Аннотация: Сильнейшая в истории Страны эскадра идёт в бой, но внезапно оказывается перед куда более непростым выбором. Смогут ли люди сделать его? И не надо забывать, что путь воина полон неожиданностей и сюрпризов... и что сказка не обязательно заканчивается хорошо. Surprise Avenue - Fairytale Gone Bad
Внимание! Все места, персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любое совпадение с реальными или придуманными местами, людьми или событиями - случайны и являются плодом вымысла автора... А теперь жжём.
PS: Обновление от 28.07 и добавления ограничены символом "***"
Модерация в комментариях осуществляется в отношении спама, флуда и длиннопостов. Флейм приветсвуется
События происходят в Кракозии, вымышленном государстве в бассейне Чёрного моря и имеющего давний исторический конфликт из-за спорных территорий с Барагозией, другим вымышленным государством в бассейне Чёрного моря
Где-то, когда-то
День Д-7, к востоку от границы
Влад любил безветренные тихие ночи, и облачность процентов пятьдесят, чтобы облака создавали темень, но оставшихся звёзд и куска луны было, по его мнению, вполне достаточно. Вот его товарищ и побратим Айнур предпочитал полную темень, но с ним всё ясно - он-то штурмовик и вообще маньяк отмороженный, часовых до сих пор ножом или струной режет, горлохват недоделанный. А Влад простой скромный снайпер, ему встреча накоротке противопоказана. Конечно, пистолет для самообороны у него был, но зачем же дело до такой крайности доводить? Лучше уж вот, с удобной позиции...
- Работаем, - щёлкнуло в наушнике станции и Влад, мгновенно отбросив все лишние мысли, склонился к прицелу. Сейчас Айнур и Максим через заблаговременно разведанный проход проникали на территорию парка боевых машин и резали своих часовых. Потом туда пройдут сапёры и установят свои сюрпризы.
В этот момент в прицеле появилось движение: в караульное помещение возвращалась сменившиеся караульные. "Надеются отдохнуть, видимо, - злорадно подумал Влад, - ну, ничего, скоро отоспитесь."
Время, отведённое на минирование стремительно утекало, сейчас часовые пропустят время доклада и дежурная группа побежит разбираться на пост, проклиная и матеря нерадивых часовых.
В тёмных окнах караулки мелькнули тени и Влад был убеждён, что уcлышал звук открываемой оружейки.
- Есть движение, - немедленно доложил Влад.
- Действуй, - не по уставу скомандовал Колун, командир группы майор Димитров.
Влад молча прильнул к окуляру: настал и его черёд поработать на этой войне.
Из караулки выскакивали обозлённый прерванным отдыхом люди, на бегу пристёгивая магазины к автоматам. В этот момент снайпер открыл огонь.
Расчёт диверсантов был прост: группы немедленного реагирования будет готова в течение пяти минут. Пока они добегут до атакованного караульного помещения, пройдёт ещё пять. Две-три минуты на распознавание и координацию, ещё столько же на устранение угрозы снайпера, ещё пять минут чтобы добежать до атакованного поста. Итого целых пятнадцать минут в распоряжении подрывников.
- Есть двухсотый, - прокомментировал удачный результат очередного выстрела Гриша-Сова, молчаливый наблюдатель и прикрытие снайпера, крепко сжимающий автомат. Ему тоже не терпелось начать обстрел, но его черёд наступит чуть позже, да и прицельно стрелять с АК на такую дальность было бы очень оптимистическим решением.
Наконец ожидаемо взревела сирена где-то в стороне казарм, а атакованный караул начал отстреливаться.
- Ещё двухсотый, - отметил в этот момент Сова. - И хороший трёхсотый.
Результат очень удачного попадания валялся на протоптанной тропинке и корчился, видимо, пуля попала в стык пластин, или вообще в незащищённую часть. Влад видел в прицел, как он раззявил пасть, а до позиции доносились истошные вопли. Большим соблазном было добить его, однако было выгоднее выцеливать тех, кто мог бы попытаться вытащить бойца из зоны обстрела. Двое уже получили по пуле в бронежилеты, а один, особо неловкий, в ногу.
- Наблюдаю тревожную группу, - внезапно построжел напарник.
- Отлично, - ответил Влад, взглянул на часы, - долго же они, - усмехнулся он и доложил о новой угрозе командиру.
- Уходим по готовности, - сообщил он Грише, выслушав ответ.
Обстрелянный караул и подмога, видимо, уже опознали друг друга и теперь в сторону позиции летели короткие очереди, постепенно приближаясь и охватывая диверсантов. Влад осмотрел поле скоротечного боя, задержал прицел на раненом и нажал на пусковой крючок, с удовольствием констатировав, что очередной оккупант пораскинул мозгами.
"Хотя, откуда у них мозги? - размышлял он, отползая с огневого рубежа и переходя на бег на полусогнутых ногах, - лезут к нам и лезут, будто намазано, не бы дома подыхать, а всё они стремятся в нашу землицу закопаться. А нам мучайся потом."
С такими невесёлыми мыслями он добежал до квадроцикла и завёл его, усевшись в седло. Немного задержавшись с установкой МОН-ки, назад сел Гриша, выстрелив предварительно из подствольного гранатомёта в сторону преследователей.
Тихо пофыркивая выхлопом, аппарат стронулся с места. В этот момент в стороне парка раздался оглушительный взрыв: наконец-то рванула цель группы - дежурный дивизион реактивных установок залпового огня. Без нейтрализации этой угрозы грядущее наступление могло захлебнуться, едва начавшись. Взрывались боевые машины, транспортно-заряжающие, рванули цистерны с топливом... В общем, оккупантам был нанесён ощутимый урон, тем более что быстро отреагировать на такой удар было затруднительно.
Квадроцикл выехал на просёлочную дорогу, где его уже ждали прочие члены группы на трёх внедорожниках и втором квадроцикле. Влад только и успел с удовлетворением отметить, что их команда в очередной раз сработала без потерь, как немногословный Колун отдал команду:
- Всё, уходим.
Колонна стремительно уходила на запад, оставляя за собой зарево пожарища, постепенно меркнущее в рассветных лучах. Но, странное дело, там, куда они направлялись, тоже разгоралась заря. Десятки, может сотни единиц ствольной и реактивной артиллерии разносили в прах блиндажи и ходы сообщения, блок-посты и станции связи террористов и поддерживающих их оккупантов, освещая огненными клубами тёмную линию горизонта. Влад был уверен, не только он один хотел бы быть сейчас там, на передовой, уничтожать и тех, кто превратил цветущий край в разграбленное поле боя, и тех, кто стоит за ними, отдавая приказы, а и вся их группа. Однако именно они обязаны были предотвратить летнюю трагедию, когда с территории вражеского государства был произведён ракетный обстрел, приведший к огромным потерям и сорвавшим установление контроля над границей. Разведка заранее выявила места сосредоточения техники РСЗО, а спецназ нанёс удар в точно выверенное время, непосредственно перед основным ударом. Расчёт штабистов удался в полной мере: дезорганизованное огневым нападением и стремительной атакой главных сил, расслабившееся за годы заморозки войны командование оккупантов и террористов не смогло вовремя среагировать на многочисленные угрозы, организовать погоню, а потому все силы флотского батальона специального назначения успешно вернулись в пункты базирования, а лишённые огневой поддержки оккупантов сепаратисты стремительно откатывались от линии разграничения к границе под непрерывным огнём артиллерии, штурмовиками и вертолётами.
Год Г-1, кабинет в административном здании столицы
Улица, покрытая опавшими за ночь пожелтевшими листьями, навевала меланхоличное настроение.
- Опять эти коммунальщики ни черта не работают! - в голос возмутился молодой крепкий мужчина, глядя в окно. - Чем вы тут вообще занимаетесь, если у вас тут улицы даже не прибраны!?
- Игорь, - рассмеялся владелец защищённого от прослушивания кабинета в мятом жилете, - ну ты что, какие улицы? В мире кризис, в стране кризис, а тебя подметённые улицы беспокоят. Какие пустяки!
- У меня всё-равно порядок был бы!
- Так то же у тебя! На береговой базе! Там, где ты один всем командуешь и отдаёшь указания! А там тебе не здесь! Тут пока бюджет все согласования пройдёт, от него рожки да ножки останутся! И на те будут внимательно посматривать: не пойдут ли на холодец? А ты улиц чистых хочешь.
- Всё равно, нельзя же так!
В кабинете повисло напряжённое молчание
- А знаешь, есть один проект... - вкрадчиво произнёс молодящийся лысоватый чиновник. - Как думаешь, зачем я тебя пригласил?
- Потому что вы, Сергей Степанович, мой дядя и захотели повидать родственника? - с ехидцей ответили ему.
- И это тоже, - улыбнулся чиновник. - Ты подумал над той теоретической задачкой, о которой я тебе говорил вчера вечером?
- Ерунда полная - прозвучал решительный ответ.
- Видишь ли, недавно я встречался с очень влиятельными людьми, которые хотели бы видеть её решённой
- С презиком, что ли? - ухмыльнулся Игорь.
- При чём тут он? Я встречался с людьми на западе. Это представители двух крупных трастовых фондов, которые обладают значительными ресурсами и возможностями.
- Опять эти с запада!? Сколько можно уже!?
- А больше таких возможностей нет ни у кого!
- Они же используют тебя, дядя! И меня вслед за тобой! А я не хочу играть под их дудку!
- Ну так сыграй в свою! Где твоя дудка? Осталась вместе с кораблём там, на полуострове? Что её не прихватил, когда оккупанты залезли? Играть на трусах и носках приятнее, не так ли?
- Выхода не было, Сергей Степанович, и вы это знаете.
- Выход всегда есть! Вот ресурсов маловато бывает, и сейчас их тебе предлагают, чтобы исправить свои ошибки.
- Они же враги, дядя! И решают свои проблемы.
- Ну и что!? Сейчас треть столицы решает задачки для запада. Ещё треть решает для востока, а оставшиеся работают на заокеан. И где ты собрался брать ресурсы чтобы решать свои задачи? Тебе что, на войне трофеями пользоваться не приходилось?
- Приходилось, конечно же. Но это даже не трофей, от этой помощи смердит, как от навозной кучи.
- Ну, знаешь, и у тебя есть недостатки...
- Патриотизм - не недостаток!
- А вот наши "партнёры", что западные, что заокеанские, что восточные, как ни странно, считают, что это проблема. Впрочем, тех людей, с которыми встречался я, беспокоит лишь две вещи. Первое, это профессионализм. Ты же профессионал?
- Да, - угрюмо ответил Игорь. - Был таковым.
- Второе, чтобы ресурсы не ушли на сторону. Ты же не стал бы воровать собственное будущее, и будущее всей страны?
- Не стал бы.
- Ну, вот видишь, то есть по обоим критериям проходишь. А то, что у тебя рабочем столе портрет Степана Андреевича... для них это мелочь, недостойная упоминания.
- Дядя, я не знаю, это слишком глобально, слишком рискованно... А если не потяну?
- Игорёк, нужен умный, решительный человек, способный на операции такого масштаба. При этом требуется чтобы он был ещё и верным, с чем тут самые большие проблемы. А ты тут ломаешься! Впрочем, не хочешь, не надо! Найдётся исполнитель и потупее! А ты потом так и будешь гнить на своих складах, где будет полный порядок! И застрелишься нахрен, либо когда всё получится, потому что это сделал не ты, либо всё провалится, потому это сделал не ты
- Меня тревожит, что на западе может дадут заднюю в критический момент...
-Ты вот скажи мне, Игорёк, мне чисто для себя прояснить. Ты, капитан первого ранга, командуешь портянками на флотской тыловой базе где-то в дыре, которую не все на карте с лупой разглядят, и все движения ограничиваются горилкой на этих самых списанных портянках пятой категории, и не хочешь заняться проектом, который способен кардинально изменить как твою жизнь, так и всю страну! Так может быть, ты просто ответственности боишься? Не хочешь отвечать за людей, за риски, за вероятные жертвы и потери? Может ты просто сломался, и уже не тот Игорёк, которого я знал? И это не ты лично участвовал в боях в разных горячих точках? И ты незаслуженно стал самым молодым капразом на флоте? И это не...
- Хватит, дядя! - яростно ответил Игорь. - Я согласен.
- Вот так бы и сразу, а то ломаешься как оскорблённая невинность.
В кабинете опять воцарилась тишина, как затишье перед очередной атакой.
- Живи, служи как раньше, чтобы не вызывать подозрений, пока мы тут решаем организационные вопросы. Попутно от тебя требуется составить план действий, подготовительных мероприятий и, соответственно, список требуемых ресурсов. Начинай подбирать людей, надёжных профессионалов, но негласно, на уровне пустопорожнего трёпа с сослуживцами и знакомыми. Сам понимаешь, тут всё течёт, как из гнилого крана во все стороны. Для всех ты приехал ко мне за протекцией, и я её тебе организую. Так что удивление твой перевод с повышением не вызовет. Однако, новая кормушка тут же привлечёт новых падальщиков, и тут даже нашего влияния не хватит, чтобы тебя оградить; придётся просить помощи на западе и за океаном, это и в их интересах. С проектом плана и, особенно, списком требуемых ресурсов не затягивай, мне потребуется согласовать его с партнёрами. Действуй, товарищ капитан первого ранга, судьба Родины в твоих руках.
Спустя три недели, там же.
...
- Теперь о главном. Неделю назад ты мне выдал свой проект. Наши партнёры его рассмотрели, проконсультировались, обсудили и высказали мне своё недовольство!... Они считают, что задействованных средств будет недостаточно! Ты что, не мог вложить дополнительные средства? - гневно произнёс чиновник.
- Сергей Степанович, там и так все с учётом избыточности, мне бы и меньших сил хватило!
- Да? - раздался полный сомнения ответ. - Хотя, зная тебя... возможно. Но наших друзей это не устраивает. Сам понимаешь уже, чем дороже выглядит проект, тем увереннее себя чувствует заказчик. Так что будь добр, увеличь смету, процентов на тридцать- пятьдесят. То что выглядит дорого и продаётся лучше.
- Да я и не знаю, что туда ещё можно впихнуть, - размышлял Игорь.
- Тебя же никто не заставляет использовать всё, что тебе дадут. Будет у тебя запасец, ничего страшного не случится. Ты же военный, знаешь что деревня, захваченная батальоном ценится дороже, чем взятая ротой, хотя это одна и таже деревня. Так что раздувай смету. И ещё, тебе нужно будет использовать это, - протянул он лист А4 с коротким отпечатанным списком, - с отчётом об эксплуатации.
- Куда это? - ошарашенно ознакомился Дроздов со списком. - У нас и людей, обученных на такую технику нет.
- У тебя есть год, чтобы обучить людей. Интенсивная подготовка и тренировка с минимумом отвлекающей чепухи вроде еды и сна. Я в тебя верю. К тому же, у наших друзей тоже есть обязательства, которые им надо выполнять. Так что тут всё просто: они помогают нам, мы помогаем им.
- Чёртовы лоббисты, - пробормотал Игорь.
- Они самые, племяш, они самые. Что касается тебя... Мы пробили создание учебного центра по подготовке разнородных сил под крышей флота. Под это дело тебе дадут командора и списанный сухогруз. Ну как, формально списанный и формально сухогруз. В общем, я тут не специалист, как мне сказали, профессионал разберётся. Один уже готов к передаче, второй скоро будет.
- А зачем мне списанный? - возмущённо спросил Игорь.
- Я вот, Игорёша, смотрю на тебя иной раз и диву даюсь: а как ты вообще до каперанга дослужился-то? Ладно, до третьего ранга можно служить, будучи тупым военным с одной извилиной, и той от фуражки. Но ведь дальше там уже мозги требуются! Хитрость, нужна, изворотливость, интриганство, коварства чуток, принципы гибче. Я тебе зуб даю, что не помогал отюда в твоей карьере, так, поглядывал чуток, чтобы откровенно не обижали.
Или ты чисто за счёт таланта по инерции ещё два звания получил? Ты тогда, как всенародным любимцем и героем станешь, оглядывайся по сторонам чаще, и дядю не забудь, чтобы он тебе советом помогал время от времени. А лучше прямо сейчас начинай вникать во всё это дерьмо, целее будешь.
- Чтобы лапу никто не наложил?
- Начинаешь понимать, что к чему, - улыбнулся Сергей Степанович. - По бумажкам всё, что тебе дадут, будет не твоим, а находится на обучении, переподготовке, слаживании и так далее. Так что сильно тебя дёргать не должны. Снабжение - это проблема. Формально, этим занимается министерство обороны, но тогда может возникнуть куча вопросов к номенклатуре поставок. Поэтому что положено, будешь получать с флотских складов, потребности сверху будут закрываться одной фирмочкой на аутсорсинге прямыми погрузками.
- Потому и сухогруз выдали? Чем чаще в море, тем меньше подозрений.
- Да, как-то так. Или можно уйти в чужой порт на учения, варианты поставок сейчас прорабатываются. Что по людям? Тут все карты у тебя.
- Есть кое-какие намётки. Лучше скажи, какие критерии?
- Такие же, как к тебе. Надёжные профессионалы. Голова варит, руки из плеч, язык на замке, проблем никаких. Если есть сложности с прошлым, но всё остальное подходит, то нет проблем и с прошлым. Национальность, вера и прочее - чепуха. Единственное, о чём просто напоминаю, требуются идейно близкие, чтобы не соскочили в последних момент в муках совести. Знаю тебя, ты врагов нации и близко к себе не подпустишь, просто напоминаю.
Месяц М-10, дачный посёлок в приморском районе
Заметённая снегом дорожка нехотя пропускала упрямо идущего по ней человека в модном пальто. Солнце с удивительно безоблачного неба безразлично смотрело на одинокого путника, упрямо шедшего к уже виднеющейся поляне, где куча детишек и просто молодых парней что-то делали под руководством невысокого мужчины в спортивном костюме.
Подойдя ближе человек остановился и понял, что собравшиеся на поляне люди собирают снег в горку и разравнивают площадку для будущего катка. Он остановился в отдалении, наблюдая за их слаженной работой. Часть подтаскивала снег, часть забрасывала его на непрерывно растущую верхушку, часть притаптывала и утрамбовывала снег на горе.
- Так, давайте с катка ещё метра два снега на горку и, наверное, хватит, - скомандовал невысокий и обернулся, будто оценивая насколько та вырастет. Взгляд его упал на стоявшего в отдалении мужчину и немедленно построжел.
- Орест, Руслан, за старших, я сейчас... - и не спеша пошёл к ожидающему его человеку.
- С чем пожаловал? - даже не думая проявлять вежливость спросил он.
- Вариант с повидать старого друга, узнать как у него дела, ты даже не рассматриваешь?
- Игорь, сколько я тебя знаю, ты сентиментальностью никогда не страдал. Решительностью, хитроумием, храбростью, упорством... Этим - да, этого тебе не занимать, а вот какие-то сопли... Чего-то не припоминаю...
- Назар Романович, всё в порядке? - внезапно спросил его еле слышно подошедший крепкий парень.
- А, Вадим, Игорь - мой старый товарищ, нам нужно поговорить, наедине.
- Хорошо, Назар Романович, - недобро посмотрел на Дроздова крепыш.
- Ну так что, Назар Романович, пустишь к себе на порог переночевать или меня так обратно отправишь, даже горилкой не угостив?
- Ах да, настойчивость - это тоже к тебе, - вздохнул Назар. - Где хата моя знаешь или проводить?
- Проводи, если можно. И просьба есть, у меня там внедорожник застрял, отрядишь своих архаровцев вытолкать подсобить?
- Метрах в трёхстах, перед поворотом, рядом со сломанной осиной?
- Не уверен, что это именно осина, но да, примерно там,
- Да, есть там такая яма, не успели осенью засыпать. Вытащим уж, чего поделать...
...
Из низенького бревенчатого строения с молодецким уханием выскочил пышущий паром человек и нырнул в наметённый за день снег.
- Эх, хорошо тут у тебя, Назар, так бы и остался, - довольно проговорил он, укутываясь в простынь и усаживаясь на лавку. - И чай замечательный! Самое то после парилки!
- Ну так оставайся, - флегматично ответил ему лысый сухопарый собеседник.
- Не могу, сам понимаешь.
- Ну да, весь в делах, в заботах, понимаю.
- Эх, что бы ты понимал, Романыч, - не укрылась тщательно спрятанная насмешка от Игоря.
- А что не понимать? Ты теперь важная шишка, люди в подчинении, говорят, корабль целый. Знай, нарезай задачи да контролируй выполнение, эка невидаль.
- Это тебе тут хорошо говорить, засел в тиши в глуши, поругиваешь власти да друзей и горки строишь.
- Ну а если вы там непонятно чем занимаетесь, чего бы и не поругать под хорошее настроение, - усмехнулся Назар с совершенно серьёзными глазами
- А давай ко мне, вот и узнаешь, чем занимаемся и что со всем этим делать.
- Я? К тебе? Да ты что? Мне тут неплохо живётся. Я с тобой служил уже, впечатлений на всю жизнь хватит. Тебе же спокойно на месте не сидится, всё рвёшься куда-то зачем-то. А я стар уже для всех этих приключений.
- Ага, старик! - усмехнулся Дроздов. - На курсе кто самым младшим был, не помнишь уже, маразм одолел?
- Ну, то же на курсе, - протянул с усмешкой Павлюк. - А сейчас я выпернутый на пенсию, так что всё, я самый старый теперь. Ну, кроме тех, кто не с нами. Они-то вечно молодыми остались. Так что мне и тут дел хватает.
- Ну чем ты таким важным занимаешься тут, в дыре этой! Дороги ремонтируешь и катки строишь?
- А хоть бы и так? Тут же не было до меня никакого дела до этого! А сейчас и дороги щебёнкой засыпаем и молодёжь хоть как-то досуг имеет, а не пьянствует да в интернете сидит.
- Ага, я помню, тот Вадим явно в сети реже бывает, чем на свежем воздухе. Очень многообещающе позыркивал на меня.
- Всякая молодёжь попадается, их воспитывать же надо, а то все так и норовят разбежаться кто куда, а как ответственность в свои руки брать, так кишка тонка становится. А тут глядишь, и тело здоровым будет, и дух в нём.
- Ага, с духом - это точно. Ты тут полосу препятствий не выстроил ещё?
- Рядом с речкой. Пять лет назад ещё единую построили с ребятишками, прошлой весной тропу разведчика рядом поставили. Конечно, без колючки, взрывпакетов, и прочей требухи, но выглядит вполне достоверно.
- И хорошо проходят?
- По всякому, по пять-шесть минут. Но есть и кто в норматив укладывается, причём хорошо так укладывается, не просто на троечку для тыловиков, а вот прям к двум с половиной минутам уже подбирается. К нам и парни постарше тоже подтягиваются, и отслужившие даже, и из города. Сейчас зима просто, дороги опять же плохие и не чистят, не всякий внедорожник проедет, что уж о легковушках говорить.
- Да уж, инструкторские таланты не пропьёшь. Тем более приходи ко мне. В курсе ведь уже, мне целый центр учебный дали, и хорошие инструкторы ох как нужны!
- Игорь, как не поймёшь, на кого я их-то оставлю!? Особенно тех, кто постарше! Им же ориентиры передавать надо, жизненный опыт. Они брошенные сейчас и никому не нужные. Их их направлять надо, патриотизм прививать, любовь к Родине, к земле, к людям на неё, к нации, к истории, к языку, а их пичкать будут всякой дрянью по ящику.
- Назар, так ты не дослушал. К учебному центру ещё и кусок земли прилагается. Раньше там городок был целый, десяток трёхэтажных хибар, разграбленных местными за десяток лет. Так что жить там нельзя и эксплуатировать их тоже. Видимо, на это и расчёт был. Так вот, мне по дружбе досталось несколько быстросборных ангаров, их которых можно организовать мобильную базу. Там и казарма, и учебные классы, и склад, и всё что хочешь. Места дикие и отдалённые от цивилизации, в округе лишь пятёрка деревень на тысячу жителей, так что лишних глаз не будет. Формально, я там главный, ко мне пока никто не лезет, так что на твои самоуправства я тоже глаза закрою. Твоя молодёжь сможет проходить реальную тропу разведчика, с кишками, холодной водой и колючкой. Смогут научится стрелять из реального оружия. В общем, всё, что тебе заблагорассудится. Конечно, без травм и жертв. Лишнее внимание совсем не нужно.
- И что ты хочешь взамен?
- А что ты умеешь лучше всего? Помнишь, в Ираке про тебя говорили, что там где ты, там порядок и спокойствие? Мне нужно сформировать комендантскую часть, к примеру, батальон. Контроль над территорией, пропускной режим, разобщение территорий, проводка колонн, антизасадные мероприятия, всё, как ты любишь. Формально, ты будешь командиром роты-инструктором, но тренировать требуется именно батальон, а то и больше...
- А, так ты опять ввязался в какую-то авантюру и тебе опять понадобился крепкий тыл? Знаю тебя, на мелочи ты не размениваешься... Только ты не учитываешь, что если детей ещё содержат взрослые, то вот парням постарше требуется ещё и работать. Если с ротой военных проблем не будет, то вот со сверхштатниками забот не оберёшься.
- Назар, с чего ты взял, что не учитываю? - Усмехнулся Игорь. - Во первых, никаких сверхштатников, все посторонние, кого ты привлечёшь для обучения, будут проходить по программе патриотического воспитания молодёжи. Всякие костры на свежем воздухе, песни, пляски и прочая ерунда. Будет спонсор, который всё это и оплачивает, а министерство обороны в моём лице и под твоим руководством просто демонстрирует молодёжи, как интересно и почётно служить. Это на случай, если кто-то вдруг случайно набредёт на твой лагерь бойскаутов.
Проживать добровольцы будут в тех же жилых модулях, питание, обмундирование, всё включено. деньги небольшие тоже будут капать. Всё, что от них требуется, тренировки и навыки. Если кто вдруг призывного возраста, то ещё лучше, сообщаешь мне, мы работаем с военкомом и парень призывается к тебе в часть.
В общем, все условия для военно-патриотического воспитания молодёжи я тебе создам. С тебя комендантская часть за полгода. Что скажешь?
- Сволочь ты хитрая, Игорь. Гад и искуситель. Где кровью расписываться?
Месяц М-9, административный район столицы
Радостные люди с одухотворёнными лицами весело высыпали на улицы, праздновали день рождения ведикого человека, запускали в его честь фейерверки и просто петарды, разводили огни, поздравляли друг друга, желали всего наилучшего, не понимая, что для этого нужно прилагать не просто желания, но и труд, упорство, самоотречение. К счастью для них, двое человека, сидевших за столиком в ресторане, понимали это лучше многих и даже в эту ночь в их бокалах было отнюдь не традиционное шампанское. Алкоголя на столе не было совершенно, потому что никто из них не собирался уподобляться свиньям и упиваться до потери сознания и памяти, как это было принято в недоброй памяти соседнем государстве.
...
- Помимо всего прочего, Игорь, тебе нужно будет сформировать в своём штабе ещё одну структуру, отдел... Называй как хочешь.
- И о чём речь? - предчувствуя недоброе, спросил Дроздов.
- Да, я понимаю, боевому офицеру это может претить, но и ты меня пойми, твои действия заставляют обращать на тебя внимание, люди оценивают твои вес, полезность, возможность включения в свои схемы и тому прочее... Да, статус моего протеже даёт некоторую защиту от совсем уж мелких сошек, но пойми, что и я не подвешен в воздухе, я тоже вынужден взаимодействовать с людьми, идти на уступки, указывать услуги, что бы иметь возможность просить их об уступках и услугах. Пока у нас недостаточно сил, чтобы действовать без оглядки на кого-либо, без учёта реакции на наши действия. Так вот, услуга, о которой меня просят, достаточно проста: тебе нужно включить в свой штаб отдел по связям с общественностью, пресс-центр, назови, как хочешь, и поставить на него нужного человека. Я проверил по своим каналом, никакой грязи за ним нет, просто за ним стоят люди которые тоже хотят иметь свои преференции, когда мы победим.
- То есть, мы берём себе на борт какого-то сынка, а его папашка будет снимать сливки? Дядя, тебе не кажется, что таскать каштаны из огня для чужих - это несколько непрофесионально?
- Ну, во-первых, не забывай, что ты тоже чей-то племянник...- строго ответил Сергей Степанович. - Во-вторых, если люди разглядели в тебе перспективу, потенциал, то тебя самого будут воспринимать серьёзнее. В-третьих, никто не говорит, что они ничего не будут делать. Если ты пойдёшь им навстречу, то и они пойдут тебе навстречу. Так формируются ситуативные союзы, как ты в курсе. Ну и самое главное, никто не говорит, что ты должен устроить у себя синекуру. Выяви его потенциал, озадачивай почаще, не обязательно по профилю. В общем, эксплуатируй. В конце концов, никому не нужен тупой нахлебник, даже его родственникам. Сделаешь из него нормального патриота, специалиста, будет тебе плюсик как эффективному управленцу-менеджеру. Не справишься, сделаешь из него обузу для себя - минус как человеку, не умеющему использовать других. Так что воспринимай его не как сынка влиятельных родителей, а как тупой нож, к примеру: можно выкинуть, а можно наточить и вкрыть горло противнику. Ну, или перепилить, в крайнем случае.
- Надеюсь, он действительно хотя бы ножик, а не кайло тупое, - проворчал смирившийся Игорь.
- Ознакомишься с его досье, подумаешь, куда и как включить, чтобы с одной стороны не было помех от него, а с другой, он не чувствоал себя брошенной бродяжкой. К тому, учти, ты постепенно становишся заметной фигурой не только у себя на флоте, но и тут, в столице. Тебя нет-нет, да и склоняют тут... по-разному. Так что скоро хороший пиарщик тебе совсем не помешает. И твоих интересах, чтобы работал он на своесть, а не для галочки.
- Ещё бы он был хорошим пиарщиком, - уже больше формальн пробурчал Дроздов. - Хотя, если хотя бы взаимодействие со всем этим дурдомом на него спихнуть, уже головной болью меньше.
- А ты прям на глазах учишься людьми управлять - рассмеялся довольный Сергей Степанович, откинувшись на спинку кресла. - Глядишь, скоро и у нас на первые роли выйдешь.
Месяц М-8, Эгейское море, в тридцати милях к западу от острова Крит, борт учебного корабля "Михаил Грушевский".
- Игорь Станиславович, подходим к расчётной точке, прошу на мостик.
Командор Дроздов молча кивнул, накинул китель и покинул каюту.
Узнав, что именно подразумевалось под обещанным списанным сухогрузом, Игорь Станиславович опешил от удивления. Построенный в Украине газотурбоход типа 1609 'Владимир Васляев' входил в состав Черноморского пароходства, пока не был продан на Карибах, и, впоследствии, стал "Лэнс-капралом Роем Вит", кораблём командования морских перевозок США. По иронии судьбы, Украина изначально строила контейнеровоз двойного назначения, и именно для обеспечения военных перевозок. "Михаил Грушевский" вернулся в родную гавань" - пошутил как-то командир корабля, капитан-лейтенант Александр Штейн.
Экипаж модернизированного корабля водоизмещением почти пятьдесят тысяч тонн был смехотворен, всего лишь 30 человек, но объём грузовых палуб позволял разместить намного больше. Конечно, спартанские условия импровизированного жилого отсека заставляли желать много лучшего и не шли ни в какое сравнение с условиями обитания экипажа, но бойцы флотского спецназа и не думали жаловаться на бытовые условия, целиком погружённые в изматывающие тренировки. Напротив, после того, как командор Дроздов прямым приказом выкинул из программы всякую ахинею, вроде строевой, уставов, политической, чуть не выкинул за борт самого начальника отделения боевой подготовки с его конспектами, и лично обратился к строю с требованием отдать все силы исключительно тому, что реально требуется в бою, энтузиазм батальона вырос до небес.
Они были готовы сутками находится под водой и на стрельбище, прыгать с парашютом и высаживаться на берег, лезть в горы и бежать кроссы, изучать карты и звёзды и минировать корабли и сооружения, заниматься рукопашным боем и оказывать первую помощь. За два месяца с момента передислоцирования трёх рот флотского спецназа на плавучий учебный центр они успели побывать практически на всех полигонах НАТО в Средиземноморье, неизменно поражая инструкторов выучкой и слаженностью действий, успешно решая самые сложные учебно-боевые задачи. Неудивительно, что казавшиеся бездонными запасы патронов и снаряжения в контейнерах на основной палубе требовали регулярного пополнения. Вот и сейчас с левого борта к "Михаилу Грушевскому" подходил сухогруз под итальянским флагом с пополнением боеприпасов и взрывчатки. Для палубной команды экипажа это была очередная тренировка по перегрузке на ходу, для подводного спецназа - минирование и захват движущейся цели. Захват, конечно, был учебным, от бойцов требовалось лишь скрытно проникнуть на корабль условного противника и доставить доказательства проникновения. Капитан судна снабжения был осведомлён о своём участии в таком своеобразном учении и лишь с усмешкой наблюдал за "забавами сумасшедшего спецназа".
Спустя короткие двадцать минут параллельного хода контейнеры оказались надёжно принайтовлены к палубе и корабли разошлись. И если "итальянец" пошёл на крейсерском ходу по прямой, то "Михаил Грушевский" - переменным курсом, стремясь затруднить обратное проникновение подводных диверсантов на корабль. "Пусть радуются, что профилактическое гранатометание не проводим", - буркнул на замечание о неуместной сложности задачи командир батальона майор Перепелица.
Он был одним из немногих, посвящённых в замыслы командования и понимал всю ответственность, лежащую на нем и этих спокойные, эмоционально уравновешенные парнях, которым в предстоящей операции отводилась важнейшая роль нанести первый, обезоруживающий удар по противнику. А потому и снисхождения не было ни к себе, ни к бойцам. Он лично первым выпрыгивал с самолёта и десантного катера, бежал марш-бросок и вёл по незнакомой местности. Был готов выполнил любой приказ своего командора, был уверен в этой готовности каждого из своих подчинённых и обоснованно гордился такой преданностью. Поэтому Дроздов был вполне уверен в успехе первого пункта плана, не полагаясь на удачу.
"Михаил Грушевский" держал курс на Суду, военно-морскую базу на Крите, где командора ждал очередной пункт плана...
Месяц М-7, ведомственный санаторий в приморском курортном городе
- Здравствуйте, Сергей Степанович. С очередной инспекцией ко мне? - улыбнулся Дроздов, встретив дядю в роскошном холле санатория.
- Откуда такой эгоизм, Игорь, я что не могу всего лишь позаботиться о собственном здоровье!? Твоё место службы тут совершенно не при чём! С чего ты взял, что я приезжаю на курорт лишь потому, что ты тут находишься?
- Ну как скажете, дядя, отдыхайте на здоровье... Ну, я поехал?
- Куда собрался? Поехал он... Как ты узнал, что я приехал? Я тебе только вечером звонить собрался.
- Приходится бдить и наблюдать, всё, как ты учил.
- Мда уж, дожились, племянничек собственную СБ уже завёл. Садись, разговор серьёзный. Подожди, сейчас кофе налью... Ты будешь?
- Спасибо, не откажусь...
...
- В общем так, Игорь, у нас появились проблемы, которые требуют срочного решения. В другое время я бы постарался обойтись своими силами и порешать всё тихо-мирно обычными аппаратными интригами. Но с недавних пор ставки резко возросли, в случае неудачи рискуем мы отнюдь не должностями и даже не свободой.
- Это я понимаю, дядя, давай без прелюдий, - посерьёзнел Дроздов.
- Ну, если без предварительных ласк, то слушай прямо. Есть человек, который способен поставить всё дело под угрозу. Ладно бы, он хотел чего-то. Но ведь он способен испортить всё чисто из принципа, потому что его не позвали.
- А если позвать?
- Игорь, он дурак. И жадный. Башковитый, жадный, но дурак. И предать может. В общем, брать с собою нельзя, оставлять так просто - тоже. Нарытого им хватит, чтобы нами заинтересовались всерьёз, и тогда Бог весть, что накопают ещё. В общем, эту угрозу необходимо устранить.
- Только одного?
- Если больше хвостов нет, то одного. Иначе надо зачистить всю цепочку. Ты намекал, что у тебя есть команда специалистов широкого профиля.
- Да, говорил такое...
- Ничего больше не говори... Два вопроса: они надёжные? Они справятся?
- Безусловно.
- Вот папка с известными мне данными. Вопрос нужно закрыть в кратчайшие сроки...
Спустя один час, офисное здание.
- Валерий, спасибо, что поспешил встретился. Есть неотложное дело, сугубо по профилю.
- Опять сопельки подтереть твоему мальчишке из пресс-центра? Как у тебя вообще идея возникла назначить его моим замом, ва всех людей - корреспондентами твоему пиарщику?
- Валера, не начинай опять! Пресс-центр неплохая крыша, корочки военного корреспондента ничуть не хуже твоих прежних, их хоть светить можно без опаски.
- Ну да, бывший восьмой отдел управления "С" первого главного управления КГБ - это старомодно, член-корреспондент - куда лучше, - хохотнул Смирнов
- Ознакомься, член-корреспондент, - протянул ему папку Дроздов.
- Так, что тут у нас? - пробормотал Валерий, изучая данные, - родился, учился, женился... что нужно-то?
- Дописать там строчку "умер". Желательно не насильственной смертью, ну, или хотя бы без следов пыток и преднамеренного убийства.
- О как, ещё и пытки прилагаются?
- Если будет говорить добровольно, то обязательно.
- Я так понимаю, он слишком много узнал.
- Правильно, Валера, правильно.
- Верно говорил старикан Екклесиаст: "во многих знаниях много печали". Какие сроки?
- Как обычно, Валера, всё как обычно, вчера.
- Хорошо, командир, сделаем.
- Извини, что привлекаю тебя.
- Ну а кого же, кроме нас?
Месяц М-6, районный центр вблизи западной границы.
Ряды уродливо-серых безликих панельных многоэтажек образовывали район, знакомый всем жителям на огромном пространстве в десяток часовых поясов. С седьмого этажа на тающий во дворе снег внимательно смотрели серые глаза Дроздова. Но мысли его были далеко от типовой детской площадки.
- Игорь, ты пойми, твоя затея мне нравится. Да что мне, она всем нравится! Все за тобой пойдут, без вопросов. Даже без приказа от предателей, что наверху сидят пойдут. И никто останавливать нас не будет. Наоборот, присоединятся только. Так что сама идея на десять баллов, не вопрос, - остановился Северский.
- А в чём же вопрос, Тарас?
- Ты же умный мужик, Игорь, твои операции в Афгане и Ираке немало жизней спасли, один раз мою в том числе. Я жизнь тебе должен, признаю, и немало наших тоже. Однако и ты пойми, я готов отдать свою жизнь, но не своих парней. А именно так и будет, если мы в тот район сейчас туда сунемся. Там же всё разведкой оккупантов и просто предателями и коллаборационистами забито... Проводили как-то там учения, лишний батальон перебросили, на дистанцию броска. Так спустя уже три часа на том берегу бригада возбудилась. Представляешь!? Три часа, Игорь! Малые группы там работают нормально. Взвод стрелковый спрятать не проблема. Роту ещё можно, если без техники и запасов. А батальон уже не скрыть, пока всех крыс к ногтю не прижмём. А кроме пехоты там и броня потребуется, и снабжение, и ещё куча всего всякого. Как тут скрытно всё перебросить, когда каждый чих тут же в соцсетях оказывается?
- То есть, если я скажу тебе, как ты с людьми скрытно окажешься в нужном месте, у тебя вопросов не останется? - отхлебнул из кружки Дроздов.
- Конечно, нет, - взмахнул руками Тарас.
- Что видишь? - был положен перед ним телефон с открытой фотографией.
- "Ma-as-dam", - по слогам прочитал Тарас, - это что, какой-то флотский прикол?
- Это голландский десятипалубный электроход премиум-класса. Круизный лайнер, между прочим, и стоимость каюты от сотни вечнозелёных. Пассажировместимость полторы тысячи человек. С прогулочными палубами, бассейнами и прочими джакузи.
- Предлагаешь купить билеты и покататься на нём?
- Не выйдет, он курсирует по Тихому океану и Атлантике, так что нам не по пути. Просто у голландцев проблема: кризис, эпидемии, пассажирооборот падает, цены растут, кораблю уже тридцать лет, всё плохо, нужно сокращать издержки. В общем, в рамках сокращения этих издержек, голладцы продали судно фирме, которая сейчас проводит его переоборудование, после которого на него поместится две твоих бригады со всем вооружением.
- А что не корабль-док?
- Сам говорил, что появление батальона целую бригаду возбуждает. Десантный корабль вызовет такую эрекцию, что на неё повесится можно будет. А гражданское судно может торчать где угодно. В тоже время, по законам военного времени его можно реквизировать также, как легковушку или грузовик. Двадцатиузловым ходом до цели будет всего восемь-девять часов.
- Чёрт возьми, - восхищённо пробормотал Северский, - говорила же мне мама, иди в моряки, они и умные и красивые. А я её не послушал, так и остался сухопутной обезьяной. Командор Дроздов, моя десятая горно-штурмовая бригада в твоём полном распоряжении! Какие будут приказания?
- В первую очередь, обеспечить полную скрытность готовящихся мероприятий и полную лояльность личного состава. Плотно займись боевой подготовкой, особенно боевыми действиями в городе. Я вот, к примеру, у своих, всякую строевку и политпоготовку вообще отменил, - со значением произнёс Игорь. - Потом, скрытно забрать с собою склады РАВ ты не успеешь, подашь мне предположительный расход припасов на десять суток боёв высокой интенсивности в условиях полного окружения. Не мелочись, патронов много не бывает.
- Ну да, их либо мало, либо мало, но больше просто не унести.
- Ну, и напоследок... У тебя остались выходы на те два батальона, двадцать четвёртый и сорок шестой?
- Мы связь поддерживаем, конечно. Но я сомневаюсь, что они в плотном бою выстоят, не сравнить их со строевыми частями. Конечно, они мотивированы по самое не могу, но в бой их пускать рано. А обучать долго.
- Мне их в бой не отправлять. Понимаешь, в тылу у нас куча недобитков останется, предателей, коллаборантов, просто крыс. А строевые части раздёргивать нельзя. Потому нужна комендантская часть, которая тылы прикроет и зачистку при необходимости производить будет. Рота тяжёлого оружия, при необходимости, у меня уже есть, но требуется и лёгкая пехота. Не будешь же БМП на патрулирование отправлять. А парни на броневиках с этим вполне справятся
- Разумно, заодно самых подготовленных можно будет как резерв использовать, для пополнения убыли личного состава.
Месяц М-5, Паскагула - город районного значения в округе Джексон, северное побережье Мексиканского залива.
Майкл Питерсон ужасно нервничал, сопровождая по своему предприятию группу великолепно говорящих на английском языке мужчин, от которых на мили несло Восточной Европой, влиятельными лоббистами в Конгрессе и колоссальными деньгами. В это трудное время правительственное финансирование проектов шло с задержками, часть программ вообще была под угрозой и неизвестные инвесторы с рекомендациями от очень серьёзных людей, которые тоже не очень стремились к публичности, были весьма кстати. Деньги были, конечно, не такие огромные, как с госзаказа, но они перечислялись своевременно и позволяли не беспокоится о каких-либо трудностях. По крайней мере, пока работы идут без срывов.
- Итак, джентльмены, как можете убедиться, работы на первом корпусе практически завершены, всё требуемое оборудование уже установлено и ваши люди скоро могут переходить из учебного центра непосредственно на корабль. Внешние работы на втором и третьем корпусе завершены, механическое оборудование проверки прошло, ваши наблюдатели мои слова могут подтвердить. Срок полной готовности второго корпуса оценивается в шесть недель, третьего - в восемь.
- Мистер Питерсон, речь идёт о ходовых испытаниях? - спросил его один из двух, кто не выглядел военным, но с такими же жёсткими холодными глазами.
- Нет, сэр, речь идёт о полной готовности кораблей с выходу в море. Вам останется лишь погрузить топливо, продукты, боеприпасы, технику и прочее, что вы хотели бы погрузить...
- Хорошо, мистер Питерсон, мы надеемся на это. Вы и ваши работники неплохо справляются, но, всё-таки, Я заметил, что некоторое оборудование в первом и втором кораблях не совпадают. Не возникнет ли сложностей у матросов, когда они окажутся на незнакомом им месте?
- Не беспокойтесь, сэр, как и было обозначено в договоре, все корабли будут приведены к однообразному виду. Моряк любой специальности, придя на своё место на любом из трёх кораблей, обнаружит одно и тоже. Но вы, несомненно, сами понимаете, что после приёма кораблей экипажами, небольшие различия всё равно будут накапливаться: люди есть люди.
- Да, конечно, мистер Питерсон, мы это понимаем. С вашего позволения, мы хотели бы обсудить некоторые вопросы.
- Разумеется, господа, я в вашем полном распоряжении.
Группа разделилась: пара мужчин - "гражданских", как их определил Майкл, отошли в сторону от компании "военных".
...
- Ваши впечатления, паны командиры? - спросил троих офицеров Дроздов.
- В целом, неплохо, пан командор, если корпус и ходовая часть в норме, то уже можем выполнить задуманное. Десантовместимость позволить полк пехоты с каждого выгрузить. С учётом вспомогательных кораблей, у них шансов не будет.
- Всеволод Михайлович, с вертолётов-то сподручнее будет высаживать.
- Никто не спорит, Тарас Евгеньевич, а с Вулканами и RAM обороняться сподручнее, но всё же, главной задачей я полагаю переброску сил...
- В общем, справимся мы, Игорь Святославович, если эти не подведут, то и нам зазорно будет сплоховать, - добавил третий молчавший до сих пор офицер.
...
- Мистер Динклейд, передайте, пожалуйста, моё искреннее уважение и почтение господину Садикеру. Без вашей помощи мы бы не могли и надеяться на успех.
- Благодарю, мистер Сергей, господин Садикер ценит тягу к свободе и демократии. Он помогает вам ради торждества идеалов демократии в вашей несчастной родине.
- О, конечно, мистер Динклейд, и всё равно, уверьте господина Садикера в том, что мы все его должники.
- Не беспокойтесь, Сергей, господин Садикер не забудет этого. Скажите, ваши люди закончили здесь? Нам ещё нужно проинспектировать процесс реактивации крейсеров...
Сергей Степанович оглянулся на Дроздова, тихо совещавшегося с троицей будущих командиров УДК, и, поймав его взгляд, выразительно взглянул на левое запястье. Дождавшись ответного понимающего кивка, он обернулся к куратору и ответил:
- Пожалуй, мы готовы, мистер Динклейд. Можем отправляться.
Вскоре колонна из нескольких внедорожников покинула территорию судоремонтного завода, но перед внутренним взглядом каждого нет-нет вставал изящные и не лишённые основательности корпуса трёх десантно-штурмовых кораблей типа "Тарава", выведенных из состава флота, и которым, наконец, настала пора погрузить в своё ненасытное чрево людей и выполнить своё предназначение.
Месяц М-4, поздний вечер, военно-морская база Варнемюнде, Балтийское море.
Уже седой оберст наблюдал, как бронетехника неторопливо заезжает внутрь огромного парома. Сам корабль ещё сохранил свою белоснежную окраску и красную трубу. "Соединение Европы для устойчивого будущего" - прочитал он девиз на борту судна и усмехнулся про себя: "Как раз Мардеров-то для объединения и не хватало". Впрочем, он не стремился задавать лишних вопросов и рассуждать на посторонние темы, особенно при посторонних, которыми он считал двух офицеров без знаков различия.
- Как считаете, герр Канн, погрузка успеет завершиться к утру? - обратился к нему на неплохом немецком один из них.
- Всё зависит от квалификации палубной команды, герр... - скользнул он взглядом по нагрудной нашивке и невольно скривился, - ... Леман. Если ваши люди будут работать так же без накладок, то без сомнения.
- Благодарю, герр Канн. Мы удалимся с вашего разрешения.
Разумеется, им было плевать на разрешение от Ларса Канна. Так же как и самому Ларсу было плевать на этих погрузчиков, от которых пахло даже не БНД, а ЦРУ и прочими мошенниками. Бундесвер распродаёт устаревшую технику? Превосходно! Эти крепкие парни желают умирать где-то на чужой войне за чужие интересы? Тоже неплохо. У оберста Канна свои проблемы, и куда отправится техника на добрую дивизию, которой забито уже три таких вот парома, его совершенно не интересует. Именно потому, что не задаёт лишних вопросов он и контролирует их передачу этому "герру Леману" и погрузку её на борт. Конечно, приходится дома бывать урывками и огорчать Хильду, но она истинная немка и понимает своего мужа...
Месяц М-3, коттеджный посёлок вблизи столицы
Яростное солнце палило в бескрайней синеве неба, словно пытаясь сжечь весь тот бедлам, что творился на земле, но двое мужчин в легкомысленных шортах, распахнутых рубахах и тапочках на босую ногу прогуливались по дорожке, ведя неспешную беседу.
...
- Так что и в Раммштайне, и в Кэмп-Бондстиле всё нормально. И лётчики, и технический персонал вполне обучены, и готовы выполнять все поставленные задачи.
- А что с техникой? Не обманули, не утиль списанный подсунули?
- Нет, дядя, техника, на удивление хороша. Конечно, новейшие образцы нам не дали, всё либо уже снятое с вооружения, либо со складов длительного хранения, но техническое состояние отменное.
- А люди как?
- Трудятся, не покладая рук. Секретность соблюдаем, но когда собирается столько народу, занятого одним делом, в головах поневоле мысли радостные появляются. Но все помалкивают, по докладам безопасников, даже в личных разговорах тему проекта не поднимают. В случаях, когда кто-то по неосторожности упоминает вероятное развитие событий, разговор, как правило, переводится на другие темы.
- Какие-нибудь вопросы, требующие моего экстренного участия есть?
- Нет, Сергей Степанович, всё движется по согласованному графику без накладок. Подразделения первого эшелона укомплектованы техникой и снаряжением полностью, второй эшелон начинает скрытные мероприятия по выдвижению, части боевого обеспечения начинают сосредоточение.
- У меня вопрос есть, по твоему последнему списку, то что ты просил сделать втайне от спонсоров... Я проконсультировался у своих специалистов, чтобы знать, куда обращаться... Они поведали, что данное телекоммуникационное оборудование позволяет заменить спутник высотным самолётом. И у меня вопрос: зачем тебе такое оборудование?
- Дядя, проблема в том, что я не верю твоим партнёрам, они нас кинут, как только достигнут своих целей.
- Ты это уже давно и неоднократно говорил, я согласен с твоей аргументацией, но это не ответ на мой вопрос.
- Видишь ли, мы отрезаны от всей оперативной развединформации. Всё, что у нас есть, либо агентурные сведения, либо данные переданные нам по программам НАТО. Все наши запросы на средства технической разведки неизменно отклоняются под благовидными предлогами. Дядя, нам дали ударный и лёгкий авианосцы, даже пять, если считать "Таравы", десантные корабли, кучу устаревших, но дорогостоящих самолётов и вертолётов, снаряды и ракеты, танки и прочую бронетехнику, но отказывают в любых малоуязвимых средствах разведки. Нам дали Орионы, Хокай, которые могут быть сбиты любой ПВО. Мы с штабом покумекали и решили, что есть все предпосылки для того, чтобы слить нас в любой удобный момент. Сам понимаешь, нет никакой гарантии, что нам сообщат о каком-нибудь полке РСЗО или вообще танковой дивизии, которая будет готова намотать нас на гусеницы. Без собственных средств оперативной или оперативно-тактической разведки мы слишком уязвимы. А ведь такая масса обученных и вооружённых патриотов всем будет мешать. И нет ничего проще, чем сжечь её во встречном бою.
- Игроь, ты объясняешь долго и подробно, но и это всё ещё не ответ на мой вопрос, - Начал выходить из себя Сергей Степанович.
- В общем, в одной из ротаций в Ираке я отдал приказ захватить у корейцев комплекс Global Hawk, со всеми комплектующими и станцией управления. Работали наши флотские спецы. До этого захватили в Афганистане несколько комплексов Predator и Reaper, часть которых в развдывательной модификации. Но без спутникового канала они малополезны. Спутник можно заменить высотным самолётом, для этого у нас есть Канберры. Но с оборудованием проблемы.
- Что!? Вы атаковали корейцев!? И базу с беспилотниками!? Ты с ума сошёл! Нас же сожрут с потрохами! Игорь, ты разумный человек, откуда такое безумие!?
- Сергей Степанович, если следы и обнаружат, то они приведут в ближайшее запоребье. Комплексы хранятся там на складе, рядом и трупы операторов прикопаны. Их отсталость в БПЛА известна всем, так что мотивы однозначны.
- Это риск! И риск смертельный, ставящий под угрозу всех нас!
- Риском было начинать всё это год назад. А насчёт вычислят... У всего батальона спецназа давно уже есть оружие под все патроны что НАТО, что ОВД. Так что гильзы ничего не дадут, спецы всегда работают под противника. Есть и взявшие на себя ответственность за нападения джихадисты, и признаки их обучения военными специалистами, и отчёт об уничтожении базы авианалётом. А если дойдут до поребрика, до мы об этом узнаем из новостей о новых санкциях.
- Чёрт возьми, Игорь, ты меня в гроб сведёшь раньше времени, точно тебе говорю!.. Так, значит твой штаб считает, что в ходе уличный боёв телецентр будет уничтожен или сильно повреждён, без возможности нормально функционировать. Таким образом, для немедленного начала телерадиовещания на освобождённой территории нам потребуется несколько комплектов приёмо-передающего оборудования. Ладно, будет тебе спутник. Есть ещё что-то, что ты учудил?
- Да, наверное, есть, - тяжело вздохнул Дроздов.
- Только не говори, что ты ещё и атомную боеголовку спер?
- Хотел бы, но нет, охрана слишком серьёзная, подозрения отвести не удастся, хотя определённые надежды есть. Суть не в этом. Помнишь, я тебе говорил, то взятки брать не буду? Так вот, я всё же, похоже скурвился...
- И что тебе сказали сделать? - скептически произнёс Степан Сергеевич.
- Ну как сделать. Когда мы были в Бразилии, закупали Туканы в Эмбраэре, я задумался всего лишь о том, сколько покупать самолётов и в какой комплектации. У бразильцев было сорок семь, и, видимо чтобы я сильно не задумывался, предложили их всех в максимальной комплектации и два трёхсотых Фенома в придачу... Я, собственно, поэтому и расстроился сильно, и на сумму отката беспилотников велел прихватить.
- Чего? И ты молчал? С тобой не соскучишься! Дай уточню: ты расплатился чужими деньгами за нужные тебе самолёты и получил за это два бизнес-джета в придачу в виде отката. После чего расстроился и захватил у спонсоров БПЛА.
- Ну, в целом да. Только я не забываю, что вложенные в нас деньги нам придётся отдавать в полной мере.
- Я сейчас не об этом. А о том что взятки берутся немного не так, я тебя потом научу делать это правильно. И где сейчас эти джеты?
- На одном из транспортников. Выгружать не вариант, сразу говорю.
- Ладно, второй потом отдашь. Больше сюрпризов нет, ты уверен?
- Нет, больше нет.
- Ну хорошо, взяточник, тогда тебе от меня пара плохих новостей от меня. Наши восточные "мышебратья" узнали, что выставленные на продажу бразильские авианосец и десантный корабль купили мы...
- Только их? - резко уточнил Игорь.
- Да, пока знают только о них. Истерика, если верить слухам, поднялась знатная... В общем, по столице гуляет сумка с деньгами. Требования просты: тебя снять, корабли продать или распилить. Есть информация, что тебя хотят подставить под ряд статей... Поводы имеются, так что будь осторожен. У меня аккуратно выясняли уже, если всё будет хорошо, то я возьму деньги через полгода.
- Дядя, ты страшный человек, продать родного племянника! Ты меня совсем не жалеешь и не любишь, - нарочито капризным голосом возмутился Игорь.
- Ну извини, больно уж деньги хорошие предлагают, - усмехнулся Сергей Степанович. - Чтобы этим восточным тварям лучше спалось, наши СМИ выдали информацию, что мы хотим купить ещё и два египетских УДК, ждём только, пока их оружием, техникой и электроникой укомплектуют. Так что пока мы тут веселимся, ты будь осторожен. Не подставляйся под случайный удар.
- Не подставлюсь, если что - отобьюсь - ледяным тоном, отбросив все сомнения, хищно произнёс Дроздов. - А потом мы их всех размажем тонким слоем.
Месяц М-2, Средиземное Море, борт десантного транспорта-дока "Князь Ярослав Мудрый"
Десантный корабль шёл на восток, к родному побережью, а его радары чутко отслеживали ближайшее пространство. В первую очередь это касалось болтающегося неподалёку фрегата, который встретил его у ещё Гибралтара и ни на минуту не оставлявшего его без внимания радиолокационной станции. Впрочем, перейти к активным действиям он не мог и не пытался. Помимо самого авианосца, в ордере присутствовали два приобретённых в КНР эсминца проекта 956 "Иван Краснов" и "Алексей Каледин" и тяжёлый крейсер "Киев", а также госпитальное судно, два суда снабжения и танкер. В виду готового на любые подлости противника, бдительность ночной вахты регулярно проверялась и контролировалась лично командором.
- Пан командор, во вверенном мне заведовании без происшествий, - услышал он чёткий, но немного усталый рапорт вскочившего лейтенанта Завойского.
- У тебя-то откуда происшествия? - удивился Дроздов.
- Ну, пан командор, положен рапорт, - смутился Артём Олегович.
- А, понятно. Вижу, что без происшествий... - подошёл Дроздов к клавиатуре и нажал alt+Tab. - "История войны на Тихом океане", - прочитал он название открытого файла. - А это тебе зачем?
- Ну, мы же военные моряки. А именно на Тихом океане проходили наиболее важные события Второй мировой. Да и прочие важные события войны так или иначе были связаны с морем. Что операция "Факел", что "Хаски", что "Оверлорд", везде флот имел главенствующее значение. Так что полагал важным изучить основные материалы по теме.
- Хм, - удивился Игорь Станиславович и развернул каталог. - "История Великой Отечественной войны"..., "Утерянные победы"... Ничего себе, Завойский, да тут у тебя как кажется, вообще все операции на всех ТВД собраны... А дальше,... - нажал он на клавишу мыши, - археология, генетика, геология, журналистика, математика, машиностроение, образование, охрана труда, промышленность, радио, религия, связь, юриспруденция, ядерная физика... Артём, зачем тебе всё это?
- Пан командор, понимаете, я же родом из глухой деревеньки в предгорьях. У нас ни библиотеки нормальной, ни учителей, ни связи толком нет, а знания молодёжи нужны... Ну, вот я, пока возможность есть, скачиваю литературу, энциклопедии, справочники по всем областям знания, что дотянусь. Потом у себя дома всё собранное в школе оставляю, и у учителей с учениками материалы есть, кому что важно и интересно.
- В общем, пользуешься служебным положением и спутниковой связью в общественных целях... - продолжил Дроздов щёлкать мышкой, - о, "Ядерное оружие"! - Дроздов дважды кликнул мышкой - Курчатов, "Избранные труды". Теллер, "Воспоминания"... фон Арденне... Даже не слышал о таком. Артём, ты меня удивляешь.
- Пан командор, можете считать это фантомной болью. Я как подумаю, что если бы не венгерская катастрофа, то у нас было бы своё ядерное оружия, и мы тогда не потеряли так многих и так много! А с этими книгами есть возможность, что кто-то этим заинтересуется, кто-то отучится и вернёт нам украденное!
- А ты тут ничего так устроился, с размахом и компактно, - резюмировал Дроздов, оставив в покое монитор и осматривая просторную каюту пресс-центра, забитую офисной техникой. - Ты тут ещё и типографию что ли решил устроить?
- Никак нет, пан командор. Просто мало ли что может случится. Тот же буклет с результатами учений срочно распечатать, или всякую макулатуру для пресс-конференции. Опять же, книжки всякие тут печатаем при необходимости, брошюры, журналы.
- Ну, я и говорю, типографию... А ламинатор-то вам зачем?
- Пан командор, море ведь, влажность повышенная, брызги... Ламинация помогает.
- Ладно, библиотекарь. Что у тебя вообще происходит по основному занятию? Так, вкратце.
- Если совсем коротко, пан командор, то враги трепещут, друзья радуются.
- А если подлиннее? И давай без чинов, пока нет никого.
- Игорь Станиславович, люди реально гордятся, что служат под вашим командованием, жилы рвут, чтобы ваше одобрение заслужить. Для них вы пример и проводник, лидер, атаман, вождь, не побоюсь этого слова. Я ведь с многими офицерами и простыми матросами и солдатами общаюсь, где разрешено. Они на вас надеются, верят, ждут от вас, когда вы их в бой поведёте, "дроздовцами" с гордостью себя называют. Знают, что вы ни их не бросите в сложной ситуации, ни кого бы то ни было ещё...
- Это-то откуда знают?
- Ну я же говорю, что со многими офицерами и морпехами общался. Немало из них вас ещё с командировок в составе сил НАТО на Ближнем Востоке знают, многие с вами в боевых действиях участвовали, многим вы жизнь спасли. И в рамках создания позитивного образа я эти интервью использовал, с согласия рассказчиков и вымарыванием секретных сведений. Касательно всех статей я консультировался с безопасниками, чтобы не выдать тайны. Так что ваш боевой и жизненный путь достаточно хорошо описан и известен.
- А зачем это всё!?
- Пан командор, вы может и не стремитесь к этому, и не знаете, и знать не желаете, но вы у нас дома вы известный человек. У вас есть естественные недоброжелатели и хулители, есть поклонники и сторонники. У первых мы выбиваем почву для критики, вторым важно знать больше об объекте своего поклонения. Ваш положительный образ создаётся из мелочей и важен для всех нас.
- Да кому моя жизнь важна и интересна может быть?
- Всем, Игорь Станиславович. И современникам, и потомкам. Может, про вас и фильмы начнут снимать. И про людей вокруг вас.
- И про тебя?
- Не скрою, был бы польщён. История про студента, который хотел стать агрономом, но судьба привела его на борт авианосца... Чем не затравка для голливудского сюжета?
- А ты хотел стать агрономом?
- Ну как хотел... У нас же глухомань по всем меркам. Специалисты к нам не едут, привозной хлеб дорогой, а земля есть, но не самая плодородная. Вот мой брат старший и уехал в столицу учиться, на агронома. Но пока в институте учился, познакомился он со столичной девушкой, красивой и умной. Они друг друга любили, поженились и после его выпуска приехали обратно в район. Представляете, как она его любила, что согласилась столицу на нашу дыру променять!? Всё у них было хорошо, посевную провели, по правилам, по науке, в деревне им хату поставили всем миром. И тут через полгода приезжает к нам её отец! Оказывается, не хотели городские выдавать девку замуж за "деревенщину неотёсанную"! Они-то думали, что она поживёт-поживёт, да бросит брата, не выдержит тягот сельской жизни и вернётся обратно к ним, в столицу. Да, видать, не знали они свою дочь-то. В общем, скандал был, но уехали они ни с чем. Их-то двое было, а на её защиту, почитайте, вся деревня стала. Ещё полгода проходит, поля засеяли яровой, уже озимый урожай сняли, и тут приезжает ещё один её родственник, двоюродный брат матери, ваш дядя его знает. Догадываюсь только, о чём он со старостой пошушукался... в общем, забрал он племянницу и брата моего с собой в столицу. Брат, правда, приехал потом на пару недель, чтобы урожай убрать, да нового агронома представить, которого нам прислали. Но у него рабочий договор в следующем году закончится, я должен был уже доучится и вернутся в деревню, заменить его. Но, видать, не судьба, меня к вам назначили.
А я ведь раньше армии боялся, как ужаса. Как представлю все эти тупые построения, сапоги, марширование... А как познакомился с вами, с другими офицерами и солдатами, начал брать интервью, побывал на учениях, на тренировках, в общем, как пожил рядом с настоящими военными, так понял, что военные - это истинные защитники Родины от предателей и оккупантов, что только армия и флот способны спасти страну от разрушения и порабощения. Ну, и может наконец и у нас начнут хлеб выращивать...
Месяц М-1, База ВВС, Измир
Двое военных внимательно наблюдали, как база принимала заходящую на посадку пару. Её полосы давно уже не касались шасси самолётов этого типа, и казалось, что даже бездушный бетон взволнован и обрадован, встретив старых друзей, которые почему-то забыли о нём. А ведь когда-то они наводил ужас на на безумцев, дерзнувших пойти против самой человечности, против разума, против всего, что дорого сердцу любого нормального человека. Но беспощадное время, сокрушившее уродливого монстра, не пощадило и их. Их заменили новыми моделями, списали, отправили на стоянку длительного хранения. Но подобно древним рыцарям прошлого, они вновь восстали из небытия и устремились к небу, чтобы в очередной раз встать на пути зла, раковой опухолью расползающемуся окрест.
- Это последние?
-Так точно, пан командор. Остальные бомбардировщики уже проходят послеполётное обслуживание.
- А как вообще перелёт прошёл?
- Нормально, пан командор. В Девис-Монтене заправились под горлышко, ПТБ подвесили и сюда, с двумя дозаправками. Парни устали, конечно, но дайте пару дней на отдых и мы опять будем полностью готовы.
- А что с самолётами поддержки?
- Все предназначенные нам СуперТуканы уже на транспорте, здесь на базе только четвёрка для поддержания навыков пилотов эскадрилий и техников. Особый упор на взлётно-посадочные операции. Тандерболты и Грачи готовы к отправке, с турками согласован коридор, этой ночью начнём грузить. Группа Дракенов пока в Англии, перелёт запланирован через три дня, Эф-четвёртые прибудут через неделю. Корабль с Геркулесами уже вышел из порта. В целом, сложностей нет, все мероприятия по графику. Вот только... - замялся майор Петренко
- Только что, Богдан Сергеевич?
- Пилоты не понимают, почему мы вынуждены тренироваться на этом старье? Да, всё отремонтировано, модернизировано, где можно, но морально-то всё равно старьё. И почему такой странный выбор доставки? Всё же, наша стихия небо, а не трюмы кораблей. Это и излишний риск, и неудобства в логистике. Одно дело сразу в бой вступить, другое - доставить самолёты до площадки и уж с неё на вылеты отправляться. Все штурмовикам завидуют, первый удар по врагу всяко они нанесут...
- Проблема в том, Богдан, что наши авиабазы, они, как бы, не совсем и наши. Без обид, предателей и коллабрационистов везде хватает, в том числе и в авиации. Если начать интенсивные тренировки, то их суть и значение уйдёт врагам раньше, чем в наши СМИ. Формировать одну часть из проверенных патриотов тоже опасно для сохранения тайны нашего дела. Потому как движения топлива, боеприпасов, запчастей благодаря тем же коллаборантам не скрыть и враги нации быстро поймут, что мы собираемся дать им бой. Поймут и примут свои меры. Поэтому и приходится готовится тайно, на чужих базах, на том, что удалось собрать скрытно от врагов.
А что касается переброски авиации морем... Тут видишь в чём проблема. У врага существенные возможности по контролю воздушного пространства, и выявить, откуда вы взлетаете для него проблемы не составит, пусть мы перед наступлением и подрежем ему эти возможности. А загнанные в угол обезумевшие вояки в своём угаре способны на любые преступления. Поэтому мы не можем так подставлять наших друзей, поэтому все полёты будут начинаться только с нашей, освобождённой от оккупантов территории. Да и чисто по-человечески это правильно, когда мы сами освобождаем свою землю, пусть и с чужой помощью.
Пара приземлившихся F-111 уже заняли своё место, и вокруг них засуетились техники. В столь долгом полёте могли проявится недостатки и неисправности, и их непременно нужно было выявить перед тем как им предстояло вступить в бой.
Неделя Н-3, отель в Никосии, остров Кипр,
Дверь открылась и в ресторан вошёл долгожданный посетитель.
- Что так долго, дядя? Лишние сутки тут проболтался! - недовольно произнёс Дроздов. - Конечно, имитировал задержку, но ещё бы немного и пришлось бы на вопросы нарываться, что сейчас совсем ни к чему, на материке и так дел полно.
- Не смог вырваться, не вызывая подозрений. Официально я сейчас с визитом в Анталии, но всё считают, что просто на курорте, поэтому буду краток - у нас проблемы. Наши действия: учения, тренировки, твои командировки по всему миру, командировки людей в горячие точки, непонятные передвижения больших масс людей, всё это в общем, вызывает всё больше и больше вопросов, на которые нужно давать ответы... При этом за тебя скоро возьмутся всерьёз. Пока у тебя в учебном центре был одно судно и разграбленный жилой городок, никто всерьёз не присматривался. Но когда у тебя только официально десантный корабль с батальном спецназа, три сухогруза и людей ещё на пару батальонов на берегу. Плюс твои тесные контакты с рядом комбригов у нас и военными на западе и за океаном... У одних ты вызываешь зависть, у других опасения.
- Мне уже мой пиарщик говорил, что меня наши и всякие СМИ уже склоняют по-всякому, тебя, кстати, тоже упоминают.
- Да, некоторые уже вопят чуть ли не про семейный заговор. Так что эту проблему нужно решить. В папке материалы по основным персоналиям. Большую их часть стоит просто заткнуть на время...
- Вырвать язык?
- Достаточно выбить зубы, но капитально, чтобы написать ничего не смог даже. Некоторых я выделил особо, они, вроде как и не сильно мешают, но коллаборанты откровенные, нация лишь спасибо скажет, если с ними случится что-то плохое. И я тебя умоляю, не нужно устраивать массовую резню, как бы ни хотелось. Я не говорю о том, что всё на волоске весит, но нужно лишь замедлить наших противников, а не вызывать у них лишние подозрения. В прошлый раз у твоих всё отлично получилось, надеюсь и в этот раз не подкачают.
- Хорошо, я распоряжусь, дядя, не волнуйся.
- И ещё, наши трастовые партнёры намекают, что время подходит. Мы всё успеваем?
- Да, полагаю проблем не будет. Авианосец "Князь Владимир Великий" сейчас формально идёт на разборку в Алиагу. Вместе с ним идут немецкие эсминцы, которые типа 'Гамбург'. Информационное обеспечение сделки проведено ещё полгода назад. В целом, ударная корабельная группировка уже собрана, экипажи подготовлены и готовы выполнить всё, что нужно. Единственное, не осуществляем полёты с "Владимира" и "Князя Рюрика", по легенде на "Рюрике" из авиагруппы лишь вертолёты. Ну и экипажи на улице не светятся лишний раз. Часть кораблей уже в Алиаге, часть разбросана по базам НАТО региона. Десант тоже практически собран. Грузовые корабли с бронетехникой и самолётами под различными флагами собираются в Эгейском море. Пассажирские лайнеры с пехотой тоже почти все в Средиземке или Эгейском. Последний транспорт с зенитными ракетными комплексами прошёл Гибралтар и движется. Пехотные соединения с материка готовы к рывку по отмашке.
- Хорошо. Как у тебя там дела?
- Неплохо, командование миротворцев довольно, просило остаться ещё на один срок, но я отказался: парням пора домой, нужно им дать отдых перед настоящим делом. Ещё пара дней и выводимся. Пойдём через Турцию, там и соединимся с главными силами.
- Трёх недель хватит?
- Вполне. Меня наши просили продлить даже на две недели, чтобы сразу из боя в бой ринуться. Но ни к чему давать лишнюю нагрузку.
- Хорошо, Игорь, прошу тебя, не рискуй понапрасну, будешь представлять угрозу, могут решиться на ликвидацию. Ты регулярно то в зоне боевых действий, то на учениях с боевыми стрельбами. Прошу и требую, не рискуй.
Неделя Н-2, Атлантический океан, 100 миль западнее пролива Гибралтар, борт ударного авианосца "Князь Владимир Великий"
Мрачный капитан второго ранга Иван Егорович Дзюба стоял на мостике своего корабля и задумчиво смотрел вперёд по курсу своего корабля.
Земля билась в корчах очередного финасово-эконмического кризиса. Коснулся он и мирового гегемона, в котором к тому же наложился на собственный политический и межрасовый кризис. Вынужденное экономить средства и перераспределять финансовые потоки, федеральное правительство сокращало расходные статьи бюджета, в том числе и расходы на оборону. Логичным шагом стало и сокращение бесполезного фонда министерства обороны, кораблей Резервного флота и площадок хранения списанной техники. Корабли, бронетехника, самолёты и вертолёты продавались союзникам и условно нейтральным странам и шли на лом. Удобно было, когда первое и второе совмещалось.
Формально, шестидесятитысячетонный корабль был обычным сухогрузом, принадлежащим транспортно-логистической фирме, которая перевозила транспортную технику для европейских заказчиков, а так же электронику, оружие и боеприпасы. Ну и что, что под транспортными средствами подразумевались боевые самолёты и вертолёты, а оружейные и электронные комплексы даже не демонтированы?.. Были и сертификат получателя, и все разрешения на экспорт. Корабль впоследствии должен был быть передан на разбор. И управлялся он обычными гражданскими моряками, нанятыми в качестве перегонной команды. А факт хранения в одной из кают повесток на все пять с лишним тысяч человек экипажа, а в сейфе пока ещё капитана, приказ о реквизировании "сухогруза" и все соответствующие назначения - был лишь малозначимой мелочью, недостойной чьего бы то ни было внимания. Обвинений в контрабанде Иван Егорович не опасался, поскольку пока не собирался пересекать никаких границ. Да и на совсем крайний случай всегда можно было бы поднять государственный военно-морской флаг, который хранился в сейфе рядом с приказом.
Во время похода матросы непрерывно тренировались на своих заведованиях под палубой, но вот взлётно-посадочные операции можно было отрабатывать только когда с судна технической разведки поступало подтверждение об отсутствии спутников наблюдения над ордером. Чтобы не тратить ресурс реактивных кораблей и время, с бездонных складов арсенал демократии на авианосец было доставлено двенадцать поршневых бомбардировщиков Avenger и истребителей Corsair, на которых пилоты тренировали палубную команду.
Чуть ли не две сотни этих самолётов на авиатранспорте следовали на отдалении, как и другие "сухогрузы", реальные и фиктивные. Поддерживаемая скорость в семь узлов позволила бы при необходимости быстро собрать все корабли в ордер, так как реальная крейсерская скорость легко достигала двадцати пяти. В тоже время, она вполне отвечала легенде о технически неисправных суднах, годных лишь на распил.
Тревожила Дзюбу ответственность за проявленное год назад доверие. Когда старый товарищ предложить взять под командование корабль, который ему предоставят заокеанские союзники для важной операции, капитан второго ранга полагал, что это будет корвет или фрегат с экипажем в пару сотен человек , но никак не столь колоссальную махину. Он великолепно изучил авианосец, тактику применения авиации, сам совершил пару вылетов на учебных самолётах, чтобы представлять возможности соединения, и, хорошо зная командора, прекрасно понимал, что такую силу он непременно пустит в ход. Он не боялся личной неудачи, его страшило, что в случае его неудачи, под угрозой срыва могла оказаться вся операция.
А ещё он понимал, что выполнена пока только самая лёгкая часть задания: пройти через океан, подконтрольный союзнику. Прямо по курсу лежал Гибралтар, а за ним Средиземное море, набитое судами и самолётами. В нём ходило слишком много кораблей, чтобы можно было выбрать пустынный маршрут и слишком много узких мест, где потоки усиливались многократно. Ему были приданы два океанских буксира и два спасательно-ремонтных судна (одно из которых было транспортом снабжения), поэтому в случае угрозы раскрытия от вполне мог сымитировать аварию или потерю хода и продолжать при этом движение с той же назначенной скоростью в семь узлов, но факта внимательного отношения к кораблю это не отменяло. Он знал о колоссальной концентрации сил и понимал, что скорее всего, именно прибытие его авианосца и начнёт всё операцию, а потому раскрытие и провал на конечной стадии были абсолютно недопустимы.
День Д-13, Мраморное море, 60 миль западнее Стамбула, авиатранспорт "Игорь Сикорский".
Огромный корабль медленно, никуда не торопясь рассекал морские волны. Заставленный контейнерами, он ничем не отличался от прочих, постоянно проходящих в этом регионе. За тем исключением, что часть контейнеров была переоборудованы в жилые модули, где постоянно проживало более трёх сотен человек. Невероятная скученность частично компенсировалось возможностью спуститься на грузовую палубу, где располагались контейнеры рекреации, а также аэродромное оборудование для семи десятков истребителей, размещённых на трёх прочих грузовых палубах судна. Пилоты и техники отдыхали после года интенсивных тренировок. Все понимали, что очень скоро им предстоит выложится полностью, выжать всё из себя и техники, и сдать зачёты и экзамены не придирчивым инструкторам сильнейшей в мире страны, а коварному врагу, не гнушающемся самых мерзких и предательских поступков.
А пока личный состав отдыхал, наслаждаясь последними днями, командир сводной авиагруппы постоянно внимательно изучал свежие разведданные и придирчиво корректировал планы, предполагая все возможные реакции противника с целью как можно полнее использовать возможности своей техники. И был не удивлён, когда к нему в контейнер зашёл начальник штаба группы.
- Что, Аркадий, новые разведанные?
- Нет, Богдан Сергеевич, донесение с "Олега Антонова" и "Сергея Королёва": маневрируют в Эгейском море, будут у Дарданелл в расчётное время. На этом всё.
- Точно всё, ты что-то смурной какой-то в последние пару дней. Как будто у тебя чирей вылез где не надо, и нужен больничный, а спрашивать неудобно.
- Есть такой чирей, не могу разгадать... Командир, вот у меня такой вопрос, наша авиагруппа занимает одиннадцать суден. При этом, мы, истребители, едем на "Сикорском", где -то там штурмовики, на "Антонове". С ними же и бомбардировщики, на "Королёве". Кстати, почему это истребители и штурмы по семьдесят две машины на судне, а бомберам на двадцать четыре отдельный выделен? Почему это им такой почёт и уважение? Но не суть, хотя и обидно. Ещё четыре грузовоза выделены под запчасти и боеприпасы. Плюс танкер с топливом. И недавно я покопался в бумагах на сожержимое трёх оставшихся, реальных. Мать честная. Дуглас A-1 "Skyraider" - сто пятнадцать штук, Грумман TBF "Avenger" - сто сорок восемь штук, Чанс-Воут F4U "Corsair" - сто тридцать штук! Триста девяносто три самолёта! Как они утрамбовали столько? И зачем они нам? К ним ещё и бомбы с торпедами! Командир, я всё понимаю, нам всякое старьё можно впихивать. Но не поршневики же! Лучше бы дополнительно Фантомы дали!
- А, ты об этом... Я тоже у командора как-то спросил под горячую руку, он меня обозвал костным узколобым лётчиком, не видящем ничего дальше своего кокпита. Потом отошёл, правда, объяснил.
- Ну ,у тебя же сейчас хорошее настроение, или потом зайти?
- Можно и сейчас, раз уж вопрос назрел так сильно. Итак, во первых, это палубные модификации, они со сложенными крыльями меньше места занимают, во-вторых, суда им выделены покрупнее, так что и упаковали побольше. Ну и в третьих, а зачем нам больше фантомов? Вот скажи мне, что в самолёте самое главное?
- Скорость и незаметность, - не задумываясь ответил Аркадий.
- Неправильный ответ. Я сказал что радиус действия и бомбовая нагрузка, и это тоже неправильный ответ. На самом деле, на самом деле, самое главное это пилот. Количество самолётов равняется количеству пилотов. И вот с этим у нас и беда. Хороших и преданных лётчиков не так уж и много, и за них приходится конкурировать с моряками, абы кого на палубы не посадишь. Так что число самолётов определено лишь наличием у нас пилотов. И лишняя сотня погоды не сделает
- Это понятно, но зачем же нам поршневое старьё? Раз уж нам выдали квоту в десять грузовиков, можно было бы их чем-нибудь для реактивов загрузить.
- А вот тут меня обозвали Ведь что такое четыре сотни поршневых самолётов? Во-первых, это куча мощных и компактных двигателей, которые моряки могут приспособить на свои лодки. Во-вторых, это куча взрывчатки, снаряжённой в бомбы и торпеды, которая понадобится диверсантам и сапёрам. В третьих, это куча крупнокалиберных пулемётов и автопушек, которые понадобятся пехотинцам. В общем, эти три судна наши чисто формально и будут работать в интересах всей группировки.
- Не пойму, а не проще взять просто всё что нужно, без самих самолётов??? И где тут наша выгода?
- А это уже вопрос денег: по отдельности нужно платить за изделия, а всё вместе - металлолом и утиль, такая вот занимательная арифметика.
- Бред какой-то!
- Это рыночная экономика, Аркаша, в ней всякий бред по-своему логичен и целесообразен.
- Мы могли хотя бы личный состав и технику по-просторнее разместить на двух дополнительных кораблях. Или сами разместиться на них.
- И тогда бы недополучили часть ресурсов. Кроме того, эти корабли ещё и прикрытие для основной группы. Когда по нам с берега будут бить противокорабельные ракеты, выгоднее сдать три судна побольше с хламом, чем потерять небольшой, но с важным грузом.
- Может быть, не надо противокорабельных?
- Сам не хочу, но у нас не зря на верхней палубе часть контейнеров стоит с зенитными ракетно-артиллерийскими комплексами, командование на мирную прогулку не надеется.
День Д-12, Эгейское море, транспорт "Михаил Кошкин"
На просторных грузовых палубах ролкера, где можно было бы играть в мини-футбол аж на двух площадках одновременно, в этом рейсе было необычайно тесно. Капитан и команда грубо проигнорировали все правила крепления и размещения грузов, а потому интервал между транспортными средствами не превышал пары десятков сантиметров, отчего и матросы, и пассажиры время от времени чертыхались, потирая ушибленные о броню локти и колени. Но никто не жаловался, потому что столь плотная погрузка позволяла на площадке двадцать пять на сто пятнадцать метров разместить целых восемьдесят танков Т-64. И в данный момент сотни людей ловко перемещались прямо по броне, буквально заныривая в люки машин под внимательными взглядами офицеров. Такая же тренировка с таким же количеством танков проходила и палубой выше, и на двух других тоже, но уже с БМП-2.
- Евгений Ильич, А зачем нужны эти тренировки? А то люди, хоть и выполняют приказы без возражений, но предположения строят самые разные. Конечно, все понимают конечную цель и видят её близость, а потому не расслабляются. Но ситуация анекдотичная.
- Если понимают, то пусть выполняют, пока не время всё рассказывать... А вот если это интересно лично тебе, Степан Васильевич, то тогда другой разговор, - улыбнулся полковник Пономаренко.
- Евгений Ильич, ну давайте без этого ребячества, пожалуйста. "Я чего-то знаю, но тебе не скажу!". Вы ещё язык покажите, для наглядности, - раскусил его нехитрую игру майор Кубанов. - Если уж можете рассказать хотя бы начальнику штаба, то скажите. Если нет, то я тоже пойму, чай не маленький.
- Так, а что ты понимаешь?
- Общая суть и так ясна, натренировать посадку людей в машины, чтобы при высадке никто не затупил. Это и так всем ясно, а вот подробностей не хватает. Да чтобы погрязней.
- Нагрузки вам не хватает, злыдни, чтобы спать без задних ног валились и на мысли сил не оставалось. Ладно, раз уж напрашиваешься... Как мне поведали в штабе операции, морпехи, которые обеспечат нашу высадку, продержатся на позициях примерно три часа. Потом их противник смешает с землёй и вся бригада прекратит своё существование как организованное соединение. А это почти четыре тысячи хороших парней, которым просто не повезёт, если какой-нибудь тормоз замешкается с посадкой в танк и сорвёт высадку.
Далее, на зенитки в контейнерах на палубе, это, конечно, хорошо и они легко отразят шальную ракету, которой нас попытаются накормить, но примерно через те же два с половиной - три часа противник сможет организовать крупномасштабный налёт, который непременно пройдёт через ПВО и ПРО. Вот ты хотел потонуть в паре сотнях метрах от берега просто потому, что какой-нибудь тормоз замешкался с посадкой в танк и сорвал высадку?
- Неприятная перспектива
- Вот и я о том же. Личному составу цель тренировок объявлять рано, людей у нас много слишком. Тут и к взводникам некоторым приходится присматриваться, что уж о солдатах говорить. Не хочу рисковать, мало ли, кому взбредёт в голову за борт прыгнуть.
- Евгений Ильич, ну не нужно людей обижать! Всё-таки, старались нормальных отбирать, настоящим понимающих патриотов.
- Степан Васильевич, у меня у самого есть пара гнид, которых друзьями раньше считал, бывало и водку вместе пили, и баб водили, и на охоту ходили, а как настал критических момент, так они коллаборантами оказались. Не могу их винить, к предательству все своим путём приходят. Но в бою если встречу, её богу, рука не дрогнет на спуск нажать. Так что, пока никому лишнего не болтай.
- Всё понял, Евгений Ильич, секретность соблюдём. У меня вот ещё такой вопрос, тебе не кажется, что "Александра Морозова" зря так назвали?
- А что не так, великий украинский танковый конструктор, очень подходящее имя, как и Кошкин.
- Я не об этом, просто у нас же на нём в основном шведы, этот их противотанковые уродцы Strv103, да БМП Strf 90 и прочий сброд на его базе. Могли бы Бофорсом назвать, или этим, Свеном Берге.
- Это ты когда успел узнать конструктора того недоразумения? - нарочито подозревающе спросил Пономаренко Кубанова. - Никак шпион шведский? - ухмыльнулся он.
- Чьорт, менья раскрыли, - улыбнулся Кубанов. - Пока документацию изучал, глянул кто виноват и кого бить нужно за эту поделку.
- Бить никого не надо, он у нас как и фашист, истребителем танков будет, ПТ-САУ, то есть.
- Фашист - это то, что с девяносто миллиметровой пушкой от америкоса?
- Ага, он самый. Как его, кстати, в дивизионе называют? А то это злобное название выговоришь пока, проще самому танк взорвать будет.
- Кляпом чаще всего, почти точная аббревиатура с одной лишней буквой.
- Сочини, кстати, приказ какой-нибудь, о назначенных наименованиях бронетехники. А то вдруг командору перед прессой интервью давать придётся, названия боевой техники придумывать.
- А зачем, у них же есть имена?
- Мало ли, Степан, мало ли... Ты приказ сочини, главное, у тебя всё равно времени полно, донимаешь меня вопросами всякими. А то вдруг политически неправильным Marder Мардером назвать, или G6 Rhino Рино. LAV-25 вообще нормально никак не называется, а у нах этих машин с сотню штук наберётся на "Иване Поддубном".
- А что, есть перспективы? - настороженно спросил Кубанов.
- Перспективы всегда, главное хорошо себя вести, и стишок деду Морозу рассказать. В общем, тут всё ясно, в норматив укладываемся нормально. Сейчас гляну, что там с БМП происходит, и я у себя.
День Д-11, улицы южного приморского города.
Скромный внедорожник не торопясь двигался в сторону на редкость безмятежного моря, которому не было никаких дел до проблем суши, а водитель и пассажир, так же не торопясь переговаривались, обсуждая свои дела. Следовавший за ними, как приклеенный второй внедорожник, рассматривался ими как неизбежное зло и плата за масштабность предстоящей операции, как и пуленепробиваемый корпус их автомобиля.
...
- Разумеется, Игорь Станиславович, с турками уже сложились рабочие хорошие отношения, полагаю все мелкие вопросы с прикрытием проливов будут решены за два дня. "Владимир Великий" движется согласно графика без ускорения, так что в назначенное время турки проведут и его, и всю оставшуюся группу. Сложностей я не ожидаю.
- Хорошо, Валентин Алексеевич, надеюсь на вас, Если что, тут же сообщайте, я немедленно подключу людей.
Автомобиль остановился у контрольно-пропускного пункта и вытянувшийся дежурный, увидев пассажиров, дал команду запустить обе машины.
- Езжай к "Айдару", - попросил Дроздов майора Яремчука.
- Судно замера физических полей? Что там, если не секрет?
- Вот и узнаешь этот секрет, там тебе всё подробно объяснят, пока я лично пообщаюсь с одним господином.
...
Неприметный и небольшой, всего лишь на тринадцать тысяч тонн сухогруз мирно стоял у причальной стенки и его принадлежность к вспомогательным судам военно-морского флота обозначалась лишь вяло колыхающемся на ветерке флажком на корме да вахтенным, лениво вставшем со стула при приближении автомобиля с инспекцией.
- Это что, тоже с нами? - вполголоса спросил Яремчук Дроздова. - Тут же дисциплиной не пахнет... Вахтенный со стулом, куда уж дальше?
- Это не простой вахтенный, - усмехнулся Дроздов и ответил на чётко выполненное приветствие. - Тут всё строго и серьёзно, - продолжил он, поднимаясь по трапу.
- Пан командор, пан майор, прошу вас, предъявите ваши документы, - встретил их на палубе вахтенный с пистолетом-пулемётом.
- Да, конечно, - усмехнулся Дроздов, предъявляя удостоверение. Следом удивлённо протянул своё Яремчук.
Уверенно перемещаясь по отсекам судна, офицеры остановились у одной из кают и Дроздов постучал в дверь.
- Войдите, - приглашающе ответили им.
- Здравствуйте, Матвей Фёдорович, Николай, надеюсь не помешал?
- Нет, что вы, Игорь Святославович, ни в коем случае. Николай, посмотрите, пожалуйста, как ведутся работы на третьем блоке.
- И прошу, покажите заодно Валентину Алексеевичу, с чем вы имеете дело и как это будет использовано.
...
- Вот это и есть сердце установки, блоки с ионизаторами и излучателями, - восторженно объяснял Николай Остапович Волошин своему нежданному собеседнику.
- А вы можете объяснит это менее научно? - с тоской попросил его Яремчук.
- Вы, несомненно слышали о работах в области так называемого плазменного стелса. Эти работы начались ещё в середине пятидесятых годов.
- Нет, увы, - желчно ответил Яремчук, - я тогда был слишком мал для этого, у папы в штанах ходил.
- Зря, зря, - задумчиво произнёс Волошин, - впрочем, не суть. Эти работы начались в США с целью создания самолёта-невидимки. Их суть состояла в том, что облако плазмы будет частично поглощать излучение радаров, снижая таким образом радиозаметность самолёта, Но уровень технологий не позволял добиться применения этой технологии, и работы свернули в конце шестидесятых. Спустя двадцать технологию то ли украл, то ли купил Советский Союз. Разумеется, Штаты не стали бы продавать перспективную технологию противнику, поэтому лично я считаю что либо совок развели на деньги за тупиковую ветку, либо технологию позволили украсть в своих целях. Но как бы то ни было, тупость и косность совковых недоучек не позволили им воспроизвести даже уворованную технологию. Так что и они эту ветку развития радионезаметности забросили, сосредоточившись на традиционных решениях.
- А в чём были сложности? - невольно заинтересовался Яремчук. - Если уж ни американцы, ни тем более совки не справились?
- Сложностей, на самом деле, немало. Во-первых, невозможно создать облако ионизированного воздуха вокруг всего самолёта
Во-вторых, скорость самолёта очень высока и он активно взаимодействует с воздухом, что вредит стабильности облака плазмы. В-третьих, это всё-таки очень активное излучение, оно опасно для пилота, а значит, его кабину надо защищать, что плохо влияет на внутренний объём и полезную нагрузку. В-четвёртых, для генерации плазмы требуется огромное количество энергии, что также плохо сказывается на лётно-тактических характеристиках. В общем, проект не взлетел в прямом смысле этого слова.
И тогда доцент кафедры высоких энергий Матвей Фёдорович Молодчий в инициативном порядке решил приложить эти технологии к другой стихии, к морской. Это разом решает большую часть проблем. Излучатели можно устанавливать практически в любом месте борта, палубы и надстроек, скорость относительно невелика, что снимает проблемы с синхронизацией и управлением, герметичность корабля также обеспечена самой его конструкцией, на корабле полно места и есть мощный источник энергии. В общем, идеальное решение.
- А вот про "Радугу" я слышал, - заметил Яремчук.
- Это выдумка конспирологов, к науке не имеющая никакого отношения. Тут же, чистая наука, точные математические и инженерные расчёты и экспериментальное подтверждение на малых моделях. В общем...
- Неужели никаких недостатков? - резко перебил Николая Валентин.
- Ну, есть такие, - хмуро признал тот. - Во-первых, это сильная активность в области действия системы "Туман". Район становится радионезаметным для определённого набора част, но эта незаметность в обе стороны, корабли в этом районе тоже становятся слепыми и не смогут пользоваться радио, даже между собой.
- Это поэтому на наших кораблях установлена аппаратура инфракрасной связи? - догадался Валентин.
- Да, это была наша рекомендация, - согласно кивнул Николай. - Кроме того, есть побочный эффект, тоже двоякий. Плазма активно взаимодействует с водной поверхностью, передавая ей энергию. В результате в районе работы установки наблюдается сильный и плотный туман, так что корабль будет скрыт не только в радиодиапазоне, но и оптическом. Разумеется, и сам будет слеп при этом.
- Поэтому систему "Туманом" назвали?
- Ну да, согласен, фантазию особо не проявляли. На тот момент мы были нацелены на эффективность, а со временем рабочее название стало официальным, так сказать.
- Почему "так сказать"?
- Потому что все работы велись в инициативном порядке, в отвлечении от основных работ. Хотя, какие там были работы?.. В общем, о частных проводимых исследованиях знал узкий круг лиц. К тому же, как бы сказать помягче, Матвей Фёдорович несколько честолюбив, а "Туман" неизбежно привлёк бы к себе множество лиц, набивающихcя в соавторы. И в связи с его перспективами, их было бы столько, что имя самого профессора Молодчего просто бы затерялось. А на это он пойти уже не мог. К тому же, вы может быть слышали о теории "корзины с крабами"? Это когда каждый краб по-отдельности смог бы выбраться из корзины, но те, кто внизу, мешают ему сделать это... Вот таких же крабов у нас в достатке, они бы исключительно из-за чувства обиженности начали вставлять палки в колёса. Так что, как ни парадоксально, проще было работать по-тихому не привлекая внимания, чем заявлять о разработке.
- А радиопомехи - это единственный недостаток? - вернулся к разговору Яремчук.
- Из существенных, могу упомянуть лишь довольно долгое время формирования плазменного облака и его разряд. Ну и в целом, скажу откровенно, мы ведь никогда не испытывали полномасштабную установку в рабочем режиме. Модели работают отлично, но как всё это пойдёт в реальности, пока никто сказать не может. Так что мы зарезервировали всё, что можно, и надеемся и верим.
...
Там же, двумя палубами выше.
...
- Матвей Фёдорович, поймите, и речи не может быть о вашем нахождении на "Айдаре" в ходе операции. Я согласен на вашего помощника, на всю вашу лабораторию и команду, но вы должны находится на берегу. И это не может быть предметом для разговора.
- Игорь Святославович, - спокойно снял очки Молодчий и начал протирать их замшевой тряпочкой. - Вы сейчас можете многое мне сказать, и я мог бы многое ответить. Но можете ли вы мне сказать, почему ВЫ отправляетесь со всеми, а не остаётесь командовать на берегу? Слава богу, идёте не на парусах и возможности управления не ограничиваются флажными сигналами с мачты. У вас есть спутники, есть радиоаппаратура, тем не менее, вы идёте вместе со всеми... Вы можете считать меня придурковатым учёным, обрадовавшемся обильному финансированию, и который может наконец-то за чужой счёт проверить свои теории. Возможно, это правда. Но не нужно считать меня трусом или простым нахлебником. Вы сами понимаете, что аппаратура не доведена, и не может быть доведена без испытаний. Вы знаете, что риск распада облака радионезаметности очень велик. Что "Айдар" - это лишь шанс подкрасться к цели незамеченным. Что вообще вся эта затея - сплошной риск, научные и не очень гипотезы и теории. Но со мной шанс возрастает, пусть и ненамного, но он выше. Николай неплохой учёный, как и вся наша команда, но не стану скрывать, пока он не может уловить тот момент, когда нужно вмешаться в эксперимент, и что именно нужно сделать. Я искренне прошу вас не препятствовать моему нахождению на судне. Я прошу вас подумать не сердцем, а разумом. В конце концов, вы военный, спишете меня на потери.
- Матвей Фёдорович, не боже вам утонуть, достану и покараю!
День Д-10, вечер, городок недалеко от северной границы.
- Разрешите обратиться, пан комбриг.
- Слушаю.
- Техника третьего батальона погружена. Прибыли трейлеры для артгруппы.
- "МЗКТ"?
- Так точно, пан комбриг, трёхзвенные с тентами, как и предыдущие.Только с завода, сразу видно, белорусы на совесть работали.
- А, ты это, не обольщайся сильно, как им платят, так они и работают.
- Всё равно приятно, пан комбриг. Почти как когда мы новенькие "Булаты" получали.
- Ладно, ты мне тут давай, романтика не включай, чего хотело-то?
- Прибыли дорожники для сопровождения колонны, гражданские и военные, колонна сформирована, готовность к выдвижению - пятнадцать минут.
- Стас, скажи, моё присутствие нужно, или у тебя всё отработано уже? чай не первый раз технику на юг гоним.
- Всё отработано, пан комбриг, можете не волноваться.
- Могу, но всё равно волнуюсь. Наши юго-западные соседи уже в штанишки готовы наложить от ужаса, считают, что у нас учения против них направлены.
- Ну и пусть считают, пан комбриг, всем так удобнее.
- В столице намерены свернуть учения, дабы "не нагнетать международную обстановку". Водители все отдохнувшие?
- Так точно, согласно вашему приказу всем было предоставлено освобождение от служебных обязанностей с запретом появления на службе. Медосмотр все прошли, признаков алкогольного опьянения или накопленной усталости ни у кого не обнаружено. На медосмотре присутствовал лично.
- Ладно, Станислав Михайлович, отправляй колонну, доклад мне каждый час, в случае происшествий - немедленно.
День Д-4, пролив Босфор
Албай (капитан первого ранга) Адем Йылмаз с любопытством рассматривал внутренние помещения корабля, временным командиром которого он формально стал. Рядом находились люди в гражданской одежде, один из которых, представившийся на суше Ахметом Чавушем, держал в руках папку, с весьма ценным содержимым. На мостике время от времени раздавались приказы на непонятном языке, а также приходили ответы и доклады с каждого уголка корабля.
Движение корабля практически не чувствовалось, но Адем примерно представлял, что сейчас происходит снаружи, поскольку в реальности командовал кораблём такого класса. Вот приказы и доклады участились. В какой-то еле уловимый момент давление снизилось и Адем рефлекторно сглотнул. На мониторы начало передаваться изображение с камер наружного наблюдения: крутое побережье, камни, работающий маяк. Вот Чавуш-бей и второй гражданский взглянули на них, переглянулись и открыли папку, проставляя в находившихся в ней бумагах даты и подписи. После того как последний документ был подписан, гражданские пожали друг другу руки, после чего папка перешла в руки неизвестного. Ахмет Чавуш кивнул албаю, и они, развернувшись, пошли по отсекам к выходу.
Поднявшись и выйдя из надстройки и перейдя на сопровождавший их корвет, Адем Йылмаз повернулся к кораблю и с сожалением вздохнул: командование подводной лодкой класса "Лос-Анджелес" было бы достойным завершением его карьеры подводника. Но, к сожалению, политикам было нужно лишь провести гигантский корабль в Чёрное море, не нарушая конвенций. И он был единственным турецким военным в этом переходе.
День Д-3, Эгейское море, борт десантного транспорта-дока "Князь Ярослав Мудрый".
Смеркалось, когда лёгкий Bell-430 опустился на палубу и из кабины вышло несколько человек, которых уже встречал командор Дроздов.
- Сергей Степанович, добрый вечер. Немного неожиданно. Ещё и не одни.
- Для самого было сюрпризом, так что извини, если стесним тебя немного. Ты можешь выделить моим людям пару кают, пожалуйста?
- Разумеется найдём место. Что случилось расскажешь или самому узнавать придётся? Ты же в столице должен быть.
- Столица сейчас не очень удобное место, к сожалению.
- Взбесились из-за наступления?
- А, ну если у вас в армии это называется "взбесились" то да. А я человек, сапоги носивший крайне давно, и мне эти движения как-то вышли из памяти.
- А конкретнее?
- Ну, очередные беспорядки с поджогами вандализмом - это уже с каждого утюга, не говоря уж о телевизорах и телефонах, и это не самая большая беда, на самом деле. Хуже, что под прикрытием беспорядков началось устранение конкурентов.
- Ну, это не новость, - заметил Игорь
- Устранение - не новость, только вот обычно всё-таки какие-то культурные рамки присутствуют. Вот твои спецы работали недавно, авария, ограбление, пьяная драка, инфаркт, инсульт, ничего противоестественного. Один раз правда снайпер работал издалека по движущемуся поезду, но это не считается, попутных жертв не было. А сейчас мясники какие-то орудуют! Взрывают автомобили, метают гранаты, одному офис отработали из крупнокалиберного пулемёта, второму "Шмеля" запустили в дом! Никакой культуры и чувства меры.
- Но ты мог где-нибудь у себя на фазенде запереться, подвалы у тебя глубокие, прочные, бомбёжку выдержать могут.
- Если бы просто убить хотели, я бы не сильно беспокоился. Проблема в том, что сегодня утром застрелился генеральный прокурор. Парламент назначает нового, у которого уже готов ордер на мой арест. И твой, кстати, тоже. По обвинению в государственной измене, подготовке переворота и прочей ахинее, мне дали почитать проект этой писульки. Кроме того, в ходе задержания при попытке оказать сопротивление застрелены начальник штаба и замминистра обороны, в войска ушёл стоп-приказ.
- Вот твари!
- И не говори, министр обороны не вынес мук совести и тоже застрелился, но приказ ушёл раньше. Сейчас командование контртеррористической операцией дожимает сепаров и играет в испорченный телефон, как мне сообщили, все командиры резко сменили командные пункты, радиосвязь заглушена противником, проводная повреждена, в общем, фора по времени имеется. Как и запланировано, противник перекидывает на восток пехотные и танковые подразделения, участились полёты авиации. Пока его задерживает заблаговременно проведённые диверсии на его территории и уничтоженные мосты. Там разразилась форменная истерика с жеванием половичков, поэтому ещё пара дней и помехи для бронетехники будут устранены. Ну а я, если не возражаешь, пока у тебя побуду.
- М-да уж, я и не предполагал, что события в столице так быстро начнут разворачиваться, - пробормотал Игорь.
- В запоребье вынуждены играть в свои игры, видимо, наше наступление сломало какие-то интриги, а потому они вскрывают консервы и всячески дестабилизируют обстановку. Опять-таки, и на западе, и за океаном свой клубок змеюк собран и не всем по вкусу восстановление целостности. Так что, пока хаос и беззаконие. На тебя вся надежда.
- Дядя, не преувеличивай мою значимость.
- Нет, Игорь, - серьёзно посмотрел на него Сергей Степанович. - На этот раз это не фигура речи. Возможно, это прошло мимо тебя, но твоя популярность как публичного лица весьма высока, тебя одобряет почти шестьдесят семь процентов населения. Статистику тебе по традиции Восток портит, там тебя одобряет лишь сорок девять. Ещё чуть-чуть и ты будешь героем интернет-мемов, а фраза "Дроздов придёт, порядок наведёт" уже актуальна... И если ты думаешь, что я тебе на что-то намекаю, то ты думаешь абсолютно правильно.
- Я не хочу этого и вообще, мы делим шкуру неубитого медведя.
- Можешь мне поверить, настала уже пора править человеку, который не хочет этого.
- Сергей Степанович, если у вас больше нет вопросов, то позвольте проводить вас в каюту.
- Нет, Игорёк, на самом деле есть один вопросик. Почему ты тут постоянно торчишь? Мог бы и с берега командовать, чай спутниковая группировка в наличии, не надо флажками или этим, прожектором команды выдавать. Ну, или на худой конец, почему бы авианосец флагманом не сделать?
- С берега опасно. Мало ли, спутники переведут от нас или канал сдадут. Радио заглушить можно, а у нас инфракрасное резервирование имеется. К тому же, неправильно это отсиживаться на берегу, пока люди будут воевать и умирать, не по-людски.
- Ты не можешь сейчас только о себе думать, на тебя слишком много завязано. И почему не "Владимир Великий"?
- Слишком очевидная цель для противокорабельных ракет. Авианосцев у нас два, а УДК три, так что я думаю о себе, Сергей Степанович, не беспокойтесь.
День Д-2, проводная связь министерства обороны
- Назар, какого чёрта!? - орала трубка защищённой спецсвязи голосом Дроздова
- А что случилось, Игорь? Доброго тебе дня, - невозмутимо ответил Павлюк
- Какого чёрта ты притащил с собою почти семь тысяч человек!?
- Почти восемь, если быть точнее. Ты хотел комендантскую часть и безопасность? Ты их получишь. Какие проблемы-то?
- Я не рассчитывал на такую ораву гражданских! Это должен был быть батальон, плюс-минус рота.
- Ты сказал - комендантская часть, батальон, может быть больше. А когда я заикнулся о финансировании, то ты мне дал контакт в столице и сказал решать всё через него, а тебя не беспокоить. Я не и не беспокоил.
- То-то мне жаловались на тебя, думали, что воровать начал!... И много нарешал?
- Сформировал отдельные лёгкие батальоны на основе джихад-мобилей. Три роты без тяжёлого оружия, вооружённые крупняками, лёгкими миномётами, РПГ, РПО, ЗРК на всякий случай, всё на базе коммерческих внедорожников и грузовиков без серьёзного бронирования. И вспомогательная рота тяжёлого оружия. Броневики, БТРы, колёсные танки, малокалиберные САУ, тяжёлые миномёты, тоже на колёсном ходу. Лёгкая рота позволит оперативно реагировать на мелкие неприятности, а в случае крупных - быстро свалит и вызовет тяжёлых братьев или армию.
- Ну, не знаю, Назар, техника без брони в наше время... Моветон какой-то.
- В условиях городской застройки - да, техника без брони однозначно не задействуется. А как быстрое средство доставки лёгких сил будет вполне эффективной, её мобильность и экономичность неоспорима.
- Мне кажется, ты слишком рискуешь, но дело твоё, за потери отвечать перед бойцами будешь. Зачем ты сформировал строительный батальон? Бетоновозы, бульдозеры, краны, десятки наименований. Две мобильных цементных линии и аж три - бетонных! - не успокаивался Дроздов.
- Знаешь, Игорь, мне кажется, ты забыл, что я тоже был в Ираке. Это тебе было просто и удобно: враги впереди или вообще вокруг, никаких забот, знай перемалывай превосходящие силы и в ус не дуй. А если ещё и артиллерия с авиацией по противнику работает, а не как обычно, по кварталу, то вообще замечательно. А вот я всё больше по тылам, и заботы у меня больше как же провести очередную колонну, чтобы её не подорвали ненароком. Сам понимаешь, лучше бетонных блоков для этого ничего не придумали. Два завода разверну прямо в порту, потом ты мне захватишь известняк, и цементные линии с заводом там поставлю. Будет тебе и районирование, и разграничение, и даже кой-чего на ДОТы останется, если твои согласятся обороняться в этих мышеловках. Дурных-то, я думаю, нет.
- А откуда ты возьмешь песок и камень для портовых заводов? - спросил Дроздов, догадываясь об ответе.
- Я же балкер со стройматериалами добавил в свою заявку! - не разочаровал его Павлюк.
- Полицейское оборудование? Сканеры отпечатков - пятьдесят комплектов, камеры внешнего наблюдения - триста комплектов, сканеры штрих-кодов - две тысячи комплектов. И здесь же почему-то полиграфическое оборудование, бумага! Тонны! Не разу не коробки, тонны, Назар! Плёнка для ламинации, километры! Зачем, Назар?
- Ну знаешь ли, Игорь, я привык свою работу делать качественно! - начал раздражаться Павлюк. - Ты спихнул на меня контроль над нехилой такой территорией! Двадцать семь тысяч километров! Два с половиной миллионов гражданского населения. Неопределённое число военных и вообще не местных! И крутись, как знаешь! Они же там все поголовно беспаспортные. Так хоть какие-то ID-карты можно сварганить на скорую руку, пока нормальная гражданская администрация этим делом не займётся! Хотя бы элементарные фотка, адрес, пальцы, штрих-код! Уже минимальный контроль за численностью передвижением можно организовывать. Хотя с целью знать кому и сколько жратвы положено! Ты хоть понимаешь, что всю эту массу народа нам кормить придётся! И мне необходимо знать, кому мои люди паёк ещё не выдали, а кому не паёк, а по роже уже выдавать надо! И хорошо будет, если ты за две недели уложишься, а оккупанты склады с продовольствием не порушат, а они могут, сам знаешь! А если времени больше потребуется!? Что делать будешь, когда у тебя мирняк начнёт с голоду дохнуть? И ладно если взрослые, а если дети? Вот ты хоть о детском питании думал или тушёнку в банках набрал и всё? Рано или поздно бунты начнётся, ты уже придумал где хотя бы сотню тысяч человек изолируешь надёжно? А вот тебе, Игорь Станиславович, быстровозводимый сборный ангар на пятьсот человек. Размещаешь попеременно ангары с нашими и пленными, выкладываешь видосик в интернет, и наши парни спокойно отдыхают, не опасаясь налётов вражеской авиации или ракетного удара. И слышать вместо: "Ой, спасибки, Назарка, вот тебе значок, порадуйся блестяшке" гнусное "Слышь ты, капитан контуженный, на кой ты чёрт ты с собой этот металлолом приволок!" как-то обидно. Если тебе нужен контроль, спокойствие и безопасность, то, пожалуйста, не мешай мне делать свою работу.
- То есть, ты взял и и детское питание, ангары на сотню тысяч человек? Назар, ты не только боевой офицер, но и куркуль, самый настоящий, хоть и тайный прапорщик, хоть и капитан. Ладно, извини, что вспылил, наверное, ты прав.
- Слушаюсь, пан командор.
День Д-1, приграничный городок на побережье.
На улицах маленького пограничного городка было тихо и спокойной. Оживление, вызванное появление год назад землечерпалки, и построенного бетонного причала сошло на нет, поскольку весь грузооборот как составлял два древних парома в неделю, так и не увеличился. До недавнего времени.
Недавно же весь район буквально залихорадило. Сперва пошли слухи об очередном дипломатическом скандале с юго-западным соседом. Потом в районе начались учения танковой бригады с севера, и все слухи связывали их с недавним скандалом.
Сегодня же во всём городе внезапно прекратили работу станции сотовой связи, и произошла авария у местного оператора проводной связи, а к причалу подошли целых пять океанских кораблей, три лайнера и два ролкера, на которые весь день грузились техника и люди. Автобусы и грузовики непрерывной вереницей проезжали по городу и заезжали в порт, останавливаясь у различных суден. Из тонированных автобусов бегом выбегали солдаты и простые крепкие парни, молодые и не очень, вся связь с регулярной армией которых заключалась лишь в видавшем виды обмундировании, да рюкзаке за плечами. Чёткая организация позволяла быстро размещать и военных и пока ещё гражданских на предназначенных для них суда, а потому автобусы заезжали и выезжали практически безостановочно. Рядом так же чётко и организованно в два ролкера грузились автопоезда с техникой.
- Назар Романович огромную работу проделал, столько народу организовать, - заметил Фёдор Викторович.
- И не говори, надо его будет сагитировать в военкомы идти, с ним-то у нас вся армия о некомплекте забудет.
- Не, Тарас Максимович, не пойдёт он, если только его командор не попросит.
- Ну, мы попросим командора, чтобы он попросил Назара Романовича, всего и делов.
- Если только так сагитируем. Ты тоже из его центра людей добирал до штата?
- Да, человек полсотни на вакантные должности и еще с полсотни вместо ненадёжных.
- Я доже у него доукомплектовывался. Две роты сформировал, и ещё роту заменил.
- Ага, и всё равно он чуть ли не три бригады привёз.
- Насчёт трёх ты загнул, если только стрелков без боевого обеспечения и тыла.
- Без всего этого это просто мясо, смазка для патронов.
- Насколько я знаю, то это просто комендантская часть, им гаубицы и зенитки не нужны, а тыл уже где-то в море.
- Ну всё равно, хотя бы броневики, не пешком же реагировать на каждый чих. Кстати, Фёдор Викторович, раз уж ты в курсе, может расскажешь, почему мы так странно поплывём, крюк делаем, почти в три раза больше, чем напрямик.
- Ордер же будет там формироваться.
- Ну мы могли бы за ним пристроится, чуть позже бы вышли и в море встретились.
- Там мутная тема, мало кто в курсе, а кто знает, помалкивает. Но если в целом, то там будет работать секретное судно по обеспечению радионезаметности. Если всё будет нормально, то наше присутствие демаскирует ордер и тогда всё будет очень плохо.
- А если сразу на занятую площадку приехать?
- На всё готовое? - улыбнулся Тарас Максимович. - Мне совесть не позволит. Ожидаемое время жизни десанта - три часа после начала операции. Предполагаемое время реакции противника и прекращение перевозок по морю - где-то два часа, пока информация дойдёт, пока её проверят, доложат, осознают, отдадут команды, там подготовятся. Потом над морем полетят ракеты и мы просто не доплывём.
Командиры отдельной танковой и горно-штурмовой бригад синхронно грустно вздохнули и продолжили наблюдать за слаженной погрузкой техники и личного состава, которым очень скоро предстояло вступить в бой с сильным, коварным и беспощадным противником. Их снедало беспокойство: всё ли сделано, готовы ли они. И ответы на эти вопросы они очень скоро узнают сами
Час Ч-23, пролив Босфор, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый"
Если бы кто-нибудь с высоты птичьего полёта смог бы глянуть на пролив, он бы очень сильно удивился от зрелища бесконечной вереницы судов и кораблей, что проходила сейчас через него в северном направлении. Удивились бы и любые капитаны из-за грубейшего нарушения правил прохождения проливов. Однако таких любопытных заблаговременно останавливали военные моряки в море и жандармерия на суше, по обеим берегам пролива.
Не менее взволнованно на это смотрел и Сергей Степанович.
- Игорь, скажи, это всё нормально и необходимо? - кивнул он на буксир в платформой, на которой жирно чадила горящая нефть.
- Турки объявили о взрыве танкера и нефтехранилища, и включили дымогенераторы. Нужно же было как-то прикрыться от спутников и авиации.
- На всём проливе?
- Сергей Степанович, за всё платят ваши спонсоры, чего беспокоится?
- Это всё, несколько... масштабнее, чем я себе представлял.
- Ну, дядя, извини. Нам придётся некоторые время находится в условиях полной блокады и изоляции, так что лучше всё своё нести с собой. Размер эскадры рассчитывался исходя из возможностей "Айдара" по маскировке.
- Ты что, как только узнал площадь маскировочного облака, забил его целиком кораблями? - неподдельно ошарашился чиновник.
- Ну, в целом, так. Но это же твоим партнёрам требовалось эффектность?
- Но это всё равно, слишком масштабно...
Час Ч-21, Чёрное море, 25 миль севернее пролива Босфор, район формирования ордера, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый"
- Пан командор, срочное донесение от десантной группы "Север", - взволнованно доложил Дроздову командир десантного корабля капитан второго ранга Елисеев
- Что-то серьёзное?
- Так точно. "Обнаружен сухогруз, идущий параллельным курсом и скоростью".
- Чёрт возьми! Где они сейчас!?
- В двух, часах ходу от нас, пан командор!
- ... и куда же их принесло!? - схватился за голову Дроздов, лихорадочно размышляя. После чего принял решение:
- Елисеев, немедленно приказ на "Владимира", отправить в район вертолёт РЭБ. Сидор Яковлевич! Две вертушки спецназа, взять его на абордаж, экипаж под контроль и доставить сюда. Изъять все мобильники, радиорубку заблокировать, машинное и управление на контроле
- Есть! - чётко, но недоумевающее раздалось с двух сторон.
- Игорь, ты что творишь, это же пиратство!? - Сергей Степанович был единственным, кто мог бы решиться в этот момент потребовать объяснений.
- А что предлагаешь делать? Еще два три часа и он подойдёт сюда, ка раз когда мы на север двинемся. Вот и представь себе их удивление! А потом наши фоточки и селфи по всем соцсетям разлетятся мигом! Сидор, добавь своим, чтобы балаклавы не снимали и не разговаривали ни с кем больше необходимого, небось тогда не опознают. А я ответственность понесу сам, за отданный приказ.
- Есть!
- Яремчук, напиши пока приказ о снятии Незлобина с должности командира батальона специального назначения. При необходимости отмажем его хоть так.
- Есть приказ, - ответил Валентин Алексеевич
- Пан командор, не надо приказ! - возмутился Сидор Яковлевич.
- Отставить пререкания в боевом походе! Не понадобится, выкинем, понадобится, пустим в ход.
- Должен же быть другой выход! - не успокаивался Сергей Степанович.
- Можем прямо сейчас прямо отсюда ракеты пустить, нет желания фейерверк устроить на всё море? А если кто-нибудь выживет, что наверняка, потом выплывет и начнёт возмущаться?
- Можно просто задержать.
- И как вы себе представляете задержание? Подорвать машины и радиорубку? Так если они выживут, то непременно жаловаться начнут. Начнём высадку и отпустим, пускай катятся, куда хотят, а просто так расстреливать гражданских не выход. Елисеев, что там у нас по времени и расстоянию?
- Пан командор, находимся в расчётной точке, скорость соединения три узла, курс северо-западный. Корабли и суда занимают свои места в ордере согласно плана. Радиообмен в ордере прекращён, вся связь через инфракрасный канал. Связь с "Айдаром" устойчива, сообщают о полной готовности установки "Туман" к пуску.
- А сколько до цели? - для успокоения спросил Дроздов.
- Отсюда до цели семнадцать часов пятнадцатиузловым ходом. Группа "Север" к формированию успевает.
- М-да, группа "Север" и ещё один приблудный... Они не сообщали, кого они засекли?
- По их наблюдениям, скорость постороннего судна восемнадцать-двадцать узлов. Точнее сказать пока затрудняются.
Час Ч-10, Чёрное море, точное местоположение не определено, борт судна замера физических полей "Айдар".
- Матвей Фёдорович, час прошёл.
- Чего? А, Николай, и что?
- Требуется доклад на "Ярослав Мудрый" о состоянии комплекса "Туман".
- Ну да, точно. Что по результатам обхода?
- Температурный режим в норме, следов неисправностей нет. Показания датчиков, размещённых на установке в норме.
- Энергопотребление в норме, выгорание эмиттеров не превышает расчётного.
- Не сглазить бы, - пробормотал профессор Молодчий, - что-то больно уж хорошо идёт всё.
Час Ч-9, Чёрное море, точное местоположение не определено, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый".
Стук в дверь прервал чтение Сергея Степановича и он отклонился от стола. Бесконечная хмарь в иллюминаторе раздражала, а потому крышка была давно прикручена барашками.
- Да, Игорь, что-то важное?
Дроздов уселся на кресло напротив.
- Да, дядя, кое-что ты должен узнать.
- Зная тебя, я умоляю, скажи что это не что-то очень опасное, за что нам всем крышка. Ты же не зря дожидался, пока у нас связь с внешним миров не оборвётся? Или может ты просто шпион и нас всех одним залпом накроют?
- Не совсем, дядя. Я тебе не раз говорил, что не доверяю твоим спонсорам.
- Да, я помню, ты ещё говорил, что отправил спецназ украсть корейские беспилотники...
- - Да, но это пустяки. Окончательно я убедился в том, что они подставят нас, когда мне одобрили поставку обоих "Лос-Анджелесов". Шведские "Сёдерманланды" - ещё куда ни шло, четыре турецких двухсот девятого типа - ладно. Но атомная подлодка!? Для нас!? Дядя, это уже совершенно не шутки и совершенно иные ставки. Тогда я решил повысить их.
- - Ты не говорил, любишь казино?
- Видишь ли, я давно знаком с Валерой Смирновым. Ты его знаешь, он и его люди улаживали наши проблемы в столице. Помимо ликвидаций и диверсий они занимаются для меня.. э.. как бы сказать, разведывательно-поисковой деятельностью. Ищут людей и материалы.
- Только не говори, что они накопали компромат на этих людей, за такое действительно закопают со всей страной. Нет, я их нацелил на других людей и материалы. Тебе что-нибудь говорит слово "Cabot"?
- Игорь, прекращай говорить загадками. Это что-то военное?
- Это первый образец южноафриканской атомной бомбы. Люди Смирнова, под видом джихадистов, искали компетентных участников ядерной программы ЮАР, Ирана и Кореи, а также ядерные материалы.
- Чего? - ошарашился Сергей Степанович, вдруг обнаруживший, что способен снова дышать.
- Один из кораблей в ордере - передвижной ядерный реактор по наработке плутония с сотрудниками. Кроме того, у меня уже есть три готовых урановых заряда. Два снаряжены в бомбы, один в ракету. Венгрия отменена, дядя.
- Игорь, вот ты дурак! Ты не мог раньше об этом сказать!?
- Что бы это изменило?
- Что-что? У меня были выходы на реальных продавцов ядерных материалов! С твоими диверсантами мы могли бы забрать их себе! Но я посчитал, что ты недостаточно отморожен для таких действий! Дурья башка!
Сергей Степанович прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоится. Он лихорадочно анализировал новые вводные, с целью выработки новых решений.
- Эти люди, которые из ЮАР, давно они у тебя, каковы их мотивы?
- Вышел на них давно, уже лет пять как. А мотивы... Ноуд ван де Раамст был молод и женат, когда программу прикрыли, и потерял всё, когда негры к нему в дом вломились из АНК.
- АНК? - вопросительно взглянул Сергей Степанович на Игоря.
- Ну, это такие комми, только жрут людей в прямом смысле, а не переносном. Или их союзники... Я, в общем, в вопрос не особо вникал, главное, что для Ноуда это одно и тоже. С тех пор он не любит ни коммунистов, ни Запад, поскольку уверен, что наличие ядерного оружия спасло бы страну от разрушения, и всех печальных последствий.
- Я тебя понял, Игорь. Давай поговорим на эту тему после. Пока прошу, не применяй их без меня.
Час Ч-5, Чёрное море, точное местоположение не определено, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый".
Сплошная пелена тумана, подсвеченная разрядами, вызывала тоскливые чувства. Сидя в кресле на мостике, Дроздов прикрыл глаза, как тревожный голос Елисеева в мгновение ока вывел его из дремоты:
- Пан командор, на связи "Айдар"!
Дроздов тут же подхватил гарнитуру.
- Дроздов на приёме.
- Игорь Станиславович, на установке резко возросло потребление энергии и произошло возгорание. Боюсь, что "Туман" очень скоро завершится, - раздался в гарнитуре спокойный голос.
- Сколько осталось времени?
- Думаю, установка проработает ещё минут пятнадцать, после чего выгорит окончательно и начнётся рассеивание плазменного облака, безопасный уровень будет достигнут через семь-десять минут.
- То есть эти семь-десять минут мы будет слепы и беззащитны? - уточнил Дроздов.
- Боюсь, что вы поняли совершенно верно. Извините, что не оправдал ваших надежд.
- Извинитесь на берегу, Матвей Фёдорович. Вы справитесь?
- Безусловно, такое развитие событий было учтено. Поэтому ведь за нами никто не идёт. Пожар уже локализован.
- Держитесь.
...
- Елисеев, циркулярно, по достижении безопасного уровня активности на верхней палубе, всем расчётам палубных зенитных установок самостоятельно занять места и привести оружие в готовность к бою, без включения активных средств наведения. До особо приказа сохранять режим радиомолчания.
...
Запитанные приёмные антенны начали жадно вслушиваться в эфир: облучают ли их радары поиска, не подсвечивает ли лазерный луч, ну и спутники неплохо было бы найти. К недоумению мостика, эфир безмолствовал.
- Сигналы со спутников GPS - отсутствуют, спутников ГЛОНАСС - отсутствуют...
Внезапно Дроздов ощутил замешательство штурмана. Тот встал и торопливо подошёл к Елисееву. После краткого доклада замешательство перешло к командиру корабля. Вдвоём они подошли к Дроздову и Елисеев приказал:
- Докладывай.
- Пан командор, засечены длинноволновые сигналы радиомаяков и мы определили наше место.
- В чём проблемы?
- Во времени, пан командор. Такие протоколы передачи данных были в ходу в середине прошлого века. Согласно сигналам точного времени, сейчас двадцать часов сорок три минуты семнадцатого сентября тысяча девятьсот сорок первого года, - растерянно доложил капитан-лейтенант.
- Чего? - невольно повысил голос Дроздов. - Бред какой-то. Это не может быть дезой?
- Чисто технически - да. Организационно - я не верю. Сейчас радисты сканируют частоты, пока всё пусто.
- Чёрт возьми, что там на "Айдаре" случилось такого!? Елисеев, связь с "Владимиром"! И у тебя есть готовый к запуску вертолёт? Доставьте сюда Молодчего! А потом всем комбригов!
- Есть, связь. Вертолёт сейчас будет.
-...
- Капитан второго ранга Дзюба на связи! - донеслось из гарнитуры.
- Иван Егорович. Готовь к запуску самолёт-разведчик в район цели. Две ракеты для самообороны, на все остальные точки подвеса контейнеры с аппаратурой фотовидео разведки. И обеспечь прямую трансляцию видеосигнала сюда, разрешаю задействовать радиосвязь. Всё остальное, только в пассивном режиме. Сколько нужно времени?
- В течении получаса, пан командор. Все самолёты снаряжены по боевому, нужно переснаряжать на подвесные контейнеры с аппаратурой.
- Ясно, работайте. Тогда сперва поднимай "Орион", пусть начинает начинает противолодочный поиск в районе ордера. С этим нет проблем?
- Никак нет, пан командор!
- Действуйте. Елисеев! Команду второй и третьей бригадам эсминцев - начать противолодочный поиск и охранение. Первая бригада и крейсера - непосредственное охранение транспортов, десанта и авианосцев! Незлобин! Американцев - под арест, изъять всё аппаратуру, прогнать через МРТ, накачать снотворным, рассовать по отдельным камерам, чтобы до приказа не очнулись. И почему Молодчий ещё не у меня!?
21:37 17 сентября 1941 года, 75 миль восточнее полуострова
Когда вертолёт Westland Lynx второй раз сел на палубу, палубная команда с любопытством поглядывала на представительную процессию, которых уже ожидал сопровождающий. Он быстро провёл военных по переходам и постучал по приоткрытой двери...
В кают-компании повисла тяжёлая тишина, пока офицеры рассаживались, а разъярённый Дроздов успокаивался и приводил мысли в порядок.
- Итак, паны командиры, сперва позвольте представить вам этих гражданских лиц.
Доронин Сергей Степанович. Опытный руководитель и кризис-менеджер. Именно он, в некотором роде, организовал нашу встречу, осуществляя общее руководство и координацию подготовки операции, множество организационных вопросов. В армии служил очень давно, и необходим здесь именно как гражданское лицо, способное увидеть и обратить внимание на те вопросы, которые мы, как военные, не посчитаем важными.
Матвей Фёдорович Молодчий, профессор, академик и прочее. Руководитель лаборатории высоких энергий, где и разработал эту дьявольскую установку, комплекс радиомаксировки "Туман". Неизвестный ему сбой в работе этой установки привёл к печальным для нас последствиям: весь окружающий мир уверен, что сейчас одна тысяча девятьсот сорок первый год. Крайне необходим здесь на тот случай, если вдруг кому-нибудь надо будет дать в морду, и кто-то захочет его расстрелять. Хотя я бы предпочёл килевание.
В ходе экспресс-допроса академик показал, что он совсем не виноватый и что, по его мнению, нас всех можно вернуть обратно. Для этого нужны сущие пустяки: восстановить сожжённую установку и вернутся в точку с теми же координатами.
- Так пусть восстанавливает, пока мы разворачиваем ордер!
- Справедливое замечание, - посмотрел Дроздов на мрачного Молодчего, упрямо смотревшего вниз. - Проблема лишь в том, что для этого необходимы компоненты, которые начнут выпускать самое ранее, через тридцать лет...
- Мы все состаримся и умрём в море.
- Не, не умрём, пока будут снаряды и патроны.
- Патроны купить можно. По крайней мере, 7.62×54R и 7.62×51. Вот с промежуточными беда.
- Надо проверить доступность пяти и восьмидюймовых снарядов, тогда как минимум крейсера будут боеспособны.
- Покупать не получится, у нас денег нет. Хотя, можем продать что-нибудь ненужное.
- Чтобы продать что-то ненужное, нужно сперва купить что-то ненужное.
- А не надо покупать! Поднять весёлого Роджера и на абордаж, правильно говорю, Сидор Яковлевич?
- Сама идея не плоха. Но кораблям всё равно нужна база, а людям место отдыха.
- Все высказались? - остановил обсуждение Дроздов. - Вроде Назар промолчал?
- Ты же знаешь, Игорь, я тебе верю. Принимай решение, я его приму и выполню. Год назад всё было куда хуже. Так что чего тут обсуждать.
- Спасибо за доверие, конечно, но решать как выбраться из ситуации можно лишь вместе. Уже сказали, что наша проблема в неизбежному исчерпании боеприпасов и моторесурса техники. Особенно это касается бронетехники и авиации. Конечно, технический каннибализм поможет продлить ресурс части подразделений, но вот двигатели самолётов, к примеру, так не продлить. Поэтому для поддержания боеготовности нам потребуется поддержка технически развитой державы.
Конечно, наиболее очевидным решением было бы прорваться через Босфор, Дарданеллы, Средиземное море и прийти в Великобританию и Соединённые Штаты. Но не забывайте, что это Державы-победительницы. Мы поможем лишь снизить их потери, усилить их военную мощь, показать перспективные и тупиковые ветви развития. В общем, мы будем лишь высокооплачиваемыми консультантами, ценность которых быстро иссякнет, которые быстро растворяется в многомиллионном человеческом потенициале союзников.
Иное дело Германия. Германия проиграет, и мы для неё не очередной проблемный союзник вроде Италии или Румынии, а решение очень многих проблем. И именно будучи равноправным независимым союзником, мы способны сохранить ресурс техники или повторить новую, отстоять свою независимость и вернуться на Родину в своё время.
- Командор, но Германия означает тот же самый прорыв через проливы и Средиземку. Да и сдать корабли и технику немцам ничем не лучше, чем союзникам. Так себе решение, как мне кажется.
- Именно поэтому я предлагаю сперва захватить базу, и уже с крепких устойчивых позиций, а не палуб кораблей вести переговоры.
- Командор, цель у нас у всех одна, но и немцы туда рвутся. Не силён в истории, но это не отменяется вопроса: что мы будем делать они подойдут к ней
- Пусть подходят, мы встретим их радушно, как и подобает хорошим хозяевам. Но для этого надо решить, кто мы: бомжи без родины, которые будут клянчить милостыню у мелкого чиновника или воины, которых не остановила показная мощь одной из сильнейших держав нашего времени и которые способны самостоятельно решить свою судьбу? Если мы выберем первый вариант, то можно просто прийти в порт, сдать корабли и технику комиссарам, взять в руки одну винтовку на троих и пойти в бой с заградотрядом за спиной. Чтобы потом мы могли покорно отправиться в Сибирь валить лес и поворачивать реки.
Но если мы выберем независимость и пришли сюда за ней, и если они вздумают перейти наши границы без нашего разрешения, то мы, без сомнения, дадим им самый жёсткий отпор, чтобы они поняли, что мы - это не совок, и сюда лезть немцам совершенно не следует.
- Игорь, это вызовет ненужные трения в наших взаимоотношениях, - поспешил было возразить Доронин.
- Сергей Степанович, это раз и навсегда решит все разночтения в наших взаимоотношениях. Агрессора нельзя умиротворять, это аксиома. Сейчас немцы привыкли добиваться своего силой. Если уступим, то проиграем.
- Пан командор, у меня вопрос: а это вообще не может быть ошибкой?
- К сожалению, нет. С самолёта-разведчика постоянно поступает видеоряд, ведётся фотосъемка и сканирование радиочастот. Позже все желающие смогут увидеть эти кадры.
- Но как мы выйдем на германское руководство?
- Паны офицеры, я предлагаю оставить пока эти вопросы на более подходящее время. Сперва мы должны закрепится на земле и уже с более устойчивых позиций, а не палуб кораблей вести переговоры. Так как цель лишь сместилась по времени, то уточняющие планы, актуальный план города, данные ночной фоторазведки, схемы кораблей получить у начальника штаба. Суть остаётся прежней:
Рота специального назначения генерального штаба высаживается в городе и берёт под контроль штаб флота, штаб армии, станцию радиосвязи и телеграф с целью полной информационной блокады города.
Батальон специального назначения флота при поддержке десантно-штурмового батальона бригады морской пехоты берут под контроль корабли, причальные и портовые сооружения и хранилища.
Первый батальон высаживается с ними и ведёт наступление в глубину. Второй и третий батальон высаживаются севернее и южнее города.
Бригада воздушно-десантных войск начинает высадку по-вертолётному, замыкая кольцо окружения с севера и востока, обеспечивая внешний обвод и не допуская прорыва отдельных военнослужащих противника, осуществляет занятие и блокирование аэродромов противника.
После установления контроля над причалами начинается высадка основных сил. В первую очередь, это танковая бригада полковника Ковалёва и мотострелковая бригада подполковника Семёнова. Отдельные танковые и стрелковые батальоны высаживаются по мере освобождения причалов.
Штурмовая авиация с "Князя Владимира Великого" и "Рюрика" ведёт осуществляет воздушную поддержку десанта по заявкам, истребительная осуществляет воздушное прикрытие района высадки. Тральные вертолёты с "Аскольда" очищают фарватер для прохода транспортных судов, штурмовые - ведут поддержку спецназа.
Крейсера "Львов" и "Галич", при необходимости осуществляет артиллерийскую поддержку десанта, на "Галич" также возлагается обеспечение ПВО. Сбивать всё, что не опознаётся системой "свой-чужой". Крейсер "Киев" осуществляет морское прикрытие, при необходимости присоединяется к поддержке десанта.
Атомные подводные лодки "Одесса" и "Очаков", лодки "Кагул", "Гаджибей" и иные создают завесу, с активным оборудованием глубоководной связи.
Дивизионы эсминцев находятся в дозоре и осуществляют противолодочное прикрытие эскадры. Помните, это район интенсивного судоходства, а потому бдительность необходима. Всем получить актуальные сигналы опознавания. Вопросы?
- Есть, пан командор. А что делать если летят или морю идут немцы или румыны.
- Сбивать и топить всё подряд, без исключения. Это наша земля и здесь нечего делать всем посторонним.
Вспомогательный десантный вертолётоносец "Днепр" Полковник Кравченко бросил в зеркало придирчивый вгляд на себя и вышел из контейнера, который был его домом последнюю неделю. На палубе бывшего ролкера, которая уже не была укрыта огромными тентами, суетились техники авиагруппы, подготавливая все четыре CH-53K к вылету. Огромные вертолёты должны были выбросить сразу роту десантников, а совместно с однотипными "Днестром, "Десной" и "Дунаем" - полнокровный батальон. А с обилием гранатомётов, пулемётов и лёгких миномётов даже взвод в обороне становился крепким орешком, который было бы не прогрызть без подготовки. Кравченко с сожалением вздохнул из-за невозможности осуществить любимую высадку по-парашютному и спустился на один ярус, в штабной контейнер.
- Паны командиры, командование доверило нам очень ответственную и обширную задачу. Предлагаю решить, как мы её будем выполнять в изменившихся условиях...
18 сентября 1941 года, западная оконечность полуострова
02:15, 18 сентября 1941 года, бухта Корабельная. Стояла глубока сентябрьская ночь и вахтенный стоически боролся со сном, уже предвкушая смену и отдых. Проклятые фашисты, коварно напав на советскую родину, рвались к Крыму, а потому командир и комиссар требовали усиления бдительности и сон на посту мог закончится трибуналом и отправкой на фронт на убой. Вот он вскинул голову и принялся всматриваться в темноту, где ему померещилось какое-то движение. "Не иначе, командиру не спится, ходит тут, непорядки выискивает', - подумал он, отворачиваясь обратно к сходням. Внезапно что-то холодное, мокрое и ужасно, ужасно крепкое и цепкое впилось ему в горло, не давая не вдохнуть, ни крикнуть. Он бросил винтовку и обеими руками вцепился в помеху, почему-то не слыша ожидаемого лязганья металла о металл. Тело его оторвалось от палубы, удерживаемое за горло на весу крепкими руками, и обмякло.
Айнур придержал его ещё, встряхнул для верности, аккуратно опустил бездыханное тело на палубу и опять выхватил пистолет с глушителем из кобуры: батальон специального назначения брал корабли Черноморского флота на абордаж. Командор просил захватить их по возможности без поднятия тревоги, поэтому хотя все и были вооружены автоматическим оружием, старались пользоваться холодным, в крайнем случае пистолетами. Заранее заготовленные петли позволяли быстро брать небольшие кубрики под контроль очень быстро, ну а большим везло меньше: спецназ имел огромное количество полицейских гранат со слезоточивым газом и противогазы. Грозные корабли, способные доставить немало неприятностей противнику на море, на базе были беззащитны против неизвестной ещё угрозы из-под воды. А база полагалась лишь на мгновенно устаревшие минные и боновые заграждения да посты наблюдения за морем, бесполезные против подводных диверсантов на буксирах-носителях.
- На два часа, двое, патруль - раздался в наушнике приглушённый голос Влада, побратима-снайпера. Разумеется, он мог бы и сам снять их обоих, но даже с глушителем звук винтовки был бы слишком громким, а потому Айнур навёл ствол пистолета в сторону угрозы и дождался их приближения. Затвор дважды лязгнул и патрульные рухнули: путь к радиостанции был свободен. Айнур оглянулся на море: в бухту заходил десантный корабль "Князь вещий Олег" с первым батальоном на борту.
03:05 Двухэтажное здание отделения милиции было изрешечено крупнокалиберными пулемётами, однако из него продолжали раздаваться упрямые очереди и одиночные выстрелы засевших в нём милиционеров и нескольких патрулей, успевших засесть в здании. Штатный "Мардер" и его двадцатимиллиметровая пушка, поддержанная ручниками обеих звеньев отделения, с лёгкостью блокировали здание, не давая выйти наружу его защитникам, а снайперы не позволяли даже надолго показаться в окне. Рота уже ушла дальше вглубь города, "Мардеры" стремительно, оправдывая название, проносились по ночным улицам, стремясь рассечь районы, не дать соединиться разрозненным защитникам в единое целое. Над головами постоянно висели "Черные Ястребы" и "Апачи", обеспечивая поддержку, оперативные аэрофотоснимки районов, а также своевременно сбрасывая десантников на головы защитникам.
- Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками! - без особой надежды проорал в очередной раз командир второго звена младший Венник. В ответ от отделения донёсся лишь матерный лай, перемежаемый с угрозами. - Не, Сеня, не хотят, давай вертушку вызовем? - предложил он командиру отделения.
- Командование пока не хочет гражданских сверх меры запугивать. Казармы и береговые батареи - это одно, а в городе, среди жилых домов - другое.
- Ну не знаю, тут же сплошные коллаборанты и предатели, считаю, наоборот, нужно твёрдость проявить.
- Вот поэтому, Витя, ты не офицер и не сержант, а всего лишь капрал. О, слышишь?
- Кажись, танки пошли.
Рыча мотором и полязгивая гусеницами, к морпехам подъехал ПТ-76, точнее, его китайский или корейский клон. Из люка высунулся молодой лейтенант и, весело улыбаясь, спросил:
- Чего унываем, морячки, красные житья не дают? Или пукалок не хватает снести эту халупу? - после уже серьёзно сказал: - в общем, прикрываете огнём по окнам, я даю выстрел, после чего вы на бэхе подкатываете к окнам и зачищаете.
Лейтенант скрылся в башне, которая начала поворачивать в сторону здания, а первое звено заскочило в "Мардер". Танк, рыкнув мотором, дёрнулся вперёд и рявкнул из восьмидесятипятимиллиметровой пушки. Следом из подскочившего к проёму БМП выскочили морпехи, беря под контроль первый этаж и позволяя перебежать внутрь второму звену. Оглушённые взрывом защитники были практически неспособны оказать сопротивления, а потому очень скоро выстрелы стихли.
03:10, северная окраина Севастополя - Эй, большевички, сдавайтесь, жизни сохраните хоть! - раздался голос из-за остова танка. И лейтенант Виталий Макаренко лишь с горечью осознавал, что его первый в жизни бой ему не выиграть.
Расположенная на севере города, его рота красноармейцев, усиленная тремя танками Т-28, была поднята по тревоге лейтенантом, разбуженным заполошенным часовым - селянин с глухой деревушки уверял, что слышал в городе выстрелы. Красный командир вслушивался в темноту, и уже хотел пойти досыпать, отчитав бойца за паникёрство, как услыхал короткую очередь. Он колебался, не зная, что предпринять, с одной стороны это не бой, мало ли кто в городе может стрелять ночью, может этот диверсантов ловят или просто мародеров. С другой, часовой был уверен, что слышал выстрелы и ранее, и отсчитывать его за проявленную бдительности не нужно Хотя и это ничего не значит, может банда была большая и пришлось её долго гонять. Время шло, Макаренко стоял с часовым и слушал, злясь на себя за нерешительность и мягкотелость: мог бы уже и поднять роту, тогда бы они не один тут стоял, как дурак. Или мог бы пойти спать, не тратя времени.
Он уже совсем собрался было развернуться, бросил последний взгляд в темноту, постепенно уступающей заре, как тишину пронзила длинная, на всю ленту очередь "Максима". Потом ещё одна. Потом ему ответили, но как-то негромко, неубедительно.
Виталий сбросил с себя оцепенение, развернулся в сторону длинного здания амбара, где ночевала рота и, как ему казалось, громко и четко скомандовал:
- Рота, подъём! Тревога! Тревога! Тревога!
Тишина в амбаре сменилась шумом проснувшихся людей, лихорадочно надевающих обмундирование, приводящих себя в порядок. Лейтенант автоматически просматривал на часы, ожидая построения роты перед казармой, когда из дверей буквально вывалились первые бойцы. Он невольно поморщился, первыми, как обычно, были записные нарушители дисциплины Коваленко и Смирнов, за ними чуть отставая, их дружок Калинин. Эта неразлучная троица была возмутительно хороша во всём, что касалось боевой подготовки, стреляли метко, опять же, на тревогу среагировали первыми, но вот с политической подготовкой всё было совсем плохо. Политрук регулярно награждал их взысканиями. Хорошо, что они были достаточно умными и никогда не переходили невидимую черту, отделяющую их от трибунала за контрреволюционную деятельность: за политруком бы не заржавело. А вот и он, лёгок на помине, подбежал к ротному и гневно спросил его:
- По какому праву вы тревогу объявляете, не согласовав со мной?
Макаренко только открыл рот, пытаясь оправдаться, как внезапно все звуки заглушил грохот пулемета. Короткие прицельные очереди не выпускали бойцов из амбара, охотились за успевшими выскочить, вносили хаос и панику.
- Что это!? - возмутился политрук, - кто посмел?
- Ложись, дурак! - прокричал ему Макаренко, рухнув на землю. Часовой поступил так ещё при первых выстрела и уже палил из винтовки куда-то в сторону, откуда вёлся огонь. Вскоре захлопали винтовки тех, кто успел присоединиться к ним. Но огневое превосходство было на стороне нападавших, по ним вели огонь уже пять или шесть пулеметов. Затем с той стороны на мгновение всё стихло и раздался громкий хлопок. Макаренко заворожённо смотрел, как мимо него пронёсся огненный шар и впился в многострадальный торец амбара, пройдя стенку насквозь. С жутким грохотом шар разросся до размеров здания, поглотив его полностью и отбрасывая во все стороны тлеющие щепки, обломки кирпичей, куски тел, шифера, части винтовок... Потом волной лейтенанта впечатало в склон холма и выбило дух...
Очнулся он от резкого обжигающего вкуса в горле. Открыв глаза Макаренко увидел Коваленко, отводящего от него фляжку:
- Гха! - просипел он, - что это?
- Спирт, тащ комроты. Беда у нас.
- Без тебя вижу, бестолочь, что беда! Спирт откуда взял? - в сердцах воскликнул Макаренко и прикусил губу: не стоит ему сейчас ссориться с бойцами. - Ладно, забудь. Кто выжил?
- Семеро нас, - казалось, не обиделся боец, - вы, значится, я, Витька Смирнов, Коля Калинин, якут этот, Димка Шапенко, Пётр Прилепин. Недавно ещё Вовка был жив, Анисимов, но его снайпер убил.
- Снайпер? - ужаснулся Макаренко. Выходит, если у напавших с тыла немцев есть снайпер, то они могли быть убиты ещё до начала боя, первыми же выстрелами. Выходит, они хотели подкрасться поближе и взять роту в штыки, и, если бы не бдительность часового и те очереди, у них бы всё получилось.
- А где танкисты, почему они ещё не едут?
- Так они того, товарищ командир роты, приехали уже.
- И где? - похолодел Виталий, догадываясь об ответе.
- Как приехали, так и уехали, только на небо, - сплюнул Смирнов.
- Как на небо? - смешалось всё у лейтенанта. - Какое ещё небо?
- Так, сожгли их, одного за другим.
Макаренко с трудом, пошатываясь встал и опираясь на край ямы, куда его оттащили бойцы, выглянул наружу. Метрах в ста стоял изуродованный остов недавно ещё грозной боевой машины. Второй и третий стояли поодаль, друг рядом с другом, выглядевшие целыми, но совершенно безжизненные.
- Эй, большевички, сдавайтесь, жизни сохраните хоть! - раздался насмешливый голос из-за остова танка.
Макаренко замер. Он был готов ко всему, кроме отданной на русском языке команды сдаться. "Это же дезертиры! - осенило его. - Или мятежники! Украли оружие и бегут с ним сдаваться немцам"
- Слушайте, вы, вы совершили серьёзное преступление - напали на красноармейцев. Если вы немедленно сложите оружие и сдадитесь, то, обещаю вам, что я буду ходатайствовать перед трибуналом о смягчении вашей участи. Если же нет, то вас ждёт самое суровое наказание, - Макаренко посмотрел на часы и поразился - с момента объявления тревоги прошло всего семь минут, хотя ему казалось, что бой был просто бесконечным.
С той стороны танка раздался хохот.
- Слышь, комиссар, или кто ты там, нам на тебя гранаты жалко тратить, но время нам жальче. Сдашься прямо сейчас, мы тебя даже бить не будем, убогого, грешно это. Не сдашься, не взыщи.
- Значит, так, бойцы, - лихорадочно зашептал Макаренко, - это дезертиры, сбежать хотят, и время им дорого. Коваленко, Смирнов, наведите винтовки слева от танка, Шапенко, Прилепин - справа. До него метров сто будет, так просто не докинут, нужно будет подбежать, прицелиться, замахнуться, тут-то вы их и убьёте.
Бойцы дисциплинированно, хоть и с неохотой выставили стволы винтовок. Виталий внимательно наблюдал за противником, но видел лишь колыхающуюся пожухлую траву. Колыхал ли её утренний ветерок или это шевелились люди было решительно непонятно...
С той стороны что-то бумкнуло и на краю ямы раздался взрыв, стрелки и командир сползли на дно, собравшихся в ней людей осыпали землёй. Макаренко успел лишь удивиться, как дезертиры сумели так метко и так далеко метнуть гранату из положения лёжа, как из-за танка раздался голос:
- Комиссар, последнее предупреждение тебе!
Макаренко упрямо поднялся по обрывистой стенке к краю и принялся наблюдать, а потому не заметил, как Коваленко и Смирнов обменялись быстрым взглядом. А потом у него в головье взорвались искры...
### Виктор уже навёл подствольник на цель, как вдруг из ямы раздался голос, отличный от прежнего:
- Э, там, не стреляйте, мы сдаёмся!
- Стопэ, Витя, у них там, кажись, смена власти, - скомандовал сержант, после чего крикнул в сторону ямы - вылазьте по-одному, без оружия, ложитесь на землю руки за голову!
Бойцы внимательно наблюдали в прицелы, как из ямы выбираются чумазые солдаты, послушно укладывающиеся на землю.
- Все? - крикнул сержант, после того как шевеление у ямы прекратилось.
- Нет, там ещё ротный валяется, у него голова разболелась, - ответили ему.
- Стас, Марат, за мной, - скомандовал сержант, - Витя, Макс, контроль, - после чего морпехи по дуге, оставляя свободным сектор обстрела приблизились к своим первым на этой войне пленным. Заглянув в яму, он убедился, что в ней действительно только одно тело и отдал указания.
Быстро обыскав красноармейцев, он отправил двоих с требованием вытащить и командира, а также оружие, внимательно контролируя, чтобы они не прихватили ничего лишнего...
06:26 Солнце уже поднималось на горизонте, когда на "Ярослав" пришёл доклад о захвате Севастополя. После того как спецназ практически без боя захватил порт и стоящие в нём корабли, а также заблокировал казармы, морпехи беспрепятственно высадились прямо на причалах. После чего бронетехника быстро подавила эпизодическое сопротивление. Доходило до смешного, отделение десантников, имея приказ на блокаду города, уничтожила роту противника, усиленную танковым взводом, захватив пленных. Самое главное, успешный захват штаба, радиоцентра и телеграфной станции спецназом позволил скрыть факт захвата города и базы, полностью вскрыть всю группировку советских войск на полуострове и даже отдавать ей приказания.
Успешные действия штурмового и специального батальонов позволили в короткий срок ввести через протраленный вертолётами фарватер в бухту десантно-штурмовой корабль "Князь вещий Олег" и ввести в бой бронетехнику морской пехоты прямо с причалов, не прибегая к высадочным катерам. Тридцатимиллиметровые пушки штурмовых вертолётов "Апач" позволяли авиации рассеивать группы, наличие в воздухе двух сменяющих друг друга эскадрилий - поддерживать постоянное наличие в воздухе, а высокая скорость гарантировала кратчайшие сроки реакции. Благодаря насыщенности автоматическим оружием случайные очаги сопротивления в районах казарм, отделений милиции блокировались без возможности создать единую линию обороны и быстро подавлялись, как только к обороняющимся подъезжали ПТ-76, занятые сперва на подавлении береговой обороны.
...
- Первая танковая Ковалёва выходит в район сосредоточения для дальнейшего продвижения в направлении Бахчисарай-Симферополь-Джанкой-Перекоп, - докладывал начальник штаба корпуса Валентин Алексеевич Яремчук. - Мотострелки первой бригады Семёнова готовы к движению в направлении Евпатории, второй бригады Нагорного - в направлении Ялта-Алушта-Судак-Феодосия.
Отдельные батальоны находятся в процессе высадки. Также высаживаются комендантские части капитана Павлюка. Согласно плана, они взяли на себя охрану пленных, их конвоирование до места сбора. В сложившихся условиях, было принято решение размещать их в карьере, недалеко от монастыря в Инкермане.
- Они из него не сбегут?
- У меня о капитане Павлюке сложилось впечатление как о компетентном специалисте. Так что не думаю. Стенки карьера достаточно крутые, там уже установили прожекторное оборудование по периметру, на охране задействован батальон.
- Как вообще складывается взаимодействие с гражданскими?
- Они освободили солдат от охраны тылов, прочёсывания города, охраны пленных. Без них пришлось бы раздёргивать боевые или обеспечивающие подразделения. Так что идея привлечь их вполне здравая и позволит сэкономить много сил. Возможно, Назар Романович немного увлёкся, но если бы не это... избыточное резервирование, сейчас мы могли бы оказаться в крайне неприятном положении.
- Проблемы есть?
- Так точно, пан командор. На данный момент просто катастрофическое положение с авиацией. Вертолёты с переоборудованных вертолётоносцев пока закрывают потребности в воздушной поддержки. Палубники с "Владимира Великого" и "Рюрика" также готовы к применению, и начинаем выгрузку бразильских штурмовиков. Однако из-за грунтовых полос основная часть авиации задействована быть не может. Текущие потребности в стационарной ПВО пока покрываем за счёт передислокации ЗРАК в контейнерном исполнении, однако массированный авианалёт может привести к серьёзным потерям.
-Я понял, Валентин Алексеевич. Поступим так. Перенацеливай стройбат и содержимое балкера с щебнем на строительство бетонных полос. Надеюсь, две недели мы без реактивной авиации продержимся. Второй приоритетной задачей - установка цементных линий и обеспечение их ПВО. Без своего бетона нам не обойтись. И скоординируйся с Завойским, у него библиотека целая, в ней есть материалы по текущему положению на фронтах, и наверняка найдётся что-то полезное. Озадачь его и кадровика личными делами военнослужащих и гражданских. Всех, обладающих редкими специальностями - на особый учёт и, по возможности, вывести с состава боевых подразделений. Также на свой контроль возьми всю электронику. Скопируйте все данные со всех личных носителей бойцов, от программ, книг и учебников до музыки, роликов и порнушки. При необходимости выдели Пусть Назар выделит Завойскому людей из резерва. Одновременно с этим от каннибализма бэушной авиации придётся отказаться. Это по нашим он хлам, а по местным вполне такой хайтек. Так что нужно наоборот, набрать на него из резерва пилотов. Наших, обученных на реактивные самолёты, в бой на поршневых отправлять запрещаю категорически! Ещё есть что-то очень важное, что требует немедленного вмешательства?
- Никак нет, пан командор. Но что делать со всем этим?
- Пока полуостров не под полным контролем, проблем особых не будет. когда солдаты начнут бездельничать, жди беды. А сейчас большевики начнут оказывать сопротивление и лёгкая прогулка закончится, потом нужно будет немцев на место осадить. Так что пара недель на принятие решений у нас есть. Людям главное чтобы не было неопределённости, знать чёткие сроки разрешения их неприятностей,. Если срочных вопросов нет, то мне надо ещё кое с кем пообщаться, у него тоже есть пара способов нам помочь?
- Думаете, этот янки отдаст нам "Ковчег"?
- Ну, попытка же не пытка, правда?
06:39, 18 сентября 1941, Севастополь, Южная бухта, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый"
На узкой койке каюты, прислонившись к переборке, сидел мужчина. Со стороны могло бы показаться, что он присто прикрыл глаза и дремлет, однако внутри него всё клокотало от гнева и непонимания. Великолепно начавшаяся операция, в самом начале которой ему продемонстрировали весьма неординарную техническую находку, по какой-то причине продолжилась совсем не так, как запланировано. И вот он тут, в тесной каюте, лишённый всех средств коммуникации и оперативной информации. Мужчина не сомневался, что раз уж его сразу не выбросили за борт, то, вероятно, либо его всё ещё считают полезным, либо просто опасаются эмиссара весьма влиятельных лиц. Однако его беспокоила мысль о причинах провала и мало грел понимание, что даже в крайнем случае, его смерть определённо не останется безнаказанной.
Его разуму требовались исходные данные для понимания причин, и он не сомневался, что он сможет выудить их у простых туповатых наёмников, безусловно, талантливых для огранизации и проведения столь сложной операции, но вряд ли сумеющих воспользоваться её итогами.
Веки чуть дёрнулись: он расслышал шаги за дверью. В каюту вошли двое: в один миг ставший непонятным руководитель наёмников и громила, его помощник, а также штатный киллер и диверсант.
- Здравствуйте, мистер Иден. Как вы себя чувствуете?
Мужчина мысленно поморщился: этот варвар явно знал больше, чем ему было положено.
- Прошу прощения, мистер Дроздов, - тепло ответил он с заметным акцентом. - Вы, наверное, запамятовали, я Ридж. Стивен Ридж.
- Нет, это вы меня извините, - улыбнулся Дроздов и открыл тонкую папочку: - Малкольм Иден, родился, учился, служил. В тридцать четыре года полковник Инженерной службы, самый молодой в истории вооружённых сил, между прочим. Аналитика в РАНД, переход в ЦРУ, тоже техническая аналитика, официально место работы аналитик в консалтинговой фирме. Пороки, достоинства, не женат. О, и фотография ваша.
- Надо же, какие интересные бумаги у вас есть, где только достаёте такие? А как вообще у нас дела? Последнее что я помню, это боевая тревога, объявленная примерно на три часа ранее запланированного. Видимо, что-то случилось с тем судном маскировки. Кстати, отличная идея, не дадите номерок конструктора? Нам бы такие корабли тоже не помешали. В рамках взаимовыгодного сотрудничества, разумеется.
- Возможно, я обдумаю ваше пожелание. Больше никаких запросов не имеется?
- Ну, раз спустя семь часов, мы всё ещё живы, не в воде и у вас нашлось время зайти ко мне. Значит, операция идёт по плану, и её ход не требует оперативного вмешательства и контроля. Больше и желать нечего, - улыбнулся Иден.
Дроздов подал знак громиле, тот открыл дверь в каюту и впустил ещё двоих человек, катящих столики, одних из которых был покрыт полотенцем и весьма неприятно позвякивал, а на втором находилось два ноутбука, подключённые к аккумуляторам - в небольшой каюте внезапно стало очень тесно.
- Тогда у меня будет небольшая просьба. У вас, как и у других оперативников программы "Ковчег", есть данные, которые я хотел бы получить. У нам есть программная оболочка, но, к сожалению, сама база технических данных отсутствует. У нас также есть большое количество разрозненной информации, непригодной к немедленному практическому применению. Есть два способа убедить вас ввести ключ в ваш ноутбук: первый - я просто вежливо прошу вас сделать это и второй..., - Дроздов откинул полотенце, продемонстрировав набор инструментов и средств оказания первой медицинской помощи. - Второй вам не понравится.
- Вы играете в очень серьёзные игры, мистер Дроздов, - неторопливо произнёс Иден. - В ходе подготовки операции мы рассматривали многие кандидатуры потенциальных руководителей, и поверьте, очень тщательно проверяли их. Вы не такой человек, который способен предать, руководствуясь лишь сиюминутной выгодой и инстинктами. Несомненно, произошло что-то очень важное, раз уж вы идёте на такие меры. Если вы поделитесь, то мы вместе, несомненно, найдём выход из ситуации. Обещаю, что я не буду докладывать руководству об произошедшем инциденте...
- Второй способ означает, что вы станете учебным пособием в дисциплине ускоренный военно-полевой допрос, мистер Иден, - перебил его Дроздов. - У меня есть время, но если вы его будете тратить по пустякам, оно быстро кончится.
- Мистер Дроздов. Хотел бы обратиьт ваше внимание на факт, что "Южный ветер" - это не частная лавочка, как у вас говорят, а серьёзный правительственный проект. Вам может и дали бы денег, но вы бы никогда не получили всего этого, - махнул он головой. - Вы бы не купили авианосец, две атомные подлодки, десантные корабли, самолёты ни у нас, ни в Бразилии, ни в Испании, и нигде бы то ни было ещё. Это не тот товар, что свободно продаётся на рынке. Я уж не говорю о всех этих полигонах и учениях, что проводились с вашими людьми. Частные военные компании, под крышей которых вы собирали свои батальоны, были бы прикрыты в мгновении ока, если бы моё правительство выразило свою волю. Но нам важен ваш успех. Мы хотим проверить концепцию высадки десанта и его взаимодействия с эскадрами судов-складов. Нам важен вопрос престижа. Мы хотим уточнить границы нашего влияния на союзников. В "Южном ветре" переплелись интересы очень многих групп, это очень важный проект, и не в ваших становится на его пути.
- Мне кажется, вы всё еще недопонимаете серьезность ситуации, - процедил Дроздов, приподнимаясь.
- Стойте! Поймите, простой факт наличия у вас подлодок с ядерным реактором ставит вас под юрисдикцию МАГАТЭ со всеми вытекающими возможностями. Но и это не всё. Думаете, мы не знаем о вашей афере с этим обиженным на весь мир психом ван де Раамстом? Ошибаетесь! Одно это имя ставит всю вашу затею в один ряд с ядерным терроризмом. А уж наличие у вас действующего ядерного реактора, делящихся материалов автоматически ставит вне всяких международных договорённостей, - быстро проговорил Иден. - Думаете, вы смогли бы получить радиоактивные материалы без нашего ведома? Опять ошибаетесь! Ваши люди хороши, но самостоятельно они не достали бы и трети веществ. Мы предлагали эти материалы и вашему дяде, но он оказался более благоразумен, или менее смел.
- Вашей выдержки хватит на пол-часа? - осведомился Дроздов.
- Вы не оставляете мне выбора, - сухо произнёс Иден. - Я введу ключ, но учтите, ваши действия будут негативно оценены правительством США.
- Спасибо за благоразумие, Малкольм, - ответил Дроздов, дождавшийся окончания аутентификации и начала запуска копирования баз.
"Чёртовы ублюдки!" - в сердцах ударил Иден по переборке, оставшись в одиночестве. - "Что вы наделали?!"
- Ты не стал ему говорить про Раамста, - заметил Смирнов, поднимаясь на верхнюю палубу, - что он давно в курсе контроля над собой, а мы помогли ему соскочить.
- Меньше знают - крепче спят, Валера.
12:00, 18 сентября 1941 года, Севастополь, Южная бухта, борт десантного корабля "Ярослав Мудрый"
Настроение собравшихся в кают-кампании сохранялось приподнятым. Успех внезапной ночной атаки был просто оглушителен и ошеломителен. Все понимали, что это лишь начало, и что дальнейшее продвижение будет сопряжено с трудностями, но успешное начало вселяло в командование корпуса оптимизм.
- Паны офицеры, с вашего разрешения, - начал Дроздов. - Начну сам, с флота. На данный момент наши силы относительно невелики, однако вполне позволяют иметь полное господство на море, в первую очередь, за счёт установления нашего контроля над черноморским флотом СССР. Эскадра включает в себя тяжёлый и два лёгких крейсера, а также двенадцать эскадренных миноносцев, сведённых в три дивизиона по четыре корабля. Основной ударной силой, конечно, являются четыре авианосца и их группы. Так же мы имеем две атомные подводные лодки и десять конвенционных, что позволяет полностью перекрыть все грузоперевозки по Чёрному морю. Кроме того, у нас имеется шесть переоборудованных вертолётоносцев и десантные корабли, также имеющих определённую боевую ценность. Не учитываю корабль-госпиталь, ремонтное судно, и множество транспортов снабжения и танкеров. Кроме того, имеется незапланированный контейнеровоз, содержимое которого пока не учтено и даже неизвестно. Как мы убедились, наличных сил флота достаточно для проведения десантной операции любой сложности и уничтожения любого существующего на данный момент противника. Однако корабли не могут решить всех наших задач. По сути, на данный момент мы заперты в море и не способны даже самостоятельно выйти из него. Попрошу начальника штаба, полковника Яремчука доложить о наших силах и успехах. Прошу вас, Валентин Алексеевич.
- Паны офицеры, нашей главной организованной ударной силой является первая танковая бригада полковника Ковалёва, оснащённая танками Т-64БМ, на данный момент совместно с приданным мотострелковым батальоном ведущая бой в Джанкое. Первая мотострелковая бригада, двигаясь по восточному побережью овладела Евпаторией, Ак-Мечетью*
и в данный момент движется к Ишуню. Вторая мотострелковая бригада двигаясь по южному побережью, овладела Ялтой, Алуштой, Судаком, и по последнему докладу, ворвалась на окраину Феодосии. С целью недопустить фланговый удар по Симферополю со стороны Карасубазара*,
на окраины города высажены оба свободных десантных батальона. Разрывы между наступающими группами, а так же тылы заполняются комендантскими подразделениями, сформированными из добровольцев под общим командованием капитана Павлюка. Комендантские части осуществляют патрулирование выделенных участков дорог, городов и блокируют перекрёстки. Это позволяет не отвлекать подразделения от выполнения основной боевой задачи, что также обуславливает высокий темп наступления и не даст его отдельным группам выйти на формально зачищенные дороги. Основной задачей текущих суток является выход на Перекопский перешеек на севере и Акманайский на востоке.
- Благодарю, Валентин Алексеевич, - произнёс Дроздов. - Вопросы? В рамках текущего совещания разрешаю обращаться без званий.
- Прошу прощения, - взволнованно обратился к начальнику штаба Доронин. - Я очень давно служил в армии, и, разумеется, не могу считаться компетентным специалистом. Но я смотрю по карте, и отсюда до Джанкоя свыше ста сорока километров. Пройти такое расстояние за считанные часы с момента высадки? Как такое возможно?
Яремчук вопросительно посмотрел на Дроздова и, после его подтверждающего кивка, продолжил:
- Сергей Степанович, безусловно вы правы и в нормальных условиях такое малореально. Согласно первоначального плана, бригада морской пехоты должна была лишь захватить плацдарм и обороняться до высадки основной силы, двух танковых батальонов на "Леопардах". Однако, в связи с тем, что морпехи, в нарушение замысла, - с показным неободрением взглянул Яремчук на уставшего, но довольного комбрига морпехов Леонтьева, - практически самостоятельно овладели городом и пленили основные силы противника, было принято решение изменить план и пожертвовать проходимостью, ударной мощью и защищённостью в пользу скорости. Поэтому сперва были высажены две бригады на основе французской и южноафриканской колёсной техники, а так же наших БТР-ов, которые способны двигаться достаточно быстро и обладают, в текущих условиях, достаточной боевой мощью. Передовой дозор осуществляется вертолётными звеньями. Благодаря небольшому относительно размеру театра, мы имеем возможность в очень короткий срок концентрировать усилия вертолётных полков и штурмовиков с авианосцев. Кроме того, не забывайте, про три очень важных обстоятельства. Первое: благодаря захвату штаба и успешной информационной блокаде города, за пределами Севастополя ещё не в курсе падения города, и мы имеем возможность отдавать нужные нам указания подразделениям красной армии. Второе: благодаря аналитической группе лейтенанта Завойского мы заранее знаем, где и в каком количестве находятся основные силы противника. А благодаря нашим белорусским друзьям с МАЗа, танки Ковалёва двигаются на колёсном ходу непосредственно за мотострелками.
***
Третье, и может быть самое важное: патологическая трусость русских моряков. Как только началась война, командование флотом отдало всю инициативу противнику и заперлось в базе за минными заграждениями, на которых потопло больше советских кораблей, чем на немецких. Первым следствием этой трусости является распылённость обороны по береговой линии и площади полуострова. Таким образом, они нигде не могут сконцентрировать достаточно сил для отпора, а численное превосходство легко нивелируется нашим техническим. Второе следствие, неготовность этих отдельных частей к круговой обороне: они рассчитывают встретить противника с фронта и готовы к этому, тогда как основной удар пришёлся с тыла, по снабжению и штабам. Третье, именно сейчас, в эти дни командование 51-й армией начало перебрасывать войска к Перекопу, и в отсутствие автотранспорта пехота представляет из себя лишь отличную размазанную по дорогам мишень для палубной авиации, вертолётов и мотострелковых подразделений.
***
Фактически, сейчас наступление идёт со скоростью передвижения колёсной техники по грунтовой дороге, а мы повторяем летний успех вермахта, с учётом опыта багдадской операции США, когда высокомобильные соединения при поддержке авиации рассекают статическую оборону противника, лишая его тылов и командования. Если мы дадим большевикам время на реагирование, то они сформируют сплошной фронт, что заставит нас приостановить темп наступления.
- А если они нападут на блокпосты? - не успокаивался Доронин. - И что планируется делать с этими небольшими группами, если они будут перемещаться не по дорогам.
- На аэродроме уже дежурит две вертолётные группы, которые позволят отреагировать на такие эксцессы. В дальнейшем, после установления контроля над полуостровом и крупными населёнными пунктами, такие группы будут разыскиваться с воздуха и уничтожаться, либо браться в плен. В данный момент это нецелесообразно
- Можно ли узнать, почему? Пожалуйста, учитывайте, что не все из здесь присутствующих военные, и вещи, очевидные для прочих могут быть не ясными для нас.
- Дело в том, что пока сентябрь и на улице не очень холодно. Не комфортно, но подготовленный военный вполне может прожить некоторое время без разведения огня. Позже, все разрозненные группы красных во-первых, сумеют объединиться, во-вторых, будут вынуждены выйти к людям или разводить костры. Тогда мы сможем задействовать разведывательные вертолёты с тепловизорами и нам не придётся бегать по всему полуострову, можем поймать всех крыс в одну мышеловку.
- Если они сформируют отряды и будут базироваться в горах или шахтах, проблем нет, - возразил ему командир авиагруппы майор Петренко. - Мы и штурмовиками сможем отработать, благо "Туканы" как раз под эти задачи и заточены, и вертолётами, и беспилотниками, если срочно и не жалко. Но что делать, когда они пойдут в города и сёла? Тут авиация бессильна, да и армия тоже.
В этот момент командир танкистов, полковник Пономаренко хмуро произнёс:
- Полагаю, у меня есть вопрос по-существенне, к присутствующему здесь господину Молодчему. Возможно, если он назовёт сроки возвращения, можно будет предметнее говорить о ближайших планах.
- Господа, приношу свои извинения за произошедшее. - Начал Матвей Фёдорович. - Мы сохранили все параметры установки "Туман" в момент инцидента, уже готовимся к ремонту. К сожалению, вынужден повторить: ремонт займёт очень длительное время. Без соответствующей элементной базы мы бессильны. Наша группа уже начала расчёты по замене полупроводниковой базы на ламповые технологии, на первый взгляд, это возможно. По крайней мере, силами оставшегося оборудования "Айдара" мы можем наладить мелкосерийное производство электронных ламп, а при определённых условия - и крупносерийное, но нужно учитывать, что это неизбежно приведёт к необходимости постройки новой установки на другом корабле более крупного размера. Поэтому, к сожалению, ответа на вопрос у меня всё ещё нет. В ближайшее два десятилетия возвращение невозможно.
- Будет сложно продержаться тут столько времени, если только Назар Романович не явит нам очередное чудо.
- Назар Романович, может быть и явит, - недовольно пробурчал Павлюк. - Я всё понимаю, людей не хватает. Поэтому там, на материке и не отказывал никому, у меня гребут всех подряд, сейчас вот желающих в лётчики начали набирать, подозреваю, что ещё немало хлопцев в другие части уйдут. Я понимаю, что "армия", "война", и "бардак" - это слова-синонимы, одно то что мы попали неведомо как, неведомо куда чего стоит. И когда на меня орут: "Куда столько людей набрал!?", а потом орут "Чего так мало людей привел!?" уже даже не удивляет и не задевает. Привычно. Вопрос в другом: у нас куча пленников в яме сидит, а мне говорят, выделить им паёк! Главное, к работам привлекать не разрешают, а жрать им подавай! Ладно я, простой капитан, выполняю приказ и могу утереться. А вот хлопцам ещё не всем восемнадцать, а оружие уже есть. Конечно, понятие дисциплины я и инструкторы им насколько могли вбили, но ни к чему испытывать терпение. К тому же, несмотря на то, что для гражданских мы взяли еды, как оказывается с четырёхкратным резервом, то военнопленных в таком количестве я как-то не учитывал. А когда еда кончится, что делать будем?
- Откуда взялось такое резервирование? - удивился командир воздушно-десантной бригады полковник Кравченко
- При планировании операции учитывалось, что противник уничтожит склады с продовольствием с целью вызвать гуманитарную катастрофу и обвинить наши вооружённые силы в организации геноцида, очернив при этом всю страну. Чтобы этого избежать мы взяли одноразовые пайки из расчёта на два с половиной миллиона человек на срок в два месяца. Назар Романович, как офицер, которому было поручено обеспечение безопасности и исходя из соображения, что голодное население легче бунтует также взял пайки на эти количество и срок. Но количество едоков внезапно уменьшилось в два раза. Поэтому образовался такой резерв. - Пояснил Дроздов. - Более того, в связи с тем, что за прошедшее время стандарты жизни существенно изменились, я предлагаю ещё более сократить потребление и кормить гражданских лишь два раза в сутки, а пленных - один раз.
Что касается привлечения их на работы, то во-первых, я не хочу допускать их до нашей техники, не говорю об оружии и боеприпасах. Вот если кто из них из своих корявых лапок выронит коробку с монитором, к примеру, он же даже не поймёт, за что его расстреляли на месте. И это касается практически всего. Во-вторых, эксплуатация пленных запрещена какими-то конвенциями. А нам придётся учитывать их, если хотим без особых проблем дождаться восстановления установки.
- Игорь Станиславович, да какое нам дело до этих проблем, если мы можем просто всё население по лагерям пересажать!?
- Конечно, можем, только не забывайте, что нам нужны будут рабочие руки для обеспечения привычного нам уровня жизни. Что, внезапно появились желающие двадцать лет прожить в бараках и охранять лагеря? Раз уж мы здесь застряли, то нельзя опускаться до местного уровня, а нужно поднять его до нашего. А для этого необходимы люди, которым мы сможем вручить нашу технику и знания, и которые обеспечат нам и себе высокий уровень жизни. Разумеется, нельзя привлекать их до принятия важных решений, они просто не знают, к чему приведёт то или иное решение. Но дать им возможность открыть магазин, кинотеатр, фабрику, салон автомобилей... почему нет? А если мы сейчас пересажаем всех в лагеря, то неизбежно вызовем враждебное к себе отношение.
Кроме того, при долговременном планировании мы должны учитывать неизбежность окончания войны и победы в ней западных держав. А они могут отказаться открыто вести дела с теми, кого считают виновными в преступлениях.
- Мы же, вроде бы, хотели вести дела с Германией.
- Да, это неплохие возможности. Но мы должны рассматривать все варианты, в том числе и тот, где Германия отказывается вести с нами дела, или где мы будем младшими партнёрами. А пока немецкая армия побеждает всегда и везде, так и будет. Первой датой, когда нас могут начать принимать всерьёз является декабрь этого года, когда им нанесут поражение под Москвой. Кстати, Кирилл Зиновьевич, - обратился Дроздов к командиру строительного батальона, майору Щуру, - к декабрю все работы на аэродроме должны быть завершены. Но даже в этом случае нас могут не принимать всерьёз. По этой причине мы должны принять все меры к собственной автономии. По крайне мере, до сорок третьего года наше вмешательство не понадобится. Потом мы вне зависимости от позиции Германии начнём помогать ей по меньшей мере бомбардировочным наступлением на СССР для замедления выпуска военной продукции, уничтожения коммуникаций и военно-политического руководства с целью приостановить его наступление и замедлить разгром Германии. Тогда высадившиеся союзники завершат войну с Германией на более выгодных для нас позициях.
Я даже не исключаю, что на первых порах нам придётся помогать Советскому Союзу, что бы Германия не разгромила его слишком быстро и сильно.
- Думаю, люди будут против.
- Люди должны понимать, что если Советский Союз не будет отвлекать на себя основные силы немцев, то все их ресурсы будут брошены на нас прямо сейчас, пока мы не готовы. Если и когда мы сумеем воспроизвести часть вооружений на местной базе, то можно будет вести более активную политику. А пока мы вынуждены играть на русско-немецкой войне и помогать слабейшему. Учтите, что в связи с нашим вмешательством кардинально поменялся весь расклад на южном фланге этой войны и как это скажется на дальнейших событиях, предугадать сложно.
- Можно ли уточнить, о каких последствия идёт речь? Пока ещё не все знакомы с выкладками Завойского.
- К примеру, речь идёт о действиях одесского оборонительного района. Без поддержки со стороны флота он может пасть значительно раньше, соответственно, эти солдаты и моряки не примут участие в боевых действиях в Крыму и на Кавказе. С другой стороны, часть кораблей у русских всё же осталась и они смогут осуществлять капельные рейсы, особенно, если мы не будем этому препятствовать, поддерживая гарнизон. А без надежды на эвакуацию его сопротивление и, соответственно, сковывание противостоящих сил может продлиться куда дольше, чем до октября. Значит, немецкие и румынские части дольше не примут участие в боях на востоке. Опять же, неясна позиция немцев касательно полуострова. Они могут упереться рогом и пытаться взять полуостров, соответственно потеряв много сил. Могут оставить часть сил на блокирование с севера. Могут бросить всё на Ростов, согласно их текущим планам. Пока мы вынуждены лишь реагировать на внешние угрозы и устранять внутренние.
- С внутренней безопасностью будут сложности, - нехотя признал Павлюк. - Можно обеспечить безопасность на неделю, две, три... Относительно спокойно будет два-три месяца. Но потом всё равно начнутся теракты, диверсии и саботажи. Если же закладываться на срок в три десятилетия... Проще истребить всех и наделать новое население, абсолютно лояльное нам.
- Господа военные, - поторопился внести лепту Сергей Степанович. - Не нужно устраивать геноцид, прошу вас. Это плохо повлияет на международный имидж и, в конце концов, просто экономически неэффективно! В конце концов, методы экономического принуждения давно известны и работают ничуть не хуже, а то и лучше насильственных. Грубая сила должна подчеркивать экономическую мощь и защищать её, а не заменять её полностью.
- Если не истреблять, то потребуются жёсткие меры контроля. Ввести на полуострове комендантский час с десяти до восемнадцати. Взять все продуктовые склады и хранилища под контроль. По всем репродукторам объявить о введении карточного режима. Карточки будут получается только при личном присутствии человека, вне зависимости от его состояния. Как только лицо приходит на пункт получения продуктовых карт, делаем его фотографию, снимаем отпечатки пальцев, распечатываем идентификационный карту с штрих-кодом, вносим в единую базу данных. Таким образом одновременно проведём учёт всего населения. В дальнейшем задержанные без ID-карт сразу препровождаются в пункты содержания нелегальных мигрантов. А там пусть разбираются, кто такой и кем сюда заброшен. Вот как обеспечить долговременную лояльность, пока не представляю, нужно думать.
- Прошу не забывать, - добавил командир первой механизированной бригады полковник Степан Артёмович Мироненко - нам нужно обеспечить и лояльность собственных людей. Жить на корабле - это невеликое удовольствие.
- Временным решения этого вопроса является создание лагерного городка, - удовлетворённо произнёс майор Щур, - две профилирующих линии уже выгружены. Сроки возведения подготовленным персоналом - в течении двенадцати-восемнадцати часов. Ещё несколько часов на оборудование. В стандартный ангар десять на пятьдесят метров можно либо утрамбовать до девятисот пленных, на три ряда трёхъярусных нар, либо сто пятьдесят наших солдат, с отдельными двухъярусными кроватями, табуретами и тумбочками. По мере освобождения времени и сил ангары с пленными будут утеплены и оборудованы освещением, отоплением и вентиляцией. В дальнейшем их можно будет перепрофилировать под различные нужды.
- Кирилл Зиновьевич, просто любопытно, почему выбраны именно такие размеры?
- Под них у нас заготовлены готовые металлоконструкции для основания ангаров.
- А вы уверены, что они не сделают подкоп?
- Непременно сделают. К сожалению, даже для таких ангаров требуется минимальное основание. Конечно, разумнее залить простейший ленточный фундамент и залить полы бетоном, но это требует недопустимо много времени. Позже мы это сделаем, а пока для предотвращения побегов каждый ангар будет оснащён ИК-камерами наблюдения. Поэтому охрана сможет оперативно выявлять руководство и принимать меры к их изоляции. В дальнейшем для наших солдат планируется возведение казарм и домов, которые будут оснащены по нашим стандартам. Но для этого требуется время и определённые ресурсы, пока же приходится изворачиваться предварительно заготовленными мерами.
- А если массовые беспорядки устроят? Почти тысяча человек в одном помещении... Перевернут и не обратят внимания!
- На этот счёт есть определённые мысли, можете не волноваться, господин Доронин, - поддержал майора Щура Павлюк. - Мягкость обращения будет полностью скомпенсирована суровостью наказания. Миндальничать с бунтовщиками никто не собирается.
- Что же, господа, подытожим первоначальные меры по обеспечению первичной безопасности, - после короткого молчания произнёс Дроздов. - Первое, установление фактического контроля над полуостровом. В данный момент выполняется силами танковой и двух мотострелковых бригад, патрульная служба обеспечивается комендантскими батальонами. Второе, создание нескольких пунктов временного размещения пленных на основе быстровозводимых ангаров. Охрана также возлагается на комендантские части. Третье, постановка на учёт населения. Проводится на основе имеющегося оборудования с присвоением каждому QR-кода. Порядок на период проведения учёта обеспечивает первая механизированная бригада.
13:15 - Главный вопрос остаётся прежним: как мы заставим заставим население добровольно работать на себя?
- Можно ввести многоконтурную систему распределения благ. Первый контур - это гарантированные паёк и жилье в лагере. Можно ничего не делать и сносно существовать. Санобработка по графику, свет выключается по сигналу. Таким образом мы исключим халявщиков и идейных совков, которые готовы на зло бабушке отморозить уши. В данном случае, это те, которые не готовы ни на малейший компромисс или соглашательство. Второй контур - это общедоступные блага, которые можно получить, сотрудничая с нами. Дрова, уголь, электричество, стандартный паёк, центральное водоснабжение и канализация, право на передвижение и ещё очень большой спектр благ, которые будут начисляться на идентификационный документ. Это будет что-то вроде системы бонусов, которые может зарабатывать и тратить потребитель. Как только бонусы закончились - добро пожаловать на нары гарантированного ангара. Третий контур - обычные продукты, услуги и товары народного потребления: утюги, чайники, телевизоры, машины, квартиры, образование, медицина, культура и многое другое, доступное лишь ограниченному числу активных и важных работников. Четвёртый контур - товары и услуги для нас самих. При этом, будет доступна как горизонтальное перемещение в контуре потребления, так и вертикальное. То есть человек можно переселится из ангара на девятьсот человек в ангар на сто пятьдесят, а то и в комнату от десяти до одного человека. А может, при активной работе, выйти из лагеря и переселиться в город, разумеется, затрачивая какую-то часть бонусов пунктов своей полезности. Может стать квалифицированным специалистом и занять третью страту, может даже подняться и на четвёртую. Главное, чтобы все верили в эту возможность и у них были чёткие критерии, благодаря которым возможен этот рост. Чтобы каждый знал, что его положительное поведение будет поощрено, а отрицательное будет наказано.
13:45 - Судя по документам, самое ценное на захваченном сухогрузе - это он сам и находящиеся на нём две с половиной тысячи контейнеров. Конечно, можно рассчитывать на контрабанду, но для этого нужно сперва просмотреть всё. Ограниченно полезными можно считать несколько контейнеров в промышленным оборудованием. Есть мини-завод по производству лапши, и переработке молока, на одного получателя. Несколько линий по производству кирпича, блоков, тротуарной плитки. Пара десятков контейнеров с бытовой техникой. А в основном всякий мусор и ширпотреб вроде тряпок, прокладок и шмоток.
- Прошу прощения, господин офицер, я не разбираюсь в знаках отличия, но полагаю, вы неправы, говоря об этом грузе, как о бесполезном мусоре. Да, нам самим, безусловно, они не нужны, но ведь есть те, кто по достоинству их оценит. Все же понимают, что рано или поздно начнётся взаимодействие наших людей с местным населением, причём на всех уровнях. И очень важно, чтобы население видело в нас не источник проблем, а новые возможности. Так как определённые блага, пусть и специфические, имеются лишь у нас, необходимо лишь заинтересовать местных в их получении.
Внезапно выступление Василенко было прервано резким стуком в дверь. Заглянувший офицер, дождавшись разрешающего кивка Дроздова, быстро подошёл к нему с докладом, после чего также быстро покинул кают-компанию.
- Объявляю в совещании перерыв, у нас незваные гости, - и вышел вслед за посыльным.
13:52 - Самолётом ДРЛО "Хокай" с "Галицкого" обнаружена групповая цель, взлетели из Румынии, курсом на нас, - доложил Дроздову на командном пункте ПВО начальник ПВО майор Хоркин. - Дистанция двести пятьдесят километров, сокращается, высота четыре километра, скорость триста пятьдесят километров в час. Судя по отметкам, это две девятки бомбардировщиков и восемь истребителей прикрытия. Принято решение поднять "Проулер" и объявить тревогу дежурной группе.
- А ПВО не справится? - уточнил Дроздов.
- Дистанция поражения обновлённых "Хоуков" - сорок километров. Самолёты преодолеют это расстояние за шесть-семь минут. На данный момент развёрнут лишь один дивизион в четыре батареи. Каждая батарея способна обстрелять одновременно лишь две цели, то есть в лучшем случае, дивизион собьёт восемь самолётов за залп. На каждый требуется две-три минуты. То есть, если открыть огонь на предельную дистанцию, то даже при стопроцентной эффективности поражения часть самолётов всё-равно долетит до базы и придётся задействовать ближнюю ПВО с непредсказуемыми последствиями. Собъём-то всех, но мало ли куда бомбы или обломки упадут. Можно уплотнить залп, задействовав корабельные "Стандарты", но, на мой взгляд, это лишь повысить вероятность поражения одной цели двумя ракетами
- Ваше решение, майор? - оценил обстановку Дроздов.
- Поднять звено Призраков F-4 с нагрузкой РЭБ и двумя ракетами для самообороны, запустить ракеты на предельную дальность поражения по первой девятке бомбардировщиков. По готовности обстрелять вторую девятку. Одновременно с её поражением, Призраки атакуют истребителей и всех оставшихся пушечным огнём, сперва ведущих, потом ведомых.
- Хорошо, решение утверждаю, командуйте.
14:04, в воздухе, 175 километров западнее Севастополя. Капитан Генрих Траубе с интересом наблюдал, как горизонт постепенно заполнялся приближающейся сушей. Отличная малооблачная погода в другое время была бы помехой, но, насколько знал комэск, вся авиация красных была стянута севернее, где доблестный вермахт в очередной раз окружил крупную группировку противника и громил её по кусочкам. А пока "Иваны" были заняты, две эскадрильи первой группы четвёртой бомбардировочной эскадры должны были им напомнить, что им не следует снимать с полуострова ни единого самолёта. К счастью, война выявила, что Люфтваффе намного лучше усвоил уроки Испании, а потому имел полное превосходство в воздухе. Но война не требовала небрежения, а потому их прикрывала ещё и эскадрилья "сто девятых" из первой истребительной группы их корпуса. Впрочем... На море появилась какая-то неправильность. Капитан присмотрелся и с неудовольствием понял, что это кильватерный след. Его догадку подтвердил и шум переговорного устройства:
- Капитан, ставлю десятку, что Эйхель сейчас будет отпрашиваться у тебя поохотится, - усмехнулся штурман.
- Азартные игры в армии запрещены, Бруно, - недовольно ответил ему Траубе.
Впрочем, штурман был прав и вскоре на связь вышел обер-лейтенант Эйхель.
- Генрих, дружище, ты же не будешь возражать, если я немного отлучусь? Мало ли, вдруг тут крейсер красных ошивается?
- Эрхарт, если тут есть крейсер, то ты ему на ползуба только будешь.
- Генрих, не будь букой, небо чистое, "иванов" нет. Десяток минут нечего не решат, я быстренько слетаю и догоню, вы не успеете до цели дойти даже!
- Чёрт с тобой, Эйхель, до цели тридцать минут. У тебя максимум двадцать.
- Не волнуйся, Генрих, с меня причитается!
Траубе недовольно наблюдал, как четвёрка "Мессершмитов" со снижением уходила влево, в сторону следа и открытого моря. Все в эскадре знали о лихости капитана Эйхеля и его дружбе с Траубе, а некоторые даже удивлялись тому, как безбашенный истребитель и осторожный, аккуратный и педантичный бомбардировщик смогли сойтись вместе.
14:06, командный пункт на борту "Ярослава Мудрого" - Пан майор, цель разделилась, четыре истребителя меняют высоту, скорость и направление!
...
- Доклад с эсминца "Филипп Орлик", наблюдает на радаре приближающуюся четвёрку самолётов.
- Чёрт, не посмотрели, кто из наших в том районе есть, - раздосадовано произнёс майор Хоркин и прикусил губу: командор Дроздов по-прежнему внимательно наблюдал за всем происходящим на КП. Конечно, ПВО и флот не пересекались друг с другом напрямую, однако не мешало бы иметь общую картину. - Команду на "Проулер" - глушить ту четвёрку, команду на "Орлик" - открыть огонь с дистанции пять километров.
14:10, в воздухе, 175 километров западнее Севастополя. Обер-лейтенант Эйхель с волнением смотрел, как след становится всё уже и уже, напоминая стрелку, когда, наконец, не сумел различить её наконечник, крупный корабль, уходящий на юг. "Неужели в самом деле крейсер!?" - с восторгом подумал он и зажал тангету радиостанции. К его недовольству, рация ответила безразличным шумом помех. Впрочем, пилоты его звена были достаточно подготовленными, а потому он был уверен, что они атакуют и без лишних слов.
Эйхель занял позицию между целью и солнцем, после чего перевёл "Мессершмит" в пологое снижение, удерживая цель в прицеле. Крупный корабль, тип которого он всё ещё не мог разобрать, тем временем шёл, не меняя курс и скорость. "Интересно, если я утоплю крейсер двумя сотками, мне дадут крест?" - размышлял Эйхель, поглаживая бомбосброс. В следующую секунду на корабле мелькнули три вспышки. А ещё через несколько секунд перед самолётом Эйхеля взорвались три стомиллиметровых снаряда.
Менее чем через минуту в небе рядом с бывшим эсминцем бундесмарине типа "Гамбург" висело лишь два парашюта, а сам "Филипп Орлик" делал крутой разворот с целью выловить лётчиков.
14:33, в воздухе, 40 километров западнее Севастополя. "Где этот чёртов Эрхарт!?" - со злостью размышлял Траубе. Ему импонировали импульсивность и азарт молодого коллеги, однако боевая задача была превыше всего, а безрассудный поступок Эйхеля ставил её под угрозу. Конечно, две девятки "Хейнкелей" не простая добыча и не по зубам одиночкам, однако лучше иметь истребительное прикрытие, чем не иметь его. К тому же Траубе искренне переживал за друга.
- Командир, - раздался в переговорном устройстве встревоженный голос радиста, - связь исчезла.
- То есть как, исчезла? - удивился Траубе. - Когда именно?
- Минуты две назад, герр капитан, - повинился радист. - Сейчас проверяю все частоты, пока везде только помехи.
"Час от часу не легче!" - разозлился Траубе, но сдержался от того, чтобы пошло наорать на радиста. Позже, на аэродроме он пропесочит и его, и этого чёртого юнца Эйхеля, а пока его эскадрилью ждали чёртовы русские в своём чёртовом городе, и Генрих с удовольствием утопит в нём пару корыт, просто чтобы поднять себе настроение. А пока злой Траубе мог лишь наблюдать, как стремительные стрелы приближались ко второму штаффелю, шедшему спереди-снизу, и взрывались, попадая в самолёты или просто пролетая рядом с ними. В мгновение ока от двенадцати грозных машин осталось лишь четыре самолёта, одна из которых почему-то задымилась и начала снижаться. "Что за чёрт?" - опешил Траубе, недоумённо провожая взглядом распускающиеся один за другим парашюты, "мало, чертовски мало" - считал он их, каждый раз сбиваясь со счёта. Тем временем, внешне оставшиеся целыми самолёты второго штаффеля явно растерялись: один сбросил скорость, видимо, намереваясь занять место за строем первой эскадрильи, второй начал сбрасывать бомбы в море и разворачиваться, а третий, наоборот, начал набирать скорость и забираться повыше. "Разумно," - подумал Траубе, которому стало очевидно, что внезапного налёта не получилось, но осталась надежда, что странные русские на самолётах-таранах не сумеют добраться до них, если его самолёт заберётся как можно выше.
Он наблюдал за тем, как оставшееся звено "Мессершмитов" разбилось на пары и заняли позиции спереди и ниже бомбардировщиков, стремясь отразить внезапное нападение русских, как его эскадрилья чётко набирает высоту, не теряя строя, а потому пропустил тот момент, когда его "Хейнкель" как будто столкнулся со стенкой и осознал себя лишь от ветра, мгновенно выдувшего всё тепло.
Он дёрнул за спасительный парашют и падение прекратилось. Самолёты ушли чуть вперёл, но строй был окончательно сломан. Вниз сыпались бомбы, кто-то продолжал набирать высоту, пусть и ценой скорости, кто-то начинал пикировать и снижаться, но задача была сорвана. И вряд ли Эрхарт был тому виной. Внезапно Траубе понял, что не видит "Мессершмитов" сопровождения и принялся крутить головой.
Поэтому он успел увидеть, как к ним стремительно приближались четыре хищные остроклювые машины. В мгновение ока они настигли отступающих беглецов, до Траубе донёсся грохот автопушек, и ещё четыре "Хейнкеля" оказались объяты пламенем. Он осознал причину разгрома и поразился: неужели "иваны" берегли такое серьёзное оружие и применили его не там, где оно нужнее, а тут, именно против него? Вот русские самолёты приблизились опять, и Траубе невольно прикрыл глаза, не желая видеть неминуемого. К его удивлению, выстрелов не последовало: самолёты лишь стремительными стрелами пронеслись перед бомбардировщиками, которых затрясло от воздушной волны.
Высота всё снижалась, и вскоре небо оказалось скрыто куполом. Траубе осознал, что садится ему придётся в мокрое и холодное море, и что он выжил в воздушном избиении лишь для того, чтобы умереть в воде. Но вскоре он увидел приближающемуся со стороны берега точку, которая быстро превратилась в огромный летательный аппарат, без крыльев, но винтом наверху. Траубе смотрел на него с недоумением и не понимал, как этот уродец умудряется держаться в воздухе и даже перемещаться. Ещё большее удивление он испытал, когда это транспортное средство спокойно сел прямо на воду и оттуда была извлечена надувная лодка, а следом и несколько спасательных плотиков, после чего аппарат опять поднялся в воздух.
Лодка споро бегала по воде, безошибочно собирая сбитых пилотов, очевидно, наводимая с воздуха. Вскоре она подплыла и к Траубе, которому был брошен спасательный круг. Хмурый военный в зелёной форме и карабином сидел рядом с рулевым, который управлял лодкой и внимательно наблюдал за спасёнными. Молчаливых, шокированных стремительным разгромом и обескураженных спасением людей перегружали на соединённые друг с другом плотики, и пристёгивали карабинами страховочные фалы, после чего лодка следовала дальше. Вскоре аппарат загрузил внутрь спасателей и, зацепив плотики за собой, помчался к берегу. В этот момент Траубе оценил предусмотрительность спасателей: если бы их заранее не пристегнули, то кого-нибудь наверняка пришлось спасать ещё раз.
15:10 Когда Дроздов вернулся в кают-кампанию, его встретил острый запах пайковой тушёнки и дешёвого кофе.
- Ну и навоняли тут, - недовольно пробурчал он.
- Это я распорядился, пан командор, - извиняющеся произнес командир "Ярослава Мудрого" капитан-лейтенант Мироненко.
- Молодцы, догадались не помереть с голоду, - всё ещё недовольно продолжил Дроздов. - А командору своему догадались что-нибудь оставить?
- Так точно, есть тушёнка с рисом, есть с гречкой, что предпочитаете?
- Гречку давай. Вот так попадёшь к вам на корабль и научишься жрать всякую гадость, - сказал он, принимая одноразовую тарелку с разогретой едой.
- Игорь Станиславович, - с заговорщецким видом сел рядом с ним начальник штаба. - Мы тут посовещались и поняли, что нам срочно нужно захватить Турцию...
- Гха, - ответил ему поперхнувшийся Дроздов.
- Минералочки, пан командор? - услужливо протянул ему пластик Яремчук.
- А вы с ума не сошли, господа офицеры и гражданские? У вас, случайно, головокружение от успехов не началось, нет?
- Нет, Игорь, не началось, - серьёзным уверенным тоном ответил ему Яремчук, глядя прямо в глаза. - Чтобы мы не начали обсуждать: сельское хозяйство, освещение и отопление, топливо, лекарства, взрывчатка,в общем, всё, что угодно - мы упирается в энергоносители и сырье. И если ТЭС ещё можно топить углём или газом, то в танк уголь не насыпать и газовый баллон не поставить. Да и в остальном на полуострове немного ресурсов.
Ближайший источник нефти - это буквально за морем, в Румынии. Но немцам её самим мало, а если захватить, то они сдуются раньше времени. Но при острой необходимости взять можно без особых сложностей.
Ещё поблизости есть Кавказ. Но и он скоро будет полем боя, а удобных рубежей обороны не так и много. Это направление также прорабатывается, но перспектив в нём меньше, чем в румынском.
Остается наступление через Турцию на Иран. Англичанам нефть, при необходимости, американцы дадут, а с немцами можно договорится о технической поддержке за долю в нефтедобычи, они же нам организуют нефтехимию: от пластмасс до ракетного топлива.
Кроме того, Турция - это бутылочное горлышко уже для нас самих. Когда кончится война, от неё будет зависеть проход наших кораблей через проливы. И если союз надавит,то турки могут и не пропустить. Так что лучше решить эту проблему заранее.
- И что ещё вы тут задумали захватить? - с непроницаемым лицом спросил Дроздов.
- Необходимо уволить в запас всех военнослужащих с высшим техническим образованием, - начал Сергей Степанович, - а также высококвалифицированных рабочих и отправить их в подчинение научно-производственного сектора. Вакантные должности заполнить добровольцами.
- Потеряем в боеспособности, - возразил Дроздов.
- Ерунда, - отмахнулся от довода Павлюк. - Физически парни из корпуса ничем местным не уступят, кроме совсем уж юнцов А по тактике в войсках натаскают.
- Предположим, такое пройдёт с линейной пехотой, частично, с танками и артиллерией - задумчиво ответил Дроздов. - А что делать с авиацией, ракетчиками, спецчастями?
- Это рабочий момент, главное высвободить основную часть имеющихся специалистов, - произнёс Яремчук. Кадровик уже провёл подборку, можем рассчитывать почти на три тысячи человек.
- Маловато, но это лучше чем ничего, - отстранёно произнёс Дроздов. - Кстати, у меня плохие новости. По результатам только что прошедших учений выявилось, что в ближайшей перспективе наши шансы на выживание сильно снизились. И, раз у нас тут наука образовалась и промышленность, то у меня к вам, Матвей Фёдорович, будет очень важное и ответственное поручение. необходимо задействовать реверс-инжиниринг, архив Завойского, материалы с "Ковчега" и в кратчайшие сроки поставить на вооружение зенитно-ракетные комплексы. Можно начать с аналога MIM-23 "Hawk" или RIM-24 "Tartar", и тот и другой у нас имеется и вам выдадут ракеты для изучения. У нас есть всего около двадцати - двадцати пяти тысяч ракет, то есть в какой-то момент мы станет беззащитными перед авианалётами.
- Прошу прощения, Игорь Станиславович, - но ведь есть самолёты, наладить производство снарядов к пушкам намного проще.
- А, спасибо, что напомнили, - якобы "вспомнил" Дроздов, - проблематикой реактивных двигателей займётесь тоже вы. Хотя можете пока начать с поршневых. Подберёте оптимальную конфигурацию, посчитаете режимы полётов, в общем, проконсультируетесь у авиаторов. Пока им майор Щур нормальные полосы не зальёт, всё равно полётов не будет.
- Извините, пан командор, я всё понял. Разрешите только уточнить, о каком "Ковчеге" идёт речь?
- Ковчег - это секретная программа правительства США по сохранению и восстановлению цивилизационного прогресса в случае непредвиденных обстоятельств. База технико-технологических данных, предназначенная для скорейшего восстановления приемлемого уровня науки и техники с практически любого уровня. Проще говоря, сборник инструкций, как при помощи лома и кувалды собрать электровакуумные лампы на конвейере.
- А откуда она у нас взялась? - опешил Сергей Степанович.
- Конфликт, который мы планировали развязать, вполне мог привести к означенным "непредвиденным обстоятельствам". Отправленный с нами куратор для подстраховки был оперативником данной программы. Ему даже пришлось покинуть свою должность в коммерческой организации и вернуться на службу. Мы вежливо попросили его отдать нам эту базу.
- Он хоть жив остался?
- Его судьба не является предметов данного обсуждения, - холодно ответил Дроздов. - Матвей Фёдорович, вы должны приложить все доступные нам ресурсы для нашего выживания. Если понадобится что-то сверх этого, немедленно сообщайте, мы придумаем, как это можно получить. При необходимости, проведём армейскую операцию. Я надеюсь на вас. Что касается Турции - я обдумаю ваше авантюрное предложение.
...
16:45 - Думаю, на сегодня хватит, коллеги. Предлагаю разойтись по заведованиям, и заняться текущими делами. В случае предложений и проблем - немедленно обращайтесь. Напоминаю, факт неконтролируемости переноса и сроки возврата следует держать в тайне. Официальная позиция: это был эксперимент, который завершился удачей. Заместителям по воспитательной работе будет передана директива, что и как следует говорить и объяснять солдатам.
Офицеры и гражданские гуськом покидали кают-кампанию. Никуда не спешащий Павлюк дождался, пока все не покинут помещение и подошёл к Дроздову:
- Слушай, Игорь, вопрос такой: откуда в тебе вдруг взялся этот гуманизм к пленным?
Дроздов недоумённо посмотрел на друга и ответил:
- Постарел, расслабился, размяк.
Павлюк отреагировал звонким смехом:
- Ой, рассмешил, Когда ты штурмовики на русских наёмников наводил, чего-то не больно расслаблялся. Не хочешь, не говори.
- Ладно тебе, Назар, не кипятись. - Дроздов помолчал и, понизив голос, ответил:
- Видишь ли, я не верю Молодчему. Он говорит, что на восстановление потребуется тридцать лет, но ты же знаешь этих учёных, можно смело умножать на полтора-два. Значит, мы здесь надолго застряли и рано или поздно война закончится, пленных придётся отдать. Отдавать будем с соблюдением всех процедур, с международной комиссией и под камерами. Сперва спросим, есть ли желающие вернуться в Советский Союз. Представляешь, какой позор будет, когда многие откажутся, потому как тут мы относились к пленным лучшее, чем к ним на родине. Вот и первая оплеуха совку. Потом за всех согласных вернуться, мы выставим Москве счёт, в двойном, тройном, хоть десятерном размере, причём оплата не в фантиках, а в ресурсах по курсу. Так что мы всё затраченное непременно отобьём.
- А если не будут платить?
- Будем возвращать небольшими траншами с пятидесятипроцентной предоплатой, так что оплатят всё, не велика проблема. Перед возвращением всем предложим вернуться к нам. А потом всех вернувшихся из плена совок отправит куда? Правильно, в концлагерь. И этот бывший пленник будет до конца жизни жалеть, что не остался у нас, и будет рассказывать об этом и в лагере, и на кухне за столом, если выживет. Так что эта еда и хорошее обращение - лишь долгосрочная инвестиция в распад Советского Союза, наш маленький вклад в общемировое дело.
- А если не в лагерь?
- Тем лучше. Он будет рассказывать что у нас в лагере жил лучше, чем в Союзе на свободе.
- Так в Союзе война и разруха...
- Так и у нас война, только без разрухи!
- А, так ты согласен!? - радостно вспыхнул Павлюк. - Ну, с Турцией?
- Я же сказал, я подумаю. Мне не нравится предложенная вами идея захвата чужой страны. Нам же придётся их кормить, поить, одевать и так далее. Мало нам полуострова, ещё и целую страну подавай в проблемы? Не нужно наступать на немецкие грабли и взваливать на себя дополнительную нагрузку. Мне больше нравится идея декапитации, ареста правительства и заключение кабального договора. Нужно не захватывать страну, а превратить её в марионетку, протекторат.
- Марионеткой и другие могут начать играть.
- Для этого нужно постепенно ассимилировать её. Чтобы в какой-то момент правительство управляло лагерями, а мы - всем прочим.
- А воевать кто будет?
- Сформируем лояльные части из турок, перебросим их в Европу против русских и немцев. Из пленных русских сформируем части для Турции. Они будут чужими и вряд ли побегут куда-то. Тут уж только вопрос контроля и длины поводка.
- Тогда, получается, и туркам придётся давать гражданство!
- Я бы вообще никому не давал. Но я надеюсь, что человека не станет предавать то, за что воевал и проливал кровь лет десять.
17:20, 18 сентября 1941 года, южнее Воинки
Маршевая рота пополнения 156-й стрелковой дивизии спешила на север, туда, где основные силы дивизии встретили авангард врага, и готовились отразить напор главных сил. Вдохновлённые пламенной речью самого товарища Булатова и прославленного Мокроусова, бойцы-ополченцы двигались практически без остановки. К сожалению, автотранспорта во всей 51-й армии и 9-м корпусе было крайне недостаточно, а железная дорога была забита грузами при острой нехватке подвижного состава, а потому большая часть войск передвигалась именно так, на своих двоих.
Командир роты лейтенант Савельев рассчитывал уже к в вечеру оказаться в штабе корпуса и получить назначение на фронт, бить ненавистного врага, но редкие колонны, везущие на Перекоп боеприпасы, имущество, продовольствие здорово задерживали продвижение, вынуждая сходить с дороги. Вот и сейчас замыкающий передал, что сзади идёт очередная колонна, которую опять придётся пропускать. Лейтенант посмотрел назад и удивился: за ними подымался столбом, как будто ехала не одна полуторка, а целая колонна.
- Рота, стой! - раздалась команда. - Правее принять!
Бойцы нехотя сходили с обочины на выгоревшую траву, а самые сообразительные старались отойти дальше в степь: никому не нравилось глотать пыль
Столб становился всё ближе и вскоре рядом с лейтенантом остановились три огромных восьмиколёсных броневика и навёл на разбредшихся людей башенки с огромными пулемётами. "Миллиметров пятнадцать, - запоздало подумал Савельев, - такие в миг же всех положат," - с тоской оглянулся он на подчинённых ему людей. Борта машин ощетились дулами, а командир со стекающим по спине холодным потом думал, как быстро его рота погибнет, если он отдаст команду "К бою!". Впрочем, спустя пару десятков секунд на среднем броневика откинулась крышка люка и из машины высунулась защищённая шлемом голова:
- Кто такие? - с отчётливым украинским произношением спросили у Савельева.
"Свои!" - с облегчением подумал он и радостно ответил:
- Третья маршевая рота! Идём на пополнение в 9-й корпус, товарищ..., - замялся он, наконец-то сообразив, что не видит привычных петлиц.
Тем временем, голова явно проигнорировала неозвученный вопрос и скрылась в глубине броневика. Впрочем, дула никуда не делись, а потому расслабляться Савельев не спешил. Сквозь рокот двигателя он слышал, что его собеседник с кем-то разговаривал, однако как ни напрягал слух, не мог разобрать слов. Спустя ещё пару минут из люка опять появилась голова и наконец-то представилась:
- Лейтенант Максимов! Первая танковая бригада НКВД! - Савельев невольно подтянулся, лейтенант из всемогущего ведомства был равен пехотному капитану, так что тут было налицо не только превосходство в силах, но и в звании. - В общем, слушай, лейтенант! Сейчас тут наша бригада пойдёт, ты бы своих людей отвел подальше, чтобы не увидели ничего лишнего. А то техника новая, секретная. В Воинку ты всё равно сегодня не успеешь, так что можешь на привал устраиваться.
Савельев бросил взгляд вправо и словно в подтверждении слов гэбиста, увидел, как оседающие было клубы поднимались вновь. Максимов тоже повернулся в ту сторону и залихватисто рассмеялся:
- Ага, это наши! Ладно, бывай, лейтенант, ещё свидимся!
Савельев отдал команду старшине отвести людей ещё дальше в степь и организовать привал, а сам повернулся к дороге и принялся наблюдать, как мимо него по дороге проносились огромные броневики, наподобие максимовского, а также двух и трёхосные. Но больше всего его поразили огромные танковозы, на которых размещалось аж три три танка: два покрупнее и один небольшой. Танки вообще были чрезвычайно разными: мелкие и большие, с огромными башнями и пушками, с маленькими башенками и целым частоколом мелких стволов или вообще без них. Савельев понял, что имел в виду нквдешник, когда потребовал убрать людей подальше, чтобы не могли рассмотреть мелких деталей.
Колонна с техникой шла и шла, заглушая все звуки, а лейтенант сидел на плащ-палатке и внутренне ликовал, понимая что раз его советская родина смогла выделить таки силы на защиту полуострова, то враг действительно будет скоро разбит.
Вскоре подошёл старшина с котелком и смущённо подал командиру котелок с холодной кашей:
- Извините, товарищ лейтенант, с предыдущего привала дров не взяли, думали же к вечеру в Воинке оказаться уже.
- Да ладно, Пётр Евгеньевич, ты смотри, силища какая идёт! Фашистам точно конец придёт, как только они до Перекопа дойдут!
- А нам? - спросил старшина.
- А что нам, - не понял его ротный.
- Ну раз НКВД пришлось Родину спасать, значит военные не годятся никуда, вон сколько у них новой техники.
- Пётр Евгеньевич, ты это брось! Одно дело делаем.
Тем временем колонна пошла на убыль. Гусеничная техника на танковозах кончилась и мимо проезжали обычные грузовые автомобили, похожие на полуторку, если бы полуторки могли бы быть такими большими. Тем не менее, часть этих машин были вооружены мелкими, торчащими в небо пушками. "Видимо, зенитно прикрытие, - сообразил Савельев, - чтобы тылы не накрыли".
Вскоре эта колонна прошла, и появилась голова следующей, впрочем, не очень длинной. Вот замедлили свой ход и легко съехали с дороги в степь четыре броневика, а на дороге остановились несколько легковых автомобилей. Три больших броневика так и встали колонной метрах в тридцати от роты и навели на ополченцев свои пулемёты. Маленький, всего лишь четырехколёсный и вооружённый пулемётом обычного калибра, подъехал прямо к ним и очередной военный в пятнистой форме громко спросил:
- Кто старший?
- Я! - произнёс вставший с насиженного ротный. - Лейтенант Савельев, третья маршевая рота! Идём на пополнение в 9-й корпус.
- Предъявите документы, - строго потребовали у него в ответ.
Недоумевающий Савельев подчинился и достал из нагрудного кармана удостоверение личности, а из офицерской сумки - пачку списков и приказов.
- А что случилось? - стараясь не выдавать возмущение в голосе, спросил Савельев.
- Поступила информация, что на самом деле вы разведывательно-диверсионная групп вермахта и сброшены для проведения диверсий и нагнетания паники в тылу обороняющихся войск Красной Армии.
- Это ошибка! - уже не скрываясь возмутился Савельев. - Три дня назад сам товарищ Мокроусов нас отправил для пополнения!
- Значит, это Мокроусов дал вам задание внедрится в действующую армию? С какой целью!?
- Вы неправильно поняли!
- Слушай, лейтенант, - с нескрываемым презрением процедил так и непредставившийся военный, - мне не ничего не надо понимать! У меня есть приказ обеспечивать порядок и безопасность на полуострове! А шайка непонятных вооружённых лиц, находящихся вблизи штаба 9-го корпуса и в тылу армии, которая отражает немецкую агрессию никак в безопасность не входит! Прикажите людям идти к дороге и сдать оружие, ваш привал закончился!
- Вы не смеете!... - начал было Савельев, как был тут же прерван негромкой командой:
- В воздух.
Пулемётчик кивнул, повернул ствол наверх и нажал спуск. Тишь вечера оглушительно прервалась звонкой короткой очередью, а зрачок ствола вновь уставился прямо на командира роты.
- Либо приказ отдашь ты, либо следующий старший по званию, - отчётливо сказали ему и Савельев понял: если не сделать, как хочет этот сотрудник наркомата, вся рота будет лежать в траве, иссечённая крупнокалиберными пулемётами.
Последовали команды, и вскоре удивлённые, встревоженные, поражённые происходящим люди жидкой цепочкой направились в сторону дороги. Там они сдавали оружие и документы, их споро обыскивали и строили. Место во главе колонны пять на тридцать пять человек уже занял легковой автомобиль с установленным на нём пулемётом, куда были погружены и красноармейские книжки, и все сопроводительные документы. Вскоре с автомобиля прозвучала команда "Шагом марш", он тронулся и лейтенант Савельев продублировал команду. Замыкал колонну такой же автомобиль с пулемётом, поэтому ротный чувствовал себя уже не военным, а каким-то заключённым, которого конвоируют охранники, что учитывая ведомственную принадлежность, навевало очень тоскливые мысли, противоположные тем, что были у лейтенанта буквально час назад.
19:00 18 сентября 1941 года, Севастополь
Обеспокоенный Леонид Андреевич стоял у стены и тайком смотрел через занавеску в окно. С самого раннего утра, когда город был разбужен стрельбой, взрывами и громыханием пушек, по улице нескончаемой вереницей шла разнообразная техника, военная и строительная. Танки: тяжёлые и лёгкие, гусеничные и колесные, пушечные и колёсные, броневики, грузовики, бульдозеры, экскаваторы. Были машины, назначение которых чертёжнику Севморзавода было совершенно неясно, скажем, машины со стрелообразными аппаратами на них. Особенно много было огромных и мощных даже на вид грузовиков-тягачей, везущих огромные металлические ящики. Было ясно, что город пал, и весь труд предыдущих месяцев пропал впустую. Пичугину было даже обидно: он с супругой надрывался на строительстве оборонительных линий на суше, а немцы взяли и играючи захватили город с моря, хотя на ладонях ещё даже не сошли мозоли, а пальцы не восстановили прежней гибкости.
В комнате опять заплакала малышка-Анечка и вокруг неё захлопотала Машенька. Видимо, даже младенцу надоела эта бесконечная музыка из радиоприёмника, перемежаемая одним и тем же объявлением диктора. Вот прозвучали последние такты очередной симфонии и женский бездушно-участливый голос начал повторять выученное наизусть: "Жители города Севастополь. Согласно распоряжению временной военной администрации города, временно прекращают свои работу все предприятия и учреждения. Просим всех жителей не покидать своих домов. Просим родителей следить за своими детьми и не допускать их выхода на улицу. Пожалуйста, не выключайте радиоприёмников до выхода распоряжений администрации города о порядке дальнейших действий".
Анечка успокоилась и Мария подошла к мужу, обняв его за плечи:
- Что там? Всё идут?
- Да, Машенька, - положил он свою ладонь поверх рук жены.
- И что мы теперь будем делать? У нас ведь нет никаких запасов, ни хлеба, ни круп, ничего. Сегодня поужинаем, завтра поедим, послезавтра, а что потом? Детей чем кормить?
- Машенька, я уверен, всё образуется. Вода есть, электричество есть, значит, ГРЭС и насосная станция работают. Скоро и всё остальное заработает, - повернулся Леонид лицом к жене.
- Ой, Лёня, мне так страшно! - прошептала Мария, уткнувшись мужу в грудь.
- Ну ладно, милая, успокойся, сейчас Костя с Родей придут, не надо их пугать.
Мария отпрянула от мужа, и протёрла глаза. Старшие сыновья делали уборку на общей кухне и могли закончить её с любой момент.
В это время мелодия радиоприёмника остановилась и из динамика прозвучало: "Внимание, всем жителям города Севастополь. С настоящего момента и вплоть до особого распоряжения военной администрации в городе вводится комендантский час с восьми часов утра до восемнадцати часов вечера. Всем жителям необходимо в трёхдневный срок зарегистрироваться для получения продовольственного набора. Отсутствие регистрации является серьёзным нарушением и будет наказываться по закону. Места пунктов регистрации будут доведены позднее". Опять включилась музыка.
- Вот видишь, Маша, - обрадовался Леонид. - Наше заточение продлилось недолго, завтра получим продукты и жизнь опять наладится.
- Всё равно, Лёня, мне боязно, - прошептала Мария, расслышав приближающийся скрип половиц. - Кто знает, как ещё всё обернётся?
Дверь с лёгким скрипом открылась и в комнату вошли довольный Костя, который был рад прогулять школу, и хмурый Родион, на которого пришлась основная тяжесть уборки.
23:30 18 сентября 1941 года, Керчь
Лейтенант Анисимов стоял у двери квартиры и не решался постучать в дверь. Разум говорил о крайней важности дела, но дверь заведующего агитационно-пропагандистским отделом горкома, где сейчас находился командир Анисимова, хранила покой майора лучше прочих. Наконец лейтенант решился и постучал. Потом ещё раз... Он уже решился постучать в третий, как дверь, наконец-то, открылась и на него хмуро посмотрел опёршийся на косяк лысеющий мужчина в мятых рубашке и брюках с отчётливым алкогольным ароматом.
- Ты к кому? - недовольно спросил он.
- Извините, пожалуйста, товарищ Алейников, - робко проговорил Анисимов, - разрешите поговорить с майором Стариковым.
Заведующий отделом поморщился, но кивнул и крикнул в глубину квартиры, из которой доносилась патефонная музыка и чьи-то весёлые разговоры:
- Рома, тут к тебе какой-то военный пришёл! - после чего продолжил внимательно изучать Анисимова, которому было не по себе от этого пьяного взгляда и дикости ситуации. Выручил его командир в расстёгнутом кителе:
- Кто там, Валера?
- А шут его знает, Рома, сам разбирайся, - после чего оттолкнулся от косяка и ушёл неровной походкой ушёл: - у меня сегодня день рождения, мне не до твоих дел.
- Чего тебе, Анисимов? - недовольно прорычал майор Стариков. - Я же ясно сказал, меня сегодня не беспокоить!
- Товарищ майор, виноват!..
- Ясное дело, виноват! Чего припёрся-то!?
- Товарищ майор, там человек пришёл, был задержан комендатурой. Говорит, что из-под Феодосии, говорит, что десантники немецкие город взяли, он еле-еле на полуторке вырвался.
- Тише ты! - громко прошептал Стариков, буквально зажимая рот Анисимову, и оглядываясь на дверь, из которой появился. - Перепугаешь всех, сорвёшь день рождения товарища Алейникова, знаешь, что тебе будет за распространение паники?
- Товарищ майор, так что делать-то? - понизил голос Анисимов.
- А что делают с распространителями слухов? Всё лето из-за этих паникёров, которым десантники всюду мерещились, флот и армия на ушах стояли, теперь опять за старое!? Так, ладно, погоди...
Майор схватил лейтенанта за плечо и завёл его в кухню:
- Посиди здесь, сейчас я всё выясню, - после чего вышел и громогласно спросил:
- Валера! Где у тебя тут телефон стоял?
Смущённый Анисимов стоял посредине чужой кухни и мял фуражку, не понимая, что ему делать: сесть приказа не было, просто стоять - глупо. В этот момент в помещение вошла эффектная шатенка в вечернем платье:
- Ой, какой симпатичный мальчик, - проворковала она, проходя мимо него к столу с закусками. - Ты, наверное, к Ромику?
Лейтенант категорически не представлял, кем нужно быть, чтобы назвать строгого Романа Сергеевича назвать легкомысленным "Ромиком" и что с ним сделает майор Стариков, если узнает об этой встрече, но заворожённо произнёс:
- Угу, к товарищу майору.
- Чего ты квелый какой-то, - задумчиво произнесла шатенка, - не кормили, что ли? На вот тебе, бутербродик с икоркой, подкрепись, - протянула она кусок хлеба лейтенанту, после чего удалилась, унося с собою тарелку.
Тем не менее, в одиночестве Анисимов пробыл недолго. В кухню буквально ворвался взбешённый Стариков и схватил лейтенанта за грудки:
- Слушай ты, бестолочь! Я дозвонился аж до Симферополя, чтобы проверить твои байки! Ты не представляешь, как на меня там орали за очередные панические слухи! Пообещали выслать по мою голову трибунал, если не прекращу заниматься ерундой! Но я тебе завтра выскажу всё, что думаю о твоих мозгах и твоём месте!
- Товарищ майор, а как же задержанный? Он же говорил, что...
- А вот твоим первым делом завтра с будет как раз расстрел этого паникёра, и, наверное, диверсанта, за подрыв боеготовности Красной Армии! А сейчас марш отсюда в подразделение!
Ошпаренный Анисимов пулей выскочил из здания и даже не запомнил толком, как добежал до комендатуры.
Батальонный комиссар, заметив его состояние лишь усмехнулся в будённовские усы и спросил участливо:
- Влетело?
- Пока нет ещё, товарищ батальонный комиссар. Завтра влетит, - уныло ответил Анисимов. - Ещё и расстрелом командовать придётся, наверное.
- Ты про этого, из Феодосии? А я тебе говорил, подожди до утра, Стариков бы пришёл и сам бы во всём разобрался. А ты - нет, всё спешишь, всё торопишься. Одни неприятности на себя навлекаешь.
- Но ведь борт прострелен был!
- Это ещё вопрос: прострелен или нет. И если прострелен, то кем именно.
- Он сказал, немцами.
- Правильно, немцами. А ты уверен, что они в паре шагов от него не стояли?
- Не по-людски это, товарищ батальонный комиссар... Расстреливать не разобравшись... Неправильно.
- А вот скажи мне, Анисимов, ты в какой армии служишь?
- Революционной рабоче-крестьянской, - недоумевающие ответил лейтенант
- А чему удивляешься тогда? У нас всё либо по-рабочему может быть, либо по-крестьянски. А по людски не может.
***
Сергей Степанович внимательно изучал копию аналитической записки о результатах боевых действий за прошедший световой день и ставил карандашом пометки на требующих пояснения вопросах:
"Ставка на использование в первом ударе колёсной техники и аэромобильных частей себя оправдала в полной мере. Темпы наступления позволили за прошедшие сутки занять практически весь полуостров и заблокировать наиболее боеспособные стрелковые части в составе 156-й и 106-й дивизий и практически всю артиллерию в районе Ишуньских дефиле и Перекопского вала, а также в восточной части Керченского полуострова за Ак-Монайским перешейком.
Подавляющее преимущество в огневой мощи отдельного бойца и батальонов в целом, связи, артиллерии и бронетехнике, авиации, разведывательных средствах и информации из специальных источников позволяет успешно и в минимальные сроки нейтрализовывать эпизодическое сопротивление отдельных подразделений Красной Армии без невозвратных потерь. Вместе с тем следует отметить упорное сопротивление противника и нежелание его кадровых частей сдаваться в плен. Это приводит к повышенному расходу личных штурмовых средств, артиллерийских и миномётных снарядов, впрочем, не выходящих за пределы расчётных нормативов. Однако данная тенденция окажет негативное воздействие в случае конфликта длительной продолжительности. Считаю необходимым в кратчайшие сроки разработать, испытать и развернуть массовое производство наиболее ходовых видов боеприпасов, а именно ручного ракетного вооружения, снарядов калибра двадцать и тридцать, танковых сто пятнадцать, гаубичных сто двадцать и сто пятьдесят пять, миномётных шестьдесят, восемьдесят и сто двадцать миллиметров. В противном случае использование противником тактики людских волн быстро приведёт к исчерпанию боезапаса и дальнейшим невосполнимым потерям в личном составе и технике.
Крайне успешным решением подготовительного периода явилась боевая подготовка личного состава по перспективным программе, предусматривающей увеличение часов для занятий в тёмное время суток и общее смещение акцентов на тренировки в ночное время. Практика показывает полную неготовность противника к ведению современного ночного боя и успешное выполнение задания во многом связано именно с внезапной ночной атакой. Вместе с тем такая форма боя крайне утомительна для личного состава и не может быть использована в течении длительного времени или на протяжённом фронте. Запланированное на текущую ночь наступление будет заключительными в данной фазе операции, после чего войскам потребуется длительный, не менее двух суток отдых, для приведения в порядок личного состава и материальной части.
Наличие в составе десантного корпуса отдельных вспомогательных танковых и мотострелковых батальонов, а также дивизионов ствольной и реактивной артиллерии позволит прикрыть районы сосредоточения главных сил. Считаю необходимым скорейший переброс дивизионов армейских зенитных ракетных комплексов "Ястреб" с целью прикрытия группировки от налётов ВВС Германии.
Вместе с тем выявились и определённые сложности.
В частности, слаборазвитая инфраструктура затрудняет манёвр силами. В случае наступления распутицы мобильность частей будет резко снижена. Предлагаю во первых, начать прокладку перспективных автомобильных дорог, во-вторых, разработать и реализовать меры по использованию имеющегося подвижного состава железной дороги.
Большую проблему представляет большое количество пленных, не являющихся местными жителями. Текущее количество оценивается в семьдесят тысяч человек. На охране задействовано четыреста человек и сто семьдесят пять единиц техники добровольческого корпуса.
Количество пленных возрастёт после ликвидации перекопской группировки противника. Ожидающееся похолодание и дождливая погода в условиях скученности приведёт к эпидемии простудных заболеваний и повышенной смертности. Предлагаю ускорить возведение бараков ангарного типа и предусмотреть лазареты-изоляторы..."
- А военные быстро сориентировались, Яков Борисович, - заметил Доронин, - только прислушайся, какими эвфемизмами пользуются: "перспективные программы", "специальные источники"...
- Им положено быстро реагировать, - осторожно улыбнулся Клеметьев. - Тем более, что от них сейчас зависит весь успех нашего безнадёжного мероприятия. Хотя, как мне кажется, у Игоря Станиславовича всё прекрасно получается.
- Именно это и беспокоит нас обоих. Игорь не любит войну, и раз он согласился на продолжение авантюры с Турцией, значит, действительно не видит иного выхода. Крым беден ресурсами, и нам не выстоять своими силами без расширения экономической базы и производственной базы. Поэтому необходимо срочно наладить во-первых, бытовые вопросы, а во-вторых, решить вопрос с производством.
- Поэтому вы меня позвали?
- Да, тебе следует изучить все производственные возможности полуострова и определить, что и как мы сможем конвертировать в военных целях. И самое главное, что нам необходимо купить за границей, в первую очередь, ориентируемся на Германию и США...