Там рыба, по прозванию пила, проходит воды самой черной речки,
земля в обетованности мала, и дремлют над землёю человечки
под бой часов и дряблый бег минут. Развалины историй мхом покрыты,
и только войны вечность стерегут, расплёскивая творческий мохито.

Плывёт там небо сарынью на кич, не забывая плюнуть точно в темя,
и молодой валяется Ильич, как из одежды вынутое время.
Наверняка и я там где-то есть, скольжу по мирозданью тихой сапой,
чтобы никто не смог меня учесть и после смерти грамотно oплакать.

Салфетками украсив белый стол, я разливаю ужин по тарелкам,
там где я есть, там первый дождь прошёл под лозунги "идитынах" и "велкам".
Мой рыбий век кивает на судьбу, и солнце поднимает одеяло,
и я туда, где нет меня, гребу, ломая весла об мужчин и скалы.

Права ли я, призвание виня, не понимая тех, и тех, и этих?
Спадает самомнения броня, и личность исчезает в интернете.
Из детства по загривку треплют сны, из школьных позаброшенных тетрадок
я вижу мир предельной глубины. И этот мир особенно мне гадок.