В одном селении когда-то
Алдар - вдовец богатый жил,
И сына - славного Хамата
Один без матери взрастил.
Хамат был юношей красивым,
Высоким, стройным, как чинар,
Душою чистым, незлобивым;
Его любил и млад, и стар.
Позвав к себе однажды сына,
Сказал, вздохнув, ему отец:
- Ты, мальчик мой, уже мужчина, 
А не беспомощный птенец. 
Даю тебе я сто червонцев, 
Бери коня и поезжай 
На запад в город чалмоносцев, 
Купи мне там дорогу в рай.
Забрал Хамат без возраженья
Мешочек новеньких монет
И поскакал без промедленья
За солнцем ласковым вослед.
Он в даль неведомую мчался,
Не успокаивая глаз,
И днем, и ночью ни на час,
Пока в тот город не добрался
Куда отец его послал.
Но конь под ним вдруг повалился,
И понял тут он, что загнал 
Коня и очень огорчился. 
Хамат над ним погоревал, 
Затем на город покосился, 
Да в путь решительно пустился, 
Что мимо кладбища лежал. 
И тут Хамата огорченье 
Сменило мигом удивленье, 
Когда увидел молодца, 
Который вырыв из могилы 
Небрежно тело мертвеца, 
Стянул петлею труп унылый
 И за собою потащил. 
Хамата голос тишь смутил:
- Всегда здоров будь, чалмоносец! 
Чем помешал тебе мертвец?
- И ты здоров будь, незнакомец! 
Коль ты о нем - то он шельмец. 
Был должен этот мне покойник 
При жизни семьдесят монет. 
Не заплатив свой долг, негодник 
Ушел на тот, нежданно, свет.
- А кто такой он был, бедняга?
- Не видишь что ли? Осетин. 
Какой же я дурак, однако, 
Дожил уже вот до седин,
А впал, как олух, в разоренье, 
Взаймы дав плуту. Стыд и срам! 
За это брошу на съеденье 
Я прах его голодным псам. 
И, повернувшись, собеседник 
Стал труп куда-то вновь тянуть. 
Сдавила боль Хамату грудь.. 
Мертвец его ведь соплеменник, 
И он, приняв решенье вдруг, 
Проговорил: - Постой-ка, друг. 
Ты мертвеца зарой обратно, 
А долг его я заплачу. 
Тот, удивившись, молвил: -Ладно.
Давай монеты. Не хочу 
Я одураченным быть снова; 
Не верю больше я на слово.
Ему, не мешкая, вручил
Долг мертвеца он прямо в руки,
И тот, счастливый, без натуги
В могилу вновь того зарыл,
Да прочь ушел без промедленья,
Зажав в руках свою чалму,
Не веря счастья своему.
Хамату вдруг туман смятенья
Вполз в душу, чистую от зла,
Заполнив всю ее дотла.
"А вдруг, - он думал, - мой собратец 
Еще в каких-нибудь долгах. Т
огда другой заимодавец 
Скормить собакам может прах".
Поразмышляв, надумал парень:
Явился в город и купил
Огромный тесаный там камень
И на могилу возложил.
Затем решеткою стальною
Ее велел обгородить
Чтоб труп никто не смог отрыть
Своею мерзкою рукою.
Но после этого монет
В мешочке парня не осталось.
Без денег он отца завет
Не мог исполнить. Оставалось
Ему идти ни с чем назад.
Поплелся медленно Хамат
Унылый, как само ненастье,
Желая встретить на пути
То смертоносное несчастье,
Что не дало б ему дойти
Домой к отцовскому порогу
И там в глаза отцу взглянуть.
Тоской объятый весь, к востоку
Хамат отмеривал свой путь.
В дороге долгой повстречался 
Какой-то юноша ему, 
Весь смуглый, словно бы в сурьму 
Совсем недавно окунался. 
Хамату этот смуглый лик 
Знакомым очень показался, 
Пробраться ж в памяти тайник 
Он не сумел, как ни старался.
- Всегда здоровым будь, мой брат, 
Куда ведет тебя дорога? -
Спросил Хамата смуглый робко. 
Ответил с горечью Хамат:
- Мне порученье дал родитель: 
Дорогу в рай ему купить.
Не смог отцу я то добыть, 
И вот ищу свою погибель.
- Я тоже смерть свою ищу, 
И не сижу, поверь, на месте. 
Зовут Марддан меня. Прошу, 
Пойдем искать мы гибель вместе.
- Ну, что ж, - вздохнул Хамат, - 
Пошли. Исколесив дорог немало,
Они однажды набрели
На башню, гордо что стояла
Вся окруженная плетнем
Высоким, мощным и при том
На кольях всех плетня торчали
Мужские головы. Хамат
Сказал в смятении: - Нельзя ли 
Узнать, за что мужчин казнят 
Здесь так жестоко. Вон отара, 
А с ней пастух. Он должен знать 
Чьей головы достойна кара. 
Не стал от юношей скрывать 
Старик - пастух жестокой правды. 
Сказал он, глядя на друзей:
- Живет один алдар богатый 
десь в башне с дочерью своей. 
А дочь, что как луна красива,
Еще ни разу, отродясь, 
Не улыбнулась. Это ж диво! 
И объявил всем старый князь, 
Что дочь его уже созрела. 
Пора ей замуж выходить, 
И кто сумеет рассмешить 
Ее хоть раз, тот может смело 
Своей красавицу назвать. 
Кому же это не удастся, 
Лишь на себя тому пенять: 
Ведь головы своей лишаться 
Он будет здесь - был уговор. 
Со всей равнины, с дальних гор 
Джигиты начали стекаться, 
Но ни один из них не смог 
Заставить девушку смеяться. 
И вот вы видите итог: 
Всем с головой пришлось расстаться. 
Сказал товарищу Хамат:
- С тобою ищем мы погибель, 
И я скажу тебе, что рад 
Зайти за нею в ту обитель.
Пошли к забору, торопясь, 
И вышел к ним на лай собаки 
Из башни мрачной старый князь.
- Привет вам мой, друзья отваги, -
Сказал алдар, глядя тепло
На тех, плетня что были выше. -
Какое дело привело
Вас, молодцов, в мое жилище? 
Узнав за чем они пришли, 
Алдар внезапно огорчился 
И к ним с печалью обратился:
- Вы сыновья моей земли,
И боги пусть меня накажут,
Коль это радует меня,
Что ваши головы мне станут
Здесь украшением плетня.
Прошу я вас, идите мимо,
Вам дочь мою не рассмешить.
Задача та невыполнима:
Никто не смог ее решить. 
Но как он только не старался, 
Все ж убедить их не сумел. 
Никто из них не отказался Тут свой испробовать удел.
- Ну, раз хотите так - то ладно, -
Сказал он юношам прохладно. -
Свободным, гляньте, на плетне 
Всего лишь кол один остался. 
Чьей головы он здесь заждался, 
То вам решать уж, а не мне.
- Мы за одну, - они сказали, -
Свои две головы даем. 
Позволь нам, чтобы мы предстали 
Перед девицею вдвоем.
Им разрешил алдар. Сначала
Вошел во двор Хамат. За ним
Его товарищ. Тут же стала
Собака выть перед вторым,
И морду вдруг к земле прижала.
Вмиг у Хамата по лицу
Тень тучей темной пробежала.
- Вытье собаки к мертвецу.
Ты страх внушил ей. Это странно,
Шепнул на ухо он Марддана. 
Улыбкой тот приободрил 
Хамата и проговорил:
- Пусть воет глупая собака, 
Нас здесь с тобою ждет успех. 
Все обернется нам на благо: 
Услышишь девушки ты смех.
Алдар и юноши обое 
Поднялись в девичье жилье, 
И смуглый, глядя на нее, 
Ей стал рассказывать смешное:
- Жил - был мужик в одном селе. 
В хозяйстве трех имел животных:
Осла и двух волов огромных. 
Полегче что, то на осле 
Работы делал, а волами 
Пахал он землю. Вечерами 
Те возвращались с пахоты, 
И ноги их едва держали. 
Когда однажды с борозды 
Вернулись и траву жевали, 
Один из них ослу сказал, 
Что очень за день он устал.
- Я помогу тебе советом, -
Сказал осел без суеты. -
Ты притворись хромым с рассветом
И так избегнешь пахоты. 
Совет понравился ослиный, 
Ведь был он умный и не длинный. 
Их разговор мужик слыхал, 
А он язык животных знал. 
Лишь утром вол не встал на ноги, 
Хозяин в плуг взамен вола 
С усмешкой стал впрягать осла. 
Весь день таскал тот плуг жестокий. 
Усталый и едва живой 
Приплелся вечером домой. 
Тут вол спросил осла с заботой:
- Ну как, не сильно ты устал?
- Да нет, и завтра бы пахал, 
Но я услышал за работой, 
Что если будешь ты хромать, 
Хозяин днем тебя прирежет.
Поверив, что осел не брешет, 
Как конь, с испугу вол скакать 
Стал по двору, чтоб дать понять, 
Что можно в плуг его впрягать. 
Лишь небольшое то сказанье 
Пришло к концу, как в тот же миг 
Ушей троих мужчин достиг, 
Похожий на ручья журчанье, 
Алдара дочки сладкий смех,
Приведший к радости их всех. 
Алдар, как вдоволь насмеялся, 
Вперил в Марддана добрый взор:
- Осел твой умным оказался 
Молве худой наперекор. 
Благодаря ему досталась 
Тебе красавица - княжна.
Мне подтвердить лишь то осталось: 
Она теперь твоя жена, 
И я вас здесь благословляю. 
Тут смуглый юноша сказал:
- Поймете ль вы меня - не знаю, 
Но тут я счастья не искал. 
Нельзя, поверьте, мне жениться, 
Причина очень глубока,
А я не властен вам открыться. 
Княжна ж хозяйкой очага 
Пускай, алдар, Хамату станет. 
И пусть их счастье не увянет, 
Пока в глаза им мрак не прянет.
Отказ алдара не смутил,
С Хаматом дочь благословил.
За ней в приданое вручил
Два полных золотом хурджина,
Еще большой табун коней.
А на прощание мужчина,
Обняв, как собственных детей,
Обоих юношей, простился
Тут с ними, с дочерью своей,
Желая быть счастливой ей,
И, глядя вслед им, прослезился.
А те ж через четыре дня
Горы достигли одинокой
С пещерой темной и глубокой,
И смуглый юноша с коня
Сойдя, сказал молодоженам:
- Мне дальше двигаться нельзя. 
Под этим ясным небосклоном 
Расстанусь с вами я, друзья.
Хамат, слегка опешив, другу 
С тоской в глазах проговорил:
- Ты оказал мне, брат, услугу: 
На дочке княжеской женил, 
Милей которой не отыщешь, 
Хоть трижды землю обойти. 
Мне очень жаль, ты это видишь, 
Что нам уже не по пути.
Но коль нельзя убрать преграду, 
Что встала, словно пелена, 
Тогда, прошу, возьми в награду 
Ты половину табуна, 
Хурджин с червонцами в придачу, 
И пусть во всем тебе удачу 
Ниспосылают небеса.
Свои тоскливые глаза
Марддан тут поднял на Хамата:
- Ты мне не должен ничего, 
Благодарить меня не надо. 
Что предлагаешь мне, того, 
В том месте, где я пребываю, 
Совсем не надобно, Хамат.
 Прошай, мой друг. Тебе желаю, 
Чтоб счастьем в жизни был богат 
И с ним с людьми всегда делился. 
Отцу ж известье передай:
Он попадет в желанный рай. 
Кивнув обоим, удалился 
Марддан к пещере и пропал, 
Сквозь землю словно провалился. 
Хамат печально повздыхал, 
Затем с женою в путь пустился. 
Лишь только к вечеру конца 
Пути достичь смогли супруги. 
Лицо светилось у отца, 
Ведь пламя тягостной разлуки 
Потухло в старческой груди. 
Алдар был счастлив видеть сына, 
Домой сумевшего прийти
С женой прекрасной, как картина. 
Устроил свадебный он пир, 
Что на неделю растянулся. 
Потом уснул и не проснулся, 
Из пира жизни в лучший мир 
Уйдя нежданно. Той же ночью,
Была что после похорон, 
Хамату вдруг приснился сон, 
В ком видел, словно бы воочью, 
В раю родителей своих 
Под тенью дерева. У них 
Столы от разных яств ломились, 
И рады были там они 
Тому, что вновь соединились 
Навеки в благостной тени. 
Вокруг же них в той райской роще 
Сидело множество людей 
Под сенью ласковых ветвей. 
Пред ними всеми были тоже 
Столы с напитками, едой 
И веселясь, все пировали. 
Один лишь парень молодой 
Там на скамье сидел печали 
Перед пустым столом. Хамат 
Вдруг к удивлению, нежданно 
Признал в том юноше Марддана, 
И очень был тому не рад. 
Исчезло сразу сновиденье. 
Хамат в поту, весь мокрый, встал 
И под уздою огорченья 
Нетерпеливо размышлял, 
К чему загробный мир приснился, 
В ком оказался вдруг Марддан? 
Ведь он недавно с ним простился, 
Здоров был тот, как великан. 
Не понимал Хамат, не ведал, 
Как в Царство мрака друг попал. 
Быть может чей-то злой кинжал 
Марддана крови всласть отведал?
При первой встрече он сказал, 
Что смерть свою в пути искал. 
Хамат, зачем, не понимая, 
Запрыгнул мигом на коня 
И вскачь пустился, сам не зная, 
Куда-то в тьму. К восходу дня 
К горе примчался одинокой, 
С пещерой темной и глубокой, 
И сел, вмиг спешившись, без сил 
У входа мрачной той пещеры. 
Он, словно, туча, слезы лил, 
Рыдая, как в ущельях ветры, 
Пока плечо его слегка 
Вдруг кто-то не задел рукою. 
Поднял глаза он и тогда 
Увидел вдруг перед собою 
Марддана - друга своего. 
Вскочил Хамат и на него, 
Разинув рот в оцепененьи, 
Тут стал глазеть в недоуменьи, 
И что-то был сказать бы рад, 
Да потерял он дар свой речи. 
Марддан же, взяв его за плечи, 
Спросил с улыбкою: - Хамат, 
Скажи, зачем сюда явился 
И плачешь горько, как вдова? 
Отец в раю твой поселился: 
Исполнил бог его слова. 
Счастливо там соединился 
С твоей он мамой. Ты женился 
Удачно. Так зачем печаль 
Тебя примчала в эту даль? 
Расставшись с путами волненья, 
Хамат Марддану отвечал:
- Теперь-то камень огорченья 
С моей души уже отпал. 
Во сне явилось мне виденье: 
В нем в мире тьмы ты пребывал. 
Тот сон мне вещим показался,
Я был безмерно удручен, 
И, весь в слезах, сюда примчался. 
Как хорошо, что этот сон 
Завлек в обман меня и снова 
Сейчас я вижу пред собой 
Тебя веселого, живого. 
Но где же дом, приятель, твой? 
Ведь не живешь же ты в пещере, 
Как все вокруг лесные звери? 
Марддан безрадостно вздохнул, 
Направив взор свой на Хамата, 
Затем промолвил хрипловато:
- Твой сон тебя не обманул. 
Заметив друга удивленье,
Он стал уныло продолжать:
- Не выпускай бразды терпенья 
Из рук своих, коль хочешь знать 
Откуда я к тебе явился
И как в том месте очутился.
Когда отец мой - старый князь,
На смерти зов вдруг отозвался,
То я совсем один остался
На белом свете. Торопясь,
Распродал за семьсот червонцев
Добро отца и ускакал
Я вскоре в город чалмоносцев,
Куда давно попасть мечтал.
Но там в одном окне случайно
Красу - девицу увидал
И в тот же миг добычей стал
Ее я взора. Так нежданно
Мне дьявол страсти в грудь проник.
Но был и мой красивым лик
И коготки любви вонзились
Ей в сердце тоже и она
Мной оказалась пленена.
С того мгновенья очутились
Мы с ней в сетях любви вдвоем
И стали видеться тайком.
Подарки стал ей дорогие 
Дарить при встречах каждый раз, 
И вскоре все я золотые 
Растратил да в долгу увяз. 
А тут из странствий возвратился 
Моей возлюбленной отец -
Весьма зажиточный купец, 
И очень страшно рассердился, 
Прослышав вдруг про нашу связь. 
И тут же дочку, торопясь, 
Он выдал замуж за торговца -
В летах богатого уродца. 
С того же дня я захворал, 
Меня сломило это горе. 
Не мог ни есть, ни пить и вскоре 
Добычей я могилы стал. 
А после смерти оскверненью 
Подвергся труп мой от того, 
Кому я долг свой, к сожаленью, 
Не смог вернуть. Но ты его 
Весь заплатил, а я жениться 
Тебе помог, затем сумел 
Для твоего отца добиться, 
Как страстно он того хотел, 
Согласья у Владыки мрака, 
Чтоб в райский сад его пустил. 
Тебе я делал все во благо 
И долг тем самым заплатил.
Рассказ Марддана озадачил 
Хамата как и сон ночной. 
На друга взор он свой направил: 
- Во сне моем перед тобой 
Был не накрыт твой стол едою, 
И ты пред ним сидел с тоскою. 
Нельзя ли это объяснить? 
Тот горько вдруг заулыбался:
- Из тех, кто мог бы посвятить 
Мне что-нибудь, уж не остался 
На вашем свете ни один.
Прощай, Хамат. Мне Властелин 
Дал время выйти из затвора 
Всего-то лишь на краткий миг. 
Пусть счастьем светится твой лик 
И да не свидимся мы скоро.
Коснувшись лбом его волос,
Ушел мертвец в свою могилу.
Живой, стараясь через силу
Сдержать поток душивших слез,
Взобрался на коня, печальный,
Да вмиг пустился в путь недальний.
Под свой Хамат как прибыл кров,
Зарезал тут же без заминки
Он шесть откормленных быков
Марддану - другу на поминки.
Село на тризну пригласил
И там еще он посвятил
Ему немало из одежды.
Когда ко сну всех небосклон
Увел и ночь сомкнула вежды
Хамату, то явился сон,
В котором он узрел сначала
Счастливых маму и отца,
Затем вдруг око увидало
Лицо другого мертвеца.
Марддан сидел в блаженной тени
Перед бегущим вдаль ручьем,
За щедро убранным столом,
Ломился что от угощений,
В черкеске новой и не вмиг
Узнал Хамат знакомый лик,
Приомраченный чуть тоскою,
Как легким облачком утес.
Но знал Хамат уж: друг с собою
В пределы райские унес
Свое несбытное желанье,
Что обрекает на страданье...
Проснувшись утренней порой,
Хамат обрел в душе покой.
Последний сон то был Хамата, 
Своих покойных где видал. 
В душе храня три лика свято, 
Их поминать не забывал 
Он до своих последних дней 
С женой прелестною своей.