремала овчарка Мира.
  
   Усевшись за стол, мы выпили по рюмке, потом повторили еще несколько раз. Разговор оживился. Трудно было поверить, что еще два дня назад мы были в зимней России, шел сильный снег, а прямо сейчас лето, светит яркое солнце, мы сидим за столом с друзьями в Африке. Все это было похоже на волшебство.
  
  
  
  Претория
  
  
   Утром 31 декабря Миша с Лялей повезли нас в столицу Южной Африки Преторию, которая находилась от Витбанка в 60 километрах.
  
   И опять мы ехали по хайвею, и опять за окнами машины простиралась безбрежная африканская степь. Мы с женой смотрели в окно в надежде где-то на горизонте увидеть хоть какое-то африканское животное, но увидели несколько групп идущих по обочине чернокожих мужчин и женщин.
  Чаще стали попадаться африканские деревни. Узнать их можно было по запаху гари и дыму поднимающемуся на горизонте.
  
  
   При въезде в Преторию, нас встретил огромный мемориал установленный
  в честь Великого Исхода буров из капской пустыни на север. Припарковались на уютной улочке, утопающей в пурпурных цветах акаций. Мы вошли в ресторан. В полупустом зале находилось несколько человек. Дизайн помещения был выдержан в белых тонах. Наш столик обслуживал черный официант. Он делано улыбался, показывая ослепительно белые зубы. Поставив на стол белый кувшин с кофе, он удалился.
  - Двойной эспрессо из местных зерен с шапкой вспененного молока - голосом гида, объявил Миша, указывая на кувшин с кофе.
   Ляля захихикала. Несмотря на свой возраст, она выглядела маленькой девочкой и поездке в Преторию радовалась больше нас.
   В сортах кофе мы не разбирались. Да и вообще, за границей мы были второй раз, после Болгарии. Перед отъездом же в Африку пили растворимый, средней крепости кофе. До перестройки довольствовались кофе с цикорием марки "Балтика". Конечно же нам не терпелось попробовать. "двойной эспрессо из местных зерен."
  
   Поскольку меню было на английском, Миша предложил нам сделать заказ на его усмотрение. Мы не возражали.
   Кофе оказался крепким и приятным на вкус. После первой же чашки я почувствовал легкое головокружение. Жена смотрела на белый потолок и блаженно улыбалась. Розины тоже активизировались. Миша вспомнил сколько чашек кофе он выпил здесь в прошлый раз. Ляля рассказала бородатый анекдот над которым сама же и смеялась.
  
   Заказ принесли быстро. Из двух предложенных нам блюд, я выбрал красную рыбу с пюре и салатом. Жена предпочла шримсы с цветной капустой и экзотическими фруктами. Себе Миша заказал тюну с двумя дольками лимона и кружочками свеклы. Ляля довольствовалась итальянской лазаньей и бокалом красного вина. На десерт принесли пирожные в форме корзиночки. В ресторане мы пробыли около двух часов.
  
   Дорога обратно прошла в молчании. После сытного обеда клонило в сон. Миша сосредоточенно рулил, думая о своем. Ляля дремала.
  
  Новый год по-африкански
  
   К нашему приезду был уже сервирован стол в зале. Делать было нечего и мы все полезли в бассейн и плескались там больше часа. Розины смотрели на нас, как на идиотов, не зная, что в нашем миллионном городе было всего два бассейна и попасть в них зимой можно было только по великому блату. В паузах между купаниями шли к барной стойке согреться.
  
   Когда наступило время поздравления президента, загадывать желание и чокаться шампанским, мы вдруг осознали, что впервые в жизни нарушим многолетний привычный ритуал. Вместо курантов и новогоднего салюта зазвонили колокола, и раздались выстрелы. Местные жители встречали наступление Нового года залпами ружей! Отовсюду неслась ритмическая, карнавальная музыка. Начались гулянья и танцы.
  
   Угомонились мы около двух ночи. Миша с Лялей ушли спать раньше. После разговоров, купания и выпитого, мы так устали, что едва добрались до кровати.
  
   Всю ночь я бредил. Мне снились сугробы снега, черные люди идущие по обочине хайвея и слоны. Самый большой шел впереди, за ним слониха, а за ней - слоненок, держащийся маленьким хоботком за ее хвост.
  
  
  Совет в Филях
  
  
   Первого января проснулись в середине дня. У барной стойки сидели Миша с Симой. Мы с женой присоединились к ним. Несколько рюмок холодной водки вернули нас к жизни. После сумбурной ночи в голове была каша.
  
   Из вялого разговора мужчин, я понял, что мы проболтались. Розины уважали закон страны, в которой жили много лет и понимали, что наше решение эмигрировать может принести им много проблем.
  
   Вскоре к нашей компашке присоединились заспанные Ляля и Фаина. По их серьезным лицам было видно, что они обсуждали наше решение тоже.
  
   Сидя на высоких стульях вокруг прямоугольного стола, мы понимали, что подставили друзей. Назревал откровенный разговор.
   "Совет в Филях," то бишь в Модел Парке, открыл глава семейства Миша, которого, если уж сравнивать с персонажами "Войны и мира" был Кутузовом. Генералитет представляли Фаина с Лялей и Сима.
   Миша много не говорил. Отговаривать не стал. Со своей стороны обещался помочь, чем может.
   За ним в "разговор" вступил генералитет - единственный кормилец семьи Розиных - Сима. Он начал по-деловому, сказав что один месяц срок небольшой. За это время надо найти жилье, купить машину и иметь кругленькую сумму, чтобы не бедствовать и, конечно, терпение рыболова, так как возня с документами может продлиться на год, а то и дольше.
   Услышанное повергло нас в шок. Мне показалось, что Сима нас запугивает. Зачем? Хочет чтобы мы еще раз все хорошо взвесили и уж потом совали свои шеи в петлю.
   После выступления Симы наступило долгое молчание. Видя наше подавленное состояние, вступила Фаина. Она сердито посмотрела на мужа и сказала, что время есть и в течение месяца может все измениться. Надо пробовать, заключила она, но ждать придется долго, в этом она была согласна с мужем, а стало быть нужна приличная сумма, чтобы жить год без работы и доходов.
  
   И тут влезла в разговор жена, сказав, что в России на продаже стоит наш дом и в ближайшее время у нас будут хорошие деньги. Жена даже назвала сумму которую мы можем получить от продажи. Услышав это, Сима, поморщившись, сказал, что это не выход. В случае неудачи вы профукаете все деньги и возвращаться домой вам придется нищими не имея жилья.
  
   В тот момент я ненавидел Симу. "Почему он уверен, что у нас ничего не получится с эмиграцией?"- думал я. Меня и жену распирала злость.
   Ляля в разговоре не участвовала, потягивала себе коньячок и молчала. Вскоре она встала и удалилась в свою комнату. К ней должна была прийти клиентка. Ляля была элитной портнихой и обшивала только богатеньких.
  
   И опять наступило долгое молчание, которое разрядил Миша.
  - Уж, если у вас дошло дело до продажи дома, то надо действовать. - Он попросил у нас документы для перевода и удалился в свою комнату.
   Миша постоянной работы не имел. Год назад он работал в известной дизайнерской компании. Был в числе лучших. Потом что-то не заладилось. Его стали выдавливать с работы. Он подал на компанию в суд. В течение года юристы разорили его полностью. Работу и все сбережения он потерял. Теперь перебивался случайными заработками. Оформлял праздники и свадьбы.
   После "Совета в Модел Парк" мы вернулись к празднованию Нового года, но уже не так отвязано, как вчера. Праздничное настроение бесследно исчезло. После откровенного разговора мы поняли, что в будущем нас ожидают тяжелые времена.
  
  Ре-н-н-н-о-о-о
  
  
   На следующий день мы поехали на ближайший автомобильный рынок, который оказался недалеко от дома Розиных. На небольшом газоне, рядом с хайвеем стояло несколько машин для продажи. Поскольку мы ничего не понимали в машинах, Сима согласился помочь нам. Он подвел нас к темно вишневого цвета Рено-5, предложил мне сесть за руль и оценить состояние салона, сам же обошел машину вокруг, проверил ходовую часть и износ резины.
  
   В салоне приятно пахло. Сиденья были в идеальном состоянии. Я вылез из машины довольным. Меня все устраивало. Жене машина тоже понравилась.
   Сима направился к хозяину пожилому мужчине сидящему в соседней машине с женой. Поговорив с ним, он вернулся к нам и назвал сумму за которую продается Рено. Это было дороже, чем мы предполагали, но посовещавшись решили покупать. Деньги я передал Симе. Он вернулся с ключами, сказав что машина наша, садитесь и рулите. Увидев мое растерянное лицо, рассмеялся.
  - Ты ведь ездил в России на механике? В чем дело?
  - Сим, ну как он сразу поедет? Ему нужно хоть немного освоиться. Левостороннее движение, незнакомая машина. Пусть сегодня потренируется у нас в Модел Парке. Давай я перегоню ее к нам, О.К.?
   Фаина завела машину и выехала с газона на дорогу. Сима последовал за ней
  
   Витбанк
  
  
   Когда все документы были переведены и напечатаны, Миша повез нас в иммиграционный центр.
  
   В те годы мы ничего не знали о стране, в которой хотели строить свою новую жизнь. По прошествию многих лет, я понял весь абсурд нашего решения получить гражданство в ЮАР в 93-ем году. Мы понятие не имели, что происходило в стране в то время. Новости по телевизору не смотрели, да и телевизора у Розиных не было. Иногда, сквозь глушилки доносящихся голосов российских радиостанций, до нас долетело, что происходит у нас на родине. Практически мы были изолированы от внутреннего и внешнего мира. Сейчас в это поверить невозможно, но это было так.
  
   А тем временем в ЮАР нарастали кровавые события.
   На митинге в марте 1993 года, а мы к тому времени находились уже третий месяц в Африке, глава ПАК Кларенс Маквету взял ответственность за свою организацию и за убитых незадолго до этого, белую женщину и двух её детей, и провозгласил: "Один фермер - одна пуля! Мы собираемся убивать всех белых - и детей, и стариков. Это будет год террора!"
  
   Если бы мы знали об этом, то сидели бы дома и не думали ни о какой эмиграции. Но самое интересное, что об этом не знали и Розины. Они жили в своем семейном мирке и не ведали, что у них творится под носом.
   Оказывается белое население, начиная с 90-го, уже активно вооружалось. Только в 1992 году в день выдавалось более 500 лицензий на ношение огнестрельного оружия! Был создан Африканерский народный блок. Страна оказалась на пороге полномасштабной гражданской войны.
   В июле 1993 года произошёл теракт. Четыре чернокожих ворвались во время богослужения в Церковь Святого Иакова в Кейптауне. Применив ручные гранаты и автоматы, нападавшие убили 12 и ранили 47 человек.
   В сложившейся ситуации, тогдашнему президенту ЮАР Фредерику де Клерку пришлось согласиться на проведение всеобщих демократических выборов. В 1994 году ассамблея избрала президентом ЮАР Нельсона Манделу. Ситуация сразу изменилась. Появились программы при устройстве на работу предпочтение отдавать людям с чёрным цветом кожи. Из страны начался отток высокообразованных белых специалистов. С 1995 по 2008 год эмигрировало более четырехсот тысяч. Уезжать приходилось в основном фермерам.
   Всего этого мы не знали и были сосредоточены только на том,, как получить гражданство и работу.
   Центр города Витбанк находился в десяти минутах езды от Модел Парка. Проехав одноэтажные старые дома, мы въехали на центральную площадь города с супермаркетом "Пик и Пэй" и продуктовым магазином "Окей Гросер".
   Перед супермаркетом большая группа африканцев дергалась под ритмы барабана. Видя наше удивление Миша объяснил, что Витбанк - шахтерский город, безработных около 40%. По загрязненности занимает первое место в Южной Африке. После ухоженного места где жили Розины, центр Витбанка выглядел неприглядным. Миновав площадь, мы въехали в городской парк. Под старыми пальмами, вольготно развалившись, "отдыхали"безработные. Парк тоже утопал в мусоре.
   Припарковав машину напротив старого здания в колониальном стиле, мы направились к центральному входу. Внутри было не протолкнуться. Люди ожидали когда их пригласят для беседы. Говорили на разных языках. В Южной Африке два официальных языка: африкаанс на котором говорят 46% белых и язык чернокожего населения зулу, третьим, не официальным языком, был английский.
   На наше счастье мы повернули направо в полупустой коридор, где сидело несколько человек. Ждать пришлось долго. Войдя, в просторное помещение Миша поздоровался с пожилой женщиной. Судя по всему они были знакомы. Он, объяснив причину визита, передал ей наши документы. Женщина села за стол и тщательно стала проверять переведенное, потом попросила нас расписаться под заявлением. На нас она ни разу не взглянула, работу выполняла механически. Папку с нашими документами поставила на одну из многочисленных полок. Потому сколько было папок, я понял, что сюда нас пригласят не скоро, а может и совсем не пригласят. Обратно ехали молча. Миша был занят своими мыслями. Может он видел наше подавленное настроение после посещения департамента и не хотел досаждать нам пустыми разговорами. Я думаю он как никто понимал нас. Ему пришлось пройти через похожую процедуру много раз.
  
  
   Аренда жилья
  
  
   За неделю я научился чистить бассейн и стричь траву. Жена упорно зубрила английский. Мы чувствовали, что изрядно надоели нашим друзьям. Надо было уходить на вольные хлеба.
  
   Вести из России были неутешительными. Покупателей на дом не было. Продажей занимались подруга жены. Она сообщила, что сотрудник агентства недвижимости настаивал, чтобы продажей занимался кто-то из владельцев дома. Жена решила лететь в России, Розины заказали ей билеты туда и обратно. До ее отъезда мы решили арендовать жилье.
  
   Витбанк - шахтерский город, зданий для жилья строили мало. Фаина созвонилась с риелтором, которая должна была помочь нам в выборе недорого дома. Риелтор подобрала нам несколько домов для осмотра. Договорились о встрече на следующий день.
  
   Нам повезло. Один из трех домов нас устроил. Лицевая часть дома выходила на тихую улочку, утопающую в цветах акаций. Задняя - на большой пустырь заросший высокой травой. Внутри дома было три спальни, кухня и большая зала. Дом оказался в хорошем состоянии. Полутораметровый высоты кирпичный забор опоясывал по периметру весь участок. Был небольшой двор с запущенным бассейном. Во дворе росло два персиковых дерева. Перед домом газон с двумя раскидистыми соснами. Чтобы не упустить понравившийся нам дом, мы поехали в офис риэлтора, подписали договор, заплатили деньги и разъехались. Переезд назначили на завтра.
  
  Переезд
  
   За мою жизнь я переезжал несколько раз. Каждый переезд в моих воспоминаниях вызывал ужас. Этот же переезд был самым легким в нашей семейной жизни. Два чемодана барахла и рюкзак с книгами мы собрали за пару часов. Матрас, простыню и одеяло вечером привезли Розины. Кухонную утварь купили на следующий день. В общем, стали обживаться.
   Жена занялась кухней, я - благоустройством двора. Прежде всего решил почистить бассейн. Сима снабдил меня старым автоматическим вакуумным пылесосом для бассейна, которому надо было дать небольшой ремонт: купить фильтры, пластиковый гибкий шланг и химию. Чистка продолжалась несколько дней. Сначала я сачком выгреб основную грязь, и только потом запустил пылесос. Он трудился еще пару дней. На пятый день мы полезли уже в НАШ бассейн. Купались весь день.
  
   Потом стали наводить порядок внутри дома. Из трех комнат использовали только спальню, остальные комнаты пустовали. Был еще один большой плюс - свой телефон в доме. Мы могли чаще звонить в Россию и общаться с близкими.
  
   Вскоре появилась первая живность - рыжий кот. Его мы обнаружили случайно. Он сидел на заборе и наблюдал за нами. Жена вынесла кусочек колбаски, покискала, и кот подошел к ней. Сначала мы думали - это соседский кот, но когда он остался у нас на несколько дней, решили - приблудный или бывшие хозяева бросили его. Одним словом, он стал нашим котом. На имя Африканыч он не откликался, не знал русского, только шевелил ушами и водил носом по сторонам.
  
   Не прошло и нескольких дней, как в нашем почтовом ящике появилось первое послание из департамента. Из присланной нам депеши мы узнали, что департамент просит нас в течение трех дней скосить перед домом траву, которая, пока продавался дом, вымахала по пояс. В случае невыполнения в указанный срок, нам грозил штраф в 100 рандов.
  
   Я сразу же позвонили Розиным и объяснил ситуацию, на что Сима, посмеявшись, сказал: "Вы арендовали этот дом, значит, вы - хозяева этого участка. Так что надо стричь траву" У меня была надежда, что Сима предложит свою газонокосилку на вечерок, но предложения не поступило. Просить не стал. Вспомнив русскую поговорку: "Голь на выдумку хитра". Я нашел обыкновенные ножницы, подточил их, решив что моя "газонокосилка" справится с африканской травой.
  
   На следующий день, по холодку, под песню "косил я конюшину", приступил к работе. То что русскому хорошо, африканеру невдомек. После часа работы, я впервые увидел соседа напротив. Когда наши взгляды пересеклись, он неуверенно помахал мне рукой. Я тоже помахал ему... ножницами. Он быстро скрылся за воротами, больше его я не видел.
  
   После косьбы ножницами, газон перед домом напомнил голову клиента, изуродованную бездарным учеником парикмахера. Зато я сэкономил 100 рандов, которые в то время нам были нужны позарез.
  
   Отъезд жены
  
  
   Настал день, когда надо было везти жену в аэропорт. Мы сели в Рено я завел машину, чмокнул губами, сказав: " Н-о-о-о-о..."и поехал. Это был первый мой выезд за пределы Витбанка. Дороги я не знал, навыки вождения были так себе.
  
   Выехав на хайвей я сконцентрировал внимание на дорожных указателях. Болтовню жены не слушал и думал только о том, как бы не проскочить нужный поворот и выезд с хайвея. Трудность была в том, что указатели были на двух языках: на африкаанс и английском. При скорости 100-110 км/ час понять что написано на них, было нереально, тем не менее "экзамен" был сдан на "хорошо". Приехали в самый притык. Прощаться не было времени, жене надо было срочно бежать на посадку.
  
   Когда я сел в машину, чтобы вернуться в Витбанк, уже стемнело. Сильный удар грома заставил меня посмотреть на небо, которое от края до края было обложено темными грозовыми тучами. Все мои мысли были заняты о предстоящем дожде и о том, чтобы не заблудиться в темноте.
  
   Выехав на хайвей, я повеселел. Раздался раскатистый гром, и небо осветилось многочисленными молниями, похожими на гигантскую паутину. Такого яркого свечения я никогда не видел. Машин на хайвее сразу поубавилось. Я нажал на газ, в надежде быстрее покрыть расстояние до Витбанка.
  
   И тут под чудовищные раскаты грома хлынул проливной ливень. Сразу потемнело. Дождь громко барабанил по крыше машины. Потоки воды стекали стеной по - лобовому стеклу. Дворники не успевали смывать ее. Я рулил вслепую. Много машин стояло на обочине, пережидая этот ужас. Меня это не устраивало. Надо было незамедлительно ехать, чтобы не заблудиться окончательно. От напряжения сильно разболелась голова. Я продолжал жать на газ с трудом разбирая дорогу. Меня выручали вмонтированные в дорожное покрытие светодиоды, которые мерцали в темноте, обозначая края проезжей части и осевую разделительную линию. Я мчался, как по взлетной полосе. Если бы у машины были крылья, как у самолета, то я бы точно взлетел.
  
   Борьба с ливнем и темнотой длилась около двух часов. В город я въехал со страшной головной болью. Подъехав к дому, я с трудом вылез из машины и качающейся походкой дошел до калитки. Войдя в спальню, рухнул на матрас и сразу отключился.
  
  
  Француз
  
  
   Проснулся я от методичного лая. Крепкий, оздоровительный сон, сделал свое дело. Я чувствовал себя так, как будто родился заново. От вчерашней головной боли не осталось и следа.
  
   Пес продолжал гавкать, как заведенный. Мне пришлось встать и выйти во двор. У калитки стояла среднего размера собачонка. При виде меня она завиляла обрубком хвоста, ожидая, когда я подойду к ней.
  
   Нахалом оказался упитанный французский бульдог. Похожую собаку мне предлагали в России, но я предпочел русского спаниеля. По быстрому вилянию хвоста я понял, что Французу не терпится проникнуть во двор. Я открыл калитку. По тому, как собака уверенно засеменила к дому, я предположил, что песик был здесь много раз. Догадку подтвердил вышедший из двери дома Африканыч, он безразлично посмотрел на Француза, зевнул и уселся на пороге. Я понял, что они давние друзья.
  
   Мои размышления нарушил стук в калитку. Добродушный на первый взгляд бульдог, издал угрожающее рычание и с басовитым лаем бросился к калитке, у которой стоял "попрошайка". Так мы с женой называли визитеров, клянчивших еду и мелочь. За три дня проживания в этом доме, они настолько надоели, что наш советский интернационализм, воспитанный на фильмах "Цирк" и "Максимка," плавно перерос в расизм. К моему удивлению чернокожий сразу же поспешил уйти. У меня появилась надежда, что с коротконогим "охранником" мы можем избавиться от непрошеных гостей в короткий срок.
  
   Француз у нас прижился. Я был доволен им. В еде он был неприхотлив, службу нес исправно.
  
  
  Попытка не пытка
  
  
   Продажа дома в России растянулась на неопределенный срок. Деньги стремительно исчезали, как вода в песке. Я перешел на вегетарианскую пищу. Однажды сидя на кухне за поеданием салата, я подумал, а почему бы мне не поискать работу самому. Плевать, что нет разрешения, а вдруг выгорит? Как это делать, здесь в Африке, я не знал, да и в России этим никогда не занимался. После института работал по специальности до самого отъезда. Подумав, решил начать с частных магазинчиков, которых здесь было в избытке.
  
   На следующий день я поехал в город. Припарковался напротив полицейского участка в целях сохранности машины. Чернокожие обходили это место стороной, побаиваясь рослых полицейских с собаками.
  
   Пройдя блок, я вышел на торговую улицу, и, надеясь на русский авось, открыл дверь первого попавшегося магазина. Звук дверного колокольчика оповестил о приходе покупателя. Из подсобки вышла пожилая женщина. Улыбнулась. Я тоже выдавил улыбку и сразу произнес заготовленный текст. Женщину мой вопрос удивил. Очевидно, я был первый белый человек, который просил работу.
  - Откуда вы приехали?- спросила она.
   Услышав ответ, она с любопытством стала рассматривать меня. Очевидно у нее было свое представление о России и русских.
  - Извините, у нас работы нет! - выдавила она с сожалением и попыталась опять улыбнуться. Я повернулся и хотел уже уйти, но женщина остановила меня и протянула визитку. На ней крупным шрифтом было написано:
  
  "Центральная апостольская церковь города Витбанк.
   Служба: Воскресенье - с 9.00-11.00 на английском
   с 12.00 - 2.00 на африкаанс "
  
   Желания войти в следующий магазин у меня уже не было. Сунув визитку в карман я пошел к машине.
  
  
  Развод по-африкански
  
  
   Вечером следующего дня позвонила жена. "Дом продан. Открывай счет в банке. Сообщи номер.", - и оборвала разговор, который больше походил на текст телеграммы.
  
   Я попросил Мишу помочь мне с поиском банка. Он повез меня в его банк, где я открыл счет. Вечером позвонил жене и продиктовал номер. И опять разговор не получился. Я терялся в догадках, не понимая, что там стряслось у нее.
  
   Перевод пришел через неделю. Мне позвонили из банка и попросили приехать. Официальность насторожила меня, хотя это могла быть обыкновенная банковская рутина.
  
   Я пришел на 15 минут раньше указанного времени, ждать не пришлось. Меня сразу же пригласили в кабинет менеджера. После приветствия и дежурных улыбок, он кому - то позвонил. В кабинет вошел молодой человек, положив конверт на стол, он удалился. Менеджер вытряхнул из конверта несколько стодолларовых банкнот и пододвинул их ко мне.
  
  - При переводе вам денежной суммы из России, было обнаружено пять фальшивых стодолларовых банкнот. - Он указал на доллары лежащие передо мной.
  - По закону мы должны эти деньги изъять. Все претензии предъявляйте посреднику проводившему деньги.
  
   Для меня это было шоком. Я пожалел, что не взял на встречу Мишу. У меня не было опыта перевода большой суммы денег, да у меня вообще никакого опыта перевода денег не было, поэтому я смутно представлял механизм таких сделок. Из слов жены знал, что полученную от продажи дома сумму в рублях, она через посредника обменяла в доллары, который переслал их на мой счет в банк.
  
   По моему разумению в денежном переводе участвовали двое: жена и посредник. Деньги можно отправить через банк, платежную систему или Почту России. Но может в нашем случае это делалось как-то иначе? В моей голове никак не укладывалось откуда при переводе оказались фальшивые банкноты? Может это просто элементарный развод таких олухов, как я? Мне не хотелось в это верить.
  
   Банковский чиновник понял, что объяснений не будет на этот счет. Поэтому он положил передо мной бумагу об изъятии фальшивых банкнот и попросил расписаться, предупредив, что при повторении подобных махинаций со стороны посредника, банк откажется от моих услуг.
  
   Подписав бумагу, я вышел из банка. Мне было жалко потерянных 500 долларов до слез. О случившимся я решил не распространяться. Выглядеть идиотом в глазах Розиных и жены я не хотел.
  
  
  Реприманд
  
  
   Через несколько дней после визита в банк, опять позвонила жена. На этот раз она была более разговорчивой и сообщила, чтобы я встречал сына он прилетает в субботу. Объяснять она ничего не стала. Из ее встревоженного голоса, я понял, что дома не все в порядке. Подробности обещала сообщить при встрече.
  
   В субботу я поехал в аэропорт. Самолет прилетел с небольшим опозданием. Сын летел первый раз в своей жизни. Время перелета с несколькими остановками составляло около 17 часов. У меня была надежда, что во время полета он будет под чьим-то присмотром. Одного бы жена его не отправила.
  
   Волнение оказалось не беспочвенным. Когда толпа прилетевших рассеялась, я понял, что с сыном что-то стряслось. Ко мне подошел служащий аэропорта. Узнав мое имя, он сказал, что при посадке с сыном случился обморок. Сейчас он пришел в себя и находится в медпункте.
  
   Служащий провел меня по стеклянному переходу в другое здание, где находился медпункт. Из приемного отделения меня отвели в длинную комнату с несколькими отсеками отделенными друг от друга занавесками. В одном из таких отсеков лежал сын. У кровати стоял рюкзак с наклейкой на которой красным фломастером было выведено имя, фамилия и возраст. Внизу - имя встречающего.
  
   Сына я не видел несколько месяцев. Он повзрослел. Мы обнялись. Расспрашивать его я не стал. Ему было сейчас не до этого. Сказав несколько ободряющих слов я стал рассказать об Африке, о приблудных животных живущих у нас.
  
   Пришедший доктор успокоил меня, сказав, что такое случается с пассажирами от переутомления. Жара и длительный перелет не проходят бесследно. Он передал мне рецепт и чек на сумму 200 рандов за медицинские услуги. Указанная сумма мне показалась нереальной. Я прикинул сколько у меня в наличке. Оказалось чуть больше указанной суммы на чеке. Облегченно вздохнув, я посмотрел на сына. Бледность с лица у него сошла. Он выглядел посвежевшим и порывался покинуть медпункт.
  
   Рассчитавшись за медицинские услуги, мы направились к автомобильной стоянке. Сын был в восторге от Рено, сказав, что машина - супер, но еще больше его удивил руль с правой стороны.
  
   Пока ехали по хайвею, сын вертел головой и с удивлением смотрел по сторонам. Ему все нравилось. После холодной русской зимы, он вдруг оказался в жарком африканском пекле. Мне было знакомо это чувство. Я был рад. Теперь нас было двое здесь, хотя так и не понимал, что послужило причиной незапланированной отправки сына сюда. Меня мучил этот вопрос. Я смотрел на счастливого сына и думал, что если его отправила жена сюда, значит на то были серьезные причины.
  
  
  Улыбчивый гость
  
  
   Через неделю, без предупреждения, прилетала жена с улыбчивым толстячком похожим на космонавта Гречко. Я не понимал, кто это? И почему они прилетели вместе? Говорливый гость сыпал пошлыми анекдотами, расспрашивал о нашей "житухе" в Африке.
  
   Меня насторожил его приезд. Сын увидев мужчину, скрылся в своей комнате и не выходил до самого вечера. Я понял, что это неспроста. Неизвестный гость мне не понравился сразу. Он, видя мою неприязнь к себе, обещал не задерживаться здесь надолго и, усмехаясь, добавил:
  - Закончу одно дельце и сразу обратно.
  
   Жена молчала и избегала меня. Такой я ее не видел никогда. Утром убедившись, что толстячок не слышит нас, зашептала:
  - Этот человек - бандит. Он приехал забрать наши деньги, - и уткнувшись в подушку зарыдала. Потом шепотом, сквозь слезы, добавила:
  
  - У них там целая шайка... убийц. Какая же я была дура, что связалась с этой...сотрудницей из банка. Она и сообщила им о нашем переводе и была с ними заодно.
   Я хотел что-то сказать, но она прикрыла мне рот рукой.
  - И не думай с ним связываться. Только хуже сделаешь. Это страшные люди. Они угрожали нам. Я так перепугалась, что заняла деньги у сестры и сразу отправила сына сюда. Мама с папой остались в заложниках. Я не представляю, что они могут сделать с родителями, если не отдадим им деньги.
   Я не мог поверить в эту ахинею и сказал:
  - Да тебя просто разводят ...как...- как меня здесь в банке, хотел добавить я, но вовремя промолчал.
  - Не разговаривай с ним, только хуже сделаешь. Перед отъездом сюда, около нашего дома, был найден мертвый человек. Я думаю это было предупреждением для меня и всей нашей семьи, - сказала она. - Этот... приехал на день. Нам надо срочно поехать в банк, взять деньги и отдать ему. Если мы не отдадим деньги, то они не только до родителей доберутся, но и до сестры. - Я не сдавался и хотел опять ей возразить, но она сказала:
  - Все, разговор закончен. Собирайся и поезжай в банк.
  Я не послушался жены и решил подождать до утра.
  
   Утром Курьер куда-то спешно стал собираться, пообещав вернуться через несколько часов. Улыбчивость его куда-то улетучилась. Он пристально посмотрел на нас и сказал:
  - Значит так. В Россию я улетаю вечером и хотел бы чтобы вы не задерживали меня. - Он хотел еще что-то добавить, но только зыркнув на нас злыми глазами и направился к ожидавшему его такси.
  
   Я понимал, что потеря денег вырученных за наш дом, означает полный крах для нашей семьи. Жена не понимала этого, она готова была цепляться за все лишь бы остаться здесь. Она верила, что мы не пропадем и справимся с трудностями. Я же уже предвидел, что возвращение в Россию не за горами и что срок отбытия из Африки - это дело времени.
  
   В Банке я взял деньги, но не все. Интуиция подсказывала мне, что Курьер - мелкая сошка, который собирает деньги и доставляет их в общак. Вряд ли он располагает полной информацией. Несмотря на то, что на кону стояла жизнь не только родственников, но и наша, я пошел на риск, и оставил небольшую сумму на черный день. Получив деньги, я решил не возвращаться сразу домой, а потянуть время, чтобы Курьер понервничал и не успел пересчитать деньги. Для этого в банке я попросил выдать мне наличку мелкими бумажками.
  
   Когда я подъехал к дому, то увидел тоже такси. Курьер был раздражен и со злостью посмотрел на меня. Жена была не в себе тоже. Мы вошли с ним в пустую комнату, я вытащил пакет с деньгами. Он приоткрыл его, перебрал пальцами банкноты и закрыл.
  - Надеюсь здесь все? - сквозь зубы спросил он.
  - Все.
  - Проверять не надо?
  - Не надо, - сказал я как можно спокойнее.
  - Ну, смотри, - сказал он и вышел из комнаты.
   И тут я понял, что мой расчет был верным. Он не знал какую сумму я должен был передать ему, поэтому и не стал пересчитывать деньги. Мне очень хотелось верить, что это так.
  
   Когда такси отъехало от дома, я услышав душераздирающие рыдания жены из спальни. Я почувствовал сильное жжение с левой стороны грудной клетки. Меня прошиб пот. Я опустился на пол, прислонился спиной к стенке и так просидел около часа.
   Ко мне подошел сын, а я сидел в той же позе. Видя мое состояние он все понял.
  - Около нашего дома правда убили человека? - не зная почему спросил я его. Он кивнул.
  - А этого... типа, ты видел там?
  - Нет. В наш дом приходили другие люди...похожие на него. Они что-то требовали от мамы, угрожали и кричали на нее. После их ухода она всегда плакала. Потом помолчав, спросил:
  - Он больше не вернется сюда?
  - Не вернется, - сказал я. Хотя полной уверенности у меня не было. Надо было подождать.
  
   Все последующие дни жена была не в себе. Она несколько раз звонила сестре. Сестра не отвечала или не хотела отвечать. Все шло к тому, что надо было лететь в Россию опять. Я не стал отговаривать жену. Билет в обратную сторону у нее был.
  
   После происшедшего я был по - прежнему в подвешенном состоянии. Из департамента я не ждал никаких известий. Там было все глухо. О работе не помышлял, зная что без разрешения меня никто не возьмет. Я плыл по течению, как лодка без руля и паруса, не зная к какому берегу прибьет нашу семью в ближайшие месяц.
  
  
  Побег из Шоушенка
  
  
   Жена позвонила через несколько дней. Сообщила что с родителями все в порядке. Рэкетиры больше не появлялись. Сестра взяла родителей к себе, но нашу собаку брать отказалась.
  - Когда вас встречать?
  - В субботу, как обычно. Пока, до встречи.
   В Аэропорт поехали вместе с сыном. Добрались за рекордное время. Жена вышла с первыми пассажирами. После обнимания и поцелуев , сразу потащила нас в багажное отделение, где должны были выгружать животных. Нас направили к самолету, сказав, что разгрузка будет там.
  Мы пошли по летному полю, где, судя по визгу и лаю, выгрузка уже началась. По дороге жена сообщила, что после оформления Микки могут держать на карантине несколько недель.
  
   Наша собака сидела тихо в просторной клетке. Видно приходила в себя от длительного перелета. Увидев нас, радостно заскулила. Разгружали два молодых африканца. Судя по всему ребята были новички и смутно представляли, что надо делать с животными. Убедившись, что собака наша, один из них открыл клетку и жестом показал, чтобы мы забирали ее. Жена быстро вытащила из сумки поводок, прицепила Микки и тихо сказала:
  - Быстро уходим. Эти ребята не знают что творят. Где ты припарковался, помнишь? - Я кивнул.
  
   Собака потащила меня вперед по летному полю. Мы едва успевали бежать за ней. Машину на стоянке я нашел быстро. Микки с разбегу прыгнула на заднее сиденье и затихла, как будто понимала, что произошло.
  
   Выехав из аэропорта на хайвей, мы заговорили все разом. Настроение было приподнятым. Мы радовались, что наконец-то, вся наша семья в сборе.
   С приездом жены, я воспрянул духом. " Чем черт не шутит! - думал я, - может прорвемся, кто знает?"
  
  
  Встреча на Эльбе
  
  
   Дома нас встретили африканские приживалы: бульдог Француз и кот Африканыч. На наше удивление чужестранку Микки они приняли дружелюбно. Француз лизнул ее в нос и растянувшись в тени стал дремать. Кот обошел Микки по кругу, проверил "паспорт" и тоже отошел в сторону.
  
   К тому времени я уже узнал откуда пришли наши шерстяные друзья. Они какое-то время проживали недалеко от нас в двухэтажном доме с двумя пальмами перед входом. Однажды, когда Француз пошел на прогулку, я проследил за ним. В заборе было вырезано небольшое отверстие, в которое пролезла собака. Я набрался смелости и постучал. Меня встретил бодрый старикашка. Я рассказал ему о животных. Оказывается до нас в арендуемом доме жила его дочь с семьей. Потом они переехали, дом сдали в аренду, а животных оставили на попечение старых родителей. Когда же мы въехали в этот дом, собака и кот, по привычки, вернулись туда, где они жили раньше.
  "Мы очень признательны, что вы приютили их. - сказал старикашка, - но, если они доставляют вам хлопоты, то мы не будем выпускать их из дома. Хотя, - добавил он, - как их удержишь? Они привыкли гулять сами по себе."
   Я успокоил его, сказав, что все в порядке. Вся наша семья любит животных, и они нам не в тягость.
  
   Микки быстро освоилась с новым местом. Как охотничья собака сразу облюбовала бассейн и почти не вылазила из него. Службу она несла исправно на пару с бульдогом. Отпугивала непрошеных гостей. Ночью вместе с Французом спала снаружи.
  
   Постепенно бульдог стал чаще отлучаться. Иногда отсутствовал по нескольку дней. Африканыч же был верен нам, может потому что мы больше уделяли ему внимания. Он стал любимчиком жены.
  
  
  Все дороги ведут в храм
  
  
   Срок действия договора аренды дома подходил к концу.
   Как-то вечером к нам заехали Миша с Лялей. За чаем мы разговорились, и они поведали нам о своих скитаниях по Европе. Рассказывали с юмором, хотя тогда им было не до смеха. Перед уходом Миша, как бы мимоходом, сказал:
  - Знаете ребята, вам надо обзаводиться знакомыми, которые могут, в обход закона, предложить вам работу. Нам, в трудное для нас время, посоветовали пойти в синагогу. Тогда нам это здорово помогло. В России мы все были атеистами, а вот к старости уверовали и пришли к Богу. Вы как к религии относитесь?
  - Меня после рождения крестили. Даже помню крестик был, но потом он потерялся.
  - Меня тоже крестили. - сказала жена. - В России многих детей крестили после рождения, но в церковь потом ходили единицы. Церковь была под запретом. Только в последние время люди потянулись к Богу и стали посещать безбоязненно церковь.
  - Я знаю, что в Витбанк есть несколько христианских церквей, советую вам посетить одну из них. В библии написано: "Просите - и вам дадут, ищите - и найдете, стучите - и вам откроют."
  
   В трудные минуты я не раз обращался к Богу и просил его о помощи. Вспомнились бабушка с дедушкой, которые были набожными людьми, по воскресеньям ходили в церковь, отмечали все церковные праздники, вечерами читали библию и перед сном всегда молились.
   Я вспомнил о визитке, которую мне дала хозяйка частного магазинчика и подумал, что это неспроста. Получается, что "все дороги ведут в храм".
  
  
  Смотрины
  
  
   Звонил Сима. Он узнал, что одна из шахт начинает добор рабочих. Для участия надо иметь комбинезон, каску и шахтерские ботинки. Купить по дешевке можно в комиссионном магазине. Он сообщил адрес и пожелал удачи.
  
   Представить себя шахтером я не мог, потому что кроме дачной лопаты в руках ничего не держал, да и моя комплекция не подходила для этой работы. Но тут не до жиру, быть бы живу, поэтому я поехал в комиссионку и купил все что надо для "смотрин".
  
   У входа в шахту толпилась разношерстная толпа. По комбинезонам не первой свежести, я заключил, что многие не раз участвовали в наборах на работу. Я присоединился к группе бледнолицых. Среди них оказался болгарин. Он когда-то учился в СССР и говорил по-русски. Болгарин поведал, что в подобных "мероприятиях" участвовал несколько раз. Надежда получить работу - нулевая, но попытка - не пытка, чем черт не шутит.
  
   Нас пригласили в бетонный бункер, разместили в нескольких грузовых лифтах. Мы спустились на несколько этажей вниз и оказались в длинном узком коридоре один конец которого упирался в служебное помещение. Выстроили всех в линию. Из комнаты вышел "отдел кадров", состоящий из трех человек - двух белых и одного чернокожего.
  
   Они неспешно пошли вдоль строя безработных внимательно осматривая каждого. Им нужны были рабочие крепкого телосложения. Кто подходил под их стандарт, того тыкали пальцем в грудь. Счастливчик выходил из строя и отходил в сторону. Я без сожаления подумал, что мне не суждено стать шахтером - стахановцем. На фоне "качков" мы с болгарином выглядели дохляками. Несколько десятков отобранных верзил направились в противоположную сторону коридора к лифтам, которые должны были доставить их на дно шахты для инструктажа.
   Сказать что я расстроился - будет неправдой. Я не мог представить себе чтобы я делал в глубине шахты. К тому же я был профнепригодный, у меня была клаустрофобия.
  
  
  Апостольская церковь
  
  
   В воскресенье, собираясь в магазин для покупок, я наткнулся на визитку, вспомнился недавний разговор с Мишей. "Пришло время посетить церковь " - подумал я.
  
   Когда я подъехал к апостольской центральной церкви, служение уже началось. Это можно было определить по мощному хоровому песнопению и по легкому содроганию земли.
  
   Войдя внутрь я увидел хор упитанных африканок в национальных ярких платьях. Если бы не бутафорский крест в глубине сцены и кафедра справа, то выступление негритянок можно было бы принять за концертный номер художественной самодеятельности в доме культуры.
  
   Церковь была заполнена полностью. Присесть на свободное место, мне так и не пришлось, так как прихожане прихлопывая и притопывая пели вместе с хором. Длилось это минут пятнадцать.
  
   "Зачин" настроил всех присутствующих на нужный лад. После того как все расселись, на сцену вышел пожилой пастор и огласил программу предстоящего служения. После чтения стихов из библии, на кафедру поднялся молодой пастор.
  
   Церковное служение я представлял себе иначе. Здесь не было ни бородатых, одетых в ризу служителей, ни икон святых и зажженных свечей. Прихожане не крестились, проповедь слушали сидя на удобных скамьях и активно участвовали в проведении служения. Все было просто, доступно и располагало к общению с Богом. Верующие откликались на проповедь, высказывая свое одобрение короткими библейскими фразами: "аллилуйя" и "аминь".
  
   Проповедь мне была непонятна. Причиной непонимания был плохой английский и незнание текста библии. Я пожалел, что служение проходит не на русском, так как мне хотелось понять о чем говорит пастор.
  
   Промаявшись в раздумьях, я уже хотел было незаметно улизнуть, но понял что мне это не удастся сделать. Чтобы пройти к выходу, надо было миновать целый ряд. Светиться было неудобно, поэтому я стал терпеливо ждать окончание служения.
  
   После проповеди пастор, быстрым шагом прошел к выходу, чтобы каждому прихожанину пожать руку и поблагодарить за посещение служения. Поскольку я сидел в последнем ряду, то мне опять пришлось ждать, пока каждый прихожанин не пройдет через рукопожатие проповедника. Когда очередь дошла до меня, пастор протянул мне руку и сказал слова благодарности, я что-то буркнул в ответ и вдруг услышал:
  - Русский?
  - Да.
  - Подожди, я скоро освобожусь.
  
   Когда церковь опустела, он подошел ко мне, и мы познакомились. Йоханнес Раймер, так звали пастора. Приехал в ЮАР из Санкт-Петербурга, где преподавал в библейском колледже. Здесь заканчивал магистратуру в университете Йоханнесбурга. По воскресеньям приезжает в Витбанк проповедовать.
   Я рассказал о себе и семье, о наших планах на проживание в ЮАР. Перед расставанием, он помолился за нас и сказал, чтобы я приходил в следующее воскресенье вместе с семьей. Он подумает, как нам помочь.
  
  
  Лед тронулся
  
  
   На следующее воскресенье мы приехали в церковь с женой. Сценарий служения повторился, только проповедовал другой пастор.
  
   Раймер встретил нас после служения у выхода. Сегодня он вел урок в детской христианской школе, которая находилась по соседству с церковью. Я познакомил его с женой. Разговор получился откровенным. Йоханнес рассказал нам о себе. Родился он в Саратове. Жил там до девяти лет. Потом семья эмигрировала в Германию, где он учился и закончил библейский колледж. Служил в церкви, поступил в ЮАР в университет. В конце разговора он сказал, что поговорил о нас с Крисом, который придет на второе служение.
  
   Крис пришел пораньше. Это был полный мужчина лет пятидесяти с круглым лоснящимся лицом. В церкви он занимал важный пост и пользовался всеобщим уважением. Крис был владельцем самой большой фруктово-овощной базой в городе.
  
   Увидев Раймера он направился к нам. Мельком посмотрев на нас, он кивнул нам и отвел его в сторону. Быстро переговорив с ним, Крис направился ко входу в церковь.
  
   К нам подошел улыбающийся Йоханнес. Он сообщил, что завтра я должен приехать на овощную базу. Крис скажет тебе, чем ты будешь заниматься там. На базе уже работают несколько прихожан из нашей церкви. Так что общаться будет с кем. На этом мы расстались.
  
  
  Овощебаза
  
  
   База представляла собой огромный кирпичный ангар в который могли въехать сразу несколько грузовых траков. Офис Криса находился на втором этаже в пристройке. Увидев меня, он что-то сказал кругленькому, как колобок, человеку по имени Арнольд, который повел меня в ангар. Мы подошли к контрольному пункту со шлагбаумом и маленькой кабиной, в которой на возвышении сидел индус в чалме.
  
   С противоположной стороны шлагбаума стояла небольшая очередь покупателей. Арнольд подвел меня к кабине и сказал, что сегодня я буду работать с Санджаем, который введет меня в курс дела. Сказав это, он повернулся и на коротеньких ножках покатился в офис.
  
   Когда наступила пауза Санджай вытащил пачку бланков с наименованиями всех продуктов находящиеся на базе. В бланках подробно указывалось название продукта, вес, количество в коробке, если это были, например, яблоки или апельсины. Мне надо было проверить содержимое в тележке покупателя, отметить в бланке, положить его в прикрепленный к тележке кармашек, открыть шлагбаум и пропустить покупателя к платежной кассе.
  
   "Простыня", как я окрестил бланк с наименованиями продуктов, была внушительной. Разбираться в названиях, объеме, весе и количестве надо было быстро не задерживая очередь. За ошибки, как мне сказал Санджай, будут высчитывать деньги из зарплаты. Повторный контроль на кассе делал Арнольд.
  
   Ассортимент продуктов базы был огромным и включал в себя все известные фрукты и овощи, экзотику, сухофрукты, зелень, специи и фруктовые соки.
  
   Первый день работы я был на подхвате. Присматривался. Делал по просьбе индуса повторный контроль. От постоянной концентрации внимания и страха сделать ошибку я очень устал.
  
   Рабочих на базе было много. Одни принимали продукты от фермеров, другие сортировали их, взвешивали, упаковывали в тару, придавали товарный вид и только потом доставляли в торговую часть ангара к покупателям. Среди рабочих я заметил несколько знакомых, которых встречал в церкви. Многие из них, как и я, работали нелегально.
  
   Меня интересовала моя зарплата, но об этом никто и не заводил речи. Через две недели Арнольд вручил мне чек на сумму 200 рандов. Я прикинул сколько будет в конце месяца и понял, что этих денег хватит только на еду и бензин. Значит в конце месяца мы должны освободить дом. В крайнем случае можно было продать машину, но это ничего бы не изменило. Мучение продлилось бы еще на три месяца и все. Н.З. в банке мной никак не рассматривался. Его можно было использовать только в критической ситуации - отъезде из страны.
  
  
  Арбузный бунт
  
  
   На контроле я работал уже три недели. Санджая "разжаловали" в грузчики. Это был первый звоночек для меня. Я держался как мог, проверял все по нескольку раз и все же ошибся. За первую ошибку Арнольд меня предупредил, за вторую высчитал 50 рандов, а потом меня постигла учесть индуса - меня перевели в подсобные рабочие. Там было попроще, но зарплата была меньше. На контроль взяли новенького, я знал, что он там долго не продержится. Должность контролера была проходной.
  
   На новой работе я оказался в компании молодых ребят. Бенни, Ника, Денни, Атти и Энди. Заводилой был Энди. С начальством он был на короткой ноге и был "гласом" народа. Если что-то не устраивало нашу команду, он шел к Крису и качал права.
  
   В пятницу с утра на базу привезли три огромных фуры с арбузами. Машины должны были вернуться на следующий день в Преторию. Крис нас собрал и приказал разгрузить фуры к утру. Мы понимали, что это нереально, но спорить не стали, встали в линию и приступили к работе. Первую машину разгрузили к середине дня. После небольшого перерыва приступили ко второй. И тут дело застопорилось. Мы начали выдыхаться, участились падения арбузов. Ник предложил грузить арбузы в тележки и отвозить их к контейнерам. Это позволило нам сохранить арбузы от падений, но замедлило разгрузку. Раньше при переброске арбуза, каждый десятый падал и разбивался вдребезги. Приходилось останавливаться и вытирать пол насухо и только потом продолжать работу.
  
   К одиннадцати часам ночи мы разгрузили вторую машину. Устали так, что еле держались на ногах. Нам нужен был хороший отдых.
  
   Арнольд появился в ангаре как раз в тот момент, когда мы отдыхали. Видя, что мы не реагируем на его уговоры, он вернулся в офис и позвонил Боссу.
  
   Крис приехал незамедлительно. Прошелся по ангару, посмотрел на короб с битыми арбузами, покачал головой и подошел к нам.
  - Третью машину разгрузить до утра. Плачу по двойной, - приказал он.
   И тут влез Энди, который указав на нас сказал, что мы выдохлись и физически разгрузить фуру до утра просто не сможем.
   Крису не понравилось это. Он не терпел возражений, поэтому сказал:
  - Я повторять не буду. А ну, встали все и пошли к машине.
   Нас задело хамское отношение к нам, В апостольской церкви Энди входил в организационный совет и ему не понравилось скотское отношение "апостольского святоши"к нам. Он не сдержался и сказал, что-то обидное в ответ. Это совсем взбесило Криса, он начал орать и топать ногами. И тут взбунтовались все. Такого единения от ребят я просто не ожидал. Крис, видя, что его не слушаются, от злости заскрипел зубами, но сдаваться не хотел.
  - Вы все уволены! Убирайтесь отсюда! - сказал он, повернулся и вышел из ангара.
  
   Никто из нас не ожидал такого поворота, конечно, никому не хотелось терять работу, но что случилось, то случилось. Оставаться не было смысла.
  
  
  Нахлебники
  
  
   В церкви узнали об увольнении с базы трех прихожан. Крис так поступал уже не в первый раз. Верхушка церкви относилась к нему холодно, его заносчивость приходилось терпеть из-за щедрых пожертвований на благотворительность. "Десятину" он платил исправно ежемесячно.
  
   Жену пригласили в церковный женский комитет, который собирался раз в неделю. На собраниях женщины молились, решали насущные церковные и семейные проблемы прихожан. Естественно о наших проблемах в церкви знали тоже.
  
   Однажды после служения к нам подошла Дина, одна из самых активных членов церкви и предложила нам переехать в их дом. Ее муж Фред в церкви был финансистом. Как утопающий хватается за соломинку, так и мы ухватились за предложение Дины.
  
   Семья Крюгеров жила в двухэтажном доме, который достался Дине от родителей. На первом этаже была большая комната для гостей и зимний сад. На втором - спальни и тренажерной зал для двух взрослых дочерей. Нам выделили две комнаты, одну для нас с женой, другую для сына с собакой. Окна спален выходили на сад с бассейном. Сад был ухоженным, чего нельзя было сказать о бассейне. Поэтому я приступил к привычной работе.
  
   У Дины и Фреда имелся небольшой бизнес - питомник с декоративными деревьями, кустарником и цветами. Находился он за чертой города. Когда у Дины не было времени, поливкой саженцев и цветов занимался я.
  
   Жена работала по дому. Дина следила за выполнением многолетней рутины. После завтрака, Фред ехал на работу. Дочерей и моего сына Дина отвозила в школу, потом заезжала в церковь и занималась там своими делами. В середине дня я ехал забирать сына из школы. Потом мы с ним выгуливали Микки или играли в теннис на школьной площадке с Галлом.
  
   Фред возвращался с работы после четырех. У него была своя, многолетняя рутина. Он ставил на вертушку несколько дисков классической музыки, доставал бутылочку Реслинга, растягивался в кресле и, попивая винцо, слушал музыку до приезда Дины.
  
   После вегетарианского ужина, который готовила Дина, мы шли гулять в парк около их дома. Семья Крюгеров расползалась по своим комнатам и занималась своими делами. Мы старались не мешать им. Укладывались спать рано, чтобы убить время, штудировали классику. Сын учил английский и скучал вместе с нами. В африканских школах не задавали домашнюю работу. По рассказам сына большую часть времени они проводили в играх на школьном дворе -"спускали пар" и только потом шли на урок. Английский у сына был на нуле, поэтому его не трогали, но он не терял зря времени и пытался понять о чем идет речь на уроках. Ему казалось, что с каждым новым днем он понимает все больше и больше. Любимым уроком была арифметика. Он быстрее всех решал задачи, подсчитывал в уме или столбиком, как его учили в советской школе. Остальные ученики при подсчете пользовались калькуляторами.
  
   Сначала роль нахлебников угнетала нас, но где-то через месяц мы смирились со своим положением и перестали комплексовать, хотя понимали, что продлится это долго не может. Это была временная помощь. Так оно и произошло.
  
   Где - то на второй месяц, Дина предложила нам переехать в их второй дом, который был на некоторое время "законсервирован." Дом был в запущенном состоянии. Ему надо было придать товарный вид: покрасить стены в спальнях, привести в порядок двор и бассейн. Крюгеры собирались продать его. Дина выписала чек на покупку материалов для ремонта и на проживания нам в нем. Мы были подневольными людьми. Выбора у нас не было. Надо было тянуть время и надеется на лучшее.
  
   Второй дом семьи Крюгеров был похож на наш дом, который мы арендовали. Такой же двор с несколькими фруктовыми деревьями и кустарником по периметру. Небольшая лужайка, стандартный бассейн.
  
   Я сразу приступил к привычной для меня работе - чистке бассейна. Привел в порядок двор, постриг газон, подрезал кустарник. Жена занималась домом. Работы там было невпроворот. Мы не торопились привести дом и двор в порядок, так как понимали, что чем быстрее закончим ремонт, тем раньше придется покинуть и это жилье.
  
  
  Богадельня
  
  
   Последним нашим местом, куда нас забросила судьба был старый дом - ранчо, который раньше принадлежал церковной служке Бетти и ее мужу Адаму - самым активным членам церкви. За их преданную службу церковь построила им дом на территории их фермы. Старый дом решили сдавать нуждающимися в жилье прихожанам.
  
   В доме было шесть комнат. Сначала нам выделили две комнаты, потом по мере активного заселение, одну изъяли. Нуждающихся было много. Потребовалось всего несколько дней, чтобы понять, куда мы попали. Точнее это дом можно было бы назвать Богадельней. Состав квартирантов был пестрым: наркоман Марсел, сумасшедший Хэрви, две женщины молчуньи, которых мы видели только утром, потом они исчезали и появлялись перед сном и еще несколько человек.
  
   Полы в доме были покрыты старыми темно-зелеными коврами, в которых жило несметное количество блох. Конное войско доставало всех, но особенно нашу собаку. Жители Богадельни спасались от них только покинув ночлежку.
  
   На второй день проживания, мне нашли работу электрика. В мои обязанности входила починка кухонных плиток прихожан. Неисправные плитки привозили к Филу на ферму в двух километрах от Богадельни. В сарайчике были необходимые инструменты для ремонта и разнокалиберные провода. Не было только приборов для прозванивания проводов и определения напряжения. Электрик из меня был никакой. В помощники мне дали Питера- - молодого африканца. Работы было немного. Плитки ломались не часто. В моем распоряжении была старая машина Ниссан с кузовым. С утра, если поступала заявка на ремонт, мы с Питером ехали по адресу, грузили плиту, привозили ее на ферму и там занимались починкой.
  
   Ремонт проходил по системе ПСП (палец-стенка-потолок). Я откручивал панель плитки и с умным видом копался в проводах, в надежде найти обрыв или другие визуальные неисправности. Подозрительные с копотью провода зачищал или заменял на новые. Потом мы переносили плиту в сарай для проверки на исправность. Надо сказать, что первые две кухонных плиты мне удалось починить.
  
   За работу расплачивались товаром. Чаще всего это были овощи и фрукты. Фил разрешал нам брать "выручку" себе. Я делился с Питером, остальную часть доставлял в Богадельню, где овощи и фрукты распределялись между жильцами.
  
   Все квартиранты имели какую-то работу. Наркоман уходил с самого утра, возвращался веселеньким, чем он занимался я не знал. Сумасшедший тоже где-то трудился. Исходя из его физических данных, он наверняка работал грузчиком. Женщины тоже где-то промышляли.
  
   В конце месяца Бетти забирала чеки, подсчитывала доходы каждого и возвращала ополовиненную сумму. Каждый трудяга получал пятьдесят процентов от заработка. По правилам проживания квартирант должен был платить за проживание и питание в Богадельне. Еще какая-то часть передавалась на церковные пожертвования.
  
   В питание входил только завтрак. Утром подъем в Богадельне делал Адам, он был правой рукой главного пастора апостольской церкви Кена. Перед завтраком он молился. Зачитывал несколько стихов из библии, благословлял еду и уходил. Адам был высоким мужчиной неопределенного возраста. Входя на кухню он всегда улыбался, было ощущение, что кто-то приклеил улыбку к его лицу. Бетти была полной противоположностью мужу. Маленького роста с полипами в носу. Строгая гнусавящая женщина обращалась с жильцами, как надсмотрщица в тюрьме. Нас она почему-то побаивалась и избегала общения с нами. В отличие от остальных мы выглядели белыми воронами. У нас был автомобиль, собака и сын - полноценная семья, этого было достаточно, чтобы к нам относились с уважением.
  
   Автомобиль стоял напротив окна нашей комнаты в целях сохранности. К машине проявляли любопытство многие. Больше всех интересовался автомобилем наркоман, который несколько раз просил покататься, на что получил категорический отказ.
  
   После утренней молитвы Адама все приступали к завтраку, он состоял из кукурузной каши с маслом и сахаром, которого было в достатке на столе. Хлеб тоже приветствовался. Иногда за столом случались казусы. Сумасшедший вдруг вскакивал, поднимал руку и кричал "Хайль Гитлер!". Это был протест против гнусавой надсмотрщицы забирающей у него половину зарплаты.Бетти у него ассоциировала с немецкими надсмотрщиками. На его выпады не обращали внимания и только смеялись.
  
   Как-то вечером он подсел к нам на улице и довольно - таки связано рассказал о том, что имел дело с советскими инструкторами, которые научили его пить водку, стрелять из Калашникова и материться. Чтобы мы поверили его россказням, он на довольно чистым русском выругался матом несколько раз. Мы поверили ему, но не понимали, что делали наши инструкторы в то время в ЮАР, хотя тогда нас это не очень интересовало. У нас было много своих проблем.
  
  
  Русские своих не бросают
  
  
   Вечерами, когда я был на работе, сын гулял с собакой вокруг фермы, заросшей высокой травой, в которой вдоволь водилось насекомых и других тварей. Однажды мы заметили, что собака перестала есть, а потом и слегла совсем. Мы поняли - надо срочно спасать собаку. Отпросившись с работы, мы с сыном донесли Микки до машины, положили на заднее сидение и повезли в ближайшую лечебницу.
  
   Доктор обследовав Микки сказал, что шанс выжить у нее минимальный. Он посоветовал попробовать сделать переливание крови, это последнее, что он нам может предложить. Мы согласились.
  
   На следующий день, после работы мы всей семьей поехали в лечебницу. Увидев нас доктор сказал, что Микки чувствует себя лучше, встает на лапы, но еще слабая. Плохо, что она ничего не ест. Я сказал, что может она скучает и попросил пройти к ней. Доктор разрешил.
  
   Микки услышала наш разговор и заскулила. Когда я подошел к её клетке, она завиляла хвостом, доковылял до чашки с едой стала есть. Доктор удивился. Мы знали, что оставлять ее в лечебнице нельзя, после нашего ухода она опять заскучает и перестанет есть. Уговорить доктора было не просто, но в конце концов он согласился.
  
   Я донес Микки до машины, за два дня в лечебнице она исхудала и была очень легкой. Дома мы уложили ее на чистый коврик, к ее возвращению я купил распылитель от блох и продезинфицировал ковер. Микки так была рада возвращению, что окрепла и стала быстро набирать вес. Вечерами мы выезжали с ней в ближайший парк на прогулку подальше от нашей Богадельни.
  
  
  Антилопа Гну
  
  
   За последние дни мы поиздержались и еле - еле сводили концы с концами. Нас выручал только плотный завтрак. Если раньше мы ужинали где - нибудь на стороне, то сейчас такой возможности не было. Я предложил продать машину и купить что-то подешевле. Про НЗ знал только я, поэтому об этом не распространялся.
  
   В ближайший выходной мы с сыном поехали в гараж на окраине, где можно было купить дешевую машину. Владельцем гаража был индус. Рено мы продали ему быстро, потеряв несколько сотен рандов. Там же подыскали недорогую Ауди-80 с автоматической коробкой передач. Выглядела она прилично, цена нас устраивала тоже. Мы сели в машину и проехались по округе. Конечно, она сильно проигрывала по всем параметрам Рено-5 но в том положении, в котором находились мы, эта машина нас устраивала. Все провернули за несколько часов. От сделки осталась небольшая сумма, на которую мы могли сносно существовать какое-то время.
  
   Цвет Ауди-80 был ярко желтым. Когда мы подъехали к Богадельне все жильцы выбежали посмотреть на нашу покупку. Наркоша постучал по колесам, обошел вокруг машины, махнув рукой ушел в дом. Остальным машина понравилась.
  
  
  Свалка жизни
  
  
   Когда были дни простоя, мы с Питером помогали Филу избавляться от хлама, которого накопилось на ферме за многие годы. Собрав мусор и погрузив на машину, везли на свалку, которая была в нескольких километрах от фермы.
  
   Свалка меня поразила своими размерами. На огромных кучах отходов над которыми кружилось воронье, копошились чернокожие детишки. Они выискивали среди мусора куски фанеры, рубероида или железа и откладывали в сторону. Этот хлам использовался для строительства и латания жилья в негритянских деревнях.
  
   Среди ребят нашлось несколько "земляков"Питера. Увидев, что он приехал на машине, стали просить отвезти собранный хлам в их деревню. Для Питера я был боссом, поэтому он подошел ко мне и передал просьбу ребят. Я согласился.
  
   Деревня находилась в десяти километрах от свалки. Парни быстро разгрузили Ниссан, побросали свой скарб в кузов, двое залезли на кучу хлама, и мы поехали в деревню.
  
   Такой нищеты я не видел никогда. Центральная улица, она же дорога, покрытая ямами с дождевой водой, тянувшаяся из одного конца деревни в другой была лицом поселения. Справа и слева от нее стояли лачуги, сложенные из листов фанеры, железа и других отходов. Несмотря на жаркую погоду, повсюду была грязь. В условиях чудовищной антисанитарии у каждой халупы копошились маленькие детишки. Женщины занимались хозяйством: стирали, что-то стряпали. Пахло гарью и нестерпимой вонью. Мужчин не наблюдалось. Видно все ушли на заработки в город.
  
   Я поставил машину на сухое место. Мальчишки соскочили с машины и стали разгружать привезенное "добро". Питер сказал, чтобы я не выходил из машины и не глушил мотор. Я послушался его.
  
   К куче стройматериалов набежало много детей. Каждый старался утащить приглянувшийся кусок фанеры или рубероида для ремонта жилья. Через несколько минут от кучи ничего не осталось. Джон быстро сел в машину и сказал, чтобы я быстро ехал. Он знал, что будет дальше. Несколько подростков побежали за машиной, забегали вперед, лезли под колеса, протягивали руки и просили, чтобы я что-то им дал. Отстали они от нас только перед самым выездом на хайвей.
  
   Джон был из этой деревни, он, как и все мужчины, каждый день уходил на заработки. Однажды ему повезло, он приглянулся Филу, который взял его рабочим к себе на ферму. В деревню он возвращался редко, жил на ферме, спал в сарае в котором мы чинили кухонные плитки.
  
   Когда мы вернулись, Фила на ферме не было. Он вернулся к концу рабочего дня, сказав что завтра нам предстоит нелегкая работенка. Надо будет сделать работу по электрической части - подключить новую коптильню. Я заволновался, так как не был уверен, что с этой работой справлюсь.
  
  
  Никого не трогаю, починяю коптильню
  
  
   Каменная коптильня - близнец, в виде деревенского сортира, стояла рядом с уже действующей. Внушительная дверь со стеклянным окошком посредине, стояла в стороне. Заглянув внутрь коптильни, я обнаружил, что механическая часть работы уже выполнена. На задней стенке был прикреплен вентилятор. Сбоку стоял терморегулятор, отсеки для вывода дыма, камера для сгорания щепы. Я открыл дверь и стал смотреть как была смонтирована электрическая часть. Хозяин коптильни повел меня к небольшому столику, на котором лежала электрическая схема подключения. Склонившись над схемой, как главнокомандующий над картой боевых действий, я тупо смотрел на схему. Постояв некоторое время у стола, я направился к машине, чтобы взять необходимые для работы инструменты. На тот момент у меня не было никакого плана. "Метод ПСП" здесь не годился.
  
   На мое счастье Фил с заказчиком ушли в дом. Мы остались с Питером, который чувствуя мою неуверенность, тоже заволновался. Я опять подошел к действующей коптильне и стал изучать соединение проводов. И тут мне пришла на ум простая мысль. Зачем голову ломать? Надо просто точно все скопировать и качественно соединить.
  
   Я сделал замеры, Питер нарезал нужной толщины провода по указанным замерам. Работа закипела. Конечно, повозиться пришлось изрядно. Не все шло так гладко, было много брака. Через два часа мы закончили соединение проводов. Оставалось провести испытание. Я еще несколько раз пробежался по соединениям, сверяясь с "первоисточником". И только потом направился к рубильнику. Мне не хотелось при проверке звать заказчика, чтобы не краснеть в случае неудачи. Поэтому помолившись, я опустил рубильник вниз. Сначала коптильня не подавала признаков работы. Зато нигде не искрило, дыма тоже не наблюдалось. Значит, все в порядке. Чтобы убедиться в этом, я подошел к коптильне ближе. Изнутри потянуло теплом. Все работало.
  
   Заказчик был доволен работой. На радостях он отвалил нам килограммов пять копченых сосисок. Вернувшись на ферму, мы поделили нашу скромную "зарплату". Богадельня была довольна. Ели сосиски несколько дней. Недовольна была лишь Бетти. Ей надо было отчитываться перед церковью за доходы от работников проживающих в Богадельни. Я понял, что на этой работе я тоже не продержусь.
  
  
  Белый воротничок
  
  
   "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Мне нашли работу охранником в супермаркете в торговом центре. Я стал "белым воротничком". На работе я ходил в белой рубашке и галстуке.
  
   Менеджер Вальтер направил меня нести службу в "сладкую" часть супермаркета, где процветало воровство кондитерских изделий. Жулики работали в связке с осведомителями внутри супермаркета и за его пределами. Они незаметно предупреждали о появлении охранника в этом секторе.
  
   Ходить по огромному супермаркету, делать безразличный вид и наблюдать за покупателями - было нелегким делом. Сколько бы я не старался изловить хоть одного несуна, мне это не удавалось.
  
   Наконец, где - то на второй неделе, мой напарник поймал злодея. Им оказался подросток, который воровал сладости оригинальным способом: он незаметно избавлялся от обертки, а содержимое быстро съедал. Соглядатаи снаружи проглядели охранника, и не предупредили подростка.
  
   Чтобы оправдать свою оплошность, они науськали праздношатающихся на площади на бесчинства. Толпу долго уговаривать не пришлось. Голодных и безработных перед супермаркетом всегда было в избытке. Не знаю чем бы все это закончилось, если бы Вальтер во время не вызвал полицию. Охрана сработала профессионально - своевременно перекрыла входы в супермаркет. Покупателей эвакуировали через запасной выход. Вора доставили под стражей в офис.
  
   "Конфетный" бунт продолжался недолго. Полицейский наряд состоящий из двух "качков" с оружием и собакой, разогнали бунтующих. Скоро подъехали и второй экипаж полицейских. Паникеры разбежались, толпа рассеялась. Парня посадили в машину и увезли в полицию.
  
   Разборки с местным населением были частыми. Главное правило охранника гласило: "Поймав вора с поличным, не привлекая внимания покупателей, быстро доставить в офис."
  
   За короткое время работы в супермаркете мне так и не удалось отличиться, чему в душе я был рад. Не знаю, чем бы закончилась моя работа в супермаркете, если бы на меня не пришел донос. Время работы в супермаркете как раз пришлось на период, когда начали активно работать программы, в которых при устройстве на работу предпочтение отдавалось людям с чёрным цветом кожи.
  
  
  Прощай, Африка
  
  
   Мне вручили повестку, в которой говорилось, чтобы я незамедлительно явился в иммиграционный отдел. Африканское хождение по мукам подошло к концу. Впереди нас ожидали новые испытания, но уже в своей стране. В сорок с лишним лет начинать жизнь с нуля было нелегко. За год пребывания в Африке мы потеряли в России все: дом, деньги, работу. Будущее виделось туманным и непредсказуемым.
  
   В иммиграционном центре меня пригласили в отдел депортации. Сняли отпечатки пальцев. Я заплатил за билеты и штрафы за нарушения нелегального проживания и работу в ЮАР. Неприкосновенный запас, как я и ожидал, нас спас от унижений и неудобств для Розиных, которые отделались выговором.
  
   Машину мы продали в том же гараже. Индус сначала отказывался брать машину обратно, но узнав о депортации, смилостивился, и заплатил половину суммы от купленной цены.
  
   С Розиными простились по телефону. В аэропорт нас отвезла Дина. Мы, тепло простились с ней и пошли на посадку.
  
   Через 17 часов мы уже были в России. Родина встретила нас холодом и легким снежком. Потеплее укутавшись, мы покатили свои тощие чемоданы к выходу. Микки бежала впереди и весело виляла хвостом - она была рада возвращению. На вопрос таксиста, куда едем, мы переглянулись. После небольшой паузы, я с оптимизмом крокодила Гены, сказал:"Вперед, шеф... и только вперед!"
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"