- Что разлёгся? А ну встать, наркоман сраный! - Чужой, грубый, голос вырывает меня из сладкой дрёмы.
Мне очень хорошо, поэтому я решаю проигнорировать хама и пытаюсь вернуться в приятное забытьё. И тут же получаю чувствительный удар под ребра.
Проклятье! Удар отбивает желание возвращаться к недавним мечтаниям, но вставать все равно лень.
-Чёртовы наркоман. Вставай, скотина! - Снова раздаётся над ухом недавний голос.
Мне становиться интересно, кто это там раскомандовался, и я пересилив себя разлепляю веки.
Сквозь лёгкий туман проступает контур возвышавшегося надо мной крупного мужчины. Через пару секунд, перемогавшись, я могу рассмотреть его подробней.
Судя по чертам лица хам латиноамериканец. Судя по одежде и шляпе с прямыми полями -- военный, и не просто солдат, а сержант. Ну тогда ясно, что он так орёт.
Узнав, кто же посмел вырвать меня из сладкой неги, я вновь закрыл глаза и попытался подумать. Почему-то меня совсем не беспокоило осознание того, что на меня орёт сержант и что этот сержант -- латинос.
Меня беспокоило другое. Я никак не мог вспомнить кто я. И где я.
- Облейте эту обезьяну водой и тащите к остальным уродам. - Раздался голос сержанта. - Ну и вояки, мать их за ногу. Не солдаты, а куски дерьма! - Послышались удаляющиеся шаги, и тут же на меня плеснули холодной водой.
Вот черт! Ну козлы! Полный возмущения, я открыл глаза, и увидел ухмыляющиеся рожи двух солдат. Внутри, горячей волной, поднялась ненависть и мне захотелось вбить эти улыбки им в физиономии. Я попытался вскочить с пола, что бы немедленно исполнить своё желание.
Но тело не послушалось. Начав подниматься я тут же свалился, и меня вывернуло на изнанку. Солдаты заржали, и дождавшись пока меня закончит выворачивать наизнанку, окатили меня водой ещё раз.
Потом, со сноровкой людей, уже не раз проделавших эту процедуру, быстро подхватили мое непослушное тело под мышки, подняли и потащили.
Куда меня тащат, я не знал. Тащили по какому-то стальному коридору с однотипными дверьми в стенах, одна из дверей была открыта и я мельком увидел такое же помещение, в каком я очнулся -- длинный серый кубрик с пристёгнутыми к стенам койками. На полу что-то лежало, какой-то чёрный продолговатый мешок. До меня не сразу дошло что это труп, а когда дошло, мы были уже далеко от той комнаты. "Блин, - подумал я тогда, - что тут происходит?". Хотел спросить тащивших меня солдат, но вместо слов с губ сорвалось какое-то неопределённое мычание и я понял, что говорить пока не в состоянии.
Наше путешествие окончилось внезапно, около военного в небрежно накинутом на плечи белом халате.
- Ещё один? - Спросил он у солдат.
- Последний, сэр! - Ответил тот, что был справа.
- Руку. - Коротко приказал офицер. Солдат схватил мою руку и вытянул ее, выворачивая. Медик извлёк из кармана миниатюрный инъектор и сделал мне укол.
- К остальным его. - Меня протащили ещё немного и с силой втолкнули в боковую дверь.
Я пролетел чуть-чуть и грохнулся на пол среди каких-то полуголых людей. В нос моментально шибануло смесью из запахов: пахло потом и какой-то химией.
Не знаю, что вколол мне врач, но голова стала соображать намного ясней, координация вернулась и я смог подняться с пола.
Медленно, по стеночки я прокрался к выходу, и усевшись чуть ли не у порога стал оглядываться по сторонам.
Помещение, куда меня втолкнули, сильно напоминало технический ангар, на скорую руку переделанный для приёма большого количества людей. По крайней мере наличие под потолком балок и тельферов именно на эту мысль и наводило.
Людей же, собранных в ангаре, было довольно много. На первый взгляд я даже не смог определить их примерное количество. Ну может сотня, а может две. Много полуголых, в одних трусах, мужчин. Трусы были почему-то синие и одинакового фасона. Кстати, я и сам был одет так же.
Укол похоже начал действовать вовсю, в голове прояснилось окончательно, и мысли потекли бурным потоком. Разумеется, все они крутились вокруг одного: что, черт возьми, происходит?
От попыток разобраться в ситуации меня отвлёк шум в конце ангара. Грубо расталкивая людей в разные стороны, через толпу продвигалась небольшая группа военных, одетых в странные и на первый взгляд громоздкие доспехи. Но потому как они двигались, я понял -- их громоздкость обманчива. И как-то само собой, тут же вспомнилось, что эти доспехи называются Штурмовая Экзоброня "Медведь", и что есть ещё две модификации подобной брони: "Малая Медведица" и "Большая Медведица".
Надо же, как причудливо устроен человеческий мозг. Я не помню, как меня зовут, не помню и не понимаю где я нахожусь, а на те, вспомнил как называется броня.
Военные поднялись на опоясывающий периметр ангара парапет, построились редкой цепью и угрожающе положили руки на рукояти здоровенных тесаков, висевших на поясах. Я непроизвольно отметил, насколько архаично сочетается современная экзоброня и абордажные сабли, чей дизайн не менялся несколько сотен лет. Только менее смертоносными они от этого не стали, особенно в сражении с незащищённым боевой броней человеком. Да и защищённым тоже. Как услужливо подсказывала мне моя больная голова, сабли изготавливались с причинением каких-то нанотехнологий, делавших их клинки особо прочными и способными рубить множество материалов.
Мозг-мозг, лучше подскажи мне кто я и что я тут делаю, вместо того что б всякой ненужной информацией снабжать.
- Кхе-кхе... - Один из солдат снял шлем, и мне стало видно его лицо. Слишком молодое, как мне показалось. Он повторно откашлялся, разнося усиленный динамиками звук по всему ангару, и без каких-либо вступлений принялся вещать: -- Люди! Внимание! Поздравлю, наш флот без труда достиг цели и начал выполнение резолюции ООН 9876541! Совсем скоро вы сможете оправдать оказанное вам Землёй доверие и искупив кровью свои преступления, вернуться на Родину полноправными гражданами нашей планеты! С этого момента вы не преступники, не изгои, а солдаты, славные бойцы третей роты 4 батальона 1го Десантного Корпуса Земли, а я командир вашей роты, лейтенант Адольф Цимерман. Сейчас вы получите экипировку, вас распределять по взводам, после чего рота незамедлительно будет десантирована на планету и вступит в бой! Помните, никакой пощады инопланетным тварям! Уничтожим их всех! Мы карающий меч человечества! Мы должны показать этим подлым тварям кто хозяин вселенной! Сейте смерть и разрушение! Мы -- люди, должны показать им, тварям, что никто не имеет право безнаказанно ставить под угрозу нашу свободу и демократию! Никто не может безнаказанно угрожать нашему родному дому, нашей планете, где бы он не находился!
- Ну разошёлся... - пробормотал стоявший рядом со мной мулат. - Откуда таких болванов берут...
- Что-то не понимаю, я что -- в армии? - Задал я ему мучившей меня вопрос.
- Ты идиот? Или докторов укольчик от дури ещё не подействовал? Конечно ты в армии. И непросто в армии, а в славном Десантном Корпусе!
- Каком-каком корпусе? Я вообще не помню кто я такой.
Мулат с сочувствием посмотрел на меня.
- Да парень, не повезло тебе. Бедняга. Точно нечего не помнишь?
- Да...
- Похоже тебя стёрли... Видать крупных дел ты на Земле натворил. Сочувствую. Но тут это не имеет значения. Мы все тут добровольные смертники.
Договорить нам не дали. Лейтенант закончил свою речь, "Медведи" спустились вниз, быстро поделили толпу на четыре примерно одинаковые части, противоположная стена ангара откатилась в сторону, открыв за собой ряд столов с сидевшими за ними солдатами. Позади столов стояли стары транспортные контейнера, набитые мешками с амуницией.
- Подходим по одному к столам, предъявляем идентификационный жетон, получаем экипировку и назначение. - Загремел под потолком голос.
Толпа зашевелилась. Не без помощи "медведей", без стеснения использовавших в качестве мотивации электрошоковые палки, дело превращение нашей аморфной толпы в подобие солдат ускорилось. Человек подходил к столу, снимал с шеи металлический жетон (у меня тоже висел такой, просто первое время я его даже не замечал), протягивал сидевшему за столом солдату, тот опускал ее в терминал, потом что-то говорил помощнику, тот быстро нырял в нутро контейнера, вытаскивал оттуда здоровенный тюк защитного цвета, тюк вручался владельцу жетона вместе с жетоном, и тот уходил в одну из промаркированных латинскими буквами дверей сбоку. Очень скоро очередь дошла и до меня.
- Жетон. - Коротко приказал сидевшей перед терминалом капрал. Я протяну жетон. Он вставил его в щель считывателя терминала. - Грей. Десять тысяч двести шестьдесят два. Стрелок. Взвод Браво. Айзик, тащи комплект эль, на стрелка.
- Грей это моя фамилия? - Спросил я.
- Твоя, обезьяна, не моя же. - Капрал даже не посмотрел в мою сторону. -10262 твой личный номер. Запомни его. Твоя фамилия тут никому не нужна.
Рядовой притащил тюк, помеченный трафаретной L и изображением чего-то, лишь отдалённо напоминавшее винтовку.
- 10262, тебе в дверь помеченную буквой В. Следующий!
Я схватил тяжеленный тюк и потащил его к указанной капралом двери. Значит моя фамилия Грэй. А имя? Черт. Угораздило же меня вляпаться. Как сказал мне мулат, все мы тут смертники. Что я такого натворил-то, раз мне стёрли память прежде чем отправить сюда? И что там говорил лейтенант о искуплении кровью? Я что, сам, добровольно на это все подписался?! Не могу поверить!
Я толкнул дверь и оказался в очередном ангаре. И сразу же подвергся мощной акустической атаке со стороны давнего знакомца, того самого грубияна-сержанта, что недавно столь без церемонно прервал мое блаженное забытьё.
- Личный Номер! Быстро!
- Эээ - от неожиданности я запнулся.
- Не мычи мне тут, жвачное! Когда я спрашиваю, ты должен быстро и без запинки отвечать! Не забывая добавлять в начале и конце фразы СЭР! Твой личный номер, быстро!
- Грэй, взвод В, 10262, стрелок. Сэр.
- Мне насрать на твое имя, щенок тупорылый, номер!
- Сэр, 10262, сэр! - Заорал я в ответ, сам того не желая, вытягиваясь по стойке смирно.
- Вольно, урод! - Сержант сделал пометку в своём планшете. - Десять минут тебе на приведение себя в человеческий облик, обезьяна! Выполнять!
- Сэр, есть сэр!
Я потащил мешок дальше, к лавкам, возле которых копались в своих вещах остальные. Не успел я даже проделать половины пути, как за моей спиной вновь раздался ор: -- Личный номер, быстро!
Тело непроизвольно дёрнулось. Вот же черт. Пол часа как я в армии, не помню кто я, а этому удоду в шляпе удалось пробудить в моей памяти какие-то странные рефлексы.
Усевшись на длинной скамье, я открыл мешок.
И так, что за подарки приготовила мне армия? Чёрный комбинезон. Судя по бирке -- не сгораемый. Отлично. Я натянул на себя комбез. Почти в пору. Ботиночки. Хорошие ботиночки, прочные, с металлической пластиной в подошве, правда немного большие, но интендант положил в мешок такое чудо как носки. Даже две пары, какой заботливый! Одеваем, и не забываем, это же армия! Тут нечего по человечески сделать не могут.
О, вот и броня. Хм, сэкономили ребята, выдали лёгкий пехотный бронекостюм с интегрированной разгрузочной системой.
Одел, подогнал, попрыгал. Еще раз отрегулировал. Ничего, нормально сидит. Тут даже встроенные газоанализатор и медицинский комплекс есть. Значит, я буду знать, не применил ли противник особо зловредных газов, а отец-командир, лейтенант Цимерман -- жив ли я. Жаль, что аптечка пустая, сейчас бы система проверила меня и вколола что-нибудь этакое, для поднятия настроения и снятия мандража.
Аха, сферическая шлем-каска со встроенной дыхательной маской, прибором ночного виденья, тепловизором и интеллектуальной системой управления боем. Не фонтан конечно, модель старая, да к тому же от другого бронекостюма. М-да, на лучшее видимо рассчитывать не приходится.
И откуда же в моей голове столько нужной информации?
Похоже, что прочее солдатское барахло нам не полагалось. То ли жить будем не долго, то ли у них там внизу так хорошо система снабжения налажена.
Сержант конечно же преувеличивал, когда орал каждому входящему о том, что у него есть десять минут до построения, построиться нам удалось спустя часа, не раньше. Не многие из входящих вообще представляли для себя какой стороной одевать шлем и броню, и так как находящихся вместе с нами сержантов и капралов это мало волновало, таким "солдатам" приходилось помогать одеваться тем из нас, кто хоть что-то соображал во всей этой армейской снаряге. Буквально на втором таком бойце я с ужасом осознал, что из себя представляет весь этот сброд, названый взводом В.
И к моменту построения твёрдо решил слинять из армии, как только наше подразделение окажется на поверхности планеты.
Кое-как, матюгами и пинками нас, шесть десятков с грехом пополам экипированных мужчин, наконец организовали в какое-то подобие строя. Перед нами, словно павлин перед курами, принялся выхаживать очередной сержант, в обычном сержантском стиле обкладывая нас матом вдоль и поперёк. Иногда мне казалось, что собранные тут люди, должны за такое просто разорвать его в клочья. Но они молча стояли и слушали, старательно вытягиваясь в стойке "смирно".
-Я командир вашего сраного взвода. Меня зовут - старший сержант Малевич. Мне вообще-то по-барабану, кто вы и что вы. Вы, млять, дерьмо сраное, и не более! Вы обезьяны-мудазвоны а не солдаты, вы тут в большинстве своём даже стрелять толком не умеете, а что такое тактика вообще не знаете! Я вообще не хрена не понимаю, что там думают наверху, давая такой толпе павианов оружие. Вы же, дебилы, друг друга перестреляете, потому что не знаете, где у винтовки приклад, а где ствол! И ещё, я вам открою страшную тайну! Менее чем за сутки этот взвод сократится больше чем на половину. И поубивают вас не инопланетяне, которые вообще ни хера воевать не умеют, а поубиваете вы друг друга. Потому что вы ещё хуже, чем эти уроды с гамма-ритикула! Но те из вас, кто останется в живых, получит шанс стать солдатом и действительно искупив своё преступление вернуться на Землю полноправным гражданином! - Сержант остановился, и у меня появилось чувство что он смотрит прямо на меня, прямо мне в глаза. Хотя, разумеется, он не мог этого делать, я стоял в середине строя, да и лицо моё было надёжно скрыто затемнённым визором шлема.
- Так вот. Многие из вас стоят сейчас и думают -- пусть этот старый хер, старший сержант, хоть лопнет, распинаясь, потому что, как только мы высадимся на планете - я свалю. Ха-ха-ха. Так вот, если в ваших тупых головах, не смотря на все усилия затраченные нашими медиками, появилась такая мысль -- знайте, бараны - за позициями нашего батальона будет следить отделение русских космических пехотинцев. И если вы думаете -- срать я хотел на этих русских, вбейте в свои тупые головы простую истину -- они вас ненавидят. И этого отделения хватит что бы разхерачить наш батальон как будто его и не было. Потому что вы, по сравнению с ними - говно. А там солдаты, чьё ремесло вы поганите одним своим присутствием на этой войне! Хотите слинять? Валяйте. Вас быстро найдут и пристрелят как бешеную собаку. Хотите сбежать с поля боя? Вперёд, прямо на пулемёты русских. Хотя я более чем уверен, они даже пули на вас пожалеют, зарубят на месте. Так что, резюмирую -- вы будете делать то что прикажу вам я -- и останетесь живыми, вернётесь назад на Землю и вновь получите все гражданские права. Начнёте жизнь с чистого листа. Сделаете то, ради чего попросились сюда. Если вам по хер -- вы быстро сдохнете. И мне откровенно говоря будет насрать. На этом все. Взвод, на право! Ептить, что за мудаки не знают где право? Отставить! Взвод! На Правооо! На посадку, с лева по одному, марш!
После этой вдохновляющей речи, мы на удивление быстро погрузились в десантные челноки, по два десятка человек в рассчитанный на перевозку одного отделения кораблик. Как сельди в бочке. Значит удрать не получиться и придётся воевать. Что там сержант ляпнул? Не смотря на затраченные медиками усилия... Похоже не один я тут подвергся медицинскому вмешательству. Интересно, нас что, как-то программировали на повиновение? Иначе чем ещё объяснить то, как шестьдесят, бывших преступников покорно дали обматерить себя какому-то сержанту. Да и у меня, на удивление, его речь не вызвала никаких негативных эмоций. Так лёгкое раздражение, не больше. Память-моя память, что же ты такое важное от меня скрываешь?!
В чем сержант точно прав, так это в том, что тут и правда мало кто имел понятия о том, с какой стороны браться за автомат. Может быть, поэтому нам эти автоматы до сих пор и не выдали? Взвод на мой взгляд абсолютно не обученный.
Я спросил у нескольких -- давали им хоть минимальную начальную подготовку вовремя перелёта? Я то не фига не помнил. Нет, ответили мне. Что-то крутили на экранах. Но разве кто смотрел? Алкоголь и наркотики сопровождали их весь перелёт. Многие даже не дожили до выхода из подпространства.
Странно все это, очень странно.
Спуск на планету был мучителен. Челнок трясло неимоверно, кто-то даже умудрился заблевать изнутри шлем. Правда, бараны, логично же, что при такой тряске визор надо поднимать, особенно если желудок слабый. Лучше блевание на соседа, чем себе в лицо.
Я думал, что по приземлению наше стадо тут же бросят на прорыв какой-нибудь линии укреплений противника. Но начальство оказалось все-таки умнее, чем я предполагал.
Никаких чувств высадка на планету не вызвала. Челнок, к вещему облегчению его пассажиров, приземлился, аппарель опустилась, мы выгрузились и быстро построились.
Чем наши саданули сюда из космоса, что земля просто спеклась до стеклообразного состояния, я не знаю. Трудно даже предположить, что здесь было -- да и не важно, теперь это просто огромное пространство, ровное как стол, на котором рядком стоят легкосборные бараки и где кишмя кишит военной техникой и солдатами.
Было довольно жарко, солнце палило, нагревая наши черные бронекостюмы. Построенный взвод простоял минут двадцать, даже Малевич, облачённый в "медведя", перестал нас материть и стал все чаще посматривать в сторону бараков.
Наконец к нам величаво подплыла какая-то приземистая, утыканная антеннами бронемашина. Мой проклятый мозг сразу выдал -- взводная КШМ на антиграве. Старший сержант скомандовал:
-Взвод, на право. Бегом, за КШМ, марш! - И сам скрылся в нутре летающий машины.
-Вот собака. - Пробурчал я. И мы побежали.
Бежать до бараков пришлось около пяти километров. Точнее пять тысяч сто двадцать один шаг на северо-запад. Я ещё в ангаре попытался активировать тактическую систему шлема, но запустились только часы, шагомер и компас. На остальном стояла блокировка.
Впереди строя медленно, не спеша, плыла КШМ, но наш взвод все равно за ней не поспевал, кто-то начал выдыхаться, и скоро колонна растянулся метров на двести. Сержанту, время от времени выглядывавшему из люка, видимо это было, как он выражался раньше, по-барабану.
Можно только представить, как он посмеивался про себя, видя наши страдания. Наконец КШМ зависла возле длинного здания, сержант вылез из нее, безразлично дождался когда мы подтянемся и тяжело дыша, сгибаясь от рези в желудках, примем подобие строя.
- Бабы. - Презрительно изрёк Малевич. - Педики. - Из строя раздался негодующий ропот. - Заткнитесь, гомосеки! - Старший сержант изобразил из себя праведный гнев. - Я что, не прав? А что это за кучи говна после вас на плацу остались? - Он ткнул пальцем в ту сторону, откуда мы прибежали.
Я повернул голову вместе с остальными. Да... удручающая картина человеческой немощи. Наш путь устилали павшие. Их было не немого, но неподвижные тёмные фигурки на жёлтом фоне все же имелись. Примерно человек с десять. Не выдержали ребята.
-Вы -- Он властным жестом отделил примерно четверть строя -- Идите и уберите это дерьмо с плаца! Сложите их рядком с КШМ. Остальные говноеды будут стоять и ждать. После того как закончите -- взвод отправиться жрать. После жратвы вы получите оружие. Взвод! Смирно!
Мы вытянулись как могли. Блин, но почему же, несмотря не на что у меня не возникает такого, казалось бы, вполне естественного желания убить этого козла?
Стояли долго, пока "похоронная" команда притащила всех опавших на маршруте, пока прилетел транспорт с красным крестом на борту, пока их туда загрузили -- прошло часа полтора. Сил стоять не было -- ноги с непривычки не держали, хотелось есть и пить, последнее с каждой минутой все сильнее. Я был готов родину продать, если бы знал разумеется, где я родился и вырос, за глоток холодной, вкусной воды.
Через вечность прозвучала долгожданная команда, и взвод втащился внутрь барака.
Жуя безвкусный, но судя по надписям на упаковке жутко питательный и восстанавливающий силы брикет, запивая его самой вкусной водой в галактике я опять думал. Пытался вспомнить. Ничего не получалось. Я даже внимательно рассмотрел своё молодое, осунувшееся лицо в отражение визора шлема. Нет, никаких эмоций. Никаких воспоминаний.
-Слушай, ты не знаешь за что стирают память? - Спросил я сидевшего рядом со мной мужика. Тот на пару секунд перестал жевать, уставился на меня словно первый раз видит, и ответил, не озадачивая себя такой необходимостью как проглатывание пережёванной пищи.
-Да за разное. В основном государственных преступников и тех, кто мог много знать, а убрать без лишней шумихи сложно. Серийных убийц тоже. А что?
-Убрать?
-Ну да. Убрать. Убить. Ты что на Марсе родился?
-Не знаю я, где родился.
Мужик на всякий случай отодвинулся от меня, как от заразного.
-Стёртый что ли? Не, не, я в такие дела не ввязываюсь. Знаешь, может ты ничего плохого и не делал, а может и делал. Но память просто так не стирают. Ты уж извини, но я хочу оттарабанить своё и улететь на Землю. Я не в чем таком не участвую. Я вообще за подделку кредитных чипов сидел. Понял, нет?
Вот и поговорил. Теперь от меня все шарахаться будут? Надеюсь этому фальшивомонетчику не придёт в голову языком трепать. А то скоро весь взвод от меня шарахаться будет. Не понравилось мне, как он отреагировал. Лучше буду держать язык за зубами и косить под дурачка, проблем меньше.
Долго отдыхать после обеда нам, разумеется, не дали. Очередные капралы, слегка разбавленные сержантами, втащили в барак несколько больших ящиков. Удивительное дело, офицеров я почти не видел. Сплошные сержанты, капралы и рядовые в полевой форме. Где начальство? Или благородные сэры не снисходят до общения с таким быдлом, как мы? Я даже комроты с момента его вдохновляющей речи на борту транспортника больше не видел. И взводом сержант командовать не должен, будь он хоть трижды старший. Не правильно все это. Не так это все должно быть. Нутром чую.
-Так, макаки. - Громко возвестил о своём появлении в помещение старший сержант Малевич.
Вспомни его, вот и оно. Надо же, я даже стал скучать без его зоопарка.
- Заканчиваем жевать, бараны. - Командир взвода ни на йоту не отступал от своего стиля общения с нами. - Сейчас наступит печальный момент. Я буду выдавать вам оружие. Знайте, будь моя воля, вместо оружия я выдал бы вам метёлки и послал вылизывать территорию ВПД, и то не факт что вы справитесь. - Сержант с искренней печалью в глазах оглядел нас. - Но командование считает иначе. Значит так, я буду называть личный номер, тот осел, чей номер я назвал подходит ко мне, получает винтовку, со штыком, и бережно несёт все на вытянутых руках назад, на своё место. И сидит там, на жопе ровно, не трогая ее без приказа! Не крутит, не вертит, нечего не отвинчивает! Не примыкать штыка и даже не доставать его из ножен. И не дай Господь какой-нибудь засранец вообще положит палец на спуск -- руки отрублю по самые яйца! Все поняли?
-Сэр, так точно сэр! - Нестройным хором ответило наше воинство.
-Сейчас проверим.
Оружие мы получили. Обошлось даже без членовредительства. Все на удивление серьёзно восприняли обещание сержанта отрубить руки, так что садясь на места продолжали держать винтовку на вытянутых руках. Я поступил как все. Винтовка, в отличии от брони, в мозгу никаких ассоциаций не вызвала, что же -- очень жаль.
-И так, рукоблуды, смотрите сюда внимательно -- Малевич высоко над головой поднял винтовку -- Это то, на что вы должны молиться! Это ваше оружие, призванное помочь мне сделать из вас, обезьян, человеков! Это штурмовая винтовка калибра 4,7 мм. Она называется ДЖЕЙ -21ЭМ. Или просто ДЖЕЙ-21. Из этой штуки, вы образины, будете убивать других, инопланетных образин, со скоростью девятьсот выстрелов в минуту, на расстоянии до пятисот метров! Винтовка отличается простотой конструкции, надёжностью и лёгкостью в обслуживание. В совокупности с тактической системой ваших шлемов она представляет из себя настоящую машину смерти! Ну, а на тот случай, если у вас кончились патроны, или вы настолько тупы что допустили к себе противника в плотную -- у вас есть штык нож. Насадите противника на него! Поняли?! Теперь всем встать, повесить винтовку на правое плечо стволом вниз. Штык- нож поместить в специальном отделение на левой пластине бронекостюма. Оно там одно такое, даже младенец справиться...Так, молодцы. А теперь вы отправитесь на стрельбище. Там я поделю вас на отделения а инструктора покажут, как заряжать, разряжать и стрелять из винтовки! Выходить, строиться! Марш! Быстро, быстро!
Потом был длинный марш. Опять впереди парила КШМ, а мы топали за ней, словно крысы за дудочником из старинной немецкой легенды. Из головы вылетели все мысли, кроме одной: "скорее бы это кончилось". Тут поневоле захочешь поскорее оказаться на передовой, лишь бы тебя оставили в покое.
Конец марша и столь долгожданное стрельбище успокоения не принесли. Вот там-то и начался настоящий ад.
Нам выдали снаряжённые кассеты и начали гонять. Поначалу я не видел никакого смысла в происходящем, кроме как желания взводного сержанта сократить численность личного состава до табельной. Нам показывали тактические приёмы - хождение колонной, перебежки, переползание. Учили прикрывать друг друга. И все со стрельбой.
Мы ползали и стреляли. Мы бежали и стреляли. Мы передвигались от укрытия к укрытию и стреляли. Мы стреляли, стреляли, стреляли... И опять стреляли. Ну что же, своего Малевич добился. К концу дня численность взвода сократилась ещё на десяток погибших. Кто-то по неосторожности попал под огонь своих же товарищей, а у кого-то подвело здоровье. И честно признаюсь, у меня даже не йокнуло в сердце, когда во время очередной пробежки под крик сержанта "больше огня, дайте мне больше огня, мудазвоны", в мой сектор попал ошибшийся траекторией фальшивомонетчик. Малевич лишь скривил лицо в подобие ухмылки, когда оттаскивали труп. Мол, я же вам говорил!
А во время короткого перерыва, я случайно подслушал разговор двух сержантов-инструкторов. И все сразу стало на свои места. Оказалось, наш взвод был из последнего набора, и не успел пройти подготовку на Земле, в отличии от других частей, и теперь они должны были в ускоренном темпе вдолбить в наши головы хотя бы азы воинской науки.
Надо отметить, что ребята постарались на совесть. За два дня усиленной тактической и огневой подготовки им удалось сколотить из разношёрстной толпы бывших заключённых какое-то подобие воинского подразделения. Нас разбили на отделения, самых сообразительных назначили отделенными командирами. Слава Всевышним силам, я в их число не попал.
Так как ранее я решил не высовываться, то, держась в тени более нахальных коллег, и не выставляя на показ свою чрезмерную сообразительность в военном деле, при полном непонимании простейших вещей, мне удалось не привлекать к себе ненужного внимания. Это дало свои плоды. Большинство в отделении начали считать меня недалёким типом, и когда господин старший сержант выбирал из нашей десятки старшего, мою кандидатуру даже не рассматривали.
Но был один человек, с которым я сдружился. Тот самый мулат из ангара космического корабля.
На четвёртый день армейской эпопеи взвод "Браво" ненадолго оставили в покое. Нет, это не значит, что мы прохлаждались в казарме, валяясь на койках и попукивая в матрасы. Муштра сменилась тем, чем время от времени занимались все солдаты во всех армиях мира - хозработами.
Мне и мулату досталось перетаскивать длинные ящики из одного склада в другой. Я перестал искать логику в решениях начальства еще на втором дне службы и теперь просто пыхтел, обливаясь потом, под жарким солнцем Гамма-Ритикул выполняя древнюю солдатскую повинность - круглое тащить, плоское катить.
- Тебя как звать? Или тоже не помнишь? - Сверкая белоснежной улыбкой спросил меня мулат.
- Грей.
- Меня Герхард. - Он остановился и протянул мне свободную от ноши руку.
- Приятно познакомиться. - Не очень учтиво отозвался я, но руку все-таки пожал.
- Да не бойся ты, мне все равно почему тебя стёрли. И я не стану трепаться. Вижу же, что ты стараешься подальше ото всех держаться.
Я хмыкнул. Ишь ты, какой наблюдательный.
- Я тут подсмотрел как ты с начинкой броника и шлемом управляешься, сразу видно -- знакомые тебе штуки. Предлагаю держаться вместе. - Тем временем продолжал болтать мулат. - Тем более, я у нас в отделении вроде как за пулемётчика буду. И мне второй номер полагается.
- И? - Ящик оттягивал руку
- Я подумал, может ты согласишься? Все равно пока распределения нет, можно с командиром отделения поговорить, думаю он не портив будет.
А почему нет? Мне все едино, что автоматчиком, что помощником пулемётчика. К тому же Герхард представлял из себя тот тип людей, который быстро располагает к себе - открытая улыбка, непринуждённая манера разговора, немного наглости.
- Не вопрос, Грехард. - Я ухмыльнулся. - Вторым номером? Да запросто.
- Вот и замечательно. - Мулат явно обрадовался. -Слушай, мне не удобно тебя просить...
От блин, начинается. Мог бы сразу смекнуть, дурень беспамятный, что просто так ничего не делается.
- Давай, проси. - Я вздохнул.
- Не-не, ничего такого! - Мой вздох был услышан и понят. -Просто... Научи меня шлемаком пользоваться. Я же вижу, что в штуке куча полезных функций, а нам же не хрена про них не рассказывали. Сам видишь какое у нас обучение -- на курок нажимать можешь? Автомат перезарядить можешь? Ну и вперёд, авось сразу не сдохнешь. А меня это не совсем устраивает.
Я мысленно отругал себя за слишком явное выражение эмоций. Выслушай человека сначала, а потом вздыхай.
- Научу. Не вопрос. - Я постарался скрыть облегчение за самой радушной улыбкой, на какую был способен. Наблюдательный парень, и жить похоже хочет. - Там нечего сложного нет. Просто заблокировано все до поры, до времени.
- Спасибо братан. А то у нас тут не взвод, а стадо баранов, по классификации естествознателя Малевича.
- Кстати- почему?
- Что почему? - Герхард перехватился поудобней, заставив меня сбиться с шага.
- Не, так не пойдёт. - Я остановился и опустил свой край ящика на землю. - Давай передохнем, неудобный зараза, все руки оттянул.
Герхарт с радостью последовал моему примеру, правда не остался стоять как я, а сразу уселся на ящик, достал из кармана сигареты, и закурил, не забыв предложить мне. Я хоть и не помнил, курил ли в прошлой жизни или был закоренелым поборником здорового образа жизни, отказываться не стал. Прокашлявшись после первой затяжки, почувствовал, как слегка кружиться голова. Ну ладно, покурим, все лучше, чем просто стоять как столб.
- И так, что почему? - Снова переспросил мулат, пустив из ноздрей две струйки дыма.
- Почему нас толком не обучают. Я чувствую, что так быть не должно. Конечно, я знаю, что наша банда из последнего набора и не успела пройти расширенный курс подготовки на Земле. Но все равно, за три дня трудно вдолбить в голову то, чему обычно учат несколько месяцев.
- Ты ещё не понял куда попал? Хотя, тебе простительно. - Герхард, задумавшись, уставился в даль, в жаркое марево на границе гигантского плаца из спёкшегося грунта.
- Они нас красиво назвали, Десантный Корпус... - он перевёл взгляд на меня. - Чувствуешь какая благородная романтика из названия прёт. А в сути своей мы штрафной батальон. И нас пошлют туда, куда армию посылать жалко. Они миллионы тратят на снаряжение и обучение всех этих космопехов, армейцев... а нас не жалко, мы преступники. Выдали то, что на складах с марсианских войн валяется, на длительном хранении, дёшево и сердито. А убьют - не беда, деньги тратящиеся на наше содержание освободятся. И сумасшедшую страховку платить родственникам не надо. Поэтому ясно, что нашим воинством некто серьёзно заниматься не станет. Расходный материал, смазка для штыков. А конкретно наш взвод, так тут сплошняком мелкая уголовная шушера. Жулики всех мастей. У взвода "браво" индекс агрессивности стремиться к нулю. Плестись нам во второй, а то и в третей линии. Помои за другими частями выгребать. Хорошо если только помои.
- Не радужная перспектива вырисовывается. - Не то, что бы он сказал мне что-то новое, а вот догадки подтвердил. А это хорошо, что наши мысли совпадают, хорошо. - И, я так полагаю тебе не совсем нравится то, что нам уготовлена роль пушечного мяса и уборщиков чужого дерьма? Хочешь выжить и вернуться?
Герхард засмеялся.
- Как ты догадался? Разумеется, я хочу выжить и вернуться домой. И ты мне в этом поможешь.
- Очень интересно, как это? Я же не помню ни фига.
- Не прибедняйся. Я же говорил, что видел, как ты лихо управился с броней. Да и на стрельбище за тобой приглядывал. Можно не помнить своего прошлого, но так лихо управляться со всей этой армейской мурой может только бывший военный. Сколько я вояк знал, до тюрьмы, у них эта белиберда, непонятная гражданскому человеку, в подкорку вбита. Мы с тобой не пропадём.
Теперь настала моя очередь веселиться. Я даже чуть дымом не поперхнулся. Ну Герхард, оракул доморощенный. Как будто меня такая мысль не посещала.
- Ну посмотрим-посмотрим. - Пробормотал я отсмеявшись, и кинув окурок под ноги, тщательно растёр его каблуком о стеклобетон.
- Ну что, потащили? - Предложил я, поудобнее ухватываясь за ручку. - А то засиделись. Сержанты увидят, по первое число получим.
- Да уж, раньше сядешь, раньше выйдешь.
Не буду врать, если скажу, что нам обоим в этот момент представился склад заставленный ящиками под самый потолок. Таскать не перетаскать.
Вечером нам отдохнуть не дали. В казарму заявилась целая толпа военных медиков. Битых два часа они брали какие-то анализы, делали прививки а под конец самый молодой из них показал, как заправлять во встроенную аптечку бронекостюма картриджи с лекарствами. По сути своей, аптечка представлял из себя анализатор с микрокомпьютером. Анализатор измерял давление, уровень адреналина в поту и ещё какие-то параметры, а компьютер делал выводы, какое лекарство необходимо вколоть. Выбор картриджей был не богат - сильнодействующее болеутоляющее, адреналин, гемостатик и амфетамин. Можно было отключить автоматику аптечки и выбирать препараты в ручную.
Бинтовать ранения предлагалось самому, для этого каждому выдали по ИПП двадцатилетней давности. Медбратьев во взвод не полагалось... По словам молодого военврача, эвакуационная мед служба в Корпусе поставлена по армейским стандартам, и такого скромного набора первой помощи нам вполне хватит что бы не окочуриться до прилёта транспорта, а там уже нас ожидали все чудеса современной медицины... Я, лично, не поверил.
После ухода врачей приперся Малевич и выгнал нас из казармы на плац, в полном боевом.
Взвод "Браво" был построен в походную колонну и погнан куда-то под горестные мысли о пропавшем сне.
Интересно, почему все армейские операции начинаются именно ночью? Даже самые ерундовые. Можно подумать, что для тех, кто находиться в глубоком тылу, на главной базе корпуса, где на сотни километров вокруг нет не одного инопланетника, а на орбите висит целый флот земных кораблей, прощупывавших своими станциями слежения каждый миллиметр поверхности, есть какая-то принципиальная разница в том, погрузят их в транспортник при свете солнца или при светящих в пол накала прожекторах. Идиотизм.
Наш путь закончился на взлётной полосе, где взвод "браво" поджидали товарищи из "альфы" и "чарли". Надо же, вся рота в сборе. С самого приснопамятного ангара космического транспорта их не видел. Точно что-то крупное назревает. Жаль освещение тусклое, не разглядеть толком, может и отец-командир недалеко. А то непорядок, пятый день не показывается, забыл о нас совсем видать.
З рота загрузилась в знакомый мне по паре тренировок летательный аппарат, чем то напоминающий беременную доисторическую птицу. Сразу после того, как последний солдат занял своё место на скамье, аппарель закрылась и "Кондор" резко взмыл свечой вверх, вдавив нас перегрузкой в жёсткие сиденья. Зачем летунам надо было каждый раз взлетать как будто по ним вели ураганный огонь все гамма-ритикулийцы разом, я так же не понимал.
- На юг летим. А тренировочный полигон на севере. - Герхард вплотную прислонил свой шлем к моему, что нас ненароком не подслушали.
- Точно. И "альфа" с "чарли" с нами. Вся рота в сборе.
- Видать на фронт везут.
- Возможно. Мы выше чем обычно летим. И быстрее. - Поделился я своими ощущениями.
- Я ничего не чувствую.
- Мы в "Кондоре", это стратосферный транспортник. В нем во время полёта вообще ничего не чувствуется, таким уж его создали.
- Ну ты даёшь. Откуда знаешь?
- Седьмое чувство. - Расплывчато ответил я. И замолчал. Потому что и правда, я ведь нечего не помнил о прошлом. Знание всегда приходило само, когда я начал говорить, словно поднимаясь откуда-то из глубин. - Скажу проще. Я вдруг вспомнил. Вот когда начал говорить, знаешь, как это у меня бывает, вдруг само лезть начало. У меня так с того момента как очнулся в кубрике. Бывает смотришь на вещь, и тут же вспоминаешь что это, как работает.
- Со всеми вещами так?
- Нет, брат. Не со всеми. Наверное, только с тем, с чем я сталкивался в прошлой жизни.
- А сталкивался ты видимо только с оружием...
В этом Герхард прав. Я очень быстро осваивал воинскую науку. Словно освежая забытое ремесло. В прямом смысле этого выражения. Все внутри как будто кричало - ты бывший военный преступник.
- Слушай, отстань... - Я вдруг разозлился. Может сказывался недосып, отдыхом нас эти несколько дней не баловали, а может то, что мне не хотелось причислять себя к мерзавцам, окружавшим меня. - Лучше поспим, кто знает, когда ещё спокойное время выдастся.
И я откинулся на спинку сиденья, закрыв визор шлема. Мне было плевать, обиделся на меня напарник или нет. Копаться в себе больше не хотелось. Кто знает, каким дерьмом я мог быть в прошлой жизни. К черту все. Спать!
Вырубился я моментально. И мне приснился сон, яркий, запомнившийся мне на всю жизнь.
Мне снилось, как я лечу на каком-то лёгком аппарате, над необычными, синими, джунглями. Рядом со мной, в кресле пассажира, сидит красивая женщина. В ее позе чувствуется какая-то тревога, напряжённость.
Я уверенно вёл летательный аппарат, словно всю жизнь только этим и занимался, нарочно не обращая на пассажирку никакого внимания. А внутри теплилась неописуемая ласка, перемешанная с тоской.
Я знал, что люблю эту женщину, и что скоро мы расстанемся, на долго, если не на всю жизнь...
И при этом, я прекрасно знаю, что она мне не жена, не невеста, а просто женщина, которую я люблю.
Потом на панели приборов запищал тревожный зуммер, оповещая что мы захвачены системой наведения какого-то средства ПВО, и сразу же внизу, по курсу следования, из джунглей стремительным дымным росчерком нам на встречу взлетает ракета. Уводя в противоракетный манёвр свой самолёт я думаю: - ПЗРК. Откуда она у них... - И потом осознаю, что уйти не смогу, не предназначен мой аппаратик для таких манёвров.
Мы падаем вниз, на джунгли, я пытаюсь выровняться, и это у меня получается... Ломая верхушки деревьев наш самолёт кувыркается, нас нещадно болтает в креслах, но ремни выдерживают... как и сделанная на совесть кабина, иначе как объяснить, что в следующем кадре мы стоим вдвоём и смотрим на медленно погружающиеся в трясину остатки нашего летательного аппарата. В одной руке я держу небольшой рюкзак с изображением кадуцея, в другой -- автоматический дробовик. И осознание того что мне предстоит дальний путь...
В этот момент меня разбудил довольно сильный толчок в ногу.
-Прилетели. Вставай, соня, войну проспишь.
-Что, уже?
-Уже, уже...
И правда, в салоне транспортника стояла тишина, и больше не было этого ощущения движения. Между рядами кресел прохаживались взводные сержанты, при чем у всех на лицах читалось явное неудовольствие. Хорошо хоть молчали.
Наконец аппарель опустилась и сержант отдал команду на выгрузку. Один за другим солдаты выбегали из нутра "Кондора" и привычно строились.
На некотором отдалении приземлился второй транспортник, и оттуда одна за другой выплывали взводные КШМ, сразу же спеша занять место за нашим строем.
Как только последняя машина остановилась, оба "Кондора" закрыли аппарели и бесшумно, на антигравитации, взмыли вверх. На сотне метров они, врубив форсаж, оглушили нас на последок рёвом своих мощных двигателей и чёрными молниями скрылись из поля зрения.
Светало. В полном безмолвии мы стояли на выжженной до черноты земле пустой посадочной площадки. Я повертел головой, оглядываясь, отмечая детали. Обыкновенная площадка, может вместит три или четыре "Кондора", по краям площадки, образовывая некое подобие стен стояли пустые грузовые контейнеры, наподобие тех, что я видел во время выдачи нам обмундирования.
На дальнем от нас конце, с права, под натянутой маскировочной сеткой рядком были припаркованы древние вилочные погрузчики, с лева -- под такой же сеткой, скрывались несколько утыканных антеннами БМП, видимо ЦУП и связь. За периметром из контейнеров виднелся лес, сплошной стеной окружавший этот импровизированный "аэропорт". Больше ничего и никого видно не было.
Мимо замершего Малевича и других сержантов прошествовал наш лейтенант. Он несколько раз прошёлся вдоль ротного строя, вглядываясь в наши лица и потом, встав примерно посередине, ещё раз оглядел нас, и сказал:
-Ну что, бойцы. Добро пожаловать на войну.
Глава 5.
- Вот тут будет ваша позиция. - Командир отделения, часа четыре как получивший капральскую лычку, ткнул пальцем в направлении поросшего мхом бугорка. - Выкопайте себе окоп.
- Хреновая позиция. - Заметил Герхард, скептически осматривая бугорок, едва доходивший ему до колен.
- Какая есть. Ваша задача держать мост под прицелом и стрелять во все, что появиться на том берегу. Малевич сказал, наших там нет. Так что, давайте, парни, копайте. - Капрал развернулся и быстро скрылся в подлеске, уводя за собой остальных бойцов.
Нашему третьему отделению досталась левая сторона заасфальтированного шоссе, ведущего из глубины захваченного землянами плацдарма куда-то на юг, за линию фронта пролегавшую по берегу неширокой речки. Через которую и был перекинут тот самый мост, что нам надлежало "держать на прицеле".
Довольно симпатичное, на мой взгляд, сооружение. Выполненное, как выразился Герхард, в эльфийском стиле. Весь из себя такое воздушно-ажурное, с разукрашенными причудливым орнаментом перильцами.
По непонятным простому солдату причинам, наши войска реку не переходили. Зарывались в землю, минировали берега, но не более того. Вот и сейчас, мы копали слева, а пулемётчики из второго отделения устраивались справа от дороги. Правда моя логика подсказывала мне, что по идеи с той стороны у противника должна быть неплохая линия обороны, раз мы дальше не наступаем. Но сколько я не пытался рассмотреть в замечательную пулемётную оптику хоть что ни будь, ничего так и не увидел. Не единого укрепления, и не одного, хм, человека.
Я аккуратно отстегнул от спины контейнер с боеприпасами для пулемёта, складной станок и сложил все на землю. Напарник с видимым облегчением водрузил сверху свою смертоносную машинку - двенадцати килограммовый МГ 70М, восьмимиллиметровый единый пулемёт.
- За работу? Или покурим? - Спросил Герхард, видя, как я с сомнением рассматриваю выданную капралом памятку, плохо пропечатанный на сером листе пластика план пулемётного гнезда. Сапёрному делу нас, разумеется, не учили. Так что копать придётся по бумажке.
- Покурим. Лопатой ещё помахать успеется. - Справедливо рассудил я. Затянувшись, продолжил. - Вот пока нас сюда везли, видел сколько в лесу стоит техники? Экскаваторов там, бульдозеров. А мы как в прошлом веке, лопатами копать должны. Что, сложно было подогнать парочку и выкопать за пару минут готовые позиции?
- Размечтался. Какое войско, такое к нему и отношение. Скажи спасибо, что лопату нормальную дали, а не это малое сапёрное дерьмо, как остальным.
- Спасибо! - Я откинул бычок в сторону и взялся за лопату. - Я первый копаю!
Вгрызаясь в мягкий грунт чужой планеты я мысленно вернулся на пару дней назад. Третья рота долго на аэродроме не задерживалась. Лейтенант даже не успел произнести очередную вдохновляющую речь, хотя по глазам видно было, уж очень он этого хотел. Большие, трёхосные грузовики появились на площадке минут через десять после построения и мы сразу полезли в их кузова. Роте предстояло прибыть в пункт временной дислокации, дополучить вооружение и... посетить пару пропагандистко-просветительских лекций. Больше всего мне запомнилась лекция от нашего сержанта. В отличии от штабного офицера, ничем в красноречии от Цимермана не отличающегося, Малевич как всегда, был категоричен и цветаст в выражениях. Но обе лекции все равно сводились к одному - наши успехи очень успешные, мы уже контролируем сотни тысяч квадратных километров территории, враг бежит не ввязываясь в бои, лишь иногда совершая партизанские вылазки, впрочем успешно и без потерь отражаемые славным земным воинством. Десантный Корпус наступает дальше и впереди лежит первый крупный населённый пункт, что нам предстоит захватить самостоятельно, без поддержки частей космической пехоты и флота. Сопротивление противника обещает быть жестоким, никакой пощады врагу и прочее и тому подобное... Обыкновенная болтология для поднятия морального духа, который вроде бы вовсе и не падал. Личный состав рвался в бой, десантники жаждали убийств: даже наш взвод, набранный отнюдь не из убийц, начал вдруг проявлять повышенную кровожадность.
Как бы там не было, мы до сих пор не знали, как выглядит противник. Что лично мне казалось неимоверно странным.
- Едрён батон, Гер, я с каждым днём все больше охрениваю от этой организации. - Я устал копать и вручил лопату напарнику. - Вторую неделю на планете, и вопреки все словесам командования, нас не бросили сразу в бой. Вместо того, чтобы прорывать какие-то там укрепления, как с твоих же слов, положено штрафникам, мы сами копаем окопы, словно собираемся обороняться, так не разу и не встретившись с врагами. И хоть кто-нибудь показал нам этих ритикулийцев? Как они выглядят?! Что это за война такая, когда ты даже не знаешь, как противник выглядит...
- Ха-ха-ха. - Герхард заржал. -- Тебе-то что до того как они выглядят? Не все ли равно кого убивать? Сержант сказал, гуманоиды, чем-то на людей похожи, но не люди. Мне так все равно. У нас есть приказ, валить каждого кто появится на том берегу. Я собираюсь его выполнять.
- Да меня просто из себя выводит творящийся вокруг идиотизм. Не так все должно быть, не так. И вот тебе все равно. А неужели просто не интересно?
- Прикинь, вообще не капельки. Мне по барабану в кого стрелять, хоть в инопланетян, хоть в русских, хоть в марсианских китайцев. Все до лампочки. Я сюда записался освобождение заработать, и по окончанию контракта свалить домой, желательно здоровым и невредимым. Так что, на самом деле, я готов целыми днями напролёт копать окопы и заниматься уборкой территории, лишь бы быть подальше от настоящей войны. И откуда тебе знать, как все должно происходить на самом деле? Ты же стёртый. - Мулат прекратил работать и воткнув лопату в землю, уселся на свежею землю бруствера.
Так, сейчас опять начнётся. Не в первый раз он предварял этими словами попытки выудить из меня хоть что-то, могущее помочь пролить свет на моё прошлое. Мне сейчас этого не хотелось, поэтому я не повёлся на провокационные слова, предпочтя сам перейти в наступление.
- Вот давно спросить хотел, кем ты был, до того как попал сюда? - Да, несомненно, хватит меня обсуждать.
- Заключённым. - Улыбнулся напарник.
- Я про до тюрьмы.
- До тюрьмы... крутился, как мог, бабки зарабатывал. Купи-продай... принеси-подай, иди на фуй, не мешай. А взяли меня за наркоту. Один знакомый попросил другому знакомому пакет передать, за вознаграждение. Я разумеется догадывался, что в том пакете, но размер суммы впечатлял, и я согласился. Деньги нужны были. Как раз с одной мамзелью расстался, и как водиться, без гроша в кармане оказался. Все соки выпила из меня, сучка. В общем взяли меня при передаче. И посадили на пятнашку, с волчьим билетом после выхода. Это когда не на одну нормальную работу после отсидки не возьмут. Хорошо хоть не расстреляли, как барыгу которому я пакет вёз. Отсидел я три года, и понял, что сдохну в тюрьме. А тут такая оказия, война, набор добровольцев по тюрьмам, обещание освобождения и восстановления в гражданских правах после войны. В общем я записался. Подмахнул контракт, и через неделю сидел на шконке в трюме "Принца Вильгельма". Пил, курил, радовался жизни. Слишком поздно понял, в чем заключался хитрый план организаторов этого развлекательного турне. Народа набилось явно больше, чем надо. И кого! Убийцы, это раз. Всякие киберхакеры, охочие до чужого бабла и секретов, это два. Все, кто связан с наркобизнесом, это три. Насильники-это четыре. Воров и около уголовной шушеры - один на пару сотен. В общем летели те, кто представлял для государства наибольшую угрозу. Ну и учитывая, что наши кубрики были забиты всевозможной отравой, облегчающей быструю отправку их обитателей на тот свет, я вывел теорию что на Земле нашли очень хороший способ отделаться от нескольких тысяч рыл, сидящих на иждивении. Ты, кстати, первый политический, которого я встретил.
- Мы вроде сошлись на том, что я военный. При чем тут политика?
- Ты не похож на человека, который завалил пару десятков гражданских в приступе белой горячки. Да и завали ты кого-нибудь, тебя просто расстреляли бы, публично. Под барабанную дробь. С показом казни по центральному каналу головиденья твоей страны. И то, если это у вас в порядке вещей. Я же не знаю, откуда ты. Имя скорей всего у тебя левое... а то что ты по-английски говоришь ещё нечего не доказывает. Я вон, кроме родного, немецкого, ещё пять языков знаю. - Тут Герхард вдруг перешёл с английского на немецкий. -Поэтому я и думаю, что ты политический. Я например гражданин Германской Империи. - В голосе мулата прозвучала гордость.
- Ты решил проверить, сколько я языков знаю? - Вдруг сказал я на немецком, сам слегка испугавшись, что понял Герхарда и даже могу ответить на его языке.
- Да. По знанию языков можно определить, приблизительно, в каком государстве ты жил. Например, -Герхард перескочил с немецкого на русский -- в Тройственном Союзе девяносто процентов населения знает все союзнические языки. Немецкий. Русский. Японский. - Он перешёл на японский. - Если ты знаешь русский и японский, а немецкий ты как я слышал, знаешь, значит, с большой долей вероятности можно утверждать, что ты гражданин Германии или России. Уж прости, но на азиата ты не похож. К тому же японцы, за преступления, своих военных казнят, без исключений.
- Иди к черту. - Я вернулся на английский. - Говори на нормальном языке. Я ни черта не понял из твоей тирады. Наверное, матом меня обложил, а теперь будешь улыбаться и утверждать обратное. - Ага, как бы не так. Понял я все прекрасно. Только выдавать это знание мне отчего то не захотелось.
- Нет, брат, просто хотел узнать, как у тебя с русским и японским. -И опять перешёл на другой язык. - Французский? Понимаешь французский?
- Че? Это ты на каком сказал? Кончай ругаться.
- Спросил, понимаешь ли ты по-французски.
- Нет, не понимаю. - Я и правда не понял, что он спросил. Видимо, французский в области моих лингвистических знаний не значился.
- Видимо британец. Или американец. Ты смуглый, худой, но сильный. И английский у тебя правильный. Думаю, британец. Хотя и с примесью южных кровей. У нас, в Тройственном Союзе, закон запрещает стирание личности. А у чёртовых англичан и американцев стирание широко практикуется. Они считают это гуманней, чем смертная казнь.
- Ты антрополог, что ли?
- Нет, простой наркокурьер. - Мулат заржал. - Мне стало вдруг забавно попытаться вычислить кто ты. В Европе считается хорошим тоном знать пару языков, особенно, среди военных. Международные миссии, все такое. И только американцы с англичанами считают, что весь мир должен разговаривать по-английски. Извини, если задел национальную гордость. - Герхард хитро улыбнулся.
- Не за что извинятся. Я все равно не помню кто я по национальности, и мне вся эта гордость до сраки. Давай пулемёт установим. Зря я что ли эту треногу на себе пер. - Спасибо дорогой друг, я теперь понимаю откуда я. Немецкий, русский, японский, английский... да вы, батенька, точно из Союза.
В принципе, позиция, круглый окоп защищённый с фронта земляным валом, был почти готов. Оставалось утрамбовать землю и слегка замаскироваться. Но мы, не сговариваясь, забили на это. Герхард помог установить станок-треногу и выровнять её, а я помог Герхарду закрепить сверху пулемёт. Прильнув к прикладу и проверив как пулемёт поворачивается, мой друг удовлетворённо кивнул. Финальным аккордом я достал из ящика с боеприпасами пластиковую кассету на пятьсот выстрелов и загнал её в приёмник. Все, оружие готово к стрельбе. Теперь нам остаётся только ждать.
- Час я наблюдаю, час ты. Согласен? - Предложил Герхард, устраиваясь перед пулемётом.
- Согласен. - Я уселся на ящик с боеприпасами, поставленный возле стенки окопа и закрыл глаза.
Как же мне надоела эта армия. Свинтить отсюда. Однозначно. Пусть процесс дезертирства довольно труден и несёт в себе несколько проблем... можно попытаться решить и их. Например, я с лёгкостью могу пропасть из командной сети взвода, достаточно повредить передатчик. Если это произойдёт во время боя, меня автоматически посчитают убитым и до самого конца стрельбы искать не станут. Русские космические пехотинцы тоже не проблема. Они за нами, а значит, бежать надо не к ним, а от них. В тыл, к врагу. А вот это пожалуй и есть главная проблема.
Местное население, само по себе не очень радо нашему вторжению, а дезертиру будет радо ещё меньше. Бросаться в бега прячась и от своих и от чужих? И долго я так пробегаю, интересно? Местные могут принять меня только в том случае, если я дам им понять, что я не дезертир, а перебежчик. Честно сказать, воевать против своих я тоже не хочу. Пусть я не помню своего прошлого, но предавать землян как-то противно, даже зная, что земляне эти отнюдь не элита человечества, а сплошные отбросы.
Интересно, гамма-ритикулийцы могут вернуть память? Вспомнить то, кем я был... может правда окажется не настолько ужасна, как я думаю? Или черт с ней, с памятью. Ещё не факт, что инопланетяне окажутся лучше наших. Может прихлопнут, не дав даже руки поднять...что я о них знаю-то? Ровным счётом ни-че-го. Значит надо занять выжидающую позицию. Собрать информацию. Выждать момент. И деру отсюда, деру! Там кривая выведет.
Я открыл глаза, и прервал затянувшееся молчание, спросив напарника о том, о чем мы почему-то так не разу и не говорили:
- Расскажи мне, что творится на Земле. Может ещё чего вспомню.
- Халтурно они тебе личность стёрли. - Сразу же отозвался немец, не отрываясь от наблюдения за тем берегом. - Я читал, что при правильном стирании личности, человек вообще ничего не помнит и не вспоминает. Он как белый лист. Вкладывай в него что хочешь. Удобно. Поэтому наверное наши западные друзья так любят своих политических диссидентов этой процедуре подвергать. Был противник, раз, и уже союзник... Хотя, по сети слух ходил что теперь умеют фрагментарно стирать.
- Брат, я тебя про Землю сейчас спросил. - Опять он о своём.
- Что про неё рассказывать? На Земле бардак. Когда мы улетали, я слышал в новостях, что в ООН идут дебаты о предоставлении этой конторе роли мирового правительства и объединение больших государств в некое подобие Демократической Конфедерации Объеденных Наций. Ну там, внешняя угроза, возможность колонизации новых планет, вместе проще, веселей, и прочий утопический бред. Ну, может, если подумать, то не такой и утопический. - Герхард щёлкнул по голубой эмблеме на правом наплечнике. - Единую армию они уже создали. И функции её, с высадкой на эту планету, вышли за пределы "миротворческих". Контракт кстати я подписывал с ООН, а не бундесвером. Вот такие дела на Земле.
- Ясно что ничего не ясно. Никаких ассоциаций нету. Жаль. А вот, слушай, мне тут сон в транспортнике приснился... - И я рассказал ему о своём сне.
Герхард внимательно выслушал, понимающе покивал.
- Знаешь, я особо во сны не верю. Но где-то слышал, что сны -- это отражение наших мыслей, страхов и событий, произошедших в жизни. В твоём случае это может быть воспоминанием о прошлом. Возможно, ты был пилотом и грохнул самолёт, а баба это была какой ни будь шишкой. За это тебя и наказали. Ну а голубые джунгли -- это признак латентной педерастии, что в наших условиях не удивительно. Я, например, последний раз с бабой спал накануне ареста. Не надо на меня так внимательно смотреть, отодвигаясь, мне мужики ну никак не нравятся, я лучше в кулачок чем в товарища. Брезгую, знаете ли.
- Дурак ты. При чем тут джунгли и педерасты?
- Откуда мне знать? Я не психоаналитик и не сексопатолог. Это твой сон. Не мой.
Я обиделся и не стал продолжать разговор. Блин, вот же клоун, ты ему душу открываешь, о сокровенном поведываешь, а он про голубых.
Красиво все-таки тут. Небо такое, пронзительно-бирюзовое. Облака, белые-белые. И растительность такая же яркая. Птицы. Все яркое. Какое-то праздничное, что ли. Мост этой красоте под стать. Тоже праздничный.