Поспорит кто, что Всемогущий 
Обидчив, словно пьяный поп.
Не в духе был однажды Сущий 
И на людей навел потоп. 
А вот когда Владыку неба 
Ужалил крошечный комар, 
Он разозлился так свирепо, 
Что на земле разжег пожар 
Страшнее водного потопа. 
Пылал огнем тогда весь мир 
И алчной пламени утроба 
Справляла свой ужасный пир. 
Как лютый зверь огонь кидался 
На все пригодное гореть, 
Крылами пламени старался 
Живою плотью завладеть. 
Безумье страха заставляло 
Живых спасаться от огня. 
Куда-то по' полю бежала, 
Судьбу злосчастную кляня, 
Вдова одна с грудным ребенком. 
Огонь бросался на нее 
И на дитя свирепым волком, 
Стараясь с ног свалить ее. 
Хотя несчастная устала, 
Лишаясь шаг за шагом сил, 
Но бег она не замедляла, 
Ей душу страх не укротил. 
Меж тем, погоня продолжалась. 
Прижав к себе дитя сильней, 
Уйти от смерти мать старалась, 
Но изменили силы ей 
И в тот же час ее догнали 
Огня рдяные языки. 
За платье, за ноги хватали, 
Стремясь поймать ее в силки. 
Смогла несчастная взобраться 
На бугорок сырой земли, 
Но стал он в пепел превращаться, 
А угли больно так ей жгли 
Босые, сбитые в кровь ноги, 
Что не терпя ужасных мук, 
Несли которые ожоги,
Мать обезумевшая, вдруг, 
Ребенка быстро положила 
На землю жгучую, как печь, 
Затем на тельце наступила 
В надежде жизнь свою сберечь. 
Владыки сердце застонало, 
Когда увидел в тот момент, 
Как мать двумя ногами встала 
На свой скулящий постамент. 
Пропала тут же и забылась 
Боль от укуса стервеца. 
Другая ярость вмиг скопилась 
В груди разгневанной Творца, 
И пролилась проклятьем злоба 
На мать дрянную свысока:
- Живи до третьего потопа, 
Коль жизнь тебе так дорога! 
И говорят, та мать плохая 
Все до сих пор еще живет. 
В дугу согбенная, сухая, 
Она потопа рьяно ждет 
И на устах ее бессменно 
Всего лишь слово - смерть - одно, 
Да только Смерть ее из плена 
Не избавляет все равно.