К середине августа все археологические работы были окончательно завершены. Ничего интересного нами больше не было найдено. Объект сдали строителям. Профессор Бахреев уехал в Москву - присоединился к экспертной исследовательской группе.
Остаток лета я посвятил праздному ничегонеделанию. Встречался с Мариной, пару раз наведался к отцу Всеволоду, но там тоже сплошной информационный вакуум. Иногда меня начинали одолевать мысли о том, чтобы разом покончить со всей этой историей, пока я окончательно не спятил, просто избавившись от коробочки. Но дальше этого "психа" дело не шло. Следующей мыслью было: просто выбросить или вернуть с "покаянием"? Минутный ступор и: "Да как такое выбросить-то?" или "Да как про такое рассказать-то?". И коробочка снова убиралась в ящик стола...
Из важного - я познакомил Монаха и Марину. Это было забавно. Марина умилялась коту, как, наверное, большинство девушек реагирует на пушистую живность. Морда Монаха выдавала массу эмоций, но все из разряда: "В смысле - это Марина? Зачем нам тут Марина? Что будет делать Марина в нашей холостятской однокомнатной келье?". Он демонстративно игнорировал все её попытки приласкать его, казалось, что это нелюбовь с первого взгляда.
Надолго Монаха не хватило. Едва квартира начала заполняться запахами с кухни, где над ужином колдовала Мариша, как бастионы гордого кота пали и на его морде уже читалось: "В смысле она скоро уйдет? Как это она тут не останется жить?"...
Отношения с Мариной развивались плавно и как-то очень правильно. Всё было мило и со стороны, наверное, даже трогательно. Многие наши друзья говорили, что давно "видели нас парой". Но мне часто казалось, что что-то не так. А что не так, объяснить себе не мог.
Однажды Марина уехала на выходные на дачу к бабушке. Дача островная, на Волге, ну и, соответственно, там весьма проблематично со связью. Мы два дня не созванивались и не общались. Когда же встретились, соскучившаяся Марина повисла на моей шее, нежно шепча, что мечтала обо мне всё время разлуки. А я, представьте себе, нет... А, наверное, должен был.
Вот мне сейчас стыдно, но предметом моих мечтаний была не Мариша. Вместо того чтобы грезить о своей любимой, как никак наши отношения только начинались, представляя себе в романтическом бреду её - "томно скользнувшую на шелковую простынь и сладко потянувшуюся в ожидании меня, так сказать мужчины-мечты", я спал и видел мою встречу с крысёнышем-Ильшатом. Да, граждане, я жил ожиданием начала нового учебного года, ждал возвращения нашего лаборанта из Москвы и без конца "репетировал" наши диалоги, в которых я, аки шпион, выведываю секреты найденной на раскопках кожи...
- Олеж, мне сегодня наша староста звонила, - подкрашивая губы и явно любуясь своим отражением, Марина делилась последними новостями, - предлагает собраться группой, посидеть вечерком в "Сковородке". Ты как?
- Я не против. Только все ли уже в городе?
- Только Ани не будет. Она у нас гуляет по Елисейским полям, - глубокий вздох и игривый взгляд в зеркало, видимо, должны были натолкнуть меня на мысль о том, что недурно бы и нам махнуть в город любви...
- А остальные?
- Кто?
- Ну, там... Ильшат, например...
- Ааа... Он уже дня три как вернулся... Все будут. Так как? Подтверждаю нас?
Ух... В моем сердце запустили дополнительный моторчик!