Господин  Сочинитель

          (Лоскутная поэма)


Мост не на "одиннадцатом нумере"
По реке туманнее названия
В голубой растерянности сумерек
Огоньки осколками сознания
   Но пейзаж втянул туннель приталеный
   Где метро подземные шатания...
      Прислонясь к двери
      В лабиринте событий
      На невидимой нити
      Господин Сочинитель:

"Все случайно -
Облака, и дороги, и скалы,
И звезды.
И причалы.
И не только сначала.
Понапрасну
Вчера и сегодня узлами волоча за плечами привечали -
Нет колечка для
завтрашнего парашюта почему-то..."


        (Вода бурлит и пенится -
         Не сетуй, все изменится)

         Под солнечными зайцами во храме
         Я зеркала не ставлю перед Вами.




"...На томиках синих книг
Домики сизых рыб,
А слева по стойке ниц
Курятники вольных птиц.

Глянь, как издержки ума
Редкостно излечимы:
Вытянули дома
Каменные личины,
В лиственной бороде
Скусывая людишек.
Дыбом от новостей
Уда-Яги на крышах.
   Все познается само
   В споре бревна с теченьем,
   Только чернее смоль
   По берегам ничейным.
   Зависть родит азарт
   Даже у невеселых,
   И шелестит стрекоза,
   Падая на проселок..."

Однако
И аз
Есмь,
Начиная рассказ
Словами неспетых песен:

"Где балкон белья -
Там живет семья.
В комнате с нежными обоями
                          мир с ними обоими."

- Этот дом со множеством углов,
Где альпийской лестницы уклон,
На балконах сушится улов,
А с фасада крошится апломб -
   Здесь живет, в халупе угловой,
   Слесарь с забубенной головой,
   Следом слева бабушка-вдова
   И семья "интеллигенты два".
Этот слесарь чинит или пьет
В нарушенье бабушкиных снов,
Жизнь интеллигенция ведет
Вроде в соответствие основ.
   Никаких непрошенных гостей
   ("Окромя невид-даных друзей!"),
   Всякого ж припомнить - и не счесть.
   Было так.
            А было ли - бог весть.

"Это осень в штопоре крутом
Бьется оземь штопаным листом..."

В Академию наших безбожных Наук:
"Неужели любовь невозможна без мук?"

"По дороге до моей любимой
Фонари под снегом,
Потолок нетопленного мира
И поземка следом.
Невозможно и необыкновенно
Пробираться к "Здравствуй!.."
Предпоследней окраиной Вселенной
В коробчонке тряской."

- Он уснул головой к окну,
А проснулся
            лицом к стене,
Но приснившемуся
                 огню
Не хватало на ней теней.
   Не хватало лучам светил,
   И веревок бичам в обрез.
   Он вершине день посвятил,
   Волоча свой
               железный
                        крест.
      Бормотала в помехах гроза,
      Только не очень;
      И успеть бы закрыть глаза,
      Чтобы увидеть ночь...

В стороне, замерзшей натощак,
Вороны кричали, клевеща:

- У нас зима - не зима,
  А так себе, кутерьма.
  Ни мерзнуть, ни голодать,
  А так себе - благодать.

  Ни снега тебе, ни вьюг
  Ни в магазине, ни с рук.
  Ни вдаль по лыжне, ни вблизь
  А чуть зазевался - брысь!

  Терпи, полосатая жизнь...

  Вот с чередой
                слоеный наш пирог -
  Все шире вдоль,
  Все чаще поперек.

  Да и сладость ли тут вкусна?
  Понимай, не понимай...
  ...Да, то была весна -
  Душный пахучий май.

  Пыльных листьев ветреный календарь,
  Солнца в них маринованый помидор,
  На зубах разжевывается, как словарь,
  Пролетарий красивости мухомор.

     Мы живем, словно впопыхах,
     И условно среди своих;
     Впрок гадая на потрохах
     Старых тайн
                 и великих сих.

        Сказке буден любой польстит,
        В честь ей бубен,
                          во славу стих,
        Но если Он ее не полюбит,
        То Она ему не простит.

           Вот она,
                    а еще далека.
           Такова луна,
Таковы облака.

      А потом!
       А затем!..
        А за этим а за всем...

Я ничьими не клянусь именами,
И потом
        все это так,
                     между нами -

Я зеркала не ставлю перед Вами.
1990

 


Мост не на "одиннадцатом нумере"
По реке туманнее названия
В голубой растерянности сумерек
Огоньки осколками сознания
   Но пейзаж втянул туннель приталеный
   Где метро подземные шатания...
      Прислонясь к двери
      В лабиринте событий
      На невидимой нити
      Господин Сочинитель:

"Все случайно -
Облака, и дороги, и скалы,
И звезды.
И причалы.
И не только сначала.
Понапрасну
Вчера и сегодня узлами волоча за плечами привечали -
Нет колечка для
завтрашнего парашюта почему-то..."


        (Вода бурлит и пенится -
         Не сетуй, все изменится)

         Под солнечными зайцами во храме
         Я зеркала не ставлю перед Вами.




"...На томиках синих книг
Домики сизых рыб,
А слева по стойке ниц
Курятники вольных птиц.

Глянь, как издержки ума
Редкостно излечимы:
Вытянули дома
Каменные личины,
В лиственной бороде
Скусывая людишек.
Дыбом от новостей
Уда-Яги на крышах.
   Все познается само
   В споре бревна с теченьем,
   Только чернее смоль
   По берегам ничейным.
   Зависть родит азарт
   Даже у невеселых,
   И шелестит стрекоза,
   Падая на проселок..."

Однако
И аз
Есмь,
Начиная рассказ
Словами неспетых песен:

"Где балкон белья -
Там живет семья.
В комнате с нежными обоями
                          мир с ними обоими."

- Этот дом со множеством углов,
Где альпийской лестницы уклон,
На балконах сушится улов,
А с фасада крошится апломб -
   Здесь живет, в халупе угловой,
   Слесарь с забубенной головой,
   Следом слева бабушка-вдова
   И семья "интеллигенты два".
Этот слесарь чинит или пьет
В нарушенье бабушкиных снов,
Жизнь интеллигенция ведет
Вроде в соответствие основ.
   Никаких непрошенных гостей
   ("Окромя невид-даных друзей!"),
   Всякого ж припомнить - и не счесть.
   Было так.
            А было ли - бог весть.

"Это осень в штопоре крутом
Бьется оземь штопаным листом..."

В Академию наших безбожных Наук:
"Неужели любовь невозможна без мук?"

"По дороге до моей любимой
Фонари под снегом,
Потолок нетопленного мира
И поземка следом.
Невозможно и необыкновенно
Пробираться к "Здравствуй!.."
Предпоследней окраиной Вселенной
В коробчонке тряской."

- Он уснул головой к окну,
А проснулся
            лицом к стене,
Но приснившемуся
                 огню
Не хватало на ней теней.
   Не хватало лучам светил,
   И веревок бичам в обрез.
   Он вершине день посвятил,
   Волоча свой
               железный
                        крест.
      Бормотала в помехах гроза,
      Только не очень;
      И успеть бы закрыть глаза,
      Чтобы увидеть ночь...

В стороне, замерзшей натощак,
Вороны кричали, клевеща:

- У нас зима - не зима,
  А так себе, кутерьма.
  Ни мерзнуть, ни голодать,
  А так себе - благодать.

  Ни снега тебе, ни вьюг
  Ни в магазине, ни с рук.
  Ни вдаль по лыжне, ни вблизь
  А чуть зазевался - брысь!

  Терпи, полосатая жизнь...

  Вот с чередой
                слоеный наш пирог -
  Все шире вдоль,
  Все чаще поперек.

  Да и сладость ли тут вкусна?
  Понимай, не понимай...
  ...Да, то была весна -
  Душный пахучий май.

  Пыльных листьев ветреный календарь,
  Солнца в них маринованый помидор,
  На зубах разжевывается, как словарь,
  Пролетарий красивости мухомор.

     Мы живем, словно впопыхах,
     И условно среди своих;
     Впрок гадая на потрохах
     Старых тайн
                 и великих сих.

        Сказке буден любой польстит,
        В честь ей бубен,
                          во славу стих,
        Но если Он ее не полюбит,
        То Она ему не простит.

           Вот она,
                    а еще далека.
           Такова луна,
Таковы облака.

      А потом!
       А затем!..
        А за этим а за всем...

Я ничьими не клянусь именами,
И потом
        все это так,
                     между нами -

Я зеркала не ставлю перед Вами.
1990