Дарил почти полгода служил на Касте. Раньше он думал, что, выбирая эту планету, сократит срок службы до пяти лет - здесь год шел за три. Все-таки не пятнадцать, а всего лишь пять. Какая дурацкая и постыдная иллюзия - решать все за судьбу. Судьба сопротивлялась, документы долго не подписывали, и Дарил боялся, что поедет служить в дальние колонии. Но в свои пятнадцать он был упорным парнишкой. Он настаивал, ходил по кабинетам, отсылал резюме, ругался, требовал... Он хотел на Касту. Хотя и слышал, что эта планета холодна и безжалостна. Что каждая неделя здесь течет за три, а каждый день тянется, как желе застывшего времени.
Дарил смотрел в иллюминатор на синий снег и сугробы, его рука непроизвольно легла на плоский обогреватель, который тянулся по всей стене в сторону жилых помещений. В это время года на станции оставались ученые, врач и пять охранников. Основную работу на поверхности производили машины. Времени было столько, что казалось - ты все время находишься в одном и том же часе.
Основной заботой Дарила в эту первую зиму стали котлы. Почти месяц юноша изучал их возможности, неполадки, управление. Котлы легко трансформировались в двигатели корабля. Поэтому необходимо было заботиться об их идеальном состоянии. Хотя никто не собирался экстренно улетать с Касты. Вот уже тридцать лет проводились исследования по детализации поверхности берега и брались глубинные пробы. Зачем? Дарил не имел ни малейшего представления. Ему Каста казалась безжизненной и никчемной планетой со странностями. Сначала - совершенно безликой, потом - испещренной чрезмерными подробностями. Но абсолютно подходящей под унылое и закрытое состояние души молодого солдата.
- Дарил, добавь огоньку, - голос, звучащий в нагрудном кармане принадлежал вечно мерзнущему доктору Эрику.
- Сейчас, - юноша медленно покинул пункт наблюдения и побрел вниз по лестнице в служебные помещения задавать дополнительную программу 'чудо-грелке'. Чудо-грелка встретила его мигающими табло и готовым ко всему виртуальным пультом управления. Несколько минут работы - целый день безделья.
Общаться? Нет, Дарил не хотел ни с кем говорить. Он влез в защитный комбинезон, туго затянул под подбородком капюшон, опустил маску и, взглянув на температурное табло поверхности Касты, решительно разблокировал дополнительную дверь, которая вела наружу. За полчаса никто не обнаружит, что курсант отлучался и ходил по снегу Касты. Касте все равно так же, как и людям внутри.
Дарил шагал по свежему голубоватому насту, разглядывая рисунок снега, напоминающего волны и круги. Природа здесь плела причудливые узоры, иногда сбиваясь с ритма и создавая великие творения - от светлых лазурных до темно-синих. Цветы, диковинные птицы, волны, крылатые создания - все, на что хватит воображения.
Дарил шел как по картине, то поднимаясь вверх, то спускаясь вниз. Сегодня в новом направлении - к берегу, где, слышал, находились аномальные пещеры и берег большого озера, открытого много десятилетий назад.
Сейчас его структура была расшифрована наполовину. Дарил знал, что озеро - это энергия или что-то подобное. А пещеры образовались как отражения от энергии. Нет, юноша не собирался подходить близко и подвергать себя опасности. Он всего лишь задумал взобраться на место повыше и посмотреть. На красоту Касты. На ее бесконечное, похожее на земное небо. И заглянуть в глубь себя - теперь, когда прошлое немного отпустило, а на сердце улеглась боль.
Еще несколько спусков и подъемов, и вот... Дарил ахнул, увидев озеро и череду скал, украшенных темными входами. Он дважды удивился - красоте места и темному домику у самого берега. Небольшая пристань вела в черную колыхающуюся воду... Воду? Дарил не мог пошевелиться, глядя на эту противоестественную картину.
Не может быть. Там, по мостику шла женщина. Точно. В темном пальто и шапочке. Она остановилась на самом краю. Ветер трепал ее одежду. Волны гасли у самого берега... Белые льдины остро колыхались на черной воде...
Дарил закрыл и открыл глаза, но ничего не изменилось. На улице не меньше 60 градусов мороза. День. Сейчас лишь начало осени. Что здесь делают простой земной домик и женщина? Не веря себе, Дарил на мгновение приподнял маску и обжегся холодом. Это невозможно, это очень странно.
Синяя даль, домик, озеро... Похоже на мираж... Если учитывать, что озеро является энергией, то лучше развернуться и пойти подобру-поздорову к станции. Дарил уже стал разворачиваться, когда женщина внезапно помахала рукой... Несомненно, она помахала приветственно, с тайным умыслом. Заманивала... Но разве Дарил дурачок? Он понял, что это ловушка... Не проведет.
Несколько дней юноша молчал о вылазке наружу, дни проходили до цикличности однообразно, заставляя думать, что часы сломались. Котел работал без сбоев, некоторые ученые ушли в запой. Им полагалась неделька-другая для расслабления... не по уставу, а так - для души. Из кухни слышались смех и разговоры. Иногда туда на часок другой заходила охрана. Не все время же за астероидами следить и сбивать их при опасной траектории?
Дарил сидел в глазе иллюминатора. И ни о чем не думал.
Просто представлял берег, рисовал графику пещер, с их ухмылками, удивлением, равнодушием или злобой в тьме входов. Закрашивал черными и голубоватыми красками берег, любовно выводил разбросанные природой камни. Лепил из тумана домик с круглыми окошками и острым углом крыши. А еще - со страхом и странной надеждой -воссоздавал образ женщины на причале.
Сейчас берег и незнакомка были для Дарила основной связью с реальностью. Основным поводом для приложения ума. О прошлом юноша старался не вспоминать и не анализировать.
- Ночь на дворе, - худое лицо доктора Эрика говорило о хроническом недосыпе или о неизвестной юноше болезни. - Чего не спишь?
- Понятно, - приподнял брови Эрик. - Долгая бесконечная зима впереди. Эти пять лет станут почти столетием. Знаешь, время на Касте течет совсем не так... - он улыбнулся. - Кажется, не я один и не впервые говорю эту фразу. Ты так целыми днями на сугробы смотришь? Чего не приходишь, все веселее... А, - махнул рукой, собираясь уходить.
- Доктор, подождите! Та женщина на берегу... - Дарил сам не знал, как сказал то, что представлял сутки напролет.
Доктор Эрик обернулся, сощурился, огляделся, словно кого-то боялся увидеть.
-Какая женщина? - переспросил он тихо.
- Я ходил на берег в прошлую пятницу. Похолодало. На берегу увидел домик и женщину.
- А-а-а, понятно, спи спокойно, малыш. Ничего страшного, она там живет, наша Снежная Королевна.
-Живет? - не понял Дарил, и щеки его загорелись от волнения.
- Да, уже почти тридцать лет, как мы ведем исследования. Забудь и не ходи к берегу.
- То есть она настоящая? - не унимался курсант. - Вы уверены? Там так холодно!
- Ладно. - доктор Эрик сел на краешек дуги иллюминатора. - Все знают эту историю. Не знаю, почему тебе в порту ее не разболтали словоохотливые сороки. Тридцать с лишним лет назад сюда приехала первая группа ученых. С ними была профессор Лиана. Выдающаяся ученая по аномальным зонам. Вместе с мужем и еще с пятнадцатью добровольцами они спустились в пещеры. Пещеры - это отголоски энергии озера. Измененные каналы. которые строят новые пространства и всегда меняются. Лиана в связке с мужем спускалась в колодец. Трос оборвался. Муж упал с десятиметровой высоты. - доктор Эрик закурил, ободряюще улыбнулся. - В общем, сломал спину. Пока Лиана шла обратно по меткам, пока дозвалась остальной группы, пещеры переформировались. Мужик остался один в полной темноте и диком холоде. Шансов у него не было... Но ему повезло. А остальным исследователям нет. Их тела не выдержали, деструктуризировались, одним словом. Умирали с дикими болями в первые две недели. Тогда были лишь небольшие домики, середина лета на Касте. Лиана вызвала базу на орбите, но когда прибыли спасатели, сама она уже была потеряна для общества...
- Этот дом на берегу...
- Один из домов.
- Не сходится что-то, - Дарил помотал головой и с любопытством заглянул в холодное лицо доктора Эрика. - Земной домик разрушился бы в первую зиму.
- Аномальная зона на то и аномальная, что изменяет структуру материи. Лиана обитает в новых условиях более четверти века.
- Вы не общаетесь с ней, вы никогда не ходите на берег.
- Есть определенные правила и указания, Дарил. Ты подписывал контракт, знаешь, что аномальная зона начинается в трехстах метрах от берега. Работают машины...
- И все равно я не понял сути, - юноша упрямо требовал ответа, но доктор явно не собирался облегчать мальчишке задачу.
-Ты прекрасно понял, что ходить туда нельзя. Общение исключено. Мы вообще не знаем, та ли профессор на берегу. Мы вообще не знаем, кто это... Мы просто не можем туда попасть, потому что умрем...
Всю ночь Дарил не спал. Разговор сам собой крутился в его голове в разных вариациях, перемежаясь с видениями женщины на берегу. Сколько же лет исполнилось Лиане? Сколько она находится на Касте, если ему, после полугода удалось почти полностью забыть земную трагедию и захотелось свободы. Время здесь тянется иначе... В другую сторону. А синие снега и черная вода - это только условия задачи. Вода плюс фигурка на берегу плюс стучащее безысходностью сердце. Следить за котлом, исследования...
Дарил проснулся в холодном поту и посмотрел перед собой. Скудная каюта, белый свет в иллюминаторе. Всходящее утро и оседающее в душу беспокойство.
Нет, Дарил не был из тех юнцов, что кидаются во все тяжкие и бегут из любопытства на берег. Он поехал на Касту, чтобы научиться управлять собой. Чтобы вернуться в цивилизацию раньше, чем все остальные, обзавестись семьей, купить дом и устроиться в какой-нибудь престижный социальный институт... Но самое главное - чтобы навсегда забыть. Говорили, что Каста забирает все силы, вытягивает прошлое и перемалывает его в ничто. Курсант теперь знал, что планета способна управлять образами. Заполняя собой все сознание людей. Никто на станции не говорил ни о чем другом, кроме, как о Касте. О ее красоте, о ее таинственности, о ее времени, о ее изменениях.
Юноша не видел изменений, но почему-то считал, что рисунки на снегу имеют значение. Это были непереводимые письмена - песни и поэмы, формулы вечности.
- Я бы хотел посетить берег, - заявление Дарила во время завтрака вызвало в команде некоторое замешательство, а затем бурный всплеск эмоций.
Ученые не перестали есть, нет, они разразились смехом. Начали втолковывать, что такое путешествие невозможно, что мальчик решил покончить с собой. Курсанты постарше вообще в общих словах заявили, что давно подозревали в тихом Дариле психа. Лишь доктор Эрик пожал плечами. А потом все как ни в чем ни бывало разбрелись по лабораториям, велев непослушному фантазеру приступить к подготовке котла к зимнему отоплению.
Дарил старался двадцать минут. А потом вновь надел комбинезон и вышел на поверхность, чтобы решительно шагнуть на наст, расписанный драгоценной рукой ветра и падающих с чистых небес синих острых звезд снега.
Юноша шел быстро. Даже в защитном костюме холод теперь доставал его. Минус 67. Минус как грань. Домика нет. Домик - мираж. А доктор Эрик пошутил.
Дарил взобрался на вершину, плавно нисходящую к берегу, и вновь замер с полуоткрытым ртом. Если бы его спросили, что он видит, то он бы ответил - вижу, и вижу четко. Этот двухэтажный дом, и эту пристань. И все на самом деле...
Нерешительный шаг, пересекающий запретную границу. Если кто-то способен здесь жить, почему он не смеет спуститься и увидеть и задать вопросы. Здесь нечего делать. Здесь скучно. Нет, здесь есть только Каста с ее письмами. Но и женщина, которая смогла приспособиться...
За синью по ступенькам крыльца, скрипучим, говорящим, живым... Юноша постучал в дверь и застыл от ужаса, что решился нарушить все условия контракта, запрещающие ему покидать пределы станции.
В следующее мгновение дверь открылась.
Она стояла на пороге в черном халате, тапочках, с распущенными седыми волосами. Женщина без единой морщины на лице. Женщина за шестьдесят, за семьдесят. Нет, женщина за сорок...
- Здравствуйте, - Дарил сглотнул. - Я живу на станции.
- Заходи, ты, наверное, замерз... - голос был мягким и совершенно не удивленным. - Я думала, что ты придешь раньше. Закрой дверь на защелку, а потом опусти вторую, сверху... Защелкнется сама. - хозяйка направилась в глубь дома. - Есть чай - горячий. И пирог с черникой. Ты любишь с черникой?
- Да, - растерянно промямлил курсант и нерешительно снял маску. Здесь было так тепло. Так по-домашнему.
-Снимай свой костюм, у порога есть тапочки. Проходи ко мне.
Наверное, если бы Дарил был дома, он воспринимал бы все иначе. Но сейчас, на неприветливой планете... какое безумие! Почему он пошел сюда?
- Ты так и будешь стоять на пороге? - женщина вновь появилась в проеме соседней комнаты с дымящейся чашкой в руках. - Я не привидение, не творение озера, не аномалия. Я просто Лиана. Но ты, наверное, знаешь мое имя.
- Знаю, - мне сказали, что вы живете здесь уже больше тридцати лет совершенно одна.
- Да, - согласилась хозяйка, - иногда чудеса случаются. Вдали от людей, земли и исследований.
- Почему? - Дарил спрашивать и получать ответы.
- Сначала поесть... - перебила Лиана, и убедительный аромат угощения заставил юношу подчиниться. Он сидел за самым обычным столом на самой обычной кухне на холодной Касте с легендой, о которой знает каждая космическая крыса. Он находится на территории аномальной зоны. Да, Эрик сказал про изменения, которые убивают... Но ведь Дарилу наплевать на это.
- На твоем лице, милый мальчик, написана торжественная обреченность, - улыбнулась Лиана. - Ты пересек границу с мыслью о смерти?
- Почему вы так думаете?
- Думаю, наши большие головы, наши наукоемкие мужи сообщили тебе об аномалиях и о том, что территория не всегда позволяет пересекать и уж тем более ходить по ее территории. И изменения... Страшные изменения...
- Вы говорите об этом с такой иронией... - Дарил, согретый необычного вкуса чаем и ароматным пирогом, почему-то расслабился и впервые по-настоящему успокоился.
- Конечно, я ведь живу на этой стороне, где для других нет места. Слушаю сообщения, посылаемые на орбиту, брожу по берегу и ничего не делаю... - хозяйка замолчала, словно чего-то ожидала от гостя, который откинулся в удобном кресле и теперь рассматривал уютную кухоньку.
Дарил хотел говорить, но, чем больше он думал, зачем сюда пришел, тем больше сомневался в том, что правильно понял собственное решение. А спрашивать - ведь это вообще не было целью.
- Сколько тебе лет? - внезапно спросила Лиана, поднимаясь с места и направляясь к чайнику на плите. - Шестнадцать, пятнадцать... - констатировала она уверенно. - Теперь в курсанты берут молоденьких мальчиков. Заставляют их служить родине как можно дольше, обучают нескольким профессиям... А ты отправился в такую глухомань. Ты выбрал Касту, словно ты двоешник-неудачник, а не хороший богатенький сыночек. - она налила Дарилу еще горячего напитка. - Ты наказал себя? За что? Расскажи старой женщине, которая столько времени скучала...
-Почему вы так решили? - Дарил хотел возмутиться, но под пристальным темно-зеленым взглядом засмущался и вжался в кресло. Она угадала. Он поехал на Касту, чтобы себя наказать.
- Не бойся, я никому не расскажу...
- Говорили, что аномальная зона убивает почти мгновенно. Трупы поглощаются снегами. Никто не возвращается... Лишь машины способны...
- Ты пошел, чтобы покончить с собой? Романтическая смерть для самовлюбленного мальчишки.
- Я увидел ваш дом. Я решил, что доктор Эрик пошутил. Что бывают такие миражи, создаваемые энергией. Чтобы напомнить человеку о его слабостях - о доме, о семье, о прошлом... - юноша вздохнул, чувства, запрятанные глубоко в сердце, вдруг вернулись и пробудили память. - Наверное, это смешно. Я был влюблен в одну хорошую девочку. Мы жили рядом.
Женщина понимающе кивнула и внезапно коснулась руки Дарила.
- Ты так и останешься в защитном костюме? Здесь тепло, снимай... Ты, наверное, думаешь, как дом выдерживает такую температуру? Поверь, на улице не меньше десяти градусов тепла... И все иллюзорно для вас.
- Но снега, датчики...
- Верить миражам, исследовать пустоту - как это по-человечески... Ты говорил, что любишь хорошую девочку.
- Любил, - поправил Дарил и расстегнул комбинезон. Глаза его заскользили по тонкому шелку халата, по изгибам этой странной, этой меняющейся, как океан, женщины. Сколько в ней было света! Сколько скрытой силы!
- Девочка не любила тебя? - темные губы отпили из чашки глоток чая. - Ведь причиной выбора службы была она...
- Лена погибла. - выдавил Дарил. - Мы жили в городе на трех слонах. Вы знаете, что это за город. Он строится очень высоко над землей. Первый слон - механизмы и роботы, которые поддерживают нормальную работу каждой улицы, каждого дома. Потом - биоструктура. Знаете, ученые создают таким образом в городе определенную атмосферу, которая позволяет выбирать фауну и флору, которые вместе создают баланс...
- Но не гармонию, - Лиана неожиданно склонилась к юноше и провела пальцами по его светлым волосам. - Ты такой юный... Такой открытый мальчик... Рассказывай.
- На станции все, наверное, уже потеряли меня... Мне надо идти.
- Ты знаешь, что именно ищут на Касте наши большие головы? Ты знаешь... Источник энергии, создающий гармонию. Твой третий слон должен быть стабилен. Ведь энергия часто не управляема и опасна. А современные технологии находят Касту желанным объектом, из которого можно качать бесконечно, питая энергией людские города. Но ты начал про любовь, а потом перешел к устройству мира... Расскажи лучше про себя.
Дарил потерянно вздохнул. Теперь его точно начали искать... Теперь план провалился, и он не закончил свое жалкое существование в аномальной зоне, прожженный гневом. Что он делает в этом темном, пахнущем умиранием доме с этой странной женщиной на этой ужасной ледяной планете? Его Лена умерла. Она умерла нелепо, по его вине. Можно сочинять стихи, покупать цветы, сидеть рядом и не знать, что станешь виновником чужой гибели.
Просто тебе четырнадцать, впереди целая жизнь. Можно планировать, как вместе вы поедете в колонии. Что будете там строить новую жизнь, взращивать хлеб, гулять вечером под невиданным и вдохновляющим спутником неизвестной планеты. Вместе. И кажется, что это 'вместе' продлится бесконечно - и в клубе, и в колледже, и ... в неизвестном завтра.
- Я не помню цвет ее волос, - прошептал Дарил. - Я уехал на Касту забыть. Но, кажется, стал забывать здесь и ее, и самого себя. А горе осталось и начало расти.
Зеленые глаза смотрели на юношу пристально, внимательно, ожидая продолжения.
Юноше казалось, что он не говорит, а просто вспоминает. Яркие картинки, почти такие же реальные, как и настоящее. Они полезли под платформу в тот вечер, чтобы изучить лабиринты, ведущие в систему энергии. Ленка настаивала. Ленка всегда побеждала, управляла всеми мыслями и действиями Дарила. Он подчинялся. Он был прирожденным подкаблучником. Невинная шалость обернулась ужасной трагедией. Как раз в тот миг, когда они пролазили через своды к выходу, вдоволь нагулявшись по коридорам, начался прогон мощностей. Сине-зеленое пламя в несколько секунд рвануло к парочке навстречу. Ленка толкнула Дарила в сторону. Ленка сгорела...
- Она спасла меня. А я остался. - курсант вытер рукой вспотевший лоб. - Теперь мне не за чем было ехать в колонии. Мне не хотелось ехать.
- И ты придумал долгий повод для размышлений. Каста - не подходящее место для суицида. Это творческая планета. Ее энергия может нести много света и тепла, а может отвернуться и заморозить. Странно, что такого глупого мальчишку она пустила в самое свое сердце. Хотя нет, - с симпатией продолжила Лиана, - она впустила сюда чистое сердце, которое страдало и не умело высказаться. Знаешь, у меня в жизни было больше смертей, чем у тебя. Ты ведь знаешь про моего мужа? Когда человек бессилен и не влияет на исход дела, он словно сходит с ума. Он мечется в поисках панацеи. Но главная ошибка - потом он стремится забыть. Стать жестче, стать сильнее. А надо всего лишь принять... и понять... и простить - самого себя, других, весь мир.
Лиана начала ходить из стороны в сторону, ее странный наряд жил сам по себе, рисовал ухмылки, хмурился складками, а затем превращался просто в занавес.
- Я столько времени жила одна. Столько всего видела. Я думала, что никто из людей больше не сможет попасть на берег, но вот случилось чудо, и оно кажется мне банальностью - открыть тайны мальчику. Научить несчастного влюбленного жизни и умению приносить ее во все потерявшее смысл. Пойдем на улицу. Я покажу тебе.
Женщина резко направилась к вешалке, надела пальто, а Дарил, как завороженный последовал за ней. Он тоже снял чужое пальто. Он тоже вышел без защиты. И не почувствовал никакого дискомфорта.
Огромная льдина двигалась к берегу. Сверкающее ее совершенство приковывало. Темный берег и это великолепие льда никак не могли сочетаться. Ведь глубина небольшая... Иллюзия?
- Это зеркало. Большое зеркало мира. Смотри, Дарил. Смотри...
Лиана опустила голову. А курсант, не моргая, уставился на совершенную гладкую поверхность, на которой стали проявляться нечеткие, а затем такие знакомые образы из короткой жизни мальчишки. Что может быть страшнее увидеть трагедию со стороны. Лена. Леночка... Живая. Леночка милая.
Дарил закрыл ладонями лицо, когда вспышка поглотила любимую. А сзади ему на плечо легла ладонь Лианы.
- Одного этого достаточно, чтобы энергия Касты не стала служить людям. Люди не могут управлять своим телом, а стремятся управлять энергией. Мыслящей. Истинной. Я каждый день прихожу к льдине, которая показывает. Иногда эта льдина приносит мне подарки - чай, конфеты, фрукты ... Я вижу, как преобразуются капли в материальные предметы... Но я никогда не вижу своего прошлого - только трагедии отдельных людей, которые мне или знакомы, или незнакомы совсем. А смысл, наверное, в том, что боли столько, что она потихоньку капает в это бесконечное озеро.
Лиана обняла Дарила нежно и по-матерински поцеловала в затылок. Именно в это мгновение курсант почувствовал странное облегчение. Он утер слезы и посмотрел на воду, в которой плавало что-то оранжевое.
-Апельсин... - юноша присел, потянулся рукой к волнам и поймал подарок.
- Это для тебя, - Лиана сделала несколько шагов к краю. - Нет, людям не надо брать энергию Касты. Каста сама освобождает людей от боли. Она превращает ее в тишину.
-А если ученые все-таки найдут способ добраться до источника? Что же тогда случится?
Лиана пожала плечами.
- Заглянуть под лед, вспомнить не нужное, открыть раны... Как это глупо и как не нужно...
Она села на краю причала, свесила ноги, а вода колыхалась, многократно повторяя ее очертания... Дарил помнил, что спустилась синяя ночь. Помнил, как неотрывно смотрел на ледяное зеркало, в котором память о Лене растворялась и таяла. Больше у него ничего не было в жизни. Короткая память, юность - на них можно рисовать любой узор, насаждать любые семена... Сотворить новую, кастовую личность, которая очистится от страхов и боли... Которая будет равнодушна к чувственному...
Проблески утра не застали юношу врасплох. Он просто сошел с места, увидел замерзшую и оледеневшую фигурку женщины, которая никогда уже не проснется, собрал на причале чай, коробки с печеньем и другой снедью и отправился к дому.
Его чистое сознание было готово уничтожить все очертания берега и стереть пещеры. Энергия Касты перераспределилась, а сердце Дарила заледенело.