С первыми лучами рассвета барон Дик в сопровождении Лотара и Мейнхарда поспешил в зал для приема гостей, чтобы наконец-то услышать повествование дядюшки Эбнера. Седрик в душе не раз признавался самому себе, что ему совсем не интересно забивать голову всяческими легендами, особенно в момент приближения угрозы предстоящего сражения. После ночного нападения на караульного неизвестными, барон стал все более ощущать нарастающую тревогу. Несмотря на заверения коменданта, который увещевал, что гарнизон замка находится в полной боевой готовности, переживания мешали Дику заснуть. Да еще и этот появившийся из ниоткуда наглец, что назвался Заком, вызвался на роль спасителя Хермелирда!
Седрик твердой поступью шагнул в зал и застал там склонившегося над разложенным на столе свитком Эбнера. Советник водил пальцем по древнему папирусу и загадочно хмыкал. Рядом с Эбнером стоял Зак. Увидев вошедшего барона, бродяга посмотрел на него каким-то одновременно торжественным и вызывающим взглядом, словно умудренный монах на беспечного послушника. Дик стиснул зубы, чтобы своей речью не выдать мрачного настроения, сопровождающего его сегодня.
- Приветствую вас, господин! - Эбнер отвлекся от разглядывания свитка и поклонился барону, за ним последовал и Зак. - Как вам спалось?
- Мое почтение, дядюшка! - Седрик слегка кивнул. - Да и откуда взяться доброму сну, когда Хермелирду грозит опасность. Но уверен, что пока мой верный советник ищет пути к нашей победе, то я могу быть спокоен. Чем же ты нас порадуешь сегодня?
- Хвала предкам, что наша библиотека вобрала в себя столь много информации. - Эбнер указал рукой на свиток. - Совершенно случайно я нашел этот папирус и был поражен прочитанному. Помните, господин, я рассказывал вам про центуриона Леонтинуса? Так вот, его записи были чудом сохранены. Мне думается, что он намеренно не послал их в Рим, чтобы его не сочли безумцем. А вел он их потому, что кроме этого папируса, вряд ли кто мог обсудить с ним увиденное.
- Уж не думаешь ли ты, дядюшка, что этот папирус пришел к нам из тех времен в первозданном виде? - Усмехнулся Седрик. - Замок был выстроен гораздо позднее.
- Не думаю, что это подлинные записи центуриона. Возможно, кто-то из монахов переписал эту историю сравнительно не так давно. Вы же знаете, господин Аделар очень трепетно относился к истории и всю свою жизнь собирал библиотеку. Да так ли важно, как к нам попало это наследие славных веков?
- И в самом деле, дядюшка. - Дик махнул рукой. - Если тебе и впрямь не терпится зачитать нам этот текст, то чего же мы ждем?
- С вашего позволения, господин, я начну. - Поклонился Эбнер. - Зак, будь так любезен, придержи край свитка, чтобы мне было удобнее читать.
Когда Седрик и его военачальники уселись на стулья вокруг стола, советник зажег свечу и, вновь склонившись над свитком, стал громко и выразительно читать.
" 10 сентября. Злость солдат можно понять. После того, что случилось в Тевтобургском лесу. На мой взгляд, нет прощения Квинтиллию Вару. Три легиона были полностью уничтожены этими дикарями.
В погоне за мерзким вождем германцев Ульриком моя когорта завязла в этом лесу. От императора не поступает приказов. Я не знаю, зачем мы здесь? Нас осталось двести сорок человек, включая тридцать восемь всадников.
Ульрик отступил на восток. Его люди очень хорошо вооружены и прекрасно сражаются. Еще предстоит выяснить, кто из нас дикари.
Кругом непроходимый лес. Ожидаем нападения в любую минуту.
15 сентября. Я думал, что эти места необитаемы. Неожиданно когорта нашла в лесу поселение германских жриц, поклоняющихся духам леса. Не стану описывать радость солдат и те ужасы, что творились здесь. Женщины были изнасилованы и преданы мучениям. Боевой дух моих людей был поднят. Я приказал казнить всех жриц. Легионеры Рима были отомщены. Жаль, что этого не видят ни Ульрик, ни Арминий.
17 сентября. Мы разбили здесь лагерь и послали вестника к командиру легиона, примипилу, дабы сюда прислали людей. Каково же было наше удивление, когда узнали, что главной местной святыней считается старый высохший колодец! Германцы и впрямь дикари.
Воины предлагают мне принести убитых жриц в жертву богу Меркурию прямо у этого колодца. Возжигаем их тела. Слава богам!
24 октября. Примипил возрадовался взятию обители жриц в лесу. Прислал ученых мужей для создания храма на этом месте. Единогласно решили, что храм будет носить имя Меркурия. Чтобы окончательно попрать веру германцев, было принято решение почтить Меркурия по их ритуалу.
25 октября. Ученые мужи попросили нас покинуть будущий храм и встать лагерем неподалеку, пока они будут готовиться к служению. Местом расположения нового лагеря стал исток ручья, чьи воды не давали умереть нам от жажды в этой земле.
1 ноября следующего года. Подумать только, вот и прошел год, а мы все еще здесь. Сегодня назначен день приношения жертвы Меркурию по германскому ритуалу. Храм отстроен и украшен. Когорта отдыхает в лагере, а я был приглашен, как почетный гость на эту церемонию.
5 ноября. Не знаю, как рассказать об этом... Мы разгневали богов своей беспечностью. Когда наши жрецы воскурили благовония и совершили какие-то действия по германскому обычаю, произошло доселе невиданное. На пол храма опустился туман, из колодца пошло зеленое свечение. Это проклятое место наполнилось страшным воем. Из засыпанного колодца стали вылетать вверх ужасные тени неведомых существ, можете себе представить?
Я проявил трусость... Я, центурион Леонтинус, храбрый военачальник, верный воин императора и Сената! Бежал прочь из этого места, обратно в лагерь.
6 ноября. Мне и моей когорте некуда идти. Мы запятнали себя трусостью. Но римский солдат отважен! Мы возвращаемся в храм Меркурия, что бы нам это не стоило!
7 ноября. Этого не может быть! Не может! Когда мои вооруженные люди вошли в храм, то там стояла тишина, словно и не было никого. Все предметы остались на своих местах, но нет людей. Пропали даже кости германских дев, что мы ссыпали в проклятый колодец. Боги забрали их себе?
10 ноября. Наконец мной было принято решение об оставлении когортой лагеря и возвращения в легион. Примипил должен знать обо всем. Мы уходим отсюда. Надеюсь, что навсегда. Этот вой, что слышится за стенами лагеря по ночам, сводит с ума".
- Клянусь копьем святого Лонгина, историю Адовых Ворот уже слышали все! - Седрик заметно разозлился и вскочил со стула. - Дядюшка, если ничего нового ты рассказать не собирался, то к чему все эти посиделки? Или ты думаешь, что у меня мало дел?
- Я прошу еще немного внимания, господин. - Почтительно отозвался Эбнер. - Ведь продолжение этой легенды не знал даже я. И вот теперь мы можем познать ее целиком.
- Тогда потрудись изложить ее побыстрее! - Было видно, что барону все-таки хотелось узнать про дальнейшие события несчастной когорты Леонтинуса, но он по своему обыкновению делал грозный вид.
"5 декабря. Услышанные рассказы очень удивили примипила. Будучи человеком военным и не сведущим в делах жреческих, он принял решение послать вестника в земли Рима, чтобы сюда пришел фламин Меркурия и смог смягчить волю богов.
21 мая. Прошло еще полгода. В расположение легиона прибыл фламин Салватор. Хорошо, что примипил обещал не распространять весть в Риме о моем дерзком жертвоприношении, иначе не избежать мне смертной казни. Фламин попросил сопроводить его до храма Меркурия. Я дал приказ когорте собираться.
12 июня. То, что творилось сегодня, снова не поддается описанию. Когда когорта подошла к тем местам, где находились наш бывший лагерь и храм Меркурия, то была атакована страшными тварями. Они были отличны от тех существ, что мы привыкли видеть на фресках наших храмов. Больше всего они напоминали потомков гигантов, что были низвергнуты богами. Когорта как могла, отражала их атаки, но потери среди людей все больше и больше росли.
И вот тогда фламин Салватор взошел на один из холмов и открыл пиксиду, что принес с собой. В этих небольших и искусно украшенных сосудах женщины хранят свои украшения. В глиняной пиксиде находилось несколько стекол разной величины. Когда я увидел ее впервые, то думал, что это не более чем ритуальная принадлежность. Не придал значения.
Салватор при помощи этой пиксиды поймал солнечный свет и отразил его на землю. Свершилось знамение Меркурия! То место, куда коснулся отраженный луч, вдруг стало преображаться. Земля разверзлась, излучая свечение, а напавшие на нас существа с диким ревом стали проваливаться в образовавшуюся яму! И когда последний из чудищ упал туда, Салватор закрыл пиксиду, а мы смогли перевязать раненых.
14 июня. Мы снова в лагере. Почти оправились от случившегося. Правда, некоторые воины лишились рассудка. Но путь воина - это новые сражения, а значит необходимо выдвигаться в сторону расположения легиона. Воздав почести павшим, когорта приняла походный строй. А что до меня, то я все эти дни благодарил Салватора за наше чудесное спасение. Всех тайн он мне, конечно, же не открыл, но лишь сказал, что до конца своих дней останется в лагере, чтобы присматривать за этими неспокойными землями и воздавать почести Меркурию. Я оставил ему сорок легионеров для обустройства лагеря: Салватору предстояло еще спрятать пиксиду, чтобы она не смогла достаться врагам. Как бы мне не было тяжело, но все же по просьбе фламина, я передал ему ядовитый порошок... Храбрые солдаты Рима, что останутся в лагере, не заслужили подобной смерти, но тайна этой земли должна остаться тут навеки!
Очень жаль уничтожать свои записи, поэтому, по возможности, уберу их в сосуд и закопаю где-нибудь неподалеку по дороге".
Эбнер закончил читать. Свернув свиток, он бросил многозначительный взгляд в сторону барона.
- Дай догадаюсь, дядюшка. - Широко улыбнулся Дик. - Ты сейчас скажешь, что легионеры еще тогда попали в ситуацию, подобную нашей, и с помощью чудесной пиксиды смогли предотвратить столкновение миров и вернуть монстров в небытие. И тот исток ручья, о котором говорится в папирусе, уж, конечно, тот самый ручей, что протекает в баронстве Хермелирд. А мы должны отправиться туда, чтобы отыскать пиксиду. Я угадал?
- Вы, господин, как всегда проницательны. - Выдохнул облегченно советник.
- Я знаю тебя достаточно давно, дядюшка. И всегда восхищался твоим умом. Но то, что ты говоришь сейчас! - Голос Седрика становился все громче. - Исток ручья находится куда ближе, чем Адовы Ворота. И даже я там бывал неоднократно. Да, возможно, там и был когда-то древний лагерь. Да, лес в том месте более молодой. Но сколько лет назад происходили те события? Хоть нам и необходима сейчас любая помощь, но чем поможет трата времени на поиски древних сосудов? Я отказываюсь заниматься подобными глупостями! А посему предлагаю побыстрее повесить этого бродягу Зака и заняться смотром солдат гарнизона!
Зак исподлобья сердито взглянул на барона. Мейнхард и Лотар подскочили, чтобы исполнить приказ, но Эбнер поднял руку вверх:
- Господин, остановитесь и послушайте! Разве сказание об Адовых Воротах было вымыслом? Почему вы не верите мне? Ведь я прошу у вас самую малость: дать несколько солдат нам с Заком в сопровождение. Даже если замок и будет подвержен атаке, какой прок будет от старого советника и приговоренного бродяги? Если я не попытаюсь найти пиксиду, то меня съест совесть, что не смог принести Хермелирду никакой пользы!
На мгновение лицо Седрика смягчилось.
- Ну, хорошо, будь по-твоему. - Произнес барон. - Мейнхард, пойдешь к истоку ручья вместе с ними! И возьми с собой пятерых воинов! Лотар, мы с тобой займемся подготовкой к возможной обороне замка!
- Будет исполнено, господин! - Хором крикнули военачальники.
Эбнер положил руку на плечо Зака:
- Пойдем, нам нужно собрать все необходимое для похода.
- Идите, идите. Вы - наша последняя надежда. - Шутливо сказал Дик.
Барон настолько развеселился, что даже согнулся в поклоне чуть ли не до земли, пропуская к выходу из зала своих подданных.
Зак с трудом вынес во двор походный мешок с провизией. "Если даже сделать несколько шагов с ним представляется совсем нелегкой задачей, - думал он, - то, как же я поволоку его к истоку ручья?". Но выбор между казнью через повешение и исполнением трудовых повинностей был для него очевиден. Остановившись и сбросив мешок с плеч у ворот замка, бродяга подставил лицо крупным каплям дождя, падающим с неба. Он радовался даже ненастной погоде, лишь бы уйти подальше от наскучившего жестокого барона.
В это туманное и пасмурное утро во дворе было довольно тихо и безлюдно. Огромный пес, урча, что-то жевал около колодца. Из под навеса казарм сыпался сноп искр: один из солдат точил меч о крутящийся камень. Неподалеку один из воинов натягивал плащ поверх кольчужного доспеха и без конца смеялся над шутками другого. Разобрать этих шуток бродяга не мог, так как стоял слишком далеко от них.
- Эй, как тебя там, - к Заку приблизился коротышка Мейнхард в боевом облачении, - почему ты развалил мешок посреди двора? Немедленно отнеси под крышу! Если провиант промокнет раньше времени, я тебе этого не прощу.
Бродяге показалось, что Мейнхард стал относиться к нему снисходительнее, чем раньше. Еще бы, ведь военачальник прекрасно понимал, что перед походом лучше не ссориться. Неизвестно, кто прикроет спину, если начнется бой.
Зак уже собирался исполнить приказ командующего их маленьким отрядом, но в это мгновение Мейнхард зычно прокричал:
- Строиться!
Меж фигур бегущих на походное построение солдат к воротам замка неспешно приближались Седрик Дик и Эбнер. Барон и его советник что-то бурно обсуждали, жестикулируя. "Опять эта суета", - промелькнуло в голове у Зака. Он снова поднял свои глаза вверх, наблюдая, как небо над Хермелирдом все больше стягивается дождевыми облаками.
К истоку ручья отряд добрался без приключений к полудню. Ноги Зака гудели под тяжестью мешка, от усталости он не сразу поверил оклику Эбнера о привале. Дождь уже закончился, и путники рассаживались на каменистой земле около того места, откуда бил источник, попутно наполняя водой кожаные фляги. Мейнхард первым залез в мешок и вытащил из него огромный ломоть хлеба и репу. Его примеру последовали и остальные.
- Кажется, Седрик был прав. Искать тут совершенно нечего. - Речь коротышки была невнятной из-за того, что тот еще не успел дожевать пищу.
- А я вообще не понял, зачем мы сюда пришли. - Сказал один из солдат, ощерив ряд редких зубов.
И в самом деле, то место, куда пришли путники, ничем не отличалось от прочих участков леса баронства, если не брать во внимание бьющую из землю воду. Те же величественные деревья и кустарники, поросшие мхом валуны. И лесная тишь, разбавленная лишь криками птиц, да журчанием ручья.
- А куда подевался господин Эбнер? - Без советника Зак чувствовал себя неловко.
- Он решил отказаться от трапезы и ушел рассматривать траву, словно никогда ее не видел. - Отозвался Мейнхард и показал пальцем в сторону, где вдалеке маячила одинокая фигура.
- Нашел! - Послышался голос Эбнера. - Все сюда!
Солдаты подскочили, словно ошпаренные. Некоторые из них схватились за рукояти мечей. Все отбросили остатки еды и побежали к тому месту, где стоял советник.
Путники нашли Эбнера, рассматривающего большой камень с восторженным лицом. Трава вокруг камня была вырвана советником.
- Вот уж не знал, что такие незамысловатые явления природы могут вызывать столько эмоций.- Проворчал Мейнхард.
- Вы не понимаете! - Эбнер ликовал. - Этот камень не лежал здесь изначально. Он был перенесен и положен в основание стены, возведенной вокруг лагеря римлян! Вот посмотрите сюда. На нем имеются выбоины, случайно нанесенные человеческими инструментами! Мы нашли лагерь!
На лицах воинов отразилось недоумение. Никто не смог всерьез воспринять речь, произнесенную советником. Но зная дикий нрав барона, а, точнее, что сделает с ними Седрик по возвращении в замок, если ослушаются Эбнера, солдаты делали предельно внимательный вид.
- Мы должны поискать вокруг еще какие-либо следы прошлого! - Продолжал Эбнер. - Давайте разделимся.
Кивка Мейнхарда было достаточно, чтобы путники беспрекословно бросились исполнять приказ. Зак, наравне со всеми, выбрал для себя участок леса для исследования. Бродяга тщательно разгребал траву под ногами и вглядывался между деревьев, но ничего, кроме мокрой после дождя земли, не привлекало его внимания.
- Совершенно тщетное занятие. - Пробормотал Зак.
Но тут в глаза бродяги бросился внушительного вида валун, что был с человеческий рост. Со всех сторон этот валун окружал кустарник. Нельзя было сказать, что это было редкостью в тех краях, но Зак решил приблизиться к этому месту. Осторожно раздвинув колючие ветки, бродяга провел рукой по шершавому и холодному камню.
При более близком осмотре стало понятно, что этот валун вовсе не единое целое. Это было явно рукотворное сооружение из обтесанных булыжных камней, соединенных раствором. "Тут где-то должен быть вход", - подумал Зак.
Бродяга сообщил остальным путникам о своей находке. Уже через мгновение кустарник вокруг сооружения трещал под натиском вырубающих его мечей.
- Так и есть, смотрите! - Крикнул Эбнер.
В одной из обнажившихся от зелени стен зловеще зиял черный проход внутрь. Мейнхард возжег заранее припасенный факел и первый шагнул в темноту. Не увидев там ничего достойного своего внимания, коротышка тут же вышел, предоставляя возможность удовлетворить свое любопытство и остальным. От прохода вниз вела каменная лестница, резко уходившая вправо в неведомые помещения. Сооружение оказалось ничем иным, как входом в древнее подземелье.
- Настал твой черед доказать нам, что твоя жизнь была сохранена не зря. - С этими словами Мейнхард передал Заку факел.
- Постарайся найти то, за чем мы сюда пришли. - Сказал Эбнер.
Зак хитрым взглядом обвел своих спутников. В их лицах читались одновременно тревога и облегчение. Суеверные люди испытывали трепет перед всем неизведанным и таинственным. Но бродяга не относился к их числу.
- Можно было бы обойтись без напутствий и высоких слов. Какая от них польза? - Дерзко произнес Зак и шагнул в темноту.
Каждый шаг вниз отдавался гулким эхом. Зак хоть и не испытывал сильного страха во время спуска, но все равно пытался ступать как можно мягче. Почти сразу же после поворота лестница заканчивалась и упиралась в вымощенный камнем пол.
- Я думал, что все будет хуже. - Прошептал самому себе бродяга, успев удивиться громкости своего голоса.
Подземелье оказалось не таким уж глубоким, как рисовалось в головах у путников. Оно встретило Зака своей прохладой и тишиной.
В нос ударил сильный запах сырости. Бродяга остановился и замер, прислушиваясь к каждому шороху. Факел разгонял темноту, на первый взгляд, не таившую в себе опасности. Никаких звуков, кроме журчания воды по камням, да и это могло быть плодом воображения.
Впереди простирался неизвестно куда ведущий туннель. Определить его длину в этой кромешной темноте представлялось бесполезной затеей. Оставалось лишь одно: отбросить мысли и отправиться вперед. Зак так и поступил, попутно замечая, что туннель вырыт с небольшим наклоном вниз, а его своды почему-то все больше сужались по мере продвижения.
Смотря себе под ноги и стараясь не спешить, бродяга шел все дальше и дальше. Вот проход стал чуть шире его плеч. Но это не вызывало беспокойства: строителям древности было очень нелегко пробивать каменистые недра.
Зак стал замечать, что с каждым шагом дышать становилось труднее, а огонь, исходивший от факела, перестал испускать доселе яркий свет. Пламя трепыхалось, словно пойманная охотником птица. Нарастающий холод невольно заставлял тело дрожать.
"Хватит ли мне воздуха? - Вертелось в голове Зака. - Но выбирать не приходится. В отличие от петли виселицы здесь его более чем достаточно. Теперь я не удивлен, что меня послали сюда одного. Старик Эбнер прекрасно осведомлен обо всех природных явлениях. Как бы там ни было, отступать я не намерен".
Погруженный в свои мысли бродяга чуть было не отбросил от неожиданности факел в сторону, когда пламя снова ярко полыхнуло. Зак осветил путь впереди себя. Участок прохода впереди был в точности такой же, как и уже пройденный. Каменный свод и пол, тянущиеся в бесконечность. Только звук журчащей воды усилился.
В этот же самый момент по ногам Зака легко просквозил насыщенный влагой ветерок. Откуда ему тут взяться? Бродяга нагнулся и провел рукой по каменистому полу. На пальцы, коснувшиеся стыков булыжников, прилипла грязная земля, вперемешку с песком. Отряхнув руку, Зак переставил ее гораздо дальше того места, где стоял он сам. Из-под камней отчетливо пробивалось дуновение воздуха. Выпрямившись, бродяга поднял факел, насколько хватало роста. Еле-еле он смог рассмотреть вереницу выдолбленных отверстий в своде подземелья, что позволяли воздуху проникать в это место. Да и снова можно было сделать вдох полной грудью.
Все это говорило лишь об одном: пол подземелья таил в себе пустые пространства, и, скорее всего, заполненные водой! Только неизвестно насколько большие эти самые пространства, и безопасно ли продвижение вперед. Найти ответ можно было лишь только самому, сделав уверенный шаг ...
Зак был из тех людей, кто доверяет обстоятельствам своей судьбы. Если его дорога простиралась впереди, то он всегда уверенно шагал по ней, не оглядываясь назад.
Сейчас все его мировоззрение проникло в реальность. Туннель без ответвлений, что идет в темноте и постепенно сужается. И пол, что рискует обвалиться под ногами, как только человек сделает еще один шаг к своей цели.
Перед глазами бродяги всплыла та самая ночь, когда он, странник-одиночка, не ведавший людского милосердия, имел честь познакомиться с Тимом Эгоном. Тогда его совершенно не страшила смерть. Своими дерзкими речами он даже старался приблизить ее. Но после всех событий, что выпали на долю Зака за последние дни, взглядам на жизнь суждено было измениться. В Хермелирде бродяга смог познать, что у него все-таки есть люди, ставшие почти что родными. И хотя бы ради их благополучия следовало быть более осмотрительным. А уж шагнуть в объятия смерти отважный Зак успеет всегда!
Эбнер очень удивился той быстроте, с которой лохматая голова Зака вынырнула из подземелья.
- Неужели ты уже нашел пиксиду? - Задал вопрос советник. - Если так, то я искренне поражен твоей прыти, Зак.
Щурясь от света, бродяга отрицательно помотал головой. После земных недр тело наслаждалось теплым воздухом поверхности. Мейнхард так резко развернулся в сторону Зака, что расслабившиеся солдаты, сидевшие у входа, моментально вскочили с примятой травы.
- Лучше бы ты не возвращался вовсе. - Свирепо растягивал слова коротышка.
- Если это возможно, то я бы попросил вас, господа, оставить свои речи до моего окончательного возвращения. - Лицо Зака озарилось несколько безумной улыбкой. - Под землей мне гораздо лучше, особенно когда поблизости нет ваших достопочтимых лиц.
- Я могу устроить тебе более быстрый уход под землю без возвращения! - Мейнхард, подражая Седрику, схватился за рукоять меча.
Эбнер сделал знак, и снова воцарилась тишина. Советник ждал объяснений. Но Зак изо всех сил делал вид, что не замечает пронзающих его взглядов и копошился в траве. Наконец он оторвал от земли внушительного вида валун и потащил его в подземелье, не сказав больше ни слова.
Зак вернулся на то место, откуда пришел. Насколько хватало сил, он бросил валун вперед себя. В тот же момент стало понятно, все его сомнения были отнюдь не напрасными. Камень легко разбил пол в месте своего падения и устремился вниз. Через мгновение раздался шумный всплеск воды.
Перемещаться дальше было опасно. Но и выбора не было. Аккуратно, дабы не загасить пламя, Зак положил факел на землю. Мысль пришла в его голову совершенно внезапно. Зак подпрыгнул и уцепился руками за выступающие камни противоположных стен туннеля. Вслед за руками в стены уперлись и ноги бродяги, заставив тело висеть в воздухе.
Поочередно переставляя конечности, Зак стал продвигаться вперед над провалившимся полом подземелья. Это перемещение казалось бродяге бесконечным. Камни стен скользили под руками и ногами, норовя сбросить человека вниз. Если бы не выступы между булыжниками, то падения было бы не миновать.
Лоб Зака покрылся испариной. Набухшая от пота повязка пыталась свалиться на глаза, которые и так ничего не видели, все дальше удаляясь от единственного источника света. Бродяга стиснул зубы. Напряженные суставы ломило. Лишь бы не упасть! По характерному всплеску от камня можно было понять, что глубина пустот под полом огромная. Да и к тому же неизвестно, что ждет на дне.
Бродяга уперся в глухую стену. В этом месте туннель заканчивался, и нужно было либо спрыгивать, либо поворачивать назад. Но силы были на исходе, а посему бродяга сложил конечности и предал себя в руки судьбы...
Воды подземного ручья обдали тело обжигающим холодом. Зак моментально вскочил на ноги, благо воды здесь было чуть выше коленей. Высота падения здесь оказалась небольшой. Бродяга подумал, что хитроумные римляне специально создали пустоты под полом подземелья, чтобы чужаки не смогли похитить их реликвию. Но кто подтвердит эти догадки? Тем более, что когда зуб на зуб не попадает от холода, все мысли резко пропадают.
- И где искать эту чертову пиксиду? - Выругался Зак.
Глаза никак не хотели привыкать к темноте. Ориентиром для возвращения служил лежащий на земле факел, в том месте, где его оставил бродяга перед тем, как вскарабкался на стены. Здесь же царил мрак.
Зак поочередно поднимал ноги из воды, чтобы окончательно не замерзнуть. Когда в очередной раз носок сапога бродяги погрузился в воду, то случайно пнул какой-то предмет. Вне себя от радости Зак принялся вслепую рыскать руками по дну. Наконец желанная вещь была поднята. Бродяга на ощупь пытался определить, что же это такое.
Разочарованию не было предела, когда Зак понял, что наткнулся всего лишь на камень, пусть и причудливой формы. Или обломок окаменевшей кости?
- Салватор, это ведь твои кости? - Выкрикивал в темноту бродяга, потрясая найденной вещью.- Если ты сторожишь шкатулку по сей день, нам нужна твоя помощь! А, впрочем, я справлюсь и без тебя!
В порыве гнева, граничащим с сумасшествием, Зак швырнул предмет о стену туннеля и начал остервенело копать песок на дне водоема. От холода руки почти перестали слушаться, но бродяга не останавливался. Он чуть было не пропустил попавшуюся пальцам необычно ровную поверхность, так не похожую на попадающиеся камни. Разгрести песок и достать со дна необычную находку не составило труда.
Повернувшись лицом к горящему вдали факелу и забыв о сковывающем ноги холоде, Зак стал ощупывать предмет. Света явно не хватало, но пальцы безошибочно определили, что в руках у бродяги сейчас находится некий сосуд округлой формы. О том, что эта вещь относится предметам древнего быта, также свидетельствовали очертания крышки, намертво запечатывающей внутреннюю часть.
Не в силах больше переносить холод, Зак поспешил покинуть подземелье. Но перед этим ему предстояло еще раз проделать мучительный путь по стенам туннеля в обратном направлении. Дабы руки были свободными, бродяга снял рубаху, положил в нее находку и, обмотав вокруг пояса, затянул ее основания рукавами. Теперь можно было возвращаться на поверхность.