Один из курьеров герцога Бекингема, по имени Монтегю,
был взят в плен и, через него стало известно о существовании
союза между Австрией, Испанией, Англией и Лотарингией.
А.Дюма "Три мушкетера"
1.
В этот погожий ноябрьский день 1626 года на центральной, мощеной гранитным камнем, площади Туля было малолюдно. Городок это был ничем не примечательный, если не считать кафедрального собора святого Этьена да католического монастыря, стены которого виднелись на окраине города, с населением, едва насчитывавшим пять- шесть тысяч человек, большей частью священнослужителей. Туль издавна являлся центром епископства, которое еще в середине прошлого века формально вошло в состав Франции, но фактически здесь не действовала ни французская, ни лотарингская юрисдикция, а вся власть сосредоточилась в руках епископа. Туль свободно раскинулся на обширной территории вдоль Мозеля и представлял из себя по сути вольный город, наподобие европейских городов, управлявшихся по нормам Магдебургского права.
В открытом окне второго этажа единственной в центре города гостиницы "Золотой гусь" любопытный прохожий, подняв голову вверх, мог увидеть очень молодого человека с дерзким взглядом и смелым выражением несколько удлиненного лица, на верхней губе которого пробивались тонкие усики. Ему вряд ли уже исполнилось восемнадцать лет, но он был строен, худощав и гибок, словно молодая пантера. Бледное выражение лица, нос с горбинкой и густые черные волосы, спадающих на плечи, делали его похожим на испанца. Он был в камзоле темно-фиолетового цвета и таких же штанах, со шнурами такого же цвета без какой -либо отделки, за исключением обычных прорезей, сквозь которые виднелась сорочка. Его одежда, хотя и свидетельствовала о том, что ее владелец знатный дворянин, но выглядела довольно небрежно, была помята и со следами дорожной пыли, видимо, от долгого нахождения в пути.
"Что-то она задерживается, - с тревогой подумал юноша. - Зря я торопился так, что едва не загнал своего гнедого. Может быть, стоит оседлать коня и выехать ей навстречу?"
Но в это время из-за угла вынырнула дорожная карета, запряженная парой крупных нормандских коней, остановившаяся у входа в гостиницу.
-Кажется это она! - облегченно вздохнул юноша и, нахлобучив на голову черную шляпу с плюмажем, быстро вышел из комнаты.
-А, это вы, Рошфор!- кокетливо с очаровательной улыбкой произнесла дама, сидевшая в глубине кареты, когда он стал ногой на подножку. - Мне кажется, вы заметно повзрослели со времени нашей последней встречи.
-Не время обмениваться любезностями, графиня,- холодно ответил тот, - хотя должен заметить со времени нашей последней встречи вы выглядите много моложе и привлекательнее.
Дама несколько смутилась, не зная, как истолковать этот двусмысленный комплимент, но Рошфор продолжил:
-Его высокопреосвященство поручил мне передать, чтобы вы, оказавшись при дворе Карла Лотарингского, вошли в контакт с герцогиней де Шеврез, которая там сейчас скрывается и выяснили, чем она сейчас занимается и, что замышляет. Кардинал имеет основания полагать, что она пытается установить связь с Бекингемом и одновременно склонить Карла Четвертого к враждебным действиям против Франции.
-И не только с Бекингемом,- заметила графиня, -королева Генриетта, видимо, не без влияния матери, резко изменила свое отношение к Ришелье. Хорошо, что я вовремя сумела создать у нее мнение, будто прекратила все связи с кардиналом. Но королева мне все равно теперь не особенно доверяет. Боюсь, как бы она не выдала меня Бекингему, ведь она в курсе истории с подвесками. Если герцог узнает о моей роли в том деле, меня ждет яд или кинжал.
-Гмм, это неожиданные новости,- задумался Рошфор,-полагаю, миледи, его высокопреосвященство они не особенно обрадуют. Возможно даже, мне тоже придется появиться в Нанси, где сейчас герцог Карл со своим двором. Если встретите меня там не подавайте вида, что мы знакомы.
-Хорошо, в таком случае, до встречи, виконт!
-Граф, с вашего позволения,- с достоинством ответил юноша,- по просьбе его высокопреосвященства, король совсем недавно возвратил мне мой законный титул!
-Поздравляю! - улыбнулась дама. - В таком случае до встречи, граф!
Карета покатила дальше, а граф Рошфор возвратился в гостиницу и распорядился оседлать своего жеребца. Вначале он рассчитывал задержаться в Туле на день-другой для отдыха, но известие, полученное от графини Карлейль, заставило его изменить планы. Спустя полчаса, он уже скакал бодрой рысью в направлении Парижа.
В то время, как копыта его скакуна поглощали милю за милей, он погрузился в размышления о том, что со времени разоблачения "заговора принцев" прошло меньше полугода, но как много изменилось за это время. Авторитет Ришелье в глазах короля поднялся на небывалую высоту и Людовик XIII даже разрешил ему иметь собственную гвардию численностью пятьдесят человек. Правда, содержал кардинал ее на свои собственные деньги, но молодой граф понимал, что первый министр всегда имеет возможность возместить понесенные расходы. Лейтенантами гвардейцев кардинал назначил Бернажу, Каюзака, де Жюссака и его самого, намекнув, что в скором времени численность гвардии будет увеличена до трех сотен. Капитана он назначать не стал, оставив общее командование за собой.
Голова де Шале еще не успела скатиться с плеч, как мстительный король пригласил супругу на заседание Государственного совета, где с горькой усмешкой бросил ей упрек, что при живом муже она имела намерение выйти замуж второй раз. Гордая испанка с достоинством ответила, что в таком случае ничего бы не выиграла и, разрыдавшись, покинула заседание совета. Отношения между супругами разладились в конец и за королевой учредили постоянный надзор, запретив даже беседовать с мужчинами в отсутствие рядом короля.
Герцогиня де Шеврез сбежала в Лотарингию, где по имеющейся у кардинала информации, успела вскружить голову королю Карлу IV. Именно поэтому Ришелье и поручил Рошфору передать графине Карлейль указание сблизиться с герцогиней и узнать ее планы.
Вскоре после казни графа Шале принцы Вандом и Бурбон, арестованные в мае лично королем, были выпущены на свободу, как и оба Марильяка.
Гастон безропотно согласился на брак с де Монпансье, и в награду за послушание стал герцогом Орлеанским и графом Блуа.
Но зато возросла угроза восстания в гугенотских городах, а Ла-Рошелиь, вышедшую из повиновения Ришелье еще год назад, усмирить не удавалось. Не прекращались волнения в Савойе, присоединенной к Франции еще при Генрихе IV,но где антифранцузские настроения были сильны до сей поры. На фоне этих событий отношения между вдовствующей королевой- матерью и ее прежним любимцем, бывшим министром при маршале д*Анкре, ухудшились в конец. Марии Медичи не нравилось, что Ришелье забирает все большую власть и имеет огромное влияние на короля в ущерб ее влиянию на сына. До открытых столкновений между ними еще не доходило, но признаки надвигающейся бури уже были заметны. Во всяком случае внезапное резкое изменение отношения королевы Генриетты к кардиналу, не могло произойти случайно, в этом чувствовалась рука королевы -матери.
Погрузившись в думы о былом, Рошфор не сразу заметил, как впереди показались стены Бар-ле-Дюка. Здесь надо было сделать остановку, чтобы дать отдых коню, да и пора было подкрепиться самому. Остановиться на ночлег он решил в Шалоне, откуда до Парижа еще оставалось не меньше трех дней пути.
Как и предполагал Рошфор, сообщение графини Карлейль о том, что королева Генриетта перешла в лагерь противников кардинала, обеспокоило Ришелье.
-Полагаю, здесь не обошлось без королевы -матери,- с досадой сказал он. -Генриетта-Мария искренне любит своего супруга и имеет на него сильное влияние. До сей поры лишь она одна стояла на пути амбициозных устремлений Бекингема, удерживая его от прямой помощи гугенотам Ла-Рошели, но ,если теперь они будут действовать в унисон с герцогом, то войны нам не избежать. Мы имеем достаточно сильную сухопутную армию, но у нас совершенно нет военного флота, кроме тех 60 голландских фрегатов, которые мы арендовали, чтобы они с моря блокировали Ла-Рошель. Между тем, Ла-Рошель под руководством маршала Рогана и его брата герцога Субизи уже больше года упорно сопротивляется правительственным войскам. Без сомнения, не далек тот час, когда Бекингем двинет весь свой флот на ее защиту. В таком случае голландцы уведут свои фрегаты, воевать с Англией они не станут. Если к тому же Карл Лотарингский окажет поддержку возможному мятежу в Савойе, мы получим войну на два фронта.
-Если мы сейчас не можем оказать влияние на ситуацию в Англии , то, по крайней мере, унас есть еще возможность поставить на место Карла Четвертого,- заметил отец Жозеф. - Но ,боюсь, что графиня Карлейль одна с этой задачей не справится. Герцогиня де Шеврез грозный противник. Графине необходимо оказать поддержку, а лучше всего, вообще отодвинуть на второй план.
Он бросил красноречивый взгляд в сторону Рошфора.
-Пожалуй, вы правы,- понял с полуслова его мысль кардинал,-предположим, при дворе Карла в Нанси появляется молодой гугенот из Нанта, сбежавший от преследований Ришелье. Этому вряд ли кто удивится, так как в Лотарингии укрываются многие из тех, кто находится к нам в оппозиции. Совершенно случайно оказывается, что он был в числе тех сторонников Шале, которые пытались помочь графу избежать казни и убрали из города всех палачей. Вероятно, ему не составит особого труда сблизиться с герцогиней на почве общей ненависти к кардиналу и выведать ее тайные замыслы.
-Только Рошфор слишком уж молодо выглядит,- с сомнением произнес отец Жозеф, наблюдая за выражением лица графа, - необходимо слегка поработать над его внешностью. К счастью, у меня есть чудесное средство, с помощью которого можно сделать так, чтобы он смотрелся лет на пять старше.
-Что ж,- заключил Ришелье, обращаясь к Рошфору,- придется вам, граф, снова возвращаться в Туль, только с вами отправится еще и Каюзак с десятью гвардейцами. Они пусть остаются в Туле, в качестве вспомогательного отряда, а вы отправляйтесь в Нанси. Подробные инструкции получите у отца Жозефа.
Он посмотрел в сторону Трамбле, затем испытующе глянул в лицо Рошфора.
-И вот еще что...Пусть графиня по возможности скорее возвращается в Англию и найдет способ обезвредить Бекингема.
-Это как? - не понял Рошфор.
-Миледи, женщина достаточно искушенная в различного рода интригах, она поймет, что я имею в виду,- уклончиво ответил кардинал. - Иногда случаются события, которые меняют судьбы целых стран и народов. Вспомним, хотя бы Жака Клемана или Равальяка. На одно из таких событий я и рассчитываю.
-Но в таком случае она стала бы сообщницей убийцы,-неуверенно сказал юноша.
-Вы можете назвать сообщников Жака Клемана или Равальяка? - спросил кардинал, снисходительно глядя на него. - Политика не всегда делается в белых перчатках, вам необходимо, как можно скорее, усвоить эту истину. Игнатий Лойола был прав утверждая, что цель оправдывает средства. То, что делается для блага государства, не может быть признано преступлением.
2.
Появление в Нанси молодого гугенота шевалье д*Альбре, предки которого, по его утверждению, состояли в отдаленном родстве с королевой Жанной Наваррской, матерью Генриха IV, никого не удивило. В последнее время в Лотарингии находили пристанище многие французские дворяне, не желавшие признавать власть Ришелье. Здесь скрывались от французских властей и представители знатных аристократических родов, и мелкие дворяне, и просто авантюристы, желавшие попасть на службу к Карлу IV,интуитивно чувствуя, что у молодого, но воинственного короля, уже участвовавшего в битве при Белой Горе, для них найдется работа.
Карл, сын Франсуа де Водемона, был на три года младше Людовика XIII, с которым сдружился в раннем детстве, которое провел в Париже. Возвратясь в Лотарингию, он поссорился со своим дядей герцогом Генрихом II, который хотел оставить герцогство своей дочери Николь, вопреки старинному завещанию герцога Рене II,согласно которому наследование должно было только по мужской линии. Повздорив с Генрихом II, Карл оставил Лотарингию, поступил на службу к императору Священной Римской империи и 8 ноября 1620 года сражался в битве на Белой Горе. В конечном итоге, Генрих II предложил племяннику жениться на Николь, с чем Карл согласился, но оставаться принцем при жене не хотел. Он желал единолично править Лотарингией. Тогда у его отца, брата умершего в 1625 году герцога Генриха II, созрел блестящий план. Ссылаясь на завещание Рене II,он перед Генеральными Штатами Лотарингии потребовал герцогство для себя. Это желание было удовлетворено,21 ноября 1625 года он стал Франсуа II, герцогом Лотарингии. Через пять дней он отрекся в пользу сына и тот взошел на трон, как новый герцог Карл IV, оттеснив таким образом свою супругу от правления.
Но смена власти в Лотарингии пришлась не по душе Людовику XIII, рассчитывавшему подчинить Николь влиянию Франции. Карл же начал свою деятельность с того, что, наоборот, стал искать сближение с Англией и мятежными французскими гугенотами, так как знал о стремлении французского короля расширить свои восточные границы вплоть до Рейна, в том числе ,поглотив Лотарингию. Обещал он оказать помощь и заговорщикам в Савойе, если эта провинция выступит против Ришелье. Но действовать лотарингскому герцогу приходилось очень осторожно, чтобы не вызвать военное столкновение с государством, которое намного превосходило Лотарингию мощью. Пребывание при его дворе герцогини де Шеврез могло помочь установить более тесные связи с Англией, так как он знал, что она дружна с Генриеттой и Бекингемом. Но, помимо этих соображений, играло свою роль и романтическое чувство, вспыхнувшее между ними, когда они стали любовниками. Ришелье о политике Карла IV имел довольно четкое представление, но для того, чтобы действовать более решительно, необходимы были документальные свидетельства о наличии у Карла IV союза с врагами Франции, направленного против нее.
Появившись при дворе Карла IV, Рошфор прежде всего постарался встретиться с графиней Карлейль. Обнаружив ее беседующей о чем-то с придворными дамами, он сделал ей знак и спустя несколько минут она, как бы случайно, прошла мимо него, тихо бросив на ходу:
-Сегодня вечером у меня...,- и, назвав адрес, пошла дальше.
Оказалось, что и он снял квартиру неподалеку от нее, хотя в Туле такого понятия как "далеко" вообще не существовало.
Квартира графини оказалась довольно просторной и состояла из небольшой приемной, гостиной, будуара и комнаты для прислуги.
Миловидная служанка уже ожидала его в приемной и, приняв от него верхнюю одежду, предложила пройти прямо в будуар. Графиня сидела у трюмо в полупрозрачном пеньюаре, распахнутом до бедра. Кивнув гостю, на кресло рядом, она продолжила накладывать крем на лицо, черпая его из круглой серебряной баночки.
-Простите, я надеялась, что успею закончить до вашего прихода,- сказала она извиняющимся тоном.
Рошфор пожал плечами.
-Прошу вас, продолжайте и не обращайте на меня внимание. Каковы ваши успехи?
-Практически никаких. Герцогиня очень крепкий орешек. Меня ей представили в первый же день по приезду. Казалось бы, знакомство с супругой лорда Карлейля, известного английского дипломата, должно было бы ее заинтересовать. Но, наше общение вот уже на протяжении недели ограничивается несколькими ничего не значащими фразами.
-Нечто подобное его высокопреосвященство и предполагал, поэтому дальнейшая работа с герцогиней поручена мне. Кстати, разрешите представиться, шевалье д*Альбре, гугенот из Нанта, скрывающийся от преследований Ришелье.
-Что же,-с явным облегчением заметила графиня,- возможно вам удастся больше, чем мне.
Рошфор промолчал и, выдержав паузу, перешел к главному.
-Вам его высокопреосвященство поручает убыть в Англию и обезвредить Бекингема.
-Как обезвредить? - от внезапно охватившего ее волнения графиня уронила баночку с кремом себе на колени.
-Я задал точно такой же вопрос кардиналу, но он ответил, что у вас достаточно большой опыт в политических интригах и вы поймете, что он имеет в виду. Еще он добавил, что уповает на одно из тех событий, которые иногда меняют судьбы стран и народов.
-Организовать убийство герцога! - шепотом полувопросительно, полу утвердительно произнесла графиня.
Рошфор с недоумением пожал плечами.
-Об убийстве кого -либо речи не было. Такое слово кардинал не произносил. Он лишь сослался на то, что имена людей, вложивших кинжалы в руки Равальяка и Жака Клемана так и остались тайной за семью печатями.
Лицо графини покрылось пунцовыми пятнами, а в глазах отразился страх. Она откинулась в кресле, вцепившись руками в подлокотник, не заметив, что распахнувшийся пеньюар, полностью обнажил ее изящные бедра и темный треугольник волос внизу живота, и с отчаянием в голосе прошептала:
-Я пропала!
Граф молча отвернулся в сторону, делая вид, что его заинтересовал один из гобеленов на стене, хотя соблазнительное зрелище обнаженных стройных женских ног, не могло не взволновать его кровь.
Спустя несколько минут графиня большим усилием воли взяла себя в руки, без особого смущения запахнула пеньюар и сказала, зябко поежившись:
-Что-то мне стало холодно.
-Это и неудивительно в таком одеянии,- с иронией заметил юноша.
Не обратив на его слова никакого внимания, она открыла нижнюю дверцу трюмо, достав оттуда бутылку вина и два серебряных стакана.
- Вы, граф, составите мне компанию?
-Сочту за честь,- ответил юноша,- тем более, что сегодня я здорово устал.
Выпив залпом свой стакан, графиня зябко передернула плечами, налила себе снова и опять опустошила весь стакан одним глотком.
-Мне страшно, граф,- сказала она дрогнувшим голосом. Чувствовалось, что крепкое бургундское уже начало оказывать свое действие.- Мне страшно, Бекингем- беспощадный человек и , к тому же, король от него без ума! Но не выполнить поручение кардинала я не могу, хотя это все равно, что пройти босыми ногами по лезвию бритвы и не порезаться. Видимо, завтра я отправляюсь в Лондон, здесь мне все равно уже нечего делать.
-Хотя его высокопреосвященство о сроках ничего не говорил, все же полагаю, чем быстрее вы приступите к исполнению его поручения, тем лучше - заметил Рошфор, пригубив из своего стакана.-Промедление смерти подобно, как говорили древние.
-Кстати, - вдруг кокетливо произнесла графиня, бросив лукавый взгляд в его сторону- за то время, что мы не виделись, вы, вроде бы, стали выглядеть старше. Из мальчика превратились в настоящего мужчину. Обаятельного и привлекательного... Или мне это просто кажется?
Она придвинулась к нему ближе и коснулась кончиками пальцев гладкой щеки Рошфора. Пеньюар ее снова распахнулся, теперь уже сверху, обнажив две совершенной формы упругих груди с коричневатыми сосками. Рошфор не удержался и сжал их обеими руками, почувствовав крепнущую твердость налившихся соблазнительных наверший. Графиня застонала в сладостной истоме и впилась пылким поцелуем в его губы, увлекая юношу на стоявшую рядом широкую кровать под балдахином.
3.
Однако планам графини относительно отъезда из Нанси не было суждено сбыться. Она уже стояла, одетая в дорожный костюм, возле кареты, в которой находились все ее вещи, упакованные в кожаные чемоданы и два больших сундука, ожидая лишь Рошфора. Тот должен был появиться с минуты на минуту, чтобы попрощаться.
Внезапно ко дворцу подъехала почтовая карета, остановившаяся в десяти шагах от нее. Видно она проделала длинный путь, так как была забрызгана грязью, а лошади выглядели донельзя уставшими. Дверцы кареты распахнулись и из нее вышел высокий сухопарый молодой человек в сером плаще, наброшенном поверх темного камзола и такого же цвета штанов. На ногах его были ботфорты, а на голове черная шляпа.
Бросив мимолетный взгляд в сторону графини, он неожиданно сделал несколько быстрых шагов в ее направлении и, учтиво сняв шляпу, сказал радостным тоном:
-Не может быть! Люси, это вы? Вот уж , где не ожидал вас встретить!
-Уолтер!- обрадованно воскликнула графиня, протянув к нему руки.- Но как вы оказались здесь?
Он оглянулся по сторонам и, понизив голос, сказал:
-Я прибыл с письмами королевы Генриетты к герцогу Карлу и герцогине де Шеврез.
-О! -сказала графиня, беря его под руку и прижимаясь к плечу. - Похоже мы здесь по одному и тому же делу. У меня задание от министерства иностранных дел, а, если точнее, от мужа. Вы ведь в курсе, что герцог Лотарингский ищет союза с Англией. Вот мне и поручено составить свое мнение о том, насколько этот союз мог бы быть нам выгоден и полезен.
-Вы угадали,-кивнул ее собеседник,- у меня аналогичное поручение от королевы. Безусловно, заманчиво создать очаг напряженности на востоке Франции, в то время, как на западе готовятся военные действия для поддержки восстание гугенотов, но королева не уверена, что у Лотарингии будет достаточно сил, чтобы оказать помощь Савойе в случае, если там начнутся антифранцузские выступления.
-И я в этом не уверена,- согласилась графиня.
-Так каково же ваше мнение относительно возможного союза с Карлом?
-Двойственное,- осторожно ответила она. - Во всяком случае, мне кажется, что этот союз больше выгоден ему, чем нам. Поддержка гугенотов - другое дело,- добавила она, заметив подходящего Рошфора.- Кстати, вот один из них. Шевалье д*Арбле!- помахала она ему рукой.
Рошфор подошел к ним и они с англичанином обменялись учтивыми поклонами.
-Позвольте представить, вам шевалье д*Арбле, недавно прибывшего из Нанта. Он скрывается здесь от людей кардинала Ришелье.
-Уолтер Монтегю, к вашим услугам!- приподнял шляпу англичанин.- Вы случайно не состоите в родстве с королевой Жанной?
-Мои предки действительно находились с ней в отдаленном родстве,- подтвердил Рошфор, улыбнувшись,-но у нас в Гаскони все в родстве между собой.
-Я бы с удовольствием продолжил нашу беседу, но сейчас мне пора,- сказал Монтегю, взглянув на небо и, заметив, что солнце уже в зените. - Надеюсь, вечером мы еще встретимся во дворце.
-Кто это? -спросил Рошфор, когда они остались с графиней одни. - И откуда вы его так близко знаете?
-Уолтер Монтегю, начинающий дипломат и протеже моего мужа. Утверждает, что он сын графа Манчестера от первого брака, но, если это даже так, то отец никакого участия в нем не принимает. Думаю, он скорее бастард, хотя все может быть. Несколько лет назад учился в Кембридже, где изучал право и дипломатию, там мой муж и обратил на него внимание. С тех пор он стал частым гостем в нашем доме. Пока ничего особенного из себя не представляет, но, как утверждает лорд Карлейль, подает большие надежды.
Графиня сделала паузу и лукаво глянула Рошфору в лицо.
-Если честно, то я даже несколько раз переспала с ним, не столько ради удовольствия, сколько от скуки, мой муж гораздо старше меня и не очень балует вниманием.
-Ну и как этот Уолтер...? -начал Рошфор.
-Как любовник ничем не примечателен, не идет ни в какое сравнение с вами,- с улыбкой перебила его графиня.
Рошфор досадливо поморщился.
-Я не об этом. Как этот Уолтер оказался здесь, что он делает при дворе герцога Лотарингского?
-Ах, ну да, вы мужчины все одинаковые, деловой подход прежде всего,-вздохнула графиня. - При протекции мужа он поступил на дипломатическую службу и сейчас выполняет поручение королевы.
Она подробно рассказала графу все, что узнала от Монтегю.
-Это весьма кстати,-заметил Рошфор. - Полагаю, вам есть смысл задержаться в Нанси. Через него мы сможем знать все, что замышляют герцог Карл и герцогиня де Шеврез.
*****
Вечером, затесавшись в толпу придворных, Рошфор искал взглядом англичанина, которого нигде не было видно. Потратив на розыски Монтегю минут десять, он, наконец, обнаружил его, оживленно беседующим о чем-то с герцогиней де Шеврез у одной из дворцовых колонн.
-О! Шевалье д*Арбле, позвольте вас представить герцогине де Шеврез, если вы с ней еще не знакомы!- воскликнул Уолтер.
-К сожалению, лично не имел чести быть знакомым, хотя много лестного слышал о вас, герцогиня, от моего друга, несчастного графа Шале,-склонился в поклоне Рошфор.
-Как ,- с живостью сказала герцогиня,- вы были другом графа?
-В Нанте у Анри было много друзей, мы даже готовились спасти его, подкупили всех палачей и они покинули город. Все уже было готово к побегу графа, но Ришелье нашел какого-то висельника и тот согласился в обмен на помилование сыграть роль палача. Когда он наносил неумелые удары по шее графа, я стоял у эшафота и у меня темнело в глазах от ярости, но я только и мог, что бессильно сжимать руки в кулаки...
Он умолк и глаза его влажно блеснули. Герцогиня , тронутая разыгранной Рошфором сценой, нежно прикоснулась рукой к рукаву его камзола.
-А правду ли говорят, что у графа голова была отсечена не сразу?-спросила она дрогнувшим голосом.
-Истинную правду! Двадцать девять ударов нанес неумелый палач по шее графа, прежде чем его голова упала на эшафот.
-Ришелье заплатит за это! - гневно блеснули глаза герцогини.
- Не долго ему осталось творить свои злодеяния! - поддержал ее Рошфор.-Не пройдет и полгода, как вслед за Ла-Рошелью поднимется Нант и другие провинции. Ураган народного гнева при поддержке наших английских друзей сметет Ришелье словно сухой лист, случайно прилепившийся к трону.
-Да будет так!- глухо сказала герцогиня.
С той поры в коридорах дворца часто можно было встретить Монтегю, Рошфора, графиню Карлейль и герцогиню де Шеврез, дружески беседующих между собой. Очаровательная Мари в первые же дни знакомства сделал Уолтера Монтегю своим любовником, чего он не скрывал от графини. Поэтому та была в курсе всех его переговоров с герцогом Карлом и де Шеврез, о чем сообщала Рошфору, от которого ни Монтегю, ни герцогиня тоже особенно и не таились.
Таким образом все тайные планы герцогини и Карла IV стали досконально известны обоим шпионам кардинала, но необходимо было получить и письменные доказательства нового заговора, направленного против Франции.
Наконец, настал день, когда Монтегю стал прощаться со своими вновь приобретенными друзьями и миледи Карлейль.
-Завтра я отправляюсь в Лондон,- довольным тоном сказал он Рошфору и де Шеврез, - надеюсь договор о союзе между Лотарингией и Англией, проект которого я везу с собой, послужит нашему общему делу в борьбе с кардиналом Ришелье. А, встретившись с герцогом Бекингемом, я обязательно передам ему ваши письма, герцогиня.
-Не забудьте также передать герцогу, что у нас, защитников Ла-Рошели,- напомнил Рошфор, - надежда только на него. Нет сомнения, что уже весной кардинал попытается взять ее штурмом и без поддержки с моря нам не устоять.
Попрощавшись, Уолтер Монтегю отправился к себе готовиться к предстоящему отъезду, а Рошфор, оседлав своего гнедого жеребца, поскакал в направлении Туля. Возвратился он поздно вечером, уставший, так как проскакал свыше пятнадцати лье, но довольный.
-К встрече Монтегю у Каюзака все готово,- сказал он графине. - Завтра я тоже возвращаюсь в Париж.
-По крайней мере, у нас еще есть время до утра,- с грустью вздохнула миледи,увлекая своего юного любовника на широкое ложе.
******
Оставив позади Туль, почтовая карета, мягко покачиваясь на подвесных ремнях, катилась по наезженной дороге. Уолтер Монтегю, откинувшись на спинку сидения, думал о том, что почта во Франции работает не хуже, чем у него на родине, поэтому через три дня пути он будет в порту Кале. Молодой дипломат был доволен успехом своей миссии, полагая, что оправдал доверие, оказанное ему королевой. Теперь у него были все основания надеяться, что ему станут поручать выполнение и более важных поручений.
Внезапно послышался стук нескольких десятков лошадиных копыт, ржание лошадей, чьи -то резкие команды и карета остановилась. Удивленный Уолтер откинул шторку окна, чтобы посмотреть, что случилось и увидел направленный на него ствол пистолета. В это же время дверцы кареты распахнулись и какой-то всадник на вороном жеребце, повелительно сказал густым басом:
-Выходите из кареты!
-По всей видимости это какая-то ошибка!- воскликнул Монтегю.-Я английский дипломат и вы не имеете права меня задерживать.
-Точнее сказать , вы английский шпион!- засмеялся всадник.-Выходите из кареты и не заставляйте меня применять силу.
Монтегю не оставалось ничего иного как подчиниться.
Выйдя на дорогу, он увидел, что его карету окружили человек десять всадников в черных плащах и таких же шляпах. Старший из них, тот самый, что велел ему выйти из кареты, был настоящим великаном.
-Обыскать его, -коротко сказал он своим людям и Монтегю был в мгновение ока раздет догола. При нем в одежде и в его багаже были обнаружены письма герцога Лотарингского и герцогини де Шеврез к королеве Англии и герцогу Бекингему, а также согласованный проект договора о союзе Англии с Лотарингией. Бегло просмотрев изъятую корреспонденцию, великан сказал:
-Именем короля вы арестованы! Следуйте за нами!
Монтегю посадили опять в карету, рядом с ним сели два человека в черном, а остальные, окружив карету со всех сторон, двинулись по дороге в направлении Парижа.
Когда Ришелье ознакомился с корреспонденцией, изъятой у Монтегю, он с удовлетворением заметил:
-Теперь у нас есть неопровержимые доказательства союза Англии, Австрии, Испании и Лотарингии, направленного против Франции. В письмах об этом подробно указано. Эта переписка, кроме того, полностью изобличает герцогиню де Шеврез в государственной измене. Думаю, располагая этой корреспонденцией, мы сумеем хорошенько прижать зарвавшегося герцога Карла и отбить у него охоту к продолжению интриг против Франции. Главное же, что сейчас Англия вряд ли в ближайшее время отважится оказать прямую помощь гугенотам, поэтому, расстроив планы Бекингема, мы выиграли несколько месяцев, возможно, полгода передышки.
Отец Жозеф кивнул головой в знак согласия и сказал:
-Я имел долгую беседу с этим Монтегю. В общем и целом, это совершенно ничтожная личность, не представляющая для нас ни опасности, ни интереса. Сосунок от дипломатии! Не вижу смысла держать его здесь, пусть возвращается к себе в Лондон и оправдывается там в провале своей миссии.
-Надеюсь, он не подозревает о роли графини и Рошфора в его разоблачении? - спросил кардинал.
-Не думаю. По крайней мере, он считает, что его задержание произошло случайно. Тем более, его с головой выдала изъятая у него корреспонденция.
-Что ж, в таком случае отправьте его в Лондон, но под надзором, -распорядился Ришелье,- и будем готовить ноту герцогу Лотарингскому.
Грозная нота протеста, полученная Карлом IV от Ришелье заставила его на время отказаться от своих планов союза с Англией и вмешательства в возможный конфликт Франции и Савойи. Герцогиня де Шеврез вынуждена была удалиться в родовое поместье мужа в Дампьер и временно прекратить участие в политических интригах. Уолтер Монтегю возвратился в Лондон, где его за провал поручения королевы на время отстранили от дипломатической работы и отправили заниматься судейской деятельностью. Графиня Карлейль, возвратясь в Англию, получила благодарность министерства иностранных дел за обстоятельный доклад о ситуации в Лотарингии. По ее мнению, как союзник, Карл IV мало перспективный и заключать союз с Лотарингией пока преждевременно. К такому же выводу, озвученному министерством иностранных дел склонилась королева и Бекингем.
Но это были лишь первые, довольно незначительные успехи Ришелье и его тайной службы. Впереди еще предстояли трудные дни осады Ла-Рошели, войны с Англией, противостояние с королевой -матерью и целое десятилетие упорнейшей борьбы с губернаторами провинций и представителями высшей французской аристократии. В этой борьбе плечом к плечу с кардиналом стояли начальник его тайной службы "серый кардинал" Трамбле и "правая рука" Ришелье, доблестный граф Рошфор, сорвавший немало планов заговорщиков.