Рухнув с земных небес, угрюмая, безысходная ночь пожалела только прожектор Летягина. Без поддержки мобильного генератора сразу потеряв половину силы, отважный квадрат света все-таки выхватывал из темноты качающийся на волнах контейнер и забравшихся на металлическую крышу друзей. Уже следующая волна уронила штатив, потащила в сторону, жестко вколотила между ящиками, но прожектор упрямо продолжал растрачивать заряд резервного аккумулятора, когда контейнер протаранил палатку и на гребне неуправляемого, отступающего потока рванул с макушки холма. Взбаламученная река с наслаждением подхватила импровизированную лодку.
Зло, страшно, болезненно грохоча, над местом катастрофы моталась масса, напоминающая грубейшую каменную чашу, висящую на чудовищно уродливых, тоже каменных направляющих. Что-то громадное, что-то очень тяжелое повалилось в реку выше по течению. Лопнув вдоль и поперек, чаша ухнула остатки воды на руины. На погибшую станцию вылился целый пруд. Новые, кипящие адской ненавистью валы нагнали, пнули спасительный контейнер, пока обломки камней методично приканчивали уцелевшее чудом оборудование.
Указывая местоположение разрушенной станции, маячок одинокого прожектора быстро удалялся, пока не сгинул в темноте. Помогая друг другу, ребята намотали на запястья крепежные петли, с превеликим трудом удерживаясь на скользкой, постоянно раскачивающейся крыше. Мокрая ночь прыгала, стенала, летела, вертелась, плюхала. Негодное для нормального плавания суденышко вертелось то так, то эдак, кидаясь куда попало. Вокруг были только непроглядный мрак, отчаянный шум, угрожающий плеск, бессмысленные швыряния из стороны в сторону. Днище ежеминутно царапало мели, отзываясь резкими воплями обиженного железа.
Наконец, контейнер вырвался на стремнину, по-прежнему целиком и полностью подчиняясь рокочущей мощи течения. Толчки и кружения прекратились. Даже учитывая волны, перекатывающиеся по крыше, удерживаться на металле стало гораздо проще. Судя по горестным скрипам, стукам, блесткам молний, передвигающие на колесах гиганты и магниты пустились в погоню по берегу.
- Ну, они не полезут за нами в реку! - прокричал Летягин в темноту, заботливо предвосхищая печальные догадки спутницы.
Томушка поняла, о ком и о чем говорит друг, сейчас не в состоянии сообразить, как явно и очевидно опасающиеся воды создания устроили настоящий потоп, уничтоживший периметр станции, защищенный непреодолимым энергетическим полем. Как и в мертвом мегаполисе, неприятели сделали беспощадную, уверенную заявку на победу. Пользуясь лексикой парня, можно было утверждать, что враги действовали по строгому плану. Гневливое упрямство, ошеломляющая находчивость, враждебная изворотливость, запредельное коварство земных обитателей вновь поразили воображение девочки. Почему, за какие провинности? Нет-нет, противники не удовольствуются достигнутым. Возможно, чертовски деятельные враги уже теперь возводят крепкую плотину ниже по течению?
Хотя сполохи и доносящийся с берегов скрип говорили о продолжающемся преследовании, ребята не боялись атаки чудищ. Времени на страх не оставалось вовсе. Добротный комбинезон Летягина не пропускал воду, а вот Томушка, в своей обычной, пригодной лишь для мирных просторов 'Квазара' одежде моментально промокла до нитки и теперь уже перестала мечтать согреться.
Проникая сквозь неплотно затворенные ворота, вода медленно и верно топила контейнер. К счастью для друзей, яростный пенный вал скоро обогнал неуклюжую, совершенно неприспособленную для плавания посудину, нанося увечья речному каналу где-то далеко в ночи. Шум иссяк. Уровень воды серьезно понизился. То и дело зацепляя дно, контейнер плавно вращался, становясь поперек ослабевшего течения, однако худшее осталось позади.
- Летягин, - позвала девочка.
- Ну? - раздалось из темноты.
- Помнишь, как начиналось наше приключение?
- Наше приключение? - переспросил парень.
- Нейтролот, корабельный парк, станция разгона, магнит в доке... Распорядитель... Автоматические устройства жизнеобеспечения парковой зоны, - помолчав, с большой долей отчаяния в голосе добавила Томушка.
- Ну, настройка сверхсложной аппаратуры, это моя основная работа, актуальная для 'Квазара', - оживился Летягин.
- Здорово хорошо, - вздохнула девочка, ожидая от друга совершенно иных слов. - Почему же ты на Земле, отлыниваешь от важных дел дома?
- Меня доставили с звездолета специальным рейсом, - сообщил парень.
- Зачем, благословенное чучело?
- Ну, для выполнения тайного, ответственного поручения.
- Разве в крепости не хватает людей?
- 'Джульетте' потребовался лучший специалист, хранитель секретов 'Квазара'. Альперта Летягина постоянно рвут на части высшие корабельные офицеры, ученые, лучшие специалисты. Без Альперта Летягина звездолет не выживет... Ну, меня не в первый раз приглашают на Землю, - похвастался Летягин.
- Что-что?! Убежден?!
- Ну, действую по плану, - подтвердил парень.
- Боюсь своей смелости, становится прохладно, - произнесла Томушка. - Летягин, тебе не холодно?
- Здесь комфортно. Ну, много питьевой воды, - коротко ответил парень.
Прохладно? Девочка замерзла. Разговаривать с другом было так же приятно и полезно, как беседовать с айсбергом или комком застывшего бетона. Согреться вящими упованиями тоже не удалось бы. Летягин заболел. Встреча с Веллурией разрушила слабое здоровье друга. Какое ответственное поручение? Какие секреты 'Квазара', важная работа на корабле? Какой еще лучший специалист?! Летягин болен. Рядом с Томушкой находился добрый, искренний, любимый друг, потерявший память, воображение, рассудок... скромность. Летягин отнюдь не храбрец и сердце у парня выковано не из крепчайшего демирия. Почему он спокоен и говорит о комфорте, балансируя на бестолковом куске железа, плывущем неизвестно куда, неведомо где в глубокой ночи враждебной планеты?
После насильственного разделения Летягина и Томушки в крепости, у друга в голове произошли диковинные, ненормальные, болезненные изменения. Не агрессивные, владеющие Землей чудища измывались над парнем, а обитатели 'Джульетты', ожесточенные постоянной борьбой за выживание на вражеской планете. Летягина нужно лечить, выручать... Друга необходимо каким-то образом спасать!
Унимая предательскую дрожь, Томушка нашарила обрывок ткани и, не отпуская крепежной петли, сдернула с угла контейнера кусок разорванной палатки. Материал превосходно удерживал брызги воды и давал ничтожную, ощутимую толику тепла. Завернувшись в огрызок ткани, она села на металл, поджав под себя ноги. Со стороны Томушка выглядела совершенно уморительным кульком, из которого вырисовывался обыкновенный девчоночий нос. Вот только смеяться сейчас над Томушкой было совершенно некому.
- Летягин, - опять позвала девочка.
- Ну? - откликнулся парень.
- Раньше... в другие, ранние века... над Землей ночью горели... самые красивые звезды во Вселенной.
- Ну, горели. Угасли. Атмосфера поглощает их свет.
- Солнце держится в стороне от неизвестных звездных скоплений... Чужая Вселенная, чужой космос, чужие звезды... На орбите бродит Луна... Все равно... Пока Луны на небе нет, ночь на Земле... ночь, все равно как чужой космос.
- Ну, темнота, - согласился Летягин таким легкомысленным тоном, что Томушке расхотелось говорить вообще.
Прислушиваясь к звукам непрекращающейся погони, она думала о родном, далеком 'Квазаре'. Кратко отражаясь на лице девочки, мысли вспыхивали быстрыми, красочными молниями, которые не нуждались в подборе сложных и не совсем достоверных словесных формулировок. Жизнь беззаботного птенчика в уютнейшем гнезде звездолета была приятнее. С таким восторгом сбежав с великанского корабля, открыв для себя легендарную Землю и узнав о гибели целой Вселенной в пучине минувших эпох, Томушка испытывала разочарование. Историческая родина человечества оказалась адом. Восторги первопроходца сменились раздражением, озлоблением безнадежно проигравшего и усталостью.
Мир стал гораздо шире. Мир стал куда как мрачнее.
Тьма стерла следы внезапной катастрофы и выгладила течение до состояния, когда река прилежно несла металлический груз на плечах, не замечая тяжести. Жалкий клок палатки превосходно разогрелся, высушивая одежду девочки. Судя по ритмичным всхрапываниям, Летягин умудрился заснуть, сидя на мокром, раскачивающемся, ненадежном железе. Размеренные скрипы на берегах, редкое царапанье камней по днищу контейнера, баюкающий плеск наводили на девочку не дрему, а ужас. Лживое умиротворение беззвездной земной ночи могло взорваться смертоносной атакой в любой миг!
Томушка больше не размышляла о 'Квазаре', Вселенной, триллионах лет, исторической родине славного человечества, грядущих фантастических открытиях. Мысли о том, как выбраться на берег и улизнуть от преследователей были важнее.
Враги умны, предприимчивы, коварны. Один здорово хороший толчок перевернет суденышко; неминуемо сбросит обоих путешественников в воду. Учитывая, что друг вообще не умеет плавать, ей придется каким-то невероятным образом дотянуть крупного, тяжелого, отчаянно барахтающегося Летягина до суши. Реально оценивая собственные... невыдающиеся физические возможности и ничтожные навыки спасателя, Томушка приходила к печальнейшему выводу. Увы, она не дельфин из главного океанариума звездолета.
Положение было шатким, опасным, по-настоящему безвыходным. Любой маневр противника сулил выгоды врагам и поражение друзьям. Учитывая, как скоро реализовался мощный, чертовски грубый план уничтожения защищенного энергетическим куполом периметра станции, дальнейшее промедление неприятеля требовало объяснения. Чего, собственно, выжидают враги? Что замыслил противник, крадущийся по речным берегам вслед за контейнером?
Тревожась за друга, девочка забывала о себе. Спящий в такой сложный, такой ответственный момент Летягин, это заболевший друг. Находчивый, простецкий парень, которого Томушка любила, сейчас бы выл от страха или бегал по краю контейнера, изобретая на ходу гениальные способы причаливания к берегу. Между тем, Летягин мирно спал, благоразумно обмотав запястье крепежной петлей. Неужели он заранее знал о готовящемся нападении и не сомневается в исходе плавания? Неужели Летягину рассказали Земле больше, чем ей и, толком не подготовив, поручили по-настоящему важное дело? Оставлять парня одного на станции в преддверии ночи, в любом случае, землянам не стоило! Опять и опять возвращаясь мыслями к тому, что случилось с другом в крепости, девочка все равно не находила оправданий злым, жестоким обитателям 'Джульетты'. Люди из экипажа 'Квазара' так варварски не поступают.
Возникнув впереди, рассеянный, неустойчивый свет обманул Томушку. Нет-нет, до восхода Солнца оставалась еще добрая половина ночи. Сияние, будто изменчивый туман висело в воздухе, по мере сокращения дистанции открывая подробности скудного рельефа. Скрип колес сделался тише. Девочка разглядела громоздкие, циклопические силуэты, взбирающиеся на вершины холмов, сковывающих с боков реку. Враги, преследовавшие ребят, теперь удалялись.
Жалкое суденышко закачалось, ударилось о дно и, сильно наклонившись, в очередной раз погрузилось в воду, оставляя на поверхности лишь малую часть крыши. Не отпуская крепежную петлю, Томушка успела вскочить. Одежду не затронуло, но сырая обувь снова промокла насквозь.
- Действуем по плану, - донеслось из мерцающих сумерек.
По-прежнему робкий и мигающий, свет уже все-таки уверенней разгонял темноту. Речное русло уже расширялось, решительно отодвигая левый берег в необоримую темноту. Камни перестали терзать железо. Томушка поняла, что контейнер справился с отмелью и теперь проплывает над очень глубоким местом. Совершенно обленившись, река крайне неторопливо делала поворот, в итоге почти разворачивающий течение в обратную сторону, к горам.
Со стороны Летягина донеслись чавкающие звуки. Похоже, парень жадно пил, пользуясь абсолютнейшей, лабораторной стерильностью воды на всей удручающе печальной Земле. Девочке жажда не грозила, однако она поразмыслила, что к жидкости, лишенной как вредных, так и полезных свойств другу лучше было бы отнестись с большей осмотрительностью.
Сначала из-за бока холма вылезла стройная система одинаковых приземистых цехов с общей, безобразно перерытой площадью, заваленной драным железом. Затем у самой воды стали появляться перекошенные конструкции, остатки металлической ограды, запутанные змеи трубопроводов, насквозь проржавевшие баржи. Болезненный, помигивающий свет падал с верхушек пяти мачт, через равные расстояния установленных на растяжках между знатно избитыми временем цехами.
Стоило Летягину сделать шаг по направлению к Томушке, как контейнер наклонился, погружая угол в реку. Перехватывая петлю, девочка неловко подпрыгнула, спасаясь от волны, катящейся по крыше. Теплый кусок ткани слетел с ее плечей, шлепнулся в воду, сразу отплывая от борта в темноту.
- Тебе все равно? Совсем не страшно? - спросила Томушка, присаживаясь на мокрое железо и зябко обнимая себя согнутыми в локтях руками.
- Ну... Вкусная питьевая вода... Чего тут бояться?
- Что-что?.. Крепче держись, Летягин... Ты ведь не научился плавать!
- Над воротами высокая планка. Часть воздуха удержится внутри. Мы с вами не потопим контейнер, даже если очень этого захотим, - растолковал друг.
- Уверен, благословенное чучело?
- Начинаем действовать по плану!
Рассмеявшись, парень широко расставил ноги и принялся раскачивать импровизированное судно из стороны в сторону так сноровисто, что контейнер, продолжая отдаваться воле незаметного течения, пополз к нагромождению коммуникаций.
- Лучше было бы спросить у мамы, - огорченно вздохнула девочка.
- Смотрите, как надо, - смахивая с головы капюшон, задорно произнес Летягин.
Разогнавшись в три грохочущих прыжка, парень сиганул на берег. Томушка перепугано ахнула. Удержавшись от падения в воду, девочка больно грохнула коленями по металлу и вцепилась в крепежную петлю обеими руками. Она не могла поверить в измену друга.
Несмотря на тучность и природную, непреодолимую неуклюжесть, Летягин все равно удачно допрыгнул до суши и уже пробирался сквозь железные дебри, издавая свирепое сопение. Описывая оборот после бесшабашного толчка парня, несуразная посудина отдалилась от берега. Река незаметно потянула медлительный, негодный для плавания контейнер к высокому причалу. Прошел еще битый час, прежде чем брошенная, преданная другом Томушка твердо уверилась, что ей удастся сойти на сушу живой и невредимой.
Жалкое суденышко ткнулось в рукотворную преграду углом; зашаталось, пристраиваясь к стене широкой стороной. Дряхлый причал захрустел, встречая груз и напор течения на борт контейнера.
- Ну, начинаем. Хватайтесь, - послышалось сверху.
Перебираясь с мокрой крыши суденышка на рыжий, рассыпающий сухую ржавчину металл, девочка предпочла не заметить ни протянутой к ней руки, ни самого Летягина.
Готовый развалиться причал изливался в некогда могучую бетонную дорогу и расходящуюся широким веером сеть коммуникаций. Без колебаний избрав направление, парень зашагал к распахнутому зеву здания, которое выглядело небольшим, приземистым и разрушенным только издали. Цех неплохо сопротивлялся времени и имел циклопические пропорции, широко принятые на 'Квазаре'. Если бы Томушка вдруг взгромоздилась на плечи Летягина, вытянулась во весь рост и прыгнула вверх, то и тогда она достала бы лишь до трети высоты постройки.
Из-за порванных трубопроводов, треснувшего бетона и беспорядочных клочьев конструкций путь не был прямым. Судя по степени разрушений, старый завод и порт на водохранилище относились примерно к той же эпохе, что и мегаполис, раскинувшийся у океана. В любом случае, мачты с прожекторами, кое-как освещающими перерытую территорию, имели отношение к иным, гораздо более ранним временам живой и цветущей Земли.
Томушка помнила о невидимом в ночи конвое, долго сопровождающем плывущий по реке контейнер. Увлеченный только походом сквозь нагромождения железного мусора, любопытный Летягин, похоже, забыл о врагах и внезапной атаке на станцию, стартовавшей с уничтожения защитного поля. Собранный, уверенный, изменивший обычному безрассудному стилю одежды, прилежно 'выкающий' Томушке и переставший дико вонять парень все сильнее отталкивал девочку. В своей непредсказуемости, чужеродности и досадной взрослой занятости, Летягин словно бы перестал быть Летягиным!
Мысль была страшной. Обогнав парня и осторожно взглянув в его лицо, Томушка не отыскала существенных изменений. У Летягина не заострился нос, совершенно не впали и, насколько удавалось разглядеть в мигающем свете, не потеряли цвета щеки. Это был Летягин и все же... Учитывая совершенно предательский прыжок парня с контейнера, это все равно был не Летягин.
- Ты стал гордым... величественным, как... как целый 'Квазар', - робко сказала девочка.
- Ну, покуда я накоротке с высшими офицерами корабля, то не могу скакать на палочке по парку, где младенцы кормят белок. Меня не зря возвысили над обычными людьми из экипажа звездолета. Ну, я сам Альперт Летягин и всегда действую по собственному плану. Ответственность, серьезность, ум, знания делают Альперта Летягина достойным особо важного задания на Земле.
- Ну, пора и вам немного повзрослеть. Иной раз неумные детские прозвища звучат... ну, обидно для взрослого мужчины, видного корабельного специалиста, - заметил парень.
- Ты сказал, важного и секретного задания?
- Важного и секретного, - с вызовом произнес Летягин.
- Пока... пока мы здорово хорошо спаслись от врагов, - стушевавшись, произнесла девочка.
Сам Альперт Летягин, взрослый мужчина, видный корабельный специалист? Сначала друг круто изменился, затем совершил предательство, а теперь стал до отвращения точной копией заносчивой Веллурии. Чего ожидать от парня в следующую минуту?
Вблизи растяжки обернулись плотной, причудливой сетью, сплетенной между опорами на солидной высоте. Сами мачты не были стальными и состояли из отдельных двухметровых отрезков, скрепленных муфтами со странными шипами. Свет, падающий с верхушек, не добавил яркости, по-прежнему напоминая ритмично трепещущий туман. Здесь пахло чем-то резким, неприятным, химическим. Постоянные пульсации дезориентировали, угнетали Томушку, и она неохотно шагала за парнем, шлепая мокрой обувью по взломанному бетону. Непрекращающееся мигание терзало и парня, однако Летягин переносил тяготы путешествия значительно лучше обыкновенного, обходясь без неизменных жалоб и слез. Искусственный глаз парня, похоже, успешнее адаптировался к странному освещению и сейчас видел даже четче, чем подаренный природой.
Из темноты показалась часть глубокой тарелки транслятора, мрачным призраком возвышающейся над комплексом построек. Бледный, тоненький, съеденный облаками серпик Луны прятался за монументальным сооружением, мертвенным сиянием приоткрывая стариковские щербины тарелки, в которой могли бы комфортно разместиться несколько грузовых нейтролотов. Просто завод, рядовой порт на водохранилище вряд ли нуждались в собственном мощном трансляторе, надежно связующим информационные порталы планет Солнечной системы. Девочка испытала секундное чувство благоговейного восторга, вопреки любой логике вообразив, что именно отсюда пятьдесят тысяч лет назад отдавались финальные команды и звучали торжественные напутствия стартующему в неведомую беспредельность 'Квазару'.
Проходя под сетью, Томушка услышала цоканье и обернулась, абсолютно уверенная в том, что их, бодренько настукивая подошвами по бетону, преследуют боевые биофозеры с 'Джульетты'.
На перекопанной площади, заваленной металлическим мусором не оказалось разумных механизмов. Тоже уловив звуки и тоже остановившись в надежде увидеть биофозеров, парень понимающе покивал девочке, энергично вскидывая подбородок. Томушку пробрал жестокий озноб. Он все знал. Особо важное секретное задание? Он знал, и не сказал! При всей внезапно обретенной храбрости, самоуверенности и неизвестно от кого полученным обширнейшим сведениям о Земле, Летягин не нашел для Томушки самых элементарных слов поддержки!
- Веллурию ты помнишь? - с вызовом спросила девочка.
- Ну, Веллурию помню, - подтвердил парень.
- А меня все равно забыл?
Пожав плечами, Летягин прибавил шаг, вступая в пасть здания.
Внутри было прохладнее, чем снаружи и Томушка, шлепая в мокрой обуви, почувствовала это намного скорее, чем спутник. Хотя мачты и висящие на верхотуре прожектора остались снаружи, тусклое сияние проникало, свободно вливалось в глубины строения, теперь еще сильнее напоминая ритмично мерцающий, расползающийся по углам туман.
Мигающий свет ломтями вырывал и сразу прятал в темноте то стоящие на платформах пухлые бочки, то скрепленные цепями штабеля ржавых труб, то свисающие сверху громаднейшие крюки когда-то остановившихся кранов, то стеллажи с загадочными ящиками, то сплавившиеся в единую массу металлические профили, то вмурованные в бетон рельсы, то угрюмый обрабатывающий станок, давным-давно проигравший в схватке с беспощадностью времени. Комплекс возводился долгими годами и постоянно обновлялся, на месте производя энергию и необходимые конструкции. Теперь здесь царствовали мрак, забытье, запустение.
Сначала вполне еще сносная, прохладца все-таки грозила серьезной простудой. Девочка запрещала себе думать о людях, работавших в комплексе и вдруг исчезнувших тысячи тысяч лет назад. Утомляющее, нудное цоканье буквально преследовало друзей, не отпуская ни на вдох. Томушке хотелось закрыть глаза, зажать ладонями уши. Раздраженный, парень тряс головой и бормотал, грозно сжимая кулаки.
- Летягин, - позвала девочка.
- Ну? - откликнулся парень.
- Все равно, куда мы направляемся, Летягин?
- Маяк, - бросил парень.
- Лучше было бы спросить у мамы. Что-что, благословенное чучело?
- Мы стремимся обезопасить нашу жизнь на Земле. Ну, действуем по плану. На каждой древней, на каждой заброшенной базе у нас хранится надежное, защищенное силовым полем устройство для экстренной связи с крепостью в горах. Ну, аппарат довольно крупный, снабжен датчиком движения и подаст предупредительные сигналы, если мы по какой-то противоестественной причине пройдем мимо, - подробно объяснил Летягин.
- Непереносимо плохо цокает устройство связи?
- Ну, маяк зовет иначе, - покачал головой парень.
- Противный какой звук... Аппарат можно оставить где-нибудь в соседнем здании?
- Ну, в любом удобном, доступном углу комплекса.
- Летягин, на старинной энергостанции здорово хорошее место?
- Ну... хорошее, - помолчав, неуверенно признал парень.
Сооружение имело вход, однако строители как будто вообще не потрудились сделать выход. Через десять минут пути Летягину стало ясно, что все доступные, удобные, логичные углы для хранения маяка уже закончились. Холод пробирал обоих путешественников. Еще через двадцать минут, пройденных на нездоровом упрямстве, парень обнаружил за спиной бесшумно крадущиеся силуэты. Поворачивать и идти обратно оказалось поздно.
Медленно, незаметно, стужа осмелела, кое-где принуждая покрываться густым инеем ржавый металл и бетон. Это тревожило, огорчало ребят и дарило слабую надежду найти впереди какую-нибудь морозильную камеру; суровый охладитель промышленных масштабов с пунктом управления и добрым источником питания.
Вопреки кручинам Томушки, парень все равно думал о ней и неловко, очень по-своему пытался понять состояние девочки. Рассказать малолетней спутнице о погоне, означало вызвать шквал упреков; сетования, панику, плач. Ему и самому хотелось разреветься от собственной досадной неудачливости. Крайне осторожно, украдкой бросая взгляды на преследователей, Летягин насчитал девять серо-черных созданий. Сбившись в плотную группу, невысокие, узкоплечие существа плыли над бетонным полом, тщательно огибая препятствия. Не выказывая признаков готовящегося нападения, то один, то другой из преследователей свирепо тянул к друзьям лишенные пальцев ладошки и тогда парень замечал блестящие крючки.
- Замерз, Летягин? - заботливо спросила девочка.
- Ну, немного, - соврал парень. - Очень хочется пить.
- Пока потерпим? - предположила Томушка, топая заледеневшими ногами.
От ужаса, разочарования, злости на мир и себя, Летягин вспотел до состояния, когда лицо начинает изменнически гореть. Мороз от него отступился. То и дело порываясь натянуть капюшон на взмокшую голову, парень искал и не находил способа защититься от угрозы. Он сам зашел в ловушку и теперь задание высокого руководства провалится. Атака противников, безусловно, будет успешной.
Нервы Летягина натянулись до предела, но ему пока все-таки удавалось скрыть свое подвешенное состояние от занятой походом девочки. У Томушки окончательно замерзли ноги. Нелепейшие подпрыгивания, удары подошвами о бетон больше не помогали. Отстав от спутника, стужа набросилась на девочку со всем ледяным бешенством.
По мере удаления от входа в цех и мачт, свечение стало существенно плотнее, по-прежнему скупясь на яркость. В морозном воздухе мерцающий туман буквально осязался кожей: трогая, отпуская и вновь облекая путников при каждом движении. Изнуряющее мигание и равномерное унылое цоканье воспринималось обоими путниками как пытка, как жуткая магическая формула, призванная усыпить разум жертв.
- Помощь придет. Тебя давно, безрезультатно вызывают на связь. Меня хватились на 'Джульетте' сразу после побега из крепости, - без предисловий сообщила Томушка, удерживая дрожь голоса. - Разрушенная станция обследована. Скоростные нейтролоты ищут нас по всему континенту. Летягин, нужно вернуться. Лучше оставаться на открытом месте. Пока маяка у нас нет, будет здорово хорошо развести большущий дымный костер на площади перед воротами.
- Ну, сигнал привлечет внимание врагов, - возразил парень, радуясь, что спутница рассуждает о подмоге, вовсе не подозревая о погоне за своей спиной.
- Неприятели о нас забыли. Им хватило разгрома станции на взгорке.
- У нас на Земле худо, ну, с растопкой, - грустно пошутил Летягин.
- Подойдет масло из механизмов, пластмасса ящиков, оплетка труб, другие горючие материалы, - легко парировала девочка, топая ледяными ногами.
- Мы действуем по плану. У нас с вами нечем поджечь сигнальный костер, - сказал Летягин.
- Что-что? О Распорядителе ты тоже забыл?
Нескончаемое надоедливое цоканье прервал сухой электрический хруст. Сумерки растерзал сноп искр и коротких сполохов, собравшихся в шар над кулачком Томушки. Ожидая худшего, Летягин наблюдал, как бросились врассыпную враги, прячась за изъеденными ржавчиной станками. Нечто громоздкое, копошащееся, мутным аморфным пятном возникло на границе видимости.
- Боюсь своей смелости... У костра тепло... Все равно, мы с тобой... чересчур долго идем, благословенное чучело... Холодно, - призналась девочка.
Отчаянная демонстрация Томушки вызвала диковинный эффект. Тяжелый обрабатывающий станок, находящийся шагах в пятнадцати от девочки, поплыл, теряя форму. Это была какая-то необъяснимая, абсолютно бессмысленная магия, созданная обнаглевшим морозом, психическим напряжением, мигающим светом и повторяющимися миллион миллионов раз назойливыми звуками. Текучие, ветвистые молнии карабкались вверх, тыкаясь в невозможно высокий потолок сооружения. Порыв студеного ветра закрутился снежным вихрем. В тумане замелькали тощие, вывернутые наизнанку силуэты. Штабель труб мило перемешался со стоящим вплотную стеллажом и вместе со стеной постройки образовал бледную, дырявую, неописуемо дрянную конструкцию, сквозь которую на бетон просачивалась булькающая, парящая ядовитой зеленью жидкость.
Спустя пару минут здание приобрело прежний вид, не оставив после магического представления ни единой сломанной крупицы инея.
- Ну, скоро цех закончится, - хмурясь, пообещал парень.
- А дальше, Летягин?.. Боюсь своей смелости... до утра прочешем следующее здание, за месяц осмотрев... остальные? - предположила девочка, пряча в нагрудный кармашек миниатюрный импульсный парализатор, выполненный как некрасивый перстенек.
- Ну, бродить по цехам наобум нет смысла. Будем действовать по плану.
- Что-что?
- Поищем энергостанцию или пункт управления комплексом, - изображая глуповатую беззаботность, ответил парень.
- Здорово хорошо, Летягин, - согласилась Томушка, обнимая себя руками и хлопая ладонями по лопаткам.
Очень-очень длинное, здание протягивалось до территории, отведенной транслятору. Шагая по прямой чуть ли не час, ребята уже должны были однозначно выйти к грандиозной тарелке, но выход из цеха все не находился. Понимая, что ему придется сделать беспощадное признание о крадущихся в мигающих, цокающих сумерках врагах, парень все-таки медлил, жалея и, увы, мучая спутницу неизвестностью. Побежденная стужей, девочка готовилась сдаться, попросить пощады, а Летягин, поглощенный возвращениями к собственным планам, ничего этого не замечал.
Мерцание выдернуло из мрака заледенелую махину, прячущуюся в глубине сооружения. Железная гора, сверкающая хаотично разбросанными пятнами инея, занимала всю ширину здания, вытягиваясь от стены до стены. Вершина пропадала в сумраке. Каждое зловещее цоканье отражалось, отскакивало от преграды противным тонким эхом. Каждый звук, словно обретая подлинную материальность, с обиженным позвякиванием истаивал в надоевшем мигании.
Тяжелые, толстенные лепестки диафрагмы распались под сочную симфонию гигантских шестеренок. Томушка чихнула. Пропустив друзей, массивные лепестки немедленно сложились в крепкий бутон за их спинами, напоследок сочно брякнув металлом. Потирая окоченевшие пальцы, девочка нежилась в потоке свежего, теплого воздуха. Запахло дождем, прелыми листьями, размокшей почвой. Магическое цоканье угасло. Стало очень тихо и только нежнейший ветер легко шевелил раскидистые ветви деревьев, свисающие из ненарушимой темноты.
Спотыкаясь о корни, Летягин пошел вперед, задрав голову. Мокрая обувь Томушки жалобно всхлипывала при ходьбе. Загипнотизированные, скованные внезапно найденной загадкой, ребята напоминали нескладных биофозеров великанского корабля, получивших сверхсложное или принципиально невыполнимое поручение. Мутный мерцающий туман едва трогал светом обступившие тропу растения, разрешая бросить взгляд в ночное небо Земли, на котором настойчивыми символами древнейших эпох горели знакомые друзьям по учебной программе созвездия.