Аннотация: My favorite plum lies in wait for me. I'll be right here longing endlessly. SUZANNE VEGA
My favorite plum
lies in wait for me
I'll be right here
longing endlessly
SUZANNE VEGA
Даже если очень постараться сейчас вряд ли можно вспомнить с чего все начиналось. Она каждый вечер заходила в этот бар, сначала просто, чтобы выпить кружку пива после очередной напряженной смены. По крайней мере, это были ее первые оправдания.
После первого раза, когда она трясущимися руками пыталась застегнуть тонкую льняную рубашку в верхних комнатах заведения, эти мысли пришлось срочно подгонять под ставшую тесной мораль. Но что произошло - того не вернуть. Ей ли это не знать.
После все стало намного проще.Каждую смену она специально переодевалась в свое единственное платье - шелковое, с неброским, но элегантным орнаментом. Досталось оно ей еще от матери, которая в свою очередь получила эту красоту от своей матери. Та рассказывала, что когда-то все женщины ходили в таких платьях, а на улице светило солнце, согревая каждого своим теплом.
Девушка, конечно, с трудом верила в эти рассказы, справедливо считая их бабушкиными сказками, но каждый раз чувствуя, как прохладный шелк струится по ее практически прозрачной белой коже, закрывала глаза и представляла себе, как эта легкая ткань могла переливаться на солнце и даже, казалось, ощущала на своем лице пару теплых лучиков.
Ритуал ни разу не менялся: одев платье и закутавшись в форменный теплый плащ, она перебежками добиралась до пивной, чтобы, оказавшись внутри и сбросив неудобную, тяжелую вещь, ощутить на себе десятки голодных взглядов. Эти ощущения, несмотря на легкую изморозь страха, пробегающего каждый раз по коже, вызывали теплую волну радости и причастности.
Правда девушка до сих пор не понимала, к чему именно она приобщается таким образом, но разбираться не было сил и желания, а такие вечерние выходы хотя бы немного согревали промерзшее до самых костей нутро.
Поначалу мужчины пытались предлагать деньги, но этот сценарий вызывал лишь противную дрожь омерзения, так что после нескольких неудачных попыток, завсегдатаи смирились с естественным отбором, который устраивала щепетильная девица. Нет, она была не единственной женщиной, которая искала что-то в этом месте, но надо отдать должное - она была самой свежей, еще не совсем затасканной вечными дежурствами и посеревшей от вечной копоти улиц.
Да и место это все еще считалось приличным, так что те, кто не желал играть по установленным правилам, исчезали где-то в глубинах Булонского леса.
Первый раз она увидела его два месяца назад. Он сидел в самом темном углу зала, сверкая неестественно темными глазами поверх кружки и пристально разглядывая посетителей. Ей показалось, что он будто поглощает то совсем слабое тепло, что еще осталось в зале, пожирает смех и жалкие ошметки счастья, с трудом выпестованные в застольных разговорах и неприкрытом флирте местных женщин.
Тогда она решила, что ни за что не свяжется с этим человеком. Но он решил иначе, остановив свой холодный взгляд на ее в момент съежившейся фигурке. В каких-то книгах, изредка еще попадающихся на глаза во время ночных смен, она читала о космических черных дырах, которые поглощают все живое, что попадет в зону их воздействия. Именно таким показался его взгляд - жадной черной дырой, высасывающей остатки чувств из замерзших и практически отчаявшихся людей.
В тот момент она пожалела, что оставила плащ на вешалке у дверей, но предпринятая было попытка к бегству окончилась неудачей. Стоило ей только подняться на стуле, как прямо перед ней, улыбаясь уголками губ, возник он.
Девушка села от неожиданности, а мужчина опустился прямо напротив. С такого расстояния она смогла получше рассмотреть незнакомца. Черные, слегка вьющиеся волосы обрамляли узкое, хищное лицо. Высокие, тонкие скулы, изящные линии бровей и прямой, аристократичный нос - все казалось немного призрачным на бледной, прозрачной коже. Но кто их них сейчас не казался призраком? Глаза, испугавшие ее, вблизи оказались не такими черными, но все равно словно притягивали к себе все окружающие предметы, людей и в том числе несчастную девушку, которая в тот момент окончательно поняла, что не сможет уже никуда деться от этого мужчины.
Да, в тот вечер ей пришлось первый раз играть не по правилам. За те десять минут, что они провели за столиком, пожирая глазами друг друга они не проронили ни слова. Но слова были и ни к чему. Пробежавшись взглядом по фигурке девушки, мужчина вернулся к ее лицу, вопросительно приподняв бровь. Не желая отступать от привычного хода вещей, девушка взглядом указала на свой бокал. Так же без слов незнакомец поднялся из-за стола и через минуту принес два бокала с чем-то темным и явно крепким. Пригубив непонятный напиток, девушка едва сдержалась, чтобы не раскашляться, но насмешливый взгляд черных глаз удержал от такой явной демонстрации своей неопытности в вопросах алкоголя.
Еще минут пять они провели разглядывая друг друга. Каждый новый взгляд, брошенный мужчиной на девушку был нетерпеливее предыдущего. В какой-то момент ей показалось, что если она сейчас не соизволит встать и пойти с ним в комнаты, он начнет все действо прямо за этим столом.
Как бы ни был страшен незнакомец, робкие волны тепла и возбуждения уже накатывали на девушку, заставляя кипельно-белые щеки слегка покраснеть, а всегда ровное дыхание заметно участиться. Уже не раздумывая о первом впечатлении, что произвел на нее этот мужчина, она просто наслаждалась неведомым до этого чувством, зарождающимся где-то глубоко внутри ее тела, согревающего и будоражащего воображение.
Нетерпение стало взаимным. Не допив даже половину, девушка поднялась и не оборачиваясь, пошла наверх в снятую заранее комнату. Она услышала звук отодвигающегося стула и практически бесшумные шаги позади себя. Почти дойдя до двери номера, она почувствовала теплое дыхание на своей шее. Бледная мужская рука обхватила ее за талию, и аккуратно, словно боясь спугнуть, притянула к твердой, горячей груди. Первым было недоумение - почему он, живущий со всеми ними, такой горячий? Температура его тела явно была на несколько градусов выше нормы. Но вторая рука, умело вытянувшая ключ из руки девушки и одним щелчком отворившая дверь, заставила задуматься о более важных вопросах. Например таких, как еще более теплые губы, уже путешествующие по ледяной шее или горячие пальцы, легкими движениями взбирающиеся по выступающим ребрам к груди.
Прижавшись чуть сильнее к такому необходимому источнику тепла, девушка тихо застонала, когда руки мужчины добрались-таки до небольших холмиков грудей, скрытых тонкой тканью платья. В комнате стояла полная тишина, разрываемая лишь напряженным дыханием и сдерживаемыми стонами девушки. Все также стоя у двери, они, казалось, полностью растворились друг в друге. Мужчина ладонями изучал хрупкое тело девушки, усиленно сдерживая резкие движения, которые с каждой секундой становились все необходимей и уже навязчивей проскальзывали в его поцелуях и ласках.
Вдруг он резко отошел от девушки, скрываясь в темноте комнаты и оставляя ее с горьким ощущением потери. Тепло, окутывающее ее еще секунду назад, быстро растворялось в холодной комнате. Девушка пыталась рассмотреть хоть что-нибудь, но в комнате была кромешная тьма, а дверь уже была закрыта предусмотрительным незнакомцем.
Что-то теплое коснулось ее ладони и потянуло вперед к кровати, расположение которой она нашла бы уже и с закрытыми глазами. Обычно она оставляла свет включенным, так как та кромешная темнота, что сопровождала ее повсюду, казалась ей слишком интимной для подобных занятий. Остальные мужчины ничего не имели против, наоборот, наслаждаясь открывающимся им видом. Но этот даже не попытался зажечь лампу, а на робкую попытку девушки ответил очень однозначно - прижав обе ее руки к кровати и накрыв своим телом, начал медленно целовать шею, спускаясь ниже и доводя практически до исступления такими простыми ласками.
Сказать, что это была необычная реакция на мужские прикосновения - значит очень сильно преуменьшить тот эффект, что производили на девушку его ласки. Она купалась в невероятном количестве тепла, которое исходило от тела мужчины и чувствовала, как этот неведомый ранее жар вселяется в ее тело, растекается горячими волнами по рукам и ногам, концентрируясь внизу живота. Легкие, казалось, сейчас просто не выдержат заданного ритма и взорвутся, но она лишь сильнее притягивала к себе мужчину, торопливыми движениями освобождая его от одежды и чувствуя, как начинает тлеть теперь уже от ее жара шелковое платье.
Та интимность, которой всегда пугала ее темнота, сейчас была словно недостающая скрипка в оркестре - чувства, неведомые и неопознанные, вместе с жаром колыхались в груди. И лишь тонкие пальцы мужчины помогали ей не потерять окончательно связи с реальностью, прокладывая маршрут к самым тайным уголкам ее тела.
Вещи были давно отброшены, тела изучены наощупь так полно, что казалось они могли бы вылепить друг друга из глины, если бы понадобилось. Дыхание, с хрипами вырывающиеся из груди, практически закладывало уши.
-Ну же... - первые сказанные друг другу слова. Настолько явный призыв к действию не мог быть проигнорирован и пара наконец слилась в единое целое, выпав из холода реальности на неопределенное время. После, восстанавливая дыхание уткнувшись в спину девушки, мужчина произнес:
-Лоэрт.
-Ханна - девушка практически прошептала свое имя в подушку, не уверенная, что стоило называться, несмотря на всю интимность момента. Уже после она поняла, что назвался Лоэрт исключительно потому, что хотел продолжения. И она была обязана знать его имя, чтобы именно оно срывалось с ее губ в момент достижения пика.
Так все началось для них. Война, вечным холодом и ночью окутавшая весь мир, отступала, когда эти двое тонули в объятиях друг друга. Только тогда, когда Ханна сжимала до боли кулачки, стараясь не закричать от удовольствия, когда Лоэрт, сдерживая практически животные рычания, вбивался в ее тело,- именно в эти моменты время останавливалось, даря им необходимое тепло, которое война давно высосала из земли, людей, из всего, до чего смогла дотянуться ее костлявая рука.
Солнце, о котором это поколение слышало только в сказках стариков, в этим моменты проливалось ярким светом на двоих, увлеченных друг другом настолько, что не замечали его присутствия.
Но зато замечали остальные, гурьбой высыпающие на улицу каждый вечер, чтобы своими глазами убедиться в реальности небесного светила, урвать парочку теплых лучей и улыбаясь, снова попрятаться в свои жилища, с нетерпением ожидая завтрашнего чуда.
Спустя два месяца пара ни на шаг не отступала от привычного течения вечера, внося разнообразие лишь в свои постельные развлечения, но никак не меняя установившихся правил общения. Они все также встречались в зале пивной, проводя десять молчаливых минут за столиком Ханны, а после неторопливо поднимались в комнату, где в кромешной тьме питали друг друга теплом. Рассказы знакомых о солнце, которые довелось услышать обоим, не могли увлечь их настолько, чтобы нарушить ритуал. Выбирая между встречей и возможностью разглядеть мифическое солнце, оба склонялись к первому варианту, изнывая за время ночных смен без прикосновений друг друга.
Сейчас, после стольких лет и перемен, мы не видим ничего странного в поведении этой пары и прекрасно понимаем, что за чувства связывали молодых людей. Но тогда, лишь узнавая солнце и ухватывая редкие капли тепла, люди мало что понимали в разыгрывающихся между ними чувствах. Ханна и Лоэрт запутались, медленно сходя с ума от невозможности назвать то, что испытывают друг к другу. И если Лоэрт, согретый в свое время теплом матери и понимающий значение таких слов как трепет, страсть, влюбленность еще мог справиться с неизбежными мыслями, то Ханна была в полном неведении и от этого мучалась все сильнее, пока не настал переломный момент.
В тот день, прийдя в установленное время, Лоэрт так и не дождался Ханны. Она не пришла, блуждая вместо этого по темным улочкам города, обходя рассохшиеся от старости дома и кутаясь в теплый плащ, под которым не было шелкового платья. Она не могла больше выносить того шквала чувств, что с каждым разом просто топил ее. Ханна никогда не знала этих эмоций и теперь, такие необычные и желанные поначалу, они стали казаться девушке проклятием. Карой, на которую она обречена, так как отказывается смотреть на солнце, дарующее несколько минут тепла миру каждый день.
Она шла, чтоб увидеть солнце, в душе надеясь, что этот свет, рассеивающих вечные свинцовые тучи, разгонит смятение прочно засевшее где-то в глубине ее души. Но в тот день солнце не появилось. И на следующий тоже. Люди снова впадали в серое уныние, кутаясь в теплые вещи и опуская все ниже еще недавно обращенные к небу головы.
Прошла неделя с тех пор, как Ханна перестала появляться в баре. Лоэрт исправно приходил, скрываясь в самом дальнем углу и невидящим тяжелым взглядом шарил по залу, заставляя ежиться и вздрагивать тех, на ком останавливал свое пристальное внимание. Он тоже не видел солнца, после того, как Ханна не пришла, его снова не стало. Наверное, в те моменты он ругал себя за недальновидность и пытался вспомнить хоть что-нибудь, что помогло бы ему разыскать девушку. Но их разговоры всегда ограничивались громкими стонами и лихорадочным выкриками имен друг друга.
Но в один из дней упорство мужчины было вознаграждено - пробираясь привычным взглядом по серой толпе он буквально застыл, увидев в дверях неуверенно переминающуюся с ноги на ногу Ханну. Плюнув на привычные ритуалы и традиции, Лоэрт подошел к девушке и сняв ее плащ, повел в комнаты. Его рука, крепко сжимающая ладошку Ханны, слегка подрагивала. Если бы мы могли спросить его в тот момент, чего же в нем больше, вряд ли бы сам Лоэрт смог бы ответить. Чувства, такие непривычные и такие родные бешеным потоком поглотили обоих.
-Почему? - выдохнул Лоэрт в шею девушке, лихорадочно расстегивая пуговицы на льняной рубашке.
-Я... Я хотела увидеть солнце... - Ханна дрожащими пальцами пыталась справиться с пряжкой ремня.
-Зачем оно тебе? - простонал мужчина, уткнувшись лицом в волосы девушки, пробегая пальцами по любимым изгибам, вспоминая и впитывая в себя казавшееся ему навсегда потерянным тепло - Ведь есть я...
-Ты... - эхом повторила девушка, опрокидывая на спину мужчину и сливаясь с ним в единое целое - Ты будешь моим солнцем - простонала она, двигаясь в такт настойчивым движениям.
-Люблю тебя - выдохнул Лоэрт, с силой прижимая к себе девушку и стискивая зубы от невероятного ощущения счастья, наполняющего каждую клеточку его тела.
-Люблю тебя - выкрикнула Ханна, погружаясь в долгожданный водоворот удовольствия, каждой частичкой ощущая непередаваемую наполненность и тепло, которое она столько лет искала в чужих ледяных прикосновениях.
В тот момент солнце, с которым уже простились оставшиеся в живых и еще устало борющиеся за свою жизнь люди, вспыхнуло на небосклоне так ярко, что на несколько мгновений свет ослепил каждого на земле, чтобы спустя пару ударов сердца открыть взглядам чистое, голубое небо, охваченное теплым сиянием вечной звезды.