Знаешь ли кто ты? Можешь ли сказать, счастлив ли? А сможешь мне ответить, если я спрошу: "Во что ты веришь?"
Я не верю.
1.
Я тону в холодном мерцании продажных прожекторов-звезд. Я купаюсь в лучах восторженных взглядов. Я плыву в океане бушующих эмоций - своих и чужих. И я ничего не слышу. Я - глухая. Не слышу ничего, кроме щемящей музыки, отдающейся болью в каждой измученной клеточке моего уставшего, переполненного силой тела.
Иногда мне кажется, что оно не выдержит и разорвется в клочья, как разрывается моя душа.
Вечер холодит мне щеки, подготавливая ночь к безраздельному царствованию на троне времени. Фонарь на мгновение выловил из тени мой силуэт для того, что бы в следующий же миг я оказалась в плену темноты. В последнее время у меня входит в привычку бесцельно блуждать городом, вдыхая грязный аромат бензина и глядя в ослепительный нескончаемый узор асфальта.
О чем я думаю в этот момент?
Я думаю о том, что дождь приятен. Я думаю о том, что моя кожа еще никогда не ощущала столь нежных прикосновений ни от одного живого существа.
Обидно?
Да!
Красный. Четвертная пауза не только в ритмическом рисунке моего шага, но и в моей жизни.
Останавливаюсь и поднимаю лицо к небу, подставляюсь каплям, позволяя умыть мне душу.
Так мягко, как поцелуи.
Так приятно.
Так...
Холодно.
Зеленый. A tempo.
Я не верю.
А во что мне верить, если каждое слово - ложь, а каждая душа полна лицемерия и несбывшихся надежд?
Я не верю.
Потому, что не существует в мире такого человека, который бы ни разу не солгал.
Сухой салфеткой вытираю пот с лица и выбрасываю комок использованной бумаги в корзину для такого же мусора, как она сама.
Умей бумага думать, она бы точно оспорила мой приговор, но, увы...
Большинство людей во многом похожи на бумагу. И каждый, вне зависимости от того, умеет ли он думать, позволяет вытирать об себя ноги. Одни - кому-то другому, другие - обстоятельствам, судьбе, деньгам, богу... В этом нет их вины. Просто люди разучились быть свободными.
Похотливые руки тянуться ко мне, но я ловко пресекаю любые попытки прикоснуться. Но вот жадных взглядов мне не избежать. Потому что я танцую. Это даже не танец, это, скорее, прелюдия. Я тоже человек, так что мне нравится это голодное внимание. Их восхищение и желание - доказательства моей привлекательности, сладкая лесть, которая греет мне душу.
Привлекательность - способ управления, рычажок иллюзорной власти над другими. Я алчная и амбициозная, мне нельзя доверять.
Я не верю.
Потому, что я тоже человек.
Потому, что мне знакомо пьянящее ощущение всесилья и соответственно - вседозволенности. Какая глупая логика у человека - сила дает право на уничтожение.
- Зачем ты сделал это?
- Просто так, потому что могу!
Не верю логике.
Но, как и всякий человек, я безрассудно ею пользуюсь.
Всевластье кружит голову, но, к сожалению, быстро приедается. И это страшно. Всесильным не дОлжно (положено) быть скучно, иначе весь мир запляшет.
Я не верю.
Потому, что презираю власть ровно до тех пор, пока не беру бразды в собственные руки.
Впрочем, как и все.
Вот поэтому я и не верю.
Я выхожу на улицу, где меня приветствуют неоновые отсветы городской жизни. Друзья смеются и тянут меня в какой-то клуб. Что ж, я не против развлечься. Вообще-то, я очень даже веселый человек, а вы не заметили?
Громкая музыка режет слух, но я привычно не обращаю внимание на несовершенства мира. В конце концов, если бы мир был совершенен, было бы слишком скучно жить. Проходим к столику и тут же знакомый бармен подходит с неизменным "Вам как всегда?"
- Да, Поль!
У меня довольно странные вкусы. Но я и сама странная, так что мне - можно.
Передо мной ставят бокал с мятным ликером и подносят к моим губам ментоловую сигарету. Кто-то галантно протягивает зажженную зажигалку.
Я не верю.
Наверное, именно потому, что никогда не напивалась, тем более до состояния, когда начинает мерещиться всякая дрянь и чушь, которую под градусом можно запросто принять за реальность.
- Идем? - он протягивает мне руку в приглашающем жесте. Смело вкладываю свою в его надежную ладонь.
- Идем!
Я люблю танцевать, особенно с партнером, которому полностью доверяю.
Танец - своего рода волшебство, так же, как и музыка, он требует полной отдачи. Танцуя под энергичную мелодию, я подчиняюсь ее ритму и отпускаю свое тело, перестаю себя контролировать - нет запретов, комплексов, норм поведения, есть только я - настоящая.
Никто не учил меня танцевать, но в наше время это и не требуется - просто двигай телом в такт музыке, вытворяя при этом все, что душеньке угодно.
Танец - такое же искусство, как и сама жизнь.
Поэтому я и не верю.
Потому, что не всякая личность - творческая, как же они живут?
Я не люблю слово "искусство". Не люблю, даже понимая, что оно имеет один корень со словом "искусно", что значит "мастерски". Все равно у меня ассоциация со словом "искусственный", что значит "фальшивый", "ночная бабочка" в мире великого и вечного. Настоящие шедевры создаются посредством творчества, а искусство имеет тенденцию рассыпаться в прах под натиском фальшивых денег.
Я не верю искусству, но уважаю творчество.
Парадоксально?
Нисколечко! Очередная глупость, завалявшаяся на чердаке моего мозга, отведенного специально под ненужный хлам такого рода.
Что именно отведено - чердак или мозг? Знаешь, я не всегда уверенна в ответе.
Я не верю.
Потому что это - весьма забавно.
Канун рождества.
В воздухе витает неповторимый волшебный аромат приближающегося чуда.
Снежинка ложиться на голую ладонь и тает, соприкасаясь с теплой кожей - таков закон.
Ненавижу рождество.
Не верю в чудеса.
Что ж, сегодня солнце решило сыграть в прятки. Я не против. Мне всегда удавалось с легкостью отыскать спрятавшегося. Вот только солнце все никак не хочет поддаться, ему очень не хочется, что бы его нашли. А мне плевать! У меня есть еще одно - мое персональное.
Не важно, что твориться за окно. Имеет значение лишь то, что твориться у тебя на душе. Сегодня у меня солнечно. Это у других небо свинцовое, а у меня - голубое, яркое, живое, теплое и безгранично-безбрежное. Такое глубокое, что можно взлететь и утонуть. Иногда мне становится немножко грустно, потому что этого неба больше никто не видит. Но по натуре я жадина, так что...
Закрыть глаза.
Расслабиться.
И прыгнуть.
Небо...
Я не верю!
Неожиданно, правда?
Именно потому мне удается жить в обоих мирах, потому что я не забываю, что для всех реально лишь свинцовое небо. Я не верю, но знаю, что голубое так же реально, как и серое, просто существовать в нем невозможно. Но можно иногда заглядывать в гости.
Я не верю.
Я не верю...
А почему, собственно, я не верю? Ах, да, вспомнила - потому что вера и знание - разные вещи!
Медленно шагаю по улицам, опустив глаза и размышляя о чем-то своем. В такие моменты я ничего вокруг не замечаю - ушла в астрал, так сказать, вернусь не скоро. Ну, или что-то в этом роде.
Из раздумий меня выводит заливистый, радостный детский смех.
Поднимаю голову и вижу молодую мать, с гордостью улыбающуюся своему чаду.
Меня никто не лишал детства.
Но я все равно не верю.
Потому что слишком много я видела бездомных, загибающихся от голода, жажды и усталости, детей.
Я не верю.
Потому что их глаза добрые, несмотря ни на что: им страшно, им плохо, они злые, грубые, они ненавидят так искренне, как никто из нас никогда не любил. И все же, они добрые.
Я не верю.
Слеза, яростно стираемая со щеки. Это злая слеза.
Отворачиваюсь.
Ухожу.
А детский смех насмешкой звенит в ушах.
Я почти ненавижу его.
Потому что не верю.
Почему зимой детей учат поворачиваться к ветру спиной? Я не знаю. Но когда я не могла идти, когда не оставалось сил, и безжалостный ветер сдувал меня, папа всегда советовал отвернуться от его потока и переждать. Было легче. Действительно было легче. Только от чего-то обидно. Сейчас я понимаю почему. Как и всякий подросток, я импульсивна и ненавижу проигрывать. Но такой я была, сколько себя помню. Упрямство - основная черта моего характера. Маленькой я считала своим соперником холодный зимний ветер. Потому что не могла его победить. Я сдавалась каждый раз, отворачиваясь и глядя ему вслед.
Я немного подросла - теперь я не боюсь жгучего потока холода, я могу его победить. Но он по-прежнему мой соперник. Просто я научилась выигрывать.
И знаете что?
Я не верю!
Как и десять лет назад, я по-прежнему не верю. Отчаянно не верю в то, что человек - не соперник природе. Потому что подобная вера в корне убивает любое желание сделать шаг вперед, лицом к холодному зимнему ветру, на встречу с жизнью.