Аннотация: Говорить о тишине словами сущее безумие
Говорить о тишине словами - сущее безумие!
-Ничего хорошего сказать вам не могу, молодой человек. Слух вы потеряете.
Немолодая врач с отвратительно крашенными в седоватый цвет волосами, принялась что-то сосредоточенно писать что-то в его карте. Ее рука выводила в размашистых, извечно кривых медицинских строчках страшный приговор, но лицо выражало лишь занятое равнодушие, приправленное удовлетворением от выполненной работы. Вот уже сейчас она закончит писать, дождется, пока очередной пациент выйдет за дверь и, переведя дыхание, крикнет: следующий.
-Я найду любые деньги на лечение или операцию, - Денис тяжело и, как ему показалось, деловито облокотился о край стола.
-Вас ждет абсолютная глухота... к сожалению, - врач спокойно посмотрела на своего пациента. А на деньги вы можете купить себе учебник глухонемых.
Шутка была очень жестокой, совершенно не тактичной и Денис вздрогнул. Он не привык сталкиваться с резкими жизненными углами, чужое равнодушие оказалось для него в новинку.
Поняв, что перегнула палку, врач смягчила лицо, накинув на себя фальшивое выражение соучастия, и принялась быстро объяснять:
-Поймите меня, слуховой аппарат - весьма нежная вещица. Вы с нею ммм... плохо обращались и она сломалась. Конечно, не случайно. Ничего в медицине просто так не бывает. Наверное, перенесли на ногах ангину или грипп. Было такое?
-Ну? - хмуро согласился Денис.
-Ну, вот видите. Врача не вызвали, вовремя не отлежались, пошли осложнения. Сейчас обращаться за помощью уже слишком поздно, понимаете?
-Я понимаю, что вы повышаете на меня голос, и еще у вас глаз дергается, - проворчал Денис мстительно.
-Вы, может, и понимаете себе там что-то, но не слышите, что я вам говорю! - обличила его врач.
-Послушайте, - Денис встал, прошел по кабинету от стены до стены, чувствуя на себе раздраженный взгляд врача. У него было такое ощущение, словно в ушах плещется вода, а звуки доходят до разума сквозь плотную пелену. И так уже пара недель. Тряхнув головой, Денис сел обратно. -Но мне же всего двадцать три года! В молодости же любые болезни излечимы, организм же сильный.
-Вы определенно меня не слушаете, - пожала плечами врач. -Вы имеете необратимые процессы разрушения слухового нерва. В этом случае ничем, определенно ничем помочь нельзя. Можно замедлить. Немного. Если повезет. Но не более того. Я выпишу вам слуховой аппарат, но не могу точно сказать, с какой скоростью пойдет омертвение тканей.
-То есть в один прекрасный день я проснусь совершенно глухим и ничего нельзя сделать?
-Ничего.
-Вы понимаете, что моя жизнь превратится в ад? Как мне вообще после этого жить? - Денис смотрел на врачиху полными непонимания глазами. В голове у него было решительно пусто. И что-то отдаленно звенело, будто по куску чугунного рельса на другом конце села ударили молотком. Казалось, это звенит натянутая до предела струна отчаяния в его душе.
-Не вы первый, не вы последний, - врач выписывала направление на слуховой аппарат. Вот и еще одна подпись под прозвучавшим приговором. И равнодушие врача уверяет лучше слов: ничего не сделать, ничего не изменить. Его жизнь накренилась и он уже скользит по наклонной в пропасть, а спасительной руки подать некому.
Через кабинеты врачей проходят в день десятки людей, кто-то узнает о СПИДе, кто-то о раке, кто-то о глухоте. На пороге кабинета порою заканчивается жизнь и начинается существование. Как и в случае с ним, с Денисом. Осталось сделать один единственный шаг: выйти на улицу и признать, что проиграл по всем фронтам.
Разве может вести нормальную жизнь глухой человек?
"Бабуль, а сколько огурчики стоят? Только напишите! Я ничего не слышу!"
Друзья шаг за шагом станут отдалятся, сочувственные лица их так и останутся в памяти угнетающим памятником прошлой жизни. Какие друзья, если он не слышит их слов? Останется только переписка, но разве он будет интересным собеседником?
Им перестанут интересоваться девушки. С работы уволят. Глухой проектировщик - такому не объяснишь на пальцах, что хочешь получить на выходе.
Итак, впереди у Дениса жизнь отшельника. Один на один с компьютером, ICQ и книгами. И это еще повезло, что он может видеть...
Да, только в мире печатных слов он останется прежним. Если повезет...
-Это направление на слуховой аппарат, - прерывая его отчаянные мысли, стала объяснять врач. На бумаге была печать и какие-то совершенно неразборчивые каракули.
Все врачи пишут так, что и курица лапой лучше бы справилась, - подумал Денис. -Наверное, это для того, чтобы несчастные пациенты не могли прочесть свои диагнозы, чтобы не вникали в отмерянные скупой рукой приговоры.
-А это, - врачиха сунула ему второй листок, - направление к психотерапевту. Лично я бы вам посоветовала попринимать поливитамины, хорошо поддерживает организм и может замедлить скорость потери слуха.
А может, и нет, - читалось в ее взгляде.
Врач выдала Денису красивую цветную рекламку слуховых аппаратов со счастливыми людьми на обложке. С трудом удалось подавить приступ тошноты. Хотелось закричать на врачиху, сказать ей, что никакие витамины не помогут, но Денис вовремя взял себя в руки, воспользовавшись идеальным, отработанным с годами методом.
Устыдись! - сказал он себе. - Ведь бывает намного хуже. Ты не мучаешься болью, ты не умираешь. Все твои близкие целы и у тебя есть дом и еда. Ты справишься...
Да, ему все еще не хотелось верить в безысходность.
Денис приценился к слуховому аппарату. Пять тысяч рублей бюджетная модель. И о чем он вообще думал, когда поехал сюда?! Лучше бы матери рассказал, что скоро оглохнет. Наверное, она имеет право знать.
-А вот, - рассказывала миловидная девушка в аккуратном, сшитом по фигурке белоснежном халатике, - цифровая модель. Способ передачи звука и качество усиления лучше. Не будет помех при близком контакте с сотовыми телефонами. Ну знаете, как из динамиков обычно постукивает, если телефон поднести? Очень неприятно, когда вам в ухо так хрипит. А с этим слуховым аппаратом у вас никаких проблем не будет, замечательная модель. Он отлично сидит, очень удобен и совершенно незаметен, а с вашей прической так вообще как влитой будет...
Словно машину мне продает, - подумал Денис. -Или пылесос. И тоже ни грамма сострадания к чужому горю, неужели это нормально?
И сам же себе ответил:
Если за всех чужих и незнакомых людей переживать, так никаких нервов не хватит. Только Христос так мог, но он на то и сын Божий..
Судьба Дениса - это только его судьба, и беду ему переживать тоже самому.
-И сколько он стоит? - уже приняв решение, праздно поинтересовался он.
-Двадцать семь тысяч, - не моргнув, ответила девица. Хм. Хороший пылесос, однако. Дорогой. -Но вы не думайте, оно того стоит, - взялась оправдывать цену продавец. Он прослужит вдвое больше, а то и втрое. Он очень надежен и на него трехлетняя гарантия.
-Афигеть, дайте две, - пробормотал Денис и вышел на улицу, даже не поблагодарив продавщицу за столь увлекательную экскурсию в мир слуховых аппаратов.
Прислонившись к стене, он подставил лицо холодному, влажному ветру и замер.
Тренькнув, закрылась дверь магазина слуха.
Куда бы податься?
У него есть деньги и он может купить себе хоть бюджетную, хоть внебюджетную модель, вот только зачем? Зачем продлевать агонию, зачем питаться беспечными иллюзиями и тешить себя ложными надеждами? Нужно сделать что-то. На последок. Стоящее.
Надо потратить деньги не на слуховой аппарат, а по-другому. Так, словно он доживает последние дни. Ведь так оно на самом деле и есть! Такая жизнь, к какой Денис привык, стремительно отходит в прошлое, она подходит к своему логическому завершению, в котором виноват он сам. Дедлайн на работе не позволил взять больничный, он выбрал между увольнением и выполненной работой. Работу он сделал, но цена оказалась слишком, непомерно высока. Зачем он это сделал? Господи, какие мелочи, из каких крохотных решений состоит наша жизнь! И как эти решения способны перевернуть все вверх дном!
Вот они, звуки жизни вокруг, проникающие в череп Дениса словно через вату. Они напоминают, что все это скоро закончится. Что сам Денис скоро закончится и начнется новый отчет.
Жизнь с нуля. Жизнь от точки старта. Что будет связывать его с прошлым, что будет давать надежду? Отчаяние? Горечь потери того, что считал само собой разумеющимся?
Нужно искать другой путь. Не пресмыкания и самосострадания, а понимания. Его с прошлой жизнью будет связывать знание и память! Он ведь не от рождение глух. Он визжал, купаясь и поднимая рои иск мальчишкой, а потом бежал и слушал, как шебуршится выводок кроликов в лесной норе. Он вставал каждое утро под щебетание птиц и до сих пор слышит веселый смех матери. Это то, что будет тяжелее всего забыть.
Он будет стараться, очень стараться помнить все, что ему посчастливилось узнать и услышать и пропеть.
Денис говорил: "как прекрасен день!", слышал эти слова от других. Он говорил: "я люблю тебя!", и в ответ, словно трепетную птицу, ловил: "я тебя тоже. Очень-очень!".
Ему посчатливилось.
Но всего этого не станет.
Денис что-то слишком сильно распереживался, полно пускать слюни. Мысли - это только его мысли, в которых можно дать себе слабину. Никто не увидит, кА кон предается отчаянию, но если и дальше вот так же стоять на месте с потухшим взором, это выдаст его. Да, Денис сам будет свидетелем своим мыслям, но поступки пусть говорят об обратном. О том, что он не сдался.
Денис домой не пошел. Он побродил немного по окрестностям, пока не нашел то, что искал и с благоговением нырнул в темное нутро магазина, полное молчаливых людей, беззвучно взирающих на бесконечные ряды слов и нот. Мелкие шумы, вроде звука шагов или шороха перелистываемых страниц он уже не слышал пару недель.
Магазин музыки Денис покинул лишь спустя час с большим пластиковым пакетом, наполненным до самых краев плещущимся Вивальди, задорным Элвисом Пресли, лиричным Брайном Адамсом, испанским фламенко, регги, роком, индийским трансом и другой музыкой, которая сопровождает каждого человека сквозь жизнь. Мы слышим ее утром из будильника, умываясь, невнимательно вслушиваемся отголоски радио. В метро она доносится до нас из наушников соседнего пассажира, в переходе вытекает и колонок ларьков, охватывает и завораживает на эскалаторах торговых центров, бурлит и захлестывает в залах консерваторий, театров и кинотеатров. Музыка едва слышно доносится из соседней квартиры, играет в магнитолах проскальзывающих мимо машин, увлекая сознание за собой. Играет в колонках компьютеров и магнитофонов. Мы привыкли к этому услаждающему слух компаньону, музыка научила нас не бояться тишины. Это она создает для нас атмосферу работы, развлечения и отдыха. Это была та часть жизни Дениса, которая очень скоро уйдет в прошлое. И он торопился успеть. Сейчас его пугало не то, что, оглохнув, он перестанет слышать город или людей, в конце концов, ведь у него останется возможность писать; а то, что исчезнут музыка и смех.
Вот почему он купил себе простенький и добротный плеер и все эти диски. Чтобы успеть наслушаться, наполнить сознание мотивами, которые должен был слушать всю жизнь.
Сунув в уши черные жучки силиконовых наушников, он побрел по улицам, разглядывая людей и пытаясь понять, как оно будет. Другой на его месте предпочел бы абстрагироваться, не думать о том, что его ждет, но Денису хотелось чувствовать себя увереннее перед лицом неотвратимо наступающего будущего. Ему хотелось верить, что все, что произойдет, не так уж и страшно.
Люди вокруг, молча жестикулируя, разевали рты. Мимо шествовали девушки на шпильках и высокие каблучки безмолвно врезались в асфальт. Беззвучно перегавкивались собаки, топорща на загривках рыжую, влажную от моросившего дождя, шерсть и в совершенной тишине грозила этим гавкающим собакам суховатым кулаком какая-то бабка.
Дважды Денис чуть не попал под машину: он не слышал их и, чтобы перейти дорогу, ему приходилось трижды проверить все прежде, чем ступить с тротуара.
В сознание врывались звуки музыки и мир, который Денис видел глазами, казался другим. Отделенным от него стеклом, призмой надвигающейся тишины.
Переливы музыки охватывали, влекли за собой, и вот Денис уже в Метро, в мерно покачивающемся в такт нотам вагоне, едет куда-то, и нет больше перестука колес, он заменен на полные жизни аккорды, способные пробить заполнивший уши вакуум. Денис наблюдает за людьми и они кажутся ему не настоящими, когда молчат в сотовые телефоны и глядят без выражение сквозь пространство. Их озабоченные лица без тревожных слов кажутся комичными, незначительными. Внезапно обретшие обет молчания грузовики, так устрашающие рычавшие в его воображении мощными моторами, словно лицемерят, и Денису во всем чудится фальшь. Он везде видит обман, но кого обличать - не знает, и бредет через тишину, в которую добавились фортепиано и виолончель, разгребает руками молчание и не понимает, кем он стал.
Что теперь делать?
Какие взращивать мечты?
К чему стремиться?
Все придется менять, переосмысливать, глядя через призму. Тишины.
-Ты что, с ума сошел?! - мать рванула за наушники и динамик выскочил, больно дернув ухо. -Ты разве не понимаешь, что это вредно даже для здорового человека?! Да у тебя музыка просто орет! Я ее тоже слышу! Это же усугубит болезнь...
-Тань, - тоскливо и для меня почти неслышно позвал отец, доедая картошку. - Оставь его. Пусть себе, он же взрослый человек...
Денис поднял наушник, но под гневным взглядом матери замер.
-Ты вообще слышишь меня?! - внезапно уточнила она.
-Пока - да.
-Мне приходится кричать, - ее глаза предательски заблестели.
Это все еще и потому, что я не очень то хочу тебя слышать, - невольно подумал Денис, но так вышло, что он произнес это вслух, за что схлопотал крепкий, от всей любящей материнской души, подзатыльник. И поделом. Если тебе плохо не повод портить жизнь своим близким.
Отец расстроено уставился в пустую тарелку. Кажется, сейчас все в доме Дениса ощущали полнейшее бессилие что-то изменить. Они могли ругаться или молчать, но исход был известен всем и казался неизбежным крахом всех надежд.
Денис встал из-за стола так и не доев, шепнул ничего не значащую благодарность и ушел к себе в комнату. Скинул по телефону другу сообщение с просьбой встретиться и, получив подтверждение, стал одеваться. В коридоре его за руку поймал отец (так как окликать сына уже было без толку, он все равно этого не слышал) и, вздохнув, попросил:
-Сын, только давай без глупостей, ладно? Я тебе доверяю. И глухие нормально живут, придумаем что-нибудь...
-Ну, на счет нормально - не знаю, - невесело усмехнулся Денис, - но если ты о самоубийстве, то я конечно пас. Много ли ума нужно, чтобы с крыши сверзиться? Просто немного тяжело. Пока. Я привыкну...
Так и вышло, что не его утешали; он уговаривал, обещал, и от этого было еще сложнее.
Они с другом встретились в парке, уселись на скамейке, сметя с нее влажный, расхлябистый снег. Открыли пиво. Денис выключил плеер, с которым теперь не расставался, и рассказал все Сашке.
-Что, правда? - не поверил приятель и тут же помрачнел. Ведь его друг, рассказывая, почти орал, и Саша то и дело одергивал его, чтоб говорил потише. А то проходящие мимо люди смотрели косо. Два парня с пивом - стереотип. Пьяные алкаши.
Саша - высокий, белобрысый и искренний, был закадычным другом Дениса еще со школы. Вместе они, зафутболив ранцы в сугроб, носились за школой, устраивая баталии, метко посылая друг в друга и проходящих мимо девчонок крепкие снежки.
-Ну там, а операция какая, лекарства из-за бугра? - уточнил друг. В его отражающих мысленный процесс глазах уже шел поиск знакомых знакомых, кто бы мог привезти из-за границы нужные лекарства. Ответ Дениса ошеломил его:
-Нет никаких лекарств. Считай, у меня уши отсохли и все. Врачиха сказала, вообще ничем не поможешь, ушной протез еще не сделали вроде. Мож мне заняться разработкой искусственного уха, так сказать, жизнь на это положить?...
-Вот, чепуха, - невпопад отозвался Саша.
А Денис и вправду чувствовал, как прогрессирует болезнь, и сомневаться в словах врачихи уже не приходилось. Он уже почти не слышал собственного голоса и от того постоянно орал, чем выводил людей из себя. Денису составляло огромного труда говорить тише и он уже не был уверен, что произносит слова, а не какие-то нечленораздельные звуки. Пока еще голосовые связки помнили, каково это, но долго ли так будет? Денису казалось, что в один прекрасный день он, не получая подтверждения, разучится говорить. Из-за этого, говоря вслух, он усердно проговаривал слова про себя, преследуя лишь одну цель: не забыть.
-Нууу, раз такое дело, - протянул Саша, - нужно искать что-то хорошее. Ты только подумай! У тебя всегда будут хорошие отношения с тещей!
-Это почему? - не поняв логики друга, уточнил Денис.
Ну же, включай фантазию! Она не будет доставать тебя своими советами, и ты не услышишь, как она тебя пилит!
-Во, ты охламон, - фыркнул Денис, а сам подумал, глотая пиво и пытаясь избавиться от неприятного комка, вставшего в горле:
А чего ты хотел? Жалости? Нет, она только злит и вызывает обиду, ведь это чувство, граничащее с превосходством и презрением. Нет, жалости ему не нужно. Тогда, сочувствия? Но оно совершенно бесполезно по определению. Никому ненужные слова. Может быть, Денис ждал, что Санек по волшебству придумает что-то спасительное?
Да, ничего Денису не нужно! Никакие чувства ему не нужны! Ему нужны поступки.
Господу помолимся, - мелькнула в голове шальная мысль. Искать поддержки у церкви, а смысл жизни в Боге?
Перед его внутренним взором пронеслись образы. Величественные своды с красивыми фресками, иконы, притихшие люди и сотни свечей, сотни огоньков надежды, просьб, горечи и памяти. Нет, церкви нет дело до несчастного глухого, который борется с самим собой. Он не может представить себя среди чудотворных образов вровень с покорными женщинами в платках и бородатыми батюшками. Да, можно найти смысл жизни в Боге, но Бога искать нужно не в церкви. В себе.
Но пока еще Денис верит в молодость и стремление, вот почему все проблемы забыты и, допивая пиво, они с другом смеются над пустяками, хотя оба понимают, что все это лишь ширма, уютный плед, способный согреть их лишь сейчас.
-А ты уверен, - внезапно, без какого-либо перехода, спросил Денис, - что какая-нибудь дура все же пойдет замуж за глухого и у меня будет теща?
И в ответ растерянная тишина.
Их взгляды встретились, и Денис внезапно понял, что друг нашел стоящий ответ:
-Естественно, - хмыкнул он. -Только это будет не дура, а очень умная женщина, которая увидит, какой ты на самом деле мужик.
-Да ладно тебе, - он даже смутился. - Думаешь, когда я окончательно оглохну, мы перестанем общаться?
-Бред несешь! - снова отозвался Санек. -Ты же не ума лишаешься?! Есть электронные способы общения. А еще... знаешь ли... с настоящим духом хорошо иногда помолчать.
-У меня от жизни будет куда меньше впечатлений, интересно ли тебе будет?...
-Поглядим? - предложил друг.
Кажется, Санек был готов рассмеяться, но если так, то это будет нервный смех. Общаться с тем, кому плохо, тяжело морально. Наверное, друг сейчас предпочел бы быть где угодно, но подальше от Дениса.
-А ты будешь больше читать! - настоял Санек. -И вообще, чего я тебя учу, ты же умнее меня. Вот возьми и просто живи, разгребемся. Все у тебя еще будет, бабы мужика любят не за голос, а за то, что у тебя в голове.
-В смысле между ног? - уточнил Денис.
-И это без сомнения. Ты ж умный, найдешь, как заработать, сможешь ее обеспечить, а что ей еще надо? Ласковое слово можно и не говорить, если ласково прикасаешься.
-И кто после этого из нас умнее? - уточнил Денис, глядя в сторону. Кажется. На душе стало легче.
-Ну вот. - ободрил Санек. -И девчонка у тебя будет и, если захочешь, дети. Ты только хоти этого, по-настоящему, не как сейчас, не как кисель, а всерьез. Ведь как скажем мы, так и будет. Главное, не унывать. Пошли-ка, купим еще пивка? А?
Денис взглянул на громкость плеера: максимальная. Нет, он все еще слышит, но звук уже кажется не совсем полноценным.
Теперь он не может открыть дверь родным: звонок не способен разорвать сковавшую его разум тишину. Новое занятие по выковыриванию мизинцем из уха "ваты" изредка приносит свои плоды, кажется, на некоторое время Денис начинает лучше слышать. Но, быть может, ему просто хочется в это верить.
Да ну что же это такое, почему такая несправедливость?! Интернет полон спасительных решений, но подступиться к ним просто невозможно.
Мы поможем вам овладеть телепатией. Общение на расстояние! Теперь это возможно. Гарантировано Институтом Мозга. Вы и ваш партнер устали общаться словами? Вы не понимаете друг друга? Не способны высказать вслух все, что думаете на самом деле. Тогда методика доктора Потемкина для вас!
Мы предлагаем отличное решение вашей проблемы: месячный курс тренировки разума разбудит у вас скрытые умения...
Может, это эффективнее, чем книга по изучению языка глухонемых? Звучит куда обнадеживающее, но на деле вызывает только улыбку.
А, значит, не все потеряно.
Есть телеканалы с бегущей строкой, есть блоги новостей в Интернете и газеты. Денис выживет, он останется вместе с тем, к чему привык.
Читай больше, - сказа Санек, дохлебал пиво и ушел. Сомнительное решение жизненной проблемы. Главным вопросом остается постулат: глухой = инвалид. Чего может в жизни добиться инвалид?
Хочется, очень хочется ответить: того, что захочет. Но какова же должна быть сила устремления. Чтобы пробиться через стену отчужденности, непонимания и неполноценности. Ведь инвалид, он другой. Изгой общества. Здесь нужна несгибаемая, непреклонная сила воли. Интересно, есть ли у "Магазина на диване" курс тренировки силы воли?
Да наверняка, без балды. Предприимчивый народ готов заработать на всем.
И как тут быть? Чтобы чего-то добиться, нужно это возжелать и найти в себе силу действовать. Нужно жаждать открыть другие планеты, найти решение уравнения множественности пространства, раздвинуть рамки понимания, написать великое произведение, или изобрести гениальную штучку. Большинство людей не таковы, и Денис, к его ужасу, не исключение. Как положено в современном обществе, он закончил школу, институт, пошел на работу. Чего было нужно ему? Развлечения, девушка, книги, музыка, возможно, еще одна девушка. А теперь ему нужна всего одна вещь. Ему, видите ли, подавайте обратно слух. Тогда все, чего он хотел раньше, обрело бы смысл.
Отец просил не совершать глупостей, ну как с этим поспоришь? Денис уже почти забыл его голос. Спокойный, увесистый баритон. Этот голос всегда успокаивал его.
Музыка в плеере лишь звучит, но он слышит лишь эхо звука. Еще немного и смысл уйдет. И ничего не останется.
За эти месяцы Денис прослушал тысячи композиций, каждый день отправляясь в чужие страны. Он выслушал множество бесполезных советов, не нашедших отклик в его душе, отложил в сторону целый контейнер сочувственных фраз. И построил хрупкий мост к неизвестному из подбадриваний и обещаний.
А потом отец написал ему записку.
Я нашел! Я же обещал, что найду выход! Тебя научат читать по губам. Ты же не станешь нем от того, что перестал слышать. Нужно будет научиться видеть глазами то, что другие говорят ушами. Будет тяжело, но я знаю, ты сильный. Ты же мой сын! И я верю. У тебя все получится!
И наступила тишина.
И зазвучали в сознании первые, несмелые аккорды музыки, наполнявшие его жизнь последние месяцы. Все, что он успел запомнить, было с ним в этой тишине.