Аннотация: Зимняя волшебная сказка с японским уклоном.
Белый снег, испещренный иероглифами следов, сиял на солнце так ярко, что вышедшая из синей тени сугроба молоденькая лиса наморщила нос и громко чихнула. Она осторожно выбралась на открытое пространство и на мгновение замерла. Ярко-рыжая, почти алая, шкурка вспыхнула на фоне белизны, словно язык пламени. Лиса изящно склонила голову и копнула снег носом. Потом она прислушалась к чему-то и стала копать уже обеими лапами. Смертельно перепуганная мышь выскочила из своей норы и припустила по насту прочь от хищницы. Но та не стала преследовать добычу. Вместо этого, лиса принялась кататься по снегу, негромко потявкивая от удовольствия. В ее зеленых глазах плескался смех. Затем она ловко перекувыркнулась через голову и пропала. Вместо нее на поляне стояла невысокая, совсем юная девушка в алом кимоно, расшитом серебристыми снежинками.
-Хэйо! - радостно воскликнула она. - Здравствуй, белый день! Я иду к тебе!
-Чего раскричалась? - послышался из темноты леса чей-то скрипучий голос.
Девушка резко обернулась.
За ее спиной сидел, свесив ноги с ветки дерева, длинноносый тэнгу .
-А-а... Это ты.... - разочарованно протянула она.
-А ты кого ждала? Повелителя драконов Риндзина ?
Девушка-лиса рассмеялась.
-Чего тебе нужно?
Тэнгу заерзал на своей ветке.
-Не ходила бы ты днем в деревню... Ничего доброго для тебя там не будет...
-Но я ни разу никуда днем не ходила! Надо же хоть разок попробовать! - воскликнула она.
-Нельзя ёкаям рядом с людьми днем находиться... Изменишь свою судьбу - тогда посмотрим, как ты запрыгаешь...
-Зануда! - фыркнула она.
-А, что с тобой говорить, все вы, кицунэ , одинаковы, - тэнгу шевельнул крыльями и исчез.
Кицунэ задумалась... Потом она тряхнула челкой и тихо рассмеялась.
-Это мой день! - заявила девушка-лиса. - И я проведу его так, как хочу!.. Хотя... ладно, так и быть. Я не буду никого морочить без нужды. И тогда никто не поймет, что я ёкай. А значит, и моя судьба останется при мне!
И она побежала по направлению к деревне, да так быстро, что алые дзори слетели с ног. Лиса остановилась, подобрала обувь, отряхнула и, прыгая поочередно на одной ножке, снова натянула шлепанцы.
-Глупый лисенок! - фыркнуло за спиной.
Кицунэ пожала плечами и уже более степенной походкой отправилась на дневную встречу с людьми.
Старый тенгу был прав. Опыта у нее было маловато, и она не так хорошо колдовала, но... Ей слишком хотелось посмотреть на людей при свете дня! Эти странные, нелепые создания всегда манили ее. Лисичке казалось, что они знают какую-то тайну, благодаря которой их жалкое существование наполняется особым смыслом. Ее завораживала их каждодневная суета, на первый взгляд казавшаяся нелепой. Странные вещи, которые они создавали руками, чтобы хоть немного облегчить себе такую короткую жизнь. Дома и одежда, сделанные, чтобы укрыть их хрупкие тела от непогоды... Пожалуй, она была немного очарована ими. Однако все лесные жители утверждали, что люди - это глупые, ни на что не годные и злобные твари. Слабые и обиженные богами. И опасные - из-за своей обиды. Но ведь она видела их! И даже играла с ними. Они показались ей забавными и милыми. Может потому, что она разыгрывала их лишь издалека? А когда она посмотрит вблизи, все станет на свои места, и она убедится, что все лесные россказни и в самом деле правда?
Лиса тряхнула челкой и пошла дальше.
-Странные люди...
Чем я думаю больше-
Страньше и страньше... - произнесла она нараспев пришедшие в голову бессмысленные строчки и снова хихикнула.
Идти по снежной целине на двух ногах было гораздо тяжелей, чем она думала. Поэтому к деревне кицунэ вышла только к полудню. Маленькие домики, полузанесенные снегом, казались миражом, прекрасным мороком, что любят создавать юкионны. Девушка-лиса смотрела вниз с небольшого пригорка, как по узкой улочке бегают маленькие люди, кажется, они называются детьми. Они зачем-то катали ком снега, который рос прямо на глазах, и громко распевали песенку:
"Хэй-хэй-хо!
Снежный заяц, как живой,
С белой круглой головой,
Стебли бамбука будут ушами,
Черные угли будут глазами,
Эй, посмотрите на нашего зайца!
Хэй-хэй-хо!"
Лисичка ускорила шаг и, не рассчитав, кувырком скатилась с пригорка. Врезавшись в недолепленную снежную фигуру, она оказалась в самой гуще детей. На секунду на утоптанной маленькими ногами площадке воцарилась тишина.
-Эй, ты зайца нам сломала! - возмущенно пропищал самый маленький ребенок. Кицунэ не смогла понять - мальчик это или девочка. Круглое раскрасневшееся от мороза лицо, круглые же карие глаза, угольно-черные коротко обрезанные волосы... Лисе все дети показались одной румяной мордашкой - немного растерянной, но вовсе не испуганной.
-Привет! - сказала она, стряхивая с себя снег и снова надевая дзори. - А давайте, слепим снежную лису?
-Снежных лисов не бывает... - недоверчиво пробормотал младший, но остальным идея кицунэ понравилась.
Лисичка никогда раньше не лепила из снега. Но - немного фантазии, немного сноровки и самая малость волшебства - и новая снежная фигура вышла ничуть не хуже старой... На взгляд кицунэ, получилось слегка криво, но дети визжали от восторга и хлопали в ладоши.
-А снежную корову слепить сможешь? А собаку, кошку? А цаплю?! - кричали они наперебой.
-Нет, одной мне это не под силу... - озабоченно покачала кицунэ головой. - Давайте лепить вместе!
Вот так, под смех, детские визги и песенки, сочиняемые прямо на ходу, лиса и провела свой первый день в человеческой деревне. Когда солнце стало клониться к горизонту, дети стали звать снежного скульптора в гости. Лиса немного оробела... А что, если в ней распознают ёкая? Ладно, если просто прогонят... Один Коpобокypy рассказывал, что его пытались сжечь... В конце концов она решила принять приглашение девочки по имени Нару. Она жила со своей слепой бабкой на самом краю деревни, так что кицунэ решила, что почти не рискует.
Крошечный домик, больше похожий на дымящийся сугроб, кицунэ понравился. Странные человеческие запахи и близость огня и пугали, и завораживали. Лиса так увлеклась осмотром и принюхиванием, что не сразу заметила крошечную старушку, притулившуюся с шитьем у очага. Она была похожа на кучку тряпья - такая же серая, бесформенная, пропахшая застарелым жиром и пылью. Маленькое, изрезанное морщинами личико повернулось к лисичке.
-Да хранят вас боги этого места, - неуверенно поздоровалась кицунэ.
Сомкнутые веки дрогнули.
-И тебе доброй ночи, - ответила она тонким надтреснутым голосом, не прекращая штопку носка.
Лиса топталась у порога, не зная, куда себя девать.
-Да ты проходи, садись у огня, дочка... - пригласила бабушка Нару.
Кицунэ поспешно скинула плащ и обувь и прошлепала к очагу. Промокшие носки оставляли на полу мокрые следы, и лиса от смущения не знала, куда себя девать. Становиться мокрыми ногами на циновки казалось ей верхом неуважения к хозяйкам.
"Эх, а как просто было - вылизал лапы, выкусал кусочки льда - и порядок! Или просто поколдовать - и все само высохнет..." - подумала она и вздохнула.
-Да садись же! - прикрикнула старушка. - Эй, Нару, принеси гостье покрывало! Сушись поскорее, а то с тебя скоро лужа набежит... Вон, уже капает...
Это да, все кимоно было в снегу, который уже начинал таять.
-Как тебя зовут? - спросила хозяйка.
-Кейко, - назвала лиса первое пришедшее ей на ум человеческое имя и села к огню, но не так уж близко.
-Кейко - и все? - приподняла брови старушка.
-Риссю Кейко.
-Ага.... И откуда ты тут взялась, Кейко?
-Я ехала через лес, на меня напали разбойники, и я заблудилась.
-А куда ты ехала? - продолжала допытываться старая женщина.
-Я не могу этого сказать, - таинственно прошептала кицунэ, закутываясь в принесенное девочкой одеяло.
-Ага... - снова сказала старуха и замолчала.
-Ты кимоно снять забыла, - подсказала Нару.
Лисичка мысленно застонала. Сколько мороки! Она стащила мокрую одежду и отдала ее девочке, оставшись лишь в тонкой юкате . Нару шустро продела в рукава шест и повесила кимоно сушиться. Кицунэ с благодарностью поклонилась маленькой хозяйке, и ей сразу же протянули плошку с горячим чаем. Все замолчали, смакуя терпкий аромат.
-Кейко, значит... - заговорила старуха, когда лиса решила, что она заснула. - Нару, Марико обещала нас угостить, сходи-ка к ней, принеси нам всем лепешек...
Девочка умчалась.
Бабушка повернула к лисе свое незрячее, словно вырезанное из скорлупы грецкого ореха лицо и повторила:
-Кейко, значит... Или Рейко ?
Сердце у лисички на миг замерло.
-Нет... Я - шакко , - тихо ответила она. - Но я не хотела ничего дурного... Мне просто было интересно...
-Я тебе верю, - спокойно сказала старуха. - Уж я-то знаю, что ёкаи разными бывают.
Девушка-лиса моргнула.
-Надо же... Откуда? И как вы догадались, что я - оборотень?
-А ты думаешь, ты одна такая любопытная? - усмехнулась женщина. - И у меня в детстве был друг-лисенок... Он много чего мне рассказал... А догадаться немудрено было. Кто ж еще зимой из ниоткуда появляется? Да еще с детишками в снежки играет...
-Мальчик-кицунэ?! - воскликнула лисичка. - А почему я про него не слышала?
Старуха отвернулась.
-Это 60 зим назад было... Тебя, поди, еще на свете не было...
Девушка рассмеялась, и по дощатым стенам запрыгали солнечные зайчики.
-Мы, лисы, дольше живем да медленнее взрослеем... А где он сейчас?
Старуха медленно поднялась и просеменила к дальней полке, завешанной тряпицей. Покопавшись там, она вернулась. В ее руке был кусочек горного хрусталя.
-Я тебе расскажу. Но ты пообещай, что послушаешь моего совета.
Лиса нетерпеливо кивнула.
-Давно это было, и я молодая совсем была, и совсем глупая... Глянулся мне паренек-чужак. Приходил по вечерам из леса, обменивал дичь разную да рыбу на рис и лепешки. Откуда он приходил, не говорил, да никто и не спрашивал... Только у меня, самой младшей и самой любимой в семье, и язык был самый длинный. Не боялась никого. Думала, весь мир мне принадлежит... - старушка мелко и тоненько рассмеялась. - Подошла к нему... В глаза ему смело так посмотрела. "Откуда будешь?" - говорю. А он улыбается и молчит. Но мне и от молчания его так сладко сделалось, как будто спелой малины в рот положили - уж больно улыбался хорошо. А потом спрашивает: "Ты купить пришла или обменять?" А я сердито ногой топнула: "Поговорить хочу! Странный ты какой-то..." "То-то и оно, что странный... Ваши таких пуще солдат боятся и пуще разбойников лихих". А я ему: "А мне что за дело до чужих страхов?! Я-то тебя не боюсь!" Снова улыбнулся, и будто весной запахло - это осенью-то... "Я, - говорит, - сам не страшный, это тайна за моими плечами всех пугает... А ты и вправду смелая, чужой тайны не испугалась, чужим страхом не заразилась..." А мне и радостно, что похвалил... Сели мы с ним прямо у колодца и давай болтать. Мне на него смотреть диво как приятно, да и он глядит на меня, как будто на ковш с водой в жаркий день. Говорили-говорили, до самой темноты, пока меня домой не позвали, да не отругали, как следует. Только я на словах-то повинилась, а сама новой встречи жду... Пришел он через три дня, даже вечера не дождался, да не на главную улицу, а дворами, к дому нашему, с собой позвал, в лес... А я совсем одурела, его ожидая, побежала за ним, не оглядываясь - так крепко он мне в душу запал... И с той поры стали мы тайно встречаться, скрываясь ото всех. Про лес говорили, про волшебство, про ёкаев разных... Смекнула я, что милый мой сам демон. И не спрашивала больше, откуда он, и даже имени его не знала - все "милый" да "любимый"... И он меня то воробышком, то ласточкой кликал. А однажды задумалась я, что приятно было бы имя свое из его уст услышать... Да и сказала: "Фуджико меня зовут! А для тебя Фуджико-тян ..." Помрачнел друг мой... Вздохнул... "Не хотел я такого подарка... Сама ты мне его принесла, не подумав... И теперь нет у тебя имени..." Сказал так - и пропал... Заплакала я - от тоски, не от страха. И домой пошла. Только имя мое ёкай и вправду с собой унес. Осталась я безымянная. Долго так мучалась, всю зиму. А по весне приехала к нам процессия богатая - одних повозок было две дюжины! И сказал один из чужаков, слуга в шитом золотом кимоно, что их господин тяжко болен, и исцелить его сможет только девушка без имени... Вывели меня к ним. Вышел из повозки важный господин, а глаза повязкой скрыты. Сказал, что монах один ему нагадал - ежели найдет он меня и прикоснусь я к глазам его, то вмиг он прозреет. Сняла я повязку, провела рукой по его глазам - и точно! Вышло, как монах говорил. Обрадовались все наши, кричать начали, что и от безымянной польза есть. А важный господин наклонился ко мне и прошептал: "Фуджико-тян, возвращаю тебе имя твое..." и сунул мне в руку вот этот кусочек хрусталя. А потом дал моему отцу мешочек с золотом и уехал... Поняла я, что это морок был, на всю деревню другом моим насланный. Видно сильно он увидеть меня хотел, да извиниться не пойми за что... Только камешек и золото от него остались. Стала я завидной невестой. Еще полгода плакала. А потом меня сосватали и замуж отдали... Да только не забыла я того ёкая. Потому что приснился он мне однажды... Камешек, что имя мне вернул - у него самого имя отнял... Потому и не слыхала ты о нем. Живет он где-то совсем один, в лисьей шкуре, и ни к ёкаям прийти не может, ни к людям, потому что с именем память потерял... Такая вот история...
Кицунэ шмыгнула носом. История бабушки Нару показалась ей похожей на вмороженную в лед лилию - такой же прекрасной и страшной одновременно. Искорки света слишком горячего и опасного, но все равно чарующего, прыгали в каждом слове старухи. И от этого восторженно и испуганно колотилось сердце в груди лисички.
-Погоди, не все я сказала... Ты, попрыгунья, возьми камешек этот и найди безымянного лиса... Ты сможешь, я знаю... А мне, старой, имя ни к чему... А теперь совет обещанный. Если хочешь людей морочить - морочь на здоровье, потому что такова натура твоя, но становиться человеком не пытайся... Не дело ёкаям волшебство забрасывать... Колдуй, если хочешь!
Кицунэ даже подпрыгнула. Ей сразу стало так легко, что она ненадолго зависла в воздухе. А еще ей стало ясно, что она сделает сейчас и потом, и вообще - для чего она сюда пришла. Она хлопнула в ладоши и занялась волшбой. Стены лачуги поросли хризантемами, циновки превратились в мягчайшие травы, по полу заструился хрустальный ручей. Много чудес подарила лиса в тот вечер девочке Нару и ее бабушке, а наутро обернулась вороной и полетела в лес, искать безымянного лиса. Потому что судьба ее все-таки изменилась...