Климова Ника : другие произведения.

Дочь лучшего друга_Глава 17

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.77*4  Ваша оценка:


   ГЛАВА 17
  
   Рита
  
   Я не выходила из больницы. Я из нее выпархивала, уверенная, что теперь у нас с Игорем все будет хорошо. Он вспомнит меня. Обязательно вспомнит. И мы справимся со всеми проблемами. Вместе. А когда они окажутся позади, я расскажу отцу о наших с Игорем отношениях. Не хочу больше скрываться. Хочу, чтобы об этом знали все.
   - Привет! - набрала я Леру. - Чем занимаешься?
   - Привет! Собиралась к косметологу. У тебя хорошее настроение? Хорошие новости?
   - Игорь пришел в себя, - мне было сложно сдерживать собственную радость.
   - Я так рада! Как он?
   - Он не помнит ни аварию, ни меня, - моя улыбка померкла. - Но врач говорит, что это поправимо.
   - Это же прекрасно!
   - И еще..., - я собралась с духом. - Возможно, он никогда больше не сможет ходить.
   - О, черт! Рита, это ужасно! Он знает?
   - Врач не скрывает от него этого.
   - А операция? Сейчас же врачи творят чудеса.
   - Они боятся делать операцию. Я совершенно ничего в этом не понимаю, но она может только все усугубить.
   - Мне очень жаль, Рита. Как он держится?
   - Не уверена, что Игорь до конца понимает всю сложность ситуации, - я посторонилась, пропуская спешащую женщину. - Он еще не совсем пришел в себя.
   - Не представляю, как тебе сейчас тяжело. Хочешь, встретимся?
   - Как же твой косметолог?
   - Я могу его перенести.
   - Не хочу взваливать на тебя свои проблемы.
   - Глупости! Скажи, где ты? Я сейчас приеду.
   - Я возле больницы. Давай встретимся в "Эссе". Мне нужно развеяться и отвлечься, пока я не сошла с ума.
   - Хорошо. Скоро буду. Не сходи с ума без меня. Подруга, мы сделаем это вместе.
   Лера умела рассмешить меня.
   - Хорошо. Я жду тебя.
   Бросив телефон в сумочку, я запрокинула голову, подставляя лицо солнечным лучам. Что-то внутри меня медленно расслаблялось, позволяя легче дышать. Вчера же, когда я вошла в палату и увидела Игоря, такого слабого, беспомощного, испытывающего неимоверные страдания, то не смогла совладать с собой. Мне потребовалось много времени, чтобы справиться с истерикой и снова вернуться в палату. На этот раз я попросила маму остаться в коридоре. Не хотела, чтобы она стала свидетелем нашей с Игорем встречи. Слишком многое мне хотелось ему сказать. А в итоге я стояла там, перед ним, и не находила слов. Потому что видела в его глазах пустоту. И все же надеялась, что это лишь мое воображение. Но реальность оказалась куда суровее. Игорь не помнил меня. Но был жив. И этого мне было достаточно.
   Вынырнув из неприятных воспоминаний, я вызвала такси. Сейчас не время думать о плохом. Игорю нужна моя поддержка и хорошее настроение. И я собиралась обеспечить его этим сполна.
   - Привет, - плюхнулась напротив меня Лера. Я к тому времени уже наполовину опустошила свою чашку капучино. Есть по-прежнему не хотелось. - Прости, что так долго. Пробки.
   - Привет! Все в порядке, - улыбнулась я.
   - Как ты?
   - Уже лучше. Лучше расскажи мне о себе. Мы давно не болтали просто так.
   - Да, с тех пор, как в твою жизнь вернулся Игорь, - бросила она мне шутливое обвинение.
   - Я была с ним счастлива, Лера, - призналась я с легкой грустью.
   - Зеленый чай, - подруга подняла голову на подошедшую официантку. Та кивнула, даже не успев достать блокнот. - Почему была?
   - Уверена, что еще буду.
   - Ты настроена решительно.
   - Именно так.
   - Уверена в своем выборе?
   - Да. Пусть все думают, что хотят, но я люблю Игоря, - я замолчала и тут же негромко рассмеялась. - Ну, вот, мы снова свернули к моим проблемам. А я хочу услышать о тебе.
   - Знаешь, мы с Сашкой решили попробовать завести ребенка, - осторожно произнесла Лера, словно боялась, что это может каким-то образом меня обидеть.
   - Да ты что? - радостно воскликнула я. - Вы же хотели пока пожить для себя. Что изменилось?
   - Случай с твоим... Игорем... Он заставил нас задуматься. Никогда не знаешь, где и как закончится твоя жизнь, и сколько времени отмерено. Поэтому мы решили больше не ждать.
   Я кивнула. Что тут еще скажешь? То, что для кого-то несчастье, для других - стимул изменить свою жизнь. Официантка поставила на стол небольшой пузатый чайник и чашку.
   - Спасибо, мы сами, - отпустила ее Лера.
   - Я очень надеюсь, что у вас все получится, - я постаралась произнести это от чистого сердца, но не получилось. Даже улыбка не сгладила моей печали, потому что о подобном счастье мне придется забыть, если я хочу остаться с Игорем.
   - У него все так плохо? - правильно поняла меня подруга.
   Я тяжело вздохнула и на мгновение отвернулась в окно.
   - Врачи не хотят обнадеживать. Они осторожны в своих прогнозах.
   - Но сейчас же медицина творит чудеса, - воскликнула Лера, возвращая чайник в центр стола. - Сколько случаев, когда выздоравливали даже те, на ком врачи ставили крест!
   - Я тоже надеюсь на чудо. И не собираюсь сдаваться.
   - Кстати, чтобы тебя отвлечь, я привезла наброски своей будущей коллекции, - она извлекла из своей объемной сумки альбом и протянула мне. - Посмотри и выскажи свое мнение.
   - Черт, Лера, я совершенно не занималась твоим вопросом, - мне было неловко. - Как только Игорю станет лучше, я обязательно сделаю для тебя бизнес-план.
   - Не бери в голову. Это не срочно, - махнула она рукой. - Ну, так что скажешь про мои эскизы?
   Я открыла альбом и задумчиво пролистала, подолгу останавливаясь на каждой странице. Некоторые наряды показались мне экстравагантными. Пара - чересчур откровенными. Но я узнавала руку подруги и ее характер. Такой же дерзкий, решительный, прямолинейный.
   - Я бы не рискнула такое надеть, - указала я на платье, которое скорее напоминало лоскут ткани с бечевкам, оплетающими тело.
   - Серьезно? Вспомни свое платье на банкете у Громовых, - Лера скептически вскинула брови.
   - Там было больше материала, - улыбнулась я.
   - А вообще как тебе?
   - Над этим стоит подумать. Не могу сказать вот так вот сразу. Эти наряды не для всех.
   - Конечно, - кивнула подруга. - Они для смелых и готовых заявить миру о себе. Для ярких, неординарных, не таких как все.
   - Тогда, думаю, это то, что надо, - вернула я ей альбом. - Неординарность сейчас в тренде.
   Мы посидели еще немного. Обсудили последние сплетни в светской тусовке и новые идеи Леры по поводу своего будущего бизнеса. После она отвезла меня домой. До встречи с Игорем оставалось несколько часов. Мне хотелось порадовать его чем-нибудь вкусным. Помнится, когда мы вместе проводили время в его загородном доме, он с удовольствием ел шарлотку с яблоками. Почему бы и нет? Просто и вкусно.
   - Что ты готовишь? - удивилась мама, застав меня на кухне. - Ты могла бы попросить Олю.
   - Хочу сделать сама, - улыбнулась я, выливая тесто в круглую форму, дно которой уже покрывал слой тонко нарезанных яблок. - Это для Игоря.
   Она не одобряла моих действий, но от комментариев воздержалась.
   - Ты снова поедешь к нему в больницу?
   - Да. Врач разрешил.
   - Как он?
   - Ему немного лучше. Мы даже смогли поговорить.
   Будущий пирог отправился в духовку.
   - Он знает про позвоночник и ноги?
   - Знает. Но мы это еще не обсуждали.
   - Что ты собираешься делать?
   - С чем? - я сделала вид, что не поняла ее намека.
   - Ты и дальше собираешься играть в романтические отношения?
   - Что? - меня оскорбили слова мамы. - Я не играю в романтические отношения, мама. Я его, действительно, люблю.
   - Но ты же понимаешь, что он, возможно, никогда не сможет ходить.
   - Разве Игорь стал от этого хуже? Не думаю, - я сложила грязную посуду в посудомоечную машину.
   - Ты же губишь собственную жизнь, Рита! Как ты этого не понимаешь?
   - Я, действительно, не понимаю мама. Любить - это плохо?
   - Причем здесь это? Это не любовь.
   - А что же это? Просвети меня.
   - Это страсть, влюбленность, твое воображение. Но не любовь.
   - А что же такое любовь в твоем понимании?
   - Он не подходит тебе, - ушла она от ответа.
   - Интересно, почему?
   - Потому что он годится тебе в отцы!
   - Что за бред? - я не хотела больше это слышать, поэтому решила вернуться в свою комнату. Мама следовала по пятам.
   - Сейчас тебе кажется, что все прекрасно. Но что будет через десять лет? Тебе будет тридцать пять, а ему пятьдесят пять. И когда ты будешь в самом расцвете, он уже пойдет на спад. И что тогда?
   - Я не хочу думать о том, что будет через десять лет, мама.
   - А когда через десять лет ты окажешься одна, без мужа и детей, то думать об этом будет поздно.
   - Я не хочу об этом говорить. И я не собираюсь отказываться от Игоря.
   - Рита, ты даже не понимаешь, что ты творишь! Он же просто играет тобой. Взрослый мужчина и молодая девушка! Неужели, ты думаешь, что все это серьезно?
   - Именно так я и думаю, мама. Почему ты не можешь понять, что мне с ним хорошо? И я не хочу никого другого. В моей жизни были другие мужчины. Но жить и чувствовать я могу только с Игорем.
   - Глупая, глупая девочка!
   - Пусть! Я хочу быть глупой. Лучше быть глупой и счастливой, чем изображать предмет интерьера с нелюбимым, но подходящим в глазах общества мужчиной.
   Мама молчала. Кажется, мои слова ее больно задели. Я знала, что перегнула палку, но и она была не права.
   - Извини. Я не это хотела сказать.
   - Я любила твоего отца, - негромко произнесла она. - Любила. С ума по нему сходила. Мне не было никакого дела, что тогда у него за душой не было ни гроша, и он только начинал свой бизнес. И к чему это привело? Ты права, я лишь интерьер мебели. Я не хочу, чтобы с тобой произошло тоже самое, Рита. Не хочу, чтобы однажды ты проснулась и поняла, какую ошибку совершила. Вот только назад ничего не вернешь. И тебе придется жить с этим до конца дней.
   - Мама, я хочу совершить эту ошибку. Она будет моей. И только я буду за нее в ответе.
   - Рита, я не хочу, чтобы ты страдала.
   - Мама, я страдаю, когда меня не понимают близкие люди, - я вздохнула, успокаиваясь. - Давай закончим этот разговор и не будем к нему возвращаться. Я не откажусь от Игоря. Что бы ты ни говорила.
   - Проверь пирог. Он может подгореть, - бросила она недовольно, покидая мою комнату.
   В больницу я приехала около шести. Вот только Игоря увидеть сразу не получилось.
   - Игорь Владимирович занят. Просил никого не пускать, - сообщил мне охранник, преграждая путь.
   - У него процедуры? - удивилась я, отступая на шаг назад.
   - Нет. У него гости.
   - Гости? Кто?
   Ответом мне стал появившийся в дверях палаты худощавый мужчина с кожаной папкой. А следом за ним - Скворцов.
   - Маргарита Максимовна, добрый вечер, - поздоровался со мной начальник службы безопасности Игоря. Второй притормозил, с интересом разглядывая меня.
   - Здравствуйте. Что-то случилось?
   - Нет, все в порядке. К Игорю Владимировичу пришел следователь по поводу аварии.
   - Он что-нибудь вспомнил? - с надеждой спросила я.
   - К сожалению, не много, - ответил мне следователь. - А Вы?...
   - Маргарита Максимовна - дочь близкого друга господина Левинского, - Скворцов даже не дал мне рта раскрыть.
   - Пришла навестить Игоря Владимировича, - продемонстрировала я пакет с пирогом и термосом с чаем. - Как он?
   - Вы можете к нему зайти. Правда, врач просил ненадолго.
   - Спасибо. Могу я с Вами потом поговорить?
   - Да, конечно, - кивнул безопасник, понимая, о чем пойдет речь.
   Игорь полулежал на кровати, прикрыв глаза. Его лицо было напряжено и чуть искажено судорогой боли. Приборы все также мерно попискивали. Когда же их, наконец, отключат?
   - Привет, - поздоровалась тихо, боясь напугать Игоря. Но он все же вздрогнул. Его взгляд остановился на мне. Ни улыбки, ни радости. Оно и понятно. Я для него сейчас была чужим человеком. - У тебя был следователь?
   Я подошла ближе и поставила пакет на тумбочку.
   - Да, - ответил Игорь, наблюдая за мной.
   - Тебе удалось что-нибудь вспомнить?
   - Я помню, что остановился на обочине, чтобы поднять упавший телефон. Шел сильный дождь. Дальше удар, боль и все. Больше ничего не помню.
   - А ты помнишь, откуда ты ехал? - осторожно спросила я, присаживаясь на край кровати.
   Он ответил не сразу.
   - Андрей сказал, что я ехал со встречи с шантажистом. Я помню это как в тумане, какой-то пелене.
   - Шантажист вернул фотографии?
   - Ему пришлось.
   - Ты знаешь, кто он?
   - Скворцов нашел его. Это бывший сотрудник моей компании. Его уволили четыре года назад за хищения. Был суд. Ему дали два года колонии. Я его совершенно не помню. Всем занимались мои юристы.
   - Он мстил тебе за суд?
   - Тогда от него ушла жена, забрала детей и до сих пор не дает ему с ними видеться. К тому же, после тюрьмы ему приходиться перебиваться случайными заработками. Никто не берет его на приличную работу.
   - И он решил, что ты должен заплатить ему за эти неудобства?
   - Да. Люди Скворцова задержали его в аэропорту. Он пытался улететь на Кипр. К тому же ему помогал один из моих сотрудников. Снабжал информацией. Они оказались родственниками.
   - Что с ним теперь будет?
   - Он уже дал признательные показания. Его ждет суд и снова тюрьма.
   - А деньги?
   - Почти все возвращены.
   - Это хорошо, - улыбнулась я. - Постой. Ты помнишь Скворцова?
   Игорь опустил глаза.
   - Ты все вспомнил? - мое дыхание споткнулось.
   - Не все, - его взгляд снова вернулся ко мне. - Но многое.
   - И что же ты вспомнил? - сердце сжалось в ожидании ответа.
   - Я помню тебя, - голос Игоря дрогнул. - Правда, отрывками.
   - Какими именно? - чтобы занять себя и не выдать охватившего меня страха, я принялась извлекать из пакета принесенное угощение.
   - Что там? - спросил он, пытаясь заработать себе косоглазие.
   - Шарлотка. Кажется, ты любил ее. И чай.
   - Не стоило беспокоиться.
   - А я и не беспокоилась, - я налила чай в пластиковый стаканчик и воткнула в него трубочку. - Мне хотелось сделать тебе приятное.
   - И, по-моему, у тебя это всегда получалось хорошо, - в словах Игоря не было ни капли шутки или флирта.
   - Тебе виднее, - я снова устроилась на его постели с блюдцем и чайной ложкой.
   - Рита, ты понимаешь, что теперь я?...
   - Надеюсь, я не переборщила с сахаром. Кажется, пирог пропекся хорошо, - перебила я его. Не хочу, чтобы он снова искал причины, чтобы вытолкнуть меня из своей жизни. - Открывай рот.
   Игорь подчинился не сразу. Смотрел строго и недовольно.
   - Да, пропекся идеально, - разжевал он лакомство, не сводя с меня пристального взгляда.
   - Чаю?
   - Если не сложно.
   - Не сложно.
   Трубочка ловко легла между его губ.
   - Рита...
   - Игорь?
   - Не хочу, чтобы ты превращалась в мою няньку.
   - И не собиралась.
   Он отобрал у меня блюдце. Ему не сразу удалось отломить чайной ложечкой кусочек шарлотки. Я видела, какие страдания причиняло Игорю это простое усилие. Но молчала.
   - Черт, - выругался он.
   - Помочь?
   - Я сам, - огрызнулся Игорь, продолжая терзать пирог.
   - Хорошо. Это так ужасно принимать от меня помощь?
   - Ненавижу быть беспомощным, - он все же отправил в рот изрядно помятый кусочек.
   - Чай возьмешь сам? - вскинула я бровь.
   Игорь скосил глаза в сторону тумбочки. Я же закатила свои и подала ему стаканчик.
   - Тебе не стоит так печься обо мне.
   - Почему? - мне, действительно, стало интересно.
   - У тебя есть своя жизнь и свои дела. Не хочу, чтобы ты проводила все время возле меня, - он вернул мне блюдце, всем своим видом показывая, что трапеза закончилась.
   - Ты помнишь наш последний разговор перед аварией?
   - Частично. Кажется, я обещал тебе ужин.
   - Да. Но я не об этом. Мне казалось, что тогда мы друг друга поняли и договорились. Я не хочу, чтобы ты закрывался от меня при каждой возникшей проблеме.
   - Я не хочу, чтобы ты переживала за меня.
   - А я хочу за тебя переживать, - вспыхнула я, но тут же взяла себя в руки. - И я хочу заботиться о тебе. Что в этом плохого? Почему ты не принимаешь от меня помощь, Игорь?
   - Рита? - голос за спиной заставил меня вздрогнуть и испуганно оглянуться.
   - Папа?
   - Не ожидал тебя здесь застать, - подошел он ближе и обратил внимание на Игоря. - Привет! Как ты?
   - Сыт. Умыт. Хотелось бы сказать, что здоров, но, увы, - каждое его слово сочилось сарказмом, который он даже не пытался скрыть.
   - Это поправимо, Игорь. Врачи что-нибудь придумают.
   - Я в этом не уверен.
   - Врачи поднимают на ноги безнадежно больных, - вспомнила я слова Леры. - А Вы... Игорь Владимирович, не в таком плачевном состоянии.
   - Вот, послушай мою дочь. Она иногда говорит правильные вещи.
   - Спасибо, папа, - огрызнулась я. Разговор с Игорем выбил меня из колеи, разозлив.
   - Что-то вы оба не в духе, - отец перевел взгляд с друга на меня. - Что-то случилось?
   - Все в порядке. Просто небольшие разногласия, - Игорь стойко игнорировал меня.
   - И что же вы не поделили?
   - Я считаю, что твоей дочери нужно вернуться к своим делам.
   - Полностью согласен. Твое присутствие здесь совсем необязательно, Рита. Тем более, что Игорю уже лучше.
   - Можно я сама буду решать, что мне делать? - с трудом сдерживала я себя.
   - Не забывай, что ресторан сейчас лишен управляющего директора.
   - Мартин со всем справиться.
   - Мартин - повар.
   - Если возникнут неотложные проблемы, он позвонит.
   - Она упрямая, да? - обратился Игорь к отцу, словно меня здесь не было.
   - В последнее время даже слишком. Ты бы видел, в каком она была состоянии, когда прилетела из Австрии. Скажу тебе, что ты выглядел гораздо лучше. Нам с Мариной пришлось кормить ее силой. Практически с ложечки.
   Игорь остановил на мне взгляд, от которого захотелось съежиться.
   - Папа, не преувеличивай. Все со мной было в порядке, - отвернулась я.
   - Я смотрю, ты начинаешь все вспоминать? - про мое присутствие тут же забыли.
   - Понемногу.
   - Это хороший знак. Тогда ответь мне на вопрос. Что ты делал ночью за городом? Да еще и сам за рулем.
   - Папа, тебе не кажется, что Игорю Владимировичу пора отдохнуть? - вмешалась я. - От него только что ушел следователь. Теперь еще и мы. Врач не рекомендовал долгие визиты.
   - То есть тебе можно было с ним поболтать, а мне нет? - удивился отец.
   - Я только что пришла и уже собиралась уходить.
   - А пирог и чай принес следователь?
   - Нет, это принесла я, - пришлось признаваться. - Но, правда, уже собиралась уходить.
   И словно в подтверждение моих слов Игорь поморщился и на мгновение прикрыл глаза.
   - Что такое? - забеспокоился отец. - Тебе плохо? Позвать врача?
   - Нет. Сейчас пройдет. Обезболивающее перестает действовать.
   - Тебя все еще мучают боли?
   - Врач говорит, что это пройдет. Но я уже ни в чем не уверен.
   - Мы, наверное, правда, пойдем. Тебе нужно отдыхать.
   В ответ только короткий кивок. Мне хотелось коснуться Игоря, помочь ему, снять хоть часть боли. Но рядом был отец. Я решила не рисковать, только забрав пакет.
   - Отдыхай. Завтра я постараюсь заехать, - произнес папа на прощание. Я предпочла промолчать. Но внесла в свои планы на завтра серьезный разговор с Игорем. Без свидетелей.
   - Меня беспокоит твое назойливое внимание к Игорю, - отец наблюдал за моей реакцией, пока мы ехали в лифте.
   - Почему оно тебя беспокоит? Я не делаю ничего плохого.
   - Тебе лучше вернуться в Вену.
   - Вернусь. Через пару дней. Обещаю.
   Он тяжело вздохнул. Но мнение оставил при себе, избавив меня от новой лжи.
   В тот вечер я отказалась от ужина, сразу уйдя к себе в комнату. Меня нервировали недовольные взгляды мамы. Да и слова Игоря до сих пор неприятно отдавались внутри. Ну, почему он все время пытается от меня избавиться? Почему так боится и избегает моей помощи?
   - Может, потому что ты ему не особенно нужна? - мелькнула в голове предательская мысль.
   Нет, это было не так. Я помнила его слова накануне аварии. Он нуждался во мне.
   - Ага, в постели. А вне ее?
   - Но он сказал, что я нужна ему не только для секса.
   - Все мужчины готовы говорить женщине то, что она хочет услышать, чтобы заполучить желаемое. Ты же большая девочка и прекрасно это знаешь.
   Диалог в моей голове заставлял меня метаться на кровати, не давая уснуть. Былые страхи вернулись. Внутри снова разливалась забытая боль. Но я отчаянно гнала ее прочь, из последних сил хватаясь за ускользающие остатки надежды. А ее оставалось все меньше и меньше. Ближе к утру мне приснился сон. Я летела вниз. С крыши. Мимо смазанными пятнами проносились окна. А сверху на меня смотрел Игорь. Равнодушно и холодно. Проснулась я за мгновение до того, как мое тело превратилось на асфальте в мешок с переломанными костями. Горло сдавливали спазмы, мешая дышать. Из груди рвались рыдания. А за окном начинался новый день. Солнце билось через стекла, заполняя комнату ярким светом.
   - Это сон, всего лишь сон, - повторяла я, снова и снова плеская на лицо холодной водой.
   Все валилось из рук, пока я приводила себя в порядок и одевалась. Мне до отчаянной дрожи во всем теле хотелось увидеть Игоря. Его глаза. И тепло в них. Чтобы он смотрел на меня также, как в тот момент, когда я кончала под ним. С восторгом. Восхищением. Удовольствием. Не хочу видеть в них безразличие. Оно что-то убивало во мне. Заставляло старые раны открываться и болеть.
   Завтрак никак не лез в меня. Сырники выглядели аппетитно. Вот только самого аппетита не было. Даже кофе остался почти нетронутым. Мама молчала. Только раздраженно поджимала губы. Да дерганные движения выдавали ее недовольство. Папа уже уехал в ресторан.
   Такси не приезжало долго. Москва уже проснулась и встала в пробках. Встреча с Игорем откладывалась. Жаль, что у него еще не было телефона. Сердце в груди билось, ломая ребра. Да что же это со мной?
   Падая на заднее сиденье машины, я назвала адрес больницы. Пальцы дрожали, сжимая сумочку. Из глубины желудка поднималась тошнота. Я заставляла себя дышать. Надо успокоиться. Игорь не должен видеть меня в таком состоянии.
   Я старательно натягивала на лицо улыбку, пока шла по коридору к его палате. Охранника увидела издалека. Сегодня это был Денис.
   - Игорь Владимирович просил никого к нему не пускать, - остановил меня его строгий голос.
   - Что-то случилось? У него снова следователь?
   - Нет. Он один.
   - Тогда почему я не могу войти? - сделала я попытку обойти мужчину. Но он хорошо знал свою работу.
   - Это приказ. Сегодня Игорь Владимирович никого не принимает. Вам лучше уйти.
   - Но я не понимаю. Что произошло?
   - Не могу знать. Я только выполняю указания.
   - Маргарита Максимовна?
   Голос за спиной заставил оглянуться. Скворцов.
   - Здравствуйте. Нам вчера так и не удалось с Вами поговорить, Андрей.
   - Вы хотели о чем-то меня спросить?
   - Да, я хотела узнать о..., - я бросила взгляд в сторону Дениса. Его лицо хранило маску невозмутимости.
   - Все в порядке. Эта проблема решена. А Вы уже уходите или только пришли?
   - Пришла, но меня не пускают.
   - Распоряжение Игоря Владимировича, - тут же произнес охранник.
   - Он чем-то занят?
   - Нет. Он один.
   - Он никого не хочет видеть?
   - Распоряжение касается только Маргариты Максимовны.
   - Что? - задохнулась я от удивления. - Только меня. Почему?
   - Не знаю. Мне не объяснили.
   - Вы поругались? - спросил у меня Скворцов.
   - Нет.
   - Может, ему просто нужно время?
   - Для чего? Я уже видела его. Не понимаю, что могло произойти.
   - Дайте ему время. Игорю Владимировичу сейчас не просто. Попробуйте прийти завтра.
   - Я никуда отсюда не уйду. Буду сидеть под дверью, пока он меня не впустит.
   - Это глупо, Маргарита Максимовна.
   - Пусть, - упрямо заявила я, устраиваясь на стуле возле дверей. - Я не уйду. Так ему и передайте.
   Скворцов тяжело вздохнул, обменялся взглядами с Денисом и вошел в палату.
   Я просидела у дверей до вечера. Игорь так и не сжалился надо мной. Вернувшийся после встречи с ним безопасник только сокрушенно покачал головой, но ничего не объяснил. Внутрь беспрепятственно проходили медсестры и врачи. Даже юристу позволили войти. А я продолжала ждать на пороге, как наказанная собачонка. Вот только проблема была в том, что я не понимала своей вины.
   Я вышагивала по коридору, пытаясь придумать способ поговорить с Игорем. Несколько минут назад к нему зашла медсестра. Может, после ее ухода мне удастся попасть к нему? Ожидание и непонимание выматывали похлеще самой тяжелой работы. В моем желудке сегодня не было ничего, кроме кофе. Он бунтовал и закручивался спазмами. Но мне не было до него никакого дела.
   - Игорь Владимирович просит Вас зайти, - я не сразу поняла, что она обращалась ко мне. - Идите. Он хочет Вас видеть.
   Взгляд на Дениса. Он посторонился, приоткрывая для меня дверь. Перешагивая порог, мне так много хотелось сказать Игорю. Но все слова застряли в горле, когда наши глаза встретились. И я снова полетела вниз. С той самой крыши.
  
   Игорь
  
   Итак, приговор вынесен. Врач только что вышел, оставив меня на руинах надежды. Операцию делать слишком рискованно. Велика вероятность того, что позвонки могут сдвинуться, окончательно сжав нерв. И тогда я не только ноги перестану чувствовать, но и все, что находится ниже травмы. Импотенция. Недержание. Причем не только мочи. Проблемы с внутренними органами. Врач в красках расписал мое "прекрасное" будущее. Захотелось немедленно выйти в окно. Но мне мешало одно маленькое неудобство - я не мог дойти до этого окна.
   - Неужели, совсем ничего нельзя сделать? - разозлился я.
   - Мы можем только немного облегчить Ваше состояние, Игорь Владимирович. Снять боль. Это лечебная физкультура, массаж, препараты.
   - Но они не поднимут меня на ноги. Верно?
   - К сожалению, нет, - отвел он взгляд.
   - А если обратиться к врачам, не знаю, в Германии?
   - Вы, конечно, можете попробовать, но, боюсь, их ответ будет мало чем отличаться от нашего.
   - Иными словами, я до конца своих дней прикован к постели?
   - Не обязательно. Вы можете передвигаться туда, куда захотите.
   - В инвалидном кресле, - выплюнул я, чувствуя, что снова возвращается боль.
   - Увы, - врач беспомощно развел руками.
   И вот уже почти рассвет, а я так и не сомкнул глаз. Думал. Было о чем.
   Охватившее меня отчаяние схлынуло быстро. Резать вены, глотать таблетки - все это не по мне. Миллионы людей живут в инвалидном кресле. И у большей части из них нет тех возможностей, что были у меня. Конечно, придется кардинально изменить жизнь. Переделать квартиру, возможно, переехать в другую. Сложнее всего сохранить прежнее уважение и уверенность во мне подчиненных. Они должны все также чувствовать мою твердую руку. Как и конкуренты. Представляю, как они уже готовы были рвать на куски мой бизнес. Но вам не достанется ничего. Я еще и ваше отберу. У меня не работают только ноги. Все остальное в полном порядке. И сейчас не время тонуть в соплях. Пусть этим занимаются слабаки. Я не такой!
   Но была в моей жизни одна слабость. Девочка с изумрудными глазами. Нежная. Теплая. Сладкая. Готовая ради меня на все. Даже на плаху. Глупая! Нет, идиотка! И никак иначе! Если ты сама не можешь уйти, я помогу тебе сделать это. И да, тебе будет больно. Я сделаю все для того, чтобы вывернуть твою душу наизнанку, разбить твое сердце и превратить его в лохмотья. Только так ты сможешь забыть меня. Потому что будешь ненавидеть до конца своих дней.
   - Юля, попросите, пожалуйста, Дениса зайти ко мне, - обратился я к медсестре, что делала утренний укол.
   - Хорошо, Игорь Владимирович, - кивнула она.
   - Доброе утро, Игорь Владимирович, - поздоровался охранник. - Вы что-то хотели?
   - Да, у меня для тебя распоряжение, Денис.
   - Слушаю, Игорь Владимирович.
   - Не пускать ко мне Маргариту Воронцову. Ни при каких условиях!
   На его лице отразилось недоумение.
   - Хорошо, Игорь Владимирович. Запрет на посещения распространяется только на нее?
   - Да. Только на нее.
   - Что-то еще?
   - Нет. Пока это все.
   Денис кивнул и оставил меня одного. Я начинал ненавидеть эту тишину и пустоту. Хорошо, что это длилось недолго. Скоро я услышал ее голос. Сердце споткнулось и сжалось. Нет, никакой жалости! Никаких чувств! Никаких эмоций! Моя девочка должна стать свободной и найти свое счастье. Если для этого мне придется убить часть себя, что ж, я был готов.
   Я лежал, смотрел в потолок и слушал ее возмущенный голос за дверью. Он разливался обжигающим ядом по моим венам. Пришлось стиснуть зубы и приказать себе не слышать.
   - Игорь Владимирович, доброе утро, - Скворцов прикрыл дверь, отрезая меня от Риты.
   - Доброе, - ответил жестче, чем хотел.
   - Маргарита Максимовна чем-то попала в немилость?
   - Да, - бросил я, не глядя на него. - Слишком навязчива. Ей стоит остудить пыл.
   Я сам себя ненавидел за то, что говорил.
   - Она там рвет и мечет. Не знаю, выдержит ли Денис эту оборону.
   - Это его работа. Не выдержит, значит, будет уволен, - резко ответил я. - Что у тебя?
   - Я пришел с не очень приятной новостью, Игорь Владимирович.
   Я перевел на него взгляд, ожидая продолжения.
   - Ну, говори!
   - Таянов сегодня повесился в камере.
   - Что? Каким образом? - если бы я мог, то обязательно вскочил бы сейчас на ноги.
   - Проводится расследование. Пока непонятно.
   - Он сам?
   - Похоже на то.
   - Зачем он это сделал?
   - Полагаю, он понимал, что срок ему грозил немаленький. Шантаж - это не хищение провода. Здесь все серьезнее. А после выхода из тюрьмы его не ждало ничего хорошего. И я... не стал говорить об этом Маргарите Максимовне.
   - Хорошо, - кивок вышел мелким. Знакомое имя шевельнулось внутри острым осколком. Интересно, сколько это будет продолжаться? Неделю? Месяц? Год? - Андрей.
   - Да, Игорь Владимирович?
   - Я хочу, чтобы ты в понедельник привез ко мне Оксану и Лерникова. Давай часам к десяти. Пусть он подготовит отчет о том, как сейчас идут дела в компании. Особенно, как исполняется контракт с немцами, - я поморщился от боли, прострелившей спину. Помолчал, пережидая приступ. - И позвони Аронову. Мне нужна его консультация.
   - Хорошо, все сделаю, Игорь Владимирович.
   - И еще.
   - Да?
   - Смени все машины, на которых я езжу.
   Скворцов замешкался.
   - На какие?
   - Я собираюсь отказаться от внедорожников. В моем положении... невозможно ими пользоваться. Слишком высоко.
   - Но со временем Вы же встанете на ноги? - осторожно спросил он.
   - Это маловероятно, - признаться в этом оказалось гораздо легче, чем я думал. Скворцов молчал. - Поэтому седан той же модели вполне подойдет.
   - Хорошо. А цвет? Черный?
   - Да.
   - Хорошо. Я займусь этим вопросом сегодня же. Внедорожники продать?
   - Да.
   - Еще будут распоряжения?
   - Мне нужен телефон.
   - Сегодня же он у Вас будет.
   - Хорошо, - я заставил себя расслабиться. Боль никак не отступала. - Ты можешь идти.
   Хлопнула дверь. Я снова остался один. Пора к этому привыкать. Теперь так будет всегда.
   День тянулся долго. Иногда приходили медсестры, чтобы сделать укол, перевязку или принести поднос с едой. Она оставалась нетронутой. Я не мог заставить себя есть. Хотя понимал, что это только усугубит мое положение.
   - Она все еще там? - спросил я Юлю. Она пришла после обеда поставить капельницу.
   - Да. И уходить не собирается, - взгляд медсестры осуждал меня. - За что Вы так с ней, Игорь Владимирович? Она Вас чем-то обидела?
   Я промолчал. Не хочу никому ничего объяснять.
   - Вы снова ничего не съели. Так не пойдет. Вам нужны силы, чтобы поправиться.
   - Я не голоден.
   - Может, Вас не устраивает больничная еда?
   - Я просто не хочу есть. Вы закончили с капельницей?
   - Да.
   - Тогда оставьте меня. Поднос с едой можете забрать.
   Она передернула плечами и ушла. Похоже, люди начинали считать, что я тронулся умом. Плевать! В моем положение - это самое то.
   С самого утра во мне ощущалась злость на весь мир. Меня раздражало солнце, бьющее в окно. Белый цвет стен, от которых уже тошнило. Сочувствующие взгляды, которые я ненавидел. Рита, что сидела под дверью преданной собакой. И это бесило больше всего. Мне хотелось на кого-нибудь наорать. Положение усугубляла пульсирующая боль в спине. Позже к ней присоединилась головная. Почему я выжил? Зачем? Когда-то я прочитал, что через страдания и беду нас учит Вселенная. Чему я должен был научиться сейчас? Выживать один? Научиться собственной беспомощности? Я не понимал. Раздражение усиливалось.
   - Добрый день, Игорь Владимирович. Как Вы себя чувствуете?
   Аронов. Мой юрист. Скользкий, неприятный, но очень хороший юрист.
   - Добрый день, Николай Викторович. Как видите, еще жив, - без тени юмора ответил я.
   - Скворцов сказал, что Вы хотите меня видеть.
   - Да. У меня для Вас есть дело.
   - Слушаю, - он взял стул и устроился возле кровати.
   - Николай Викторович, я хочу, чтобы Вы составили опись всех моих активов, включая, как частную собственность, так и корпоративную.
   - Хорошо, Игорь Владимирович, - немного неуверенно ответил юрист. - А могу я узнать, зачем Вам это понадобилось?
   - Думаю, пора подумать о завещании. Как-то раньше мне это в голову не приходило. Видимо, я считал себя бессмертным.
   Аронов не оценил моего юмора.
   - И... кому Вы планируете все завещать?
   У меня никого не было. Больше никого. Кому я мог завещать все свое состояние?
   - А вот пока вы составляете опись моего имущества, я и определюсь с наследниками, Николай Викторович.
   - Понял. Когда Вам нужна эта информация?
   - Чем быстрее, тем лучше.
   - Думаю, через неделю она у Вас будет.
   - Меня это вполне устроит.
   - Я слышал, Таянов покончил с собой, - осторожно сменил тему Аронов.
   - Да. Глупый поступок, - я пошевелил плечами, желая хоть так уменьшить боль в спине. - Но он сам сделал свой выбор. Займитесь и этим вопросом, Николай Викторович.
   - Уже занимаюсь.
   - Хорошо. Это все, что я от Вас хотел. Вы можете идти.
   Аронов кивнул, поднялся. На пороге задержался на мгновение, но так ничего и не сказал. Я прикрыл глаза веками в тщетной попытке забыться. Но мне мешала разлитая в голове тяжесть. Капельница в руке раздражала, ограничивая движения. Ненавижу эту беспомощность!
   Скворцов вернулся с телефоном, когда лучи солнца уже окрасились в оранжевый и медленно ускользали из палаты. Скоро снова наступит ночь. Время, когда солгать себе невозможно. И мне придется до утра выслушивать собственную совесть, которая сварливой и голодной старухой будет есть меня изнутри. Что ж, приятного ей аппетита.
   - Вот, Ваш телефон, Игорь Владимирович, - он протянул мне серебристый прямоугольник. На экране стандартная сине-белая заставка. - Номер у Вас прежний.
   - Спасибо, Андрей.
   - Оксану и Лерникова я предупредил, что Вы хотите их видеть.
   - Как там обстановка в компании?
   - Все за Вас переживают, Игорь Владимирович. Ну, и неопределенность, конечно. А так проблем особых нет. Все в рабочем порядке.
   - Хорошо.
   Скворцов не торопился уходить. Я видел, что он хотел о чем-то спросить.
   - Говори.
   - Маргарита Максимовна все еще там.
   - Знаю, - бросил коротко, не желая обсуждать эту тему.
   - Я пытался убедить ее уйти. Она отказывается. Говорит, что не уйдет, пока Вы с ней не поговорите.
   - Это пройдет. Она одумается и уйдет.
   - Она даже не понимает, за что Вы так с ней.
   - А с чего это вдруг ты решил выступить ее адвокатом? - внутри меня шевельнулась ревность. Я тут же задушил ее, не давая завладеть моими мыслями.
   - Вовсе нет. Просто... Вам не кажется это несколько жестоко?
   - Нет, мне так не кажется, - ответил сквозь зубы. - На сегодня ты свободен. Твой номер есть в телефоне?
   - Конечно. Там номера всех, кто может Вам понадобиться.
   - Отлично.
   Я опустил телефон на кровать рядом с собой.
   - До понедельника, Игорь Владимирович.
   - Да.
   В палату скользнули сумерки. Юля пришла, чтобы сделать укол. Жаль, что она включила свет. Мне нравился полумрак. В нем было как-то уютнее, словно он помогал мне скрывать то, что я хотел спрятать ото всех. Свет же выставлял это наружу.
   - Как Вы себя чувствуете?
   - Голова болит. И спина.
   - Сейчас станет легче.
   - Вы знаете, сколько сейчас время?
   - Полагаю, вечер, - часов у меня не было.
   - Верно. А эта девушка все еще там. Похожа на зомби, но не уходит, - Юля говорила это как бы невзначай, словно речь шла о погоде.
   - Совсем с ума сошла, - процедил я зло.
   - И сдается мне, что она и до утра там просидит. Интересно, чем же она Вас так обидела?
   - Мне кажется, это не Ваше дело.
   - Не мое, - кивнула медсестра, собирая использованные шприцы и ампулы.
   Мой голос остановил ее у самых дверей.
   - Юля.
   - Да, - оглянулась она.
   - Скажите моему охраннику... Пусть она войдет.
   Прошла, наверное, только минута, прежде чем дверь открылась снова. Но каждая секунда в ней напоминала вечность.
   Я заставил себя смотреть прямо на нее, культивируя внутри себя злость и равнодушие, граничащее с презрением. В ее глазах плескался страх и... боль.
   - Игорь, что это за спектакль? - набросилась на меня Рита. Ее пальцы, сжимающие ремешок сумочки, подрагивали. Под глазами пролегли темные круги, которые она тщательно пыталась замазать тональным кремом. Бледная. Напуганная. Хрупкая.
   Я запретил себе жалость и любые чувства к ней.
   - Какой спектакль? Я просил тебя не приходить, - холод в моем голосе, заставил Риту замереть, так и не дойдя до кровати. - Но ты отказываешься понимать.
   - Что я должна понять? Что ты снова пытаешься выкинуть меня из своей жизни?
   - Именно.
   Она опешила от моего ответа.
   - Что? - дрогнули ее губы. - Что ты удумал?
   - Давай начистоту. Авария внесла в мою жизнь некоторые коррективы. Отныне я прикован к инвалидному креслу. И так будет до конца моих дней.
   - Игорь, это...
   - Не перебивай, - рявкнул я так, что Рита вздрогнула. Правильно, девочка моя, бойся меня. - И как ты понимаешь, вряд ли я теперь смогу тебя трахать.
   - Игорь...
   - Я просил меня не перебивать, - усилие отозвалось в голове новым приступом боли. Главное сейчас, не показывать этого. - Да, у нас был прекрасный секс. Как я и предполагал.
   - Предполагал? - не поняла она.
   - Да. Я искал для себя постоянную любовницу. Те женщины, что попадались мне, были не тем, что нужно было мне. А потом в "Катерине" я увидел тебя. И по твоим глазам прочитал, что ты хочешь меня. Ты красива. У тебя прекрасная фигура. К тому же, я помнил, как хороша ты была в постели. Хотя тогда, шесть лет назад, ты еще была девственницей, но умела доставить удовольствие. Зря я ушел. Мы могли бы прекрасно развлекаться. Так вот, после встречи в "Катерине" я решил попробовать сделать тебя своей любовницей. Измена Артемова оказалась весьма кстати. Ты согласилась на все.
   Лицо Риты стало еще бледнее. Глаза наполнились непониманием и слезами.
   - Ой, только давай без истерик, - бросил я небрежно. - Они уже ничего не решат. Ты была прекрасной любовницей, позволяя трахать себя как угодно и где угодно. Признаться честно, не ожидал, что ты будешь у Громовых. Я собирался провести приятную ночь с Аленой. Знаешь, люблю разнообразие. Но нет, ты решила устроить мне сюрприз. И создала мне массу проблем. Кстати, именно по твоей вине я сейчас прикован к постели.
   Ее голова дернулась в недоверии.
   - Если бы не твое желание потрахаться во время банкета, то ничего этого не было бы. Но девочке приспичило!
   - Я не верю, - прошептала Рита, роняя первую слезу. - Ты не можешь так говорить.
   - Почему не могу, если это чистая правда? Или ты, действительно, поверила в то, что что-то для меня значишь? - я рассмеялся, игнорируя вспыхнувшую боль в позвоночнике. - Глупая, я всего лишь получал удовольствие с твоей помощью. В мои планы не входили продолжительные отношения с тобой. Через месяц или два я бы все равно тебя бросил.
   - Но ты же говорил...
   - Боже, Рита! Сколько тебе лет? Я говорил то, что ты хотела слышать. Так ты становилась покладистой и раздвигала для меня свои прелестные ножки.
   - Почему? - ее тело дернулось в преддверии рыданий. Боже, как же я ненавидел себя в тот момент! Но продолжал вбивать гвозди в гроб наших отношений.
   - Что почему? Почему именно ты? Или почему я так поступил с тобой? Да какая мне была разница кого трахать. Тем более, что ты устраивала меня по всем параметрам. Мне нравится, когда женщина любит секс. А ты его просто обожала. Если тебя это утешит, ты была лучшей любовницей, что когда-либо у меня были.
   Рита сделала шаг назад. Потом еще один. Ее лицо уже было мокрым от слез. Пальцы вцепились в сумочку, словно она могла ее защитить.
   - Тебе пора вырасти. Мужчинам и женщинам иногда надо снимать напряжение. Секс - отличный способ. Не вижу в этом проблемы. Ты же тоже получала удовольствие.
   - Но я тебя любила, - прошептала она.
   - Да брось! Какая любовь? Между нами двадцать лет разницы. Ты просто влюбилась в меня еще подростком. И так и не смогла перерасти это чувство. Сейчас самое время. Найди себе хорошего парня. Выйди за него замуж. Нарожай детей. И радуйся жизни.
   - Я не могу в это поверить, - всхлипнула Рита.
   - Придется. Потому что все это правда. Не думал, что ты так серьезно воспримешь нашу связь. Я же столько раз говорил тебе, что не стоит меня любить. А ты так ничего и не поняла. Что-то нафантазировала себе. И вот результат. Мой тебе совет. Просто забудь. Иди, выпей чего-нибудь покрепче, поплачься в жилетку своей подруге и забудь.
   - Я ненавижу тебя, - выплюнула она мне в лицо. Ее глаза горели яростью. То, что надо!
   - Мне все равно, - еще одна порция лжи уже ничего не изменит. А моя девочка отныне будет свободна.
   - Будь ты проклят!
   - Давай обойдемся без громких слов.
   - Ненавижу.
   Рита рванула на себя дверь и вылетела, так и оставив ее открытой.
   - Все в порядке? - заглянул Денис.
   - В полном, - доиграл я свою роль. - Выключи здесь свет.
   И только когда мой мир снова замкнулся в небольшом пространстве больничной палаты, погрузившись в темноту, я позволил себе снять маску и безвольно распластаться на кровати. Боль в голове и спине не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось у меня на сердце и в душе. Будь я сейчас дома, непременно напился бы. Здесь же этот способ исцеления был мне недоступен. В ушах продолжали стоять слова Риты:
   - Ненавижу... Будь ты проклят...
   Да, моя девочка, именно так. Ненавидь меня. Презирай. Проклинай. Не смей оставлять внутри себя ни единой капли любви ко мне. Я не заслужил ее. Как не заслужил тебя. Спасибо за несколько недель счастья. Оно стоило дорого. Слишком дорого для нас обоих. Но я не жалею ни об одной секунде, проведенной с тобой.
   Я закрыл глаза, навсегда вырывая из своего сердца мою любимую девочку с изумрудными глазами.

Оценка: 4.77*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"