Johny_K : другие произведения.

Неспящие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    http://fan-book.ru/catalog/books/electronic/nespyashchie.html
  2027.
  
  Я зажал кнопку звонка дома под номером 24 и прислушался к мелодичной трели. О своем приезде я никого не предупреждал, захотелось сделать приятный сюрприз - редкость в наше время, и поэтому теперь я с беспокойством вслушивался в происходящее за дверью. Вдалеке, словно тихо работающий телевизор раздался нечеловеческий вой. Маргарет?
  - О, Билл! - разобрал я приветствие своего друга Скотта по губам. Он отворил внутреннюю железную дверь и на секунду замер с глупой улыбкой, рассматривая меня через внешнюю стеклянную. В знак приветствия я приподнял правую руку и махнул ему.
  Он спохватился и начал возиться с замками, что-то бормоча под нос. Глаза он опустил, словно прятал свой взгляд.
  Наконец Скотт справился и отпер дверь, приглашая меня пройти в дом. Эти две двери кольнули меня - стеклянная о былых временах и железная, о произошедших переменах.
  - Сегодня я запланирован небольшой пикничок на двоих - подмигнул я Скотту и продемонстрировал ему пакет, в котором приятно позвякивали бутылки - с распитием разнообразных напитков и разговорами о былом.
  Скотт похлопал меня по плечу. Глаза его казались увлажнившимися.
  - С приездом, Билл.
  В момент, когда я готов был переступить порог дома, за моей спиной раздался звук двигателя и черный мятый автомобиль, сбросил скорость около нас. Мы со Скоттом уставились на троих молодых людей внутри машины. Возраст и пол определить невозможно, так как их лица надежно скрывала повязки бандан, оставляя на виду только глаза. Все событие заняло от силы полминуты.
  - Вонючий зомбофил! - Выкрикнул тот, что был на водительском месте.
  - Накорми свою скотину! - Крикнул сидящий на пассажирском сиденье, и через открытое окно кинул в дом связку чего-то кровавого и мерзкого на вид.
  Шмяк.
  Шины взвизгнули и автомобиль резво умчался на закат.
  Я перевел взгляд на Скота. Его лицо было печальным и усталым.
  - Собачьи кишки - мрачно кивнул он, на кровавое месиво. - Развлекаются детишки, как могут.
  - Гражданская позиция - хмыкнул я. И неудержавшись мы оба прыснули со смеху.
  Мы зашли вовнутрь дома.
  - Это все из-за таблички "осторожно, на территории участка находится зомби". По ним они нас вычисляют и проворачивают свои шалости.
  - Убрать нельзя?
  - Нет, ты что. Без этого содержание Маргарет тут вносится под угрозу.
  Мы пошли на кухню мимо гостиной.
  - Привет, Маргарет - махнул я.
  Маргарет сидела на диване и смотрела телевизор.
  Она обернула на меня свою полуразложившуюся голову и клацнула челюстями, из-за этого из ее волос выпал червяк и начал извиваться на полу.
  - Она немного отвыкла от тебя - добродушно заметил Скот.
  - Немудренно.
  Когда я в последний раз был тут?
  Скотт подошел к жене привязанной всевозможными способами к креслу. Канал, на который был настроен телевизор, назывался ЗомбиФэшион.
  - И что, она правда его смотрит?
  - Даже не знаю, может просто ее внимание привлекают мельтешащие крупные объекты. Над этим каналом куча народу работает, разработали какую-то специальную подачу кадров, для глаз зомби. И стараются показывать всякие вещи с участием зомби.
  Скотт поднял червяка, пытавшегося заползти в ногу его жены. Маргарет не теряя случая, попыталась наклониться и тяпнуть мужа за голову.
  - Не шали, милая - буднично сказал Скотт и ласково похлопал ее по коленке.
  С червяком он отправился к окну и, открыв форточку, выкинул его в сад.
  Маргарет жалобно взвыла.
  - Я замучался с этими червями напасть просто. Волосы ей мою специальным шампунем. Крем для тела тоже противогрибковый покупаю и все такое. Все равно, откуда только вылазят.
  Я кивнул в знак солидарности.
  - Пошли, это ее любимая программа. Теперь она полчаса звука не произнесет.
  В экране вышагивали зомби-девушки в разных нарядах.
  - Как они их так заставили делать? - спросил я по пути на кухню.
  - А, - отмахнулся Скотт - тащат что-нибудь на веревочке перед ними, а они идут как пони за морковкой.
  Мы уселись за столом. В окно прилетел еще один кровавый ошметок. На стекле остался красный отпечаток медленно стекающий вниз. Послышался гул мотора.
  - Достают?
  - Уже лучше. После этой конвенции по правам зомби дышать чуть легче. Теперь и медосмотр раз в месяц бесплатный.
  Мы помолчали.
  - А где Кэрги? - Вдруг опомнился я. Этот дружелюбная помесь колли и еще кого-то неопознанного обычно всегда путалась у ног. Скотт завел его пару лет назад.
  - Эээ, Кэрги.. - Скотт замялся, переводя взгляд с бутылки на свои руки. - Кэрги.. Он неаккуратно подошел к Маргарет.
  - Она укусила его - тихо добавил он. - Он в ветеринарной. Проходит инкубационный период заражения. Потом мне отдадут моего пса.
  - Плюс один зомби?
  - Угу. Куплю ему хорошую клетку. С собаками зомби все несколько сложнее...
  Мы не виделись со Скоттом больше года, и я разглядывал значительно постаревшего мужчину, сидящего напротив меня. Я отметил, что он начал лысеть, а из штанов у него вываливалось уже значительное пузо.
  - Ты напал хоть на какой-нибудь след? - мягко спросил Скотт.
  - Нет - качнул я головой. - Ничего. Их перевозили окольными путями. Сначала эвакуировали в какой-то бункер. Потом возили из одного "безопасного" места в другое. Было три грузовика, один они потеряли.
  - Потеряли?
  - Я даже не знаю среди живых или мертвых ее искать.
  Я рассказал Скотту подробности своего последнего путешествия.
  - Седьмой год - Скотт закрыл глаза. - Сколько ей сейчас? Двенадцать?
  - Тринадцать.
  Моей дочери сейчас тринадцать. Семь из них я без понятия, где она. Семь лет. Я везде оставлял ее фото, мои координаты, просьбы. Я посетил миллионы сайтов по поиску. Но сколько таких же, как я силились отыскаться после неразберихи 2020. Я объездил несколько континентов, но сегодня я снова был у Скотта. Один.
  Мы просидели до полуночи, иногда молчали, как старые любовники, которым не надо слов. О былом на деле пытались даже не вспоминать и обходить эту тему. Больше шутили. Скотт рассказал о последних событиях.
  - Один придурок увидел, как я вывел ее на крыльцо и крикнул мне из окна своего ржавого ведра: спишь ли ты со своей зомбиженушкой? Понимаешь? Сплю я со своей Маргарет сейчас! Как будто у меня есть лишняя штуковина, или мне не хватает пару грызущих все детишек.
  - А однажды в магазине, меня пропустили вне очереди. Сейчас всех пропускают вне очереди, у кого дома зомби. Одна недовольная морда спросила меня почему это моей жене позволено больше, чем ему. Я ответил, что сын президента теперь зомби и показал средний палец.
  - Поговаривают, возможно, зомби скоро разрешат находиться на улицах около трех часов, в специальных приспособлениях.
  Мы выпили еще пару бутылок, потом Маргарет разбушевалась:
  - По-моему она все еще контролирует, чтобы ты не напивался - поддел я Скотта.
  Я забрал ключи, которые оставлял ему на время моего отсутствия и отправился домой.
  Мимо меня проехал очередной автомобиль, теперь ярко-красного цвета с агитационной наклейкой - увидишь зомби - стреляй в башку. Насколько я слышал, теперь запрещены гонения на зомби, по крайнее мере в этой стране. Это будет пресекаться. Где-то зомби все еще отстреливают и сжигают. Весь мир развалился на два лагеря.
  Я шел мимо очередного дома, у которого стояла табличка "осторожно, на территории зомби", а ниже значилась приписка баллончиком - "мы подождем, пока твои муж и дочь покусают вас, а потом пристрелим всю вашу семейку".
  Я остался без семьи в тот год. Своего отца я убил сам. Не знаю, как так вышло. Мою жену убил сосед. А моя дочь числится в списках пропавших, как среди живых, так и среди мертвых.
  Тот год. 2020. Зомби апокалипсис из фильмов, мать его! Смех смехом, а это случилось! Да я бы смеялся в 2012. Ржал как дикий конь, подрагивая ногами в конвульсиях истерического смеха.
  Сейчас было не так смешно.
  Ирония была в том, что мы не знали кто после смерти станет зомби, а кто нет. Именно в процессе смерти вырабатывается какой-то там гормон или фермент, как ключик открывающий ящик Пандоры. Так что возможно, после смерти я буду одним из них. Неизвестно передавалось ли это по наследству. Поэтому-то на планете и строились зомби-дома. Потому что, если выжигать, то выжигать всех. После шести жарких лет дебатов, зомби решено было оставить и присвоить им статус недееспособных, но людей. Ну вы понимаете. Бабушка я люблю тебя, ой у тебя челюсть отпала. Или спи сынок, пока червячки не погрызли.
  Но были противники. Те, кто считали, что все равно нужно выжигать. Хоть по одному, но выжигать. И рано или поздно искоренить это все.
  Я надеялся, как и тот же Скотт, на чудо. Какую-то волшебную вакцину или что-то в этом роде. На эволюцию быть может. Правда в ходе нее, пророчили, другие беды. Но это другая история, до которой еще лет десять.
  И да. Зомби их тоже было запрещено называть, теперь они были - неспящие. Нам со Скоттом было плевать, мы выросли на фильмах, которые называли их зомби, для нас это не было ругательством или чем-то подобным.
  Неспящие прочно заняли свой пласт в обществе. Со своими продуктовыми магазинами, одеждой, и каналом на ТВ и своими врачами. Вплоть до дантистов.
  А начиналось все не так радужно, если честно.
  
  В середине октября раздался телефонный звонок. Говорившая, женщина средних лет, сказала, что она директор одного молодежного интерната. Им пришли списки пропавших и в них значится одно имя, которое ей знакомо. Она уточнила возраст, особые приметы Кристи и еще разные непонятно зачем нужные вещи. Все это время я ощущал каждый удар сердца, казалось, оно замедлилось, но его толчки стали резче, оно словно кидалось на ребра с силой, как на клетку, в которой его сдерживали.
  Минут через пять собеседница вздохнула.
  - Я не хотела Вас обнадеживать ложными надеждами, но кажется, ребенок, о котором мы сейчас говорим, находится в нашем интернате.
  Каким-то чужим голосом я попросил позвать ее к телефону. Она согласилась, попросив несколько минут, чтобы подготовить Криси.
  Целую вечность я слушал шуршания и отдаленные голоса.
  - Алло?
  - Криси .
  Я скорее пробулькал, чем произнес. Судорожно вздохнув, я проглотил комок в горле и повторил:
  - Криси. Здравствуй.
  Повисла тишина.
   - Папа? - Голос был неуверенным. Я представил, как она хмурится (что это еще такое, папа?), а потом более уверено - Папа! Я знала, что ты найдешь меня! Мэри Энн обещала, что ты обязательно найдешь меня!
  Я молчал, желая больше всего, чтобы это происходило наяву, чтобы связь вдруг не прервалась, чтобы не оказалось, что на самом деле я лежу где-нибудь с прокушенным горлом.
  - Ты заберешь меня, пааап? - вывел меня из оцепенения ее голос.
   Я опять сглотнул булькающие звуки:
  - Конечно, я заберу тебя милая. Конечно.
   Трубку забрали:
  - Простите, она так взволнована, я думаю, вы можете созвониться с ней чуть позже.
  - Нет, я выезжаю прямо сейчас за ней.
  - Вам нужно взять кое-какие документы...
  Я слушал, автоматически записывая то, что мне диктовали, но мое сознание было где-то в 2020, когда я собирал Крис в школу.
  Через час я позвонил Скотту. У меня не получалось связать и двух слов, но он каким-то чудом понял меня.
  - Наконец-то, счастливый ты засранец! Я так рад за тебя, так рад... Скорее привези домой маленькую Криси!
  Скотт не мог поехать со мной по понятным причинам, и я выехал один.
  Я забрал мою Криси домой. Не буду описывать нашу встречу, скажу лишь, что это были еще те розовые сопли, не прикрытые даже платком. Это был один из немногих счастливейших моментов в моей жизни. Внутри меня все переворачивалось. Последние семь лет перематывались туда-сюда.
  Она тоже была рада возвращению домой.
  От того что я нашел дочь в моей голове произошло какое-то помутнение. Я был в эйфории, которая мешала мне соображать. Месяц мы жили, свыкаясь со всем, заново настраивая нашу семью. Она привыкала ко мне, а я к тому, что ей тринадцать, а не семь
  Но ряд событий вывел меня из этого счастливого оцепенения, как холодный душ.
  Как-то я забрал Кристину из школы и мы ехали домой. Она радостно щебетала об уроках, успехах и друзьях.
  - Старшекласники делают классные татуировки на себе, на руках, на спине и даже на лице. Словно кожа, как у зомби, разорвана или будто кость торчит - классно, правда? Папочка, можно я сделаю себе такую же?
  Я слушал ее в пол-уха, одновременно слушая радио и думая о списке продуктов, которыми нам было необходимо закупиться. Но эту фразу я услышал отчетливо. Я невольно повернул руль и чуть не выехал на встречную полосу.
  - Папа! - Испуганно вскрикнула она.
  Мимо нас промчался большой джип, истошно сигналя и мигая фарами.
  Водитель крутил пальцем, глядя на меня, а по губам я понял что он назвал меня придурком.
  Я напряженно смотрел на дорогу, пытаясь осознать услышанное.
  - Пап? - тихо повторила Крис, - что с тобой?
  - Это не шутки - сквозь зубы выдавил я. - Поговорим дома об этом.
  Крис притихла, расстроено глядя в окно.
  - На зомбиведение нам говорят, что нужно терпимо относиться к неспящим.
  Теперь я резко выжал педаль тормоза в пол. Благо за нами не было машин.
  - Зомби-чем? - повернулся я к Кристине, нащупывая ключ зажигания.
  - Это предмет в школе. ОЖРсН - основы жизни рядом с неспящими. Нам рассказывают, как нужно обращаться с зомби, вести себя рядом с ними и все-такое. Но мы просто называем зобиведенье.
  Зомбоведение, мать его.
  Мы зарулили к гаражу, думать про магазин я и забыл.
  Когда она вышла из машины, я сказал ей:
  - Мы уезжаем отсюда.
  - Куда? - Жалобно округлила глаза Крис.
  Я открыл входную дверь и замер. Крис столкнулась со мной и стукнулась.
  - Ой - потерла она лоб обижено.
  В доме стоял неприятный запах. Запах гнили и разложений.
  - Фу, - сморщила носик Крис, - ты забыл вынести мусор? - Высунулась она из-за моей ноги.
  - Крис, иди в машину.
  Я сделал шаг в гостиную осматриваясь кругом. На выходе из комнаты, на пороге кухни я заметил какой-то предмет.
  - Что это, па? - тихо спросила Кристина.
  Я чуть не подпрыгнул, обнаружив, что она идет прямо за мной.
  - Я сказал, идти тебе в машину - напряженным шепотом медленно проговорил я.
  Она ойкнула и начала пятиться назад, удивленная моим рассерженным видом.
  И тут за диваном началось какое-то шевеление. Послышалось рычание и цоканье когтей по полу.
  Из-за дивана показалась голова пса. Его глаза горели красным и хаотично двигались.
  - В машину, Кристина, в машину - заорал я, и мы бросились из квартиры.
  Пес бросился на меня, перерезая мне дорогу. Надо сказать, животные были куда подвижнее людей. Я схватил журнальный столик и врезал по его морде. Столик разломился от соприкосновения с его каменным телом, но по инерции пса отбросила чуть назад. Он завертелся по полу, собрался на лапы и бросился опять за нами. Но этой небольшой отсрочки нам хватило, чтобы добраться до машины. Я захлопнул дверь, но пес проломил ее и подбежал, чуть не ухватив меня за ногу.
  Я запер двери.
  - Уау - протянула Кристина.
  Пес бросился на капот и проделал в нем вмятину. Тут я понял, что ключи от автомобиля лежат в доме, на тумбочке у входа. Я схватил мобильный и начал судорожно набирать номер службы помощи.
  - Что у вас случилось?
  - На мою семью напал зомби!
  - Это зомби животное или зомби человек!
  - Животное!
  - Оно зарегистрировано или нет?
  - Что? Не знаю!
  - Ваш звонок отслежен, машина уже выехала. Где вы?
  - В машине у дома.
  - Животное крупное?
  - ДА.
  Раздался выстрел, потом еще один и еще один. Я поднял голову и увидел своего соседа Стива, живущего напротив, с двустволкой. На секунду внутри меня все сжалось. Я видел уже нечто подобное.
  Позже прибыла служба по устранению таких инцидентов.
  - Теперь это как проникновение скунса в дом - пошутил надзорщик, пока его ребята упаковывали тело пса в черный мешок.
  Кристина тихо подергала меня за брючину.
  - Что, милая? - Всмотрелся я в ее тревожные глаза.
  - Когда мы уезжаем, па? - Дрожащим голосом спросила она.
  - Скоро, милая, скоро.
  
  Мы собрали нужные документы, справки, нашли дом и школу для Крис. Я прощался со Скотом.
  - Как ты меня бросаешь, а? Как я справлюсь с этим один?
  Он пристально смотрел в пол.
  Я лишь развел руками. Мне тоже было жаль.
  - Добавляй Маргарет в друзья в соцсети. Я зарегистрировал ее. Теперь у них есть пол - женский, мужской и зомби.
  Мы похлопали друг друга по плечу, еще не осознавая, насколько долгой будет эта разлука. И на следующий день мы покинули Зомбиленд.
  
  - Я оформил все необходимые бумаги, получил все разрешения. Какой матери, вы меня тут тормозите теперь.
  Мы встали на въезде на таможне, и наглого вида парень изучал мое водительское удостоверение.
  - Я пытаюсь донести до вас, чтобы вы поняли всю ответственность решения. Въезд в эту страну требует ряд процедур. Прекращение всех связей с зомбилендом, никакой пропаганды.
  - Я знаю! Я подписал сотню соглашений.
  - Для чего вы въезжаете сюда?
  - Я просто хочу воспитывать свою дочь в нормальных условиях!
  Он еще раз нагнулся и заглянул через стекло. Он протянул мне права и сухо сказал:
  - Мы будем следить за вами.
  Он повернулся спиной и на его футболке я разобрал надпись: пристрели меня, если я стану зомби.
  - Я с радостью пробил бы в тебе две дырки. Одну, чтобы узнать превратишься ли ты в зомби, а вторую, на тот случай, если все-таки превратишься. - я сплюнул и закрыл окно.
  Эти страны были настроены резко. Войну им мешало развязать только то, что их было явное меньшинство.
  Мы прожили тут около полугода. Первые месяцы я шарахался от людей со странной походкой, опасливо заходил в дом, не зная, не посетил ли его очередной зомбопес в мое отсутствие. А потом медленно все стало отступать. Я словно жил в одном из своих снов, в которых радуга и пони. Тут не было ни одного зомби! Тут не было их каналов, не было табличек на домах, не было плакатов. Это был обособленный кусок мира, пытавшийся поддерживать иллюзию, что все хорошо. Все как раньше. Все случаи с превращениями в зомби замалчивали и заминали, от зомби избавлялись и праздник жизни продолжался. Иллюзия. Великая вещь.
  Все эти слова - зомби, неспящие, живые мертвецы, ходячие - это все были словами табу. Они тщательно берегли свой хрупкий мир и свою правду. Нет зомби в этом мире. Я не верил, но успокаивался. Иногда я начинал путать, где правда, а где сны. Может быть, зомби только снились мне?
  Мы прожили еще год. Я понимал, что все жители этой стороны врут сами себе. Что это не цельная картина мира. Но они утешали себя тем, что однажды такое снова могло стать правдой, ведь ради этого они и жили. Ради того, чтобы однажды вернуть все на свои места.
  Я нет. Я пользовался передышкой. И однажды она закончилась.
  Я вернулся домой раньше обычного. Завтра был день рождение Криси, и я заехал спрятать подарок, пока ее нет дома. Управившись, я спустился на кухню и налил себе воды. Из окна кухни я увидел, как Криси идет домой из школы. Успел, подумал я, что-то их сегодня раньше отпустили.
  Она остановилась на противоположной стороне улицы и присела в траве, кого-то там рассматривая. Потом она поднялась, держа что-то на руке. Из окна я не мог разглядеть. Она ступила на дорогу, волоча свой рюкзак по земле одной рукой, а на другой по-прежнему неся какую-то букашку.
  Кристина пересекла половину дороги, а потом я услышал звук приближающегося мотора. Она тоже услышала и подняла голову в направлении. А в следующую секунду ее тело оторвалось от земли...
  Я побежал на крыльцо дома. Когда я выбежал туда я увидел, что Крис лежит на асфальте с вывернутыми ручонками, ее ранец валяется с выпавшими книгами и тетрадями. Лицом она уткнулась в асфальт, так, что только видно ее волосы. Я не мог двинуться с крыльца я стоял там и смотрел и смотрел и смотрел.
  Это не она, говорю я себе. Это не моя маленькая дочурка. Ее ноги вывернуты странным образом, а колготки в бордово (это бордовый, папа!) белую полоску порваны на коленях. Коричневый сарафан и белые сандалии. Черные волосы и рыжий ранец. Если существует хоть миллионный шанс, что есть девочка в такой же одежде, пусть он сбудется сейчас.
  Руки свело. Я попытался разжать кулаки, но не получалось. Я упал на колени на крыльце и заорал. Я стоял, задрав лицо вверх и просто орал. Я не прилагал никаких усилий, этот вой сам вырывался откуда-то из меня.
  Потом мне словно дали кулаком по лицу. По саднящей скуле и разбитым костяшкам я поняла, что вмазал сам себе. В голове пронеслась мысль, может она еще жива, придурок вонючий. Проверь, может ей еще можно помочь, а не голоси.
  Я поднялся на ноги с колен, как последний пьяница, на подкашивающихся ногах подошел к ее телу. Я накренился и, не удержав равновесия, плюхнулся рядом с Кристиной на задницу, неловко подвернув ногу. Пальцы все-таки разжались, но они дрожали крупной дрожью, а все моей тело словно горело в какой-то лихорадке.
  Я положил руку ей на шею. Пальцы коснулись асфальта, по которому разливалось что-то теплое и тягучее. Ее шея была переломлена.
  В моей памяти возникло, как она взлетает в воздух, словно маленькая фея, переворачивается в кульбите и падает навзничь, а этот урод проезжает по ней и скрывается вдалеке.
  Я зарычал. Ни из одного дома никто не вышел. Никого не было дома. Только старушка Далтон выглядывала в окно.
  Я перевернул тело Кристины. Ее лица почти не было видно из-за крови. Пульса не было. И она коченела.
  Зубы свело от того, как я сильно их сжал. На моем лице была какая-то гримаса, мышцы лица сводило, а уголки губ я явственно почувствовал. как они тянутся вниз.
  Я провел рукой ей по глазам, очищая их от крови. На нее попало капли слез.
  Я уставился в никуда, чуть раскачиваясь.
  - Матерь божья - раздалось рядом со мной.
  Далтон подошла поближе из своего дома.
  Глаза моей дочки распахнулись. И было видно, как на закатившихся глазах бегали зрачки.
  Моя дочь превращалась в зомби.
  - Ты должен ее убить. - Сказала мне Далтон чуть ли не в ухо.
  Я поднял на нее обезумевший взгляд. Что происходит? Что?
  - Это уже не твоя дочь - Далтон вцепилась мне в плечо костлявой рукой и на секунду я представил, что она и сама зомби. Мне захотелось рассмеяться.
  - Я не убью ее - вдруг сказал я.
  - Что ты такое говоришь? - Нахмурилась она.
   Местное законодательство предписывает добивать зомби лопатами.
  - Я не смогу убить свою дочь еще раз, - Не разжимая губ, прошипел я.
  Она выпрямилась, глядя куда-то за меня и прикусив губу.
  - Уноси ее в дом, пока никто не проехал - вдруг сказала она.
  Я поднялся и взял Кристину на руки, у меня есть немного времени пока внутри нее протекают все эти процессы.
  - Билл, - окликнула она меня. Я замер, не оборачиваясь.
  - Если я кому-то скажу или выдам вас, ты ведь убьешь меня?
   Я кивнул.
  - Я так и думала. Поэтому я пока схожу за ведром и вытру тут. А потом пролью краски, как будто ты хотел покрасить крыльцо, а я опрокинула банку, которую по-соседски хотела тебе одолжить.
  Я простоял еще несколько секунд и двинулся в дом. В доме, укутал тело Кристины в одеяло. Инкубационный период длится около недели, а потом мы с ней пересечем границу и свалим в зомбилэнд.
  Проблема заключалась только в том, что мертвых нельзя было отсюда вывозить. Зараженные не выбирались из этой страны.
  Я выкинул все продукты и полки из холодильника, потом осторожно посадил туда Кристину.
  Я вытер ей лицо и осмотрел рану. Мышцы ее уже твердели и кровь прекратила литься. Я связал ей руки и ноги, заткнул тряпкой рот. Это первое чему учили в зомбиленде. Я закрыл дверь холодильник. Затем задвинул холодильник шкафом и пошел на второй этаж. За шкафом в нише я хранил сумку. Там был пистолет, браслеты с электрошокером, наручники. Набор садиста, в общем.
  Я вернулся на кухню и проделал все как во сне. Закрепил наручники ей за спиной. Закрепил ей браслет на шее. Я работал волонтером первое время в одном центре по зомби. Так что, ничего нового. Не считая, что это моя дочь.
  Я хотел просверлить дырки в двери холодильника. Дырки, мать их. Чтобы она могла дышать. Только ей не нужен был воздух.
  
  Первые три дня я подолгу не возвращался домой. Если я виделся с Далтон, мы переглядывались, как шпионы. Я предупредил в школе, что Кристина заболела. Они потребовали вызова врача.
  Я тянул, как мог. Но уезжать требовалось немедленно. Мной был придуман план, в котором я решил рискнуть сделать это по воде.
  На четвертый день я вернулся домой и прошел к холодильнику. Неимоверно хотелось пить. Мозг словно отключился и я открыл холодильник, чтобы взять молока. Вместо продуктов я увидел сидящую там насупленную дочь. Я закрыл дверь и медленно повернулся к холодильнику спиной.
  Потом повернулся опять. Открыл дверцу и сказал:
  - Привет, Кристина.
  Она взвыла. Крик прозвучал глухо.
  Я прикусил верхнюю губу.
  - Как дела... - "в школе" чуть не вырвалось у меня.
  Она прорычала что-то еще.
  - Ну да.
  Я закрыл дверцу и замкнул замок. Больше из дома я не уходил, осознав наконец, что происходит.
  У нее была сломана нога и шея, поэтому при затвердении мышц, они встали неправильно, от чего ее голова все время была наклонена словно в удивлении, и она хромала на неправильно "сросшуюся" ногу. Мы исправим это в Зомбиленде, пообещал ей я.
  Дом мы арендовали, чему теперь я был несказанно рад. Выехать через границу не представлялось возможным. Если я выезжал в зомбиленд, мне следовало забрать все документы, я автоматически попадал в черный список этих стран. Но уехать я должен был бы без Кристины. И я выбрал единственное слабое место - выбраться через водную границу. Путешествовать я решил налегке, не считая гроба. Я собирался доехать до города имевшего водную границу с Зомбилендом, а там арендовать катер или нечто подобное, чтобы пересечь границу ночью. Потом бы мне не оставалось ничего кроме как сдаться и попросить политического убежища у Зомбиленда.
  
  Кристина сидит рядом с Маргарет, каждая привязанная к своему креслу. Они радостно подвывают телевизору, начался ЗомбиФэшион. Они довольно скалят свои зубы, им так же весело подвывает Кэрги в углу комнаты из своей клетки.
  Кристина раскачивает свое кресло, так что, то передние, то задние ножки отрываются от пола и стукаются с глухим звуком. Маргарет стала более спокойной и даже ленивой, как стерилизованная кошка. Почти все ее лицо наподобие маски, почти натуральной. Она уже почти восемь лет как официально мертва. Почти восемь лет, как неспящая.
  Мы со Скоттом сидим друг напротив друга, как какие-то влюбленные, не знающие о чем еще поговорить. О чем тут говорить?
  Мы посматриваем на своих девочек и то и дело усмехаемся.
  В дверь раздался стук.
  Скот вернулся с вытаращенными глазами:
  - Прогресс, мать его - сказал он сиплым голосом и сложился в истерическом смехе. В руках у него была газета.
   Я подошел к окну и отдернул занавеску.
   По улице ковылял зомби с большой сумкой, в синей униформе. На его шее и руках были браслеты. На лице у него было что-то вроде капы с динамиком, из которой то и дело слышалась запись "Ваша почта, ваша почта". Он подошел к следующему дому постучал в дверь, бросил газету и пошел дальше.
  - Как они это сделали? - спросил я.
  - Эти браслеты - показал он жестом на свои запястья и шею - они как-то через них контролируют. Сначала обучение в зомби-школе, потом такая работенка.
  По его щеке скатилась слеза, но рот продолжал широко улыбаться.
  - Я уже видел зомби-мусорщика у универмага. Он натыкал на этот штык все подряд, дважды пытался выбросить собственную ногу. Но в целом не особо агрессивный. Говорят. получает пару баксов в час.
  -Я везу Кристину сниматься на ЗомбиФэшион завтра - сказал я.
  - Да - протянул Скотт.
  И мы чокнулись бутылками.
  - Это свободная страна.
  2020.
  
  Ходил слух, что в нашем городке это началось со смерти садовника Мэриоль - старика Сэма. Он полез на складную лестницу подровнять разросшийся плющ, обвивавший колоны дома. Он упал примерно с уровня второго этажа, толи неловко оступившись, толи потеряв равновесие. И он мог бы отделаться ушибами и несложными переломами, но когда тебе 64 падения так просто не обходятся. Он сломал себе позвоночник. В высокой траве его тело никто и не мог заметить, поскольку дом находился отдаленно ото всех остальных. Сама же Мариоль спохватилась только когда закончила стирку. Со стаканом прохладительного чая наперевес она начала обыскивать свой участок в поисках запропастившегося "шутника-Сэма".
  Фраза "я стара для твоих шуточек" застряла у нее в горле, когда она увидела подмявшего траву и ее любимые цветы Сэма. Она поспешила в дом и вызвала скорую помощь.
  Так со стаканом чая она и встречала бригаду спасателей, которая уже была не нужна. Врач переглянулся с фельдшером, смерть была очевидна, что они и собирались констатировать. Врач наклонился, чтобы зафиксировать пульс, точнее его отсутствие и старый Сэм неожиданно впился в его сонную артерию, разорвав кожу на горле. Его напарник поспешил на помощь, пытаясь оторвать обезумевшего старика, но мягкое на вид тело неожиданно оказалось ему не по силу. Потеряв интерес к умирающему врачу, а они всегда теряют интерес к трупам, Сэм набросился на фельдшера, которому повезло меньше. Угодив в тиски его нечеловеческих рук, он пытался вырваться или уклониться от клацающих зубов, молотя по Сэму что есть сил, но тот начал вгрызаться в его грудь, добираясь до сердца.
  Шофер впал в ступор, ему следовало вызвать подмогу по рации, выйти и помочь своим напарникам, но это зрелище, будто прописанное в сценарии фильма ужасов обездвижило его на несколько минут. Затем он выдавил газ, сдал назад и умчался из радушного дома Мэриоль.
  Сама же хозяйка, которая так же не могла поверить своим глазам, призывая на помощь всевозможные силы побежала в дом, по пути расплескивая остатки чая из стакана.
  Сэм, отвлеченный шумом отъезжающей машины, увидел ее убегающую фигуру и двинулся за ней. Со стороны казалось что он паралитик, несуразно передвигающий ноги, но от этого он двигался не так уж и медленно. Он догнал Мэриоль на пороге дома и она кинула в него наконец-то пригодившийся стакан. Но ее это не спасло. Из всех четверых умерших в тот час, только ее тело так и осталось лежать на земле.
  Несколько позже можно было заметить, как от дома Мэриоль в развалку двинулись три фигуры.
  Через пару лет им поставят памятники - Сэму и Мэриоль. Ему как первому неспящему, а ей, как первой кто действительно умер даже после нападения зомби.
  Позже эта троица прибыла в супермаркет, где в полдень было не так много народа. Преимущественно молодые мамочки и школьники лениво шли вдоль прилавков. Из-за шока и неожиданности пострадали очень многие. Кто-то успел убежать, но большинство остались там, поднимаясь на ноги через какое-то время и смотря на мир нечеловеческим пустым взглядом.
  Это был жуткий спазм мышц. Их тела превращались в камень. Пробить голову было почти невозможно. И по-хорошему, самым надежным казалось сжигать их тела, чтобы избавиться окончательно.
  Руки и ноги у них почти не гнулись. Но какая-то мышечная память была. Они продолжали ходить, несколько напряженно, но они шли. Руки вытянуты. И еще. Еще они любили кусать. Вот такая смерть ждала каждого, до кого мог добраться зомби.
  Все это сложно для понимания.
  Они реагировали на движение, на тепло, стук сердца. Хотя они не могли чувствовать запах, слышать и зрение у них было ужасное. Это было пародоксально. И добраться они хотели не до мозгов, а до сердца. Потому что из всех мышц, именно эта у них отказывалась работать.
  Паника нарастала. За считанные часы выяснилось, что это охватило весь мир и некуда бежать. Нужно защищать то, что есть. Подмоги ждать не откуда.
  Я никогда не смогу к этому привыкнуть, даже в более мирное время, что соседский ребенок Джимми, который все время перебрасывал мяч через ваш забор - еще утром ты видел его улыбающимся и поздравлял с очередным выпавшим зубом, а к полудню он тащится за тобой намереваясь вцепиться в тебя зубами. А вон приветливая продавщица, а вон твой шеф, а вот и твоя жена.
  Паника усиливала смерть, люди совершали необдуманные поступки - выбрасывались из окон, застреливались, кого-то сбивал автомобиль, кого-то давили в давке. И кто-то снова поднимался на ноги, а кто-то так и оставался лежать. Лотерея, мать ее.
  Я поехал домой по городу из апокалипсических фильмов, всюду нужна была помощь. Но я выжимал педаль газа, гнал домой. Я выкрикивал имена своих родных, бегая по дому как полоумный. Потом я поднялся наверх, на второй этаж. Там я обнаружил своего отца. По телевизору в его комнате шли экстренные выпуски новостей об эвакуации, мерах предосторожности. Репортажи со всего мира. Отец стоял у окна. Позже, я решил, что скорее всего он умер от инсульта или сердечно приступа, что его сердце не выдержало этого всего. И когда я прибыл домой, он был готов выгрызть из меня все внутренности. Когда он зашагал ко мне, издавая какие-то звуки, глаза его были закатившимися, я видел только белки. Паника во мне, омерзение, страх - все это перемешалось, и я бросился на него и вытолкнул его. Тогда я впервые почувствовал, какие они сильные, как они отличаются от людей. Он запнулся, полетел назад и вылетел из окна. Я бросился посмотреть. Я умудрился вытолкнуть его из окна второго этажа и он упал на питьевую колонку, она вылезла на месте его носа. Больше он не встал.
  Наверное, тогда я понял, что мировой баланс пошатнулся. Я выбежал из дома, мне нужно было найти жену и дочь, и я судорожно придумывал, что можно сделать потом. Когда я выбежал из дома на моих глазах сосед, отец Джимми, как раз стрелял в лицо Лиз. Она тянула к нему свои руки и странно ковыляла. Он кричал ей, а потом - выстрел. Мир отдалился на тот момент, я увидел тысячи таких двориков, в которых соседи стреляют в лицо друг другу или же погибают. Он выстрелил еще и еще. И я заорал - хватит и бросился к Лиз. Он наставил двустволку и на меня, а потом истерично всхлипнул. Я смотрел немигающим взглядом на то место, где было лицо у моей жены. Наверное, я не моргал целую вечность. Глаза вдруг превратились в два горящих шара, в которые впились иглы, но я боялся моргнуть. Я боялся хоть на микросекунду оставить этот мир без своего неусыпного наблюдения. Потому что все та стремительно катилось к чертям. Я взял окоченевшую руку Лиз. Она была словно из камня. Я хотел рыдать и издавал какие-то подобные звуки, но глаза были сухими. Между нами последнее время все было далеко не гладко и клеем между нами выступала скорее наша дочь, но сейчас я бы лег вместо нее тут с размозженной башкой.
  Отец Джима медленно отступал к дому. Я посмотрел на него.
  - Где Джим?
  Он поднял на меня отсутствующий взгляд, но смотрел он куда-то сквозь.
  - В школе - глухо сказал он.
  - Поехали-поехали-поехали - неожиданно заорал я на него. Я бы пнул то, что попадется мне сейчас, но под ногами было только тело Лиз. Его взгляд наполнялся пониманием и он закивал. Мы сели в мою машину. Я ехал на невообразимой скорости, по лужайкам, проезжая на красный, я даже сбил несколько шатающихся фигур, и они оставляли нехилые вмятины. На втором по счету лобовое стекло брызнуло осколками нам в лица. Но я продолжал ехать.
  - Нет - вдруг зарычал Джордж. - нет!
  Мы проезжали мимо супермаркета и там на парковке у разбросанных тележек он заметил Джорджа. Я резко затормозил и он выбежал из авто. Он побежал через людей и нелюдей к своему сыну.
  Я развернул машину, мне нужно было добраться до школы. В зеркало заднего вида я увидел, как Джимми вгрызается в горло своего отца, стоящего перед ним на коленях и пытающегося обнять его.
  В школе не было детей. Те, у кого еще шли занятия были эвакуированы военными. Мне сказали, что их увезут в надежное место, о них позаботятся. Тогда я совершил ошибку, которая отняла у нас с Крис семь лет жизни - я не поехал за ней, а остался помочь. Школу превратили в одну из штаб-квартир выживших, которые возомнили себя рейнджерами. Но иначе было никак. Нам пришлось защищаться.
  И началась долгая борьба за выживание. За восстановление баланса.
  Мне казалось, что это один длинный день. День, который длился неделю. Потом месяц. Затем еще один месяц.
  Зомби сгонялись и запирались в укрепленных бункерах, их связывали, обездвиживали, но многих просто ликвидировали. Их сгоняли в пустынные местности и уничтожали огнем. А затем это место как то еще обеззараживали. Чистки проходили всюду, многих зомби увозили в исследовательские или научные центры. И как-то это все удалось взять под контроль.
  Во время всего этого я наведался к Скотту. Он открыл мне - взгляд его лихорадочно бегал. Он схватил меня за руку и зашептал:
  - Я не смог. Я не смог.
  У меня упал камень, я на мгновение почувствовал, что остался не один.
  Скотт затащил меня в дом. Окна были плотно занавешены, нигде не горел свет.
  - Что тут происходит - спросил я.
  - Я не смог - сказал он.
  Я прошел по первому этажу и обнаружил открытую дверь в подвал. Я спустился туда. Снизу что-то завыло и заскреблось.
  У меня пересохли губы:
  - Скотт? - обернулся я на него.
  Он маячил на верху лестницы в подвал.
  - Я не смог ее убить. Не смог убить ее и через неделю. И через месяц. Я не смог.
  Скотт запер свою жену в подвале. Она одна из тех немногих зомби первой волны, но оставшаяся живой после смерти.
  И оказалось, что он не один такой любитель зомби. Что многие люди прятали в своих домах зомби. Потому что еще пару часов назад, это была их любимая мама или отец.
  Все устаканилось через пару лет. Их смогли взять под контроль. Еще через пару лет зомби прочно стали жить бок обок с нами.
  Потому что не понятно кого надо было защищать. Защищать нужно было только живых, а как только они умирали без разницы от чего, начиналась эта реакция. А у кого-то не начиналась. Это был тупик.
  Зомби стали подарком для богатеньких пресытившихся козлов. Лица им нарочито обезображивали, чтобы никто не мог принять их за своих. Узнать кто тот или иной зомби можно было только по слепкам зубов, да и то, не все ведь посещали дантистов. Так что никому не нужное отребье, превратившееся в зомби стало новым товаром ноу-хау. Им устраивали бои и все-такое. В общем, то на что способны только живые люди.
  По конвенции 2026 каждый зомби стал обязан иметь определенный паспорт, желательно вшитый чип, но не все могли позволить себе такое. Их ставили на учет. А условия их содержания должны были максимально быть приближены к человеческим.
  Кто-то скупал зомби. Толи для опытов, толи еще для каких целей. Конвенция и это запретила.
  Спустя шесть лет после восстания мертвых - конвенция по правам неспящих. Вы можете себе представить?
  Чтобы оставить зомби в доме следовало доказать, что данный неспящий какой-то там член твоей семьи.
  Зомби запретили убивать, только если он несет непосредственную опасность для жизни.
  Для них создали специальные дома, что-то между домами пенсионеров и собачатниками. Они держались в отдельных клетках, но обращались с ними как со старушками, потерявшими вставную челюсть.
  Медицина. Это отдельная ветвь. Тело подверженное гниению, очень быстро разрушалось. Даже, катострофически быстро. По сути, вы должны были держать их в холодильниках, если хотели чтобы любимый прожил лишние пару лет. Кстати, спали они именно в таких охладительных капсулах. Никто не осмеливался называть это гробом. Кожу необходимо было смазывать дважды в день, не подвергать длительным воздействиям солнечных лучей. Были даже салоны красоты, где вашим домашним поправляли лицо, заклеивая обнаженный череп кусками резиновой кожи. Так было лучше.
  Зомби живут недолго, как не смешно. Через шесть-семь лет спазм мышц начинает ослабевать. Все больше и больше. К десятилетию зомби начинают терять значительные куски кожи и свои конечности. Поэтому придумали всякие штуки для продления жизни после смерти.
  Появилось сообщество, которое требует, вакцину для себя. Они говорят, что после смерти хотят стать зомби. Пока это запрещено добровольно.
  Зомби не несут воинскую повинность и их запрещено использовать в армии.
  Ну и последнее - это животные. Вообще-то на них это не действует. Зомби могут загрызть кошку, но от укуса кошка не станет зомби. И мыши. И коровы. Но собаки. Собаки превращаются в зомбопсов. Кто разберет эти иммунные системы?
  Самый главный вопрос - откуда все это взялось? В воздухе, в воде, прививки? Так и остался без ответа. Наверное, правительство что-то знает, но все разводят руками. Для всех остальных это стало новой загадкой двадцать первого века.
  Мир разделился на два лагеря игнорировавших друг друга. Баталии были только в СМИ.
  - Мозг мертв. Понимаете вы или нет? И без этой штуковины, это не ваша мать или сестра. Если сделать куклу, внешне не отличимую от вас, вы тоже будете с ней возиться? Мозг мертв! Мертв мозг - нет ничего!
  - Мертв. Но я бы сказал, питание отключено. Но если найти способ считывать информацию. Или другой вариант, если запустить сердце, можно запустить и мозг, теоретически.
  - Ваша фамилия не Франкенштейн?
  Я застонал.
  Скотт кинул попкорном в телеэкран:
  - Умные зомби? Они точно на нашей стороне?
  Большинство передач заканчивалось этим победоносным аргументом. Мозг мертв, а значит то, что мы видим лишь труп.
  Лагерю неспящих доставалось не только от других, но и от своих.
  - Почему они ходят?
  - Ну это... Для наглядности, представьте автомобиль, в котором не проскакивает искра зажигания. Сам он не поедет, но если начать толкать ее механически, то она катится, начинают крутиться колеса. Нечто подобное мы наблюдаем и у неспящих. Мышечная память будто работает. Мышцы, тело.
  - Я все равно не понимаю, как это работает!
  - Господи, женщина да мы сами не понимаем!
  Главный врач тут же скрестил руки, образуя крест. Его губы зашевелились.
  - Он что-то не то ляпнул, ага? - ухмыльнулся Скотт. - Засранцы.
  Но эта мысль сводила и меня с ума. Как? Я пытался представить свое тело. Я аккуратно вдыхал и прислушивался к тому, что происходит внутри. Я сгибал кисть в кулак и пытался осознать, почему тело меня слушается. Я никогда столько не задумывался над тем, что мне дано. Какая внутри меня сеть кровеносных узлов. И если можно было отмахнуться, что мое движение, это толчки сердца и ток крови, то начинаешь сходить с ума, потому что сердце у зомби не работает, а кровь не подвижна.
  Я безуспешно пытался напасть на след моей дочери все это время. Долгое время я жил с мыслью, что я один в свихнувшемся мире, не считая моего друга детства Скотта.
  - Правительство намекает, что виноваты пингвины?
  - Что еще за фракция - нахмурился я в похмельном угаре. В те годы я чрезмерно много пил. Как и Скотт. Как и многие другие.
  - Фракция. Ха. Пингвины - он помахал руками и изобразил походку вперевалку. - Птицы.
  - Птицы, мать его - повторил я. - Они еще не подали на него ответного иска?
  И мы заржали. Мы смеялись надо всем подряд. Над чем нельзя было смеяться, над тем, что было не смешно, но эти короткие передышки смеха давали нам сил.
  2034.
  
  Я затормозил перед шлагбаумом на парковке. Нужно было кинуть пару монет в прорезь автомата, чтобы проехать. У охранника в будке загорится индикатор, он нажмет на кнопку и пропустит меня. Ничего особенного. Почти. Я порылся в кошельке и закинул нужное количество монеток и палка начала медленно подниматься. Я проехал мимо будки охранника, и посмотрел на зомби, сидящего за пультом. На нем была темно-синяя кепка с логотипом одной футбольной команды. По его лицу я узнал своего соседа, который пару лет назад спас меня и мою еще живую тогда дочь от зараженного пса, пробравшегося к нам в дом. Стив.
  Я улыбнулся ему, но он никак не отреагировал.
  Припарковавшись на свободном месте, я пошел к входу в универмаг. Мое внимание привлек зомби-уборщик. Все эти зомби на общественных работах с одной стороны становились привычным делом, но с другой, так и оставались бельмом на глазу. Может я к этому вообще не смогу привыкнуть. Нас заверяли, что неспящие прошли все необходимые проверки, полностью обезврежены и под постоянным контролем. Я и сам не понаслышке знал, как трудно устроить зомби на работу и что для этого нужно пройти. Уборщик тем временем сосредоточено собирал мусор, глядя в землю. Это-то меня кольнуло - его пристальный взгляд. Задумчивый взгляд, я бы сказал. И тут в меня въехала тележка.
  Радостный шалопай, перемазанный шоколадом, смотрел на меня из тележки. На вид ему было лет пять. За ним подбежала женщина и начала извиняться. Я отмахнулся дежурной улыбкой и снова посмотрел на зомби. Но тот уже повернулся к нам спиной.
  - Я не могу до сих пор во все это поверить - проследила она за моим взглядом.
  Я пожал плечами и отправился в магазин. Многие не могут.
  Их выпускают на общественные работы только по достижению 8 лет. Мышцы несколько ослабевают, что им можно вводить что-либо под кожу. У меня в голове не укладывается, как это распространяется по телу, если у них нет постоянного тока крови. Но, тем не менее, появилась некая вакцина от агрессии. Ее и стали вводить - пять уколов. В шею, в лопатку, в ягодицу, в бедро, и в плечо. Проводили наблюдение, обучение. И вот так все больше и больше зомби оказывалось на улице. Работающими. Их не тянуло нападать на вас и кусаться.
  Скотт не дожил до этого момента. Он умер год назад от сердечного приступа. Умер спокойно. Не ожив после смерти.
  Маргарет становилось все хуже. Она была все дряхлее и дряхлее. Ее забрали в одно из социальных учреждений. Не думаю, что ей осталось долго.
  Кристина снималась для зомбифэшион кидз, иногда мне казалось, что ей даже нравится эта работа. Может у меня мутился рассудок. Она достигла своего восьмилетия и я тоже оплатил ей укол. Теперь у нее имелось официальное разрешение на работу.
  Я шел среди полок универмага и среди пакетов молока вдруг осознал мысль, которая ускользала от меня последние пять лет. Я вдруг понял, что думаю о самоубийстве. Развелось куча колл-центров по психической поддержке. Бесплатный психолог на район. Живые теперь были в цене. Потому что мертвыми, они продолжали маячить у вас перед глазами. А не лежали мирно под землей.
  В универмаге работал телевизор, показывали очередное интервью каких-то активистов. Они собрались с очередными плакатами на главной площади и складировали лозунги.
  Один из них кричал в камеру, тряся кулаком:
  - Не думайте, что общество забыло главный вопрос, с чего это все началось!
  Все было как всегда.
  Я вернулся домой и отпустил Энни, сиделку с неспящими. Как бы надежно не была привязана Крис, мне не хотелось оставлять ее одну.
  Я проводил Энни до дверей и пожелал ей хорошего дня. Ей всего шестнадцать, но она была рослой и с развитой мускулатурой, занималась бодибилдингом. Странное увлечение для дамы, но в нынешние времена весьма полезное.
  Я вернулся в гостиную и обнаружил Кристину, все еще следящую за движениями на экране.
  - Крис - позвал я ее. Она не отреагировала на звук.
  - Ты слишком долго смотришь ТВ - констатировал я.
  Я покормил Феликса, нашего кота. Я понял желание Скотта завести еще одно живое существо в доме, навроде Кэрги. Так куда приятнее. Кот мяукнув, обтерся об меня своей рыжей шкуркой.
  Я сел за кухонный стол и задумчиво уставился в никуда. Старость что ли? Я впадал в спокойное состояние, словно двигался по течению.
  Из комнаты послышалось заунывный вскрик Кристи.
  Я выпал из своего сна и бросился в гостиную.
  Крис мычала и рвалась из кресла. Кресло было разработано специально для неспящих. Подлокотники его были оборудованы металлическими застежками, так, что руки можно было закрепить у запястей и локтевого сгиба. При желании можно было закрепить и ноги у основания кресла, а также шею на спинке кресла. После укола, когда Крисс стала спокойной, такого желания у меня не возникало и я ограничивался тем, что закреплял ей руки.
  - Криси. Криси. Успокойся.
  Она рычала и мотала головой. Я посмотрел на экран и увидел там Крис.
  - Это ты, Крис, показывают тебя. Она продолжала беспокоиться и я вырубил телевизор.
  Кристина подняла голову на меня и меня словно парализовало. Дышать стало трудно.
  - Ты узнала себя, Криси? - спросил я сдавленным горлом. - Узнала?
  На меня смотрели холодные внимательные глаза, будь они чуть добрее и я бы увидел свою живую дочь.
  Она отвернулась от меня и уставилась в пол. Я, пятясь, вышел из комнаты.
  Какого черта ты решил помереть Скотт - подумал я. Кому мне теперь звонить?
  
  Я набрал номер лечащего врача Крис.
  - Меня пугает ее взгляд. Она будто... будто начинает думать.
  - Это невозможно, Билл. Как не жаль. А может и к лучшему. Просто раньше в ее глазах ты видел инстинкты. А теперь, когда мы сделали ей укол, она... более спокойна. Ведь так?
  - Да. Но сегодня она занервничала, когда смотрела свой канал и увидела там себя.
  - Не преувеличивай. Может просто ей муха залетела в ухо или еще что. Их мозг спит, Билл.
  - Да знаю я - грубо прервал его.
  - Может ты утомился, м?
  Утомился? Я устал, как слон 150 лет, проработавший на плантации. Когда я последний раз смеялся?
  - Может быть, тебе стоит сдать ее в приют?
  - Что вы несете?
  - Погоди, Билл, не злись. Я слышал, что хотят внести поправку об опекунах неспящих, их возраст не должен быть меньше 25 и старше 50. Сколько тебе?
  - Еще хватит.
  - Давай я заеду послезавтра, посмотрю на Криси и поболтаем с тобой об этом.
  - Только осмотреть Крис.
  - Ну ты подумай, еще есть время. Буду в среду.
  Сдать ее в дом для неспящих?
  Я отвел Крис в ее комнату и запер дверь.
  Многие оборудовали для своих зомби специальную комнату. В каталогах был широкий выбор. Там не было окон, дверь была тяжеленная и с каким-то супер прочным стеклом. У нее стояла кровать, кресла, телевизор, которым я мог управлять.
  Специальное кресло и автомобили для перевозок неспящих, специальные комнаты.
  Многие уставали от такого прогресса. Мы намеревались разговаривать по встроенной в голову антенне в эти годы, а не изучать стекла на предмет их высокой прочности.
  Число противников зомби росло.
  А с числом самоубийств росло число зомби.
  Всех живых обязали раз в месяц проходить обследования. Им нужны были данные. Тоны данных. Не знаю для чего, но полагаю, они все-таки хотели выявить тех, кто гипотетически после смерти мог бы встать.
  
  Доктор Саймон приехал в среду.
  - Я никогда не понимал, как они видят. Как они могут видеть. - Он светил в ее глаза фонариком. - Зрачок не реагирует на свет.
  - Наверное, потому что она мертва - я попытался скрыть сочившийся сарказм.
  Он усмехнулся:
  - Именно. - Он снова приступил к осмотру Крис - Когда они умирают, чаще всего глаза закатываются, так, что только белки видно. Это легко исправить - нужно лишь ударить тут - он указал на темечко. Голова хорошенько болтнется и зрачки снова будут там, где нужно.
  - Я в курсе. Работал волонтером в 2004.
  Я работал там около года. Надеялся, найти Кристину. Там я узнал большинство правил обращения с неспящими.
  - Ладно, Билл. Внешне все как всегда.
  Он замялся и я это уловил.
  - Что?
  - Не ты один замечаешь в них странности. Когда ты делал ей укол от агрессии?
  - Пару лет назад.
  - Я думаю ее нужно отвезти в центр на более сложный осмотр.
  - Зачем? - спросил я и осекся, вспомнив ее внимательный взгляд
  - Нужно выявить что происходит.
  Я только кивнул.
  - Завтра пришлю бригаду. Сегодня все заняты.
  - Многих госпитализируют?
  - Да - кивнул он.
  Он начал собираться, но я взял его за рукав.
  - А я получу ее обратно?
  - Мы просто проясним, что происходит.
  Я внутренне усмехнулся. У вас не получилось этого и за пятнадцать лет.
  
  - Папа.
  Я проснулся. Мне опять снилась Лиз. Не знаю, кажется, к старости я стал через чур чувствителен.
  Хотя, всего 44, не так уж я и стар.
  Я приподнялся и сел на кровати, уперевшись спиной в изголовье. Тени от ветвей шевелились на стенах. С заходом солнца все выглядит мрачнее, но мне опять отчаянно захотелось застрелиться. Утром все пройдет, пообещал я сам себе и потер виски. Может все эти сны с Лиз, она зовет меня?
  Я вздрогнул от скрипа, а потом дверь в мою комнату начала открываться.
  - Мать твою, Феликс. Я чуть кучу тут не наделал, морда бессовестная. - Хриплым незнакомым самому себе голосом выругался я. Сердце бешено колотилось.
  - Иди сюда. Кис-кис - позвал я. Но дверной проем оставался темным пустым пятном.
  Вот тут все мое тело сковал страх. По спине покатились капли. Я засунул руку под подушку и нащупал пистолет. Сердце больно кольнуло.
  Я всматривался и всматривался в проем.
  В голове у меня зазвучал голос "старик, ты живешь в мире с зомби, бок о бок с зомбопсами и еще мать его знает с какого хренотенью. Может, ты уже сделаешь пару предупредительных, а потом будешь спрашивать кто это там?"
  Я сглотнул и выдавил:
  - Кто ээто там?
  Сначала ничего не происходило, а потом я услышал то, от чего меня будто ударило током.
  - Папа.
  Мурашки хлынули по всему телу, а волоски встали дыбом.
  - Крисси? - промычал я, не разжимая зубов. Все мое лицо перекосило, а сердце опять нещадно кольнуло.
  Из темноты вышел силуэт моей неспящей дочери и замер в проеме.
  Комната качнулась и поплыла в полумрак.
  "Да это же сон, пугливый ты засранец" - раздался в моей голове ржущий голос Скотта и все померкло.
  
  Я очнулся в гостиной, в кресле Кристины. Руки были заблокированы на подлокотниках.
  У окна кто-то стоял. Этот кто-то неповоротливо повернулась и в отблесках улицы я увидел свою дочь.
  - Папа - сказала она. Голос был хриплым. Слово она растягивала, словно оно давалось ей с трудом.
  Я опять отключился.
  
  Теперь я пришел в себя от шума телевизора. Шли экстренные новости, как гласила пометка в углу экрана. Я слышал слова, но разбирал лишь отрывки:
  - Захваченные здания. Они не нападают, но ждут чего-то. Люди не имеют возможности выбраться.
  Смысл пока не доходил до меня.
  Послышались шаркающие шаги. Моя шея не была закреплена, я обернулся на дверь комнаты. Я смотрел во все глаза, как входит Криси.
  Она смотрела на меня своим внимательным взглядом, будь они чуть добрее и я смог бы представить, что вижу свою живую дочь.
  Я опустил голову и на мои руки капнула слеза.
  - Что происходит - тихо спросил я сам у себя.
  Она прошаркала ко мне и я почувствовал, как на мою голову опускается ее холодная рука.
  Я был готов ко всему, пусть она сейчас перегрызет мне шею. Но она постояла так, а потом убрала руку.
  - Видел? - спросила она. Прозвучало это более невнятно и без интонации. Я решил, что она говорит о телевизоре.
  - Ты можешь говорить - я все еще не мог осознать этого явления.
  Она еле заметно кивнула.
  - Что это значит, Крис? - я приподнял свой прикованные руки насколько смог.
  - Переворот - кашлянула она. - Как вы будут как мы.
  Она доковыляла до дивана и неуклюже плюхнулась на него. Она казалась большой брошенной без присмотра куклой, у которой не гнутся руки и ноги. Крис замерла и не шевелилась. По телевизору продолжалось транслирование бессчетного числа репортажей.
  - Чего мы ждем? - спросил я.
  - Пока ты умрешь - ответила она.
  Я обернулся на нее. Она сидела неподвижной статуей.
  - Отпусти меня, Крис. - попробовал я.
  Она молчала.
  Я пялился в телевизор весь день.
  К концу дня, когда все мое тело онемело, канал перестал транслировать. Пошли серо-белые помехи.
   Если люди начнут умирать, они будут превращаться в агрессивных монстров, значит, начнется опять тоже что в 2020. Я тихо застонал. Я не выдержу этого опять. Но сейчас на улицах было тихо.
  Я попробовал пошевелиться, и ноги свела судорога.
  - Я хочу в туалет - сказал я Крис.
  Она посмотрела на меня и снова перевела взгляд на стену.
  - Сходи - еле заметно качнула она головой.
  Сходи?!
  Еще через час, как не стыдно признать, я сходил. Она не обратила никакого внимания.
   Неимоверно хотелось пить.
  Я снова позвал ее:
  - Крис, мне хочется пить.
  - Нельзя. - Голос ее звучал ровнее. Все равно невнятно, это больше напоминало набор звуков, которые я понимал лишь по наитию. Но помех поубавилось.
  - Это жизненно необходимо, милая.
  - Я знаю - спокойно отреагировала она.
  - Откуда?
  - Черная коробочка.
  - Что?
  - Черный ящик. Тут. - Она тряхнула головой.
  Я пытался осознать, что она сказала и сам факт того, что она стала говорить, реагировать на мои слова. Слышать меня. Я не мог этого понять. Что это несло мне - страх или облегчение?
  - Что ты чувствуешь, Крис? - спросил я.
  Она смотрела на меня долго-долго, а затем ответила:
  - Ничего.
  Вполне уместно, решил я. Все эти мысли связывающиеся в вопросы "что происходит" и "что дальше" усыпили меня.
  Проснулся я уже, когда солнце заглядывало в окно. Тело ломило так, что выть хотелось. Я начал вращать головой, разминая затекшую шею. Криси не было в комнате, диван был пуст.
  Раздалось короткое "мяу" и в комнату проскользнул Феликс. Он подошел и обнюхал лужу у моих ног.
  - Кис-кис - позвал я кота
  Раздался звук шагов и следом за котом в комнату вошла Криси. Феликс выгнул спину и зашипел на нее. Он всегда подозрительно к ней относился, но никогда не показывал такой враждебности. Она подошла к нему и опустила на его голову ногу. Никаких видимых усилий и раздался хруст.
  - Зачем? Зачем ты это сделала? - закричал я на нее.
  - Он не мы.
  Я прикрыл глаза, чтобы не смотреть, как по полу расширяется пятно.
  После этого случая мы долго не разговаривали. Она смотрела в одну часть стены, я в другую.
  Мир во всем мире, мать его.
  - Не злись.
  Я отмечал толи с ужасом, толи с восхищением, что каждый день ее речь становилась продолжительнее и внятнее.
  На третий день к вечеру моя голова разрывалась.
  Неожиданно заработал телевизор. Камера поймала испуганное, но живое лицо женщины.
  - Кто-нибудь есть живой, эй? - Она заглянула в объектив. - Выжившие? Сотовая связь не работает, они подключили глушилки. Будьте осторожны. Ищите выживших.
  На фоне послышалось:
  - Надо уходить.
  - Сейчас - откликнулась женщина.
  Она подключила транслирование интернета. Камеры с улиц стали передавать записи на тв. Лучше бы я этого не видел. Всюду застыли неподвижными статуями неспящие. Ни одного человека на улицах, никого кроме зомби. Из движений только иногда пакет пролетит или бумажка какая. Тогда я понимал, что это не картинка, а видео. И это пугало меня еще больше.
  Через час или около того, канал опять перестал работать.
  Мир мертвых на земле.
  - Как это получилось? - хлопнул ладонью по креслу.
  Криси повернулась ко мне. Почти весь день она простояла около окна.
  - Как? Как это произошло?
  - Химические отходы. Много. В Воздух. А потом дождь.
  - Какая-то дрянь попала в осадки?
  Она замерла, а потом кивнула.
  - Откуда ты знаешь?
  - Мне видно.
  Я понятия не имел о чем она.
  - Все заражены. Все. - Снова раздался ее голос.
  - Если боишься смерти, то встанешь.
  Я был истощен, что бы поразиться всей этой несуразности. Случайности событий. Какие-то сцепления атомов попадают в дождь. В 2020 был чуть ли не месяц ливней. И потом почти что каждый заражен. Фермент страха перед смертью, вот ключик к превращению в зомби. Ничего особенного. Им просто нужно было дождаться, пока умрет кто-нибудь. Первый, кто боится смерти. Послухам в нашем городе это был Сэм.
  Утром четвертого дня я принял решение.
  - Я так усталь дорогая. Я хочу отдохнуть. Просто спать. Долго.
  - Но ты не будешь этого чувствовать, когда станешь таким как я.
  Я не поднял головы.
  - Ты не хочешь быть таким как я - медленно протянула Крис. - Это нечестно.
  Я попытался улыбнуться и посмотрел на нее.
  - Крис, пожалуйста. Я не хочу.
  Она с удивлением отпрянула и нахмурилась.
  - Но, пап. Все будет хорошо.
  - Я не хочу Крис. - повторил я.
  - Пожалуйста, паа - насупилась она.
  - Нет.
  Я отвернулся к стене.
  - И что дальше Крис? Вы все умрете, рано или поздно.
  - Да нет, паа. Мы бессмерты. Мы же уже мертвы.
  - Вы развалитесь по кусочкам, понимаешь?
  - Что-нибудь придумаем.
  - И для чего вы будете жить, милая?
  Она хмуро посмотрела на меня.
  - Даже не жить, существовать, вы же мертвы. Вы будете нести свою смерть через века, для чего?
  Крис неопределенно дернула плечами.
  - А для чего люди жили тысячелетиями?
  - Вы будете нести только смерть. Мертвые не могут ничего вырастить.
  Я задел ее.
  - Я не виновата, что я умерла папочка. - грубо бросила она.
  - Я очень боюсь смерти. Пока я лежала там на дороге, мне казалось что ты меня хоронишь. Меня несет толпа людей в гробу. А я лежу мертвая с закрытыми глазами, а внутри я не мертва! Я все слышу и вижу, но не могу пошевелить и пальцем! Я хочу кричать, но не могу открыть рта! Я хочу прикоснуться к тебе, сказать чтобы ты не клал меня туда, в эту яму, я и ее вижу. Но не могу! Меня разрывает изнутри. А вы кладете меня вниз, закрываете и закапываете. И я лежу в темноте по-прежнему живая внутри и...
  - Хватит.
  - Почему?
  - Я не могу такое слышать. Тогда ты не умерла.
  - Как это не умерла? Она постучала полевой стороне. Оно мертво, пап! Я умерла! И все бы так и было! Если бы я не стала зомби.
  Мы замолчали.
  - Помнишь, ты хотела татуировку как у зомби. Старшеклассники такие себе делали.
  Кристина моргнула.
  - А на день Рождения, в тот день, когда это случилось, я купил тебе пистолет. Помнишь, как ловко ты стреляла в тире? Коробка лежит в тумбочке в кабинете.
  - Убей меня.
  Она смотрела на меня.
  - Принеси пистолет и убей меня.
  Она ушла и ее не было довольно долго. Я пораскачивал кресло, но поручни были надежны. А может я и не особо старался. Затем послышался скрежет. Криси возвращалась в гостиную, толкая перед собой тумбочку. Она проехала ей по мертвому Феликсу, он зацепился и его тело потащилось следом.
  Крис поставила тумбочку передо мной и спросила:
  - А если ты убьешь себя и станешь зомби?
  - Я не стану им. Я знаю это на миллион процентов. Я не стану. Открывай.
   Она долго всматривалась в меня. Она хотела увидеть хоть маленькое сомнение во мне. Но его не было. Ни капли.
  Она ткнула в приборную панель сзади на спинке кресла, от такого ощутимого толчка кресло чуть не перевернулось вместе со мной. Правая рука освободилась.
  Я с удовольствием размял ее, чувствуя, как кровь побежала по разогнувшимся артериям и потянулся в нижний ящик.
  - Смерть страшная, па. - прошептала Крис.
  Я достал пистолет из коробки, посмотрел на выгравированное на стволе "С днем рождения, Криси", на минуту я задумался обо всем, а потом нажал на спусковой крючок.
  
  Неспящие
  
  
  2027.
  
  Я зажал кнопку звонка дома под номером 24 и прислушался к мелодичной трели. О своем приезде я никого не предупреждал, захотелось сделать приятный сюрприз - редкость в наше время, и поэтому теперь я с беспокойством вслушивался в происходящее за дверью. Вдалеке, словно тихо работающий телевизор раздался нечеловеческий вой. Маргарет?
  - О, Билл! - разобрал я приветствие своего друга Скотта по губам. Он отворил внутреннюю железную дверь и на секунду замер с глупой улыбкой, рассматривая меня через внешнюю стеклянную. В знак приветствия я приподнял правую руку и махнул ему.
  Он спохватился и начал возиться с замками, что-то бормоча под нос. Глаза он опустил, словно прятал свой взгляд.
  Наконец Скотт справился и отпер дверь, приглашая меня пройти в дом. Эти две двери кольнули меня - стеклянная о былых временах и железная, о произошедших переменах.
  - Сегодня я запланирован небольшой пикничок на двоих - подмигнул я Скотту и продемонстрировал ему пакет, в котором приятно позвякивали бутылки - с распитием разнообразных напитков и разговорами о былом.
  Скотт похлопал меня по плечу. Глаза его казались увлажнившимися.
  - С приездом, Билл.
  В момент, когда я готов был переступить порог дома, за моей спиной раздался звук двигателя и черный мятый автомобиль, сбросил скорость около нас. Мы со Скоттом уставились на троих молодых людей внутри машины. Возраст и пол определить невозможно, так как их лица надежно скрывала повязки бандан, оставляя на виду только глаза. Все событие заняло от силы полминуты.
  - Вонючий зомбофил! - Выкрикнул тот, что был на водительском месте.
  - Накорми свою скотину! - Крикнул сидящий на пассажирском сиденье, и через открытое окно кинул в дом связку чего-то кровавого и мерзкого на вид.
  Шмяк.
  Шины взвизгнули и автомобиль резво умчался на закат.
  Я перевел взгляд на Скота. Его лицо было печальным и усталым.
  - Собачьи кишки - мрачно кивнул он, на кровавое месиво. - Развлекаются детишки, как могут.
  - Гражданская позиция - хмыкнул я. И неудержавшись мы оба прыснули со смеху.
  Мы зашли вовнутрь дома.
  - Это все из-за таблички "осторожно, на территории участка находится зомби". По ним они нас вычисляют и проворачивают свои шалости.
  - Убрать нельзя?
  - Нет, ты что. Без этого содержание Маргарет тут вносится под угрозу.
  Мы пошли на кухню мимо гостиной.
  - Привет, Маргарет - махнул я.
  Маргарет сидела на диване и смотрела телевизор.
  Она обернула на меня свою полуразложившуюся голову и клацнула челюстями, из-за этого из ее волос выпал червяк и начал извиваться на полу.
  - Она немного отвыкла от тебя - добродушно заметил Скот.
  - Немудренно.
  Когда я в последний раз был тут?
  Скотт подошел к жене привязанной всевозможными способами к креслу. Канал, на который был настроен телевизор, назывался ЗомбиФэшион.
  - И что, она правда его смотрит?
  - Даже не знаю, может просто ее внимание привлекают мельтешащие крупные объекты. Над этим каналом куча народу работает, разработали какую-то специальную подачу кадров, для глаз зомби. И стараются показывать всякие вещи с участием зомби.
  Скотт поднял червяка, пытавшегося заползти в ногу его жены. Маргарет не теряя случая, попыталась наклониться и тяпнуть мужа за голову.
  - Не шали, милая - буднично сказал Скотт и ласково похлопал ее по коленке.
  С червяком он отправился к окну и, открыв форточку, выкинул его в сад.
  Маргарет жалобно взвыла.
  - Я замучался с этими червями напасть просто. Волосы ей мою специальным шампунем. Крем для тела тоже противогрибковый покупаю и все такое. Все равно, откуда только вылазят.
  Я кивнул в знак солидарности.
  - Пошли, это ее любимая программа. Теперь она полчаса звука не произнесет.
  В экране вышагивали зомби-девушки в разных нарядах.
  - Как они их так заставили делать? - спросил я по пути на кухню.
  - А, - отмахнулся Скотт - тащат что-нибудь на веревочке перед ними, а они идут как пони за морковкой.
  Мы уселись за столом. В окно прилетел еще один кровавый ошметок. На стекле остался красный отпечаток медленно стекающий вниз. Послышался гул мотора.
  - Достают?
  - Уже лучше. После этой конвенции по правам зомби дышать чуть легче. Теперь и медосмотр раз в месяц бесплатный.
  Мы помолчали.
  - А где Кэрги? - Вдруг опомнился я. Этот дружелюбная помесь колли и еще кого-то неопознанного обычно всегда путалась у ног. Скотт завел его пару лет назад.
  - Эээ, Кэрги.. - Скотт замялся, переводя взгляд с бутылки на свои руки. - Кэрги.. Он неаккуратно подошел к Маргарет.
  - Она укусила его - тихо добавил он. - Он в ветеринарной. Проходит инкубационный период заражения. Потом мне отдадут моего пса.
  - Плюс один зомби?
  - Угу. Куплю ему хорошую клетку. С собаками зомби все несколько сложнее...
  Мы не виделись со Скоттом больше года, и я разглядывал значительно постаревшего мужчину, сидящего напротив меня. Я отметил, что он начал лысеть, а из штанов у него вываливалось уже значительное пузо.
  - Ты напал хоть на какой-нибудь след? - мягко спросил Скотт.
  - Нет - качнул я головой. - Ничего. Их перевозили окольными путями. Сначала эвакуировали в какой-то бункер. Потом возили из одного "безопасного" места в другое. Было три грузовика, один они потеряли.
  - Потеряли?
  - Я даже не знаю среди живых или мертвых ее искать.
  Я рассказал Скотту подробности своего последнего путешествия.
  - Седьмой год - Скотт закрыл глаза. - Сколько ей сейчас? Двенадцать?
  - Тринадцать.
  Моей дочери сейчас тринадцать. Семь из них я без понятия, где она. Семь лет. Я везде оставлял ее фото, мои координаты, просьбы. Я посетил миллионы сайтов по поиску. Но сколько таких же, как я силились отыскаться после неразберихи 2020. Я объездил несколько континентов, но сегодня я снова был у Скотта. Один.
  Мы просидели до полуночи, иногда молчали, как старые любовники, которым не надо слов. О былом на деле пытались даже не вспоминать и обходить эту тему. Больше шутили. Скотт рассказал о последних событиях.
  - Один придурок увидел, как я вывел ее на крыльцо и крикнул мне из окна своего ржавого ведра: спишь ли ты со своей зомбиженушкой? Понимаешь? Сплю я со своей Маргарет сейчас! Как будто у меня есть лишняя штуковина, или мне не хватает пару грызущих все детишек.
  - А однажды в магазине, меня пропустили вне очереди. Сейчас всех пропускают вне очереди, у кого дома зомби. Одна недовольная морда спросила меня почему это моей жене позволено больше, чем ему. Я ответил, что сын президента теперь зомби и показал средний палец.
  - Поговаривают, возможно, зомби скоро разрешат находиться на улицах около трех часов, в специальных приспособлениях.
  Мы выпили еще пару бутылок, потом Маргарет разбушевалась:
  - По-моему она все еще контролирует, чтобы ты не напивался - поддел я Скотта.
  Я забрал ключи, которые оставлял ему на время моего отсутствия и отправился домой.
  Мимо меня проехал очередной автомобиль, теперь ярко-красного цвета с агитационной наклейкой - увидишь зомби - стреляй в башку. Насколько я слышал, теперь запрещены гонения на зомби, по крайнее мере в этой стране. Это будет пресекаться. Где-то зомби все еще отстреливают и сжигают. Весь мир развалился на два лагеря.
  Я шел мимо очередного дома, у которого стояла табличка "осторожно, на территории зомби", а ниже значилась приписка баллончиком - "мы подождем, пока твои муж и дочь покусают вас, а потом пристрелим всю вашу семейку".
  Я остался без семьи в тот год. Своего отца я убил сам. Не знаю, как так вышло. Мою жену убил сосед. А моя дочь числится в списках пропавших, как среди живых, так и среди мертвых.
  Тот год. 2020. Зомби апокалипсис из фильмов, мать его! Смех смехом, а это случилось! Да я бы смеялся в 2012. Ржал как дикий конь, подрагивая ногами в конвульсиях истерического смеха.
  Сейчас было не так смешно.
  Ирония была в том, что мы не знали кто после смерти станет зомби, а кто нет. Именно в процессе смерти вырабатывается какой-то там гормон или фермент, как ключик открывающий ящик Пандоры. Так что возможно, после смерти я буду одним из них. Неизвестно передавалось ли это по наследству. Поэтому-то на планете и строились зомби-дома. Потому что, если выжигать, то выжигать всех. После шести жарких лет дебатов, зомби решено было оставить и присвоить им статус недееспособных, но людей. Ну вы понимаете. Бабушка я люблю тебя, ой у тебя челюсть отпала. Или спи сынок, пока червячки не погрызли.
  Но были противники. Те, кто считали, что все равно нужно выжигать. Хоть по одному, но выжигать. И рано или поздно искоренить это все.
  Я надеялся, как и тот же Скотт, на чудо. Какую-то волшебную вакцину или что-то в этом роде. На эволюцию быть может. Правда в ходе нее, пророчили, другие беды. Но это другая история, до которой еще лет десять.
  И да. Зомби их тоже было запрещено называть, теперь они были - неспящие. Нам со Скоттом было плевать, мы выросли на фильмах, которые называли их зомби, для нас это не было ругательством или чем-то подобным.
  Неспящие прочно заняли свой пласт в обществе. Со своими продуктовыми магазинами, одеждой, и каналом на ТВ и своими врачами. Вплоть до дантистов.
  А начиналось все не так радужно, если честно.
  
  В середине октября раздался телефонный звонок. Говорившая, женщина средних лет, сказала, что она директор одного молодежного интерната. Им пришли списки пропавших и в них значится одно имя, которое ей знакомо. Она уточнила возраст, особые приметы Кристи и еще разные непонятно зачем нужные вещи. Все это время я ощущал каждый удар сердца, казалось, оно замедлилось, но его толчки стали резче, оно словно кидалось на ребра с силой, как на клетку, в которой его сдерживали.
  Минут через пять собеседница вздохнула.
  - Я не хотела Вас обнадеживать ложными надеждами, но кажется, ребенок, о котором мы сейчас говорим, находится в нашем интернате.
  Каким-то чужим голосом я попросил позвать ее к телефону. Она согласилась, попросив несколько минут, чтобы подготовить Криси.
  Целую вечность я слушал шуршания и отдаленные голоса.
  - Алло?
  - Криси .
  Я скорее пробулькал, чем произнес. Судорожно вздохнув, я проглотил комок в горле и повторил:
  - Криси. Здравствуй.
  Повисла тишина.
   - Папа? - Голос был неуверенным. Я представил, как она хмурится (что это еще такое, папа?), а потом более уверено - Папа! Я знала, что ты найдешь меня! Мэри Энн обещала, что ты обязательно найдешь меня!
  Я молчал, желая больше всего, чтобы это происходило наяву, чтобы связь вдруг не прервалась, чтобы не оказалось, что на самом деле я лежу где-нибудь с прокушенным горлом.
  - Ты заберешь меня, пааап? - вывел меня из оцепенения ее голос.
   Я опять сглотнул булькающие звуки:
  - Конечно, я заберу тебя милая. Конечно.
   Трубку забрали:
  - Простите, она так взволнована, я думаю, вы можете созвониться с ней чуть позже.
  - Нет, я выезжаю прямо сейчас за ней.
  - Вам нужно взять кое-какие документы...
  Я слушал, автоматически записывая то, что мне диктовали, но мое сознание было где-то в 2020, когда я собирал Крис в школу.
  Через час я позвонил Скотту. У меня не получалось связать и двух слов, но он каким-то чудом понял меня.
  - Наконец-то, счастливый ты засранец! Я так рад за тебя, так рад... Скорее привези домой маленькую Криси!
  Скотт не мог поехать со мной по понятным причинам, и я выехал один.
  Я забрал мою Криси домой. Не буду описывать нашу встречу, скажу лишь, что это были еще те розовые сопли, не прикрытые даже платком. Это был один из немногих счастливейших моментов в моей жизни. Внутри меня все переворачивалось. Последние семь лет перематывались туда-сюда.
  Она тоже была рада возвращению домой.
  От того что я нашел дочь в моей голове произошло какое-то помутнение. Я был в эйфории, которая мешала мне соображать. Месяц мы жили, свыкаясь со всем, заново настраивая нашу семью. Она привыкала ко мне, а я к тому, что ей тринадцать, а не семь
  Но ряд событий вывел меня из этого счастливого оцепенения, как холодный душ.
  Как-то я забрал Кристину из школы и мы ехали домой. Она радостно щебетала об уроках, успехах и друзьях.
  - Старшекласники делают классные татуировки на себе, на руках, на спине и даже на лице. Словно кожа, как у зомби, разорвана или будто кость торчит - классно, правда? Папочка, можно я сделаю себе такую же?
  Я слушал ее в пол-уха, одновременно слушая радио и думая о списке продуктов, которыми нам было необходимо закупиться. Но эту фразу я услышал отчетливо. Я невольно повернул руль и чуть не выехал на встречную полосу.
  - Папа! - Испуганно вскрикнула она.
  Мимо нас промчался большой джип, истошно сигналя и мигая фарами.
  Водитель крутил пальцем, глядя на меня, а по губам я понял что он назвал меня придурком.
  Я напряженно смотрел на дорогу, пытаясь осознать услышанное.
  - Пап? - тихо повторила Крис, - что с тобой?
  - Это не шутки - сквозь зубы выдавил я. - Поговорим дома об этом.
  Крис притихла, расстроено глядя в окно.
  - На зомбиведение нам говорят, что нужно терпимо относиться к неспящим.
  Теперь я резко выжал педаль тормоза в пол. Благо за нами не было машин.
  - Зомби-чем? - повернулся я к Кристине, нащупывая ключ зажигания.
  - Это предмет в школе. ОЖРсН - основы жизни рядом с неспящими. Нам рассказывают, как нужно обращаться с зомби, вести себя рядом с ними и все-такое. Но мы просто называем зобиведенье.
  Зомбоведение, мать его.
  Мы зарулили к гаражу, думать про магазин я и забыл.
  Когда она вышла из машины, я сказал ей:
  - Мы уезжаем отсюда.
  - Куда? - Жалобно округлила глаза Крис.
  Я открыл входную дверь и замер. Крис столкнулась со мной и стукнулась.
  - Ой - потерла она лоб обижено.
  В доме стоял неприятный запах. Запах гнили и разложений.
  - Фу, - сморщила носик Крис, - ты забыл вынести мусор? - Высунулась она из-за моей ноги.
  - Крис, иди в машину.
  Я сделал шаг в гостиную осматриваясь кругом. На выходе из комнаты, на пороге кухни я заметил какой-то предмет.
  - Что это, па? - тихо спросила Кристина.
  Я чуть не подпрыгнул, обнаружив, что она идет прямо за мной.
  - Я сказал, идти тебе в машину - напряженным шепотом медленно проговорил я.
  Она ойкнула и начала пятиться назад, удивленная моим рассерженным видом.
  И тут за диваном началось какое-то шевеление. Послышалось рычание и цоканье когтей по полу.
  Из-за дивана показалась голова пса. Его глаза горели красным и хаотично двигались.
  - В машину, Кристина, в машину - заорал я, и мы бросились из квартиры.
  Пес бросился на меня, перерезая мне дорогу. Надо сказать, животные были куда подвижнее людей. Я схватил журнальный столик и врезал по его морде. Столик разломился от соприкосновения с его каменным телом, но по инерции пса отбросила чуть назад. Он завертелся по полу, собрался на лапы и бросился опять за нами. Но этой небольшой отсрочки нам хватило, чтобы добраться до машины. Я захлопнул дверь, но пес проломил ее и подбежал, чуть не ухватив меня за ногу.
  Я запер двери.
  - Уау - протянула Кристина.
  Пес бросился на капот и проделал в нем вмятину. Тут я понял, что ключи от автомобиля лежат в доме, на тумбочке у входа. Я схватил мобильный и начал судорожно набирать номер службы помощи.
  - Что у вас случилось?
  - На мою семью напал зомби!
  - Это зомби животное или зомби человек!
  - Животное!
  - Оно зарегистрировано или нет?
  - Что? Не знаю!
  - Ваш звонок отслежен, машина уже выехала. Где вы?
  - В машине у дома.
  - Животное крупное?
  - ДА.
  Раздался выстрел, потом еще один и еще один. Я поднял голову и увидел своего соседа Стива, живущего напротив, с двустволкой. На секунду внутри меня все сжалось. Я видел уже нечто подобное.
  Позже прибыла служба по устранению таких инцидентов.
  - Теперь это как проникновение скунса в дом - пошутил надзорщик, пока его ребята упаковывали тело пса в черный мешок.
  Кристина тихо подергала меня за брючину.
  - Что, милая? - Всмотрелся я в ее тревожные глаза.
  - Когда мы уезжаем, па? - Дрожащим голосом спросила она.
  - Скоро, милая, скоро.
  
  Мы собрали нужные документы, справки, нашли дом и школу для Крис. Я прощался со Скотом.
  - Как ты меня бросаешь, а? Как я справлюсь с этим один?
  Он пристально смотрел в пол.
  Я лишь развел руками. Мне тоже было жаль.
  - Добавляй Маргарет в друзья в соцсети. Я зарегистрировал ее. Теперь у них есть пол - женский, мужской и зомби.
  Мы похлопали друг друга по плечу, еще не осознавая, насколько долгой будет эта разлука. И на следующий день мы покинули Зомбиленд.
  
  - Я оформил все необходимые бумаги, получил все разрешения. Какой матери, вы меня тут тормозите теперь.
  Мы встали на въезде на таможне, и наглого вида парень изучал мое водительское удостоверение.
  - Я пытаюсь донести до вас, чтобы вы поняли всю ответственность решения. Въезд в эту страну требует ряд процедур. Прекращение всех связей с зомбилендом, никакой пропаганды.
  - Я знаю! Я подписал сотню соглашений.
  - Для чего вы въезжаете сюда?
  - Я просто хочу воспитывать свою дочь в нормальных условиях!
  Он еще раз нагнулся и заглянул через стекло. Он протянул мне права и сухо сказал:
  - Мы будем следить за вами.
  Он повернулся спиной и на его футболке я разобрал надпись: пристрели меня, если я стану зомби.
  - Я с радостью пробил бы в тебе две дырки. Одну, чтобы узнать превратишься ли ты в зомби, а вторую, на тот случай, если все-таки превратишься. - я сплюнул и закрыл окно.
  Эти страны были настроены резко. Войну им мешало развязать только то, что их было явное меньшинство.
  Мы прожили тут около полугода. Первые месяцы я шарахался от людей со странной походкой, опасливо заходил в дом, не зная, не посетил ли его очередной зомбопес в мое отсутствие. А потом медленно все стало отступать. Я словно жил в одном из своих снов, в которых радуга и пони. Тут не было ни одного зомби! Тут не было их каналов, не было табличек на домах, не было плакатов. Это был обособленный кусок мира, пытавшийся поддерживать иллюзию, что все хорошо. Все как раньше. Все случаи с превращениями в зомби замалчивали и заминали, от зомби избавлялись и праздник жизни продолжался. Иллюзия. Великая вещь.
  Все эти слова - зомби, неспящие, живые мертвецы, ходячие - это все были словами табу. Они тщательно берегли свой хрупкий мир и свою правду. Нет зомби в этом мире. Я не верил, но успокаивался. Иногда я начинал путать, где правда, а где сны. Может быть, зомби только снились мне?
  Мы прожили еще год. Я понимал, что все жители этой стороны врут сами себе. Что это не цельная картина мира. Но они утешали себя тем, что однажды такое снова могло стать правдой, ведь ради этого они и жили. Ради того, чтобы однажды вернуть все на свои места.
  Я нет. Я пользовался передышкой. И однажды она закончилась.
  Я вернулся домой раньше обычного. Завтра был день рождение Криси, и я заехал спрятать подарок, пока ее нет дома. Управившись, я спустился на кухню и налил себе воды. Из окна кухни я увидел, как Криси идет домой из школы. Успел, подумал я, что-то их сегодня раньше отпустили.
  Она остановилась на противоположной стороне улицы и присела в траве, кого-то там рассматривая. Потом она поднялась, держа что-то на руке. Из окна я не мог разглядеть. Она ступила на дорогу, волоча свой рюкзак по земле одной рукой, а на другой по-прежнему неся какую-то букашку.
  Кристина пересекла половину дороги, а потом я услышал звук приближающегося мотора. Она тоже услышала и подняла голову в направлении. А в следующую секунду ее тело оторвалось от земли...
  Я побежал на крыльцо дома. Когда я выбежал туда я увидел, что Крис лежит на асфальте с вывернутыми ручонками, ее ранец валяется с выпавшими книгами и тетрадями. Лицом она уткнулась в асфальт, так, что только видно ее волосы. Я не мог двинуться с крыльца я стоял там и смотрел и смотрел и смотрел.
  Это не она, говорю я себе. Это не моя маленькая дочурка. Ее ноги вывернуты странным образом, а колготки в бордово (это бордовый, папа!) белую полоску порваны на коленях. Коричневый сарафан и белые сандалии. Черные волосы и рыжий ранец. Если существует хоть миллионный шанс, что есть девочка в такой же одежде, пусть он сбудется сейчас.
  Руки свело. Я попытался разжать кулаки, но не получалось. Я упал на колени на крыльце и заорал. Я стоял, задрав лицо вверх и просто орал. Я не прилагал никаких усилий, этот вой сам вырывался откуда-то из меня.
  Потом мне словно дали кулаком по лицу. По саднящей скуле и разбитым костяшкам я поняла, что вмазал сам себе. В голове пронеслась мысль, может она еще жива, придурок вонючий. Проверь, может ей еще можно помочь, а не голоси.
  Я поднялся на ноги с колен, как последний пьяница, на подкашивающихся ногах подошел к ее телу. Я накренился и, не удержав равновесия, плюхнулся рядом с Кристиной на задницу, неловко подвернув ногу. Пальцы все-таки разжались, но они дрожали крупной дрожью, а все моей тело словно горело в какой-то лихорадке.
  Я положил руку ей на шею. Пальцы коснулись асфальта, по которому разливалось что-то теплое и тягучее. Ее шея была переломлена.
  В моей памяти возникло, как она взлетает в воздух, словно маленькая фея, переворачивается в кульбите и падает навзничь, а этот урод проезжает по ней и скрывается вдалеке.
  Я зарычал. Ни из одного дома никто не вышел. Никого не было дома. Только старушка Далтон выглядывала в окно.
  Я перевернул тело Кристины. Ее лица почти не было видно из-за крови. Пульса не было. И она коченела.
  Зубы свело от того, как я сильно их сжал. На моем лице была какая-то гримаса, мышцы лица сводило, а уголки губ я явственно почувствовал. как они тянутся вниз.
  Я провел рукой ей по глазам, очищая их от крови. На нее попало капли слез.
  Я уставился в никуда, чуть раскачиваясь.
  - Матерь божья - раздалось рядом со мной.
  Далтон подошла поближе из своего дома.
  Глаза моей дочки распахнулись. И было видно, как на закатившихся глазах бегали зрачки.
  Моя дочь превращалась в зомби.
  - Ты должен ее убить. - Сказала мне Далтон чуть ли не в ухо.
  Я поднял на нее обезумевший взгляд. Что происходит? Что?
  - Это уже не твоя дочь - Далтон вцепилась мне в плечо костлявой рукой и на секунду я представил, что она и сама зомби. Мне захотелось рассмеяться.
  - Я не убью ее - вдруг сказал я.
  - Что ты такое говоришь? - Нахмурилась она.
   Местное законодательство предписывает добивать зомби лопатами.
  - Я не смогу убить свою дочь еще раз, - Не разжимая губ, прошипел я.
  Она выпрямилась, глядя куда-то за меня и прикусив губу.
  - Уноси ее в дом, пока никто не проехал - вдруг сказала она.
  Я поднялся и взял Кристину на руки, у меня есть немного времени пока внутри нее протекают все эти процессы.
  - Билл, - окликнула она меня. Я замер, не оборачиваясь.
  - Если я кому-то скажу или выдам вас, ты ведь убьешь меня?
   Я кивнул.
  - Я так и думала. Поэтому я пока схожу за ведром и вытру тут. А потом пролью краски, как будто ты хотел покрасить крыльцо, а я опрокинула банку, которую по-соседски хотела тебе одолжить.
  Я простоял еще несколько секунд и двинулся в дом. В доме, укутал тело Кристины в одеяло. Инкубационный период длится около недели, а потом мы с ней пересечем границу и свалим в зомбилэнд.
  Проблема заключалась только в том, что мертвых нельзя было отсюда вывозить. Зараженные не выбирались из этой страны.
  Я выкинул все продукты и полки из холодильника, потом осторожно посадил туда Кристину.
  Я вытер ей лицо и осмотрел рану. Мышцы ее уже твердели и кровь прекратила литься. Я связал ей руки и ноги, заткнул тряпкой рот. Это первое чему учили в зомбиленде. Я закрыл дверь холодильник. Затем задвинул холодильник шкафом и пошел на второй этаж. За шкафом в нише я хранил сумку. Там был пистолет, браслеты с электрошокером, наручники. Набор садиста, в общем.
  Я вернулся на кухню и проделал все как во сне. Закрепил наручники ей за спиной. Закрепил ей браслет на шее. Я работал волонтером первое время в одном центре по зомби. Так что, ничего нового. Не считая, что это моя дочь.
  Я хотел просверлить дырки в двери холодильника. Дырки, мать их. Чтобы она могла дышать. Только ей не нужен был воздух.
  
  Первые три дня я подолгу не возвращался домой. Если я виделся с Далтон, мы переглядывались, как шпионы. Я предупредил в школе, что Кристина заболела. Они потребовали вызова врача.
  Я тянул, как мог. Но уезжать требовалось немедленно. Мной был придуман план, в котором я решил рискнуть сделать это по воде.
  На четвертый день я вернулся домой и прошел к холодильнику. Неимоверно хотелось пить. Мозг словно отключился и я открыл холодильник, чтобы взять молока. Вместо продуктов я увидел сидящую там насупленную дочь. Я закрыл дверь и медленно повернулся к холодильнику спиной.
  Потом повернулся опять. Открыл дверцу и сказал:
  - Привет, Кристина.
  Она взвыла. Крик прозвучал глухо.
  Я прикусил верхнюю губу.
  - Как дела... - "в школе" чуть не вырвалось у меня.
  Она прорычала что-то еще.
  - Ну да.
  Я закрыл дверцу и замкнул замок. Больше из дома я не уходил, осознав наконец, что происходит.
  У нее была сломана нога и шея, поэтому при затвердении мышц, они встали неправильно, от чего ее голова все время была наклонена словно в удивлении, и она хромала на неправильно "сросшуюся" ногу. Мы исправим это в Зомбиленде, пообещал ей я.
  Дом мы арендовали, чему теперь я был несказанно рад. Выехать через границу не представлялось возможным. Если я выезжал в зомбиленд, мне следовало забрать все документы, я автоматически попадал в черный список этих стран. Но уехать я должен был бы без Кристины. И я выбрал единственное слабое место - выбраться через водную границу. Путешествовать я решил налегке, не считая гроба. Я собирался доехать до города имевшего водную границу с Зомбилендом, а там арендовать катер или нечто подобное, чтобы пересечь границу ночью. Потом бы мне не оставалось ничего кроме как сдаться и попросить политического убежища у Зомбиленда.
  
  Кристина сидит рядом с Маргарет, каждая привязанная к своему креслу. Они радостно подвывают телевизору, начался ЗомбиФэшион. Они довольно скалят свои зубы, им так же весело подвывает Кэрги в углу комнаты из своей клетки.
  Кристина раскачивает свое кресло, так что, то передние, то задние ножки отрываются от пола и стукаются с глухим звуком. Маргарет стала более спокойной и даже ленивой, как стерилизованная кошка. Почти все ее лицо наподобие маски, почти натуральной. Она уже почти восемь лет как официально мертва. Почти восемь лет, как неспящая.
  Мы со Скоттом сидим друг напротив друга, как какие-то влюбленные, не знающие о чем еще поговорить. О чем тут говорить?
  Мы посматриваем на своих девочек и то и дело усмехаемся.
  В дверь раздался стук.
  Скот вернулся с вытаращенными глазами:
  - Прогресс, мать его - сказал он сиплым голосом и сложился в истерическом смехе. В руках у него была газета.
   Я подошел к окну и отдернул занавеску.
   По улице ковылял зомби с большой сумкой, в синей униформе. На его шее и руках были браслеты. На лице у него было что-то вроде капы с динамиком, из которой то и дело слышалась запись "Ваша почта, ваша почта". Он подошел к следующему дому постучал в дверь, бросил газету и пошел дальше.
  - Как они это сделали? - спросил я.
  - Эти браслеты - показал он жестом на свои запястья и шею - они как-то через них контролируют. Сначала обучение в зомби-школе, потом такая работенка.
  По его щеке скатилась слеза, но рот продолжал широко улыбаться.
  - Я уже видел зомби-мусорщика у универмага. Он натыкал на этот штык все подряд, дважды пытался выбросить собственную ногу. Но в целом не особо агрессивный. Говорят. получает пару баксов в час.
  -Я везу Кристину сниматься на ЗомбиФэшион завтра - сказал я.
  - Да - протянул Скотт.
  И мы чокнулись бутылками.
  - Это свободная страна.
  2020.
  
  Ходил слух, что в нашем городке это началось со смерти садовника Мэриоль - старика Сэма. Он полез на складную лестницу подровнять разросшийся плющ, обвивавший колоны дома. Он упал примерно с уровня второго этажа, толи неловко оступившись, толи потеряв равновесие. И он мог бы отделаться ушибами и несложными переломами, но когда тебе 64 падения так просто не обходятся. Он сломал себе позвоночник. В высокой траве его тело никто и не мог заметить, поскольку дом находился отдаленно ото всех остальных. Сама же Мариоль спохватилась только когда закончила стирку. Со стаканом прохладительного чая наперевес она начала обыскивать свой участок в поисках запропастившегося "шутника-Сэма".
  Фраза "я стара для твоих шуточек" застряла у нее в горле, когда она увидела подмявшего траву и ее любимые цветы Сэма. Она поспешила в дом и вызвала скорую помощь.
  Так со стаканом чая она и встречала бригаду спасателей, которая уже была не нужна. Врач переглянулся с фельдшером, смерть была очевидна, что они и собирались констатировать. Врач наклонился, чтобы зафиксировать пульс, точнее его отсутствие и старый Сэм неожиданно впился в его сонную артерию, разорвав кожу на горле. Его напарник поспешил на помощь, пытаясь оторвать обезумевшего старика, но мягкое на вид тело неожиданно оказалось ему не по силу. Потеряв интерес к умирающему врачу, а они всегда теряют интерес к трупам, Сэм набросился на фельдшера, которому повезло меньше. Угодив в тиски его нечеловеческих рук, он пытался вырваться или уклониться от клацающих зубов, молотя по Сэму что есть сил, но тот начал вгрызаться в его грудь, добираясь до сердца.
  Шофер впал в ступор, ему следовало вызвать подмогу по рации, выйти и помочь своим напарникам, но это зрелище, будто прописанное в сценарии фильма ужасов обездвижило его на несколько минут. Затем он выдавил газ, сдал назад и умчался из радушного дома Мэриоль.
  Сама же хозяйка, которая так же не могла поверить своим глазам, призывая на помощь всевозможные силы побежала в дом, по пути расплескивая остатки чая из стакана.
  Сэм, отвлеченный шумом отъезжающей машины, увидел ее убегающую фигуру и двинулся за ней. Со стороны казалось что он паралитик, несуразно передвигающий ноги, но от этого он двигался не так уж и медленно. Он догнал Мэриоль на пороге дома и она кинула в него наконец-то пригодившийся стакан. Но ее это не спасло. Из всех четверых умерших в тот час, только ее тело так и осталось лежать на земле.
  Несколько позже можно было заметить, как от дома Мэриоль в развалку двинулись три фигуры.
  Через пару лет им поставят памятники - Сэму и Мэриоль. Ему как первому неспящему, а ей, как первой кто действительно умер даже после нападения зомби.
  Позже эта троица прибыла в супермаркет, где в полдень было не так много народа. Преимущественно молодые мамочки и школьники лениво шли вдоль прилавков. Из-за шока и неожиданности пострадали очень многие. Кто-то успел убежать, но большинство остались там, поднимаясь на ноги через какое-то время и смотря на мир нечеловеческим пустым взглядом.
  Это был жуткий спазм мышц. Их тела превращались в камень. Пробить голову было почти невозможно. И по-хорошему, самым надежным казалось сжигать их тела, чтобы избавиться окончательно.
  Руки и ноги у них почти не гнулись. Но какая-то мышечная память была. Они продолжали ходить, несколько напряженно, но они шли. Руки вытянуты. И еще. Еще они любили кусать. Вот такая смерть ждала каждого, до кого мог добраться зомби.
  Все это сложно для понимания.
  Они реагировали на движение, на тепло, стук сердца. Хотя они не могли чувствовать запах, слышать и зрение у них было ужасное. Это было пародоксально. И добраться они хотели не до мозгов, а до сердца. Потому что из всех мышц, именно эта у них отказывалась работать.
  Паника нарастала. За считанные часы выяснилось, что это охватило весь мир и некуда бежать. Нужно защищать то, что есть. Подмоги ждать не откуда.
  Я никогда не смогу к этому привыкнуть, даже в более мирное время, что соседский ребенок Джимми, который все время перебрасывал мяч через ваш забор - еще утром ты видел его улыбающимся и поздравлял с очередным выпавшим зубом, а к полудню он тащится за тобой намереваясь вцепиться в тебя зубами. А вон приветливая продавщица, а вон твой шеф, а вот и твоя жена.
  Паника усиливала смерть, люди совершали необдуманные поступки - выбрасывались из окон, застреливались, кого-то сбивал автомобиль, кого-то давили в давке. И кто-то снова поднимался на ноги, а кто-то так и оставался лежать. Лотерея, мать ее.
  Я поехал домой по городу из апокалипсических фильмов, всюду нужна была помощь. Но я выжимал педаль газа, гнал домой. Я выкрикивал имена своих родных, бегая по дому как полоумный. Потом я поднялся наверх, на второй этаж. Там я обнаружил своего отца. По телевизору в его комнате шли экстренные выпуски новостей об эвакуации, мерах предосторожности. Репортажи со всего мира. Отец стоял у окна. Позже, я решил, что скорее всего он умер от инсульта или сердечно приступа, что его сердце не выдержало этого всего. И когда я прибыл домой, он был готов выгрызть из меня все внутренности. Когда он зашагал ко мне, издавая какие-то звуки, глаза его были закатившимися, я видел только белки. Паника во мне, омерзение, страх - все это перемешалось, и я бросился на него и вытолкнул его. Тогда я впервые почувствовал, какие они сильные, как они отличаются от людей. Он запнулся, полетел назад и вылетел из окна. Я бросился посмотреть. Я умудрился вытолкнуть его из окна второго этажа и он упал на питьевую колонку, она вылезла на месте его носа. Больше он не встал.
  Наверное, тогда я понял, что мировой баланс пошатнулся. Я выбежал из дома, мне нужно было найти жену и дочь, и я судорожно придумывал, что можно сделать потом. Когда я выбежал из дома на моих глазах сосед, отец Джимми, как раз стрелял в лицо Лиз. Она тянула к нему свои руки и странно ковыляла. Он кричал ей, а потом - выстрел. Мир отдалился на тот момент, я увидел тысячи таких двориков, в которых соседи стреляют в лицо друг другу или же погибают. Он выстрелил еще и еще. И я заорал - хватит и бросился к Лиз. Он наставил двустволку и на меня, а потом истерично всхлипнул. Я смотрел немигающим взглядом на то место, где было лицо у моей жены. Наверное, я не моргал целую вечность. Глаза вдруг превратились в два горящих шара, в которые впились иглы, но я боялся моргнуть. Я боялся хоть на микросекунду оставить этот мир без своего неусыпного наблюдения. Потому что все та стремительно катилось к чертям. Я взял окоченевшую руку Лиз. Она была словно из камня. Я хотел рыдать и издавал какие-то подобные звуки, но глаза были сухими. Между нами последнее время все было далеко не гладко и клеем между нами выступала скорее наша дочь, но сейчас я бы лег вместо нее тут с размозженной башкой.
  Отец Джима медленно отступал к дому. Я посмотрел на него.
  - Где Джим?
  Он поднял на меня отсутствующий взгляд, но смотрел он куда-то сквозь.
  - В школе - глухо сказал он.
  - Поехали-поехали-поехали - неожиданно заорал я на него. Я бы пнул то, что попадется мне сейчас, но под ногами было только тело Лиз. Его взгляд наполнялся пониманием и он закивал. Мы сели в мою машину. Я ехал на невообразимой скорости, по лужайкам, проезжая на красный, я даже сбил несколько шатающихся фигур, и они оставляли нехилые вмятины. На втором по счету лобовое стекло брызнуло осколками нам в лица. Но я продолжал ехать.
  - Нет - вдруг зарычал Джордж. - нет!
  Мы проезжали мимо супермаркета и там на парковке у разбросанных тележек он заметил Джорджа. Я резко затормозил и он выбежал из авто. Он побежал через людей и нелюдей к своему сыну.
  Я развернул машину, мне нужно было добраться до школы. В зеркало заднего вида я увидел, как Джимми вгрызается в горло своего отца, стоящего перед ним на коленях и пытающегося обнять его.
  В школе не было детей. Те, у кого еще шли занятия были эвакуированы военными. Мне сказали, что их увезут в надежное место, о них позаботятся. Тогда я совершил ошибку, которая отняла у нас с Крис семь лет жизни - я не поехал за ней, а остался помочь. Школу превратили в одну из штаб-квартир выживших, которые возомнили себя рейнджерами. Но иначе было никак. Нам пришлось защищаться.
  И началась долгая борьба за выживание. За восстановление баланса.
  Мне казалось, что это один длинный день. День, который длился неделю. Потом месяц. Затем еще один месяц.
  Зомби сгонялись и запирались в укрепленных бункерах, их связывали, обездвиживали, но многих просто ликвидировали. Их сгоняли в пустынные местности и уничтожали огнем. А затем это место как то еще обеззараживали. Чистки проходили всюду, многих зомби увозили в исследовательские или научные центры. И как-то это все удалось взять под контроль.
  Во время всего этого я наведался к Скотту. Он открыл мне - взгляд его лихорадочно бегал. Он схватил меня за руку и зашептал:
  - Я не смог. Я не смог.
  У меня упал камень, я на мгновение почувствовал, что остался не один.
  Скотт затащил меня в дом. Окна были плотно занавешены, нигде не горел свет.
  - Что тут происходит - спросил я.
  - Я не смог - сказал он.
  Я прошел по первому этажу и обнаружил открытую дверь в подвал. Я спустился туда. Снизу что-то завыло и заскреблось.
  У меня пересохли губы:
  - Скотт? - обернулся я на него.
  Он маячил на верху лестницы в подвал.
  - Я не смог ее убить. Не смог убить ее и через неделю. И через месяц. Я не смог.
  Скотт запер свою жену в подвале. Она одна из тех немногих зомби первой волны, но оставшаяся живой после смерти.
  И оказалось, что он не один такой любитель зомби. Что многие люди прятали в своих домах зомби. Потому что еще пару часов назад, это была их любимая мама или отец.
  Все устаканилось через пару лет. Их смогли взять под контроль. Еще через пару лет зомби прочно стали жить бок обок с нами.
  Потому что не понятно кого надо было защищать. Защищать нужно было только живых, а как только они умирали без разницы от чего, начиналась эта реакция. А у кого-то не начиналась. Это был тупик.
  Зомби стали подарком для богатеньких пресытившихся козлов. Лица им нарочито обезображивали, чтобы никто не мог принять их за своих. Узнать кто тот или иной зомби можно было только по слепкам зубов, да и то, не все ведь посещали дантистов. Так что никому не нужное отребье, превратившееся в зомби стало новым товаром ноу-хау. Им устраивали бои и все-такое. В общем, то на что способны только живые люди.
  По конвенции 2026 каждый зомби стал обязан иметь определенный паспорт, желательно вшитый чип, но не все могли позволить себе такое. Их ставили на учет. А условия их содержания должны были максимально быть приближены к человеческим.
  Кто-то скупал зомби. Толи для опытов, толи еще для каких целей. Конвенция и это запретила.
  Спустя шесть лет после восстания мертвых - конвенция по правам неспящих. Вы можете себе представить?
  Чтобы оставить зомби в доме следовало доказать, что данный неспящий какой-то там член твоей семьи.
  Зомби запретили убивать, только если он несет непосредственную опасность для жизни.
  Для них создали специальные дома, что-то между домами пенсионеров и собачатниками. Они держались в отдельных клетках, но обращались с ними как со старушками, потерявшими вставную челюсть.
  Медицина. Это отдельная ветвь. Тело подверженное гниению, очень быстро разрушалось. Даже, катострофически быстро. По сути, вы должны были держать их в холодильниках, если хотели чтобы любимый прожил лишние пару лет. Кстати, спали они именно в таких охладительных капсулах. Никто не осмеливался называть это гробом. Кожу необходимо было смазывать дважды в день, не подвергать длительным воздействиям солнечных лучей. Были даже салоны красоты, где вашим домашним поправляли лицо, заклеивая обнаженный череп кусками резиновой кожи. Так было лучше.
  Зомби живут недолго, как не смешно. Через шесть-семь лет спазм мышц начинает ослабевать. Все больше и больше. К десятилетию зомби начинают терять значительные куски кожи и свои конечности. Поэтому придумали всякие штуки для продления жизни после смерти.
  Появилось сообщество, которое требует, вакцину для себя. Они говорят, что после смерти хотят стать зомби. Пока это запрещено добровольно.
  Зомби не несут воинскую повинность и их запрещено использовать в армии.
  Ну и последнее - это животные. Вообще-то на них это не действует. Зомби могут загрызть кошку, но от укуса кошка не станет зомби. И мыши. И коровы. Но собаки. Собаки превращаются в зомбопсов. Кто разберет эти иммунные системы?
  Самый главный вопрос - откуда все это взялось? В воздухе, в воде, прививки? Так и остался без ответа. Наверное, правительство что-то знает, но все разводят руками. Для всех остальных это стало новой загадкой двадцать первого века.
  Мир разделился на два лагеря игнорировавших друг друга. Баталии были только в СМИ.
  - Мозг мертв. Понимаете вы или нет? И без этой штуковины, это не ваша мать или сестра. Если сделать куклу, внешне не отличимую от вас, вы тоже будете с ней возиться? Мозг мертв! Мертв мозг - нет ничего!
  - Мертв. Но я бы сказал, питание отключено. Но если найти способ считывать информацию. Или другой вариант, если запустить сердце, можно запустить и мозг, теоретически.
  - Ваша фамилия не Франкенштейн?
  Я застонал.
  Скотт кинул попкорном в телеэкран:
  - Умные зомби? Они точно на нашей стороне?
  Большинство передач заканчивалось этим победоносным аргументом. Мозг мертв, а значит то, что мы видим лишь труп.
  Лагерю неспящих доставалось не только от других, но и от своих.
  - Почему они ходят?
  - Ну это... Для наглядности, представьте автомобиль, в котором не проскакивает искра зажигания. Сам он не поедет, но если начать толкать ее механически, то она катится, начинают крутиться колеса. Нечто подобное мы наблюдаем и у неспящих. Мышечная память будто работает. Мышцы, тело.
  - Я все равно не понимаю, как это работает!
  - Господи, женщина да мы сами не понимаем!
  Главный врач тут же скрестил руки, образуя крест. Его губы зашевелились.
  - Он что-то не то ляпнул, ага? - ухмыльнулся Скотт. - Засранцы.
  Но эта мысль сводила и меня с ума. Как? Я пытался представить свое тело. Я аккуратно вдыхал и прислушивался к тому, что происходит внутри. Я сгибал кисть в кулак и пытался осознать, почему тело меня слушается. Я никогда столько не задумывался над тем, что мне дано. Какая внутри меня сеть кровеносных узлов. И если можно было отмахнуться, что мое движение, это толчки сердца и ток крови, то начинаешь сходить с ума, потому что сердце у зомби не работает, а кровь не подвижна.
  Я безуспешно пытался напасть на след моей дочери все это время. Долгое время я жил с мыслью, что я один в свихнувшемся мире, не считая моего друга детства Скотта.
  - Правительство намекает, что виноваты пингвины?
  - Что еще за фракция - нахмурился я в похмельном угаре. В те годы я чрезмерно много пил. Как и Скотт. Как и многие другие.
  - Фракция. Ха. Пингвины - он помахал руками и изобразил походку вперевалку. - Птицы.
  - Птицы, мать его - повторил я. - Они еще не подали на него ответного иска?
  И мы заржали. Мы смеялись надо всем подряд. Над чем нельзя было смеяться, над тем, что было не смешно, но эти короткие передышки смеха давали нам сил.
  2034.
  
  Я затормозил перед шлагбаумом на парковке. Нужно было кинуть пару монет в прорезь автомата, чтобы проехать. У охранника в будке загорится индикатор, он нажмет на кнопку и пропустит меня. Ничего особенного. Почти. Я порылся в кошельке и закинул нужное количество монеток и палка начала медленно подниматься. Я проехал мимо будки охранника, и посмотрел на зомби, сидящего за пультом. На нем была темно-синяя кепка с логотипом одной футбольной команды. По его лицу я узнал своего соседа, который пару лет назад спас меня и мою еще живую тогда дочь от зараженного пса, пробравшегося к нам в дом. Стив.
  Я улыбнулся ему, но он никак не отреагировал.
  Припарковавшись на свободном месте, я пошел к входу в универмаг. Мое внимание привлек зомби-уборщик. Все эти зомби на общественных работах с одной стороны становились привычным делом, но с другой, так и оставались бельмом на глазу. Может я к этому вообще не смогу привыкнуть. Нас заверяли, что неспящие прошли все необходимые проверки, полностью обезврежены и под постоянным контролем. Я и сам не понаслышке знал, как трудно устроить зомби на работу и что для этого нужно пройти. Уборщик тем временем сосредоточено собирал мусор, глядя в землю. Это-то меня кольнуло - его пристальный взгляд. Задумчивый взгляд, я бы сказал. И тут в меня въехала тележка.
  Радостный шалопай, перемазанный шоколадом, смотрел на меня из тележки. На вид ему было лет пять. За ним подбежала женщина и начала извиняться. Я отмахнулся дежурной улыбкой и снова посмотрел на зомби. Но тот уже повернулся к нам спиной.
  - Я не могу до сих пор во все это поверить - проследила она за моим взглядом.
  Я пожал плечами и отправился в магазин. Многие не могут.
  Их выпускают на общественные работы только по достижению 8 лет. Мышцы несколько ослабевают, что им можно вводить что-либо под кожу. У меня в голове не укладывается, как это распространяется по телу, если у них нет постоянного тока крови. Но, тем не менее, появилась некая вакцина от агрессии. Ее и стали вводить - пять уколов. В шею, в лопатку, в ягодицу, в бедро, и в плечо. Проводили наблюдение, обучение. И вот так все больше и больше зомби оказывалось на улице. Работающими. Их не тянуло нападать на вас и кусаться.
  Скотт не дожил до этого момента. Он умер год назад от сердечного приступа. Умер спокойно. Не ожив после смерти.
  Маргарет становилось все хуже. Она была все дряхлее и дряхлее. Ее забрали в одно из социальных учреждений. Не думаю, что ей осталось долго.
  Кристина снималась для зомбифэшион кидз, иногда мне казалось, что ей даже нравится эта работа. Может у меня мутился рассудок. Она достигла своего восьмилетия и я тоже оплатил ей укол. Теперь у нее имелось официальное разрешение на работу.
  Я шел среди полок универмага и среди пакетов молока вдруг осознал мысль, которая ускользала от меня последние пять лет. Я вдруг понял, что думаю о самоубийстве. Развелось куча колл-центров по психической поддержке. Бесплатный психолог на район. Живые теперь были в цене. Потому что мертвыми, они продолжали маячить у вас перед глазами. А не лежали мирно под землей.
  В универмаге работал телевизор, показывали очередное интервью каких-то активистов. Они собрались с очередными плакатами на главной площади и складировали лозунги.
  Один из них кричал в камеру, тряся кулаком:
  - Не думайте, что общество забыло главный вопрос, с чего это все началось!
  Все было как всегда.
  Я вернулся домой и отпустил Энни, сиделку с неспящими. Как бы надежно не была привязана Крис, мне не хотелось оставлять ее одну.
  Я проводил Энни до дверей и пожелал ей хорошего дня. Ей всего шестнадцать, но она была рослой и с развитой мускулатурой, занималась бодибилдингом. Странное увлечение для дамы, но в нынешние времена весьма полезное.
  Я вернулся в гостиную и обнаружил Кристину, все еще следящую за движениями на экране.
  - Крис - позвал я ее. Она не отреагировала на звук.
  - Ты слишком долго смотришь ТВ - констатировал я.
  Я покормил Феликса, нашего кота. Я понял желание Скотта завести еще одно живое существо в доме, навроде Кэрги. Так куда приятнее. Кот мяукнув, обтерся об меня своей рыжей шкуркой.
  Я сел за кухонный стол и задумчиво уставился в никуда. Старость что ли? Я впадал в спокойное состояние, словно двигался по течению.
  Из комнаты послышалось заунывный вскрик Кристи.
  Я выпал из своего сна и бросился в гостиную.
  Крис мычала и рвалась из кресла. Кресло было разработано специально для неспящих. Подлокотники его были оборудованы металлическими застежками, так, что руки можно было закрепить у запястей и локтевого сгиба. При желании можно было закрепить и ноги у основания кресла, а также шею на спинке кресла. После укола, когда Крисс стала спокойной, такого желания у меня не возникало и я ограничивался тем, что закреплял ей руки.
  - Криси. Криси. Успокойся.
  Она рычала и мотала головой. Я посмотрел на экран и увидел там Крис.
  - Это ты, Крис, показывают тебя. Она продолжала беспокоиться и я вырубил телевизор.
  Кристина подняла голову на меня и меня словно парализовало. Дышать стало трудно.
  - Ты узнала себя, Криси? - спросил я сдавленным горлом. - Узнала?
  На меня смотрели холодные внимательные глаза, будь они чуть добрее и я бы увидел свою живую дочь.
  Она отвернулась от меня и уставилась в пол. Я, пятясь, вышел из комнаты.
  Какого черта ты решил помереть Скотт - подумал я. Кому мне теперь звонить?
  
  Я набрал номер лечащего врача Крис.
  - Меня пугает ее взгляд. Она будто... будто начинает думать.
  - Это невозможно, Билл. Как не жаль. А может и к лучшему. Просто раньше в ее глазах ты видел инстинкты. А теперь, когда мы сделали ей укол, она... более спокойна. Ведь так?
  - Да. Но сегодня она занервничала, когда смотрела свой канал и увидела там себя.
  - Не преувеличивай. Может просто ей муха залетела в ухо или еще что. Их мозг спит, Билл.
  - Да знаю я - грубо прервал его.
  - Может ты утомился, м?
  Утомился? Я устал, как слон 150 лет, проработавший на плантации. Когда я последний раз смеялся?
  - Может быть, тебе стоит сдать ее в приют?
  - Что вы несете?
  - Погоди, Билл, не злись. Я слышал, что хотят внести поправку об опекунах неспящих, их возраст не должен быть меньше 25 и старше 50. Сколько тебе?
  - Еще хватит.
  - Давай я заеду послезавтра, посмотрю на Криси и поболтаем с тобой об этом.
  - Только осмотреть Крис.
  - Ну ты подумай, еще есть время. Буду в среду.
  Сдать ее в дом для неспящих?
  Я отвел Крис в ее комнату и запер дверь.
  Многие оборудовали для своих зомби специальную комнату. В каталогах был широкий выбор. Там не было окон, дверь была тяжеленная и с каким-то супер прочным стеклом. У нее стояла кровать, кресла, телевизор, которым я мог управлять.
  Специальное кресло и автомобили для перевозок неспящих, специальные комнаты.
  Многие уставали от такого прогресса. Мы намеревались разговаривать по встроенной в голову антенне в эти годы, а не изучать стекла на предмет их высокой прочности.
  Число противников зомби росло.
  А с числом самоубийств росло число зомби.
  Всех живых обязали раз в месяц проходить обследования. Им нужны были данные. Тоны данных. Не знаю для чего, но полагаю, они все-таки хотели выявить тех, кто гипотетически после смерти мог бы встать.
  
  Доктор Саймон приехал в среду.
  - Я никогда не понимал, как они видят. Как они могут видеть. - Он светил в ее глаза фонариком. - Зрачок не реагирует на свет.
  - Наверное, потому что она мертва - я попытался скрыть сочившийся сарказм.
  Он усмехнулся:
  - Именно. - Он снова приступил к осмотру Крис - Когда они умирают, чаще всего глаза закатываются, так, что только белки видно. Это легко исправить - нужно лишь ударить тут - он указал на темечко. Голова хорошенько болтнется и зрачки снова будут там, где нужно.
  - Я в курсе. Работал волонтером в 2004.
  Я работал там около года. Надеялся, найти Кристину. Там я узнал большинство правил обращения с неспящими.
  - Ладно, Билл. Внешне все как всегда.
  Он замялся и я это уловил.
  - Что?
  - Не ты один замечаешь в них странности. Когда ты делал ей укол от агрессии?
  - Пару лет назад.
  - Я думаю ее нужно отвезти в центр на более сложный осмотр.
  - Зачем? - спросил я и осекся, вспомнив ее внимательный взгляд
  - Нужно выявить что происходит.
  Я только кивнул.
  - Завтра пришлю бригаду. Сегодня все заняты.
  - Многих госпитализируют?
  - Да - кивнул он.
  Он начал собираться, но я взял его за рукав.
  - А я получу ее обратно?
  - Мы просто проясним, что происходит.
  Я внутренне усмехнулся. У вас не получилось этого и за пятнадцать лет.
  
  - Папа.
  Я проснулся. Мне опять снилась Лиз. Не знаю, кажется, к старости я стал через чур чувствителен.
  Хотя, всего 44, не так уж я и стар.
  Я приподнялся и сел на кровати, уперевшись спиной в изголовье. Тени от ветвей шевелились на стенах. С заходом солнца все выглядит мрачнее, но мне опять отчаянно захотелось застрелиться. Утром все пройдет, пообещал я сам себе и потер виски. Может все эти сны с Лиз, она зовет меня?
  Я вздрогнул от скрипа, а потом дверь в мою комнату начала открываться.
  - Мать твою, Феликс. Я чуть кучу тут не наделал, морда бессовестная. - Хриплым незнакомым самому себе голосом выругался я. Сердце бешено колотилось.
  - Иди сюда. Кис-кис - позвал я. Но дверной проем оставался темным пустым пятном.
  Вот тут все мое тело сковал страх. По спине покатились капли. Я засунул руку под подушку и нащупал пистолет. Сердце больно кольнуло.
  Я всматривался и всматривался в проем.
  В голове у меня зазвучал голос "старик, ты живешь в мире с зомби, бок о бок с зомбопсами и еще мать его знает с какого хренотенью. Может, ты уже сделаешь пару предупредительных, а потом будешь спрашивать кто это там?"
  Я сглотнул и выдавил:
  - Кто ээто там?
  Сначала ничего не происходило, а потом я услышал то, от чего меня будто ударило током.
  - Папа.
  Мурашки хлынули по всему телу, а волоски встали дыбом.
  - Крисси? - промычал я, не разжимая зубов. Все мое лицо перекосило, а сердце опять нещадно кольнуло.
  Из темноты вышел силуэт моей неспящей дочери и замер в проеме.
  Комната качнулась и поплыла в полумрак.
  "Да это же сон, пугливый ты засранец" - раздался в моей голове ржущий голос Скотта и все померкло.
  
  Я очнулся в гостиной, в кресле Кристины. Руки были заблокированы на подлокотниках.
  У окна кто-то стоял. Этот кто-то неповоротливо повернулась и в отблесках улицы я увидел свою дочь.
  - Папа - сказала она. Голос был хриплым. Слово она растягивала, словно оно давалось ей с трудом.
  Я опять отключился.
  
  Теперь я пришел в себя от шума телевизора. Шли экстренные новости, как гласила пометка в углу экрана. Я слышал слова, но разбирал лишь отрывки:
  - Захваченные здания. Они не нападают, но ждут чего-то. Люди не имеют возможности выбраться.
  Смысл пока не доходил до меня.
  Послышались шаркающие шаги. Моя шея не была закреплена, я обернулся на дверь комнаты. Я смотрел во все глаза, как входит Криси.
  Она смотрела на меня своим внимательным взглядом, будь они чуть добрее и я смог бы представить, что вижу свою живую дочь.
  Я опустил голову и на мои руки капнула слеза.
  - Что происходит - тихо спросил я сам у себя.
  Она прошаркала ко мне и я почувствовал, как на мою голову опускается ее холодная рука.
  Я был готов ко всему, пусть она сейчас перегрызет мне шею. Но она постояла так, а потом убрала руку.
  - Видел? - спросила она. Прозвучало это более невнятно и без интонации. Я решил, что она говорит о телевизоре.
  - Ты можешь говорить - я все еще не мог осознать этого явления.
  Она еле заметно кивнула.
  - Что это значит, Крис? - я приподнял свой прикованные руки насколько смог.
  - Переворот - кашлянула она. - Как вы будут как мы.
  Она доковыляла до дивана и неуклюже плюхнулась на него. Она казалась большой брошенной без присмотра куклой, у которой не гнутся руки и ноги. Крис замерла и не шевелилась. По телевизору продолжалось транслирование бессчетного числа репортажей.
  - Чего мы ждем? - спросил я.
  - Пока ты умрешь - ответила она.
  Я обернулся на нее. Она сидела неподвижной статуей.
  - Отпусти меня, Крис. - попробовал я.
  Она молчала.
  Я пялился в телевизор весь день.
  К концу дня, когда все мое тело онемело, канал перестал транслировать. Пошли серо-белые помехи.
   Если люди начнут умирать, они будут превращаться в агрессивных монстров, значит, начнется опять тоже что в 2020. Я тихо застонал. Я не выдержу этого опять. Но сейчас на улицах было тихо.
  Я попробовал пошевелиться, и ноги свела судорога.
  - Я хочу в туалет - сказал я Крис.
  Она посмотрела на меня и снова перевела взгляд на стену.
  - Сходи - еле заметно качнула она головой.
  Сходи?!
  Еще через час, как не стыдно признать, я сходил. Она не обратила никакого внимания.
   Неимоверно хотелось пить.
  Я снова позвал ее:
  - Крис, мне хочется пить.
  - Нельзя. - Голос ее звучал ровнее. Все равно невнятно, это больше напоминало набор звуков, которые я понимал лишь по наитию. Но помех поубавилось.
  - Это жизненно необходимо, милая.
  - Я знаю - спокойно отреагировала она.
  - Откуда?
  - Черная коробочка.
  - Что?
  - Черный ящик. Тут. - Она тряхнула головой.
  Я пытался осознать, что она сказала и сам факт того, что она стала говорить, реагировать на мои слова. Слышать меня. Я не мог этого понять. Что это несло мне - страх или облегчение?
  - Что ты чувствуешь, Крис? - спросил я.
  Она смотрела на меня долго-долго, а затем ответила:
  - Ничего.
  Вполне уместно, решил я. Все эти мысли связывающиеся в вопросы "что происходит" и "что дальше" усыпили меня.
  Проснулся я уже, когда солнце заглядывало в окно. Тело ломило так, что выть хотелось. Я начал вращать головой, разминая затекшую шею. Криси не было в комнате, диван был пуст.
  Раздалось короткое "мяу" и в комнату проскользнул Феликс. Он подошел и обнюхал лужу у моих ног.
  - Кис-кис - позвал я кота
  Раздался звук шагов и следом за котом в комнату вошла Криси. Феликс выгнул спину и зашипел на нее. Он всегда подозрительно к ней относился, но никогда не показывал такой враждебности. Она подошла к нему и опустила на его голову ногу. Никаких видимых усилий и раздался хруст.
  - Зачем? Зачем ты это сделала? - закричал я на нее.
  - Он не мы.
  Я прикрыл глаза, чтобы не смотреть, как по полу расширяется пятно.
  После этого случая мы долго не разговаривали. Она смотрела в одну часть стены, я в другую.
  Мир во всем мире, мать его.
  - Не злись.
  Я отмечал толи с ужасом, толи с восхищением, что каждый день ее речь становилась продолжительнее и внятнее.
  На третий день к вечеру моя голова разрывалась.
  Неожиданно заработал телевизор. Камера поймала испуганное, но живое лицо женщины.
  - Кто-нибудь есть живой, эй? - Она заглянула в объектив. - Выжившие? Сотовая связь не работает, они подключили глушилки. Будьте осторожны. Ищите выживших.
  На фоне послышалось:
  - Надо уходить.
  - Сейчас - откликнулась женщина.
  Она подключила транслирование интернета. Камеры с улиц стали передавать записи на тв. Лучше бы я этого не видел. Всюду застыли неподвижными статуями неспящие. Ни одного человека на улицах, никого кроме зомби. Из движений только иногда пакет пролетит или бумажка какая. Тогда я понимал, что это не картинка, а видео. И это пугало меня еще больше.
  Через час или около того, канал опять перестал работать.
  Мир мертвых на земле.
  - Как это получилось? - хлопнул ладонью по креслу.
  Криси повернулась ко мне. Почти весь день она простояла около окна.
  - Как? Как это произошло?
  - Химические отходы. Много. В Воздух. А потом дождь.
  - Какая-то дрянь попала в осадки?
  Она замерла, а потом кивнула.
  - Откуда ты знаешь?
  - Мне видно.
  Я понятия не имел о чем она.
  - Все заражены. Все. - Снова раздался ее голос.
  - Если боишься смерти, то встанешь.
  Я был истощен, что бы поразиться всей этой несуразности. Случайности событий. Какие-то сцепления атомов попадают в дождь. В 2020 был чуть ли не месяц ливней. И потом почти что каждый заражен. Фермент страха перед смертью, вот ключик к превращению в зомби. Ничего особенного. Им просто нужно было дождаться, пока умрет кто-нибудь. Первый, кто боится смерти. Послухам в нашем городе это был Сэм.
  Утром четвертого дня я принял решение.
  - Я так усталь дорогая. Я хочу отдохнуть. Просто спать. Долго.
  - Но ты не будешь этого чувствовать, когда станешь таким как я.
  Я не поднял головы.
  - Ты не хочешь быть таким как я - медленно протянула Крис. - Это нечестно.
  Я попытался улыбнуться и посмотрел на нее.
  - Крис, пожалуйста. Я не хочу.
  Она с удивлением отпрянула и нахмурилась.
  - Но, пап. Все будет хорошо.
  - Я не хочу Крис. - повторил я.
  - Пожалуйста, паа - насупилась она.
  - Нет.
  Я отвернулся к стене.
  - И что дальше Крис? Вы все умрете, рано или поздно.
  - Да нет, паа. Мы бессмерты. Мы же уже мертвы.
  - Вы развалитесь по кусочкам, понимаешь?
  - Что-нибудь придумаем.
  - И для чего вы будете жить, милая?
  Она хмуро посмотрела на меня.
  - Даже не жить, существовать, вы же мертвы. Вы будете нести свою смерть через века, для чего?
  Крис неопределенно дернула плечами.
  - А для чего люди жили тысячелетиями?
  - Вы будете нести только смерть. Мертвые не могут ничего вырастить.
  Я задел ее.
  - Я не виновата, что я умерла папочка. - грубо бросила она.
  - Я очень боюсь смерти. Пока я лежала там на дороге, мне казалось что ты меня хоронишь. Меня несет толпа людей в гробу. А я лежу мертвая с закрытыми глазами, а внутри я не мертва! Я все слышу и вижу, но не могу пошевелить и пальцем! Я хочу кричать, но не могу открыть рта! Я хочу прикоснуться к тебе, сказать чтобы ты не клал меня туда, в эту яму, я и ее вижу. Но не могу! Меня разрывает изнутри. А вы кладете меня вниз, закрываете и закапываете. И я лежу в темноте по-прежнему живая внутри и...
  - Хватит.
  - Почему?
  - Я не могу такое слышать. Тогда ты не умерла.
  - Как это не умерла? Она постучала полевой стороне. Оно мертво, пап! Я умерла! И все бы так и было! Если бы я не стала зомби.
  Мы замолчали.
  - Помнишь, ты хотела татуировку как у зомби. Старшеклассники такие себе делали.
  Кристина моргнула.
  - А на день Рождения, в тот день, когда это случилось, я купил тебе пистолет. Помнишь, как ловко ты стреляла в тире? Коробка лежит в тумбочке в кабинете.
  - Убей меня.
  Она смотрела на меня.
  - Принеси пистолет и убей меня.
  Она ушла и ее не было довольно долго. Я пораскачивал кресло, но поручни были надежны. А может я и не особо старался. Затем послышался скрежет. Криси возвращалась в гостиную, толкая перед собой тумбочку. Она проехала ей по мертвому Феликсу, он зацепился и его тело потащилось следом.
  Крис поставила тумбочку передо мной и спросила:
  - А если ты убьешь себя и станешь зомби?
  - Я не стану им. Я знаю это на миллион процентов. Я не стану. Открывай.
   Она долго всматривалась в меня. Она хотела увидеть хоть маленькое сомнение во мне. Но его не было. Ни капли.
  Она ткнула в приборную панель сзади на спинке кресла, от такого ощутимого толчка кресло чуть не перевернулось вместе со мной. Правая рука освободилась.
  Я с удовольствием размял ее, чувствуя, как кровь побежала по разогнувшимся артериям и потянулся в нижний ящик.
  .... Продолжение рассказа вы можете увидеть наhttp://fan-book.ru/catalog/books/electronic/nespyashchie.html
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"