Ночной лес... Он никогда не спит. Он живёт своей неповторимой жизнью, переполняемой всевозможными звуками. Под покровом непроглядной ночи кипит постоянная жизнь - большая и маленькая - разворачивается смерть - быстрая и внезапная. Зимний ночной лес... Это и есть сама смерть. В непроглядной серо-белой тишине распускаются гроздья безмолвия.
Игорь сидел у тщедушного костерка, пытаясь согреться. Старый пуховик, словно издевался над ним и лишь отчаянно шелестел и словно просроченный продукт никак не хотел подарить путнику тепло. Свет полной луны проваливался в белёсую пустоту, вырываясь на свободу непроглядной дымкой. Абсолютное однообразие вокруг. Безмолвная песнь смерти. Здесь нечего было есть, здесь проще умереть, чем дожить до утра.
Мужчина размешал длинной палочкой содержимое дымившегося котелка. Немного мясо удалось заполучить в небольшой деревне. Там его встретили плохо. Никто из местных не разговаривал, и лишь иногда указывая на окраину. Вежливая просьба удалиться. Потом пара выстрелов в воздух и свора больших сторожевых дворняг. Истинных деревенских барбосов. Самый яростный и быстрый теперь дымился, обвариваясь в кипятке.
Долгий вой, заставил Игоря замереть. Волчий... Его ни с чем не спутаешь. Волки всегда воют с тоской. Они поют свою погребальную песнь по заплутавшему путнику.
Игорь передёрнул затвор, дослав патрон. Автомат был настолько ледяным, что даже сквозь старые перчатки чувствовался его могильный холод. Дело плохо. В такой мороз даже этот автомат может дать осечку. Тогда последним шансом остаётся пятнадцатисантиметровый нож за пазухой. Против одного волка поможет. А вот против стаи - вряд ли. И словно подтверждая эти мысли обжигающий морозом воздух наполнился тоскливым хором.
Стая... Голодная, дикая стая волков вышла на промысел. Озверевшие и оголодавшие до предела. Они были способны загрызть любое животное - от зайца до лося. Человек станет для них лишь аперитивом.
Игорь замер, прижимая к груди ледяной автомат, в надежде, что эта машина не подведёт. В повисшей тишине было слышно, как в котелке кипит собачий бульон. Может, учуяв своего старого родича, волки отступят? Нет... Мужчина сжал кулаки до боли. Надо было успокоиться. Отключить страх, как бывало уже когда-то. Доверить свою жизнь инстинктам и разуму. Рука скользнула под куртку - нож на месте. Лёгкое движение - выходит легко и быстро. Беглый взгляд на ствол - покрылся изморозью. Плохо... Совсем плохо. С таким уходом его скоро начнёт есть ржавчина, и будет он клинить после пяти выстрелов. Скоро... Игорь усмехнулся. Ну да, через пару-тройку месяцев. Но сначала надо пережить эту ночь.
Вой раздался где-то совсем близко. Но слишком объёмный звук не дал точно определить направление. Одинокий путник резко вскинул оружие, и небритую щёку обожгло холодом железного приклада. Если бы не борода, то при такой температуре автомат можно было бы отодрать от лица теперь вместе с кожей. Он улыбнулся. Какие же глупые мысли лезут в голову в моменты опасности. Ничего, это даже хорошо. Это не паника.
Хруст снежной корки предупредил о чьем-то приближении. Это были тяжёлые, неуклюжие шаги, слишком неаккуратные для волка. Игорь сделал пол-оборота в сторону звука. Из непроглядного серо-белого марева показалась большая тень. Она приближалась, обретая ясные очертания. Это был среднего роста человек в объёмном пуховике, с большим рюкзаком, меховой шапке-ушанке и с деревянным посохом. С плеч на рюкзак тянулась волчья шкура то тут, то там покрытая мелкими дырами. Незнакомец держал руки поднятыми. Приблизившись так, что стало возможным различить замотанное дырявым шарфом лицо, он произнес:
- Не стреляй. Позволь присоединиться. - Из-за плотной ткани разобрать слова удалось с трудом.
- Садись, конечно. - Игорь демонстративно поставил автомат на предохранитель.
На мгновение в воздухе повисло напряжение, которое от холода будто наполняло треском пространство вокруг. Гость мешкал, играя тенями отблесков костра на своём пуховике. Наконец он грузно приземлился рядом с дымившимся котелком. Игорь помешал содержимое сухой веточкой. Запах становился аппетитнее, а перспектива поесть горячее давила любые мысли. Но мужчина вновь взялся за автомат, чем заставил гостя вновь напрячься.
- Волки... - Игорь устало улыбнулся. - Стая вокруг да, около ходит. Как бы ни напали.
- Да я знаю... Это со мной...
- В смысле?
- Да в прямом. Она за мной уже месяц идёт. Подойти бояться, а отставать не хотят. Так что расслабься. Тебя как зовут то?
- Игорь. - Мужчина снял перчатку и сразу же морозный воздух заключил в капкан кисть и пальцы.
- Называй меня Волком - новоиспеченный знакомый ответил крепким рукопожатием.
- Тамбовским? - Игорь улыбнулся.
- Угадал!
- Ну а серьёзно, как зовут то?
- Егор.
- Приятно познакомиться.
- И мне. Угостишь похлёбкой то?
- Конечно. Только хлеба нет, и есть из общего котелка придётся. Не брезгуешь?
- О чём ты?! Мне такое есть довелось, что даже крысятина деликатесом теперь кажется.
- Натерпелся?
- Да уж повидал. Вот ты где был, когда это всё началось?
Игорь замер, погружаясь в пучину горьких воспоминаний. Нет, он ничего не забыл. Совсем. А ведь забвение было единственным, о чём он так страстно мечтал. Егор, будто не обратил внимания, и продолжил, уставившись в серую пустоту:
- Я помню, первое время ещё терпимо было. Ну там, сам знаешь, магазины, продсклады. Жратвы много было. Да только через пару месяцев она вся уже чья-то стала. Вот и выбирай - либо с голоду пухни, либо плати за кусок. А чем платить то? Деньги? Да кому они теперь сдались! Не, платить надо было "натурой". Знаешь что это? Это когда себя в добровольное рабство за консерву отдаёшь. Бабам то проще - ноги раздвинул и сиди, жуй потом. А мужикам горбы зарабатывать приходилось.
- Не очень-то ты лестного мнения о женщинах. Не джентльмен...
- Да говорю, как есть. Насмотрелся всякого. Корчит, значит, одна такая из себя недотрогу. А как подошёл к ней местный "авторитет" с гопотой своей, так она их всех и обслужила. И даже не пикнула. Высокая натура...
- А тебе завидно?
- О да... Всю жизнь, знаешь ли, мечта трахать грязных девок посреди улицы.
Игорь улыбнулся. Ни столько на реплику, сколько своим мыслям. Этот странный человек не вызывал в нём тревоги, хотя и жалости вряд ли к нему можно было испытать. Эта странная встреча, посиделки у костра, непонятная исповедь - всё напоминало странный, даже дурацкий сон. И только отдалённый вой и бульканье в котелке говорили о том, что всё происходящее - правда. Бульон был уже готов. Гость достал не только свой столовый прибор - веточку в форме миниатюрной рогатины, любовно обточенной в минуты досуга, но и поделился горбушкой хлеба с парой кусочков свежего сала.
- Откуда такое богатство?
- Из деревни.
- Да? Странно... Меня они вон чем наградили. - Игорь показал на остатки туши собаки.
- А спрашивать не надо было. Зря ты вообще с ними разговаривал.
- Откуда знаешь, что я с ними говорил?
- Так я за тобой уже третий день иду.
- Вот как... И зачем?
- Просто... Надоело одному. Дай, думаю, посижу с человеком, поговорю. Ну а до этого момента удобного случая не было.
- И ты решил вот так запросто выйти посреди ночи к костру к вооруженному человеку? Странно... И как же ты эти вкусности достал?
- Очень просто. Зашёл в дом и взял. Там такие ротозеи живут. Это они при виде тебя только рожу дули. А на самом деле - дураки дураками.
- Украл, значит?
- Ага. Заяву будешь писать?
- Обойдемся устным предупреждением. - Игорь внимательно посмотрел в глаза Егору.
- Я тебя умоляю, только не надо сейчас дуться... Вот честно!
- Ладно... И как тебя не заметили?
- Эти то? Да очень просто. Я мимо и не таких проходил. Когда вся эта кутерьма устаканилась, я сразу в пригородный лес свалил. Вроде и город рядом, но никто не трогает. Вот там и научился всему. Я ж раньше, страшно сказать, ботаником забитым был. Наверняка бы сдох где-нибудь от голода под забором или бошку проломили. Жизнь хороший учитель, жаль времени мало выучить её уроки.
- Это точно... - Игорь снова задумался.
- Игорёк, а у тебя баба была?
- Что? - мужчину слишком резко вырвали из воспоминаний.
- Ну... Баба? Жена, может или просто девка?
- Да какая теперь разница...
- А я ведь со своей расстался прямо накануне... Если бы только знал, что дальше будет. - Егор уставился на костёр, ковыряя горящее поленце длинной сухой веткой.
Он дожидался, пока танцующий язычок пламени перекинется на прутик и начнёт покрывать тот бело-серой сажей. Затем маленький огонек угасал, оставляя после себя тлеющий оранжевый уголь.
- О ней думаешь? - понимающе спросил Игорь.
- Ага... Понимаешь... А... Чего теперь говорить то...
- А если бы мог всё исправить, взял бы её с собой?
- Ничего исправить нельзя! - резко отрезал Волк. - И никогда нельзя было. Единственное, чего я ей искренне желаю - это смерти!
- А ты добрый, - мужчина нехорошо улыбнулся и незаметно бросил взгляд на автомат.
- Нет... Совсем нет. Понимаешь, с её характером - это самый лучший вариант для неё. Если она и правда мертва, то теперь наверняка в лучшем мире... Она - ангел... Такой же красивый, страстный, горячий и высокомерный...
- Я себе ангелов другими представлял.
- То ты... Понимаешь, она же не будет их слушать. Не станет за кусок хлеба себя отдавать... Она...
- Егор, ты меня извини, конечно. Прекращай. Или нам придётся попрощаться. - В его голосе прозвучала сталь.
- Ладно. Ты куда сейчас идёшь?
- Нам не по пути. - Голос звучал твёрдо, но грубости и напора в нем не было.
- Вот как... Ну извини. Хочешь, я могу сейчас уйти?
- Нет. Оставайся. И поешь нормально. Я не гоню тебя. Просто мы разные.
- Ха! Говоришь как она тогда.
- Ты на ней повёрнут?
- Ладно. Молчу.
- Кстати, а откуда эта шкура? - Игорь указал на накидку путника.
- А, эта? Это мне досталось от нашего леса.
- Сам убил?
- Можно и так сказать. Я когда решил уходить, долго не мог собраться с силами. А потом меня как раз эта стая нашла. - Будто подтверждая его слова, волки разразились протяжным воем, от которого кровь начала течь медленнее по венам. - У них вожак был. Матёрый такой волчара. Видно, это он всю стаю на меня натравил. Пришлось неделю на дереве дятлом куковать. Представляешь, уселись внизу и ждали, когда у меня нервы сдадут. Ну а потом кто-то их заметил. Стреляли неприцельно, или просто косорукий стрелок был. В общем, только вожака и цепануло, да так, что он сразу почти бегать перестал. А сородичи - бравые волки - разбежались от страха. Я на всю жизнь его глаза запомнил: дикие, злые. Будто он говорил мне: "Чего ждёшь?! Добей!"
- И ты добил?
- Вот этим ножом - Он достал из кармана небольшой складной нож. - Сначала глотку ему перерезал, а потом и шкуру содрал.
- Так, надо к ночлегу готовиться... - Игорю совсем не нравилось выражение лица гостя, с каким он описывал свой "подвиг" - Нужду справлять вон у тех трёх сосен. Пока стереги, я сейчас.
Мужчина закинул на плечо автомат и направился в обозначенный район. Мороз крепчал, поэтому вернулся Игорь быстро. Морозить чувствительные участки тела не было никакого желания.
- Как спать будем?
- Давай по очереди. Я пока всё равно не хочу.
Два незнакомых человека сидели около маленького костра. Спина к спине. Они не знали друг друга, не доверяли друг другу, не верили... Просто сидели в тягучую серо-белую ночь, стараясь не думать каждый о своём. Получалось плохо. Волки не оставили их в покое и то и дело пытались подойти ближе. Но будто странная сила их бывшего вожака заставляла лишь внимательно разглядеть двух странных двуногих, одетых в толстые непонятные куртки. Егор просидел, не смыкая глаз и подбрасывая заранее подготовленные поленца в костёр, почти до самого утра. Игорь смог только закрыть глаза и погрузиться в неглубокий сон. Чужая спина грела, но из-за неё было неспокойно.
Когда мужчина проснулся, то первое что он почувствовал, был холодный и жёсткий ствол сосны. Он безбожно упирался в затёкшую спину. Костёр уже дымился почерневшими углями. А рядом с ними была нарисована стрелка и белела надпись "картошка". Тамбовского волка нигде не было. Даже следы оказались слегка заметёнными утренним снегом. Вместе с ним пропала и стая. Игорь сразу это почувствовал, потому что исчезло странное напряжение и ощущение того, что за тобой наблюдают. На месте ночлега не обнаружился ещё и остаток собачьей туши, приготовленной на утро. "Что ж, отделался на этот раз малой кровью" - мысленно отчитал себя мужчина, попутно обещая больше не доверять свою спину незнакомцам. В утренней дымке мороз становился почти нестерпимым для неподвижного человека, поэтому Игорь, перепроверив рюкзак и оружие, разворошил ещё тёплые угли и, взяв картофель, продолжил свой путь.