За порогом бурлит натяжно родная речь,
голубиным эхом громы гремят вдали.
Опустила руки - стою я почти без плеч,
горловые песни ноги в спираль свели.

Горловые чувства вёдрами, знай, стучат, 
притаилась душа под сердцем, а ей бы - ввысь.
И я вхожа в воду, как ангелы вхожи в чат,
только мне, как кошке, с неба бросают: брысь.

До безумья бесит прямое писанье слов,
а ошибки цепляют, словно парижский лак,
под мелодию смерти гамельнский крысолов
выдаёт походку тетушки Шапокляк.

Вся программа действий продумана и верна,
мажет кисть художника пропуски за стеклом,
и летают мысли, пытаясь набрать зерна
и склевать по зёрнышку. Словом, опять - облом.